Даже на малой скорости за пикапом вились клубы пыли. Дуэйн вспомнил о Джимбо Джексоне, с которым вместе судил игры Малой лиги. Бейсбольная лига для мальчиков и девочек 8–12 лет. (Примеч. перев.)
Вот в такую пыль Джимбо повстречался со своей смертью. Дуэйн не переставал удивляться, почему это Джимбо постоянно бегал. Очевидно, он хотел убежать от своих огорчений. Вероятно, Джимбо считал, что, оставаясь стройным, он станет счастливым и даже убежит от налогов. Эти воспоминания иногда настолько огорчали Дуэйна, что к горлу подкатывал комок.В состоянии, когда ни о чем не хотелось думать, Дуэйн мог ездить часами. Полная отрешенность от повседневных дел оказывалась очень полезной. В такие блаженные минуты можно было не ломать голову, лихорадочно соображая, кому он должен и как платить. Изредка ему попадались ручьи, и он останавливался, чтобы поудить. Иногда он ухитрялся поймать неповоротливую зубатку, которую обычно отпускал на волю. Он сидел с удочкой не ради рыбы, а ради того, чтобы обрести покой.Но даже на задворках города невозможно убежать от людей. Дорога, проходившая по земле Джуниора Нолана, навеяла ему образ Сюзи Нолан. Утром у него проснулся интерес к ней и к Дженни Марлоу, которые, выражаясь словами Руфь, обрели свободу. Но уже днем, когда он попытался пофантазировать на тему сексуальных отношений, его воображение, увы, отказалось работать. Оно раз за разом выдавало картины полуобнаженных женщин, но не более. Он видел этих женщин сотни раз: на пикниках, в кафе, на стадионах. Он видел их катающимися на водных лыжах и танцующими на праздниках, сидел рядом с ними на школьных представлениях. Однако сюжеты, от которых можно было бы оттолкнуться при создании фантазий, не отличались разнообразием. Женские бюсты исчезали из воображения, уступая место бесполой невыразительности…– Не пойму, что со мной случилось, Шорти, – произнес вслух Дуэйн.Шорти проснулся и завилял хвостом, услыхав свое имя.Все установки Дуэйна работали. Время от времени он любил внезапно наведываться на них, чтобы знать, кто вкалывает, а кто филонит.Буровая вышка, на которой работал Бобби Ли, располагалась на границе округа, возле дубовой рощицы. Когда Дуэйн подъехал, он заметил, что четверо рабочих и Бобби Ли чем-то очень расстроены, и пожалел, что приехал. Когда бы он ни наезжал, днем или ночью, зимой или летом, обязательно одна бригада из четырех пребывала в мрачном настроении.– Кислые физиономии я могу видеть и в банке, – сказал Дуэйн. – По крайней мере, там работает кондиционер.– Полетело долото, – упавшим голосом доложил Бобби Ли.– Неслыханное дело! – воскликнул Дуэйн шутливо. Долота сплошь и рядом ломались на буровых.Бобби Ли чуть не плакал, а четверо рабочих тупо уставились на Дуэйна. Красный ящик со льдом стоял на откидной двери пикапа Бобби Ли. Все рабочие перемазались, как черти. Дуэйн подумал, что один положительный момент в его банкротстве уже есть: не придется видеть каждый день столько грязных лиц.– Мы прошли сто футов… почему это чертово долото сломалось? – сокрушенно спросил Бобби Ли.Дуэйну пришло на ум – а в самом ли деле в порядке Бобби Ли? От заурядных трудностей он быстро впадал в панику.– Жаль, что я не подался в пилоты, – прибавил Бобби.– Куда тебе! Ты же не видишь дальше двадцати футов. Я запросто мог бы разбиться на твоем самолете.Близорукость Бобби Ли вошла в легенду. Обладая достаточно скромной внешностью, он тем не менее был слишком тщеславен, чтобы носить очки. Следствием этого были многочисленные аварии и неприятности у него на промысле. Мелкие предметы он совсем не различал и постоянно врезался в ворота с колючей проволокой.Дуэйн не стал выключать двигатель и выходить из машины. Ему не хотелось делать ни того, ни другого, но одновременно и не хотелось уезжать, бросив буровиков в беде. Его долг как главы компании поднять настроение у людей.