– Совсем недавно я задал тебе тот же вопрос. Я сказал, что люблю тебя, а в ответ услышал оскорбления.
Дезирэ помнила тот ужасный день. Ее вдруг охватило отчаяние от сознания того, как незаслуженно она его оскорбила. Она отвергла его любовь, и этого он ей никогда не простит.
– Возможно, мне надо было внимательно прислушаться к вашим объяснениям, Рафаэль де Веласко, но и вы виноваты. Вы сказали, что любите меня, но вы мне не доверяли…
Рыдания душили ее, и она бросилась бежать, чтобы он не заметил ее слез.
– Подожди! Ты и вправду хочешь искупить свою вину за то, что вольно или невольно натравила на нас Эврарда?
Она молча кивнула.
– Я хочу попытаться спасти кое-какие ценности. Ты бы могла помочь слугам паковать вещи.
Неужели он смягчился? Или ей это показалось? Что-то мелькнуло в его взгляде, в этом она была уверена.
Санчо был прав. Она очень его обидела. Но, может быть, они смогут остаться друзьями? Только первый шаг придется сделать ей.
– С чего начать? – деловито спросила она.
Солнце уже клонилось к закату, когда Дезирэ помогала грузить вещи на последнюю телегу.
– Мы готовы ехать. – В дверях дома появились Элена и Росита. – Все запасы продуктов, которые мы не можем взять с собой, испорчены или уничтожены.
– Двуколка ждет вас, – сказала Дезирэ.
– А вы разве с нами не поедете, сеньорита? – удивилась Росита.
– Идите, я вас догоню.
На руках Дезирэ вздулись волдыри, пот стекал по лицу, но она продолжала нагружать телегу вещами.
– Что ты делаешь, женщина? – Санчо появился из-за угла. – Пора ехать. Или ты хочешь, чтобы тебя здесь застали французы? Рафаэль не станет рисковать головой ради тебя. Он сейчас в конюшне. Вода в колодце уже отравлена.
Дезирэ, не удержавшись, бросила на Санчо возмущенный взгляд, однако ничего не сказала.
Санчо уселся на козлы, натянул поводья, и телега тронулась.
– Не стой столбом, женщина! – крикнул он Дезирэ. – Шевелись!
– Я скажу Рафаэлю, что вы уехали. Будьте осторожны, – прокричала она вдогонку и, приподняв юбку, помчалась к конюшне.
– Куда, черт возьми, ты запропастилась? – встретил ее Рафаэль. Мадригал уже был оседлан. Она начала объяснять, но он отмахнулся: – Потом расскажешь. Пора ехать.
Бросив последний взгляд на дом, он стал засовывать за пояс пистолеты.
– Дай мне один, – попросила Дезирэ, – я умею стрелять.
– Дед научил? – Он протянул ей пистолет и чуть было не расхохотался, увидев с каким серьезным лицом она проверяет прицел.
– Угадал. – Она улыбнулась.
– Надо торопиться. Мы последние. – Не успела она опомниться, как он схватил ее за талию, чтобы посадить в седло. Их взгляды встретились, и Дезирэ увидела, что он ощутил такой же всплеск желания, как и она. Это длилось всего мгновение. Рафаэль очнулся первым и, посадив ее на Мадригала, вскочил на своего коня.
Вскоре они уже выехали на тропу, которая вела в горы. Дезирэ ликовала: она спасла Рафаэля от плена. Однако только она обрадовалась, что они в безопасности, как услышала ружейные выстрелы и крики.
– Французские разведчики, – пояснил Рафаэль, увидев испуг в ее глазах. – Наверно, что-нибудь заметили.
Дезирэ поняла ход его мыслей. Арман, возможно, сосредоточит силы для удара по главным воротам, но не оставит без внимания и другие пути отхода. Разведчики, видимо, уже донесли ему, как обстоят дела.
