Может, я как-нибудь тебе позвоню.
Это обещание могло бы испугать Делейни, если бы ее номер значился в телефонном справочнике, но он там не значился. Она протиснулась через компанию парней и девушек в одежде панков и вышла к краю танцплощадки. Ее тут же пригласил на танец Авраам Линкольн, но она отказалась. У нее начинала болеть голова, и ей хотелось уйти домой, но она считала, что будет невежливым уйти, не предупредив Стива. На этот раз она заметила его с Клеопатрой – он напевал и играл на воображаемой гитаре песню Вайонны Джад.
Делейни зажмурилась и отвела взгляд. Иногда за Стива бывает ужасно неловко. Ее внимание привлекла знакомая пара – мужчина был одет под стилягу пятидесятых, а на девушке была широкая юбка-клеш. Стоя у края площадки, Делейни наблюдала, как Луи в танце завел Лайзу за спину, потом вернул назад, привлек к себе и нагнул так низко, что кончик ее конского хвоста коснулся пола. Делейни улыбнулась и перевела взгляд на пару, танцевавшую с ними рядом. Мужчину, который вертел в танце племянницу, было трудно не узнать. Ник пришел без костюма, в джинсах и рубашке; его единственной уступкой маскараду был баскский берет. Но в этом сдвинутом на лоб берете он и без маскарадного, костюма ухитрялся, выглядеть пиратом. Впервые с тех пор, как Делейни вернулась в город, ей захотелось почувствовать себя частью семьи. Не такой семьи, как у нее, где каждый ее шаг контролируется, а настоящей. Семьи, члены которой смеются, танцуют и любят друг друга безо всяких условий.
Она отвернулась и наткнулась на Элвиса с фальшивыми бакенбардами.
– Извините, – пробормотала Делейни и узнала в Элвисе Томми Маркема.
Томми перевел взгляд с нее на женщину, стоящую рядом с ним. Хелен была все еще в наряде леди Годивы, и на ее голове все еще красовалась корона.
– Привет, Делейни, – сказала она с самодовольной улыбкой превосходства.
Эта была та же самая улыбка, какой она «одаривала» Делейни еще в первом классе школы.
Делейни так устала, что у нее не было сил на напускную вежливость. Голова у нее раскалывалась, а от глупой улыбки Хелен ей становилось только хуже.
– Как тебе понравилось мое выступление на параде?
Улыбка Хелен увяла.
– Выглядело жалко, но этого можно было ожидать.
– Уж не так жалко, как твои неухоженные волосы и дешевая корона. – Музыка смолкла, Делейни шагнула вперед и почти вплотную приблизила лицо к лицу Хелен. – И если ты еще раз подбросишь мне записку с угрозами, я засуну ее тебе в нос!
Хелен нахмурилась и заморгала.
– Ты с ума сошла. Я никогда не подбрасывала тебе никакой записки.
– Записок, – уточнила Делейни, ни на секунду не веря Хелен. – Их было две.
– Не думаю, что Хелен…
– Заткнись, Томми, – перебила Делейни, не сводя глаз со своей давней противницы. – Твои глупые записки меня не испугали, они меня только раздражают. Предупреждаю, держись подальше и от меня, и от всего, что мне принадлежит.
Сделав это последнее предупреждение, Делейни повернулась и, лавируя между танцующими, стала пробираться к выходу. В голове у нее пульсировала боль. А что, если записки и правда писала не Хелен? Да нет, не может быть – ведь Хелен ее ненавидит.
Делейни дошла почти до двери, когда ее догнал Стив.
– Ты куда? – спросил он, подстраиваясь под ее шаг.
– Домой, у меня голова разболелась.
– Может, останешься еще ненадолго?
– Нет.
Они вышли на автостоянку и остановились возле машины Делейни.
– Мы с тобой даже еще не потанцевали.
Уже одна мысль о том, чтобы танцевать с мужчиной, который «играет на гитаре», тряся рукой перед своей ширинкой, была Делейни не по силам.
– Я не хочу танцевать, у меня был трудный день, я устала и хочу лечь спать.
– Компания не нужна?
Делейни посмотрела в его привлекательное лицо и мысленно усмехнулась.
– Неплохая попытка, но нет.
Стив наклонился к Делейни, чтобы ее поцеловать, но она уперлась ладонью ему в грудь.
– Ладно. – Стив засмеялся. – Можетбыть, в следуюший раз.
– Спокойной ночи, Стив, – сказала Делейни и села в машину.
По дороге домой она заехала в супермаркет и купила бутылку кока-колы, большую коробку печенья и пену для ванны с ароматом ванили. Было еще не поздно, и Делейни рассчитывала, что даже после ванны сможет лечь в постель еще до десяти часов. Она вспомнила о Хелен.
