Но стрела предназначалась стеклу камеры Теклы и разбила его на множество осколков, которые бриллиантовым дождем упали на пол коридора. Мгновение спустя показалось лицо Теклы, но голос ее донесся раньше.
Голос Уоррена.
– Приходи в Рай, в Зал мертвых и обитель тех, кто никогда не жил. Где воины-девственницы охраняют врата вечности. Во дворец с пятьюстами пятьюдесятью дверьми. Где пируют погибшие воины, где живут боги.
– Что он говорит? – раздался чей-то вопрос.
– «Валгалла». – Я снова опустилась на пол. – Его держат в «Валгалле».
Текла закричала, а я согнулась вдвое: во мне от удара, который должен был заставить Уоррена навсегда замолчать, раскололся его череп.
25
Текла как будто всегда говорила за всех. До смерти Страйкера и предательства Греты она в порывах интуиции, в образах, могла видеть приближение опасности к агенту Света. Это был удивительный, хотя и пугающий дар. Как предположил Майках, в один из таких моментов Грета смогла связать себя с Теклой и тем самым начала разгром отряда Зодиака 175.
Последние шесть месяцев она была лишена голоса и поэтому, освободившись, как перемотанная лента, начала выдавать все, что видела в своей камере. Требовалось время, чтобы все это воспринять, но времени-то у нас как раз не было.
Голос Уоррена во мне затих, и мне не нужно было быть медиумом, чтобы понять, что за этой тишиной стоит Аякс. Я чувствовала это так ясно, словно обладала Видением. Он заставил Уоррена молчать, чтобы помешать нам отыскать его, но не убил. Нет, это по-прежнему морковка, качающаяся перед носом.
А это значит, что оставалось только одно.
– Найдите способ поднять меня так, чтобы я не поджарилась, – сказала я Хантеру, – и я найду Уоррена.
Произошел короткий спор между теми, кто считал, что я должна оставаться, и теми, кто соглашался, что мне нужно идти, но в конечном счете все свелось к одному: все остальные помечены, а я нет. Я связана с Уорреном, а они нет. И наконец, если я действительно вожделенная Кайрос Уоррена, меня нельзя убить ни сегодня, ни в скором времени.
«Но что если он ошибается? – думала я, направляясь в комнату матери в казарме. – Если я не так, кем они все меня считают? Что ж, в таком случае Уоррен им нужен больше, чем я. Он предводитель отряда. Он сможет подготовить следующее поколение. И найти подлинную Кайрос». Но это значило, что я погибну без борьбы. Раскрыв шкаф, я решила, что у моей матери был необыкновенный подбор воинственных нарядов. Буквально. На плечиках были аккуратно развешаны многочисленные кофты, брюки, комбинезоны из различных сортом шелка, спандекса и кожи. Единство соблюдалось только в цисте: он неизменно черный или угольно-серый. Материал мерцает, если к нему прикоснуться. Уоррен объяснил мне, что покрытие не позволяет ткани гореть, когда вспыхивает глиф на груди.
– Оливия дрожала бы от ревности, – прошептала я, проводя пальцами по одежде. Я и сама не осталась равнодушной, хотя скорее от нервов, чем от почтительности. Ведь когда моя мать здесь одевалась, она знала, что ей предстоит. А я просто уверилась в самом худшем.
Думая о том, что этот ансамбль будет изображен в следующем выпуске комикса, я выбрала кофту с длинными рукавами и V-образным вырезом и соответствующие брюки. В этой одежде мне было удобно, и она подошла мне, словно специально для меня была сшита. Я не помнила, чтобы у мамы были такие же формы, как у Оливии, но я не помнила также, чтобы она носила кожаный бюстгальтер, а вот он висит.
Я оделась и посмотрела на себя в зеркало. Если не считать волос, которые струились волнистым облаком, я выглядела как тень. Пятно на реальности. Очень подходит, потому что так и будет.
Стоя перед маленьким квадратным зеркалом, я собрала полосы в плотный узел. Нашла пару палочек, похожих на китайские, но более смертоносных, с острыми стальными концами. «Очень модное вспомогательное оружие», – подумала я, глядя на себя сбоку. Уличный боец во мне одобрил увиденное.
– Спасибо, мама, – сказала я, пряча кондуит в карман. Теперь в этом сверхъестественном арсенале не хватает одного. К несчастью, чтобы получить это, придется идти в камеру Греты.
