Какая смешная цифра. Интересно, наверно, было бы наблюдать за ростом Кэй от младенца в пеленках до семилетней-девочки, какой она являлась сейчас. Еще интереснее будет наблюдать за возмужанием, взрослением дочери, однако сейчас это трудно себе представить.
Когда я постучал именно Кэй открыла мне дверь, улыбаясь во весь рот.
* * *
Прощальный ужин, последняя ночь. Мы едва отправили Кэй спать, она очень не хотела идти, упиралась, умоляюще смотрела на мать, а та явно сердилась, но тщательно это скрывала. А я вспомнил времена своего детства, когда Лэнк и Одцни бешено сопротивлялись, топали ногами или убегали, если родители заставляли их ложиться в постель, видимо, надеясь, что те оставят их в покое. Иногда это срабатывало, но не часто. Алике потянула меня за собой в гостиную, туда, где мы занимались любовью в последний день моего пребывания в мой прошлый визит. Может быть, желая окунуться в ту сладострастную атмосферу?
Женщина сбросила одежду и стояла совершенно обнаженная, освещенная серебристым лунным светом. Она ждала, и ее ожидание было вознаграждено.
Я тоже начал раздеваться.
Последние объятия всегда очень болезненны, но это скоро проходит. Лежа на ее старой кровати, мы страстно, исступленно ласкали друг друга, наше сексуальное возбуждение нарастало с каждой минутой и, наконец, нашло выход в животном соитии, когда ничего и никого не замечаешь, а пространство и время теряют свое значение.
Потом мы отдыхали, глядя друг на друга; наши глаза блестели в темноте. Потом снова последовали исступленные ласки, невнятное бормотание Алике, залитой неверным лунным светом. Эти слова я не мог разобрать. Третий раз мы уже упражнялись на полу; ковер неприятно колол кожу, ее спину, мои колени и локти. В этот раз мы двигались медленно, так как силы уже были на исходе.
Уставшие, измученные, мы долго лежали в темноте. Затем я признался: Алике, мне завтра нужно уезжать, и ты знаешь об этом.
Женщина медленно села, ее тело скрывала тень.
На фоне освещенного луной окна отчетливо виднелась лишь голова. Алике посмотрела на меня, лежащего на полу.
— Я знаю; все в порядке.
Да, все будет в порядке, как всегда, все вернется на круги своя: я — к своим наложницам, она — к своим любовникам. Моя очередь говорить реплику:
— Я бы хотел, чтобы ты и Кэй полетели со мной к звездам.
Последовало молчание. Алике все еще сидела неподвижно, а выражение ее глаз нельзя было увидеть из-за темноты, однако я мог дать голову на отсечение, что она смотрит на меня.
— Как? Как твоя наложница? — Слово „наложница“ женщина произнесла с горечью. Я же перевел это на нормальный язык: „Как кто, как твоя шлюха?“ сколько же в них оскорбленного самолюбия.
— Только так, дорогая. Спаги не имеют права жениться, и ты прекрасно знаешь об этом, — ответил я.
И вновь пауза, нарушенная опять же ею:
— Да, так говорят. — И вновь молчание, нарушаемое лишь звуком ее дыхания, по которому я понял, что она сердится.
— А как быть с Кэй? Она тоже станет твоей наложницей? Неужели ты начнешь заниматься с ней Любовью, когда она подрастет, или же отдашь ее друзьям?
Господи! Я поднялся, подошел к окну и остановился, глядя на деревья, освещенные лунным светом:
— Не будь… — А, ладно, нет причины ругать ее. — Есть разные виды наложников. Я же говорил тебе о Федоре-и Марджи.
Я чувствовал, как женщина подошла и встала рядом со мной. В комнате повисла напряженная тишина, убивая остатки страсти.
— Это все, чего ты хочешь — меня в качестве шлюхи, а Кэй — в роли служанки? Чем она будет заниматься? Мыть посуду? Чистить ботинки? Будь ты проклят!
В это мгновение мне захотелось повернуться и ударить ее, но я не был таким человеком. Хотя, если бы я остался с Алике и женился бы на ней, то вполне мог бы совершить такой поступок. Я представил себя измученным и больным стариком, женатым на женщине, полной ненависти и презрения.
Тогда мой живот был бы слаб, мускулы вялы, а волосы седы. Нет, такое вечное блаженство семейной жизни не для меня.
— В жизни наемников произошло много перемен, Алике. Организация спагов чувствует, что новобранцев плохо обучают, поэтому мы начали создавать школы для детей, начиная с семилетнего возраста. Ребята будут учиться там до тех пор, пока не пройдут полную подготовку. Они станут называться спартанцами.
