А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Норфолк вскочил со своего места, подлетел к Кромвелю и сорвал с его шеи крест святого Георгия. Норфолк, гордый Говард, наконец дождался падения выскочки Кромвеля. Провожаемый гневными криками, опальный канцлер был доставлен в Тауэр.
– Наверное, я должна испытывать к нему какие-то христианские чувства, хотя бы сострадание, но не могу, – заявила Морган. – И все же не понимаю, как это меня так быстро освободили.
Том махнул рукой в сторону Неда:
– Мой добрый брат поспешил с новостями в музыкальную комнату. Он едва успел закончить, как вошел король – явно не намереваясь заниматься музыкой.
– Ты имеешь в виду его ухаживания за Екатериной Говард? – изумленно спросила Морган. – Но он ведь женат на Анне Клевской!
– Ты плохо знаешь нашего монарха. Итак, хочешь дослушать до конца, что случилось, или нет?
– Да-да, конечно, извини.
– В общем-то рассказывать особенно нечего. Я сообщил королю, что ты арестована по приказу своего дяди, и спросил, нельзя ли тебя немедленно освободить. Не сводя глаз с Екатерины, король махнул рукой и воскликнул «О, эта милая крошка! Ну конечно, конечно!» А потом добавил кое-что, не предназначенное для твоих ушей. И мы с Недом быстренько удалились, оставив короля наедине с радостями любви.
Морган вздохнула с облегчением:
– Свободна! Все еще не могу поверить!
Нед деликатно кашлянул.
– Есть, правда, одно обстоятельство, о котором мой брат не упомянул. Ваш дядя конфисковал Фокс-Холл.
Но даже эта новость не ошеломила Морган.
– О, этого следовало ожидать! Он всегда завидовал моей семье, особенно владениям отца. Но мне, конечно же, вернут теперь поместье.
Нед нахмурился:
– Возможно. Но ходят слухи, что Кромвель преподнес Фокс-Холл в подарок королю. А тот, в свою очередь, подарил его Екатерине Говард.
Морган стукнула ладонью по столу:
– Фу! Да кто такая, наконец, эта девица?
Уилл Герберт рассказал, что это восемнадцатилетняя племянница Норфолка, пухленькая и милая, как персидская кошка. Она стала одной из фрейлин Анны Клевской, а теперь Норфолки усиленно подталкивают ее в объятия короля.
– Ладно, – сказала Морган. – Сейчас не стану об этом думать. Вообще, я не хочу сегодня ни о чем думать, даже о возвращении в Белфорд к детям.
Том поднял глаза от бокала с виски.
– Ты намерена вернуться в Белфорд?
– Я должна. Необходимо забрать детей у Джеймса. Очень тревожусь за их безопасность, особенно за Анну.
– Ты ставишь перед собой еще одну нелегкую задачу, – предупредил Том. – Я поеду с тобой.
Морган задержалась в Лондоне всего на пару недель. Она побывала при дворе, но большую часть времени проводила с Томом в Сеймур-Плейс. Время от времени она чувствовала себя порочной женщиной, просто распутницей. А вообще радовалась тому, что проводит время с Томом, и наслаждалась их взаимной страстью.
Как-то раз в Уайтхолле Морган, беседуя с одной из дам, глянула через ее плечо и заметила пристальный взгляд Тома. Кровь быстрее заструилась по жилам, вспыхнула огнем, и Морган охватила радость и гордость обладания. Она знала – Том принадлежит ей. И в этот момент была абсолютно уверена, что любит его.
Морган успела повидаться с Ричардом и Маргарет Гриффин, издалека видела короля, поболтала с графиней Суррей и однажды краем глаза заметила Анну Клевскую. До отъезда в Белфорд оставалось всего два дня, когда в Лондон приехала Нэн. Она ждала второго ребенка, и Морган переживала, что путешествие по летней жаре может повредить кузине.
– Чепуха! Я здорова как ломовая лошадь! – заявила та. – А вот матушка, – печально добавила она, – слабеет день ото дня. Она сильно сдала с тех пор, как арестовали графиню Солбери.
Они проболтали битых три часа. Нэн слушала рассказ о последних событиях и лишь изумленно вскрикивала и вздыхала.
– Некоторые слухи дошли до меня даже в Вулф-Холл, – сказала она и после вопроса Морган сдержанно проговорила: – Что ты любовница Тома Сеймура.
Морган встала и отошла к туалетному столику.
– Это правда, Нэн, – сказала она, переставляя розы в вазе.
– Странно, – задумчиво пробормотала Нэн. – Я помню, как он приезжал к твоему отцу, когда мы были еще маленькими, я даже думала, что ты выйдешь за него замуж. Вместо этого за Сеймура вышла замуж я… Как давно все это было.