«Я не подбрасывала тебе никакой записки».
Конечно, она не признается, что писала те записки. Тем более в присутствии Томми.
Но вдруг она не соврала? Делейни впервые стало по-настоящему страшно. Ей не хотелось думать, что записки написаны не ее давней недоброжелательницей, а кем-то другим. Кем-то, кого она не знает.
Когда Делейни заехала на стоянку позади салона, она увидела джип Ника возле его офиса. Здесь же был и сам Ник – он стоял в расслабленной позе, прислонившись к крылу автомобиля. Когда на него упал свет фар «миаты», он оттолкнулся от джипа и выпрямился.
Делейни заглушила двигатель и потянулась за пакетом с покупками.
– Ты что, следишь за мной? – спросила она, выйдя из машины и закрыв за собой дверцу.
– Конечно.
– Зачем?
Делейни пошла к лестнице, увязая высокими острыми каблуками в гравии. Когда она проходила мимо Ника, он взялся за ручку ее пакета.
– Расскажи мне об этих записках.
– Эй, я сама донесу!
Уже сказав это, Делении вдруг поняла, что с тех пор, когда ей в последний раз кто-нибудь предлагал помощь, прошло очень много времени. Хотя нельзя было сказать, что и Ник предложил.
– Расскажи про записки.
– Откуда ты о них знаешь? – Ник шел так близко, что Делейни подошвами туфель чувствовала его тяжелую походку. – Тебе рассказала Энн Мари?
– Нет, я слышал твой разговор с Хелен.
Делейни могла только гадать, сколько еще человек слышали тот разговор. Она торопливо отперла дверь и даже не стала говорить Нику, что ему не стоит заходить в ее квартиру, – это было бесполезно, он бы все равно ее не послушал.
– Хелен написала мне пару записок, – сказала Делейни, проходя в кухню и включая свет.
Ник последовал за ней, расстегивая на ходу куртку. Казалось, он занял собою всю кухню. Положив пакет на стол, он спросил:
– И что в этих записках?
– Сам прочитай. – Делейни достала из кармана пальто последнюю записку. – А в первой было что-то вроде «Я за тобой слежу».
Слегка задев Ника, она прошла в короткий коридорчик, ведущий в спальню.
– Ты позвонила шерифу?
– Нет. – Делейни повесила пальто и вернулась. – Я не могу доказать, что записки писала именно Хелен, хотя я уверена, что это она. Кроме того, в них нет явных угроз, они не угрожающие, а скорее раздражающие.
Ник внимательно изучил записку. В своем берете он походил на какого-нибудь экзотического борца за свободу басков.
– Где ты это нашла?
– Возле входной двери.
– А другая у тебя еще… – Ник поднял взгляд на Делейни и остановился на полуслове. Он окинул взглядом всю ее, от волос до туфель, и глаза у него расширились.
Делейни впервые в жизни видела, чтобы Ник лишился дара речи. В такое состояние его привел ее маскарадный костюм.
– В чем дело?
– Ни в чем.
– Неужели у тебя нет на этот случай ни одного остроумного или язвительного комментария?
Делейни старалась держаться естественно, чтобы не дать понять, что она буквально кожей чувствует на себе взгляд Ника. В конце концов она бросила эти попытки и накинула боа так, чтобы оно прикрывало выпуклости грудей, выпирающих из бюстье.
– Как минимум один.
– Меня это не удивляет.
Ник показал на ее талию:
– Зачем тебе наручники?
– Наверняка ты знаешь это лучше меня.
– Дикарка, – сказал он, сопровождая свои слова выразительной улыбкой. – Я не нуждаюсь в дополнительном снаряжении, чтобы сделать свое дело.
Делейни закатила глаза.
– Умоляю, избавь меня от подробностей твоей сексуальной жизни.
– Ты уверена, что не хочешь их услышать? Могла бы узнать что-нибудь полезное для себя.
Делейни скрестила руки на груди.
– Очень сомневаюсь, что ты знаешь что-нибудь такое, чему бы я хотела научиться. – Спохватившись, она добавила: – Это не вызов.
Ник негромко рассмеялся:
– Вызов, Делейни, вызов.
– Пусть будет так. – Ник шагнул к ней, но она вытянула руку, как дорожный полицейский. – Ник, я не буду с тобой это обсуждать. Ты ведь, кажется, пришел, чтобы взглянуть на записки?
– Да. – Ник остановился, когда ладонь Делейни уперлась в его грудь. – Но рядом с тобой мне трудно думать о чем-то, кроме твоей застежки-молнии.