Надо отдать ей должное. Для женщины, ожидающей неминуемой смерти, она была очень собрана. Прикованная к цементному полу, со связанными руками и ногами, она сидела прямо, прижимаясь спиной к стене, откинув голову и закрыв глаза. Казалось, она даже испытывает облегчение. Словно много раз репетировала одну и ту же сцену и стремилась к новым диалогам. Резко повернув ключ в замке, я вошла, собираясь предоставить ей такую возможность.
– Каково это, Грета? – спросила я, закрывая за собой дверь. Мой голос глухо отражался от пустых стен. – Быть беспомощной, связанной, думающей, что с тобой будет?
– Ты должна знать. – Она руками обвела вокруг, подразумевая все убежище. – Твоя камера просто немного просторнее.
Я подошла к ней, показывая, что даже ограниченное пространство может сократиться. Она только откинула голову и снова закрыла глаза.
– Скажи, каково это: послать Уоррена на верную смерть?
– Что, теперь ты психолог? – усмехнулась она. – Звания спасителя Зодиака тебе недостаточно?
Я пожала плечами.
– Просто интересно.
Она подтянула колени к груди.
– Продолжай интересоваться. Я присела у стены.
– Ты должна кому-нибудь сообщить, правда? Иначе твои деяния останутся неописанными. И ты превратишься всего лишь в неопознанный труп при подсчете жертв в конце книги.
Она презрительно посмотрела на меня. Шиньон ее распустился, и кожа под темными глазами почернела. Тень отражалась в ее чертах, как непослушный ребенок.
– Думаешь, я поэтому это сделала? Получить признание, быть изображенной на страницах комикса, тогда как я всего лишь талантливый смертный? Простая полукровка?
Этот ответ объяснил мне ее мотивы.
– Так расскажи мне.
Она молчала почти минуту. – Нет.
– Лучше расскажи, – негромко повторила я.
Она несколько мгновений внимательно меня разглядывала, потом ухмыльнулась.
– Или что? Ты меня убьешь? – Она плотнее обхватила руками колени. – Меня это не пугает.
– Смерть тебя не пугает?
Она поджала губы, но в остальном проигнорировала мои вопрос.
– Тебя пугает незначительность. Настолько, что ты предала друзей своего отца.
– О боже, не испытывай на мне этот психологический вздор! Ты этого не умеешь. – Она раздраженно пошевелилась, ее цепи зазвенели, как монетки в стеклянном кувшине. – Я не поэтому сделала это.
– Тогда почему?
– Ты знаешь ответ! – неожиданно крикнула она, и в ее яростном взгляде я видела, что она действительно верит в это. – Ты сама мне это сказала сегодня.
Я начала вспоминать. Потом медленно кивнула.
– Ага.
– Да ага, – насмешливо передразнила она. В ее некогда добрых глазах плясало безумие. – Власть. Получить ее. Использовать се. С ее помощью управлять другими. Я обладала большей властью, чем самые сильные. Была круче вас всех.
Я приподняла бровь, без слов смеясь над нею.
– Тебя бы я тоже со временем сломала, – быстро проговорила она. Это заставило меня улыбнуться, и она торопливо продолжила: – Я бы узнала, кто ты на самом деле, и использовала бы эту информацию, чтобы пометить тебя так глубоко, что никто бы этого не обнаружил, Я покачала головой.
– Не думаю.
– Я проделала это со всеми, даже с Теклой, так называемой Видящей. Я, полусмертная. – У нее было гордое выражение лица – ни следа сожаления о погубленных жизнях.
– Нет, – сказала я тихо, – ты даже не полусмертная. Ее глаза превратились в темные точки. Медленная улыбка начала ползти с одной стороны ее лица на другую.
– Ты идешь за ним. Ты считаешь, что метка, которую сделал Майках, поможет тебе найти его.
– Поможет, – уверила ее я, – и я верну его, он будет и безопасности.
Она неожиданно расхохоталась, отбрасывая назад голову, как волк, воющий на луну. Закончив, вытерла слезы с глаз.
– Ты действительно дочь своей матери. Всегда считаешь, что сможешь совершить невозможное. Всегда хочешь быть героем. И всегда обречена на неудачу.
– Я не проиграю. – Я сунула руки в карманы. То, что мне нужно, было в правом. – И ты обеспечишь это.
– Не рассчитывай на это.
Я изобразила улыбку на своем красивом лице. Ее улыбка дрогнула и исчезла.
– Я тебе когда-нибудь рассказывала о своей сестре? – спросила я, отталкиваясь от стены и останавливаясь посреди комнаты. Грета ничего не ответила; она притворилась уставшей. – Она была похожа на тебя: наполовину Свет, наполовину смертная, но я всегда считала ее только хорошей. Она была сама невинность. Чистое сердце.
