– Понятно. Спасибо, Марта.
Я взяла стакан и быстро выпила воды. Дрожащей рукой поставила стакан в сушку, посмотрела на него, потом обернулась и пошла к парадному входу, стараясь высоко держать голову. Когда я проходила по коридору, мне пришло в голову, что именно такое выражение было на лице у Марии-Антуанетты, когда ее вели на гильотину.
Я завернула за угол, оказалась в холле и встала как вкопанная. Мне открылось зрелище, куда более ужасное, чем пара офицеров полиции с наручниками наготове. Рассевшиеся по креслам, с угрюмыми, а кое у кого и сильно заплаканными лицами, в холле собрались мои близкие родственники почти в полном составе. Филли и Майлз, мамочка и отец.
Глава 23
– Это еще что? – тихо проговорила я. – Военный совет?
– Рози, детка! – Мамочка, рыдая, бросилась через комнату и повисла у меня на шее. Она, как обычно, была закутана в старую норковую шубу, от которой пахло гнилью, и сжимала в руках заляпанный помадой платок. – О, моя бедняжка, моя деточка, тебя посадят в тюрьму!
– Почему ты нам не сказала? – требовательным тоном спросила Филли. Вид у нее был напряженный и бледный, она чопорно присела на подлокотник кресла. – Мы понятия не имели, пока Майлз не вернулся из паба и не сообщил, что, оказывается, весь мир уже только об этом и судачит!
– Ага, значит, Майлз, вердикт тебе уже известен. Деревенские сплетники быстро сделали свое дело, не так ли?
– Я с ними не болтал, Рози, – заверил он меня. – Допил свое пиво и сразу поехал домой.
– И это что-то да значит, уверяю тебя, – ядовито подметила Филли. – Уйти из паба для Майлза – настоящий подвиг. Но самое главное, Рози, что мы чувствуем себя так глупо!
– Боже мой, ребята, извините за беспокойство! – Я подошла к столу и дрожащей рукой налила себе выпить из графинчика Джосса. Подумаешь, вконец обнаглела и пью хозяйский скотч – можно подумать, это в первый раз! Доброе утро, графин, молча поприветствовала его я, воткнув затычку на место. В последнее время мы частенько видимся, не так ли?
Подошел папа и обнял меня за плечи.
– Мы просто заботимся о тебе, милая, только и всего, – мягко произнес он. – Расскажи нам, что тут стряслось, ладно? Мы немного… растеряны.
О боже, это уже намного хуже. Я грубо сбросила его руку, чувствуя, что вот-вот расплачусь.
– Нечего рассказывать, пап. Меня привезли в оксфордширский полицейский участок, задали пару вопросов, чтобы прощупать почву, вот и все. Заметили, что раз уж я ненавидела Гарри, у меня мог быть мотив, но обвинение не предъявили, так что волноваться, наверное, не о чем. Кто-нибудь хочет выпить? – Я беззаботно помахала графинчиком.
– Это ничего не значит, – мрачно проговорила Филли. – У них такой подход – потихоньку, помаленьку, а пока они тайком собирают все больше и больше улик, так что когда притащат тебя во второй раз, у них будет против тебя столько доказательств, что ты не выстоишь. Они тебя похоронят, ты не сможешь сопротивляться.
– Веселая перспективка, – пробормотала я в стакан. – Спасибо, Фил.
– Я скажу О'Салливану, чтобы занялся этим делом, – напыщенно проговорил папа. – Чертовски хороший адвокат, этот О'Салливан, я его тысячу лет знаю.
– Еще бы, ведь ему самому лет сто с лишним, – фыркнула Филли. – И он нотариус, пап, вряд ли он поможет Рози с обвинением в убийстве. Нет, нет, ни к чему ей этот старый провинциальный олух О'Салливан. У меня есть кое-какие связи: партнер в фирме «Клиффорд Шанс». Настоящий профессионал из Сити.
– Разумеется, милая, как посчитаешь нужным. Если ты знаешь какого-то парня, который лучше подходит…
– Это не парень, а женщина, – раздраженно огрызнулась Филли. – Мы с ней вместе учились в Кембридже. Закончила с отличием, настоящая звезда и потрясающе разбирается в судебных делах. – Она села прямо. – Да, если кто-то ее и вытащит, так это Джиллиан.
Я уставилась на Филли, авторитетно примостившуюся на краешке кресла, в кашемировом пальто и шелковом шарфике. Глаза ее пылали, щеки горели от праведного негодования.
– Ты сказала «она ее вытащит», – тихо проговорила я. – Ты же понимаешь, что я этого не делала?
– Конечно не делала, дорогая, – успокоила меня Филли, – это всего лишь оборот речи. Я просто хотела сказать, что она докопается до истины.