– А ты попытайся сосредоточиться, ты уже большой мальчик. – Делейни опустила руку и прошла мимо Ника к холодильнику. – Пива хочешь?
– Конечно.
Делейни достала две бутылки тыквенного пива из тех, что купила на мини-пивоварне, отвинтила крышки и протянула одну бутылку Нику. Он взял это особое пиво с таким видом, как будто не знал, что с ним делать.
– Попробуй, оно очень даже неплохое, – сказала Делейни и показала ему пример, сделав большой глоток.
Ник поднес бутылку ко рту, одновременно продолжая наблюдать за Делейни. Сделав глоток, он тут же поставил бутылку на стол.
– Иисусе, Иосиф и Мария! Ну и гадость!
– А мне нравится.
Делейни улыбнулась и сделала еще один большой глоток.
– А нормального пива у тебя нет?
– Есть малиновый эль.
Ник так посмотрел на Делейни, будто она предложила отрезать ему мужское достоинство.
– А виски?
– Нет. Но в пакете, который ты нес, – показала Делейни бутылкой пива на магазинный пакет, – есть бутылка кока-колы.
Она прошла мимо Ника в гостиную.
– Где ты обнаружила первую записку? – спросил он из кухни.
– В салоне. – Делейни включила свет над музыкальным центром, потом подошла к столику возле дивана, на котором стояла настольная лампа. – Если помнишь, ты сам показал мне это письмо.
– Когда?
– В тот день, когда менял замки. – Дернув за цепочку, Делейни включила лампу и покосилась на Ника. Он стоял посреди комнаты и пил кока-колу. – Вспомнил?
Ник поставил бутылку и стерер с подбородка коричневую капельку.
– Я все отлично помню.
Делейни захлестнули непрошеные воспоминания – о его губах, касающихся ее губ, его теплой коже под ее руками.
– Я имела в виду записку.
– Я тоже.
Делейни была уверена, что Ник врет.
– Почему ты думаешь, что эти записки – дело рук Хелен?
Делейни села на диван, тщательно следя за тем, чтобы короткая атласная юбка не задралась слишком высоко.
– А кто еще это может быть?
Ник поставил бутылку на кофейный столик и снял куртку.
– Кто еще может желать, чтобы ты уехала из города?
Делейни не приходил на ум никто, кроме Ника и его семьи.
– Ты.
Он бросил куртку на подлокотник дивана и посмотрел на Делейни из-под нахмуренных бровей.
– Ты и правда так думаешь?
«Вообще-то нет».
– Не знаю.
– Если ты считаешь, что это я мог писать тебе эти записки, почему ты впустила меня в квартиру?
– А разве я могла тебе помешать?
– Понятно. Но я их не писал, и ты прекрасно это знаешь. – Ник сел рядом с Делейни, наклонился вперед и поставил локти на колени. Рукава рубашки он закатал, и Делейни увидела, что он носит часы на потертом черном ремешке. – Ты явно кому-то сильно не угодила. У тебя были в последнее время недовольные клиенты? Может, ты плохо кого-то подстригла?
Делейни прищурилась и со стуком поставила бутылку на кофейный столик.
– Во-первых, Ник, у меня не бывает плохих стрижек. A во-вторых, неужели ты всерьез думаешь, будто какая-то разъяренная психопатка подбрасывает мне записки только потому, что я ее слишком коротко подстригла или передержала перманент?
Ник взглянул на нее и рассмеялся. Тихий смех зародился где-то в глубине его груди, и по мере того как он становился громче, Делейни все больше злилась.
– Что тебя разозлило?
– Ты меня оскорбил.
Ник с невинным видом прижал руку к сердцу – от этого движения мягкая ткань рубашки сдвинулась и обнажила треугольник смуглой кожи на груди.
– Нет!
Делейни посмотрела в его смеющиеся глаза.
– Да-да.
– Ну извини. – Казалось бы, Ник исправил положение, но он тут же все испортил, добавив: – Дикарка.
Она ткнула кулаком в его руку.
– Гад.
Ник схватил ее за запястье и притянул к себе.
– Тебе кто-нибудь уже говорил, что из тебя получилась очень симпатичная шлюшка?
Делейни невольно вдохнула аромат сандалового мыла и теплой кожи. От прикосновения сильных пальцев Ника ее кожу словно пронзили крошечные горячие иголочки. Она попыталась освободиться. И он отпустил ее руки – но только для того, чтобы взяться за концы боа и притянуть ее еще ближе. Их носы стукнулись один о другой, и Делейни почувствовала, что тонет во взгляде его серых глаз. Она хотела отпустить какое-нибудь едкое, саркастическое замечание, уже и рот открыла, но мозг и голос ее предали и с губ слетело лишь слабое, с придыханием:
– Да ну? Спасибо, Ник. Спорим, ты говоришь это каждой своей женщине, когда собираешься с ней переспать.
