- а именно с таким постоянством выходят её опусы. Однако некоторые читатели верят мифу, хотя дама, чья фотка тиснута на обложке, никакого отношения к этим книгам не имеет, их бойко кропают пара десятков провинциальных "литературных негров". Ты, Эдик, делаешь то же самое. На мой взгляд то, что с твоей подачи шестеро "негров" лепят под Астралову, с нравственной стороны не очень-то красиво.
- Почему Козьма Прутков не вызывает негодования, хотя это коллективный труд трех писателей? Наоборот - классик жанра, частенько цитируемый. Или Кукрынисы - их карикатуры пользовались неизменным успехом, тоже классики в своем роде.
- А потому что все знали, кто скрывается под этим псевдонимом.
- Но и я ничуть не боюсь предать гласности факт, что "Изабелла Астралова" - это шесть способных парней. А мы, вкупе с рекламщиками и прочими членами команды, лишь оповестили читателей, что на эти романы стоит обратить внимание.
- Ну, так предай гласности. Зачем же придумывать какую-то писательницу-оригиналку, публиковать её интервью, описывать придуманную биографию? Ведь многие покупают эти книги из любопытства, желая узнать, о чем пишет эта чудачка, а оказывается их творит вовсе не она.
- Ты думаешь, если станет известно, что романы пишут шестеро ребят, книги перестанут покупать?
- Многие перестанут, - уверенно произнесла Алла.
- Почему? - заинтересовался Эдуард Владимирович.
- Во-первых, потому, что люди, ранее покупавшие эти романы, почувствуют себя одураченными, а никому не хочется ощущать себя простофилей. Во-вторых, читатели обычно олицетворяют героя книги с автором, а если между ними нет ничего общего, они разочарованы. Классический пример: вся Англия обожала Шерлока Холмса, но когда сэр Конан Дойль встречался с поклонниками, они его освистывали - он был совсем не похож на своего знаменитого героя. Читатель, как правило, переносит на автора то, что написано в его книгах, предполагая, что там есть немало автобиографических сведений или отражена жизненная позиция писателя. А как быть, если авторов шестеро, и у каждого собственные взгляды на жизнь?! В-третьих, мужики пишут под женским псевдонимом. Мужчине никогда не понять женской психологии, уж поверь мне, Эдик. Причем, это не моя личная точка зрения, а мнение профессиональных психологов. Когда мужик пишет от имени женщины, мне смешно. Я с ходу могу отличить, какая из книг мифической писательницы написана мужчинами, а в каком поучаствовал слабый пол. В-четвертых, это не творчество, а ремесленничество: один делает одно, другой другое, третий ещё что-то, а потом все собирают в кучку.
- Во многом я с тобой согласен, - признался издатель. - И все же отмечу, что книги покупают не потому, что писатель импонирует как личность, а потому что они нравятся.
- Неправда твоя, Эдик, - покачала головой Алла. - Когда я читаю книгу, то представляю себе её творца, и если он пишет умные вещи, то тем самым симпатичен мне, - люблю башковитых людей. Бывает и так, что я вижу по телевизору неумного, косноязычного писателя и никогда не куплю его книгу что толкового он может написать?! А процесс создания романов, который освоили твои "негры", напоминает компьютерную музыку. Или синтетическую черную икру. Или крабовые палочки, в которых крабов нет и в помине. В общем, эрзац, подделка. Все ж книга - это продукт интеллекта, а не набор слов на бумаге. В моем понимании, настоящий автор должен вкладывать душу в свое произведение.
- Из всего тобой сказанного я сделал для себя главный вывод: ни в коем случае нельзя предавать гласности, что Астраловой как человека не существует, а под этой фамилией трудятся шестеро парней, иначе я потеряю немалую часть покупателей, которые думают так же, как и ты.
Эдуард Леонидович рассмеялся, и верная боевая подруга тоже засмеялась.
