– Возвращайтесь в отдел, премьер-лейтенант, – посоветовал Эвинд, – больше никуда вам пройти не дадут.
– Но я…
Флагман ее уже не слушал. Развернувшись, он стремительно зашагал по коридору к гравилифтам.
Арсенал – неприкосновенный запас оружия и боеприпасов на случай, если штаб Редет II вдруг подвергнется нападению, – был проплавлен в бесконечно толстой скале, служившей основанием городу, и у него не было стационарного входа только шахта гравилифта соединяла оружейный склад с остальными помещениями штаба. Приемник лифта был сейчас заблокирован изнутри, и команда Черных Шлемов в тяжелой боевой броне спешно подтаскивала вдоль коридора какие-то агрегаты, чтобы снова взять происходящее под свой контроль. Несколько старших офицеров стояли чуть поодаль. Двое из них были Стражами Крови в малиновых мундирах, оружейные пояса на них казались удавками из рыжего металла. "Красная медь", подразделение чрезвычайных расследований внутренней безопасности Империи.
– Посторонним покинуть помещение! – прорычал полковник штурмовиков, затем, узнав Эвинда, чуть заметно смягчил тон: – Мой флагман?
– Я подумал, что могу быть вам полезен, мой полковник.
На самом деле он готов был делать все, что угодно, лишь бы это было действие, лишь бы не возвращаться обратно к команде Джимарга.
Старший из службы безопасности обернулся. Он был примерно одного возраста с Эвиндом, красивый, подтянутый, бесстрастный – настоящий чистокровный имперец.
– Я субмайор Лат Аввакин, – представился он, окидывая Эвинда холодным взглядом. – Принял на себя командование задержанием.
ЧП такого уровня впервые объявлялось в штабе;
Стражам Крови, и только им одним, предстояло по завершении инцидента заниматься расследованием. С какими целями был захвачен арсенал? Нет ли со общников у террориста? Не руководствовался ли он мотивами, идущими вразрез с политикой Империи? Если только парня удастся взять живым, Стражи Крови извлекут содержимое его мозга, после изучат и препарируют, прежде чем вынести свой окончательный приговор. Но техническую сторону дела обеспечивали Черные Шлемы, им же скорей всего пред стояло подставлять головы, вламываясь в захваченный сумасшедшим арсенал. Эвинд заметил, как на скулах полковника штурмовиков от ярости заиграли желваки.
– Мне придется попросить вас покинуть эту зону, мой флагман, – сухо сказал субмайор. – Боюсь, я не смогу позволить вам находиться здесь… при всем уважении.
– Нет, пусть остается! – потребовал штурмовик, получив предлог хоть в чем-то досадить "красной меди". – Парням потом будет приятно узнать, что они выполняли задание на глазах у Того Самого Эвинда.
Аввакин еще раз оглядел флагмана и отвернулся. Черный Шлем подал Эвинду руку:
– Полковник Шай Мерк.
– Я сказал бы, что мне приятно познакомиться, мой полковник, если бы повод к знакомству был иным… Что здесь происходит?
– Оператор арсенала. Расстрелял всех своих напарников, захватил пульт управления и заперся внутри. Мы не можем пока ни проникнуть в арсенал, ни даже заглянуть туда: мерзавец отключил все точки внутреннего обзора. Зато он нас видит прекрасно. – Полковник кивнул на подсоединенный к его стере-обраслету большой монитор, где мелькали знакомые Эвинду значки. – Наши сканеры регистрируют активность внутреннего терминала.
– Наверняка он сумасшедший, – вполголоса проговорил другой офицер-штурмовик, спаарти с блестящей, словно покрытой жидким серебром кожей, но у него все очень хорошо продумано. К любому другому помещению у нас был бы код доступа, мы пустили бы туда направленный луч и выжгли бы все термитными гранатами, но в арсенал… Нам к нему не подступиться – по крайней мере, сразу.
Полковник поглядел на монитор, на ударный отряд, колдующий над своей техникой:
– Командир группы Дэй Лонг! Доложите обстановку.
– Есть, мой полковник, – раздался голос одного из штурмовиков. Энергоустановка будет готова к работе через пять сотых галачаса Но нам понадобится время, чтобы снять защиту арсенала.
– Как много времени? – потребовал ответа Шай Мерк.
– Не менее четырех десятых. Вероятно, больше – ружейный склад имеет дополнительное усиление против вторжения извне. Мы не знаем, активировал ли его этот парень.
– Продолжайте работу! – холодно велел субмайор Аввакин.