– А ты разве женщина, с которой я собираюсь переспать? – спросил Ник в миллиметре от ее рта, удерживая ее всего лишь лентой с пушистыми перьями и силой собственного голоса.
Делейни ничего такого не думала и не собиралась говорить.
– Нет. Ты же знаешь, мы никогда не сможем быть вместе.
– Никогда не говори «никогда». – Перья легонько коснулись ее щеки и шеи – это Ник передвинул одну руку к верхнему краю ее бюстье. – У тебя сердце колотится.
– У меня довольно высокое давление.
Веки Делейни отяжелели, она почувствовала, как Ник касается кончиком языка ее нижней губы.
– Ты никогда не умела врать.
И вдруг, даже не успев понять, как это произошло, Делейни оказалась сидящей на коленях у Ника, а его рот накрыл ее рот поцелуем, который мгновенно разбил в пух и прах ее жалкие попытки сопротивления. Одна рука Ника лежала на ее затылке, другая ласкала ее бедро через чулок. Язык Ника вступил в игру с ее языком, добиваясь более страстного ответа, и Делейни ответила на поцелуй так, что оба задрожали от желания. Она провела ладонями по шее Ника и сняла резинку, которой его волосы были собраны в конский хвост. Берет упал на пол, и Делейни погрузила пальцы в прохладные волосы. Она почувствовала, как рука Ника перемещается от подвязки к подолу ее юбки: его пальцы, казалось, оставляли на ее коже огненную дорожку, которая взбегала к бедрам и разжигала голод где-то в глубине ее тела. Пальцы Ника нырнули под подвязку и коснулись голой кожи. Делейни сунула руку за ворот его рубашки и прикоснулась к теплой коже плеча, под которой ощущались твердые мускулы. Но этого ей было мало, и она потянула застежку, расстегнула пуговицы и распахнула рубашку. Обнажился гладкий крепкий торс, горячая кожа была чуть влажной. Сидя у Ника на коленях, Делейни почувствовала его эрекцию и села еще глубже. Ник застонал, и его пальцы впились в ее бедро.
Он положил другую руку на ее талию, сильные пальцы сжали ее плоть сквозь тонкий атлас. Потом ладонь Ника двинулась выше, по груди к шее, он погладил костяшками пальцев нежную кожу над краем бюстье. Губы его коснулись ее шеи, а рука скользнула внутрь атласного топа. Ник накрыл рукой ее грудь под тканью, и Делейни выгнулась ему навстречу. Положив руки на плечи Ника, она сжала в кулаках мягкую ткань его рубашки. Потом снова выгнулась и, призвав на помощь последние остатки здравого смысла, прошептала:
– Ник, мы должны это прекратить!
– Обязательно, – пробормотал Ник.
Сдвинув ее бюстье чуть ли не до талии, он опустил голову, коснулся губами розового соска, втянул его в рот и принялся ласкать горячим влажным языком. Положив большую теплую руку между ее бедер, он прижал ладонь к чувствительной плоти. Делейни крепко сжала бедра, захватывая его руку. Глаза ее сами собой закрылись, с губ вместе со вздохом, похожим на стон, слетело его имя. Это был голос желания. Делейни хотелось почувствовать, как обнаженное тело Ника прижимается к ее телу, терять ей было нечего – кроме самоуважения. А что значит самоуважение по сравнению с хорошим оргазмом?
Ник поднял голову, и вместо тепла его рта Делейни почувствовала на своей груди прохладу. Не без труда открыв глаза, она проследила направление горящего взгляда Ника и посмотрела на свой сосок. Ник убрал руку от ее бедер, взялся за конец боа и пощекотал перьями чувствительную кожу.
– Скажи, что ты меня хочешь.
– Разве это и так не ясно?
– Все равно скажи. – Он посмотрел ей в глаза тяжелым взглядом, полным похоти и решимости. – Скажи.
Перышки еще раз порхнули по ее груди.
Делейни резко втянула воздух.
Взгляд Ника скользнул по ее лицу и остановился на губах. Потом он нежно поцеловал ее в губы и поднял бюстье на место, прикрывая грудь.
Делейни поняла, что Ник не собирается заниматься с ней любовью. Естественно. Ему-то есть что терять – гораздо больше, чем ей.
– Почему мы все время это делаем? – спросила Делейни, когда Ник прервал поцелуй и поднял голову. – Я не хочу, чтобы это происходило снова, но оно все равно каждый раз происходит.
– А ты не знаешь?
– Хотела бы я знать.
– Незаконченное дело.