– Подумаешь, полетело долото! Конец света, что ли? – весело проговорил он. – Вынимай его живо!– У Эдди они не ломаются, – пробормотал Бобби Ли.Почему-то Бобби Ли был убежден, что Эдди Белту живется лучше, чем ему. Эдди Белт с неменьшей твердостью отстаивал обратное. Дуэйну пришлось потратить немало сил и времени, убеждая их, что условия работы у них одинаковы, – что, собственно говоря, было чистой правдой.– С тех пор как Эдди у меня работает, он запорол сорок два долота, – попытался успокоить друга Дуэйн. – А сколько поломалось у тебя?– Статистика – ерунда, – отрезал Бобби Ли.– Я могу доставить вам Турка через час, – предложил Дуэйн. Дики, его сын, и Клей, по прозвищу Турок, шестидесятидвухлетний механик, занимались устранением всевозможных аварий и повреждений. Турок был надежный работник, пока Дики не приобщил его к кокаину, чему первый был несказанно рад.– Все эти годы я балдел от пива и девочек… и, выходит, зря, – однажды заявил он. Находясь под кайфом, он сшиб не меньше ворот, чем Бобби Ли.– Старик практически жрет один кокаин, – нахмурился Бобби Ли. – Пожалуй, мы вытащим это проклятое долото сами. Я страшно нервничаю, когда работаю с теми, кто сидит на наркоте.Поняв, что теперь у Бобби Ли с подручными дело пойдет веселее, Дуэйн поспешил удалиться.Буровая вышка Эдди Белта находилась в десяти милях на север. Уже издалека Дуэйн понял: и там что-то стряслось Генератор, обычно ревевший как пикирующий бомбардировщик, молчал. Единственным шумом, который оглашал окрестности бурового участка, был звук выстрелов. Дуэйн прибавил скорость, зная, что Эдди скор на расправу и может, если что не так, перестрелять всю бригаду. Поговаривали, что он вообще готов скорее убить человека, чем его уволить.Издалека Дуэйн увидал картину, которая заставила его похолодеть от ужаса: под мескитовым деревом без движения лежало четыре человека. И только подъехав ближе, он заметил, что одна голова приподнялась. Остальные как ни в чем не бывало продолжали дрыхнуть.Выстрелы раздавались со стороны одной емкости, стоявшей приблизительно в четверти мили от буровиков.– По ком он там палит? – спросил Дуэйн у того, кто, вроде бы, проснулся.– По лягушкам, – ответил рабочий, поворачиваясь на другой бок.– А почему не работает генератор? Мы занимаемся бурением или чем?Рабочий, хилый парень лет двадцати, видимо, остался недоволен затянувшейся беседой, мешавшей ему отдыхать.– Черт! Генератор не работает, потому что в него попала проволока, – бросил он, натягивая на глаза шапочку и показывая, что разговор окончен.– Проволока!Он вылез из машины и пошел к емкости. В этом году лягушек-быков развелось видимо-невидимо. Отличные экземпляры в количестве двадцати штук грелись в тине у края воды.Эдди сидел на берегу, перезаряжая изготовленное на заказ охотничье ружье, которое Дуэйн подарил ему на Рождество несколько лет назад.– Каким образом проволока попала в генератор? – спросил Дуэйн, подойдя к нему. – Насос качает нефть, а не проволоку.– Я не совал никакую проволоку в этот генератор, – ответил Эдди.– Ты всегда охотишься на лягушек с крупнокалиберным ружьем? – усмехнулся Дуэйн.– Это самый гуманный путь, – ответил Эдди. – Просто стреляешь под них, вот и все.Он прицелился и выстрелил в толстую лягушку.От выстрела грязь разлетелась во все стороны, подбросив в воздух ярдов на десять бедное земноводное, которое упало и осталось неподвижно лежать.– Вот видишь, я даже не зацепил ее, – улыбнулся Эдди. – Просто она в шоке. Если бы я захотел, то мог легко ухлопать ее, бросить в мешок и привезти домой. Она могла бы дать отличное потомство.– Я не знал, что ты разводишь лягушек-быков, – сильно удивился Дуэйн.– Я не развожу, хотя мог бы.