Генрих Тюдор дал понять достаточно ясно: с него хватит всяческих Уолси и Кромвелей. Отныне он будет править сам, без советников.
– Нед огорчен, – сообщил Том Морган как-то июньским вечером. Нежно целуя ее в губы, он спросил: – Как ты считаешь, мне стоит огорчаться вместе с братом?
– Он граф Хертфорд. У него множество земель и всяческих привилегий, – отвечала Морган. – С тех пор как вы стали дядями принца, ваше положение существенно улучшилось. Полагаю, чем старше будет становиться Эдуард, тем больше у вас будет преимуществ.
– Хм… – Он погладил ее сквозь тонкий шелковый пеньюар. – Я предпочитаю только тебя, дорогая.
– Как приятно это слышать, – вздохнула Морган, – поскольку я тоже предпочитаю тебя всем радостям мира. О, Том! – воскликнула она, почувствовав его руку между бедер. – Странно, мне понадобилось так много времени, чтобы понять, как я люблю тебя!
Том откинул воздушный подол ее пеньюара.
– Я тоже не сразу осознал это. – Его ярко-голубые глаза изучали изгиб ее бедер и талии, волнующий треугольник внизу, который как магнитом притягивал его губы.
– А когда именно, Том? – задыхаясь, спросила она, пока он, опустившись на колени, покрывал поцелуями средоточие ее женственности. – Ты никогда не рассказывал мне.
Но Том был слишком занят, чтобы отвечать. Его язык скользил по всем уголкам жаркой плоти, а Морган едва держалась на ногах, вцепившись руками в его кудри. В конце концов оба рухнули на диван, и он сорвал с нее пеньюар, одновременно освобождаясь от собственной одежды.
– В Белфорде, в тот раз, когда буря занесла меня в те края, – он отбросил платье на стул, – ты была как спелая тыквочка, такая пухлая и совершенно несчастная – или мне так показалось, – и я понял, что сражен.
Морган расхохоталась, восхищенная абсурдностью его объяснения, очарованная страстью, с которой он целовал ее шею, грудь, живот. Их любовь была само совершенство: Шон ухаживал за ней, Ричард будил в ней чувственность, Джеймс просто женился на ней – и лишь Том предложил ей не только свое сердце, но и тело, принес удовлетворение ее плоти и мир душе.
Впрочем, был еще Френсис. Даже в самых жарких объятиях Тома образ Френсиса время от времени всплывал в ее сознании. Но любви к Френсису Морган не испытывала, одно лишь животное влечение, будившее их безудержную похоть. Френсис во многом уступал Тому – ему недоставало очарования, изящества, романтического настроя. Том, может, и имел репутацию повесы и бабника, но вместе с тем был джентльменом и прекрасно понимал, как следует обращаться с женщиной, какие говорить ей слова.
Но в данный момент Морган желала слышать только свой собственный стон удовлетворения и восторга. Том прижался к ней всем телом, и она ощутила, как он буквально взорвался у нее внутри. Они вместе пришли к финишу и взмыли в заоблачные дали на волнах блаженства.
Чуть позже, когда они лежали, обнявшись, на тесном диванчике, она сказала ему, что думает об их чувствах.
– Совершенство? – переспросил Том. – Скорее чудо, но не совершенное.
– Почему?
– Потому что, – ответил он, – мы любовники, а не супруги. Я слишком долго ждал любви, чтобы не стремиться к постоянству.
– Но это невозможно! Ты предлагаешь мне развестись?
– Именно. – Том разомкнул объятия и встал, направляясь к шкафу за халатом. – Ты вполне могла бы найти для этого основания. Джеймс явно не в себе: он едва не казнил тебя. Должен быть какой-то выход. И давай сначала позаботимся о детях, сделаем все, чтобы они были в безопасности, а потом вернемся в Лондон и подумаем, что можно сделать.
Морган смотрела на Тома, широко распахнув глаза.
– Ты серьезно! Ты собираешься на мне жениться! Не могу поверить!
– Постарайся, милая. Ради всего святого, неужели ты не чувствуешь, как я люблю тебя?
Возвращение в Белфорд заняло целых шесть дней. Сейчас, когда Лондон остался позади, Морган могла думать только о встрече с детьми. Больше месяца прошло с тех пор, как она обняла их в последний раз.
Вот только с Джеймсом ей не хотелось встречаться. После того, что он сделал, сама мысль об этом была ей отвратительна. Поэтому Морган испытывала благодарность к Тому, который вызвался поддержать ее в трудных обстоятельствах.
