– Я уже говорила, – продолжала Лидия. – Джуно потрясающе готовит – у нее мама что-то вроде нашего национального кулинарного идола.
– Это заметно, – Джей наколол оливку на палочку для коктейля.
– Так она уже успела тебе что-нибудь приготовить? – удивилась Лидия.
Джуно пристально вглядывалась в оливку. Джей держал ее перед глазами, как медицинский экспонат.
– Пожалуй, я включу музыку, не возражаете? – Джуно бросилась к стереосистеме и включила ее – там уже стоял какой-то диск.
Проникновенные и печальные звуки наполнили комнату. Это было что-то неузнаваемо знакомое. Джуно пожалела о том, что все эти годы не удосуживалась прислушаться к рассказам отца, который пытался научить ее с Шоном разбираться в классической музыке.
– Как хорошо, – Джуно отчаянно хотела вспомнить, что это, чтобы продемонстрировать свои познания. – Это Шуберт?
– По-моему, это музыкальная тема из рекламы внедорожника, – Лидия обратилась к Джею, когда к мелодии присоединился сумрачно звучавший хор.
Джей прокашлялся:
– Это Моцарт, «Реквием».
Лидия радостно вскрикнула и приступила к расспросам:
– Расскажи-ка мне о Нью-Йорке. Где ты живешь? Ты снимаешь квартиру на пару с кем-то или один? А ты вырос в Нью-Йорке? Чем занимаются твои родители? Сколько вас в семье?
Лидия весело задавала вопросы, ответы на которые отчаялась получить Джуно несколько дней назад. И что самое удивительное – Джей отвечал, правда, без лишних подробностей:
– Сейчас я живу в центре, в Манхэттене. А детство провел в Вудсайде. Когда стал подростком, мы переехали в Бронкс.
– Какой ужас! – Лидия была захвачена вновь открывшимися обстоятельствами. – Это там, где на каждом углу торгуют наркотой и каждые полчаса раздаются выстрелы?
– Это в Южном Бронксе, – его лицо оставалось неподвижным. – Банды орудуют там. А мы поселились в восточной части. Публика там довольно грубая, но с Южным Бронксом не имеет ничего общего.
Джуно вышла на кухню – попробовать сделать что-нибудь сенсационное из телячьей печенки. Какая разница, что приготовить: она была уверена, что Джей все равно не притронется к этому. Наливая оливковое масло на сковородку, она услышала, что Моцарта сменил «Гарбидж» – ясное дело, по выбору Лидии. Ей вдруг пришло в голову вызвать Лидию и попросить ее не заговаривать с Джеем о религии и политике, но потом она решила, что в этом нет никакой необходимости: Лидия вообще никогда не говорит о религии и политике. Джуно бросила в красное вино пару чудом найденных, сморщенных луковиц и горстку перца.
– Попробуй кусочек, Джей, это просто бесподобно, – и Лидия поднесла свою вилку с кусочком печени так близко к его губам, что ему ничего не оставалось, как разомкнуть их, иначе кусочек шлепнулся бы ему на колени.
– Да, вкусно, – с облегчением сказал он, осторожно прожевав и проглотив.
Лидия лучезарно улыбнулась ему. Он пристально смотрел на ее стеблеобразные ноги. Джуно подумала, что она здесь лишняя, и набила рот шпинатом. Глядеть ему в глаза она была по-прежнему не в состоянии.
Теперь Лидия рассказывала Джею, какое удовольствие – работать вместе с Джуно:
– Так здорово, что Джуно устроила мне эту секретарскую работу в «Иммедиа». Деньги, конечно, смешные, но зато шеф такой душка, – при этом она то клала одну длинную ногу на другую, то убирала, так что сетчатые шортики задрались, полностью открывая ее ноги с шелковистой кожей. Джуно готова была побиться об заклад, что Джей абсолютно не улавливает ни словечка из ее болтовни.
Своим раненым сердцем Джуно поняла: подруга не просто кокетничает с Джеем по привычке – он ей безумно нравится. А уж он Лидию, конечно, не отвергнет.
Джуно почувствовала, как воздух со свистом вырывается у нее из груди, – словно развязали надутый воздушный шарик.
– Ты в порядке, Джу? – Лидия повернулась к ней в тревоге. – Или у тебя спазмы? Помнится, ты говорила утром, что у тебя начинаются критические дни.
– Спасибо, я чувствую себя прекрасно, – Джуно сжала зубы.
– Знаешь, тебе нужно ходить со мной на аэробику, если ты действительно хочешь похудеть.
– Я не хочу, – резко ответила Джуно.