– Тебе придется разводить, чтобы не протянуть ноги, – если ты немедленно не запустишь этот генератор, – предупредил Дуэйн. – Я плачу этим ребятам не за то, чтобы они дрыхли.– Генератор надо разбирать, а я мало что в этом смыслю, – бросил Эдди через плечо, прицеливаясь. Раздался выстрел, и новая жертва взлетела вверх. – Ладно, пойду посмотрю, в чем там дело.– У нас странная нефтяная компания, – задумчиво проговорил Дуэйн. – Жаль, что лягушки-быки – не слишком прибыльное дело.Он поднялся и зашагал обратно к скважине. Рабочие продолжали спать. Сев в кабину, Дуэйн изо всех сил нажал на клаксон. Нефтяники тут же вскочили, шатаясь от жары.Дуэйн подъехал поближе. Они уже продирали глаза.– Если генератор не заработает в ближайшие пять минут, всех уволю к чертовой матери! – прорычал он. – И чтобы впредь не смели мне врать про проволоку.Вскоре, трясясь на кочках по пути домой, он услышал грохот генератора. ГЛАВА 13 На обратном пути Дуэйн миновал большой дом, где остановилась Джейси Фэрроу. Сложенный из самана, он издали сливался с каменистым выступом, на котором стоял. До сих пор, насколько было известно Дуэйну, никто из Талиа не бывал в нем. Дэнни Дек, киносценарист, построил его почти пятнадцать лет назад. Бригада индейцев из Нью-Мексико, знавшая секреты обращения с этим материалом, жила около года в домах-прицепах, сооружая роскошный особняк.Фасадом дом выходил в долину, которую местные жители называли Долиной Грусти. Много-много лет тому назад в этой долине индейцы торговали пленными. Не одна тягостная сцена была разыграна там. На почтовом ящике вблизи дома было выведено: Лос Долорес.Когда дом был возведен, весь округ охватило сильное возбуждение. Прошел слух, что на пороге особняка видели кинозвезд. Бобби Ли клялся, что в одной машине, промчавшейся по городу, успел заметить Стива Макквина.Но слухи оставались слухами. Никому не удалось точно установить, что Стив Макквин или другая звезда экрана посетили особняк или даже побывали в округе.Местный почтальон жаловался, что в Лос Долорес поступает писем больше, чем всем вместе взятым жителям его участка. Иногда из большого ящика для писем (сложенного также из самана) почта вынималась регулярно; в другое время он был забит до отказа, и тогда она неделями и даже месяцами скапливалась в отделении, пока не появлялся сам сценарист.За его домом никто не следил, и никто не убирал во дворе, где летом буйно цвела сорная трава. Самого Дэнни Дека в Талиа никто не видел. Рабочие, отправлявшиеся в ночную смену, порой замечали огни в доме. Затем на многие месяцы здание опять погружалось в темноту.Возбуждение, которое царило в первое время после открытия дома, с тех пор заметно поутихло. Люди, приезжавшие сюда в дни нефтяного бума, даже не догадывались о его существовании. В том месте, где расположился дом, осталось несколько твердолобых ковбоев, да и тех видели не чаще, чем Дэнни Дека.Перед возвращением Джейси единственным человеком, проявившим интерес к Лос Долорес, оказалась Карла, которая захотела приобрести этот дом.– Я уверена, что он продаст дом, если ты дашь за него хорошую цену, Дуэйн, – повторяла она мужу каждый месяц в течение двух лет, когда они были при больших деньгах.– Откуда ты знаешь, что он продаст его? Вы даже незнакомы.– Нет, раз я его видела. Мы вместе заправлялись на одной бензоколонке. Он такой доброжелательный мужчина.– Это совсем не означает, что он собирается продавать свой дом.– Дуэйн, попроси – тебя не убудет.Она часто проезжала мимо Лос Долорес, хотя ей там делать было нечего. Вблизи саманного особняка редко кто появлялся, если не считать редких буровиков да двух-трех ковбоев. Карла, однако, надеялась, что в один прекрасный день Дэнни будет стоять перед своим домом. Если он махнет ей рукой, она в ответ тоже помашет ему. Затем, может быть, они снова остановятся у той же бензоколонки и заведут разговор.