Кровь бурлила в жилах. В голове шумело, восставшее естество пульсировало. Ему казалось, что он вот-вот взорвется.
Был момент, когда он не мог остановиться, но сумел справиться с собой. Дункан жестко стиснул зубы, жилка у него на шее пульсировала – он изо всех сил сдерживался, пытаясь не торопиться.
Джинни была такой маленькой, а он слишком крупным, но она была такой влажной и совсем готовой. Дункан поднял ее ногу к себе на бедро.
Глядя ей в глаза, он медленно продвигался внутрь дюйм за дюймом. Это был самый важный миг в его жизни. Дункан не знал, что способен испытывать такие чувства. Речь шла не о сладострастии, а о слиянии двух душ воедино. Господи, как он ее любил! Так сильно, что это даже пугало.
Со лба Дункана капал пот, так он пытался сдержаться и не ворваться в Джинни одним мощным толчком. Ей будет больно, а он хотел сделать этот миг приятным.
Не следовало ему смотреть вниз. При виде розовой плоти, охватившей его естество, каждый мускул в его теле сжался. Дункан не мог дышать, не мог думать, его пронзило невыносимо пылкое желание. Последняя ниточка самообладания лопнула.
Он посмотрел Джинни в глаза.
– Прости, – произнес Дункан сквозь стиснутые зубы. – Господи, я слишком сильно тебя люблю. – И одним сильным толчком он вошел в нее. Джинни показалось, что сердце ее остановилось.
– Я тоже тебя… – «Люблю», хотела сказать она, но не успела, потому что он вонзился в нее, и острая боль заставила громко вскрикнуть.
Она посмотрела ему в глаза – скорее с удивлением, чем обвиняюще. Внезапная боль оборвала наслаждение, и вместе с ней началась паника. Джинни: пришла в ужас: «Что я делаю?»
Он был в ней; она больше не девственница, это очевидно. Трудно ошибиться, когда он заполняет ее всю. Дункан был крупным мужчиной – очень крупным, – и она ощущала каждый его дюйм в себе. Сделанного изменить уже невозможно. Он смотрел ей в глаза пылающим взглядом. Зубы стиснуты, мышцы на шее и плечах вздулись. Замерший неподвижно, Дункан напоминал натянутую тетиву. Кажется, он даже не дышал. Похоже, больно было не только Джинни.
– Прости меня, – скованно повторил он. – В первый раз всегда бывает больно. Я хотел удержаться, но не смог… – Его голос замер.
Ему стыдно, догадалась Джинни. Он всегда вел себя так уверенно и хладнокровно, что время от времени она забывала – он старше совсем не намного. И хотя неопытным его не назовешь, девушку согрела мысль, что он потерял голову точно так же, как и она.
– Все в порядке, – ответила она и внезапно поняла, что так оно и есть. Боль заметно уменьшилась, и теперь Джинни остро ощущала сладость происходящего. Ее ноги обвивали его спину, она чувствовала вес Дункана, лежавшего между ее бедер. Трепет желания разгорался заново. Дункан в ней, он заполняет ее всю.
Он склонился и нежно поцеловал Джинни в губы.
– Ты уверена?
Она кивнула, обняв его за шею. Глядя в его немыслимо синие глаза, она почувствовала, что горло перехватило от нежности.
– Я люблю тебя.
Он широко улыбнулся:
– И я люблю тебя.
Как им повезло найти друг друга! Ее сердце сжалось от счастья – Джинни подумала, что перед ними впереди целая жизнь.
Он снова поцеловал ее, на этот раз более требовательно. Его язык скользил то внутрь, то наружу длинными чувственными толчками.
И вдруг Джинни поняла. Тело налилось теплом и словно сделалось мягче – оно просыпалось, чтобы получить наслаждение, которое Дункан готов был ей подарить. Ее пальцы все сильнее вонзались в его плечи, а поцелуй становился нее ненасытнее. Там, внутри, он был таким горячим и большим, и бедра словно сами приподнялись навстречу наслаждению. Дункан громко застонал и мощно задвигал бедрами, словно Джинни, шевельнувшись, освободила его.
Это было невероятно. Он двигался вверх и вниз, вонзаясь в нее, и эти ритмичные удары наполняли Джинни теплом. Сила каждого толчка сотрясала ее, и восхитительные ощущения нарастали волнами. Его большое мускулистое тело нависало над ней.
Она снова почувствовала, как внутри нарастает то самое ощущение. Чувствовала, как пружина внутри скручивается все туже. Сердце колотилось все быстрее, дыхание становилось все прерывистее.