– Значит, не как ты, – произнесла насмешливо Грета.
– И не как ты.
Видимо, что-то проскользнуло в моем голосе, что-то такое, что я не сумела сдержать, потому что она посмотрела на меня, потом пожала плечами, и на лице ее застыло упрямое выражение.
– Должно быть, была очень скучной.
Но я не клюнула на приманку. Любовь к Оливии ясно читалась на моем лице, она красовалась, как спелый фрукт, который можно сорвать. Легкая добыча для Греты, и я не могла на нее сердиться за это. К тому же я берегла свой гнев, откладывала его на потом. Когда он будет необходим.
Я закрыла глаза и представила как можно яснее Оливию. Хотела, чтобы Грета смогла ее увидеть.
– Она была какой угодно, только не скучной. Она была прекрасна. Когда она входила в комнату, всех останавливало волшебство ее движений. Она была такой светловолосой, что солнце могло бы брать у нее уроки свечения. Такой роскошной, что горы вокруг долины дрожали от зависти. «Она слишком женщина, – думала я. – Слишком много плоти, изгибов и мягкости. Это подавляло».
Я почувствовала, что Грета, вопреки своему желанию, заинтересовалась.
– Значит, она была похожа на тебя. И что? Я открыла глаза.
– Да, она была похожа на меня. Очень похожа.
Грета свела брови, потом в явном удивлении приподняла их, начиная понимать.
– Ты – твоя сестра! Та самая, что умерла!
– Что? Разве ты не выполнила домашнее задание, Грета? – спросила я, наклонив голову. – Ты даже не знаешь, как меня зовут?
На ее лице эмоции сменялись одна за другой: страх, изумление, сомнение, удивление; глаза ее, как сердитые мухи, облетали мое лицо, не садясь.
– Но ты она! Я изучала Оливию, а ты она!
– Я тоже изучала ее. И не забудь, у меня для этого была целая жизнь. – У нее на это не было ответа. – Я поняла кое-что, став другим человеком. Тем, кого ты так и не распознала.
Она дернулась при этом оскорблении.
– Дело в том, что неважно, какие привычки ты усваиваешь, какую одежду предпочитаешь, какую маску носишь… будь это красота или психология. – Я провела левой рукой по телу. – Тень внутри тебя не может оставаться вечно скрытой.
Мы обе знали, что я говорю о ней, но она головой показала на меня.
– Не забывай: то, что ты пытаешься спрятать, все равно обнаруживается, как закопанный труп.
– В этом и есть разница между нами, – заявила я. – Я больше не пытаюсь подавить Тень в себе.
И я отдернула занавес своей игры в женщину, отдернула достаточно, чтобы Грета заглянула внутрь и увидела, что там: гнев и боль из-за смерти Оливии, ненависть к Тульпе, Аяксу и всем на той стороне, отвращение из-за гибели людей… и унаследованное и сдерживаемое желание сорвать это все на ней.
– Я не боюсь тебя, – дрожащим голосом произнесла Грета.
Я не ответила, но повернулась к двери, как будто собралась уходить.
– Ты так и не сказала мне свое настоящее имя. Кто ты на самом деле?
– Сказала. – Я не оборачивалась. Руки мои были заняты. – Когда ты пыталась загипнотизировать меня. Я сказала тебе, что это зависит от того, кто смотрит.
Она нахмурилась в раздражении.
– Так кто ты сейчас?
Как ответить на это? Все качества, которые я упоминала под гипнозом, по-прежнему при мне: сука, богиня, дочь, сестра, подруга, враг, охотница, хищник, Стрелец. Нужно только назвать. Но я хотела дать ей самый правдивый ответ. По крайней мере это я должна для нее сделать – мы все должны.
Поэтому я медленно повернулась к ней лицом, в руке у меня блестел один из ее тонких шприцев. Я отдернула занавес, показав ей всю Тень во мне.
– Сейчас, Грета? Сейчас я дочь своего отца. И Грета закричала, наконец испугавшись.
26
Я встретилась с остальными на площадке у выхода из убежища, пробиралась туда незаметно, проверяя себя… и оружие, которое, хоть и невольно, дала мне Грета.
– Боже! – Феликс вскочил, когда моя рука легла ему на плечо.
– Оливия! – Сидевшая рядом с ним Ванесса вздрогнула. – Яне слышала, как ты идешь.
– Я тоже. – Хантер подозрительно прищурил глаза. Я испробовала самую невинную улыбку Оливии.
– С тобой все в порядке? – спросил Майках, разглядывая меня из-под сведенных бровей.