– Ну и правильно. Я вообще не понимаю, из-за чего ты переживаешь, – Лидия поспешила исправить свой промах. – Ты и так выглядишь великолепно – как спелое, сочное яблочко. Правда, Джей?
Медленно переведя взгляд на банку с колой, Джей пожал плечами и ничего не ответил.
Наступившее молчание было таким невыносимым, что Джуно брякнула первое, что пришло в голову, лишь бы прервать его:
– Ну и как, Бруно отличился прошлым вечером?
– Он славный, но находится не в лучшей спортивной форме. – Лидия наморщила носик. – Он выдохся, когда мы делали упражнения для икроножных мышц, а плавать с нами вообще отказался.
– Лидия сейчас встречается с парнем по имени Бруно, – быстро пояснила Джуно, по-прежнему не глядя на Джея. Она решила еще в зародыше разрушить у него все надежды на то, что Лидия свободна, – хотя Лидия изо всех сил стремилась создать у него именно такое впечатление.
– Подумаешь, парочку раз трахнулись, да несколько раз поболтали по телефону – и это ты называешь «встречаться», – Лидия опять одарила Джея лучезарным взглядом огромных голубых глаз и подмигнула ему. – Но вот что действительно интересно, это то, что ты знаком с приятелем Бруно, да? Вилл Пиджен, так его зовут?
– Кто это? – Джей, похоже, удивился.
– Да, кто это? – Джуно была ошеломлена не меньше.
– Ну как же, Вилл, распространитель билетов, – Лидия поставила бокал с вином и повернулась к Джею: – Он работает в районе Вест-Энда. Впрочем, распространяет он не только билеты, но и не менее популярный порошочек, вы меня понимаете. Газетные репортеры дали ему кличку Распространитель Грез. По словам Бруно, он знает всех и вся в Лондоне. Он в курсе, кто с кем встречается, кто с кем обедает, кто что нюхает, а также где и когда.
– Конечно, я знаю о нем, – в сжатых губах Джея была досада. – А кто не знает?
– Я не знаю, – пискнула Джуно, отчаянно желая переменить тему разговора. У нее возникло ощущение, что они попали в очень опасную область. – Кому еще паштета?
– Я так и думала! – Лидия прерывисто вздохнула: она нащупала связующее звено цепочки, и ей было не до Джуно. – Вот как у него оказались часы Шона! Ты общался с ним?
Джуно закрыла глаза и чуть не уронила блюдо с паштетом на пол, представив, как Лидия проводит расследование у нее за спиной.
– Часы Шона? – Бровь Джея надменно приподнялась.
– Бруно говорит, что это Вилл принес их, – Лидия обернулась к Джуно за поддержкой, но у той глаза были по-прежнему закрыты. – Это связано с его делами, как он объяснил Бруно, но больше ничего не сказал. Он всегда берет плату натурой, ему годятся самые неожиданные вещи – ювелирные украшения, театральные билеты, приватная информация…
– Еще печенки? – безнадежно предложила Джуно. Она совсем забыла предупредить Лидию насчет часов. Теперь ее уже не интересовало, каким образом часы ее брата очутились в квартире у Бруно и имеет ли Джей к этому отношение. Это было слишком несерьезно по сравнению с подготовкой к террористическому акту и всем прочим, что она узнала, подслушав телефонный разговор Джея прошлой ночью. Он и так считает, что она «знает слишком много».
– И какое отношение вся это фигня имеет ко мне? – У Джея был умеренно удивленный вид. Он не походил на человека, у которого только что разрушили долго вынашиваемые планы, связанные с покушением на убийство.
– Мне нравится, как ты растягиваешь слова, – Лидия засмеялась, подражая его акценту. – У вас в Нью-Йорке все так говорят?
– Да, конечно, даже женщины.
Но Лидия не собиралась отклоняться от курса:
– Понимаешь, мы с Джуно подумали, что ты как-то связан с тем, что часы Шона – а он считает, что оставил их на бортике ванны, – оказались в квартире Бруно. Которая в то же время и квартира Вилла. Ну, Вилла – Распространителя Грез.
– Вот как? – Джей был, по своему обыкновению, немногословен.
Лидия горячо продолжала:
– Но вот в чем настоящая загадка – я познакомилась с Бруно только в пятницу вечером. Удивительное совпадение, правда? А он ирландец, понимаешь, ну вот, мы и подумали… – ее голос как-то сник.
– Так что же именно вы подумали? – глаза Джея вспыхнули гневом.
– Ну, что, может, вы с Бруно знакомы. Правда, он сказал, что нет.
– Он сказал правду, – глаза Джея напоминали две только что зажженные спички.