Он погружался в нее все глубже и глубже. Сильнее и сильнее. Быстрее и быстрее. Сознание затянуло темной пеленой. Джинни могла думать только о нем. Он давал ей что-то… что-то, парившее вне досягаемости…
Господи, вот оно!
Джинни выгнула спину и закричала, потому что пружина скрутилась до предела и вдруг лопнула, и волны наслаждения расходились по всему телу, пока ее сотрясали спазмы неизъяснимого блаженства.
Дункан присоединился к ней, откинув голову назад и испустив крик восторга. Его большое тело замерло – и содрогнулось, с такой силой пронзил его экстаз, и он излился и Джинни, заполнив ее теплом своего семени.
Когда наслаждение любовного акта немного утихло, Дункан молча посмотрел ей в глаза.
– Я никогда раньше ничего подобного не испытывал. Тепло, согревшее сердце, окрасило розовым ее щеки.
– Правда?
Он покачал головой. Темная прядь волос упала ему на лоб, и Дункан стал похож на мальчишку. Он перекатился на бок, обняв Джинни за плечи и притянув к своему сильному телу.
Они молча лежали, глядя на звезды. Джинни не могла понять, что же с ними произошло. Они просто целовались, и вдруг оказалось, что они занимаются любовью. Чувства, которые вызывал в ней Дункан Кэмпбелл, были настолько сильными, что от них можно было сойти с ума. Она ни капли не сожалела о случившемся. Дункан Кэмпбелл сделал ее женщиной. Он пробудил в ней что-то новое, о существовании чего она и не подозревала, а заодно дал возможность заглянуть в рай.
Кто бы мог подумать, что соединение мужчины и женщины может быть вот таким? Имея самые поверхностные знания о любовном акте, Джинни находила его несколько… странным и представить не могла, что ее тело так захочет этого мужчину.
Она не собиралась отдавать ему сегодня ночью свою девственность и понимала, что куда благоразумнее было бы подождать хотя бы официального обручения, но не жалела о случившемся. Он любит ее, и она любит его. Они предназначены друг для друга, сейчас Джинни понимала это лучше, чем раньше.
Ликование постепенно угасало. Дункан все молчал. Слишком долго молчал.
Джинни отважилась взглянуть на него из-под ресниц. На его лице опять появилось непроницаемое выражение. Похоже, он глубоко ушел в свои мысли. Как и Джинни, он, возможно, обдумывал значение того, что с ними только что произошло. Но в отличие от нее он вовсе не выглядел счастливым. Его слова только подтвердили ее подозрения.
– Прости меня, Джинни. Когда я приглашал тебя на свидание, то совершенно не думал, что все так получится.
– Тебе не за что извиняться. Я знаю, что ты позвал меня не для этого, но вовсе ни о чем не жалею.
Он скептически посмотрел на девушку.
– Правда?
Она кивнула.
– Мы же все равно поженимся, да? Наверное, многие обрученные пары не дожидаются первой брачной ночи.
На его суровом лице появился намек на улыбку.
– Вероятно, так. – Улыбка пропала. Дункан посмотрел на нее очень серьезно. – Но ты же понимаешь, что наше обручение нельзя назвать решенным делом? – В его взгляде что-то промелькнуло… боль? – Твой отец, возможно, будет возражать.
Из-за его происхождения. Джинни всмотрелась в лицо Дункана. Рот плотно сжат, а в остальном оно спокойное… слишком спокойное. Такая бесстрастность о многом говорит. Дункан никогда не давал понять, что положение внебрачного сына его беспокоит, и Джинни впервые поняла, что он из-за этого тревожится.
Как мало она о нем знает!
Девушка дала себе клятву исправить это как можно скорее. Она не позволит испортить такой счастливый миг.
– Мне просто придется убедить его, что ты мой единственный мужчина. – Непохоже, что Дункан признал это сильным аргументом. И Джинни добавила: – Не волнуйся, отец меня любит и хочет, чтобы я была счастлива.
– Надеюсь, ты права. Поддержка моего отца тоже должна помочь. Я поговорю с ним сразу же, как вернусь домой. Если нам повезет, мы сможем пожениться немедленно после оглашения. – Он взглянул на луну. – Нужно отвести тебя обратно в замок, прежде чем кто-нибудь хватится.
Он встал и помог подняться Джинни. Она пошатнулась; ноги казались слабыми, как у новорожденного жеребенка. Обретя равновесие, Джинни подошла к самому краю скалы и оглянулась на Дункана.