Тишина сменилась шепотом:
— И ты считаешь, что Кэй подходит для такой школы?
Я пожал плечами: — Меня скоро повысят в чине до главного риссальдара; для меня они могут кое-что изменить в правилах или сделать исключение.
Низким, полным ярости голосом женщина заявила:
— Ах, мать твою, Атол Моррисон, ты мне не нужен, моей дочери ты тоже не нужен. Уходи и не возвращайся!
В груди у меня кольнуло: „Уходи? Сейчас?“ Я повернулся:
— Алике…
— Убирайся и будь проклят!
Я нашел в темноте свою одежду, надел ее, вышел из комнаты и шагнул в ночь, осторожно закрывая за собой дверь. Замок щелкнул, заглушая ее всхлипывания.
Когда я уходил, то обернулся и заметил маленькое белое личико Кэй, наблюдавшее за мной из окна спальни. Я приостановился, посмотрел на нее, махнул рукой и увидел, что она машет мне в ответ. Тогда, довольный, я пошел домой.
Следующий день снова оказался теплым и солнечным. Леса Северной Каролины были залиты ярким светом, изумрудная весенняя листва темнела время близилось к июню. Лэнк привез меня на железнодорожную станцию в Дурхейме. На этот раз он высадил меня и, не дождавшись моего отъезда, исчез. Мы ехали в полном молчании, и только в конце брат сподобился спросить, когда я вновь приеду домой, я же честно признался, что не имею понятия.
Дом? Еще чего. Мои глаза привыкли к земному солнцу, но мне почему-то больше нравятся другие светила. Их сто миллионов, так что можно выбрать любое. Тогда правдивый ответ прозвучал бы подобным образом „никогда“.
Я стоял на платформе вместе с несколькими путешественниками и вслушивался в гул приближающегося поезда. Небольшая группа гуманоидов с виднеющимися клоаками кучковалисъ в уголке. Далее стоял обнаженный мужчина в ошейнике, на цепи, которую держала высокая стройная женщина в форме сиркарской полиции. На платформе находилась пара саанаэ в своих традиционных белых одеждах и белых шалях на плечах, скрепленных значком межзвездной полицейской организации. Недалеко от них возвышался еще один юный кентавр, держащий корзину, полную лепечущих и визжавших поппитов. Там же стояло существо, похожее на собаку. На его шее на кожаном ремне висело оружие, а маленькие кисти с руками почему-то наяедились у него на том месте, где у нормальной собаки уши. Рядом с псевдособакой расположилась пара толстых зеленоглазых тварей, весьма напоминающих лягушку. К их коже были прикреплены значки их господ.
Наверно, в последний раз перед посадкой на корабль надо было поехать на пляж, может, мне повезло бы и удалось увидеть знакомого хруффа? Имелся еще один вариант — поехать посмотреть на новый дом Сары.
Внезапно раздался низкий женский голос: — Ати…
Поворачиваться не хотелось; в моем сердце было слишком много сумятицы, слишком много дверей уже закрылось, и мне не хотелось их открывать. Однако я все равно обернулся.
Боже мой, какая ужасная боль, а надежда еше ужаснее.
Там, на платформе, стояла Алике. Она была одета в знакомые джинсы и знакомую кожаную куртку; в одной руке женщина держала маленький чемодан, а в другой ручку Кэй. Лицо Александры Морено было твердым, решительным. Она прекрасно владела собой.
В глазах Кэй плясали чертики.
Говорить я уже не мог, мог только шептать:
— Итак, ты все-таки решила прийти…
Сделав шаг вперед, она вручила мне чемодан, отпустила руку Кэй и повернулась, чтобы уйти.
— Алике?
Женщина, дойдя до ступенек, приостановилась, положа руку на перила, но не повернулась.
— Алике…
Ее голос был едва слышим:
— Не похожа на меня, нисколько… — Кажется в се шепоте слышалась радость, однако наверняка утверждать это я не мог.
Топая ботинками по лестнице, женщина поспешила уйти и исчезла из вида. Через мгновение я услышал звук отъезжающей машины. Наверно, старая развалина — машина Лэнка. Затем я почувствовал маленькую и теплую ладошку Кэй в своей и сверху вниз глянул на дочь. Она прощебетала:
— Не наш ли это поезд приближается?
Эпилог
Есть планеты, заслуживающие, чтобы их назвали раем. Шерет-Анх, где была расквартирована Третья армия наемников-спагов, вполне соответствовала этому названию. Ярко-голубое неба сияло над головой; прекрасные горы и леса, величественные водопады и пустыни, бескрайние моря, радуги после дождей, искристый белый снег, падающий на холодную землю, буйное цветение красок весной, багрянец осенней листвы — все присутствовало на ней.
