— Нет, нет. Они быстро очнулись. Я знаю, был там. Естественно, в качестве наблюдателя, — поспешно добавил Джакомо. — Затем майор забрал их оружие, патроны, гранаты, некоторые другие скверные вещи и запер этих людей. Вот и все.
— Вот и все... — Зарина дважды глубоко вздохнула. — Вас послушать, так, ничего не случилось. Почему он их запер?
— Возможно, хотел уберечь этих людей от завтрака. Откуда мне знать? Спросите его самого, — Джакомо посмотрел на Петерсена. — Вы довольно грубо заделали шов. Я проверил вашу работу, когда прогуливался по палубе.
— О!
— В самом деле, — Джакомо перевел взгляд на Зарину. — Вы не почувствовали ночью запаха дыма?
— Дыма? Да, но мне было так плохо. — Девушка содрогнулась, вспомнив ночную бурю. — Что это был за дым?
— Это работал ваш друг Петер. Он заваривал дверь каюты Алессандро.
— Заваривал дверь? — в голосе Зарины прозвучала легкая истерическая нотка. — А Алессандро и его люди находились в каюте? Но почему, черт возьми,... — она не могла найти подходящего слова.
— Предполагаю, ваш друг Петер не хотел, чтобы они выбрались наружу, — усмехнулся Джакомо.
Зарина и Лоррейн молча переглянулись. Им нечего было больше сказать.
— Вот все и объяснилось, — Петерсен бодро откашлялся. Зарина и Лоррейн словно в унисон медленно повернули головы и посмотрели на него с полнейшим недоверием. — Как говорится, прошлое — это пролог. Понадобится полчаса или что-нибудь около этого, чтобы раздобыть какой-нибудь транспорт. Есть время почистить зубы и упаковать вещи, — он взглянул на Джакомо. — Вы с вашим другом отправитесь с нами?
— Вы говорите о Лоррейн?
— А у вас есть другие друзья на борту?
— Все зависит от того, куда вы направляетесь.
— Туда лее, куда и вы. Не будьте шляпой.
— И все же куда?
— Вверх по Неретве.
— Тогда нам по пути. Петерсен уже поднимался из-за стола, когда в кают-компанию вошел Карлос с бумажным листком в руке. Как и Джакомо, он был выбрит, свеж, и, вне всяких сомнений, весел. По оживленному лицу капитана нельзя было догадаться, что он не спал целую ночь.
— Доброе утро, господа. Вы уже позавтракали?
— Передавайте своему шеф-повару, что мы без ума от его искусства. Это для меня? — Петерсен указал на бумажный листок.
— Да. Сообщение только что принято. Оно зашифровано, так что для меня это полная бессмыслица. Петерсен посмотрел на бумагу.
— Для меня это тоже бессмыслица, пока нет под рукой шифровальной книги, — он сложил листок и убрал его в карман.
— Вероятно, что-нибудь срочное, — сказал Карлос.
— Шифровка из Рима. Я вывел закономерность: то, что Рим считает срочным, на деле таким не является.
— Мы недавно услышали, что сегодня ночью был ранен человек, — обратилась к капитану Лоррейн. — Рана серьезна?
— Сам Кола считает свою рану серьезной, — без особого беспокойства в голосе произнес Карлос, — я — нет. На всякий случай я послал за санитарами, но их все еще нет. — Он посмотрел в иллюминатор. — Зато я вижу двух солдат, идущих по трапу. Одному из них под девяносто, другому — меньше десяти. Вероятно, это за вами, Петер.
— Посмотрим.
Хотя Карлос преувеличивал, говоря о разнице в возрасте солдат, но ненамного. Младший действительно был чрезвычайно молод — бритва еще не касалась его подбородка. Возраст старшего давно перевалил за пенсионный. Старик запоздало отдал честь — проворнее не позволял его застарелый артрит.
— Капитан Тремино, среди ваших пассажиров есть офицер югославской армии?
— Майор Петерсен, — указал рукой Карлос. Старик, повернувшись к Петерсену, вновь отдал честь.
:— Комендант приветствует вас, сеньор. Он будет благодарен, если вы и двое ваших людей пройдете к нему в канцелярию.
— Зачем?
— Комендант не ставит меня в известность, сеньор.
— Это далеко?
— В нескольких сотнях метров отсюда. Пять минут хода.
— Сейчас, — Петерсен достал свой «люгер». Джордже и Алекс сделали то же самое.
Пожилой солдат предупредительно покашлял.
— Господин комендант не любит, когда в канцелярию приходят с оружием.