– Я тебя обгоню, – поддразнила она. – Попробуй, – отозвался он.
Они вместе нырнули в черные воды и наперегонки поплыли к тому берегу озера, где оставили одежду.
На этот раз победила Джинни. Дункан не торопился, погруженный в свои мысли.
Глава 5
Несмотря на пылкие заверения Джинни, Дункан все чаще приходил к выводу, что испортил все, когда занялся с ней любовью и лишил девственности.
Он считал виноватым в случившемся только себя, ведь Джинни была совершенно неопытной.
Но с ним никогда не было прежде ничего подобного. Он до сих пор ни разу не терял головы. Да, он нередко испытывал чувственное влечение и раньше, но то была элементарная похоть, совсем не то, что он чувствовал с Джинни. Тут все оказалось гораздо сложнее. Он не просто хотел овладеть девичьим телом – он хотел именно ее. Только ее.
Но любовь не является оправданием.
Он лишил ее непорочности, и это никак не говорит в его пользу. Исправить случившееся можно только женитьбой.
Он играл с огнем и обжег обоих. Он совершил ошибку; оставалось лишь надеяться, что поправимую.
Лишь бы Джинни не ошибалась насчет своего отца.
Во всяком случае, на поддержку своего отца Дункан рассчитывал, и только это помогало ему бороться с дурными предчувствиями.
Прощаться пришлось при всех, поэтому он не смог сказать Джинни и половины того, что следовало. Покинув замок, Дункан помчался через горы в сторону Напдейла и Каслсуина. В стремлении скорее заручиться поддержкой своего отца для разговора с отцом Джинни он проделал путешествие по земле и морю меньше чем за два дня, хотя обычно оно занимало больше трех.
Дункан нашел отца в покоях лэрда, точнее, в небольшой комнате рядом с большим залом.
Отец что-то горячо обсуждал с несколькими стражниками, но как только Дункан вошел в комнату, он быстро отослал их прочь.
Вождь Кэмпбеллов из Охинбрека встал со скамьи, стоявшей у большого стола, и сжал плечо сына. Дункан, в свою очередь, обнял отца.
Их глаза встретились. Хотя Дункан сравнялся с отцом ростом (оба были немного выше шести футов), отец весил больше за счет крепкой, закаленной в битвах мускулатуры. Ему недавно исполнилось сорок, и в светло-каштановых волосах уже появилось несколько седых прядей, в основном на висках.
По непроницаемому лицу отца невозможно было понять, о чем он думает, но Дункан заметил радостно сверкнувший взгляд. Отец никогда не скрывал радости при виде сына.
Поздоровавшись, отец снова сел, но Дункан остался стоять, глядя на него через огромный резной дубовый стол, занимавший почти все пространство маленькой комнаты.
Суровое лицо, так похожее на его собственное, все в боевых шрамах, – отец задумчиво смотрел на Дункана.
– Значит, Гранта убедить не удалось? Дункан оцепенел:
– Тебе уже сообщили?
– Нет, – ответил отец с укором в голосе. Очевидно, он догадался, о чем подумал Дункан. – Просто я очень хорошо тебя знаю. Едва ты вошел в комнату, я сразу понял, что ты сильно взволнован.
Тут отец не ошибся, хотя причину волнения назвал неверно. Дункан не сомневался, что Грант непременно присоединится к войску короля. Но его больше волновало, как он станет просить руки его дочери.
– Грант сначала колебался, но я думаю, что его можно убедить. Король ясно дал понять, что рассчитывает на его поддержку. А Якова вряд ли можно игнорировать, тем более сейчас, когда его скорее всего назовут наследником Елизаветы. Короля поддержит английский флот, и Грант не захочет рисковать, отказывая ему. – Дункан наморщил лоб. – Еще за несколько дней до моего отъезда я был уверен в этом.
Похоже, это замечание отцу понравилось.
– О, должно быть, он получил мое послание.
– Послание? – с удивлением спросил Дункан.
– Когда Колин вернулся из замка Стерлинг, у него появилась одна идея. Довольно разумная.
У Колина? Дункан растерялся. Какое брат имеет ко всему этому отношение? Отец суровым взглядом всматривался в лицо сына.
– Но это хорошая новость. Что же тебя так взволновало? Дункан сцепил руки за спиной и заставил себя стоять спокойно, хотя ему очень хотелось метаться по комнате. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь так боялся. И просто не знал, с чего начать.
– У меня тоже есть предложение, которое, как я надеюсь, поможет укрепить наш союз с Грантом. – Дункан выжидательно замолчал.