За следующим поворотом тропы они обнаружили телегу, которой правил Санчо. Она лежала на боку, кругом валялись вещи, одна лошадь была убита, другая ранена.
Луиса не было, но Дезирэ увидела Санчо, скорчившегося за телегой. В нескольких шагах от него лежал мертвый солдат.
Судя по выстрелам, были и другие.
– Слезай! – крикнул Рафаэль.
Дезирэ выполнила приказание, и едва ее ноги коснулись земли, она ударила Мадригала по крупу. Лошадь взвилась и, заржав, бросилась в сторону от тропы, а Дезирэ упала на землю и поползла вслед за Рафаэлем за громадные валуны.
– Молодчина! – ободряюще усмехнулся Рафаэль.
– Где они?
– Вон за теми кустами терновника. Раздался выстрел, и над кустами взвился дымок.
– Я постараюсь зайти к ним с тыла, – сказал Рафаэль.
– Я с тобой, – прошептала Дезирэ.
– Нет, это слишком рискованно.
– Кто-то же должен тебя прикрыть.
– Это сделает Санчо.
– Ты не знаешь, сколько у него осталось патронов.
– Застрелить человека – не то же самое, что печь вафли или ловить кроликов. К тому же это французские солдаты. Твои соотечественники.
– Конечно, я ничего не смыслю в войне, но уверяю тебя, я на твоей стороне. Я не промахнусь.
Что заставило ее так измениться, недоумевал Рафаэль. Она же все время уверяла его, что ненавидит партизан. Почему она вдруг перестала их ненавидеть?
В сердце Рафаэля зародилась надежда, но он безжалостно ее подавил. Ситуация слишком опасна. Сейчас не время давать волю глупым чувствам.
– Ну, пожалуйста. Клянусь, ты можешь мне доверять.
– Ладно, принимаю твое предложение. – Рафаэль решил отбросить сомнения. – Но надо действовать быстро. Боюсь, прольется много крови.
Он коротко изложил свой план.
– Поняла, – кивнула девушка, изо всех сил стараясь не показывать страха. Но он заметил, как она побледнела.
– Ты уверена, что сможешь мне помочь?
– Не бойся, в обморок не упаду, – храбро пообещала она.
– Помни, моя жемчужина, жди моего сигнала. Рафаэль, двигаясь, как кошка, пошел первым.
Она ползла за ним, не замечая острых камней, впивавшихся ей в колени, и прячась за кустами и обломками скал. Сердце бешено стучало в груди, во рту пересохло, но голова была ясной.
Дезирэ не имела ни малейшего представления о том, как долго они ползли. Она вздрагивала всякий раз, когда раздавались выстрелы. Наконец Рафаэль поднял руку – это был сигнал остановиться.
Вытянув шею, он выглянул из-за кустов, служивших им укрытием.
– Так я и думал. Их трое, – прошептал он.
– Думаешь, это разведчики?
Рафаэль был в этом уверен. Но он также был уверен в том, что отряд Эврарда уже недалеко. Надо устранить неожиданно возникшее препятствие и как можно скорее скрыться в горах.
Взяв большой обломок скалы, он швырнул его туда, откуда они приползли. Камень покатился с грохотом и ударился о валун.
Тут же раздались выстрелы.
– Они думают, что мы все еще там. Но Санчо знает, что это не так. Он перестанет стрелять, чтобы все их внимание было направлено на нас.
Дезирэ поняла маневр Рафаэля. Она проверила свой пистолет и облизала пересохшие губы.
– Готова? – Он улыбнулся, вселяя в нее уверенность.
– Готова.
Они разом вскочили и начали стрелять.
Один солдат сразу упал замертво: кровь фонтаном хлестала у него из груди. Другому удалось сделать выстрел. Пуля пролетела мимо уха Дезирэ, и она увидела, как Рафаэль бросился на солдата. Сверкнул нож, и солдат упал. Третий солдат поднял ружье, в котором уже не было патронов, и швырнул его в голову Рафаэля.