Шай Мерк тыльной стороной ладони вытер крошечные капельки пота над верхней губой.
– Время работает против нас, флагман Эвинд… Возможно, этот человек занят сейчас активацией самоуничтожения арсенала. Если так… мы не сможем блокировать команду, поданную с внутреннего пульта. Половина материка взлетит на воздух вместе с нами: арсенал соединен также и с пусковыми шахтами внутри планетарных защитных установок.
– Вы знаете, кто этот человек? – повинуясь инстинкту, спросил Эвинд. – Вы пытались поговорить с ним?
Аввакин повернулся к нему:
– Мы хорошо все знаем. – В луче его стереобрас-лета мелькали все новые поступающие сведения об арсенале, его начинке и о каждом человеке из дежурившей у пульта смены. – Но тот, кто там заперся, не желает слышать никого из нас.
В чем-то Эвинд мог его понять.
– Позвольте мне выйти с ним на связь, – решительно предложил он.
– Зачем?
Эвинд пожал плечами:
– Пытались вы понять, почему он это сделал? Или ваш специалист по переговорам только приказывал и грозил ему?
– Не старайтесь поймать нас на служебной некомпетентности, флагман Эвинд! – прошипел второй Страж Крови, лейтенант. – Мы разбираемся в своем деле, и нам не нужно вмешательство дилетантов!
Видимо, он и был "специалистом по переговорам" и замечание Эвинда крепко задело его за живое.
Субмайор Аввакин чуть заметно прищурился:
– -Вы знаете этого человека в арсенале, флагман?
– Нет. Но мне, может быть, он поверит скорее. Я попробую убедить его сдаться, пока он не причинил вреда себе и другим.
Аввакин хрустнул своими точеными белыми пальцами и неожиданно согласно кивнул:
– Хорошо, мой флагман. Попробуйте. Дайте ему канал связи, Нор-Арн.
Штурмовик-спаарти нажал несколько кнопок на аварийном коммуникаторе и вложил его в руку Эвинда.
– Его зовут Шад, – тихо подсказал сзади полковник. – Шад Ронис.
У этого человека и у самого флагмана было одно и то же имя. Совпадение? Или что-то большее? Сидя в этом треклятом штабе, от безделья можно было поневоле стать суеверным.
– Здесь командир ударного линкора "Шквал" флагман Шад Эвинд, – четко произнес теллариец. – Я хочу говорить с человеком, под чьей ответственностью находится сейчас оружейный склад.
Ответ пришел не сразу.
– Тот Самый Эвинд? – Голос, искаженный передачей из-под защитного поля, звучал хрипло, невыразительно.
Командир "Шквала" чуть помедлил:
– Можно и так.
– Отчего вас допустили сюда? Я еще не выдвигал требования переговорить с вами.
– Я всегда ищу неприятностей на свою шею.
Голос Рониса дрогнул – или это в динамике шла полоса помех?
– Да, теперь я слышу – это точно вы.
– Теперь поговорим? – хладнокровно спросил флагман.
Коммуникатор разразился треском статического поля. Только через тысячную флагман понял, что человек на том конце смеется.
– Вы думаете, я совсем простак, Эвинд? Поговорим – с таким количеством "красной меди" у вас за спиной? Нет уж. Хотите говорить со мной – идите сюда. Один. Без оружия.
Стражи Крови обменялись мгновенным быстрым взглядом.
– Нет, – издевательски прозвучало из комма. – Не перемигивайтесь, господа. Вы же знаете – я все вижу отсюда Если хоть кто-нибудь будет стоять рядом с флагманом у шахты лифта, я не открою проход. Если у флагмана окажется с собой хоть какое-нибудь оружие или прослушивающее устройство – он будет убит. Вопросы?
– Сумасшедший он или нет, но мозги у него работают, – прошипел лейтенант. – Непременно испрошу у начальства оказать мне честь лично покопаться в них.
– Вопросы? – повторил коммуникатор. – Как вы там, мой флагман?
– Я согласен на ваши условия, – без колебаний откликнулся командир "Шквала" – Я иду.
Люди в боевой броне отступили от стен арсенала, пятачок у лифтовой шахты был очищен. Эвинд приблизился к двери-люку, чувствуя, как взгляды буравят ему затылок.
– Я готов, – сказал он в переговорное устройство и, положив его на пол вместе со своим стереобрас-летом, сильно оттолкнул ногой.
Мгновением позже он уже стоял на маленькой площадке внутри оружейного склада.