– Я чувствую себя потрясающе! – воскликнула я: кровь стремительно бежала в жилах, сила кричала мне в уши. Мне не нужно читать чьи-либо ауры. Теперь я и ион не нуждаюсь. – Хотя вы, ребята, кажется, нервничаете.
– Ты выглядишь по-другому.
– Причесалась, – заметила я небрежно.
– Не физически. – Феликс обошел меня вокруг. – По-другому внутри. Под кожей. – Он провел пальцами но моей шее, и я застыла. Была предельно напряжена. – И ощущение другое. – Он опустил руку и еле заметно попятился.
– Мы обсуждаем тактику, – сообщил Грегор очевидное. Вся его энергия была сосредоточена на выздоровлении, и все это чувствовали. Они, так сказать, выстроили кругом фургоны и теперь стояли передо мной плечом к плечу полумесяцем перед моим одиноким взглядом.
– Я остаюсь по очевидным причинам. – Грегор с трудом сухо улыбнулся, откашливаясь в своем инвалидном кресле на колесиках. – Чандра тоже останется.
Чандра избегала моего взгляда, потому что пока я жива, она не может стать полноправным и активным членом Зодиака.
– Я тоже остаюсь, потому что если ты… – Майках спохватился и тоже откашлялся. – Я хочу сказать, что, когда вы вернетесь, вам может понадобиться медицинская помощь. Мы считаем это более важным, чем мое участие и нападении.
Он хочет сказать, что большинство из нас вернется ранеными. Если вообще вернется.
– И вот каков план. – Хантер подошел ко мне; его движений снова напомнили мне кошку. Очень большую и очень терпеливую кошку. – Феликс будет прикрывать тебя слева, Ванесса – справа.
– Если я отсюда выберусь, конечно.
Рот его дернулся, и Хантер как бы в ответ на мой вызов достал из-за спины некий предмет.
– Что это? – спросил Феликс, наклоняясь вперед.
– Шлем? – Я повертела его в руках. Гибкий, сделанный из дубленой кожи, с плотным переплетением проводов внутри. Он предназначен для защиты глаз – мне улыбнулись два моих зеркальных изображения, – а также закрывает виски и уши. Кожаный ремешок закрепляет его у основания черепа, под пучком волос, как у меня сейчас.
– Маска? – осведомился Майках.
– Нет, – решила я, хотя, вероятно, в комиксах Зейна он будет нарисован как маска. Я подняла глаза. – Это щит.
Хантер кивнул.
– Надень его.
Зафиксировав вначале над переносицей, я натянула на голову шлем и застегнула ремень. Покачала головой из стороны в сторону.
– Как он тебе? – поинтересовалась Ванесса.
– Словно сделан специально для меня, – откликнулась я, думая, что Уоррен его одобрил бы. Он не только защитит мои глаза во время подъема, но и скроет личность, пока я его ношу.
Заметив слева на площадке зеркало во весь рост, я встала перед ним и принялась разглядывать отражение. Оно улыбнулось мне. Впервые с того момента, как я приняла внешность Оливии, я узнала себя.
– Прекрасно подходит.
– Конечно, – с обычным высокомерием проронил Хантер. – Ты можешь пользоваться им, чтобы в будущем свободно входить в убежище и выходить из него, как все мы.
– Хорошо придумано, – похвалила Ванесса.
Я склонила голову, отдавая ему должное и потому, что была благодарна. Теперь я по крайней мере так смогу скрывать свою теневую сторону.
– Просто не понимаю! – воскликнул Феликс, снова обходя меня. – Ты словно окружена стеной. Я тебя вижу, но не услышал, как ты входила, и как ни стараюсь, не чувствую твой запах, хотя ты в двух футах от меня.
– Ведь это замечательно для выслеживания агентов Теней? – заметила Ванесса.
Феликс бросил на нее холодный взгляд.
Хантер подошел ближе. Он наклонился, как в комнате для тренировок, вторгся в мое пространство, занял собой всю комнату. Я расстегнула шлем и сняла его, а он почесал подбородок.
– Еще не понял?
Ванесса ахнула; глаза Хантера прояснились и удивленно расширились. Все зашевелились, словно ветер пробежал в древесной листве.
– Грета? – Лицо Хантер осталось непроницаемым. Я улыбнулась.
– Боже мой! – воскликнул Майках. – Ты снова обладаешь ауреолью. Шприцы?
– Ты использовала против нее ее собственное оружие, – задумчиво произнес Хантер. – Как с Батчем. И теперь можешь ходить по миру смертных призраком. Поэтому никто из нас не почувствовал тебя.
