.. Это моя супруга, Таисия Андреевна Юрьева...
- Ого! - только и произнес Сойкин. - Ведь Юрьев - это...
- Не надо много вопросов, - остановил его Алексей. - Мы желаем вам всего доброго и все-таки проведаем Олю.
Они шли по кладбищенской аллее, Таисия опиралась на руку Алексея и вполголоса, с явным удовольствием, бормотала про себя:
- Дама... Моя супруга... Уважаемая Таисия Андреевна...
И вдруг сделала вывод:
- Знаешь, Алешенька, когда ты вот так решительно говоришь и действуешь, очень напоминаешь мне моего папу в молодости...
Виолетта - мастерица интриг
Еще когда Благасов испытывал к Виолетте Петровне самые нежные чувства, а это было сразу после того, как они сочетались законным браком, Игорь Владимирович в телячьем восторге после физической близости и под влиянием нескольких рюмок коньяка выболтал своей нежной Витусе, что достался ему от безвременно почивших родителей вместительный старинный чемодан с золотом и ювелирными изделиями, цена на которые с течением времени лишь возрастает.
- Я лишь малую частицу из них пустил на устройство своих мастерских-складов, когда начинал свое дело, - откровенничал Игорь Владимирович, - а остальное берегу в целости. Кто его знает, как жизнь повернется, но мы с тобой, Виолеточка, при любом повороте её не скатимся в бедность.
Игорю Владимировичу хотелось казаться в глазах дорогой Витоньки умным, хитрым и богатым. Было полнолуние, когда чувства и мысли Благасова пребывали, как он говорил, в разобранном состоянии.
Виолетта ему не поверила и потребовала подробности.
Благасов с удовольствием, с затуманенным взором - все таки юные годы! - вспоминал, как он выследил родителей, наблюдая за "радениями" хлыстунов.
- И что, они после бичевания, как ты говоришь, валились на пол и кто кого схватит, тот того и имеет? - У неё от возбуждения расширились глаза и затрепетали тонкие, изящные ноздри.
- Сам видел! - Благасову в это полнолуние не удалось ни с кем побывать на кладбище и он чувствовал себя маятно и нервно, словно лишили его чего-то необычайно ценного.
- И твоя мамаша говорила твоему бате, что в ней за одну ночь побывало трое "братьев"?
- Отец ей сказал, что все они принадлежат всем. Я запомнил.
- Повезло женщине, - сделала неожиданный вывод Виолетта, снимая с себя остатки одежды. - Редкое удовольствие получила...
- Глупышка, - ласково сказал Игорь Владимирович, - они ведь были сектантами и для них это все равно, что поклоны во время молитвы для православных...
Он был философом, Игорь Владимирович, и в любых нестандартных действиях и поступках людей искал скрытый смысл.
Чуть позже Виолетта, которая ещё со времен своей работы в фирме досуга умела вылавливать в спонтанных исповедях "клиентов" ценную информацию, чтобы передать её своему "покровителю" Роме, возвратилась к теме хлыстовского золота:
- И все-таки, верится с трудом... В наше время кладов в чемоданах не бывает.
- Это было не наше время... Хлыстуны хотели спастись в приближающейся гибели мира, в которую истово верили, их преследовали власти, проклинала официальная церковь, презирали люди, если случайно о них узнавали. Вот они и копили ценности на последний черный день.
- Где же этот чудо-чемодан? Если увижу его - поверю, - Виолетта ласково прижималась к мужу, разжигала его, чтобы уж открылся до конца.
- Нет, - отрезал Игорь Владимирович. - Он хранится в надежном месте.
- В банковском сейфе?
- Ты что? Отнести в банк - это все равно, что выставить напоказ. Дураков нет.
Игорь Владимирович уже жалел, что разболтался. И в будущем любые попытки Виолетты Петровны заговорить на эту тему решительно пресекались. Но она все запомнила и мысль о чемодане с золотом вызывала у неё сладкое томление...
Виолетта Петровна все больше и больше убеждалась в том, что у её супруга с рассудком не все в порядке. Она знала, что у Волчихина свои планы в отношении "Харона" и всего похоронного бизнеса, и понимала, что аморфному, легко впадающему в истерики Благасову против Волчихина не выстоять. Тем более, что Волчихин ни полусловом, ни жестом не давал оснований шефу усомниться в его лояльности. Прошедшая "школа" научила его осторожности, он по опыту знал, что тайные операции бывают гораздо эффективнее, чем атаки в лоб.