– Говори.
Он глубоко вздохнул.
– Я сделал предложение Джин Грант, старшей дочери лэрда, и она согласилась стать моей женой. – На лице отца отразилось сильнейшее удивление. Не дав ему ответить, Дункан добавил: – Я предвижу, что могут возникнуть некоторые возражения, поэтому прошу, чтобы ты помог мне убедить ее отца оценить все выгоды этого союза.
Отец помотал головой:
– Это невозможно.
Дункан не ожидал ничего подобного, и ему потребовалось некоторое время, чтобы понять сказанное. Он замер.
– Я не понимаю. Девушка согласна.
Впервые в жизни Дункан увидел, что отец в затруднении. Его обычно непроницаемое лицо дрогнуло. Он казался растерянным и расстроенным.
– Не важно, согласна девушка или нет. Уже есть другая договоренность.
– Какая договоренность?
– Послание, о котором я упоминал. Предложение союза между твоим братом и Джинни.
От лица Дункана отхлынула кровь.
– Ты говоришь о Колине? Отец кивнул:
– Он ею очень увлекся.
– Да как это может быть? Он с ней двумя словами не обменялся!
– Два слова или сто, но предложение уже сделано, и отказаться от него невозможно.
Дункан не мог поверить, что это происходит с ним.
– Но если Грант еще не согласился…
– Это не имеет значения. – На лице отца возникло страдальческое выражение, но в глаза сыну он смотрел решительно. – Наверняка ты сам понимаешь, почему это невозможно.
В груди жгло. Дункан понимал. Даже слишком хорошо понимал. Поменять законного наследника на незаконнорожденного ублюдка… это будет воспринято как оскорбление.
И в душе его возникло чувство, которое он мог назвать единственным словом – негодование. Ничего подобного Дункан до сих пор никогда не испытывал.
Он сжимал и разжимал кулаки. Ему было наплевать – он не уступит. Мысль о собственном брате, женатом на той, которую он любит…
– Тебе придется выбрать другую девушку, – произнес отец куда более ласково.
Дункан упрямо замотал головой:
– Для меня нет никаких других девушек. – Он говорил глухим прерывистым голосом. Нужно, чтобы отец понял. – Я люблю ее.
Проблеск сочувствия на лице отца утешал мало.
– Мне очень жаль.
Этого Дункан никак не ожидал. До сих пор он всегда мог рассчитывать на поддержку отца. Всегда.
– Ты не можешь так поступить.
– Все уже решено.
Отец сказал это холодным тоном, не допускающим дальнейшего обсуждения, и в груди Дункана вспыхнул гнев.
– Ты не понимаешь…
Внезапно отец покраснел, и бешенство вытеснило из него жалкие крохи сочувствия, которое он, может быть, испытывал. Он вскочил на ноги, перегнулся через стол и схватил Дункана за отвороты кожаного жилета, глядя на него ледяными глазами.
– Что, черт тебя возьми, ты натворил?
Дункан вырвался. Он больше не мальчишка, готовый покорно принять отцовское наказание. Он не гордился тем, что сделал, но и оскорбления терпеть не собирался.
– Ничего… кроме того, что естественно между мужчиной и женщиной, которые любят друг друга и хотят пожениться, – ровным голосом произнес он, глядя прямо в холодные, полные ярости глаза отца.
– Чем, черт тебя побери, ты думал? – Отец наградил сына взглядом, полным разочарования и отвращения. Таким Дункан еще не видел его никогда. – Очевидно, тем, что болтается у тебя между ног, а не головой!
– Все было не так. – Однако он знал, что – увы! – именно так.
Отец стукнул кулаком по столу с такой силой, что стены содрогнулись.
– Называй как хочешь, это ничего не меняет. Ты поставил под угрозу все, над чем мы так долго трудились! Я доверил тебе важнейшую миссию, и вот как ты отплатил мне за доверие? – Лицо Дункана побелело. – Или ты думаешь, что Грант к нам присоединится, если узнает, что ты соблазнил его дочь? Король рассчитывает на его поддержку, и если мы из-за этого проиграем войну против Хантли, ты отлично знаешь, кто будет виноват в поражении! Ты обесчестил и себя, и семью. – Его взгляд опять заледенел. – Ты слишком высоко замахнулся, мальчик.