Делейни глубоко вздохнула и прислонилась к Нику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Это обещание могло бы испугать Делейни, если бы ее номер значился в телефонном справочнике, но он там не значился. Она протиснулась через компанию парней и девушек в одежде панков и вышла к краю танцплощадки. Ее тут же пригласил на танец Авраам Линкольн, но она отказалась. У нее начинала болеть голова, и ей хотелось уйти домой, но она считала, что будет невежливым уйти, не предупредив Стива. На этот раз она заметила его с Клеопатрой – он напевал и играл на воображаемой гитаре песню Вайонны Джад.
Делейни зажмурилась и отвела взгляд. Иногда за Стива бывает ужасно неловко. Ее внимание привлекла знакомая пара – мужчина был одет под стилягу пятидесятых, а на девушке была широкая юбка-клеш. Стоя у края площадки, Делейни наблюдала, как Луи в танце завел Лайзу за спину, потом вернул назад, привлек к себе и нагнул так низко, что кончик ее конского хвоста коснулся пола. Делейни улыбнулась и перевела взгляд на пару, танцевавшую с ними рядом. Мужчину, который вертел в танце племянницу, было трудно не узнать. Ник пришел без костюма, в джинсах и рубашке; его единственной уступкой маскараду был баскский берет. Но в этом сдвинутом на лоб берете он и без маскарадного, костюма ухитрялся, выглядеть пиратом. Впервые с тех пор, как Делейни вернулась в город, ей захотелось почувствовать себя частью семьи. Не такой семьи, как у нее, где каждый ее шаг контролируется, а настоящей. Семьи, члены которой смеются, танцуют и любят друг друга безо всяких условий.
Она отвернулась и наткнулась на Элвиса с фальшивыми бакенбардами.
– Извините, – пробормотала Делейни и узнала в Элвисе Томми Маркема.
Томми перевел взгляд с нее на женщину, стоящую рядом с ним. Хелен была все еще в наряде леди Годивы, и на ее голове все еще красовалась корона.
– Привет, Делейни, – сказала она с самодовольной улыбкой превосходства.
Эта была та же самая улыбка, какой она «одаривала» Делейни еще в первом классе школы.
Делейни так устала, что у нее не было сил на напускную вежливость. Голова у нее раскалывалась, а от глупой улыбки Хелен ей становилось только хуже.
– Как тебе понравилось мое выступление на параде?
Улыбка Хелен увяла.
– Выглядело жалко, но этого можно было ожидать.
– Уж не так жалко, как твои неухоженные волосы и дешевая корона. – Музыка смолкла, Делейни шагнула вперед и почти вплотную приблизила лицо к лицу Хелен. – И если ты еще раз подбросишь мне записку с угрозами, я засуну ее тебе в нос!
Хелен нахмурилась и заморгала.
– Ты с ума сошла. Я никогда не подбрасывала тебе никакой записки.
– Записок, – уточнила Делейни, ни на секунду не веря Хелен. – Их было две.
– Не думаю, что Хелен…
– Заткнись, Томми, – перебила Делейни, не сводя глаз со своей давней противницы. – Твои глупые записки меня не испугали, они меня только раздражают. Предупреждаю, держись подальше и от меня, и от всего, что мне принадлежит.
Сделав это последнее предупреждение, Делейни повернулась и, лавируя между танцующими, стала пробираться к выходу. В голове у нее пульсировала боль. А что, если записки и правда писала не Хелен? Да нет, не может быть – ведь Хелен ее ненавидит.
Делейни дошла почти до двери, когда ее догнал Стив.
– Ты куда? – спросил он, подстраиваясь под ее шаг.
– Домой, у меня голова разболелась.
– Может, останешься еще ненадолго?
– Нет.
Они вышли на автостоянку и остановились возле машины Делейни.
– Мы с тобой даже еще не потанцевали.
Уже одна мысль о том, чтобы танцевать с мужчиной, который «играет на гитаре», тряся рукой перед своей ширинкой, была Делейни не по силам.
– Я не хочу танцевать, у меня был трудный день, я устала и хочу лечь спать.
– Компания не нужна?
Делейни посмотрела в его привлекательное лицо и мысленно усмехнулась.
– Неплохая попытка, но нет.
Стив наклонился к Делейни, чтобы ее поцеловать, но она уперлась ладонью ему в грудь.
– Ладно. – Стив засмеялся. – Можетбыть, в следуюший раз.
– Спокойной ночи, Стив, – сказала Делейни и села в машину.
По дороге домой она заехала в супермаркет и купила бутылку кока-колы, большую коробку печенья и пену для ванны с ароматом ванили. Было еще не поздно, и Делейни рассчитывала, что даже после ванны сможет лечь в постель еще до десяти часов. Она вспомнила о Хелен.