– И естественно, я приказала Тому приехать, – всхлипнув, заявила мамочка.
– О нет, мам, только не это!
– О да, у нас же семейный кризис! Мы все должны собраться вместе и встретить их в штыки! Нам нужен настоящий мужчина в доме, теперь, когда Гарри умер. Том знает, что делать. – (Интересно, а папа с Майлзом не подпадают под определение настоящих мужчин? Как ловко она их кастрировала.) – Его не было в офисе, когда я позвонила, – продолжала мамочка, промокая глаза платочком, – вероятно, он уехал на съемки, но очень милая девушка приняла мое сообщение – наверное, его персональный ассистент. Такая вежливая, прелесть. Я объяснила, что его младшей сестренке предъявили обвинение в убийстве и дела совсем плохи, и она ответила, что он наверняка захочет сразу прилететь…
– Я заварю чай, – торопливо произнесла Филли и направилась к двери.
– Я тебе помогу, – сказала я, поспешив за ней на кухню. Кухня была пуста; видимо, Марта с детьми пошли наверх.
– Филли, как же так, все вдруг рушится на глазах! – глухо проговорила я, медленно опустившись на табуретку. – Все вокруг меня рассыпается, как карточный домик, и почему-то мне кажется… что это я во всем виновата. – Я зарылась головой в ладони. Но сейчас все в порядке, – торопливо добавила она, – он совершенно здоров. Они оставили его на ночь для обследования, и все.
– Не говори глупостей, ни в чем ты не виновата! – Она схватила меня за руки и отдернула их от лица. – Ты не должна так думать, Рози, все будет хорошо! Папа сейчас отлично себя чувствует, и мы уладим твою проблему, обещаю. Честно, Джиллиан Картрайт – замечательный адвокат по уголовным делам, и она…
– Меня вытащит. Да, я знаю. – Я подняла голову. – Филли, ты думаешь, что я его убила, да?
– Не будь идиоткой! Конечно, нет!
– Думаешь, думаешь, я вижу. Ты считаешь, раз он был толстым мерзким алкоголиком и не давал мне развода, я его и прихлопнула.
– Нет! Нет, я…
– О да, ты не винишь меня, потому что если бы ты имела несчастье быть замужем за такой же свиньей, ты бы поступила так же, но ты явно считаешь, что я его убила, не так ли?
– Я просто считаю, – начала она тихим голосом. Остановилась, облизнула губы и заговорила снова: – Я просто считаю, Рози, что тебе пора прекращать сидеть и ничего не делать. Хватит ждать, пока меч обрушится на твою голову: ты должна что-то предпринять! Господи, этот допрос был уже давно, а ты никому ничего не рассказала, даже своим близким, сама посуди! Твое убогое бездействие и стремление спрятаться – все равно что признание своей вины!
– А Элис считает, что я должна вести себя тихо, – медленно проговорила я. – Она говорит…
– Ах, Элис! – Филли сердито, отчаянно ударила руками о стол. – Ей-то откуда знать? Да в ее богемной маленькой головке нет ни единой мозговой клетки! Она только и умеет помешивать коричневый рис да вязать куколок из экологически чистого овса! Да она не знает, в чем разница между адвокатом обвинения и смягчением наказания; надень ей на голову бумажный пакет, она и то задохнется, не говоря уж об обвинении в убийстве!
– Элис – моя лучшая подруга, – взорвалась я, – и то, что она не заканчивала Оксбридж, вовсе не значит, что она тупая! Не знаю, почему ты всегда так высокомерно к ней относилась, Филли; просто она тебе никогда не нравилась, а если хочешь знать, она мне очень помогла!
– Я бы тоже тебе очень помогла, если бы ты мне позвонила! Одно дело помогать, ничего не делая, и совсем другое – притащиться сюда, когда уже поздно, и вытягивать из тебя признание клещами! Именно этим мы сейчас и занимаемся!
– Вам нужна помощь, девочки? – В кухню заглянул Майлз. – Может, я отнесу поднос?
– Ради бога, прекрати называть нас «девочками» и делать вид, будто мы Дюймовочки какие! Мы можем и сами принести поднос, и руки у нас не оторвутся!
Она выговорила эти слова с такой ненавистью, что я прямо-таки оторопела.
– Извини.
Майлз торопливо удалился, скорее всего, испуганно схватившись за яйца. Повисла тишина.
– Грубовато ты с ним, тебе не кажется?