– Ну да, ты не знаком с Бруно, – Лидия прокашлялась. – Но зато ты знаешь Вилла.
– Я знаю о Вилле, – медленно поправил он.
Атмосфера все больше накалялась, Джуно стала собирать тарелки, чтобы вовремя передислоцироваться на кухню.
– Позволь мне уточнить, – Джей смотрел на Лидию сузившимися глазами. – Часы Шона пропали из этой квартиры, так?
– Да, – она кивнула, выражая полную готовность повторить вместе с ним еще раз весь ход рассуждений.
– А потом обнаружились в квартире какого-то парня – того самого, с которым ты начала встречаться, так?
– Да…
– Но этот парень ничего не может сказать насчет часов, кроме того, что они оказались у его мерзкого соседа по квартире в результате темных делишек, которые тот обстряпывает где-то на перекрестке, так?
– Ну, не совсем такими словами, он сказал немного не так. Он сказал…
– И вы решили, что я, выходец из нью-йоркских низов, украл эти часы и расплатился ими с этим, как вы его называете, Распространителем Грез. За что же я ему отдал часы, по-вашему? За информацию? За порошок? За билеты в партер на «Кошек»?
– Все это стоит подороже, чем поцарапанные часы Шона, – пробормотала Джуно, направляясь в кухню.
– Джуно! Иди куда шла или в задницу! – крикнул Джей.
Джуно, не оборачиваясь, прошествовала на кухню и там демонстративно громко стала мыть тарелки.
Спустя несколько секунд Джей возник рядом.
– Что ты ей наговорила обо мне?
– То есть? – она вышвырнула в помойное ведро остатки печенки.
– Ты сказала своей подруге, что я украл часы твоего брата? – шипел он.
– Нет, – проблеяла Джуно, глядя на подсохшее пятно колы у него на груди.
– А что ты ей сказала?
– Ну, часы Шона исчезли. А потом нашлись у Бруно. А он ирландец, как и ты, ну и…
– Что это за чушь? Я американец, а не ирландец, черт возьми!
Глядя, как он откидывает волосы со лба таким теперь знакомым, таким сексуальным жестом, Джуно вдруг осознала, что вся его ярость вызвана просто-напросто тем, что его скомпрометировали перед Лидией. И ей даже подумалось, что никакой он не террорист.
Она вздохнула:
– Да, мне тоже кажется, что все это притянуто за уши. Я так и сказала Лидии, но она почему-то убеждена, что за этим что-то кроется.
– О'кей, Джуно, – он устало потер глаза. – Вся эта паршивая история с часами меня не касается, я тут ни при чем. Я никогда не видел эти сраные часы и видеть их не хочу. Не приплетай меня больше сюда, и точка. А если в следующий раз захочешь распускать сплетни обо мне, то сначала проконсультируйся у адвоката, черт подери.
– Отвали, – сказала она, разозлившись.
– Того же и тебе желаю.
* * *
– Ты влюбилась в него, Джу! – Лидия бросила Джуно своего плюшевого ежика.
– Вовсе нет, – Джуно швырнула ежика обратно.
– Ну, а я влюбилась, – поймав ежика, Лидия поцеловала его в нос. – Обожаю решительных мужчин. А он ужасно серьезный и суровый, правда же?
Не очень подходящий разговор, подумала Джуно. На часах девять утра, начальник каждые две минуты бомбардирует ее сообщениями по электронной почте, вызывая к себе, и кидает на нее мрачные взгляды через жалюзи на стеклянной перегородке своего кабинета.
– Но ведь он был так груб с тобой – бросил одну посреди разговора. А уж меня-то чуть не убил.
– Ты же фактически обвинила его в воровстве и терроризме.
– Да, но о об этих проклятых часах заговорила ты, – Джуно с лихорадочной скоростью перебирала бумаги. – И вообще, ты не имеешь права влюбляться в Джея. А как же Бруно?
– Мне кажется, он становится немного навязчив, – Лидия сморщила нос. – И потом, я всего лишь сказала, что Джей мне понравился, я же не говорила, будто собираюсь что-то предпринимать. Да я с самого начала знала, что у тебя будет именно такая реакция. Ты сама без ума от него.
– Вовсе нет! – Джуно стиснула зубы.
– Следует ли из этого, что я могу приударить за Джеем?
Джуно пристально посмотрела на Лидию.
– Джуно?
Джуно подумала – а может, рассказать во всех подробностях о потерянных выходных своей легкомысленной, необузданной подружке, которая за час болтовни наверняка произвела на Джея большее впечатление, чем она за три дня со всей своей страстью.