«Я не подбрасывала тебе никакой записки».
Конечно, она не признается, что писала те записки. Тем более в присутствии Томми.
Но вдруг она не соврала? Делейни впервые стало по-настоящему страшно. Ей не хотелось думать, что записки написаны не ее давней недоброжелательницей, а кем-то другим. Кем-то, кого она не знает.
Когда Делейни заехала на стоянку позади салона, она увидела джип Ника возле его офиса. Здесь же был и сам Ник – он стоял в расслабленной позе, прислонившись к крылу автомобиля. Когда на него упал свет фар «миаты», он оттолкнулся от джипа и выпрямился.
Делейни заглушила двигатель и потянулась за пакетом с покупками.
– Ты что, следишь за мной? – спросила она, выйдя из машины и закрыв за собой дверцу.
– Конечно.
– Зачем?
Делейни пошла к лестнице, увязая высокими острыми каблуками в гравии. Когда она проходила мимо Ника, он взялся за ручку ее пакета.
– Расскажи мне об этих записках.
– Эй, я сама донесу!
Уже сказав это, Делении вдруг поняла, что с тех пор, когда ей в последний раз кто-нибудь предлагал помощь, прошло очень много времени. Хотя нельзя было сказать, что и Ник предложил.
– Расскажи про записки.
– Откуда ты о них знаешь? – Ник шел так близко, что Делейни подошвами туфель чувствовала его тяжелую походку. – Тебе рассказала Энн Мари?
– Нет, я слышал твой разговор с Хелен.
Делейни могла только гадать, сколько еще человек слышали тот разговор. Она торопливо отперла дверь и даже не стала говорить Нику, что ему не стоит заходить в ее квартиру, – это было бесполезно, он бы все равно ее не послушал.
– Хелен написала мне пару записок, – сказала Делейни, проходя в кухню и включая свет.
Ник последовал за ней, расстегивая на ходу куртку. Казалось, он занял собою всю кухню. Положив пакет на стол, он спросил:
– И что в этих записках?
– Сам прочитай. – Делейни достала из кармана пальто последнюю записку. – А в первой было что-то вроде «Я за тобой слежу».
Слегка задев Ника, она прошла в короткий коридорчик, ведущий в спальню.
– Ты позвонила шерифу?
– Нет. – Делейни повесила пальто и вернулась. – Я не могу доказать, что записки писала именно Хелен, хотя я уверена, что это она. Кроме того, в них нет явных угроз, они не угрожающие, а скорее раздражающие.
Ник внимательно изучил записку. В своем берете он походил на какого-нибудь экзотического борца за свободу басков.
– Где ты это нашла?
– Возле входной двери.
– А другая у тебя еще… – Ник поднял взгляд на Делейни и остановился на полуслове. Он окинул взглядом всю ее, от волос до туфель, и глаза у него расширились.
Делейни впервые в жизни видела, чтобы Ник лишился дара речи. В такое состояние его привел ее маскарадный костюм.
– В чем дело?
– Ни в чем.
– Неужели у тебя нет на этот случай ни одного остроумного или язвительного комментария?
Делейни старалась держаться естественно, чтобы не дать понять, что она буквально кожей чувствует на себе взгляд Ника. В конце концов она бросила эти попытки и накинула боа так, чтобы оно прикрывало выпуклости грудей, выпирающих из бюстье.
– Как минимум один.
– Меня это не удивляет.
Ник показал на ее талию:
– Зачем тебе наручники?
– Наверняка ты знаешь это лучше меня.
– Дикарка, – сказал он, сопровождая свои слова выразительной улыбкой. – Я не нуждаюсь в дополнительном снаряжении, чтобы сделать свое дело.
Делейни закатила глаза.
– Умоляю, избавь меня от подробностей твоей сексуальной жизни.
– Ты уверена, что не хочешь их услышать? Могла бы узнать что-нибудь полезное для себя.
Делейни скрестила руки на груди.
– Очень сомневаюсь, что ты знаешь что-нибудь такое, чему бы я хотела научиться. – Спохватившись, она добавила: – Это не вызов.
Ник негромко рассмеялся:
– Вызов, Делейни, вызов.
– Пусть будет так. – Ник шагнул к ней, но она вытянула руку, как дорожный полицейский. – Ник, я не буду с тобой это обсуждать. Ты ведь, кажется, пришел, чтобы взглянуть на записки?
– Да. – Ник остановился, когда ладонь Делейни уперлась в его грудь. – Но рядом с тобой мне трудно думать о чем-то, кроме твоей застежки-молнии.
– А ты попытайся сосредоточиться, ты уже большой мальчик. – Делейни опустила руку и прошла мимо Ника к холодильнику. – Пива хочешь?