Дункан вздрогнул, словно получил удар кинжалом в спину от человека, которому доверял больше всех на свете. Бастард. Полукровка. Сукин сын. Мерзавец. Он представил себе все оскорбительные слова, которые люди долгие годы бросали ему вслед, но до сих пор это ничего не значило, потому что отец так не думал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Был момент, когда он не мог остановиться, но сумел справиться с собой. Дункан жестко стиснул зубы, жилка у него на шее пульсировала – он изо всех сил сдерживался, пытаясь не торопиться.
Джинни была такой маленькой, а он слишком крупным, но она была такой влажной и совсем готовой. Дункан поднял ее ногу к себе на бедро.
Глядя ей в глаза, он медленно продвигался внутрь дюйм за дюймом. Это был самый важный миг в его жизни. Дункан не знал, что способен испытывать такие чувства. Речь шла не о сладострастии, а о слиянии двух душ воедино. Господи, как он ее любил! Так сильно, что это даже пугало.
Со лба Дункана капал пот, так он пытался сдержаться и не ворваться в Джинни одним мощным толчком. Ей будет больно, а он хотел сделать этот миг приятным.
Не следовало ему смотреть вниз. При виде розовой плоти, охватившей его естество, каждый мускул в его теле сжался. Дункан не мог дышать, не мог думать, его пронзило невыносимо пылкое желание. Последняя ниточка самообладания лопнула.
Он посмотрел Джинни в глаза.
– Прости, – произнес Дункан сквозь стиснутые зубы. – Господи, я слишком сильно тебя люблю. – И одним сильным толчком он вошел в нее. Джинни показалось, что сердце ее остановилось.
– Я тоже тебя… – «Люблю», хотела сказать она, но не успела, потому что он вонзился в нее, и острая боль заставила громко вскрикнуть.
Она посмотрела ему в глаза – скорее с удивлением, чем обвиняюще. Внезапная боль оборвала наслаждение, и вместе с ней началась паника. Джинни: пришла в ужас: «Что я делаю?»
Он был в ней; она больше не девственница, это очевидно. Трудно ошибиться, когда он заполняет ее всю. Дункан был крупным мужчиной – очень крупным, – и она ощущала каждый его дюйм в себе. Сделанного изменить уже невозможно. Он смотрел ей в глаза пылающим взглядом. Зубы стиснуты, мышцы на шее и плечах вздулись. Замерший неподвижно, Дункан напоминал натянутую тетиву. Кажется, он даже не дышал. Похоже, больно было не только Джинни.
– Прости меня, – скованно повторил он. – В первый раз всегда бывает больно. Я хотел удержаться, но не смог… – Его голос замер.
Ему стыдно, догадалась Джинни. Он всегда вел себя так уверенно и хладнокровно, что время от времени она забывала – он старше совсем не намного. И хотя неопытным его не назовешь, девушку согрела мысль, что он потерял голову точно так же, как и она.
– Все в порядке, – ответила она и внезапно поняла, что так оно и есть. Боль заметно уменьшилась, и теперь Джинни остро ощущала сладость происходящего. Ее ноги обвивали его спину, она чувствовала вес Дункана, лежавшего между ее бедер. Трепет желания разгорался заново. Дункан в ней, он заполняет ее всю.
Он склонился и нежно поцеловал Джинни в губы.
– Ты уверена?
Она кивнула, обняв его за шею. Глядя в его немыслимо синие глаза, она почувствовала, что горло перехватило от нежности.
– Я люблю тебя.
Он широко улыбнулся:
– И я люблю тебя.
Как им повезло найти друг друга! Ее сердце сжалось от счастья – Джинни подумала, что перед ними впереди целая жизнь.
Он снова поцеловал ее, на этот раз более требовательно. Его язык скользил то внутрь, то наружу длинными чувственными толчками.
И вдруг Джинни поняла. Тело налилось теплом и словно сделалось мягче – оно просыпалось, чтобы получить наслаждение, которое Дункан готов был ей подарить. Ее пальцы все сильнее вонзались в его плечи, а поцелуй становился нее ненасытнее. Там, внутри, он был таким горячим и большим, и бедра словно сами приподнялись навстречу наслаждению. Дункан громко застонал и мощно задвигал бедрами, словно Джинни, шевельнувшись, освободила его.
Это было невероятно. Он двигался вверх и вниз, вонзаясь в нее, и эти ритмичные удары наполняли Джинни теплом. Сила каждого толчка сотрясала ее, и восхитительные ощущения нарастали волнами. Его большое мускулистое тело нависало над ней.
Она снова почувствовала, как внутри нарастает то самое ощущение. Чувствовала, как пружина внутри скручивается все туже. Сердце колотилось все быстрее, дыхание становилось все прерывистее.