Карла гордилась своим умением разговорить кого угодно. Порой она заговаривала с абсолютно незнакомыми людьми и жаждала общения с Дэнни Деком. До этого Карла никогда не встречала ни одного писателя, если не считать репортеров, которые освещали проблемы нефтяной промышленности в разных техасских газетах. На основании мимолетного впечатления (все на той же бензозаправочной станции) она была убеждена, что они понравятся друг другу. Выпадали недели, когда она по три или четыре раза наведывалась на Лос Долорес в надежде увидеть его, слоняющегося без дела во дворе.– Там же нет никакого двора, – как-то раз удивленно заметил Дуэйн. – Дом стоит на камне.Отсутствие хорошей лужайки перед домом, между прочим, служило предметом недовольства проезжавших мимо дома Дэнни Дека. В Талиа даже самое скромное жилище имело участок с бермудской травой. Дома же с достатком были окружены подстриженными зелеными лужайками.Лос Долорес, обошедшийся его хозяину в сотни тысяч долларов, зарос сорной травой и ракитником. Это был единственный дом в городе без зеленой лужайки, что страшно не нравилось определенным кругам.– Я рада, что он стоит на отшибе. Этот человек, должно быть, со странностями, если у него нет лужайки, – заявила Ванда Хоукинс. Ванда, жена первого и последнего в городе страхового агента, одно время была лучшей подругой Карлы.– Там может быть внутренний дворик – патио. Дом-то вон какой большой, – заметила Карла. Несмотря на то, что Дэнни не прогуливался за пределами дома, как ей того хотелось, Карла вставала на его защиту. Она защищала его яростно даже от самых робких критических высказываний со стороны своей подруги.– У меня есть внутренний дворик и лужайка тоже, – указывала ей на это Ванда. – Я просто не знаю, что и думать о людях, которые не могут позволить себе приличной лужайки. Никакого к себе уважения!– Ракитник хорошо смотрится издалека, – отвечала Карла, не желая ни в чем уступать Ванде.В душе она все больше и больше негодовала, почему Денни Дек не появляется. Карла так часто прокручивала в голове их разговор, что не на шутку злилась, видя, что этому разговору не суждено сбыться. А разговор этот в ее представлении начинался всегда у бензоколонки и заканчивался тем, что они становились друзьями и он соглашался продать свой дом.Однако шли месяцы, а Дэнни не появлялся. Однажды, оказавшись поблизости, она решила позвонить в дверь под благовидным предлогом: у ее отца пересажена почка, и ему срочно требуется консультация врача. Ее отец скончался несколько лет назад, но она порой воскрешала и безжалостно эксплуатировала его образ.Лос Долорес не был снабжен обычным дверным колокольчиком. Его роль выполняло небольшое переговорное устройство. Когда в нем что-то зашипело, Карла быстро проговорила:– Привет! Я – Карла Мур. У меня возникла острая необходимость позвонить. Разрешите воспользоваться вашим телефоном.Ответом ей было прекращение шипения, но из дома так никто и не вышел.Карле хотелось рвать и метать. Как-никак, а приблизиться к переговорному устройству и произнести несколько слов – это тоже требовало определенного мужества. Карла не любила попусту растрачивать нервы: они требовались ей для управления собственным домом. Несколько дней она пребывала в отвратительном настроении.– Напиши ему письмо, – предложил Дуэйн.– Заткнись! – огрызнулась она.– Это всего-навсего мое предложение, – усмехнулся Дуэйн. – А вдруг мужчина страдает робостью.– Если он слишком робок, чтобы открыть дверь, значит, он слишком робок и для меня, – изрекла Карла. – Он мог бы, по крайней мере, нанять привратника, который отвечал бы, где находится его хозяин.Ванда пришла в ужас, когда узнала, что Карла отважилась отправиться к незнакомому мужчине.