Ведь настоящая Антония Браун уже в Париже, а значит "дублерше" придется скрываться в тени... И почему только именно сейчас, в этой опасной и запутанной ситуации на её пути оказался Жан-Поль!
Сколько раз Виктория придумывала эпизоды своей встречи с Дювалем, варьируя обстоятельства. Неизменным оставалось лишь одно условие - она должна встретиться с ним под собственным именем, не используя двусмысленное прикрытие Антонии. Она теперь и сама кое-что собой представляет, да и лицо, заполученное чудом, уже не кажется чужим. Но как донимает жестокий озноб и кружится голова, обрывая нить размышлений!
Жан-Поль затормозил у придорожного мотеля.
- Здесь должна быть аптечная лавка. Подожди минутку. Я быстро. - Он подхватил сумку и легко коснувшись тыльной стороной ладони щеки Виктории, захлопнул за собой дверцу. Он уже знал, что так и не сумеет признаться Антонии, упустив исключительную возможность. А значит, не стоит выдавать себя невольными горячими взглядами.
"Прекрати морочить себе голову, господин сочинитель! Хватит бегать с сачком за экзотическими бабочками. У Тони есть жених и она ничем не обнадеживала тебя, олух!" - твердил он себе, покупая лекарства в аптечном киоске У прилавка прессы он остановился, обратив внимание на снимок Тони в одной из газет и подумал, как удивился бы продавец, узнав, что эта "мисс Венеция", запечатленная в сказочном наряде Лагерфельда с сияющим флаконом в руке, находится совсем рядом, в стоящей на противоположной стороне шоссе вон той темно-зеленой неприметной машине. Жан-Поль с тоской посмотрел на автомобиль, показавшийся сквозь витринное стекло чужим и далеким. Увы, как ни обманчива иллюзия, Тони так же недосягаема для него, как и для этого итальянского паренька.
То, что произошло в следующую секунду, не могло быть правдой. Яркая вспышка, отбросившая Жан-Поля к стене, вдребезги разнесла витрину и разорвала на куски зеленый автомобиль. Как в затянувшемся сне он увидел распластавшегося на полу продавца, закрывающего руками кудрявую голову и разлетающиеся от взрывной волны газетные листы. "Тони!"
Вместе с кричащими людьми Жан-Поль выбежал на улицу и окаменел, чувствуя, что теряет сознание. На месте взрыва, чадя черным дымом, горели останки автомобиля. Он рванулся к огню, пронзительно завопила какая-то женщина и чьи-то сильные руки, подхватив его под локти, отбросили в сторону.
- Бежим, бежим отсюда! Скорее, Жан-Поль, прошу тебя! Мне нельзя попадать в полицию... - Его трясла за рукав насмерть перепуганная, но совершенно невредимая Антония. - Да бежим же! - Она потащила его в сторону от собирающейся на месте происшествия толпы, ошеломленного, все ещё не смеющего оторвать взгляда от страшного места.
Оказавшись на соседней улочке они остановились перевести дух. Со стороны шоссе доносились завывания сирены и несло едкой гарью. Виктория без сил опустилась на камень у стены какого-то сарая. Ее колотила дрожь, а Жан-Поль, вдруг с облегчением осознавший, что все это, конечно же, сон, не имеющий к действительности никакого отношения, смотрел в сторону взрыва с бесшабашной веселостью.
- Вот и отлично! Теперь бандиты успокоятся, уверенные, что уничтожили нас. А мы сбежим прямо у них из-под носа! - Оглядевшись, Жан-Поль скрылся за углом и поманил оттуда девушку. - Иди-ка сюда, дорогая, ковер-самолет ждет нас!
Через пар минут они ехали в чужом автомобиле в неизвестном направлении.
- Я выбираю узкие дорожки, самые крутые проезды, самые нехоженые тропы и скоро мы доберемся в наш уютный охотничий замок!
Позже, вспоминая этот день, Жан-Поль будет задавать себе один и тот же вопрос - что заставило его так просто, без тени колебания угнать чужой автомобиль, что подсказывало дорогу - безумие, вызванное шоком или проснувшийся в экстремальных условиях авантюризм? Что за бесшабашная удаль вела его в неизвестность, в чужой стране, в краденом автомобиле с больной девушкой, не имеющей ни документов, ни желания общаться с полицией? Удача, случай, везение? А может быть, им покровительствовали совсем иные силы?