За день до их отъезда из Лондона, двадцать девятого июня, был обнародован указ, согласно которому Кромвель обвинялся в государственном измене как еретик и заговорщик. Том пояснил Морган, что Генрих сохранит жизнь бывшему канцлеру лишь до тех пор, пока не будет получен развод с Анной Клевской. Ее ожидала более благоприятная судьба, чем предыдущую Анну.
– Поговаривают о денежном содержании и сохранении титулов и привилегий, – сказал Том, – и она вполне довольна.
Закатное солнце освещало башни и крыши замка Белфорд. Морган и Том остановились в деревне пообедать, поскольку Тома сопровождало около полудюжины его людей, а хозяин замка не отличался щедростью и гостеприимством. Жители городка тепло приветствовали графиню, радуясь ее возвращению.
Том предупредил Морган, что Джеймс, безусловно, будет противиться их планам. Именно поэтому он захватил с собой небольшой отряд, хотя и отдавал себе отчет; что в случае сопротивления Джеймса для штурма Белфорда потребуется целая армия. Несмотря ни на что, Морган была полна решимости забрать детей. Она послала письмо Джеймсу, в котором сообщила, что король поддерживает ее просьбу, и это было правдой.
– Он совершенно не заботится о детях, – рассказывала Морган Тому. – Он даже не верит, что Анна его дочь.
Двор замка был пуст. Кругом стояла тишина. Том и Морган спешились, но своим людям Том приказал оставаться в седлах. Том открыл парадную дверь и вошел, пропустив вперед Морган. Посреди холла стоял Джеймс.
К удивлению Морган, Джеймс широко улыбнулся:
– Добро пожаловать. Мы вас ждали.
Его голос показался Морган совершенно чужим.
– Мы приехали за детьми, – коротко бросила Морган, краем глаза заметив Мэтью, появившегося на пороге.
– Я слышал, вы останавливались в деревне, – продолжал Джеймс, пропустив ее слова мимо ушей. – Я вас ждал.
– Дети, – нетерпеливо повторила Морган. – Вели Агнес привести их. Я надеюсь, они готовы к путешествию?
– К путешествию? – рассеянно переспросил Джеймс. – О, они уже отправились в путешествие!
– Что ты имеешь в виду? – Паника охватила Морган. Она ринулась к мужу, сжав кулаки.
– Ты ведь обещала с ними съездить кое-куда, разве не помнишь? Вот они и отправились на остров, но без вас, мадам. – Он захохотал, как безумный.
Морган бросилась на него, но Том перехватил ее и обернулся к Мэтью:
– Где дети? Отвечай быстро, не то лишишься головы!
Мэтью развел руками:
– Я… я не уверен… Я видел их на дорожке к морю вместе с его милостью…
Том отдал приказ своим людям и скомандовал Мэтью:
– Пошли, покажешь дорогу.
Но Морган сама помчалась впереди, придерживая юбки, не обращая внимания ни на что, движимая ужасом. Внезапно Морган застыла как вкопанная, разглядев на полпути между берегом и островом маленькую лодку, а в ней три детские фигурки. Суденышко плясало на волнах, то скрываясь из виду, то вновь показываясь. Она закричала, и Том схватил ее за руку.
– Погоди, успокойся, – встряхнул он ее за плечи, затем обратился к Мэтью: – На берегу есть еще какие-нибудь лодки? Мы можем до них добраться?
– Да, конечно, мой господин, поверьте, я не представлял, что…
– Хватит, замолчи.
Морган прислонилась к дереву, пытаясь разглядеть детей. Анна… ей ведь нет и годика! Джеймс, должно быть, просто уложил ее на дно рядом с братьями. Как он посмел? Как решился на такое? Сомнений больше не оставалось – Джеймс окончательно спятил.
Казалось, прошли часы, прежде чем Том, Мэтью и еще двое слуг добрались до лодки, Том взобрался в нее и догреб до берега. Морган ждала у кромки прибоя.
– Маленькая моя! – воскликнула она, прижимая Анну к груди.
– Почему мы вернулись? – спрашивал Робби. – Ты же обещала, что мы съездим на остров!
Морган обнимала и Робби, и Эдмунда, не в силах говорить. Затем передала детей на руки Тому и помчалась вверх по обрыву, не слыша криков Тома, несущихся вслед.
Она никогда еще не чувствовала себя настолько сильной. Ярость, охватившая ее после спасения детей, сопровождалась чувством необычайного могущества, почти всесилия. Ей, правда, удалось медленно войти в холл замка. Джеймс все еще был здесь. И все еще в одиночестве. Он услышал ее шаги и обернулся:
– Они уплыли, мадам, не так ли, уплыли на остров?
Все та же отвратительная улыбка.