— Что?! — воскликнул Петерсен. — Во время войны комендант важного военного объекта не выносит вида оружия? — он взглянул на своих помощников и отложил пистолет. — Вероятно, старческий маразм. Отнесемся к этому с юмором.
Они вышли. Карлос, проследив через стекло иллюминатора, как все пятеро спускались по трапу, вздохнул.
— Не могу смотреть на эту картину. Не могу. Как итальянцу мне трудно наблюдать это зрелище: беззубый старый пес и неразумный щенок в окружении трех матерых волков. Точнее, трех саблезубых тигров, — Карлос повысил голос. — Джованни!
— Они действительно такие? — нерешительно спросила Зарина. — Вчера в Риме л слышала, как один человек назвал их именно так.
— Несомненно, это был мой старый приятель полковник Лунц.
— Вы знакомы с полковником? — в голосе девушки послышалось удивление. — Кажется, все вокруг все знают. Все, кроме меня.
— Разумеется, я знаю его, — Карлос обернулся, когда в дверном проеме появился тощий, как типичный язвенник, повар-механик. — Джованни, приготовьте мне, пожалуйста, завтрак.
— Неужели ты в самом деле можешь есть эту дрянь? — изумленно сказал Джакомо.
— Если мысленно отключить вкусовые рецепторы и добавить каплю воображения — запросто можно представить себя сидящим в «Максиме». Вы думаете, Зарина, что ко мне подходят на причале в Термоли, тычут пальцем на восток и просят перевезти в Югославию? Вас бы не было на борту, не знай я полковника. Вы с подозрением относитесь к каждому?
— Только к майору Петерсену. Я не доверяю ему ни на йоту.
— Хорошие вещи говорите о земляке, — Карлос сел за стол и принялся намазывать хлеб маслом. — По-моему, он честный, прямолинейный парень.
— По-вашему. А подниматься в горы с этим человеком придется нам.
— Петер, кажется, знает здесь все вокруг. Вы прибудете к месту назначения в полном порядке.
— Разумеется. К месту назначения майора или к нашему?
Карлос с легким раздражением взглянул на девушку.
— У вас есть другие варианты?
— Нет.
— Тогда прекратите толочь воду в ступе.
— Карлос! Как ты можешь с ней так разговаривать? — голос Лоррейн был резок. — Она волнуется! Конечно же, Зарина волнуется! И я волнуюсь. Нам предстоит идти в горы с этим человеком, а ты остаешься тут, — Лоррейн либо действительно нервничала, либо обладала слишком вспыльчивым нравом. — Тебе хорошо сидеть в безопасности на борту «Коломбо» и разглагольствовать!
— Перестань, — перебил Джакомо, — Не думаю, что тут столь уж прекрасно. Не обращай внимания" Карлос. Уверен, Лоррейн так не думает, — он взглянул на девушку с насмешливой укоризной. — Карлос охотно бы распрощался с этой безопасностью, со своим броненосцем, и вместе с нами отправился в горы, но есть два препятствия: долг офицера и жестяная нога.
— Прости меня, — Лоррейн, похоже, и впрямь уже искренне раскаивалась в сказанном. В доказательство она положила руку на плечо капитана. Тот оторвался от сладостей, которые подал ему Джованни, и добродушно улыбнулся.
— Джакомо прав, — сказала Лоррейн. — Я совсем не хотела тебя обидеть. А сорвалась потому, что ощущаю свою беспомощность, как Зарина.
— Джакомо находится в одинаковом с тобой положении, однако он нисколечко не кажется беспомощным.
Лоррейн встряхнула Карлоса за плечо.
— Как ты не понимаешь? Мы не знаем, что будет... Мы ничего не знаем. А он знает все!
— Кто — он? Петер?
— О ком же еще я могу говорить? — для такой аристократично выглядящей леди она была слишком раздражительной. — То, что ты сейчас услышишь, быть может, заставит и тебя поволноваться! Ты знаешь, что майору известно, куда направляемся я и Джакомо. Ему, по-видимому, известно и мое происхождение. Петерсен догадался, что я — не итальянка, догадался о нашем знакомстве. Он даже знает, что познакомились мы не в Пескаре!
Если Карлос и был взволнован, то скрывал это мастерски.
— Петер знает очень много, настолько много, что ты и представить себе не можешь. По крайней мере, так сказал мне полковник Лунц, Наверное, Лунц рассказал майору про тебя и Джакомо, хотя это на него не похоже. Возможно, Петер ожидал встретить вас на борту — его не особо встревожило ваше присутствие.
— Зато обеспокоило присутствие Алессандро.
— Майор ничего не знал про Алессандро, которого контролирует другая служба.
— Откуда ты знаешь? — тотчас спросила Лоррейн.