- Я знаю, это они подложили в мою машину взрывчатку. Те самые, что караулили нас у гостиницы. И поставили часовой механизм на десять утра, рассчитав, что в это время мы будем уже в пути, - с уверенностью заявил он Антонии. - Я чудом избежал удара, выйдя на минутку в аптеку. А тебя, конечно, спас Ангел.
- Если охотится черт, спасти может только Ангел, - задумчиво и внятно произнесла Виктория, откинувшаяся в кресле с полузакрытыми глазами. Никогда бы не подумала, что добрые силы могут выступать в обличье рвотных спазмов... Меня мутило с утра, да и сейчас тоже... Но там, у ресторана, так пахло жареным... Когда ты вышел, я пулей вылетела в кусты, побоявшись запачкать автомобиль. Ух, как же мне тошно вспоминать сегодняшний завтрак! - она стиснула зубы и отвернулась.
- Что мы ели? Холодного цыпленка и сыр, которые я купил на вокзале ночью. Придется поставить им памятник... Нет, лучше я напишу в их честь оду. Ведь... Боже, до меня только сейчас дошло... - Жан-Поль затормозил у обочины повернул к Виктории изумленное лицо. - Мы же были на полшага от смерти... Мы были совсем рядом с ней!
С минуту они смотрел друг на друга, пытаясь понять смысл происшедшего, но не смогли.
- Едем, - сказала Виктория.
- Куда?
- На край света.
Оставив позади поселок, Жан-Поль направил автомобиль к лесистым холмам, не отмеченным признаками цивилизации. День обещал быть дождливым. Ранняя зелень теряла под насупленным, готовым разразиться дождем небом свою радостную, легкомысленную яркость. Весенний пейзаж итальянской провинции сквозил осенней некрасовской грустью.
Старенький "фиат" с натугой взбирался по посыпанной серым гравием дороге, в баке, как ни странно, плескался бензин, а встречных машин вообще не было. Похоже, они действительно выбрались на край света. Виктория молчала, печально глядя поверх приборной доски и поминутно проваливалась в дрему. Ее затылок беспомощно покачивался на низком подголовнике, пересохшие губы пытались что-то произнести.
- Пора тормозить, иначе мы вырулим прямо к Вероне. Путешествие становится все интереснее... Как ты себя чувствуешь, Тони? - но она не ответила и Жан-Поль почему лишь теперь по-настоящему испугавшийся, решительно свернул к виднеющейся на холме деревушке.
Когда они подъехали к стоящему на отшибе деревянному дому, крытому старой черепицей, начал накрапывать дождь. Тони все ещё дремала. Обследовавший местность Жан-Поль установил, что три дома, из которых состояла деревня, давно покинуты жителями. Это был всего лишь заброшенный хутор. Несколько секунд он потоптался у запертой калитки, присматриваясь к мрачно-насупленному забытыми ставнями дому, поправил очки, послушал шелест дождя, и со вздохом перемахнул через покосившийся плетень, едва заметный в зарослях прошлогоднего бурьяна...
- Ну вот, Тони, апартаменты не натоплены и праздничный стол не ждет нас. Пожалуй, я поступил опрометчиво, отпустив прислугу. Зато в "охотничьем замке" никто не сможет нарушить наше уединение. А хозяйством мне придется заняться самому. - Жан-Поль посадил плохо соображающую Викторию на покрытый пестрым домотканым ковриком диван и направился к печи.
Все здесь свидетельствовало о заброшенности - затхлый мрак с обвисшими клочьями старой паутины.
- Где мы? Я, кажется, продремала всю дорогу. - Она с силой потерла руками пылающий лоб. - Пора выпить спасшие нас уже однажды лекарства. Болеть мне сейчас совсем н к чему... А здесь и вправду мило... Окна закрыты и есть печь... Как тебе удалось взломать дверь?
- Отковырял железкой ржавую петлю. Она еле держалась - нам просто везет. Чудо, что я отправляясь за лекарствами, прихватил с собой сумку - в ней не только деньги, но и мои документы. - Жан-Поль высыпал на круглый непокрытый стол свое имущество.
- А это, девочка, для тебя. Аспирин, витамины и ещё какие-то таблетки. - Жан-Поль огляделся, рассматривая владения. - Да, здесь не просто будет обжиться. Я даже не знаю, где искать воду. А если честно признаться, до сих пор не в курсе, как готовить яичницу.
- Вряд ли тебе придется этим заниматься, я что-то не заметила кур. Похоже, селение давно вымерло. Воду следует искать в колодце, насколько мне известно из литературы, а дрова хранят в сараях!
Действительно, руководствуясь литературным опытом, очень скоро Жан-Поль принес ведро воды и радостно сообщил:
- В чулане полно дров, значит, будет и тепло, ведь печь на вид вполне крепкая.
