– Это аэрозольная краска. Для лозунгов, которые мы готовим к субботе, – пояснил Боб-Майк. Впрочем, после того как Дункан убрал палец с распылителя и виновато посмотрел на Лейни, никакие объяснения уже были не нужны. – Я не хотел приносить их в зал, потому что… Ну, потому что все знают, что произойдет, если до них доберутся старшеклассники. Все закончится тем, что они будут выглядеть, как… э-э… вот так. – Он указал на Лейни.
Лейни спрятала лицо в ладонях, но это только усугубило ситуацию – золотистая краска размазалась по щекам.
– 0-о-о… – застонала она.
– Стой-ка. Кажется, я вспомнила тебя, – сказала Шей.
– Естественно, вспомнила. Мое положение уже ничего не могло ухудшить, только это, – пробормотала Лейни.
– Ты та девчонка из «Макдоналдса». Та, которая в день школьного бала вывалила на себя коктейль. – Шей положила руку на локоть Блейну и продолжила развивать тему: – Помнишь? Мы пошли за содовой, чтобы смешать ее с водкой, которую купил Тим. Эта девчонка поскользнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за рычаг коктейль-ной машины. Но она все равно упала на пол, и ее залило коктейлем. Мы еще несколько недель смеялись над этим.
Ого.
Джек оглядел Лейни. Поражение сломило ее, она сникла. Лейни посмотрела на Джека, и он увидел в ее глазах отчаяние также ясно, как пятна золотистой краски на щеках. Он шагнул к ней, намереваясь увести отсюда до того, как положение станет еще ужаснее, однако недооценил глубину человеческой жестокости. Шей Монро хмыкнула и заявила:
– Ты совсем не изменилась с тех пор.
Глава 32
Джек поглядывал на Лейни рядом с собой и гадал, возможно ли, чтобы человеческое существо по желанию могло канугь в небытие. Он опасался, что если такое возможно, то Лейни обязательно исчезнет.
– Спасибо, что довез до дома. – В тишине салона ее голос звучал чуть громче шепота.
– Пожалуйста. – Джек не знал, что еще сказать.
– Представляю, как я выглядела бы, идя по улицам Нейплза в пятнах золотой краски.
Джек все еще не знал, что сказать. Он промолчал и лишь заботливо отстегнул пассажирский ремень. Лейни тоже молчала.
Раздавленная.
Ему было больно видеть ее такой. Да, она ошиблась. Но она не единственная, кто совершал ошибки.
– Все будет хорошо, – наконец проговорил Джек, всей душой желая, чтобы эти слова подбодрили ее, и при этом отлично понимая, что она даже не слушает его. – Это была честная ошибка. Обычная сода очень похожа на кокаин. Откуда мы могли знать, что Боб, то есть Майк, раздает пакеты с этой штукой ученикам для участия в научной выставке? Или что он собирает деньги для помощи детям неимущих семей? Или что он пытается помочь этому татуированному выпускнику устроиться веб-дизайнером и для этого хочет познакомить его с остальными членами оргкомитета?
Лейни уткнулась лицом в ладони и застонала. Она не делала попыток выйти из машины, хотя они уже десять минут стояли возле любимого розового куста ее отца.
Может, родственники помогут ей? Джек знал, что у него не очень-то получается.
Он вылез из машины и обошел ее, затем открыл пассажирскую дверь, но Лейни продолжала сидеть. Вид у нее был несчастный. Если здесь ей будет лучше, подумал Джек, он с радостью построит дом вокруг машины.
Однако это не решение проблемы. Нужно, чтобы люди – те, кому она дорога – сами разъяснили ей, что ничего страшного не произошло и жизнь на этом не кончается. Она ему дорога, и он только что сказал ей это, но одного его голоса мало. Она должна услышать все это от родственников.
Наклонившись, Джек подхватил Лейни и вынес из машины.
Она была слишком подавлена горем, чтобы протестовать. Честно говоря, она даже не заметила, как крепко Джек прижимает ее к груди и как вкусно от него пахнет.
Э-э, нет. Ложь. Заметила. И сама прижалась к нему, уткнувшись носом ему в шею и мечтая остаться у него на руках навсегда. Было так хорошо. Спокойно. Уютно. Во всяком случае, ей. Можно представить, как у него завтра будут болеть руки и спина.
– Можешь поставить меня на землю. Я пойду сама, – сказала она.
Джек остановился и улыбнулся.
– Не лишай меня удовольствия. Мне нравится. Она продолжала бы настаивать… если бы у нее на то хватило силы воли. Но воли не хватило. Лейни позволила Джеку донести ее до двери отцовского дома. Хорошо хоть отец на работе и больше никто не станет свидетелем пережитого ею унижения.