– Боже, – выдохнул Феликс за моей спиной. Он попятился.
– Ты убила Грету? – тихо спросила Ванесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Голос Уоррена.
– Приходи в Рай, в Зал мертвых и обитель тех, кто никогда не жил. Где воины-девственницы охраняют врата вечности. Во дворец с пятьюстами пятьюдесятью дверьми. Где пируют погибшие воины, где живут боги.
– Что он говорит? – раздался чей-то вопрос.
– «Валгалла». – Я снова опустилась на пол. – Его держат в «Валгалле».
Текла закричала, а я согнулась вдвое: во мне от удара, который должен был заставить Уоррена навсегда замолчать, раскололся его череп.
25
Текла как будто всегда говорила за всех. До смерти Страйкера и предательства Греты она в порывах интуиции, в образах, могла видеть приближение опасности к агенту Света. Это был удивительный, хотя и пугающий дар. Как предположил Майках, в один из таких моментов Грета смогла связать себя с Теклой и тем самым начала разгром отряда Зодиака 175.
Последние шесть месяцев она была лишена голоса и поэтому, освободившись, как перемотанная лента, начала выдавать все, что видела в своей камере. Требовалось время, чтобы все это воспринять, но времени-то у нас как раз не было.
Голос Уоррена во мне затих, и мне не нужно было быть медиумом, чтобы понять, что за этой тишиной стоит Аякс. Я чувствовала это так ясно, словно обладала Видением. Он заставил Уоррена молчать, чтобы помешать нам отыскать его, но не убил. Нет, это по-прежнему морковка, качающаяся перед носом.
А это значит, что оставалось только одно.
– Найдите способ поднять меня так, чтобы я не поджарилась, – сказала я Хантеру, – и я найду Уоррена.
Произошел короткий спор между теми, кто считал, что я должна оставаться, и теми, кто соглашался, что мне нужно идти, но в конечном счете все свелось к одному: все остальные помечены, а я нет. Я связана с Уорреном, а они нет. И наконец, если я действительно вожделенная Кайрос Уоррена, меня нельзя убить ни сегодня, ни в скором времени.
«Но что если он ошибается? – думала я, направляясь в комнату матери в казарме. – Если я не так, кем они все меня считают? Что ж, в таком случае Уоррен им нужен больше, чем я. Он предводитель отряда. Он сможет подготовить следующее поколение. И найти подлинную Кайрос». Но это значило, что я погибну без борьбы. Раскрыв шкаф, я решила, что у моей матери был необыкновенный подбор воинственных нарядов. Буквально. На плечиках были аккуратно развешаны многочисленные кофты, брюки, комбинезоны из различных сортом шелка, спандекса и кожи. Единство соблюдалось только в цисте: он неизменно черный или угольно-серый. Материал мерцает, если к нему прикоснуться. Уоррен объяснил мне, что покрытие не позволяет ткани гореть, когда вспыхивает глиф на груди.
– Оливия дрожала бы от ревности, – прошептала я, проводя пальцами по одежде. Я и сама не осталась равнодушной, хотя скорее от нервов, чем от почтительности. Ведь когда моя мать здесь одевалась, она знала, что ей предстоит. А я просто уверилась в самом худшем.
Думая о том, что этот ансамбль будет изображен в следующем выпуске комикса, я выбрала кофту с длинными рукавами и V-образным вырезом и соответствующие брюки. В этой одежде мне было удобно, и она подошла мне, словно специально для меня была сшита. Я не помнила, чтобы у мамы были такие же формы, как у Оливии, но я не помнила также, чтобы она носила кожаный бюстгальтер, а вот он висит.
Я оделась и посмотрела на себя в зеркало. Если не считать волос, которые струились волнистым облаком, я выглядела как тень. Пятно на реальности. Очень подходит, потому что так и будет.
Стоя перед маленьким квадратным зеркалом, я собрала полосы в плотный узел. Нашла пару палочек, похожих на китайские, но более смертоносных, с острыми стальными концами. «Очень модное вспомогательное оружие», – подумала я, глядя на себя сбоку. Уличный боец во мне одобрил увиденное.
– Спасибо, мама, – сказала я, пряча кондуит в карман. Теперь в этом сверхъестественном арсенале не хватает одного. К несчастью, чтобы получить это, придется идти в камеру Греты.
Надо отдать ей должное. Для женщины, ожидающей неминуемой смерти, она была очень собрана. Прикованная к цементному полу, со связанными руками и ногами, она сидела прямо, прижимаясь спиной к стене, откинув голову и закрыв глаза. Казалось, она даже испытывает облегчение. Словно много раз репетировала одну и ту же сцену и стремилась к новым диалогам. Резко повернув ключ в замке, я вошла, собираясь предоставить ей такую возможность.