- Ты можешь проглотить лекарство и немного отдохнуть, пока я съезжу за едой, - сказал Жан-Поль, вдохновленный своими успехами в растопке печи. Он даже заслонку не забыл выдвинуть, помня о трагической истории четы Золя.
- Нет! - испуганно вскочила Виктория. - Не оставляй меня здесь одну! Я совершенно не голодна. Тебе нельзя уходить - они могут прийти опять!
- Я с нетерпением жду, когда ты мне все же объяснишь, от кого мне предстоит защищать свою даму... Честно говоря, эта шутка со взрывом не в стиле ревнивых поклонников. При всем моем уважении к темпераменту твоих фэнов, думается, здесь что-то другое.
- Не знаю, кто преследует нас, честное слово. Там, в Венеции это был Клиф Уорни. Он выкрал меня и увез в мешке прямо с бала... Под носом у гостей и пропавшего куда-то Шнайдера.
- Не подумал бы, что Уорни столь романтически настроен - похищение на балу! Восхитительно старомодно. Вероятно, он помешался от любви, узнав о твоей помолвке.
- Клиф - сумасшедший, это точно. Ты даже не представляешь, какую месть он задумал для... - Виктория чуть было не сказала: "для Антонии Браун", но вовремя спохватилась. - Он избрал жуткую месть, - она вздрогнула от гадливости, вспомнив обнаженного фавна, его покрытую струпьями голову и ядовитый укус. Пальцы сами коснулись шеи в том месте, куда прижимались его губы.
- Меня чудом спас один паренек... в общем, он мой давний друг. Но мне пришлось сбежать.
Жан-Поль примостился на стуле, против дивана, развернувшись так, чтобы помешивать в печи прогорающие поленья и одновременно наблюдать за девушкой. Ее речь переходила в сонное бормотание, веки тяжело опускались
- Я должна была уйти из его дома... потому что... Я люблю своего брата... Мы вместе купали блохастого щенка... - Виктория уснула, поджав колени и припав головой на подлокотник дивана.
"Милая, чудная, невероятная", - думал Жан-Поль, жадно вглядываясь в спящее лицо, стараясь запечатлеть в памяти эту фантастическую картину: тонущая в полумраке деревенская комната с пляшущими по углам тенями от горящего в печи пламени, громада старого деревянного шкафа, возвышающегося над диваном со спящей девушкой и замершие на стене ходики. Кукушкин домик с пучком засохших еловых веток, подсунутых под "крышу" и чугунными шишками вместо гирь. На темно-зеленых выгоревших обоях сохранились овальчики и квадраты от унесенных хозяевами фотографий. Жан-Поль поднялся, осторожно, стараясь не потревожить спящую, перетянул цепочку с шишкой и качнул маятник. Часы пошли, оставалось лишь поставить стрелки. Но их почему-то не оказалось.
Равномерное тиканье ходиков успокаивало, навевая воспоминания. Что за нелепый однобокий "роман"! "Та бабочка, которой невдомек о беге крови под атласной кожей..." Да, с этих пустяшных четверостиший все и началось там, у Динстлера. А может, раньше - ещё на Острове, когда шустрая длинноногая хохотушка сунула за шиворот серьезному естествоиспытателю маленькую древесную лягушку... Теперь Антонии принадлежат десятки стихов, да и все, что он сделал в науке. Все - ради нее. "Все для тебя. С тобою все в разлуке..." - начал он бормотать сонет, уже жужжавший в голове, и вдруг смущенный его двусмысленностью понял, что должен сейчас же рассказать спящей Тони то, о чем умолчали его письма.
...В университете Дюваль сразу попал в категорию преподавательских "любимчиков" - деликатный, застенчивый паренек явно не из породы подхалимов и сплетников. Это поняли довольно скоро и его однокурсники, смирившиеся с безучастностью Дюваля к "неформальным" проявлениям молодежной студенческой жизни. Правда, он занимался спортом и даже делал успехи в каратэ - но как-то незаметно, не кичась полученным черным поясом. Он отличался на диспутах и научных конференциях, не проникаясь гордыней. Похоже, у Дюваля начисто отсутствует тщеславие. Даже когда он ещё на третьем году обучения стал ассистентом Мейсона Хартли - светила мирового масштаба, об этом узнали очень немногие.