Она уже собиралась попросить Джека спустить ее на крыльцо, чтобы достать ключи, как дверь вдруг сама распахнулась.
– Лейни, что случилось? – спросила Триш. Она была крайне удивлена, увидев свою сестру на руках у мужчины.
Прежде чем Лейни или Джек успели ответить, Триш расплакалась.
– Я знала, что это произойдет! Надо было давно принять меры! Зря я не хотела вмешиваться. Клянусь, я не знала, что все зашло так далеко. Она отключилась? О, какое счастье, что кто-то нашел ее и принес домой. Не беспокойся, Лейни. Мы тебе поможем.
Джек поставил Лейни на пол, и они переглянулись. Лейни пожала плечами. Она тоже не понимала, что происходит.
Рыдания Триш стали громче, слезы текли ручьем.
– Триш, о чем ты? – спросила Лейни и опешила, когда сестра бросилась ей на шею и крепко обняла.
– О твоей проблеме с наркотиками. Мы знаем, что ты токсикоманка. Что ты нюхаешь бензин, бутан, окись азота, нитриты в освежителях воздуха. А теперь вот это. Краску в аэрозолях. На сайте министерства юстиции говорится, что золотая краска очень популярна среди токсикоманов. Я должна была это предвидеть.
Джек ободряюще обнял Лейни за плечи, и они прошли в дом. Она очень хотела, чтобы он ушел, однако опасалась, что упадет, едва Джек уберет руку.
– Лейни, мы любим тебя. Мы поможем тебе справиться с проблемой, – сказал отец.
У Лейни отвисла челюсть, когда она вошла в гостиную и обнаружила там все семейство в сборе.
– Мы любим тебя, Лейни, – сказал Лукас.
– Мы не хотим, чтобы ты болела, – добавила Хитер.
– Это доктор Корбел. Она специализируется на таких случаях, как у тебя, – представила Триш женщину в расшитых джинсах и симпатичном розовом топике.
– Рада познакомиться с вами, Лейни. Вам очень повезло. Ваши родственники очень переживают за вас. Мы специально организовали эту встречу, чтобы вы увидели, как все любят вас и желают вам добра. Вы должны поверить мне на слово: ваша жизнь изменится к лучшему, как только вы избавитесь от своей тяги к наркотикам, хотя, возможно, вам это будет нелегко.
Неужели она попала в параллельный мир? Лейни прижала руку ко лбу.
– Разве ты не должен быть на работе? – спросила она у отца, лишь бы что-то сказать.
– Я взял отгул. Здоровье моей дочери гораздо важнее нескольких часов работы в ресторане, – ответил тот и положил руку ей на предплечье.
Лейни уставилась на его смуглую руку. Отец никогда не отличался нежностью. Он ни разу не обнял ее. Не сказал, что любит. Черт, он вряд ли помнил о ее существовании!
Лейни помотала головой. Да, наверное, она действительно в параллельном мире. Все это очень напоминает эпизод из «Лунного света», когда Мэдди встречает своего ангела-хранителя и узнает, что случится с Агнес, и Гербертом, и Дэвидом, если она закроет детективное агентство «Голубая луна».
Только это не сериал. Это ее жизнь.
И в этой жизни отсутствует здравый смысл.
– Мы действительно очень вам благодарны за то, что вы благополучно доставили Лейни домой, – обратилась Триш к Джеку, который не шевельнулся с того момента, как началась эта фантасмагория. – Вы, очевидно, очень добрый человек. Большинство оставили бы ее там, где она валялась. Или, что еще хуже, вызвали бы полицию.
– Мм… – начал Джек.
Лейни почувствовала, как в нем закипает возмущение, и поняла, что больше не вынесет.
– Хватит! – требовательным тоном заявила она, выворачиваясь из-под уютной и надежной руки Джека. – Я ничего не понимаю.
– Чего ты не понимаешь? – удивилась Триш. Лейни обвела рукой всех. Отца. Племянника и племянницу. Зятя. Врачиху.
– Ничего. Что, черт побери, происходит? Вперед выступил отец. Взял ее за руки.
– Лейни, детка, я очень сожалею. Но мы не можем допустить, чтобы ты продолжала в том же духе.
К ним подошла Триш и положила руку Лейни на плечо. И, к ужасу Лейни, добавила:
– Мы осуществляем насильственное вмешательство, чтобы помочь тебе слезть с наркотиков.
Глава 33
Она – полная неудачница.
Едва узнав, что готовится встреча выпускников, Лейни принялась с нетерпением ждать поездки в Нейплз.
Как сильно все изменилось за полгода.