Он погружался в нее все глубже и глубже. Сильнее и сильнее. Быстрее и быстрее. Сознание затянуло темной пеленой. Джинни могла думать только о нем. Он давал ей что-то… что-то, парившее вне досягаемости…
Господи, вот оно!
Джинни выгнула спину и закричала, потому что пружина скрутилась до предела и вдруг лопнула, и волны наслаждения расходились по всему телу, пока ее сотрясали спазмы неизъяснимого блаженства.
Дункан присоединился к ней, откинув голову назад и испустив крик восторга. Его большое тело замерло – и содрогнулось, с такой силой пронзил его экстаз, и он излился и Джинни, заполнив ее теплом своего семени.
Когда наслаждение любовного акта немного утихло, Дункан молча посмотрел ей в глаза.
– Я никогда раньше ничего подобного не испытывал. Тепло, согревшее сердце, окрасило розовым ее щеки.
– Правда?
Он покачал головой. Темная прядь волос упала ему на лоб, и Дункан стал похож на мальчишку. Он перекатился на бок, обняв Джинни за плечи и притянув к своему сильному телу.
Они молча лежали, глядя на звезды. Джинни не могла понять, что же с ними произошло. Они просто целовались, и вдруг оказалось, что они занимаются любовью. Чувства, которые вызывал в ней Дункан Кэмпбелл, были настолько сильными, что от них можно было сойти с ума. Она ни капли не сожалела о случившемся. Дункан Кэмпбелл сделал ее женщиной. Он пробудил в ней что-то новое, о существовании чего она и не подозревала, а заодно дал возможность заглянуть в рай.
Кто бы мог подумать, что соединение мужчины и женщины может быть вот таким? Имея самые поверхностные знания о любовном акте, Джинни находила его несколько… странным и представить не могла, что ее тело так захочет этого мужчину.
Она не собиралась отдавать ему сегодня ночью свою девственность и понимала, что куда благоразумнее было бы подождать хотя бы официального обручения, но не жалела о случившемся. Он любит ее, и она любит его. Они предназначены друг для друга, сейчас Джинни понимала это лучше, чем раньше.
Ликование постепенно угасало. Дункан все молчал. Слишком долго молчал.
Джинни отважилась взглянуть на него из-под ресниц. На его лице опять появилось непроницаемое выражение. Похоже, он глубоко ушел в свои мысли. Как и Джинни, он, возможно, обдумывал значение того, что с ними только что произошло. Но в отличие от нее он вовсе не выглядел счастливым. Его слова только подтвердили ее подозрения.
– Прости меня, Джинни. Когда я приглашал тебя на свидание, то совершенно не думал, что все так получится.
– Тебе не за что извиняться. Я знаю, что ты позвал меня не для этого, но вовсе ни о чем не жалею.
Он скептически посмотрел на девушку.
– Правда?
Она кивнула.
– Мы же все равно поженимся, да? Наверное, многие обрученные пары не дожидаются первой брачной ночи.
На его суровом лице появился намек на улыбку.
– Вероятно, так. – Улыбка пропала. Дункан посмотрел на нее очень серьезно. – Но ты же понимаешь, что наше обручение нельзя назвать решенным делом? – В его взгляде что-то промелькнуло… боль? – Твой отец, возможно, будет возражать.
Из-за его происхождения. Джинни всмотрелась в лицо Дункана. Рот плотно сжат, а в остальном оно спокойное… слишком спокойное. Такая бесстрастность о многом говорит. Дункан никогда не давал понять, что положение внебрачного сына его беспокоит, и Джинни впервые поняла, что он из-за этого тревожится.
Как мало она о нем знает!
Девушка дала себе клятву исправить это как можно скорее. Она не позволит испортить такой счастливый миг.
– Мне просто придется убедить его, что ты мой единственный мужчина. – Непохоже, что Дункан признал это сильным аргументом. И Джинни добавила: – Не волнуйся, отец меня любит и хочет, чтобы я была счастлива.
– Надеюсь, ты права. Поддержка моего отца тоже должна помочь. Я поговорю с ним сразу же, как вернусь домой. Если нам повезет, мы сможем пожениться немедленно после оглашения. – Он взглянул на луну. – Нужно отвести тебя обратно в замок, прежде чем кто-нибудь хватится.
Он встал и помог подняться Джинни. Она пошатнулась; ноги казались слабыми, как у новорожденного жеребенка. Обретя равновесие, Джинни подошла к самому краю скалы и оглянулась на Дункана.
– Я тебя обгоню, – поддразнила она. – Попробуй, – отозвался он.