- Ладно, Эдька, не бери в голову, - уже другим тоном сказала она. Наша дискуссия - тот самый вариант, о котором я обычно говорю: в споре рождаются демагоги и лишь изредка - истина. Мы с тобой можем спорить до хрипоты, и все равно каждый останется при своем мнении. Лично у меня к книгам трепетное отношение, как и у любого интеллигентного человека, и мне очень грустно то, что сейчас происходит в книгоиздании. Единственный критерий, которым я позитивно оцениваю книгу, - может ли она обогатить меня: интеллектуально, эмоционально, на худой конец, позволит получить какую-либо полезную информацию. Теперешнее любовно-порнушно-детективное чтиво под этот критерий не подходит, я люблю умные книги, написанные умными людьми, а современные писаки, чьими опусами пестрят прилавки, в своем большинстве не умны, с большими комплексами и личностными проблемами, их книги духовно не обогащают, наоборот, - приземляют и отупляют, а потому этого чтива в моей домашней библиотеке нет. Слово "писатель", в моем понимании, почти синонимом слову "эрудит", а теперь автором может стать кто угодно, и бывший зэк с пятью классами образования, и шансонетка, и домохозяйка, и аквалангистка, и спортсмен, и ассенизатор. Интеллект и устремления соответственные. Грязи в теперешнем мире и так предостаточно, зачем же мне окунаться ещё и в грязные книги?!
- Мне тоже не везет на авторов, особенно на женщин, - признался издатель. - Насчет их комплексов, проблемности и невысокого ума я целиком с тобой согласен. Честно говоря, устал я от их ограниченности, ничем не обоснованной самоуверенности, капризов и истерик, и стараюсь поменьше с ними общаться.
- Не буду добивать тебя возгласом: "А все же ты их издаешь!" Понимаю ты десять лет отдал этому делу, вы с Танькой собирались сеять разумное, вечное, доброе, но теперь ты уже влез в колею, из которой трудно выбраться.
- В свое оправдание скажу, что не я задавал тон, а издательские монстры. Если бы я не играл по установленным ими правилам, то разорился бы, но от этого ничего бы на книжном рынке не изменилось.
- Вижу, что разбередила тебе душу. Все ж ты, Эдька, мужик нравственный, тебе самому претит то, чем ты занимаешься. Но не хочу тебя ещё больше комлексовать. А для того, чтобы твоя душа успокоилась, подброшу аргументов. Утешай себя тем, что каждый устраивается как умеет. Русские купцы говорили: "Не обманешь - не продашь". Если коммерсант станет всех предупреждать: "Товар у меня плохого качества, да и срок годности вышел", он прогорит. Так что дурят покупателей все кому не лень. Легковерные сродни легкоперевариваемым. Это их проблемы, раз им по вкусу эрзацы, в том числе, эрзац-литература. Можешь успокоить свою совесть и тем, что по сути в литературе все уже давным давно описано, и даже не со времен Шекспира, а гораздо раньше, в античности, затем в итальянской новелле эпохи Возрождения.
- От твоего сарказма мне стало совсем тошно... - Эдуард Леонидович и в самом деле выглядел подавленным. - Ведь мы с Татьяной говорили себе, что издаем ширпотреб, чтобы на заработанные деньги печатать настоящую литературу... А потом затянуло. Я оправдывался тем, что нужно ещё поднабрать оборотов, а потому нужно вложиться в тираж, который быстро окупится, а не в книги талантливого, но малоизвестного автора, которые будут продаваться долго. Для самоуспокоения издавал хорошо иллюстрированные энциклопедии, детские книги, подарочные издания, но их доля в общем вале нашей продукции незначительна, все остальное выпускалось в погоне за прибылью. Признаюсь, я очень тщеславен, мне всегда хотелось быть лучшим, а после нашего разговора я понял, что подобная тактика сделает меня королем помойки. Обещаю, Аллочка, теперь я изменю свои приоритеты и не буду гоняться за высокотиражным бульварным чтивом. Пусть половина продукции "Кондора" издается ради прибыли, - без этого нам не удержаться на плаву, но зато, как мы и предполагали с Танюшей, на эти деньги будем издавать книги для души, за которые мне и жене потом не будет стыдно перед внуками, и которые мои друзья захотят иметь в своей домашней библиотеке.
- Глядите-ка! Я и не предполагала такого исхода, - обрадовалась Алла. - Просто высказывала собственное мнение, а оказалось, что наставила тебя на путь истинный! Честно, я очень рада, Эдик.
- Я тоже, - заулыбался издатель. - А Танюша и подавно будет на седьмом небе, узнав, что я наконец-то займусь тем, ради чего мы с ней создали "Кондор". Признаюсь, у меня на душе кошки скребли, но я выстроил систему моральных алиби и говорил себе: "Еще немного заработаю, вырвусь в лидеры, а уже потом начну издавать хорошую литературу". На жизнь нам с Танюшей и так хватает, так что не пропадем, запросы у нас невысокие, о вилле на Лазурном берегу мы не мечтаем.