Решающий разговор между Волчихиным и Виолеттой Петровной произошел по её инициативе. Когда они вначале аккуратно, полунамеками, а потом и чуть-чуть откровеннее выяснили, что смотрят на ситуацию почти одинаково, Волчихин сказал:
- Хорошо, допустим после ряда... определенных действий "Харон" перейдет к вам, как прямой наследнице Благасова. Если, конечно, Ставров и Брагин... исчезнут, они люди и в самом деле пожилые, а их дочери не смогут претендовать на наследство. Ну и что дальше?
- Я стану генеральным директором, а вас назначу своим заместителем.
- Ха-ха! Я сейчас могу поднажать на Благасова и он сделает меня своим замом. Он ведь выполняет все мои советы.
Виолетта Петровна недолго подумала:
- Вы сможете жениться на мне. Я не стану возражать, - мило улыбнулась она.
- Не получится, хотя спасибо за предложение руки, а вот насчет сердца сомневаюсь. Но вот загвоздка: я люблю свою жену, и у меня двое симпатичных ребятишек.
- Что же, есть вариант, который вас устроит. Я стану генеральным директором, вас назначу заместителем. Фирму надо будет перерегистрировать поскольку старых учредителей не останется. Вы и я вдвоем станем её учредителями, по честному поделим акции.
Волчихин долго размышлял, прикидывал, взвешивал, наконец, высказался:
- Да, это более надежный путь. Благасов становится единственным владельцем "Харона", коммерческого кладбища и всего прочего. И тут же готовит завещание, по которому вы будете уже его единственной наследницей... А дальше - все в наших руках: новая перерегистрация акционерного общества, акции и так далее... Но вы представляете, сколько придется трупов уложить?
Виолетта Петровна пожала плечиками:
- За несколько лет жизни с Благасовым я привыкла к покойникам, похоронам и кладбищам.
Так состоялось это деловое соглашение. Вскоре люди Волчихина расстреляли Ставрова и Брагина, а Благасова лишь зацепили пулей - на этот счет у них имелись четкие инструкции, а они были профессионалами. Киллеров "убрали" в ту же ночь - Волчихин во всем любил четкость. Благасов стал единственным владельцем фирмы. Но тут неожиданно объявилась Ольга Ставрова со своим розыском, уточнением завещания в судебном порядке, мужем-журналистом, который стал везде совать свой нос... Судьба Ольги была предрешена. И Благасову жить оставалось недолго...
Но кто мог предположить, что "Хароном", Волчихиным, Виолеттой Петровной заинтересуется Мамай? А интерес этот начался с расстрела похоронных бизнесменов. Мамая это встревожило, потому что на кладбищах должно быть спокойненько, как пел поэт - там надежные тайники, там возможности прятать концы, то есть тела своих и трупы чужих в землю. И это - большие деньги. После "беседы" с Мамаем и Бредихиным Виолетта Петровна легко и быстро переориентировалась, с потрохами сдала Благасова и Волчихина. Она стала часто встречаться с Бредихиным - он был крепким, сильным мужчиной, именно таким, какой ей был нужен. И разведен - это значило для неё очень много, рождало смутные надежды. Виолетта трезво оценивала свои возможности и понимала, что управлять "Хароном" и похоронным бизнесом не сможет. А Бредихин сможет...
Волчихин убеждал Благасова после смерти его компаньонов, что надо оформлять завещание в пользу Виолетты Петровны, чтобы окончательно пресечь притязания Алевтины и мужа Ольги. Игорь Владимирович заупрямился и заявил, что суке, стерве и бляди Виолетке ничего от него не обломится. Но это, в принципе, уже не имело значения: Виолетта Петровна и так по закону была его единственной наследницей.
Благасов даже сгоряча поведал Марату Васильевичу свою потаенную мечту:
- Если бы она внезапно опрокинулась, какие бы пышные похороны я ей устроил!
Конечно, Волчихин тут же сообщил Виолетте, что её благоверный спит и видит её нарядной в гробу.
Виолетта немедленно поделилась своими опасениями с Германом Михайловичем:
- Благасов уже дозрел до того, чтобы заказать меня. Завещание категорически отказался оформлять, говорит, что не собирается помирать.
Герман Михайлович разделял её опасения:
- Посоветуюсь с Рэмом Спиридоновичем.
В этот раз Бредихин принимал Виолетту у себя на квартире. Она уже знала, что жена от него ушла, он в качестве отступного купил ей хорошую двухкомнатную квартиру в центре и предупредил, чтобы она больше ни на что не претендовала. Детей у них не было. Жена оказалась разумной женщиной: она попросила плюс к квартире ещё некоторую сумму наличными - на повседневные расходы, и пообещала, что навсегда исчезнет с горизонта Германа Михайловича - погасшая звезда.