– Конечно.
Делейни достала две бутылки тыквенного пива из тех, что купила на мини-пивоварне, отвинтила крышки и протянула одну бутылку Нику. Он взял это особое пиво с таким видом, как будто не знал, что с ним делать.
– Попробуй, оно очень даже неплохое, – сказала Делейни и показала ему пример, сделав большой глоток.
Ник поднес бутылку ко рту, одновременно продолжая наблюдать за Делейни. Сделав глоток, он тут же поставил бутылку на стол.
– Иисусе, Иосиф и Мария! Ну и гадость!
– А мне нравится.
Делейни улыбнулась и сделала еще один большой глоток.
– А нормального пива у тебя нет?
– Есть малиновый эль.
Ник так посмотрел на Делейни, будто она предложила отрезать ему мужское достоинство.
– А виски?
– Нет. Но в пакете, который ты нес, – показала Делейни бутылкой пива на магазинный пакет, – есть бутылка кока-колы.
Она прошла мимо Ника в гостиную.
– Где ты обнаружила первую записку? – спросил он из кухни.
– В салоне. – Делейни включила свет над музыкальным центром, потом подошла к столику возле дивана, на котором стояла настольная лампа. – Если помнишь, ты сам показал мне это письмо.
– Когда?
– В тот день, когда менял замки. – Дернув за цепочку, Делейни включила лампу и покосилась на Ника. Он стоял посреди комнаты и пил кока-колу. – Вспомнил?
Ник поставил бутылку и стерер с подбородка коричневую капельку.
– Я все отлично помню.
Делейни захлестнули непрошеные воспоминания – о его губах, касающихся ее губ, его теплой коже под ее руками.
– Я имела в виду записку.
– Я тоже.
Делейни была уверена, что Ник врет.
– Почему ты думаешь, что эти записки – дело рук Хелен?
Делейни села на диван, тщательно следя за тем, чтобы короткая атласная юбка не задралась слишком высоко.
– А кто еще это может быть?
Ник поставил бутылку на кофейный столик и снял куртку.
– Кто еще может желать, чтобы ты уехала из города?
Делейни не приходил на ум никто, кроме Ника и его семьи.
– Ты.
Он бросил куртку на подлокотник дивана и посмотрел на Делейни из-под нахмуренных бровей.
– Ты и правда так думаешь?
«Вообще-то нет».
– Не знаю.
– Если ты считаешь, что это я мог писать тебе эти записки, почему ты впустила меня в квартиру?
– А разве я могла тебе помешать?
– Понятно. Но я их не писал, и ты прекрасно это знаешь. – Ник сел рядом с Делейни, наклонился вперед и поставил локти на колени. Рукава рубашки он закатал, и Делейни увидела, что он носит часы на потертом черном ремешке. – Ты явно кому-то сильно не угодила. У тебя были в последнее время недовольные клиенты? Может, ты плохо кого-то подстригла?
Делейни прищурилась и со стуком поставила бутылку на кофейный столик.
– Во-первых, Ник, у меня не бывает плохих стрижек. A во-вторых, неужели ты всерьез думаешь, будто какая-то разъяренная психопатка подбрасывает мне записки только потому, что я ее слишком коротко подстригла или передержала перманент?
Ник взглянул на нее и рассмеялся. Тихий смех зародился где-то в глубине его груди, и по мере того как он становился громче, Делейни все больше злилась.
– Что тебя разозлило?
– Ты меня оскорбил.
Ник с невинным видом прижал руку к сердцу – от этого движения мягкая ткань рубашки сдвинулась и обнажила треугольник смуглой кожи на груди.
– Нет!
Делейни посмотрела в его смеющиеся глаза.
– Да-да.
– Ну извини. – Казалось бы, Ник исправил положение, но он тут же все испортил, добавив: – Дикарка.
Она ткнула кулаком в его руку.
– Гад.
Ник схватил ее за запястье и притянул к себе.
– Тебе кто-нибудь уже говорил, что из тебя получилась очень симпатичная шлюшка?
Делейни невольно вдохнула аромат сандалового мыла и теплой кожи. От прикосновения сильных пальцев Ника ее кожу словно пронзили крошечные горячие иголочки. Она попыталась освободиться. И он отпустил ее руки – но только для того, чтобы взяться за концы боа и притянуть ее еще ближе. Их носы стукнулись один о другой, и Делейни почувствовала, что тонет во взгляде его серых глаз. Она хотела отпустить какое-нибудь едкое, саркастическое замечание, уже и рот открыла, но мозг и голос ее предали и с губ слетело лишь слабое, с придыханием:
– Да ну? Спасибо, Ник. Спорим, ты говоришь это каждой своей женщине, когда собираешься с ней переспать.