– Каково это, Грета? – спросила я, закрывая за собой дверь. Мой голос глухо отражался от пустых стен. – Быть беспомощной, связанной, думающей, что с тобой будет?
– Ты должна знать. – Она руками обвела вокруг, подразумевая все убежище. – Твоя камера просто немного просторнее.
Я подошла к ней, показывая, что даже ограниченное пространство может сократиться. Она только откинула голову и снова закрыла глаза.
– Скажи, каково это: послать Уоррена на верную смерть?
– Что, теперь ты психолог? – усмехнулась она. – Звания спасителя Зодиака тебе недостаточно?
Я пожала плечами.
– Просто интересно.
Она подтянула колени к груди.
– Продолжай интересоваться. Я присела у стены.
– Ты должна кому-нибудь сообщить, правда? Иначе твои деяния останутся неописанными. И ты превратишься всего лишь в неопознанный труп при подсчете жертв в конце книги.
Она презрительно посмотрела на меня. Шиньон ее распустился, и кожа под темными глазами почернела. Тень отражалась в ее чертах, как непослушный ребенок.
– Думаешь, я поэтому это сделала? Получить признание, быть изображенной на страницах комикса, тогда как я всего лишь талантливый смертный? Простая полукровка?
Этот ответ объяснил мне ее мотивы.
– Так расскажи мне.
Она молчала почти минуту. – Нет.
– Лучше расскажи, – негромко повторила я.
Она несколько мгновений внимательно меня разглядывала, потом ухмыльнулась.
– Или что? Ты меня убьешь? – Она плотнее обхватила руками колени. – Меня это не пугает.
– Смерть тебя не пугает?
Она поджала губы, но в остальном проигнорировала мои вопрос.
– Тебя пугает незначительность. Настолько, что ты предала друзей своего отца.
– О боже, не испытывай на мне этот психологический вздор! Ты этого не умеешь. – Она раздраженно пошевелилась, ее цепи зазвенели, как монетки в стеклянном кувшине. – Я не поэтому сделала это.
– Тогда почему?
– Ты знаешь ответ! – неожиданно крикнула она, и в ее яростном взгляде я видела, что она действительно верит в это. – Ты сама мне это сказала сегодня.
Я начала вспоминать. Потом медленно кивнула.
– Ага.
– Да ага, – насмешливо передразнила она. В ее некогда добрых глазах плясало безумие. – Власть. Получить ее. Использовать се. С ее помощью управлять другими. Я обладала большей властью, чем самые сильные. Была круче вас всех.
Я приподняла бровь, без слов смеясь над нею.
– Тебя бы я тоже со временем сломала, – быстро проговорила она. Это заставило меня улыбнуться, и она торопливо продолжила: – Я бы узнала, кто ты на самом деле, и использовала бы эту информацию, чтобы пометить тебя так глубоко, что никто бы этого не обнаружил, Я покачала головой.
– Не думаю.
– Я проделала это со всеми, даже с Теклой, так называемой Видящей. Я, полусмертная. – У нее было гордое выражение лица – ни следа сожаления о погубленных жизнях.
– Нет, – сказала я тихо, – ты даже не полусмертная. Ее глаза превратились в темные точки. Медленная улыбка начала ползти с одной стороны ее лица на другую.
– Ты идешь за ним. Ты считаешь, что метка, которую сделал Майках, поможет тебе найти его.
– Поможет, – уверила ее я, – и я верну его, он будет и безопасности.
Она неожиданно расхохоталась, отбрасывая назад голову, как волк, воющий на луну. Закончив, вытерла слезы с глаз.
– Ты действительно дочь своей матери. Всегда считаешь, что сможешь совершить невозможное. Всегда хочешь быть героем. И всегда обречена на неудачу.
– Я не проиграю. – Я сунула руки в карманы. То, что мне нужно, было в правом. – И ты обеспечишь это.
– Не рассчитывай на это.
Я изобразила улыбку на своем красивом лице. Ее улыбка дрогнула и исчезла.
– Я тебе когда-нибудь рассказывала о своей сестре? – спросила я, отталкиваясь от стены и останавливаясь посреди комнаты. Грета ничего не ответила; она притворилась уставшей. – Она была похожа на тебя: наполовину Свет, наполовину смертная, но я всегда считала ее только хорошей. Она была сама невинность. Чистое сердце.
– Значит, не как ты, – произнесла насмешливо Грета.
– И не как ты.