У Германа Михайловича и Виолетты уже выработался свой ритуал. Как только они входили в квартиру, Виолетта торопливо, но очень изящно сбрасывала верхнюю одежонку и командовала Бредихину: "Заваливай меня в постель, Герман!" Бредихин с улыбочкой откликался: "Далеко до полночи, а Герман уже здесь!"
После энергичной "разминки", они садились за стол, остужали возбуждение рюмочкой.
- Черт возьми! - почти с восторгом говорил Бредихин. - Ты у меня первая такая ненасытная.
- Для меня секс заменяет все! - объясняла Виолетта. - Не понимаю, зачем некоторым девкам наркотики, если есть секс. Бог знал, для чего создавал женщину. Уж конечно не для общественной деятельности и не для того, чтобы костыли в шпалы вколачивать и дороги ремонтировать.
Виолетта принималась философствовать, чему явно научилась у Благасова:
- Это мужики, когда увидели, что не справляются со своими делами, переложили на женщин самый тяжкий труд.
- Ты, вероятнее всего, права, - соглашался Бредихин. - Вот сегодня, в странное время, мужики лакают, как озверевшие, а женщины мечутся: торгуют мелочевкой, подъезды моют, чуть ли не вагоны разгружают, лишь бы дети их выжили.
В такие вечера, когда Бредихин был свободен от своих таинственных обязанностей, Виолетте было с ним хорошо, и она даже думала, что наконец-то нашла мужчину, который предназначался небесами именно ей - решительного и сильного, неутомимого в ласках.
Однажды она решилась сказать:
- Тебе не кажется, что ты мог бы на мне жениться? Мы очень подходим друг другу. Не знаю, как ты, а я в твоих руках буквально таю... Милый, после близости с тобой на меня нисходят тишина и благодать.
- Не говори пошлостей, Виолетта, - ответил ей Бредихин. - Как только "Харон" перейдет к тебе, мы распишемся. Но не раньше.
- Потом вы меня убьете? - с замирающим сердечком пробормотала Виолетта.
- А теперь не говори глупостей! Зачем тебя убивать? Ты и так сделаешь все, что тебе прикажут.
- Если ты на мне женишься, - мечтательно произнесла Виолетта, - я сделаю тебе, а заодно и себе такой подарок, о котором ты и не мечтаешь.
Она не забыла чемоданчик с золотом, о котором проговорился Благасов в давние нежные ночи с ним.
- Ты сама подарок, - галантно сказал Бредихин. - Такую, как ты, женщину ещё надо поискать.
Он, конечно, не стал ей говорить, что Рэм Спиридонович уже дал ему такое указание: жениться на Виолетте.
- Виолетта! - спросил Герман Михайлович. - Благасов способен в одиночку на решительные действия, без Волчихина?
- Нет! - не колеблясь, ответила Виолетта. - Волчихин - его глаза, уши и руки.
- Что же, расклад сил понятен...
Судьба поворачивалась к Марату Васильевичу спиной. Он ещё ничего не чувствовал, ни опыт, ни обостренное годами борьбы за выживание чутье не посылали ему сигналы о близкой опасности. Конечно, до него долетал тихий шорох, рожденный поисками убийц похоронщиков Брагина и Ставрова, но он не придавал ему значения, решил, что это никак не угомонится журналист Костров. Однако тот был не опасен, поскольку, по сведениям Волчихина, действовал в одиночку.
И вдруг громом среди ясного неба прозвучало известие о том, что Костров изгнал, опираясь на поддержку Юрася, людей из охранной фирмы Волчихина со "ставровского" кладбища. Благасов взбесился, он требовал от Марата Васильевича немедленных мер, вплоть до "силовых". Но Волчихин знал, что Юрась и его "братаны" ему не по зубам. И бросился к Бредихину. Герман Михайлович выслушал его, но не обнадежил. Он уклончиво обещал подумать, поискать мирное решение конфликта. "Привлекать внимание к этому кладбищу нам не с руки, - заметил он. - И вы знаете почему". Он не хотел говорить Волчихину прямо: ты, дорогой наш, свой танец уже сплясал, ты нам не нужен, приберем "Харон" к рукам, тогда и установим свой порядок...
...Алексей позвонил Марку Пашкову и стал договариваться с ним о встрече. Марк уклонялся, ссылался на нехватку времени, на то, что в ближайшие дни все его вечера заняты.