Мгновенно она оказалась вплотную к нему и вцепилась пальцами в горло. Он тщетно пытался вырваться. Стал задыхаться, глаза выкатились из орбит. Подоспел Том и с трудом разжал руки Морган. Джеймс судорожно втянул воздух и вдруг завопил:
– Шлюха! Потаскуха! Сука!
Внезапно оп побагровел, потом лицо его посинело, как будто невидимые пальцы продолжили сжимать его шею. Он шагнул вперед, протянул руки и рухнул на каменный пол.
Доктор Уимбл устало вытер лоб. Почему люди всегда болеют в жару? Он вышел из спальни Джеймса и оказался лицом к лицу с Морган и Томом Сеймуром.
– Он в сознании, – сказал доктор, – но не в состоянии ни двигаться, ни говорить.
– Он поправится? – спросила Морган.
Доктор покачал головой:
– Я уже встречался с такими случаями прежде. Некоторые пациенты живут месяцы, даже годы, но крайне редко к ним возвращается речь и способность двигаться. Иногда подвижной остается лишь одна половина тела, но вероятность окончательного выздоровления…
– Вы хотите сказать, что он останется в таком состоянии, пока… не умрет?
– Боюсь, что так, мэм. Ведь он еще молод. – И доктор печально покачал головой.
Проводив доктора, Морган повела Тома к себе в спальню. Мебель стояла в чехлах, все вокруг было покрыто пылью.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу вернуться с тобой в Лондон?
Том нахмурился:
– Морган, после всего, что сделал Джеймс, было бы безумием оставаться здесь, почти в одиночестве, в изоляции от остального мира, и присматривать за ним. Это может тянуться месяцы, если не годы, ты же слышала, что сказал доктор. Сейчас отдохни, а завтра утром мы спокойно поговорим.
– Нет, Том, я говорю совершенно серьезно.
– Морган, – он наклонился к ней, – это абсурд! Слуги позаботятся о нем. Собирай вещи, бери детей, и я отвезу вас в Лондон. Там найду для вас дом.
– Нет. – Морган сидела, выпрямившись и сложив руки на коленях.
Он опустился перед ней на колени.
– Но ты же не собираешься расстаться со мной?
– Именно так. – Топазовые глаза смотрели не мигая. – Поэтому я и должна остаться. То, что случилось со мной и с Джеймсом, это кара. Я согрешила с тобой. Я согрешила с… еще одним человеком. Я мечтала о Шоне и даже думала о Ричарде. Неудивительно, что мы с Джеймсом никогда не были счастливы!
– Малышка…
– Не называй меня малышкой, я давным-давно попросила об этом. Я никогда не была верной женой. Но сейчас исполню свой долг. Я не покину его. Пока он жив, мы с тобой должны забыть о нашей любви.
– Морган, Морган! Ты просишь слишком многого. Джеймс пытался убить тебя! Ты ничего ему не должна! Уж если говорить о долге, то именно мне ты обязана жизнью, и я требую награды!
– Ты уже получил меня, – мягко улыбаясь, проговорила она. – Пожалуйста, не усложняй все. Ты же знаешь, я тебя люблю.
Тома охватило отчаяние. Он прильнул к ней, скользнул руками под платье.
– Неужели ты настолько жестока, что отвергнешь то, чего мы оба так страстно желаем?
Она вскочила, оттолкнув стул, и закрыла ладонями лицо:
– Да.
С потемневшим лицом он поднялся.
– Господь всемогущий… – пробормотал Том. – Я так долго ждал тебя. Да, я никогда не был монахом. Но вот наконец встретил настоящую любовь и… – Он умолк и вымученно улыбнулся. – Ладно. Я не из терпеливых, но постараюсь.
Морган улыбнулась в ответ, пытаясь сдержать слезы:
– Уверена, ты не будешь одинок.
«А вот я буду, – подумала она. – Буду невыносимо тосковать по его улыбке, его прикосновениям все те долгие дни и недели, что мне предстоит провести в этих далеких краях».
Она отказалась спать вместе с ним, поскольку считала немыслимым заниматься любовью с другим в доме мужа. Но ласки Тома и его жгучие поцелуи сломили ее сопротивление. Они провели безумную ночь, сгорая от страсти, ни на секунду не сомкнув глаз.
Том со своими людьми уезжал на следующий день. Морган заверила его, что вполне справится с ведением хозяйства в замке. Если что, Мэтью поможет ей разобраться со счетами. Арендаторы и крестьяне любят ее, а сейчас, по словам Полли, считают чуть ли не героиней.
– Как видишь, все будет хорошо.
– Надеюсь, – ответил он, наблюдая, как его люди седлают коней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39