Я сидел перед остатками сэндвичей, которые мне завернула с собой Марджи, прислонившись спиной к нагретому солнцем камню и смотрел вниз на маленькую долину, на шумный водопад, несущий чистую, холодную воду в бассейн, образованный самой природой.
Хедьга стояла на скале у водопада; ее волосы были настолько светлы, что казались абсолютно белыми; солнце яростно светило ей в лицо. Глаза девушки напоминали голубое небо, яркое и безоблачное.
Мириам сидела на скале рядом с ней, опустив ноги в воду, взбаламучивая ее изящным мыском ноги. Ее кожа загорела до черноты, до такой степени, что девушка казалась тенью. Одна была светла, как ангел, другая — черна, как демон, — материя и антиматерия…
Скрипя ботинками, шурша камнями, часто скользя, но выравнивая равновесие, с холма спустился Федор. Он подошел ко мне и опустился на одеяло рядом. Пот маленькими капельками- покрывал его лицо, серые волосы стали влажными.
— Эти девчонки хорошо смотрятся.
— Да уж… — В постели, позируя для меня, они выглядят еще лучше. Им обеим было не больше двадцати, в наложницах у меня они оказались недавно, срок их контракта только начался. Одна из девиц, пока я: занимался любовью с другой, сидела и наблюдала или помогала мне в этом, если возникала необходимость.
— Думаю, Марджи любит их. Они по крайней мере разговаривают с ней, а по воскресеньям в клубе наложниц играют на гитаре.
Мириам скользнула в бассейн, осыпав брызгами Хелыу. Та, смеясь, прыгнула в воду, схватила свою подругу и вместе с ней нырнула. От двух попрыгуний во все стороны летели брызги.
— Думал ли ты когда-нибудь о том, что тебе понравится поездка домой? Представь — ты и Марджи вместе? — спросил я у Федора.
Последовало молчание. Сейчас они, не скрываясь, вместе спали, а начали это делать с тех пор, как Кэй однажды заметила, что с моей стороны было бы весьма хорошо, если бы я самолично разрешил им совместную жизнь. Думаю, тогда ей было лет девять; после второго года обучения в Спарте она вернулась домой на каникулы. Сейчас у Кэй yжe был свой наложник, приятный, спокойный молодой человек по имени Хайнц, который готовил пищу, убирал жилище и, естественно, спал с ней.
Федор спросил:
— Зачем? Нам нравится быть с вами, колесить по галактике, видеть разные планеты и цивилизации. Кроме того, если мы поедем домой, то мгновенно состаримся.
Я посмотрел на Федора: лицо было изрезано морщинами, кожа потемнела и стала грубой, но он все же сохранил силу, энергию и здоровье — еще один дар расы господ.
— Сколько тебе, я забыл?
— Восемьдесят пять. Если я вернусь домой, то умру. — Окинув меня критическим взглядом, Федор проговорил: — Вы и сами неплохо выглядите, если учесть, что вам уже шестьдесят семь лет.
Да, конечно же неплохо, если мужчина в таком возрасте еще может пользоваться услугами двадцатилетних женщин. Слуга уловил мой взгляд, брошенный на наложниц, и рассмеялся: — Когда приедет хавильдар? Марджи ужасно скучает по нашей маленькой Кэй.
„Наша маленькая Кэй“. Он говорит так, будто у нас есть семья.
— Завтра она прибудет в космопорт, и мы славно отобедаем.
— Я скажу Марджи. Ей непременно захочется приготовить что-нибудь особое.
На горной тропе послышались шаги, и молодая женщина в форме спагов, с чемоданом, появилась на ней. Она пристально вглядывалась в бассейн, где плескались Мириам и Хельга. Может, эта девчонка сама была бы не прочь так подурачиться, заняться с ними любовью или просто посмотреть на наложниц старика-командира, то есть меня.
Женщина остановилась передо мной, отдала честь; от ее единственного знака отличия хавильдара на воротнике отражались солнечные лучи.
— Прошу прощения за вторжение, командир.
— Где это ты научилась так говорить, солдат, а? — поинтересовался я.
Я видел в ее глазах то ли раздражение, то ли недоумение, а, может, от такого панибратского отношения старшего по званию она испытывала шок?
Этому, несомненно, ее научили в спартанской школе.
— Сэр, ташильдар Макмиллан просит вас немед ленно зайти на командный пункт. Там для вас важное сообщение.
Мне стало очень неприятно и тяжело на сердце.