- Деловой! - обозлился Алексей. - Я понимаю, ты опасаешься, что твои... братья по ремеслу засекут твою встречу с "важняком". Так вот, я в прокуратуре давно не работаю, я журналист, и говорить с тобою хочу о деле сугубо личном, просить о помощи.
- Это правда, что дочка Юрася твоя жена? - спросил Марк.
Слухи и новая информация в криминальных кругах распространялась быстро.
- Это при чем? - удивился Алексей. - Кстати, она дочка не Юрася, а Андрея Ивановича Юрьева, очень достойного человека.
Марк хмыкнул:
- Значит, так и есть.
- Юрась не при деле, - заверил его Алексей, понимая, что Марк опасается, как бы его не втянули в сложные отношения с конкурирующей группировкой.
- В ресторанах я светиться не хочу, - чуть попятился Марк.
Алексей предложил:
- Приезжай ко мне домой. Бери с собой жену. Пока женщины будут чай пить, мы с тобой поговорим. Мне действительно совет нужен.
- Я твой должник, - нехотя признал Марк. - Помню, как ты мог бы устроить мне сложную жизнь, но воздержался... Называй адрес, сегодня в восемь вечера буду с женой.
Они приехали в точно обозначенное время. Предупрежденные заранее "сталинский орел" Александр Тимофеевич и два парня, приставленные Юрасем, на это время зашли в будку для охраны, чтобы не насторожить Пашкова.
Тая встретила Маргариту Викторовну как родную. Радовалась, что у нее, замужней дамы, гости в доме, и уж она постаралась стол накрыть, создать непринужденную обстановку. Вскоре Тая увела Риту в свою комнатку показывать свои книги и советоваться, какую тему ей избрать для дипломной работы. У них были общие интересы: Рита преподавала литературу, Тая училась на филологическом.
- Рассказывай, - предложил Марк, когда женщины удалились. Он держался настороженно, так как не очень понимал, чего хочет от него этот парень. Он и правда выручил его, не стал вызывать Елену в прокуратуру повесткой, просто позвонил ей, в обход служебных инструкций. Не великое нарушение допустил, но все же...
- Мне нужен решительный и умелый человек, - без обиняков сказал Алексей.
- Ты имеешь в виду меня? - с непроницаемым лицом осведомился Марк.
Выпить от отказался, сославшись на то, что после Чечни совершенно не пьет, там он выхлебал все, что было отмерено ему судьбой.
- Не обязательно, - ответил ему Алексей. - Может, ты подскажешь, где и как его найти. Ты можешь остаться в стороне, обрубить все тропки к себе. Мне просто надо знать, как выйти на человека, который выполнит работу и не будет задавать вопросы.
- Почему ты обратился ко мне? - с любопытством спросил Марк.
- Потому что два твоих алиби гроша ломаного в базарный день не стоят. Хотя, - признал Алексей, - разрушить их невозможно, тебя хорошо подстраховали.
- Вот так и живем, - удрученно сказал Марк. - Планы строим, о завтрашнем дне думаем, а не замечаем, что уже тебя высмотрели, вычислили...
- Марк, - серьезно проговорил Алексей. - если ты откажешься мне помочь - я пойму. А если ещё добавишь, что давно завязал со всем тем, что было у тебя - буду только рад.
- Следак он и есть следак, сразу начинает перевоспитывать, прокомментировал Марк. И спросил:
- Ты ведь, гутарят люди, в спецназе геройствовал?
- Было дело.
- Где?
- Срок секретности не вышел.
- Понятно тогда, где. Мы, выходит, с тобой братья по оружию.
- Я твою историю знаю, - сказал Алексей. - Мне Никита Астрахан её рассказал. Тот, который тебя допрашивал по поводу разборки в лесочке, когда ты снова оказался с железным алиби... Он, кстати, твою чеченскую историю раскопал и считает, что у тебя было два выхода: или отсидеться в том горном ауле, зализать раны, или погибнуть под лавинами, пулями, от голода и холода... Ты поступил, как опытный и обстрелянный солдат, а не как новобранец-энтузиаст сопливый.
- Не героем я оказался, - с иронией откликнулся Марк. - Потому ты и ко мне обратился, что вся моя жизнь в темных пятнах?
- Нет, не поэтому, - ответил Алексей. - Я решил, что могу быть с тобою откровенным. В тебя, в твою душу, столько тайн упрятано, что одной больше, одной меньше - без разницы. Я тебе все расскажу...
Он подробно поведал о том, как и почему были убиты Брагин и Ставров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39