Они вместе нырнули в черные воды и наперегонки поплыли к тому берегу озера, где оставили одежду.
На этот раз победила Джинни. Дункан не торопился, погруженный в свои мысли.
Глава 5
Несмотря на пылкие заверения Джинни, Дункан все чаще приходил к выводу, что испортил все, когда занялся с ней любовью и лишил девственности.
Он считал виноватым в случившемся только себя, ведь Джинни была совершенно неопытной.
Но с ним никогда не было прежде ничего подобного. Он до сих пор ни разу не терял головы. Да, он нередко испытывал чувственное влечение и раньше, но то была элементарная похоть, совсем не то, что он чувствовал с Джинни. Тут все оказалось гораздо сложнее. Он не просто хотел овладеть девичьим телом – он хотел именно ее. Только ее.
Но любовь не является оправданием.
Он лишил ее непорочности, и это никак не говорит в его пользу. Исправить случившееся можно только женитьбой.
Он играл с огнем и обжег обоих. Он совершил ошибку; оставалось лишь надеяться, что поправимую.
Лишь бы Джинни не ошибалась насчет своего отца.
Во всяком случае, на поддержку своего отца Дункан рассчитывал, и только это помогало ему бороться с дурными предчувствиями.
Прощаться пришлось при всех, поэтому он не смог сказать Джинни и половины того, что следовало. Покинув замок, Дункан помчался через горы в сторону Напдейла и Каслсуина. В стремлении скорее заручиться поддержкой своего отца для разговора с отцом Джинни он проделал путешествие по земле и морю меньше чем за два дня, хотя обычно оно занимало больше трех.
Дункан нашел отца в покоях лэрда, точнее, в небольшой комнате рядом с большим залом.
Отец что-то горячо обсуждал с несколькими стражниками, но как только Дункан вошел в комнату, он быстро отослал их прочь.
Вождь Кэмпбеллов из Охинбрека встал со скамьи, стоявшей у большого стола, и сжал плечо сына. Дункан, в свою очередь, обнял отца.
Их глаза встретились. Хотя Дункан сравнялся с отцом ростом (оба были немного выше шести футов), отец весил больше за счет крепкой, закаленной в битвах мускулатуры. Ему недавно исполнилось сорок, и в светло-каштановых волосах уже появилось несколько седых прядей, в основном на висках.
По непроницаемому лицу отца невозможно было понять, о чем он думает, но Дункан заметил радостно сверкнувший взгляд. Отец никогда не скрывал радости при виде сына.
Поздоровавшись, отец снова сел, но Дункан остался стоять, глядя на него через огромный резной дубовый стол, занимавший почти все пространство маленькой комнаты.
Суровое лицо, так похожее на его собственное, все в боевых шрамах, – отец задумчиво смотрел на Дункана.
– Значит, Гранта убедить не удалось? Дункан оцепенел:
– Тебе уже сообщили?
– Нет, – ответил отец с укором в голосе. Очевидно, он догадался, о чем подумал Дункан. – Просто я очень хорошо тебя знаю. Едва ты вошел в комнату, я сразу понял, что ты сильно взволнован.
Тут отец не ошибся, хотя причину волнения назвал неверно. Дункан не сомневался, что Грант непременно присоединится к войску короля. Но его больше волновало, как он станет просить руки его дочери.
– Грант сначала колебался, но я думаю, что его можно убедить. Король ясно дал понять, что рассчитывает на его поддержку. А Якова вряд ли можно игнорировать, тем более сейчас, когда его скорее всего назовут наследником Елизаветы. Короля поддержит английский флот, и Грант не захочет рисковать, отказывая ему. – Дункан наморщил лоб. – Еще за несколько дней до моего отъезда я был уверен в этом.
Похоже, это замечание отцу понравилось.
– О, должно быть, он получил мое послание.
– Послание? – с удивлением спросил Дункан.
– Когда Колин вернулся из замка Стерлинг, у него появилась одна идея. Довольно разумная.
У Колина? Дункан растерялся. Какое брат имеет ко всему этому отношение? Отец суровым взглядом всматривался в лицо сына.
– Но это хорошая новость. Что же тебя так взволновало? Дункан сцепил руки за спиной и заставил себя стоять спокойно, хотя ему очень хотелось метаться по комнате. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь так боялся. И просто не знал, с чего начать.
– У меня тоже есть предложение, которое, как я надеюсь, поможет укрепить наш союз с Грантом. – Дункан выжидательно замолчал.
– Говори.
Он глубоко вздохнул.