- Ну и замечательно! А я буду гордиться тобой, твоим издательством и выделю в своем кабинете отдельные стеллаж для книг "Кондора". - Верная боевая подруга тряхнула головой и решительно сказала: - Все, Эдик, закончили с лирикой, оставим грехи прошлого в прошлом и вернемся к настоящему. Проясни-ка мне все относительно мадам Бобковой. Недавно я беседовала со своими друзьями-сыщиками Виталиком и Ленчиком касательно убийства Астраловой. Одной из версий было, что она вознамерилась поразить публику какой-либо эпатажной выходкой. К примеру, что было бы, если бы она вывалила все прессе?
- В первую очередь Валентина сама бы от этого пострадала. Она ж никто, мыльный пузырь, мы её сделали собственными руками, точнее, собственными мозгами. Если бы мадам Бобкова оповестила публику, что пять с лишним лет играла роль Астраловой, на ней можно было бы поставить крест. И стала бы она снова Валентиной Бобковой.
- А другие издатели могли её перекупить?
- Если бы псевдоним принадлежал ей, тогда бы её переманили. Звезды нужны всем издателям. Валентина уже давно перебежала бы к моим конкурентам, назло мне, из присущей ей стервозности. Но - не могла. По крайней мере, в качестве Астраловой. А без псевдонима - скатертью дорожка, лично я вздохнул бы с огромным облегчением. Думаешь, почему у меня гипертония и ишемическая болезнь сердца? На семьдесят процентов из-за нее. Жалею лишь об одном - что не включил в договор пункт о праве расторгнуть его в одностороннем порядке, если авторесса безобразно себя ведет.
Эдик рассмеялся, и его тройной подбородок заколыхался. Отдышавшись, он продолжал:
- Никто из издателей и гроша ломаного не дал бы Валентине Бобковой и не стал бы вкладывать деньги в гиблое дело. Зачем им авторесса, не умеющая писать?! Использовать раскрученный псевдоним они не имеют права, он принадлежит издательству "Кондор" - этим мы обезопасились от шантажа Валентины. Кто она без псевдонима "Астралова"? Да никто! Валентина Бобкова, необразованная женщина, у которой хромала и стилистика, и орфография. Про сюжет и типажи я уж молчу. Похождения современной Мессалины, которую она зачем-то обозвала графиней и пыталась посадить на иностранную почву, да не прижилось, - вот что такое её писанина. Таким полупорнушным чтивом забиты все прилавки, но те книги хотя бы читабельны, чего не скажешь об опусах Бобковой. Моя Танюша рыдала от отчаяния, что не удается привести их в более-менее приличный вид, а потом сдалась. Мы пригласили троих редакторов, но и они оказались бессильны. Потом взяли выпускников литинститута, они дописали много новых фрагментов, капитально все переделали, но получилось плохо. И тогда я набрал команду, ребята написали все заново и по-прежнему будут работать под этим псевдонимом.
- Разве издатели не могли дать Бобковой другой псевдоним?
- Да зачем им такие хлопоты? Новая фамилия читателям неизвестна, нужно потратить немало времени и денег на её раскрутку. В перспективного автора можно вложиться, и это окупится. А кому нужна эта пропитая истеричка?! Она же совершенно не умеет себя вести, и потому мы пять с лишним лет ограждали читателей от её персоны. Пока Валентина нашла меня, она успела обойти многие московские издательства и везде получила отказ. Только я взялся с ней сотрудничать, да и то лишь потому, что наше издательство в тот момент фактически было на грани разорения и остро нуждалось в деньгах. А пришла бы Бобкова ко мне сейчас - я бы и разговаривать с ней не стал. От таких психопаток нормальные издатели стараются держаться подальше - может выкинуть фортель и подставит, потом будут немалые убытки. Невостребованных отечественных авторов сейчас сотни тысяч, выбор огромный. И талантливых немало. Лучше вложиться в них. Раскручивать бездарность никто не станет: читатели быстро раскусят, что это пшик, никакая реклама не спасет.
- Другие издатели тоже могут привлечь команду "негров", как сделал ты.