– Осторожно, сзади! – успела крикнуть Дезирэ, и Рафаэль, быстро обернувшись, отбил удар. Но приклад попал ему в плечо, и нож выпал у него из рук. С яростным криком Дезирэ отшвырнула пистолет и бросилась на спину француза.
Солдат вскрикнул, пытаясь освободиться, но Дезирэ вцепилась ногтями в его голую шею.
Солдат начал корчиться и извиваться, и Дезирэ почувствовала, что се хватка ослабевает. Но в тот момент, когда она поняла, что солдат вот-вот скинет ее на землю, Рафаэль бросился вперед. Испанский клинок попал в цель, и раненый разведчик упал.
– Ты в порядке? – спросила она, поднимаясь.
– Кажется, этот вопрос должен задать я, – криво усмехнулся Рафаэль.
– Пустяки, одни царапины, – отмахнулась она, но колени у нее дрожали.
Они уже собрались уходить, когда она обернулась и увидела, что третий солдат жив.
– Нет! Пусть живет! – Она схватила за рукав Рафаэля, попытавшегося оглянуться.
Рафаэль нахмурился, но согласился:
– Ладно, я его пощажу, но нам надо торопиться. Мы должны убраться отсюда до того, как его найдут его товарищи.
А когда они придут, решила про себя Дезирэ, она признается майору Эврарду, что она предательница.
Клубы черного дыма уходили вверх, в темнеющее небо, а где-то далеко красное зарево пожара сливалось с последними лучами заходящего солнца.
– Ах, Рафаэль, твой прекрасный дом! – Дезирэ казалось, что она даже слышит, как потрескивает огонь. Она всей душой болела за Рафаэля, потерявшего свое родовое гнездо, но, когда он заговорил, она удивилась, что в его голосе не было горечи.
– Каса-дель-Агила еще возродится. Когда закончится война, я отстрою дом и мы снова заживем в мире.
– Я думала, ты придешь в отчаяние, потеряв дом, – призналась Дезирэ.
– Люди гораздо важнее. Благодаря твоему предупреждению моя сестра и я остались на свободе. Я твой должник!
– Но ведь в том, что ты потерял дом, моя вина, – возразила Дезирэ, не веря своим ушам. Неужели он больше на нее не сердится?
– Так получилось, что ты просто ускорила события. Я всегда рисковал быть разоблаченным и знал, какими это грозит последствиями. Однако, если майор рассчитывает, что, разрушив мой дом, он заставит меня действовать опрометчиво, то он ошибается. Пока меня интересует лишь безопасность тех, кто от меня зависит.
– Я так рада, что всем удалось уйти. Я страшно боялась.
– Никто и не догадывался об этом, – неожиданно тепло улыбнулся он. – Ты боролась, как львица.
Пока Дезирэ перевязывала раны Санчо полосками ткани, оторванными от нижней юбки, Рафаэль собрал валявшиеся повсюду вещи. Они погрузили, что смогли, на коня Рафаэля, а Дезирэ поехала следом на Мадригале.
Слава богу, на их пути больше не было солдат Эврарда, и они прибыли на место еще до захода солнца. Лагерь партизан вызвал у Дезирэ смешанные чувства: она была рада оказаться в безопасности, но воспоминания о том, как ее привезли сюда связанной, были не слишком приятные. Впрочем, сейчас партизаны встретили ее весьма радушно.
Беглецов накормили и дали вина, но, как только Дезирэ поела, она постаралась уединиться. Ей надо было подумать.
Она сидела на склоне холма и размышляла, когда появился Рафаэль.
– Ты за мной следил?
– Ты не знаешь гор. Ночью здесь небезопасно.
– Какое тебе дело до моей безопасности? Я думала, ты мечтаешь от меня избавиться.
– Мечтал. Но я был неправ.