— Мне сказал Петер. Девушка убрала руку с плеча капитана.
— У тебя с майором есть свои маленькие секреты, — она повернулась к Зарине. — Вот и доверяй после этого каждому.
— Карлос, ты начинаешь играть роль мужа-подкаблучника, — усмехнулся Джакомо.
— Да я начинаю и ощущать себя так же. Дорогая моя девочка, я узнал об этом в четыре часа утра. Что же, по-твоему, мне следовало делать? Колотить в двери кают и сообщать всем это сенсационное известие? — капитан посмотрел на дверь кают-компании, в которой снова возник повар-механик.
— Завтрак подан, Карлос, — доложил он.
— Спасибо, Джованни, — капитан взглянул на Лоррейн. — Прежде чем ты начнешь подозревать меня в чем-либо, уточняю: Джованни хотел сказать лишь одно — он подал завтрак нашим приятелям в носовую каюту.
— Как он мог подать им завтрак, если дверь заварена?
Карлос отложил нож и вилку.
— Дорогая моя, — со вздохом произнес он. — Ты опять сомневаешься? Еда была спущена на канате, в корзине. Они приняли ее через иллюминатор.
— Когда ты собираешься поговорить с ними?
— Когда буду готов, то есть позавтракаю, — Карлос снова взял в руки вилку и нож. — Если ты, конечно, дашь мне это сделать.
— ...Вы немного рисковали, изображая, что нам известны их планы и происхождение, верно? — сказал Джордже. — В действительности мы ведь ничего не знали.
— Благодаря вам, Джордже, риск был невелик, — откликнулся Петерсен. — Моя игра основывалась на нескольких ваших подсказках. Хотя я сработал не столь изящно, как это могли сделать вы. Лоррейн сама рассказала намного больше, чем я из нее вытянул. Не думаю, что она может стать хорошим шпионом.
Они пробирались мимо кранов, армейских и гражданских грузовиков, разбросанных среди портовый сооружений, на несколько метров отстав от итальянских солдат. Снегопад прекратился совсем недавно — северные склоны холмов Рилича покрыл снег. По-прежнему было морозно. Утренний час и холод, не способствовали многолюдью. Навстречу редко попадались солдаты, как и говорил Карлос, либо резервисты, либо юнцы, гражданские лица тех же возрастных категорий. Казалось, мужчины среднего возраста в порту отсутствуют.
— По крайней мере, вы преподали им хороший урок морали, — продолжал Джордже, — юным леди, во всяком случае. Джакомо не придает значения такого рода вещам. Что было в сообщении, которое передал вам Карлос от наших римских союзников?
— Приказывают остаться в Плоче и ждать дальнейших распоряжений.
— Абсурд.
— Конечно.
— С их стороны было неразумно посылать такую шифровку. Мы могли предвидеть нечто подобное.
— Я предвидел, хотел спровоцировать именно такое развитие событий. Теперь инициатива в наших руках. Если бы мы беспрепятственно покинули порт, а затем вдруг наткнулись на пару танков, перекрывших равнинную дорогу, то безнадежно утеряли инициативу. Эти двое «гвардейцев» впереди не больно смышленые, правда?
— Потому что не обыскали нас? Один слишком стар, другой слишком неопытен, чтобы позаботиться об этом. И потом, взгляните на наши честные лица.
Итальянцы, подведя процессию к невысокому дощатому бараку-времянке, поднялись на крыльцо и постучали в дверь. Все пятеро вошли в маленькую комнатушку, такую же убогую, как и само строение. Обстановка здесь была более чем спартанская: потрескавшийся линолеум, два металлических шкафчика с картотеками, рация, телефон, стол и несколько стульев. Увидев вошедших, офицер, сидевший за столом, поднялся. Это был невысокий худой мужчина среднего возраста с толстенными очками на хрящеватом носу, что исчерпывающе объясняло, почему он не на фронте.
Прищурясь, комендант близоруко всматривался в стоящих перед ним людей.
— Майор Петерсен? — после долгой паузы спросил он.
— Да. Рад нашему знакомству, комендант.
— Взаимно. Однако удивлен... — комендант смущенно прочистил горло. — Я только что получил приказ о задержании.
— Тс-c! — Петерсен приложил палец к губам и шепотом спросил:
— Мы одни?
— Да.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— В таком случае, поднимите руки вверх.
Карлос, отодвинув стул, встал.
— Извините. Я должен проверить дверь носовой каюты.
— Ты до сих пор не видел ее? — удивленно спросила Лоррейн.
— Нет. Если Петер говорит, что она заварена, значит, дело обстоит именно так. Но все же любопытно.