- Это было пять лет назад, у меня тогда не было выбора, Бобкова вовремя подвернулась. Иначе я бы пошел на дно. А сейчас мне гораздо проще совместить то и другое: беру талантливого автора, обещаю обеспечить популярность, а за это он подписывает со мной кабальный договор: все его произведения под данной фамилией будут издаваться только в моем издательстве. Теперь я всем даю псевдоним, и он принадлежит "Кондору". В итоге обе стороны довольны: писателю - известность и гонорары, мне - доход и престиж.
- А может автор публиковаться в другом издательстве под иной фамилией?
- Ради Бога, но тогда ему придется начинать с нуля. Читатели привыкают к определенной фамилии, а к новой публику ещё надо приучить. Так что, хоть договор и кабальный, мои авторы никуда от меня не сбегают, и я ни чуточки не боюсь, что конкуренты их переманят.
- Акула ты! - улыбнулась Алла.
- А как же! Это раньше я придерживался других принципов, миндальничал, а теперь поумнел. Сам себя не защитишь, сам же и пострадаешь. А ты в бизнесе разве не акула?
- Еще какая!
- Ну вот, значит, ты меня поймешь.
- Скажи, Эдик, а зачем в договоре Бобковой ты указал фиктивный номер паспорта и фиктивную прописку?
- Я? - изумился издатель. - Да я вообще договорами не занимаюсь. У меня есть отдел по авторским правам, они готовят проект договора. С мелкотой я не общаюсь, а с перспективным автором встречаюсь лично и обговариваю главные параметры: на какой срок договор, на каких условиях, размеры фиксированного гонорара или роялти. Потом мои сотрудники готовят проект, автор читает, подписывает, затем я ставлю свою подпись.
- А откуда же в её договоре вымышленные паспортные данные?
- Понятия не имею. Сама, наверное, такие дала.
- Зачем?
- Да кто ж её знает?! Если б ты была лично знакома с Валентиной, ты бы таких вопросов не задавала. Она вообще любила все запутать. Дура, да к тому же, подозрительная. Нам ведь паспортные данные автора не нужны. В его интересах указать все правильно, например, если он решит подать иск в суд, что мы не выплатили ему гонорар. И если в договоре будут указаны вымышленные паспортные данные, то пострадает автор, а не издатель.
- Так может, в этом все дело?
- Не понял?
- Намеренно поставили в договоре неверные данные, чтобы Бобкова ничего не отсудила.
- Ну, ты слишком плохого мнения об издателях, - рассмеялся Эдик. - Мы не такие акулы, какими ты нас представляешь. К тому же, любое издательство подает сведения о каждом авторе в налоговую инспекцию. И если бы в договоре мы поставили вымышленные данные, то налоговая тут же взяла бы нас за шкирку.
- Но ведь там была липа, а налоговая к этому не прицепилась.
- Тут я могу лишь предположить, что Валентина задумала какую-то аферу, но по своему скудоумию сделала это по-дурацки. Без её согласия ничего бы не проскочило. Она скрупулезно вникала в любой документ, хотя ни черта в этом не понимала, - недоверчивая была, как и все ограниченные люди. Единственное, что мне удалось без проблем, - она почему-то легко согласилась, что псевдоним "Изабелла Астралова" будет принадлежать "Кондору". Это мы скрепили договором ещё пять лет назад. Тогда мадам Бобкова очень хотела, чтобы её бездарные опусы поскорее издались, и была гораздо сговорчивее. Но как только вышли романы, к которым Валентина практически не имела отношения, она сразу загордилась, и с ней стало невозможно общаться. Но если ты хочешь прояснить данный вопрос, давай попробуем. Мне и самому это интересно. Может быть, начальник отдела авторских прав в курсе, почему в договоре вымышленные паспортные данные.
Нажав кнопку селектора, Эдуард Леонидович велел:
- Лина, пригласи ко мне Еремеева.
Через несколько минут, предварительно постучавшись, в кабинет вошел серьезный мужчина лет сорока.
- Павел Владимирович, - обратился к нему шеф, - кто вписал в договора Астраловой её паспортные данные?
- Я, согласно тому, что она продиктовала.
- Вы в курсе, что они не соответствует действительности?
- Они соответствуют, только это данные другого человека.
- Кого же?
- Любы Бойко.
- Это дочь Валентины от первого брака, - пояснил Алле директор издательства.
- А у неё есть дочь? - изумилась та.
- Ну, если у неё было три мужа, то почему бы не быть и дочери? улыбнулся Эдуард Леонидович. - Люба после развода родителей жила с отцом и бабушкой. Валентина и как человек была омерзительна, и мать никудышная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47