Она сидела на краю своей кровати и невидящим взглядом смотрела на порванное приглашение.
В том первом письме просили принести с собой фотографии и краткий рассказ о том, кто чем занимается, и Лейни сразу же записалась к профессиональному фотографу. Она потратила массу времени, заполняя анкету, чтобы все поняли, каких успехов добилась неуклюжая и толстая Лейни Эймс.
Только никаких успехов она не добилась.
Это видно невооруженным глазом.
Целый час она сдирала с лица и рук золотистую краску, но мелкие пятнышки все же остались. Все ее богатство можно запихнуть в багажник машины. После чудовищного провала Джек обязательно уволит ее, можно не сомневаться. И она останется без работы. Без денег. Ни с чем.
Но хуже всего то, что ее семья решила, будто она – наркоманка.
С трудом уговорив Джека уйти – разве мало он насмотрелся на ее унижение? – Лейни все объяснила.
А это означало, что ей наконец-то пришлось признаться во всем. Она рассказала о «жестокой расправе» на работе. И об одержимости Теда азартными играми. И о горе долгов. И о лишении права на выкуп заложенного дома.
Она даже рассказала о жуткой гаражной распродаже.
Самое ужасное было потом, когда она все выложила. Родственники смотрели на нее, и по их лицам было ясно, что они не верят ей.
– Может, после всего этого кого-то и потянуло бы на наркотики, – пробормотала Лейни и оторвала взгляд от разорванного приглашения на встречу выпускников.
Раздался стук в дверь.
– Да? – со вздохом откликнулась Лейни, недовольная тем, что ее не могут оставить в покое.
В комнату заглянул отец.
– Можно войти?
– Это же твой дом, – пожала плечами Лейни.
– Да, но это твоя комната, – сказал Карл.
Лейни оглядела голые стены, пустой комод, покрывало неопределенного цвета – в этой комнате не было ничего, что носило бы отпечаток ее личности.
– Гм.
Отец воспринял это как приглашение войти. Несколько мгновений он смущенно топтался на пороге, а потом спросил, указывая на кровать:
– Ты не против, если я присяду?
Лейни передвинулась к изголовью.
– Ради Бога.
Отец сел и стал нервно перебирать пальцами. Лейни какое-то время молчала, но потом не выдержала.
– Почему ты не делал ремонт в этой комнате? – прокашлявшись, спросила она.
Карл хмуро посмотрел на нее:
– Ну, потому что это твоя комната. Я не хотел делать то, что могло бы тебе не понравиться.
– Моя комната?
На этот раз плечами пожал Карл:
– Естественно. Ну, с тех пор как я живу здесь, она твоя.
– Но ведь я редко приезжала сюда. Проводила в ней лишь несколько дней в году, – удивилась Лейни.
– Знаю, просто я всегда хотел, чтобы ты знала: тебя здесь ждут. У тебя есть дом, место, куда всегда можно приехать. Я знаю, что у тебя никогда не было этого ощущения, когда ты росла.
Действительно. Не было. Лейни была потрясена тем, что отец признал это. А еще она была потрясена тем, что он как-то пытался изменить ситуацию, хотя она и не поняла его намерений. Она думала… Если честно, она думала, что он не захотел тратить деньги на ремонт комнаты, которой пользовалась только она.
Лейни закусила нижнюю губу и сморгнула слезы.
– Ну, в общем, я ценю это, – сказала она и добавила:
– Особенно сейчас.
– М-да. – Карл огляделся, избегая встречаться взглядом с Лейни. – Кстати, об этом. Прости, что мы все неправильно поняли. Если бы мы знали, как плохо обстоят дела…
– Знаю, – перебила его Лейни.
– Я вот что хочу сказать. Надеюсь, ты знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Может, я не лучший отец на свете – между прочим, я знаю, что не лучший, – но я люблю тебя и сделаю для тебя все, что в моих силах. Ты ведь знаешь это, да?
Когда отец повернулся к ней и обнял, Лейни расплакалась.
«Нет, – хотелось ей ответить. – Откуда я мoгy знать, что ты любишь меня, если ты никогда этого не говорил?»
Однако она уже начала понимать, что в некотором роде проблема заключается в ней самой. Чувствуя свою неполноценность, она искала необходимую уверенность снаружи – уверенность в том, что она чего-то стоит, что она любима. Что она что-то значит.
Она уже не ребенок. Пора перестать искать эту самую уверенность там, где ее нет, и найти в собственном сердце.
Плохо, что это так непросто.
Лейни хлюпнула носом и вытерла глаза. В дверь опять постучали, и в комнату заглянула Триш.
– Простите, что прерываю вас, – сказала она, – но там кое-кто спрашивает Лейни.