Он возвратился в кают-компанию спустя буквально пару минут.
— Заваренная дверь есть заваренная дверь. Единственный способ ее открыть — вновь прибегнуть к помощи сварки. Я послал Пьетро на берег попробовать отыскать сварочный аппарат, правда" не слишком надеюсь, что ему это удастся. У нас на «Коломбо» он был, но Петер с друзьями сбросили его ночью в море.
— Говоришь так спокойно, точно это тебя ничуть не волнует, — заметила Лоррейн.
— Я не беспокоюсь по пустякам.
— А если ты не сможешь извлечь людей из каюты?
— Тогда им придется оставаться в ней, пока мы не вернемся в Термоли.
— Корабль не затонет раньше, чем это случится? Ты не думал о такой опасности?
— Да, это меня бы расстроило.
— Уже лучше. По крайней мере, хоть какое-то сострадание.
— Меня мог огорчить сей факт только потому, что я очень люблю этот старый катер. Противно думать, что «Коломбо» может стать могилой для Алессандро, — и лицо, и голос Карлоса оставались холодными. — Сострадание? Сострадание к этому дьяволу, к бандиту? К убийце, который путешествует со шприцами и ампулами со смертоносными ядами? Сострадание к психопату, который лишь посмеивался бы, отправив на тот свет тебя или Зарину? Петер пожалел его — и напрасно! Сострадание... — Карлос резко повернулся и вышел.
— Теперь ты его огорчила, — промолвил Джакомо. — Придирки, придирки. Ты осуждаешь и обвиняешь людей, в данном случае Петера и Карлоса, не имея ни малейшего понятия, о чем говоришь.
— Я же ничего плохого не думала, — Лоррейн была сбита с толку.
— Дело не в том, что ты думаешь, а что говоришь. Могла бы последить за своим языком, — сказал Джакомо и следом за капитаном покинул кают-компанию.
Лоррейн осталась стоять неподвижно, уставясь в одну точку. Лицо ее было удрученным. По щекам девушки медленно ползли две большие слезинки. Зарина положила руки ей на плечи.
— Не принимай это так близко к сердцу, — сказала она. — Все образуется. Они не понимают тебя, потому что мужчины.
Примерно десять минут спустя Петерсен с компаньонами подъехал к причалу на старом, не то военном, не то гражданском, грузовике с брезентовым кузовом, и таким же хлопающим на ветру пологом у заднего борта. Майор спрыгнул с води тельского сиденья на землю о окинул взглядом пятерку, стоящую на палубе «Коломбо»: Карлоса, Джакомо, Лоррейн, Зарину и Михаэля. Рюкзаки и рации стояли у их ног.
— Готовы? Мы тоже, — сказал Петерсен. Он был в великолепном расположении духа. — Только поднимемся на борт за своими вещами.
— Нет нужды, — откликнулся Карлос. — Два моих Пьетро уже несут их.
— А наше оружие?
— Не оставлю же я вас голыми, — Карлос спустился по трапу на набережную. — Как прошла встреча с комендантом?
— Лучше не бывает. В теплой, дружественной обстановке и, как видите, с пользой для дела, — Петерсен достал две бумаги. — Военный пропуск и разрешение на вождение этого транспортного средства. Пропуск, правда, действителен только до Метковича, но там мы уже выйдем на прямую дорогу. Оба документа подписаны майором Масса-мо. Вы не хотите сесть вместе со мной в кабину? — обратился он к девушкам. — Там гораздо удобней и комфортабельней. К тому же кабина отапливается, а кузов — нет.
— Спасибо, — сказала Лоррейн. — Я лучше сяду в кузов.
— О нет! Она не поедет в кузове! — воскликнула Зарина. — И я тоже — просто больше не выдержу этой пытки.
Она взяла Лоррейн за руку и стала шушукаться с ней, в то время как Петерсен терпеливо разглядывал небеса. Сперва Лоррейн энергично мотала головой, но затем с неохотой кивнула.
На прощанье все обменялись рукопожатием с капитаном. Все, кроме Лоррейн, взор которой был устремлен куда-то в сторону доков. Карлос, несколько раздраженно взглянув на нее, произнес:
— Хорошо. Вы огорчили меня, а я, забыв про долг и обязанности офицера и джентльмена, в свою очередь, расстроил вас, — он обнял девушку и довольно крепко поцеловал ее в щеку. — Пусть это будет моим «простите» и «прощайте».
Петерсен запустил астматично закашлявший дряхлый мотор, и машина двинулась с места. Престарелый часовой выглянул из окошечка караульной будки, проигнорировав предъявленные майором документы, и мечтательно помахал вслед рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22