В арсенале был включен только аварийный свет, и красноватые блики кроваво мерцали на форме Эвинда, пока сканеры двух активированных боевых машин проверяли флагмана на наличие оружия или "жучков". Внезапно один из роботов издал предупреждающий свисток. Ствол лучевика на плече машины покачивался вперед и назад, как укоризненно грозящий палец. Эвинд похолодел… Память выбросила наружу короткое прикосновение жесткой ладони субмайора к плечу. Страж Крови все же попытался сыграть в свою игру.
Лучевик ударил, тонкая, как спица, полоса огня мелькнула вдоль шеи Эвинда, опалила мундир. Флагман схватился за горящее плечо, ожидая смертельного залпа, на сей раз от обеих машин.
Выстрела не последовало. Бронированные фигуры подались назад и в стороны, освобождая Эвинду дорогу в оружейный склад.
В красноватом аварийном свете едва можно было различить дорогу в командный отсек; стены арсенала, законсервированное мощное оружие, собранное здесь, почти терялись во тьме. И все же Эвинд то и дело поворачивал голову, ища и боясь обнаружить деловито мигающие крошки-лампочки режима самоуничтожения.
Их не было.
Дверь командного отсека – массивная армированная плита – отъехала сама, стоило флагману приблизиться, изнутри ударил тугой белый свет. Флагману предлагалось совершить самую грубую ошибку, какую не мог допустить профессиональный военный, – вступить из темноты в ярко освещенное помещение, да еще спускаться по лестнице, словно нарочно подставляя себя под выстрел снизу. Эвинд усмехнулся Он зашел уже слишком далеко, чтобы теперь отступать.
Запах раскаленного металла и сгоревшей плоти ударил в ноздри, едва флагман переступил порог отсека. Когда глаза привыкли к слепящему сиянию прожекторов, Эвинд заметил на полу несколько убитых – двух секунд-координаторов и субполковника. Чуть дальше, под знаменем Империи, у пульта, занимавшего почти все пространство полукруглого зала, сидел невысокий, по-юношески стройный человек. Тяжелый шлем нейроконтроля арсенала прикрывал его голову; тонкие, почти невидимые линии связи тянулись от пульта управления к шлему.
Шад Ронис медленно опустил руки, подпиравшие подбородок, поднял видеоплату шлема с глаз. Эвинд различил его неправильные, резкие черты, плотно сжатые губы. Что-то знакомое, давно забытое было в этом обрамленном синеватым металлом лице.
– Вы приглашали меня сюда? – обратился к убийце Эвинд. – Я весь ваш.
– Да, – отрывисто бросил оператор. – Хорошо, что вы вызвались прийти ко мне сами. Иначе я потребовал бы, чтобы вас привели.
– Почему? – напрямую спросил Эвинд. – Почему меня?
Ронис усмехнулся:
– Чтобы оценить вас. Чтобы понять раз и навсегда: что должен чувствовать человек, которого называют "символом Империи"? Каково это, мой субфлагман? Каково это – чувствовать за собой мощь Двенадцати Созвездий… ни одно из которых не является для вас родным?
Парень знал, в какой день об этом спросить…
– Вам действительно нужен мой ответ?
– Да, темные боги преисподней! Да, это то, ради чего я все затеял!… Но оператор успокоился так же неожиданно, как и взорвался. – Вы не стойте, мой флагман, садитесь, времени у нас немного, но в ногах правды нет.
Буквально переведенная на имперский поговорка родного мира остро резанула Эвинда. Флагман развернул к себе кресло второго оператора и сел. Спинка была перерублена лучом, и Эвинд мог опираться лопатками только о ее косо торчащий обломок. Он заставил себя не думать, что случилось с тем, кто сидел в этом кресле до него.
– Зачем вы убили всех этих людей? – глядя в глаза Ронису, спросил он.
Оператор прикусил губу. Похоже, этот вопрос задел в нем какую-то болезненную струнку.
– Я долго размышлял, потом понял, что другого выбора нет. А вы? Вам ни разу за свою карьеру не приходилось приносить ни в чем не повинных людей в жертву общему успеху операции?
С каждым разом вопросы были жесточе и жесточе,
– А ваша цель стоит таких средств?
– Ответьте сами: стоит ли спасенная спичка миллионов сожженных деревьев?
– Такой загадки я не слышал.
– Загадки?!
– Тогда я не понимаю.
– Вам, мой флагман, и не надо понимать! Вопросы задаю я. И вы мне еще не ответили. Что вы такое, Тот Самый Эвинд? Что там внутри, под Золотой цепью и значками имперского флагмана?
– Вы ждете, что на это можно ответить одним словом?