– О, он уже у меня в заднице сидит, – злобно прошипела она. – Воображает себя долбаным мачо, бродит целый день по ферме с ружьем под мышкой, стреляет в куропаток, а потом появляется на пороге кухни, потирает руки и говорит: м-м-м, как вкусно пахнет! Мне хочется расквасить ему нос! Меня уже тошнит от всего этого, Рози. Я больше не собираюсь изображать из себя домашнюю безропотную женушку, лишь чтобы потакать его сексистской шовинистской гордыне!
Филли с чувством брякнула чашки на поднос и вышла вон из кухни. Я последовала за ней немного погодя. Пусть там успеют обсудить мои дела без меня. Я там – явно лишняя…
– Извините, ребята, но мне пора, – бодро сказала я, войдя в холл. – Марта должна забрать отца из больницы, это его первая ночь дома, так что мне придется переночевать здесь. Я должна искупать детей.
– То есть… мы уже уходим? – удивленно спросила мамочка.
– Можете допить чай, – милостиво разрешила я. – Не торопитесь. – Я пошла к лестнице, благодаря Бога за удобный повод отделаться от родственников. – О да, не забудьте захлопнуть входную дверь перед уходом, ладно? – крикнула я через плечо, давая прозрачный намек.
– Но мы так ничего и не обсудили, – запротестовала Филли, появившись у подножия лестницы. – Я хотела отправить копию записи твоего допроса Джиллиан, чтобы завтра утром она уже лежала у нее на столе!
– Боюсь, это невозможно, Фил. Мы не успеем с вечерней почтой.
– Пошли по факсу.
– С тобой лучше не спорить, да?
Повисла напряженная тишина. Майлз сдавленно хихикнул.
– Нет! – сердито воскликнула Филли, чувствуя, что я намеренно упираюсь. – Воспользуйся факсом. У Джосса наверняка он есть.
– О. – Я улыбнулась. – Да, есть. Конечно.
– Послушай, Рози, в чем дело? Разве ты не хочешь, чтобы я тебе помогала?
Я остановилась и обернулась, посмотрев на нее. Она стояла у подножия лестницы. Ее щеки порозовели, глаза сверкали от негодования. У нее был обиженный вид: мой отказ использовать ее интеллектуальные способности, а также связи в высших эшелонах явно ее уязвил. Но мне было все равно, сестра она мне или нет: мне не нужна была помощь человека, который в меня не верит.
– Не сейчас, – честно призналась я. – Уверена, наступит час, когда я буду умолять тебя выручить меня, Фил, но пока позволь мне сделать все по-своему, ладно?
В ту ночь я спала неспокойно. Ворочалась и металась в кровати Марты в Фарлингсе, отбиваясь от кошмаров с уголовной начинкой. Разумеется, в результате этого я проспала, проснувшись только в половине девятого.
– Проклятье!
Я в панике выпрыгнула из кровати. Полдевятого, детям пора в школу! Они уже не успеют понежиться перед телевизором за завтраком в пижамах; мне срочно нужно будить их и одевать! Везти близняшек в школу. Где же они? И где Айво? Где все???
Я бросилась к раковине и ополоснула потное лицо водой, выпрыгнула из ночнушки и нацепила лифчик трусы, джинсы и толстовку. Мельком взглянула на себя в зеркало и отшатнулась. Бог ты мой, я похожа на персонажа картины старого мастера! Задержавшись лишь на секунду, чтобы причесать волосы, я вылетела из комнаты, рванула вниз по черной лестнице, но тут поняла, что мой все еще раздраженный кишечник срочно требует, чтобы я пошла в туалет. Проклиная столь неподходящий момент, я быстро забежала в туалет на первом этаже. И когда села на унитаз, до меня вдруг дошло, что в доме зловещая тишина. Я прислушалась. Ни писка: они даже телевизор не включили. О боже, да они, наверное, крепко спят в своих кроватях, а близняшкам надо быть в школе – я сверилась с часами – ровно через десять минут!
– ЛЮСИ, ЭММА! – заревела я.
Тишина. Проклятье. И трижды проклятье, туалетная бумага кончилась! Типичная ситуация! Со спущенными на щиколотки штанами я поплелась на кухню: на буфете должна была быть коробка салфеток. Но, ворвавшись в дверь, я столкнулась с ужасающим зрелищем. Вокруг стола, полностью одетые, с выпученными глазами, молча ковыряя ложечками вареные яйца, сидели Тоби, Люси, Эмма и Айво. А во главе стола, с мрачным, измученным и каменным лицом, восседал Джосс. Его глаза опустились вниз, к моей огромной белой заднице, потом поднялись наверх.
– Рози. Как мило, что ты к нам присоединилась, – протянул он. – Как я понимаю, ты решила взять образование моего сына в свои руки.
Глава 24
Я молниеносно натянула джинсы. Но, судя по всему, все же недостаточно быстро.