Лейни судорожно вздохнула. Ну кто это может быть?
Она тыльной стороной ладони вытерла мокрую щеку. Свидание с Елейном назначено на завтрашний вечер, к тому же вряд ли оно теперь состоится.
И Джек это быть не может. Да, сегодня вечером они собирались работать, но наверняка теперь он не захочет…
– Привет, Лейни. Ты готова? – спросил Джек, когда Лейни вышла к нему.
Он, как всегда, выглядел великолепно. Что до Лейни, то она знала, что вид у нее ужасный. Она не высушила феном волосы после душа, и сейчас они закрутились колечками. Еще она не накрасилась, только намазала лицо увлажняющим кремом, и все.
И одета она была в белые шорты и голубую тенниску. В общем, если она к чему и подготовилась, так это ко сну.
Джек же был в темно-серых слаксах, черных мокасинах и шелковой рубашке. Гладкая ткань так и манила Лейни прикоснуться к ней.
– Не могу поверить, что ты хочешь иметь со мной дело после всего этого. Боюсь, сегодня я не в состоянии работать. Может, возьмешь себе в помощь Дункана? – спросила Лейни, проходя в гостиную.
Она пригладила волосы, хотя знала, что это бесполезно. Что это ничего не изменит. Она в жутком виде. Ей поможет только капитальный ремонт.
– Да нет никакой работы, – вдруг заявил Джек, проходя вслед за ней.
Лейни удивленно захлопала глазами.
– Как это?
– Так. Нет работы. Я хотел хитростью вытащить тебя на свидание, – весело пояснил Джек.
Опешив, Лейни села на диван. Если бы дивана на месте не оказалось, она бы плюхнулась на пол.
– Хитростью?
– Да. Хитростью. То есть уловкой. Обманом.
– Джек, я знаю, что значит это слово.
Джек сел рядом с ней и, лукаво улыбнувшись, заправил ей за ухо прядь волос.
– Отлично. Значит, ты хорошо играешь в скрэббл. Тебе нравятся настольные игры?
– Игры?
– Да. Игры. Во множественном числе. Это тоже существительное. Означает…
– Все, поняла. Ну, не знаю. Я давно не бросала кубики.
– Ага, я тоже, – радостно признался Джек. Джек неторопливо гладил ее за ухом, и она ощутила, как внутри ее медленно разливается тепло.
– Ты? А я думала, ты спец. Из тех, кто выигрывает всегда и во всем.
Пальцы Джека замерли.
– Ты шутишь, да? – спросил он.
– Нет. – Лейни неэлегантно хлюпнула носом. – У тебя все получается само собой. Ты богат, красив. Наверное, ты был… ну, не знаю… капитаном школьной теннисной команды. Тебя назвали «Самым перспективным». И выбрали королем бала. Ты чертовски совершенен. Единственное, я не понимаю, зачем тебе сдалась я.
Проклятие! Зачем она это сказала? Джек не может не видеть, какие они разные. Так почему бы ей просто не разрешить ему гладить ее и флиртовать с ней? Да, они не созданы для того, чтобы пойти по жизни рука об руку, однако это не значит, что она не может позволить себе несколько часов удовольствия. Правильно?
А может… может, это инстинкт самосохранения.
Джек принадлежит к тому типу мужчин, в которых ей ничего не стоит влюбиться по уши. Он привлекателен. Добр. С ним весело.
Он богат.
О чем еще можно мечтать?
И все же есть одна закавыка. Он слишком совершенен. Ей нечего предложить ему. Черт, ей и самой себе нечего предложить.
– Пошли со мной.
Это звучало отнюдь не как просьба.
Джек схватил Лейни за руку, сдернул с дивана и, как куклу, потащил за собой к входной двери, бросив изумленной Триш, что они скоро вернутся. От удивления Лейни даже не стала напоминать Джеку, что она босиком.
Он все равно не остановился бы.
– Залезай. – Джек довольно грубо пихнул ее на пассажирское сиденье.
– Я уже пристегнулась, – поспешила сообщить ему Лейни, пока он, сев за руль и включив двигатель, не отдал очередной приказ.
В ответ Джек что-то буркнул, затем вырулил на дорогу и поехал к городу.
– Ты не будешь возражать, если я спрошу, куда мы едем? – осведомилась Лейни.
– В школу, – коротко ответил Джек.
– Вот уж не надо. Я сыта школой по горло, – проговорила Лейни и очень удивилась, услышав от Джека: «Я тоже».
Они доехали до «Годден галф» менее чем за десять минут. Джек остановил машину на пустой парковке, выключил зажигание и замер, глядя на оштукатуренное здание, словно оценивая противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24