– Хватит играть со мной в прятки! Времени мало, меня скоро сотрут. Думаете, я не знаю, почему ваши дружки, Стражи Крови, пропустили вас ко мне? Чтобы отвлечь меня, потянуть время и попробовать пробиться сюда. Я не дурак, я знаю, что это им удастся. И мне не нравится, что у вас был с собой "жучок"! Ронис с яростью глянул на опаленную форму Эвинда.
Флагман старался держать себя в руках и говорить спокойно, несмотря на все вспышки оператора.
– Я пытаюсь понять, зачем вам все это понадобилось, Ронис. В какую игру вы играете? И какую роль в вашей игре вы отвели для меня? Если вы действуете не в своих интересах – это так, вы только что сами сказали, что вас "сотрут", тогда ради кого?
Оператор напрягся, а затем неожиданно начал смеяться, прикрывая рот рукой:
– А может, я сумасшедший? Просто сумасшедший, помешанный на вас, Тот Самый Эвинд! Думаете, появиться этой мании так трудно? На вашей родной планете про вас создают эпопеи, девочки и мальчики смотрят во все глаза на ваши стереопорт-реты, взрослые и старики гордятся вами, как лучшим и любимым своим сыном! И разве только на Телларе? – будто спохватившись, добавил он. – Во всех союзных Империи мирах!
Но флагман уже догадался, почему черты этого мальчика показались ему знакомыми. Он был похож на Шада Эвинда пятнадцать галалет назад.
– Твое имя ввело меня в заблуждение, – на языке своего мира медленно проговорил командир "Шквала". – Ронис. Но ты ведь теллариец?
– У меня фамилия отчима, он с Авеллана, – перебил оператор на имперском. – Ну да, да, мы с вами земляки… И опять-таки суть дела снова упирается в вас. Мой старший брат должен был идти в армию в тот год, когда вы совершили свой первый "бессмертный подвиг". Бара отдали Империи – в составе союзной квоты, которая возросла вдвое за счет добровольцев. Я повторил этот путь. Я на десять лет моложе вас… на десять телларийских лет. А вы помните, когда последний раз были дома?
Да, он помнил… ему нельзя тогда было возвращаться. Объятия Теллары оказались слишком крепкими, они едва не задушили его.
За весь свой отпуск Эвинд не видел ничего, кроме восторженной толпы, нельзя было ни сосредоточиться, ни оглядеться, ни хотя бы на миг уединиться. Визиты, собрания, встречи с детьми и взрослыми, где от него ждали каких-то особенных слов, значительных поступков… Дом родителей выкупили, из него сделали музей. На улицу нельзя было выйти без того, чтобы толпы молодежи, и не только молодежи, караулившей у входа в гостиницу, не кинулись ему навстречу. Эвинд честно старался дать этим людям то, чего от него ждали, – он чувствовал, что обязан им за их любовь. Даже когда он понял… Они любят не его. Они любят в нем себя. Им льстит слава, завоеванная в Империи для них; они безумствуют оттого, что подвиг совершил теллариец – какой-то неопределенный, некий теллариец, почти абстрактная фигура. Его соотечественники придумали его заново. Они поклонялись Символу, не задумываясь, совпадает ли истина с легендой, созданной ими для себя.
Именно тогда Эвинд впервые до конца осознал, что значат слова "Тот Самый" перед его именем, и поклялся больше никогда не возвращаться на Теллару. Но ощущение родины, всякое воспоминание о ней – прежней – вызывало в нем щемящую боль. Если нельзя вернуться, это не значит, что можно перестать тосковать. И перестать любить.
– Вы были дома восемь лет назад! – воскликнул Шад Ронис. – Вы приходили в мою школу. Я помню эту встречу. Формальность, да? Для вас это была просто формальность. Я изучил ваше досье – вы никогда с тех пор не думали вернуться к нам еще раз. И наши послания… Может быть, чтобы отвечать на них, был создан специальный отдел?
– Послания? – переспросил Эвинд. По счастью, ему никогда не приходилось задаваться вопросом, сколько должно быть в корреспонденции Героя предложений, просьб, даже признаний в любви. Капитан "Шквала" старался ответить тем, кто был достаточно упорен, чтобы добыть его адрес, – но таких находилось немного. Самых верных и преданных Императору, кому позволили связаться с Эвиндом, несмотря на близость того к военным тайнам, на долгое отсутствие многонедельные выходы на боевые задания…
Оператор оценивающе посмотрел на флагмана и вынул из кармана потертый футляр информносителя с какой-то записью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38