– Тебя могли бы затащить внутрь и изнасиловать, – прошептала она. – Я никогда не звоню в дверь незнакомым людям.– Ну, я хотя бы посмотрела дом, – заметила спокойно Карла.Она еще долго пребывала в дурном расположении духа. Больше всего ее бесило то, что существует дом, который она не может купить. Дом, который мог бы идеально подойти ей.– Он мог бы продать его мне, – не сдавалась Карла. – Все в округе считают, что он с приветом.– Боюсь, что ему на них наплевать, – сказал Дуэйн. – Он никого не знает.– Он узнал бы меня, если бы сидел дома, – заметила Карла.– Почему бы тебе не прикрепить записку к его двери? – предложил Дуэйн. – Это привлекло бы его внимание.– Пожалуй, я так и сделаю, – задумчиво проговорила Карла. – Я укажу в ней цену в полмиллиона. Посмотрим, как он прореагирует.Дуэйн замолчал. Он частенько предлагал заведомо смешные вещи жене лишь для того, чтобы она немедленно занялась их претворением в жизнь.Несколько недель Карла ничего не говорила на эту тему, и Дуэйн подумал, что у жены пропал к ней интерес. Но он ошибался. У Карлы был друг, которого звали Рэнди Ройт и с которым она флиртовала. Рэнди летал на вертолете, доставляя инвесторов и нефтяных магнатов на отдаленные скважины, и у Карлы появилась блестящая мысль нанять Рэнди и пролететь с ним над Лос Долорес.– Там есть не только внутренний дворик, но и бассейн, – доложила она, вернувшись из полета. Ее глаза сияли. Дуэйн, всегда недолюбливавший Рэнди Ройта, теперь его возненавидел.– Ты не проверяла, сколько в нем спален? – спросил он. – Там есть, кстати, твои любимые кровати?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Вот в такую пыль Джимбо повстречался со своей смертью. Дуэйн не переставал удивляться, почему это Джимбо постоянно бегал. Очевидно, он хотел убежать от своих огорчений. Вероятно, Джимбо считал, что, оставаясь стройным, он станет счастливым и даже убежит от налогов. Эти воспоминания иногда настолько огорчали Дуэйна, что к горлу подкатывал комок.В состоянии, когда ни о чем не хотелось думать, Дуэйн мог ездить часами. Полная отрешенность от повседневных дел оказывалась очень полезной. В такие блаженные минуты можно было не ломать голову, лихорадочно соображая, кому он должен и как платить. Изредка ему попадались ручьи, и он останавливался, чтобы поудить. Иногда он ухитрялся поймать неповоротливую зубатку, которую обычно отпускал на волю. Он сидел с удочкой не ради рыбы, а ради того, чтобы обрести покой.Но даже на задворках города невозможно убежать от людей. Дорога, проходившая по земле Джуниора Нолана, навеяла ему образ Сюзи Нолан. Утром у него проснулся интерес к ней и к Дженни Марлоу, которые, выражаясь словами Руфь, обрели свободу. Но уже днем, когда он попытался пофантазировать на тему сексуальных отношений, его воображение, увы, отказалось работать. Оно раз за разом выдавало картины полуобнаженных женщин, но не более. Он видел этих женщин сотни раз: на пикниках, в кафе, на стадионах. Он видел их катающимися на водных лыжах и танцующими на праздниках, сидел рядом с ними на школьных представлениях. Однако сюжеты, от которых можно было бы оттолкнуться при создании фантазий, не отличались разнообразием. Женские бюсты исчезали из воображения, уступая место бесполой невыразительности…– Не пойму, что со мной случилось, Шорти, – произнес вслух Дуэйн.Шорти проснулся и завилял хвостом, услыхав свое имя.Все установки Дуэйна работали. Время от времени он любил внезапно наведываться на них, чтобы знать, кто вкалывает, а кто филонит.Буровая вышка, на которой работал Бобби Ли, располагалась на границе округа, возле дубовой рощицы. Когда Дуэйн подъехал, он заметил, что четверо рабочих и Бобби Ли чем-то очень расстроены, и пожалел, что приехал. Когда бы он ни наезжал, днем или ночью, зимой или летом, обязательно одна бригада из четырех пребывала в мрачном настроении.