– Ты хочешь сказать, что можешь простить мое предательство?
– Я думаю, дорогая, мы должны простить друг друга. – Голос выдавал его волнение. – Потому что я знаю – если мы расстанемся, ни один из нас не будет счастлив. – Он протянул к ней руки. – Я люблю тебя.
– А я люблю тебя, Рафаэль. – Она прижалась к нему и положила голову на плечо.
– Я так по тебе скучал, – прошептал он ей в волосы. – Я хотел броситься за тобой, как только ты уехала. Но был уверен, что ты снова меня отвергнешь.
– В тот момент я, возможно, так и поступила бы. Тогда я не понимала, что сержусь на тебя не из-за Этьена, а из-за себя.
– Вот как?
– Арман догадался, что ты Эль Вердуго. Мне бы надо было это отрицать, а я растерялась. Я тебя предала. И справедливое отмщение за смерть брата не имело к этому никакого отношения. Я решила, что ты просто играл моими чувствами, и мне захотелось сделать тебе больно. В глубине души я сознавала, что Этьен – жертва войны, но моя гордость была уязвлена. Я жаждала мести.
– Испанцы знают, что такое месть.
– Но месть рождает еще большую ненависть. Отец Гомес предупреждал меня, что не стоит желать смерти Эль Вердуго, и он оказался прав. Я была слишком убита горем, чтобы задуматься о последствиях своей мести, но, если бы можно было повернуть время вспять, я поступила бы по-другому.
– Не тревожься, дорогая. Прошлое осталось позади. Теперь надо думать о будущем.
Он отпустил ее и вынул из внутреннего кармана небольшой шелковый мешочек.
– Я купил это в то утро, когда ездил в Коваррубиас, и с тех пор ношу его возле сердца. Наденешь его? – В мешочке оказалось массивное золотое обручальное кольцо. Дезирэ молча кивнула. – Ты уверена, любимая? Еще есть время вернуться в Мадрид. Мы придумаем что-нибудь, чтобы объяснить, что произошло сегодня, но, если ты останешься, соотечественники твоей матери заклеймят тебя как предательницу.
– Я знаю. – Арман позаботится об этом. – Как-нибудь проживу без их одобрения.
– Значит, ты готова поддержать нашу борьбу за свободу?
– Я, правда, не одобряю методов твоих партизан, но понимаю, что они необходимы. Можешь не беспокоиться, я не стану вмешиваться.
– Стало быть, ты решилась? Ты действительно хочешь остаться? – Суровое лицо Рафаэля озарилось счастливой улыбкой.
Дезирэ кивнула.
– Я хочу быть с тобой, Рафаэль, хотя хорошо представляю себе, чего мне это будет стоить. Я стану изгоем, мне нельзя будет вернуться во Францию. Но я нисколько об этом не пожалею.
Твой народ станет моим народом, а твое дело – моим. Клянусь тебе!
Рафаэль схватил ее в свои объятия.
Она спросила, может ли он устроить так, чтобы она послала несколько писем.
– Мне надо написать друзьям и своим адвокатам. Кроме того, я намерена обеспечить свою кузину Гортензию. Надеюсь, она меня поймет, – с легким вздохом добавила она.
– В один прекрасный день, когда кончится эта война, мы съездим к тебе домой, – пообещал Рафаэль.
– А где мы сейчас будем жить? – поинтересовалась Дезирэ. – Я могла бы быть счастлива и в такой палатке, – поспешила она добавить, испугавшись, что он превратно истолкует ее вопрос.
– Зачем же такие крайности? – рассмеялся Рафаэль. – У меня в надежном месте спрятаны кое-какие деньги, а недалеко от Фриаса есть охотничий домик. Мы сможем провести там наш медовый месяц.
Дезирэ была в восторге.
– Но потом… – Лицо Рафаэля стало серьезным. – Совесть не позволит мне остаться в стороне от борьбы за свободу Испании. Нам придется часто расставаться, и надолго.