Видимо, что-то проскользнуло в моем голосе, что-то такое, что я не сумела сдержать, потому что она посмотрела на меня, потом пожала плечами, и на лице ее застыло упрямое выражение.
– Должно быть, была очень скучной.
Но я не клюнула на приманку. Любовь к Оливии ясно читалась на моем лице, она красовалась, как спелый фрукт, который можно сорвать. Легкая добыча для Греты, и я не могла на нее сердиться за это. К тому же я берегла свой гнев, откладывала его на потом. Когда он будет необходим.
Я закрыла глаза и представила как можно яснее Оливию. Хотела, чтобы Грета смогла ее увидеть.
– Она была какой угодно, только не скучной. Она была прекрасна. Когда она входила в комнату, всех останавливало волшебство ее движений. Она была такой светловолосой, что солнце могло бы брать у нее уроки свечения. Такой роскошной, что горы вокруг долины дрожали от зависти. «Она слишком женщина, – думала я. – Слишком много плоти, изгибов и мягкости. Это подавляло».
Я почувствовала, что Грета, вопреки своему желанию, заинтересовалась.
– Значит, она была похожа на тебя. И что? Я открыла глаза.
– Да, она была похожа на меня. Очень похожа.
Грета свела брови, потом в явном удивлении приподняла их, начиная понимать.
– Ты – твоя сестра! Та самая, что умерла!
– Что? Разве ты не выполнила домашнее задание, Грета? – спросила я, наклонив голову. – Ты даже не знаешь, как меня зовут?
На ее лице эмоции сменялись одна за другой: страх, изумление, сомнение, удивление; глаза ее, как сердитые мухи, облетали мое лицо, не садясь.
– Но ты она! Я изучала Оливию, а ты она!
– Я тоже изучала ее. И не забудь, у меня для этого была целая жизнь. – У нее на это не было ответа. – Я поняла кое-что, став другим человеком. Тем, кого ты так и не распознала.
Она дернулась при этом оскорблении.
– Дело в том, что неважно, какие привычки ты усваиваешь, какую одежду предпочитаешь, какую маску носишь… будь это красота или психология. – Я провела левой рукой по телу. – Тень внутри тебя не может оставаться вечно скрытой.
Мы обе знали, что я говорю о ней, но она головой показала на меня.
– Не забывай: то, что ты пытаешься спрятать, все равно обнаруживается, как закопанный труп.
– В этом и есть разница между нами, – заявила я. – Я больше не пытаюсь подавить Тень в себе.
И я отдернула занавес своей игры в женщину, отдернула достаточно, чтобы Грета заглянула внутрь и увидела, что там: гнев и боль из-за смерти Оливии, ненависть к Тульпе, Аяксу и всем на той стороне, отвращение из-за гибели людей… и унаследованное и сдерживаемое желание сорвать это все на ней.
– Я не боюсь тебя, – дрожащим голосом произнесла Грета.
Я не ответила, но повернулась к двери, как будто собралась уходить.
– Ты так и не сказала мне свое настоящее имя. Кто ты на самом деле?
– Сказала. – Я не оборачивалась. Руки мои были заняты. – Когда ты пыталась загипнотизировать меня. Я сказала тебе, что это зависит от того, кто смотрит.
Она нахмурилась в раздражении.
– Так кто ты сейчас?
Как ответить на это? Все качества, которые я упоминала под гипнозом, по-прежнему при мне: сука, богиня, дочь, сестра, подруга, враг, охотница, хищник, Стрелец. Нужно только назвать. Но я хотела дать ей самый правдивый ответ. По крайней мере это я должна для нее сделать – мы все должны.
Поэтому я медленно повернулась к ней лицом, в руке у меня блестел один из ее тонких шприцев. Я отдернула занавес, показав ей всю Тень во мне.
– Сейчас, Грета? Сейчас я дочь своего отца. И Грета закричала, наконец испугавшись.
26
Я встретилась с остальными на площадке у выхода из убежища, пробиралась туда незаметно, проверяя себя… и оружие, которое, хоть и невольно, дала мне Грета.
– Боже! – Феликс вскочил, когда моя рука легла ему на плечо.
– Оливия! – Сидевшая рядом с ним Ванесса вздрогнула. – Яне слышала, как ты идешь.
– Я тоже. – Хантер подозрительно прищурил глаза. Я испробовала самую невинную улыбку Оливии.
– С тобой все в порядке? – спросил Майках, разглядывая меня из-под сведенных бровей.
– Я чувствую себя потрясающе! – воскликнула я: кровь стремительно бежала в жилах, сила кричала мне в уши. Мне не нужно читать чьи-либо ауры. Теперь я и ион не нуждаюсь. – Хотя вы, ребята, кажется, нервничаете.