На студенческих тусовках Жан-Поль не блистал. Не игнорировал развлечений, но и не усердствовал в них. Вначале многие девушки "положили глаз" на воспитанного, застенчивого юношу, в облике и манере поведения которого проглядывались породистая доброжелательность и спокойная, без кичливости и бахвальства, уверенность в себе. Но дальше дружбы отношения с прекрасным полом у Дюваля не заходили.
"Невинен до противного! Так и хочется подпортить твою репутацию!" не раз делал заходы вокруг моральной устойчивости Жан-Поля его сосед по комнате Айви Шор, ведущий в университете полноценную мужскую жизнь. Настолько активно, что в списке его пассий уже числились все мало-мальски привлекательные особы. Айви взялся патронировать робкого Дюваля, поставляя ему симпатичных крошек из "личного гаража", но чем больше он усердствовал, тем более запирался в своей неприкосновенности Жан-Поль. Мечтательность юного ученого, крапающего по ночам длиннющие письма, наверняка эротического (по мнению Айви) содержания, грозила перейти в закомплексованность.
И тут появилась Сандра Уэлс. Собственно, она с самого начала маячила в поле зрения Дюваля в виде ассистентки на кафедре биофизики. Маячила основательно - такую трудно было не заметить: крепкая блондинка с белым пушком на сильных дочерна загоревших ногах, рассыпчатым шлемом прямых льняных волос и смеющимся, призывным ртом. Но Жан-Поль умудрился не заметить все это и даже после того, как Сандра, взявшая шефство над новичком, стала засиживаться с ним в опустевшей лаборатории. Он не замечал ничего, кроме пробирок с выращенной культурой вируса. Сандре просто повезло, что её культура произросла как-то необыкновенно бурно, что привело Жан-Поля в возвышенное настроение. Он позволил увезти себя в преподавательскую квартирку ассистентки Уэлс, находящуюся на территории университета и напоить горячим кофе с коньяком.
Видимо, коньяка в приготовленном Сандрой напитке было достаточно, чтобы скромник Дюваль, распоясавшись, стал читать стихи о любви, предназначавшиеся, конечно, другой. Какое это имеет значение, если другая за тридевять земель и скорее всего вообще придумана, а она, Сандра, здесь, живая, горячая, знающая толк не только в вирусологии. Ну что за прелесть был этот мальчик! Он и не подозревал, сколь очаровательна таящаяся в нем смесь пылкости и сдержанности, рыцарского самоотречения от плотских радостей ради далекого идеала и жадный, далеко не хладнокровный, интерес к жизни.
А в плотских радостях у юного поэта наверняка обнаружится необычайный талант. Сандру не проведешь - она знала, что такое настоящая мужская сексапильность. Иные прилипалы ни одной задницы не пропустят, чтобы не облапить с авансом: "Я тебе, крошка, такое покажу!" А на поверку - пустой звон. Целомудренная сдержанность Жан-Поля при яркой, мужественной красоте так и манила к разгадке: по-видимому, ему было что скрывать помимо научного и спортивного темперамента.
Сандра устроила в комнате непринужденный полумрак и включила тихую музыку. Классика, само собой разумеется, Шопен. Поставила на столик две рюмки, вазу с персиками и бутылку мексиканского вермута, обладавшего, как она убедилась, особыми свойствами.
- Мне что-то грустно сегодня. Эта удача с нашей вирусной культурой так окрылила меня... Но знаешь, в праздники чувствуешь себя особенно одинокой... Выпьем-ка за удачу Мейсона Хартли и его самоотверженных сподвижников! - она проследила, чтобы Жан-Поль осушил рюмку и протянула ему персик. - Спасибо, что заехал. Не люблю хандрить.
Он, конечно, как чуткий человек, сразу пришел на выручку, стараясь поднять дух опечаленной коллеги.
- Ты всегда заразительно весела, Сандра. От тебя исходит уверенность... сила, красота, - Жан-Поль покосился на клени Сандры. Она уобно расположилась в кресле, поджав ноги и позволив мини-юбке исчезнуть из поля зрения.
- Мейсон однажды сказал... У него там что-то не ладилось и он шепнул: это от того, что на мисс Уэлс сегодня одеты брюки. - Жан-Поль смущенно улыбнулся. - У нас вся лаборатория отдыхает взглядом на твоих ногах.
- Только на ногах? - притворно надулась Сандра, выпятив грудь. Как-то ещё в школе я получила титул "мисс Бюст". В шутку, конечно. У нас была достаточно пуританская школа. Что не мешало развиваться моим округлостям.
Сандра подперла ладонями подбородок и пристально посмотрела на Жан-Поля.
- Ты похож на какого-то известного поэта прошлых веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53