Послание от кого, Кэй? Нет, маловероятно. Для этого они не прислали бы ко мне офицера, пусть сообщение и было важным, потому что знали, что их командующий не одобряет такого. Я вздохнул и, потянувшись, поднялся:
— Хорошо, младший хавильдар. Позвольте мне надеть штаны, и тогда я полностью в вашем распоряжении. — У женщины за холмом, в лесу, стояла машина, Я повернулся к Федору: — Заканчивайте пикник без меня. Если я не вернусь к заходу солнца, поезжайте домой одни.
Он кивнул. Такой большой начальник, под началом которого находится два миллиона солдат, не может распоряжаться собой и своим временем — всегда кто-нибудь или что-нибудь ему мешает. Вздохнув, я пошел за хавильдаром.
* * *
Через двадцать часов, вечером, тусклое оранжевое солнце заглянуло в окно, чтобы залить светом пол моей спальни. Один из чудесных, божественных дней на Шерет Анх подошел к концу. Мириам, свернувшись калачиком на постели, уже спала; черные волосы отлично контрастировали с белой подушкой.
Из ванной слышался шум воды и мягкий, нежный голос Хельга.
Скоро Марджи должна позвать нас к ужину.
Может, я разбужу Мириам, и мы вдвоем присоединимся к Хельге, а потом снова все начнем сначала.
Нет, скорее всего, ее не стоило будить, слишком уж мирно посапывала эта милая девушка.
Слегка скрипнув, открылась дверь, и на пороге появилась Кэй. Дочь села на кровать и бросила взгляд на Мириам:
— Я тоже хотела бы так мирно спать.
Она стала красивой, стройной девушкой, высокой, мускулистой. Волосы цвета красного дерева были коротко острижены; By Чингда тоже носит такую прическу. На Алике она не очень-то походила, даже совсем нет. Я усмехнулся:
— Вам, молодым, надо больше двигаться, вы же полны сил и энергии.
Дочь с ногами залезла на кровать и подтянула колени к груди: — Сразу после обеда я поеду домой, хочу побыть с Хайнцем до отправки.
Я кивнул. Плохо, знаю по себе, уезжать на месяцы и иметь только одну ночь для отдыха.
— Мне все равно надо на командный пункт.
— На сколько?
— Государь Николаев приказал Третьей армии убираться с Пендахрита. Конечно, мы готовы к передислокации, но кораблям потребуется неделя, чтобы добраться сюда и взять нас на борт.
На лице девушки появилось озабоченное выражение.
— Мы были в гиперпространстве, когда по сети пришло сообщение. Говорят, Первая армия терпит поражение.
Я снова кивнул: — А, это слухи. Никто не знает, что происходит на самом деле.
— Я сама не могла поверить, когда услышала. Когда это сообщение пришло, я находилась в дороге. Было бы чертовски плохо, если бы новость застала меня на Земле и мне пришлось бы срочно проситься на какой-нибудь звездолет.
— Как мама, Кэй?
Она пожала плечами: — Очень постарела. Мне кажется, она обрадовалась моему приезду.
— Хотел бы я… — Однако эту фразу я так и не закончил, потому что сам не знал, чего хотел. В глазах дочери я встретил понимание.
В дверь осторожно постучали. Федор давал нам знак, что ужин скоро будет на столе. Открылась дверь ванной, оттуда повалил пар, и в обрамлении светлых волос появилось лицо Хельги:
— Кэй? Присоединяйся к нам.
Дочь улыбнулась:
— Конечно. — Наклонившись, Кэй потрясла Мириам. — Вставай, соня, время принимать ванну. — Затем подняла глаза на меня, ее лицо вновь стало серьезным: — Как ты думаешь, что произойдет?
— Не знаю. Мы не имеем понятия, откуда они взялись и кто они такие. Может, эта цивилизация в курсе, кто мы. Между прочим, они вооружены до зубов. — Я сбросил халат, прошел с дочерью до ванны и подумал: „Бог ты мой!“ Холодная рука пробралась из будущего и потянула меня в прошлое.
* * *
Я вообще-то не удивился, когда группа быстрого реагирования на пути в Пендахрит встретилась с Третьим флотом. Мы знали, что у расы господ имеются корабли более быстрые, чем обычные крейсеры и грузовой транспорт, к которым люди привыкли. С другой стороны, у нас не было подтверждения версии, что флот может находиться в гиперпространстве.
Эти огромные корабли ничем не напоминали уже известные нам. Корпус ломился от аппаратуры, внутри имелось множество туннелей для поппитов, большие проходы для техники, закругленные площадки для посадки транспортных капсул господ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41