– Ты выглядишь по-другому.
– Причесалась, – заметила я небрежно.
– Не физически. – Феликс обошел меня вокруг. – По-другому внутри. Под кожей. – Он провел пальцами но моей шее, и я застыла. Была предельно напряжена. – И ощущение другое. – Он опустил руку и еле заметно попятился.
– Мы обсуждаем тактику, – сообщил Грегор очевидное. Вся его энергия была сосредоточена на выздоровлении, и все это чувствовали. Они, так сказать, выстроили кругом фургоны и теперь стояли передо мной плечом к плечу полумесяцем перед моим одиноким взглядом.
– Я остаюсь по очевидным причинам. – Грегор с трудом сухо улыбнулся, откашливаясь в своем инвалидном кресле на колесиках. – Чандра тоже останется.
Чандра избегала моего взгляда, потому что пока я жива, она не может стать полноправным и активным членом Зодиака.
– Я тоже остаюсь, потому что если ты… – Майках спохватился и тоже откашлялся. – Я хочу сказать, что, когда вы вернетесь, вам может понадобиться медицинская помощь. Мы считаем это более важным, чем мое участие и нападении.
Он хочет сказать, что большинство из нас вернется ранеными. Если вообще вернется.
– И вот каков план. – Хантер подошел ко мне; его движений снова напомнили мне кошку. Очень большую и очень терпеливую кошку. – Феликс будет прикрывать тебя слева, Ванесса – справа.
– Если я отсюда выберусь, конечно.
Рот его дернулся, и Хантер как бы в ответ на мой вызов достал из-за спины некий предмет.
– Что это? – спросил Феликс, наклоняясь вперед.
– Шлем? – Я повертела его в руках. Гибкий, сделанный из дубленой кожи, с плотным переплетением проводов внутри. Он предназначен для защиты глаз – мне улыбнулись два моих зеркальных изображения, – а также закрывает виски и уши. Кожаный ремешок закрепляет его у основания черепа, под пучком волос, как у меня сейчас.
– Маска? – осведомился Майках.
– Нет, – решила я, хотя, вероятно, в комиксах Зейна он будет нарисован как маска. Я подняла глаза. – Это щит.
Хантер кивнул.
– Надень его.
Зафиксировав вначале над переносицей, я натянула на голову шлем и застегнула ремень. Покачала головой из стороны в сторону.
– Как он тебе? – поинтересовалась Ванесса.
– Словно сделан специально для меня, – откликнулась я, думая, что Уоррен его одобрил бы. Он не только защитит мои глаза во время подъема, но и скроет личность, пока я его ношу.
Заметив слева на площадке зеркало во весь рост, я встала перед ним и принялась разглядывать отражение. Оно улыбнулось мне. Впервые с того момента, как я приняла внешность Оливии, я узнала себя.
– Прекрасно подходит.
– Конечно, – с обычным высокомерием проронил Хантер. – Ты можешь пользоваться им, чтобы в будущем свободно входить в убежище и выходить из него, как все мы.
– Хорошо придумано, – похвалила Ванесса.
Я склонила голову, отдавая ему должное и потому, что была благодарна. Теперь я по крайней мере так смогу скрывать свою теневую сторону.
– Просто не понимаю! – воскликнул Феликс, снова обходя меня. – Ты словно окружена стеной. Я тебя вижу, но не услышал, как ты входила, и как ни стараюсь, не чувствую твой запах, хотя ты в двух футах от меня.
– Ведь это замечательно для выслеживания агентов Теней? – заметила Ванесса.
Феликс бросил на нее холодный взгляд.
Хантер подошел ближе. Он наклонился, как в комнате для тренировок, вторгся в мое пространство, занял собой всю комнату. Я расстегнула шлем и сняла его, а он почесал подбородок.
– Еще не понял?
Ванесса ахнула; глаза Хантера прояснились и удивленно расширились. Все зашевелились, словно ветер пробежал в древесной листве.
– Грета? – Лицо Хантер осталось непроницаемым. Я улыбнулась.
– Боже мой! – воскликнул Майках. – Ты снова обладаешь ауреолью. Шприцы?
– Ты использовала против нее ее собственное оружие, – задумчиво произнес Хантер. – Как с Батчем. И теперь можешь ходить по миру смертных призраком. Поэтому никто из нас не почувствовал тебя.
– Боже, – выдохнул Феликс за моей спиной. Он попятился.
– Ты убила Грету? – тихо спросила Ванесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45