– Джуно? – Лидия теребила ее, как очаровательный щенок, которому невтерпеж пошалить: передние лапы широко расставлены, глаза горят надеждой. – Почему ты молчишь? Ну скажи, можно мне поиграть с Джеем?
– Пожалуйста, не стесняйся, – Джуно пожала плечами. – Ну а сейчас, если ты не возражаешь, я пойду к шефу.
Когда через пять минут Джуно вернулась, она была так ошарашена, что даже мысли о Джее временно вылетели у нее из головы.
– Что случилось, Джу? – Лидия оторвалась от новой компьютерной игры, сменившей «Солитер».
– Я получила первое официальное предупреждение. Еще одно – и я вылечу отсюда.
– Предупреждение? За что? – Лидия была воплощенное негодование.
– Нарушаю сроки, небрежно набираю тексты, подрабатываю по совместительству для «Нью он санди» в рабочее время на рабочем компьютере, слишком долго обедаю, мало времени уделяю обдумыванию новых идей.
– Бедняжка Джу. Он просто сволочь. Ты работаешь как вол.
Джуно знала, что это не совсем так, но все же была благодарна Лидии за поддержку и поэтому ничего ей не сказала, хотя прекрасно понимала, что львиная доля вины в том, что она попала в немилость, лежит на Лидии. Именно Лидия не печатала вовремя тексты, затягивала обеды и отвлекала Джуно бесконечной болтовней. В те дни, когда Лидия отсутствовала на работе, Джуно успевала сделать вдвое больше. Но шеф обожал Лидию, просто помешался на ней. С его точки зрения, она все делала безупречно, а вот Джуно была ленива, недобросовестна и не справлялась с работой. Джуно понимала, что сама во всем виновата, – надо было проявить характер, приструнить Лидию, но она боялась, что это разрушит их дружбу.
– Послушай-ка, что я скажу, может, это поднимет тебе настроение. – Лидия скорчила смешную гримасу. – Я только что позвонила Джею, пригласила его посидеть где-нибудь вечерком, немного выпить, а он дал мне от ворот поворот. Сказал, что у него уже назначена встреча.
Джуно в ужасе посмотрела на нее:
– Что ты только что сделала?
– Предложила Джею встретиться – чисто по-дружески, у него ведь в Лондоне никого нет, ему, наверное, одиноко. Я подумала, что это будет благородный жест с моей стороны, – совершенно искренне говорила Лидия. Единственный человек на этом свете, которого она обманывала, была сама Лидия. – И вот, он сказал, что уже занят. Шустрый малый, правда? Интересно, кто она такая? Кого он уже успел тут подцепить?..
ГЛАВА 15
«Мой сосед по квартире – американец. Прошлым вечером я предложила приготовить ему ужин, – нет, не годится. Полное дерьмо!» – бормотала про себя Джуно, сидя в вагоне метро.
Кентиш-Таун. Следующая остановка Тафнелл-парк, а она все еще не придумала, как качать выступление. У нее была куча нового материала, но склеить его в единое целое никак не удавалось.
«Мой новый сосед по квартире – американец. Я с удивлением обнаружила, что он говорит на неизвестном мне языке. Как-то на днях он заявил, что хочет вступить со мной в оральный контакт. Я разделась, легла в постель, и тут выяснилось, что он просто-напросто хочет поговорить». Нет, боже мой, это еще хуже.
Джуно взглянула на часы. Боб велел быть в пабе в 19.30, а сейчас уже десять минут восьмого. Она слишком долго одевалась – как назло, выяснилось, что практически все ее платья сели, в общем, как-то уменьшились в размере. Джуно застревала в них. Она пыталась было убедить себя, что это цена, которую женщина платит за обладание фигурой в форме песочных часов: на пути к тонкой талии платье встречает препятствие в виде выдающейся части тела. Но тот факт, что трое брюк не застегивались на тонкой талии, опровергал эту теорию.
В панике Джуно схватила черное мини-платье из лайкры – оно обладало способностью растягиваться до любых размеров. Когда она садилась, платье аккуратно обтягивало складки на ее животе, и они становились похожи на сосиски в блестящей черной упаковке.
Кроме того, она забыла взять свой футляр. В принципе, это не большая проблема. Будучи рассеянной, она регулярно обнаруживала, приехав на выступление, что ее любимый аккордеон остался дома. В конце концов она научилась выступать без него ничуть не хуже – даже лучше. Но песни служили хорошим подспорьем в тех случаях, когда публика не откликалась на шутки, особенно при обкатке новой программы.
Бар «Треска и огурец» был заполнен на одну треть. Джуно обратила внимание, что в зале присутствовали только две женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51