– Нет! – запротестовала Дезирэ. – Я всегда буду там, где ты, рядом с тобой.
– Я не могу этого допустить – это слишком опасно, Дезирэ. Меня все время будут преследовать, но в горы французы не посмеют сунуться.
– Я все ждала, – лукаво улыбнулась Дезирэ, – когда ты начнешь мною командовать.
– Ты меня хорошо изучила, дорогая, – усмехнулся Рафаэль. – Надо тебе сказать, что походная жизнь не так-то легка, а ты все же получила аристократическое воспитание.
– Вы забыли, Рафаэль де Веласко, – возразила Дезирэ, – как меня воспитывал дед. Я не упаду в обморок при виде крови и не стану возмущаться, если мне придется испачкать руки. Ах, Рафаэль! Я знаю, что будет трудно, но находиться вдали от тебя – еще труднее! – Глаза Дезирэ затуманила боль. – Всю жизнь я страдала от того, что нигде не чувствовала себя по-настоящему дома. Впервые в жизни я знаю, где хочу быть. Я твоя женщина, и мое место рядом с тобой.
Глядя в ее сияющие глаза, он сказал внезапно охрипшим голосом:
– Клянусь, я сделаю тебя счастливой и буду достоин твоей любви.
– Я не обещаю, что буду такой уж послушной женой, но любящей я точно буду, – пробормотала она, подставляя губы для поцелуя.
– Как долго ты намерена испытывать меня ожиданием, моя жемчужина? – оторвавшись от поцелуя, спросил Рафаэль.
– Приготовления к свадьбе занимают много времени, – лукаво ответила Дезирэ, наслаждаясь тем, как сверкнули глаза Рафаэля. Загибая пальцы, она начала с серьезным видом перечислять: – Мне понадобятся новое платье, кружевная вуаль, новые туфли. А еще подружки… – Но, не удержавшись, расхохоталась.
– А ну иди сюда, – притворно-грозно прикрикнул Рафаэль. – Я научу тебя, как должна себя вести примерная испанская жена. – Он снова обнял ее и стал целовать.
Они были так поглощены друг другом, что не сразу услышали зовущие их голоса.
– В лагере обеспокоены нашим долгим отсутствием. Нам лучше вернуться. – Рафаэль обнял Дезирэ за талию, и они стали спускаться с холма.
– Узнаю голос Санчо, – сказал Рафаэль.
– Зачем он встал? Ему надо лежать.
– Да, но, я думаю, он переживает. Еще днем он мне признался, что зря осудил тебя. Он хочет извиниться.
– У него были причины сомневаться во мне, – великодушно заметила Дезирэ.
Рафаэль улыбнулся. У этой девушки доброе сердце, подумал он.
– Я рад, что ты не держишь на него зла, дорогая. Он горяч, но мы с ним хорошие друзья, и я знаю, что он чувствует свою вину за то, что лихорадка помешала ему объяснить причину моей задержки.
– Так вот почему мы не знали, где ты.
– Да. А человек, посланный отцом Гомесом, меня не застал. К тому времени, когда он добрался до Талаверы, мы уже ее покинули. Поэтому я ничего не знал об эпидемии оспы.
Они молча шли в лагерь. Каждый думал о своем. Первой заговорила Дезирэ.
– Если мы попросим Санчо обвенчать нас, может тогда он поймет, что я хочу стать его другом?
– Ты так же умна, как и прекрасна, жемчужина моя! – воскликнул Рафаэль.
– Льстец! – сказала Дезирэ, заливаясь счастливым смехом.
Свет факелов замаячил впереди, и они поняли, что лагерь уже недалеко. Остановившись, Рафаэль спросил:
– Ты и вправду хочешь, чтобы у нас была пышная свадьба?
Дезирэ сначала посмотрела на него с недоумением, а потом сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19