– Я сделал предложение Джин Грант, старшей дочери лэрда, и она согласилась стать моей женой. – На лице отца отразилось сильнейшее удивление. Не дав ему ответить, Дункан добавил: – Я предвижу, что могут возникнуть некоторые возражения, поэтому прошу, чтобы ты помог мне убедить ее отца оценить все выгоды этого союза.
Отец помотал головой:
– Это невозможно.
Дункан не ожидал ничего подобного, и ему потребовалось некоторое время, чтобы понять сказанное. Он замер.
– Я не понимаю. Девушка согласна.
Впервые в жизни Дункан увидел, что отец в затруднении. Его обычно непроницаемое лицо дрогнуло. Он казался растерянным и расстроенным.
– Не важно, согласна девушка или нет. Уже есть другая договоренность.
– Какая договоренность?
– Послание, о котором я упоминал. Предложение союза между твоим братом и Джинни.
От лица Дункана отхлынула кровь.
– Ты говоришь о Колине? Отец кивнул:
– Он ею очень увлекся.
– Да как это может быть? Он с ней двумя словами не обменялся!
– Два слова или сто, но предложение уже сделано, и отказаться от него невозможно.
Дункан не мог поверить, что это происходит с ним.
– Но если Грант еще не согласился…
– Это не имеет значения. – На лице отца возникло страдальческое выражение, но в глаза сыну он смотрел решительно. – Наверняка ты сам понимаешь, почему это невозможно.
В груди жгло. Дункан понимал. Даже слишком хорошо понимал. Поменять законного наследника на незаконнорожденного ублюдка… это будет воспринято как оскорбление.
И в душе его возникло чувство, которое он мог назвать единственным словом – негодование. Ничего подобного Дункан до сих пор никогда не испытывал.
Он сжимал и разжимал кулаки. Ему было наплевать – он не уступит. Мысль о собственном брате, женатом на той, которую он любит…
– Тебе придется выбрать другую девушку, – произнес отец куда более ласково.
Дункан упрямо замотал головой:
– Для меня нет никаких других девушек. – Он говорил глухим прерывистым голосом. Нужно, чтобы отец понял. – Я люблю ее.
Проблеск сочувствия на лице отца утешал мало.
– Мне очень жаль.
Этого Дункан никак не ожидал. До сих пор он всегда мог рассчитывать на поддержку отца. Всегда.
– Ты не можешь так поступить.
– Все уже решено.
Отец сказал это холодным тоном, не допускающим дальнейшего обсуждения, и в груди Дункана вспыхнул гнев.
– Ты не понимаешь…
Внезапно отец покраснел, и бешенство вытеснило из него жалкие крохи сочувствия, которое он, может быть, испытывал. Он вскочил на ноги, перегнулся через стол и схватил Дункана за отвороты кожаного жилета, глядя на него ледяными глазами.
– Что, черт тебя возьми, ты натворил?
Дункан вырвался. Он больше не мальчишка, готовый покорно принять отцовское наказание. Он не гордился тем, что сделал, но и оскорбления терпеть не собирался.
– Ничего… кроме того, что естественно между мужчиной и женщиной, которые любят друг друга и хотят пожениться, – ровным голосом произнес он, глядя прямо в холодные, полные ярости глаза отца.
– Чем, черт тебя побери, ты думал? – Отец наградил сына взглядом, полным разочарования и отвращения. Таким Дункан еще не видел его никогда. – Очевидно, тем, что болтается у тебя между ног, а не головой!
– Все было не так. – Однако он знал, что – увы! – именно так.
Отец стукнул кулаком по столу с такой силой, что стены содрогнулись.
– Называй как хочешь, это ничего не меняет. Ты поставил под угрозу все, над чем мы так долго трудились! Я доверил тебе важнейшую миссию, и вот как ты отплатил мне за доверие? – Лицо Дункана побелело. – Или ты думаешь, что Грант к нам присоединится, если узнает, что ты соблазнил его дочь? Король рассчитывает на его поддержку, и если мы из-за этого проиграем войну против Хантли, ты отлично знаешь, кто будет виноват в поражении! Ты обесчестил и себя, и семью. – Его взгляд опять заледенел. – Ты слишком высоко замахнулся, мальчик.
Дункан вздрогнул, словно получил удар кинжалом в спину от человека, которому доверял больше всех на свете. Бастард. Полукровка. Сукин сын. Мерзавец. Он представил себе все оскорбительные слова, которые люди долгие годы бросали ему вслед, но до сих пор это ничего не значило, потому что отец так не думал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32