– А ты разве женщина, с которой я собираюсь переспать? – спросил Ник в миллиметре от ее рта, удерживая ее всего лишь лентой с пушистыми перьями и силой собственного голоса.
Делейни ничего такого не думала и не собиралась говорить.
– Нет. Ты же знаешь, мы никогда не сможем быть вместе.
– Никогда не говори «никогда». – Перья легонько коснулись ее щеки и шеи – это Ник передвинул одну руку к верхнему краю ее бюстье. – У тебя сердце колотится.
– У меня довольно высокое давление.
Веки Делейни отяжелели, она почувствовала, как Ник касается кончиком языка ее нижней губы.
– Ты никогда не умела врать.
И вдруг, даже не успев понять, как это произошло, Делейни оказалась сидящей на коленях у Ника, а его рот накрыл ее рот поцелуем, который мгновенно разбил в пух и прах ее жалкие попытки сопротивления. Одна рука Ника лежала на ее затылке, другая ласкала ее бедро через чулок. Язык Ника вступил в игру с ее языком, добиваясь более страстного ответа, и Делейни ответила на поцелуй так, что оба задрожали от желания. Она провела ладонями по шее Ника и сняла резинку, которой его волосы были собраны в конский хвост. Берет упал на пол, и Делейни погрузила пальцы в прохладные волосы. Она почувствовала, как рука Ника перемещается от подвязки к подолу ее юбки: его пальцы, казалось, оставляли на ее коже огненную дорожку, которая взбегала к бедрам и разжигала голод где-то в глубине ее тела. Пальцы Ника нырнули под подвязку и коснулись голой кожи. Делейни сунула руку за ворот его рубашки и прикоснулась к теплой коже плеча, под которой ощущались твердые мускулы. Но этого ей было мало, и она потянула застежку, расстегнула пуговицы и распахнула рубашку. Обнажился гладкий крепкий торс, горячая кожа была чуть влажной. Сидя у Ника на коленях, Делейни почувствовала его эрекцию и села еще глубже. Ник застонал, и его пальцы впились в ее бедро.
Он положил другую руку на ее талию, сильные пальцы сжали ее плоть сквозь тонкий атлас. Потом ладонь Ника двинулась выше, по груди к шее, он погладил костяшками пальцев нежную кожу над краем бюстье. Губы его коснулись ее шеи, а рука скользнула внутрь атласного топа. Ник накрыл рукой ее грудь под тканью, и Делейни выгнулась ему навстречу. Положив руки на плечи Ника, она сжала в кулаках мягкую ткань его рубашки. Потом снова выгнулась и, призвав на помощь последние остатки здравого смысла, прошептала:
– Ник, мы должны это прекратить!
– Обязательно, – пробормотал Ник.
Сдвинув ее бюстье чуть ли не до талии, он опустил голову, коснулся губами розового соска, втянул его в рот и принялся ласкать горячим влажным языком. Положив большую теплую руку между ее бедер, он прижал ладонь к чувствительной плоти. Делейни крепко сжала бедра, захватывая его руку. Глаза ее сами собой закрылись, с губ вместе со вздохом, похожим на стон, слетело его имя. Это был голос желания. Делейни хотелось почувствовать, как обнаженное тело Ника прижимается к ее телу, терять ей было нечего – кроме самоуважения. А что значит самоуважение по сравнению с хорошим оргазмом?
Ник поднял голову, и вместо тепла его рта Делейни почувствовала на своей груди прохладу. Не без труда открыв глаза, она проследила направление горящего взгляда Ника и посмотрела на свой сосок. Ник убрал руку от ее бедер, взялся за конец боа и пощекотал перьями чувствительную кожу.
– Скажи, что ты меня хочешь.
– Разве это и так не ясно?
– Все равно скажи. – Он посмотрел ей в глаза тяжелым взглядом, полным похоти и решимости. – Скажи.
Перышки еще раз порхнули по ее груди.
Делейни резко втянула воздух.
Взгляд Ника скользнул по ее лицу и остановился на губах. Потом он нежно поцеловал ее в губы и поднял бюстье на место, прикрывая грудь.
Делейни поняла, что Ник не собирается заниматься с ней любовью. Естественно. Ему-то есть что терять – гораздо больше, чем ей.
– Почему мы все время это делаем? – спросила Делейни, когда Ник прервал поцелуй и поднял голову. – Я не хочу, чтобы это происходило снова, но оно все равно каждый раз происходит.
– А ты не знаешь?
– Хотела бы я знать.
– Незаконченное дело.
Делейни глубоко вздохнула и прислонилась к Нику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33