– Джосс… Я не думала, что ты…
– Вернешься? – спросил он. – Да, я тоже не думал, это и для меня такой же сюрприз, Рози. Вплоть до вчерашнего вечера я полагал, что буду работать в Европе еще две недели, пока до меня не дошел оскорбительный слух о будущем образовании моего сына. И вот я уже в аэропорту, лихорадочно пытаюсь купить билет. Я был на взводе. Я-то думал, что встречусь со своим дилером, чтобы обсудить планы на следующий год, но этому не суждено было случиться. Так я и оказался здесь, на родном ранчо. – Он взял кусочек тоста. Лицо его было непроницаемо.
– Послушай, я все могу объяснить, – мяукнула я, украдкой застегивая ширинку.
– Отлично, рад слышать, – сказал он, невозмутимо вытирая рот салфеткой. – Более того, я с нетерпением жду, когда же ты меня просветишь. – Он впервые повернулся ко мне лицом; карие глаза горели. – Ведь представь мое удивление, Рози, когда Аннабел рассказала мне о «незначительном происшествии» в школе Тоби, после которого ты и Марта, судя по всему, «впали в панику и истерику». Я бросаю работу, сворачиваю горы, чтобы добраться сюда, и, измученно ввалившись в собственный дом, вижу, что словно попал на «Марию Селесту»! Моих детей нигде не видно; твой ребенок орет в колыбельке, а в спальне Марты спишь ты. Когда я наконец обнаруживаю детей, которые смотрят передачи для взрослых по телевизору в гостиной, мой сын спокойно сообщает мне, что слухи – чистая правда, и, поскольку он намертво вырубил своего соученика, его выкинули из одной дорогушей частной школы, зато он уже устроился в другую.
– Нет, нет, все не так просто. Его еще не записали в ту школу, мы лишь заехали вчера в Вестбурн-Парк и поговорили с дирек…
– Превосходно, просто супер, – прервал он меня с плохо скрытым сарказмом. – Приятно слышать, что на самом деле все немного сложнее, ведь на минуту я подумал, что мне вообще не оставили выбора! Я-то думал, что все уже решено и мне осталось лишь вытащить чековую книжку и подписаться на пунктирной линии! Должен сказать, Рози, если бы дела обстояли именно так, я имел бы полное право полагать, что, хотя я и просил тебя помочь Марте и взять на себя некоторую ответственность за моих детей, ты переступила черту и взяла на себя слишком много!
Дети, которым с утра явно вынесли строгое предупреждение, все так же прилежно ковыряли ложечками яйца, но так и не взяли в рот ни кусочка.
Я положила руки на стол.
– Послушай, – тихо сказала я, пытаясь сохранить спокойствие, – я знаю, что моя реакция кажется экстремальной, но если бы ты видел ситуацию своими глазами, как я вчера, ты и сам бы понял, что единственный выход – забрать Тоби.
– Почему же, есть еще один выход, – раздраженно выпалил он. – Ты могла бы оставить его там!
– Да, могла бы, но меня искренне волновала его безопасность, и я подумала, что будет лучше рискнуть и вызвать твой гнев, чем столкнуться с совершенно другим поворотом событий.
– Да что ты говоришь! – Он откинулся на стуле и ошеломленно уставился на меня широко раскрытыми глазами. – Каким же? Думаешь, Тоби совершил бы харакири циркулем? Или устроил самосожжение горелкой Бунзена?
– Между прочим, такое случается сплошь и рядом! В газетах только об этом и пишут!
– Брось, Рози, ты ударилась в панику и переборщила!
– Да, вполне возможно; признаю, меня переполняли эмоции, но сейчас легко критиковать, не так ли? Мы же не знаем, что бы произошло, если бы я оставила его там. Я знаю только одно, Джосс: вы с Аннабел пропадаете неделями, чтобы заниматься своими драгоценными карьерами, в самый важный момент жизни вашего сына. Сам подумай, он же уехал в интернат! Большинство нормальных родителей заливали бы слезами подушки по ночам и ломали бы голову, правильно ли они поступили! И ты ожидаешь, что Марта справится с любой проблемой, которая свалится ей на голову? Она не обязана этого делать, вот и спросила меня, а я решила проблему так, как посчитала нужным. Это моя реакция на мольбу маленького мальчика о помощи, и я не сомневаюсь, что ты на моем месте пристыдил бы его за слезы на глазах и дрожащие колени и приказал бы взять себя в руки, подчиниться и весело пропеть школьный гимн. Но я так не сделала, и тебя там не было, а я была! И сейчас мне жаль, что ты думаешь, будто я приняла плохое решение под влиянием момента;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44