– Кислые физиономии я могу видеть и в банке, – сказал Дуэйн. – По крайней мере, там работает кондиционер.– Полетело долото, – упавшим голосом доложил Бобби Ли.– Неслыханное дело! – воскликнул Дуэйн шутливо. Долота сплошь и рядом ломались на буровых.Бобби Ли чуть не плакал, а четверо рабочих тупо уставились на Дуэйна. Красный ящик со льдом стоял на откидной двери пикапа Бобби Ли. Все рабочие перемазались, как черти. Дуэйн подумал, что один положительный момент в его банкротстве уже есть: не придется видеть каждый день столько грязных лиц.– Мы прошли сто футов… почему это чертово долото сломалось? – сокрушенно спросил Бобби Ли.Дуэйну пришло на ум – а в самом ли деле в порядке Бобби Ли? От заурядных трудностей он быстро впадал в панику.– Жаль, что я не подался в пилоты, – прибавил Бобби.– Куда тебе! Ты же не видишь дальше двадцати футов. Я запросто мог бы разбиться на твоем самолете.Близорукость Бобби Ли вошла в легенду. Обладая достаточно скромной внешностью, он тем не менее был слишком тщеславен, чтобы носить очки. Следствием этого были многочисленные аварии и неприятности у него на промысле. Мелкие предметы он совсем не различал и постоянно врезался в ворота с колючей проволокой.Дуэйн не стал выключать двигатель и выходить из машины. Ему не хотелось делать ни того, ни другого, но одновременно и не хотелось уезжать, бросив буровиков в беде. Его долг как главы компании поднять настроение у людей.– Подумаешь, полетело долото! Конец света, что ли? – весело проговорил он. – Вынимай его живо!– У Эдди они не ломаются, – пробормотал Бобби Ли.Почему-то Бобби Ли был убежден, что Эдди Белту живется лучше, чем ему. Эдди Белт с неменьшей твердостью отстаивал обратное. Дуэйну пришлось потратить немало сил и времени, убеждая их, что условия работы у них одинаковы, – что, собственно говоря, было чистой правдой.– С тех пор как Эдди у меня работает, он запорол сорок два долота, – попытался успокоить друга Дуэйн. – А сколько поломалось у тебя?– Статистика – ерунда, – отрезал Бобби Ли.– Я могу доставить вам Турка через час, – предложил Дуэйн. Дики, его сын, и Клей, по прозвищу Турок, шестидесятидвухлетний механик, занимались устранением всевозможных аварий и повреждений. Турок был надежный работник, пока Дики не приобщил его к кокаину, чему первый был несказанно рад.– Все эти годы я балдел от пива и девочек… и, выходит, зря, – однажды заявил он. Находясь под кайфом, он сшиб не меньше ворот, чем Бобби Ли.– Старик практически жрет один кокаин, – нахмурился Бобби Ли. – Пожалуй, мы вытащим это проклятое долото сами. Я страшно нервничаю, когда работаю с теми, кто сидит на наркоте.Поняв, что теперь у Бобби Ли с подручными дело пойдет веселее, Дуэйн поспешил удалиться.Буровая вышка Эдди Белта находилась в десяти милях на север. Уже издалека Дуэйн понял: и там что-то стряслось Генератор, обычно ревевший как пикирующий бомбардировщик, молчал. Единственным шумом, который оглашал окрестности бурового участка, был звук выстрелов. Дуэйн прибавил скорость, зная, что Эдди скор на расправу и может, если что не так, перестрелять всю бригаду. Поговаривали, что он вообще готов скорее убить человека, чем его уволить.Издалека Дуэйн увидал картину, которая заставила его похолодеть от ужаса: под мескитовым деревом без движения лежало четыре человека. И только подъехав ближе, он заметил, что одна голова приподнялась. Остальные как ни в чем не бывало продолжали дрыхнуть.Выстрелы раздавались со стороны одной емкости, стоявшей приблизительно в четверти мили от буровиков.– По ком он там палит? – спросил Дуэйн у того, кто, вроде бы, проснулся.– По лягушкам, – ответил рабочий, поворачиваясь на другой бок.– А почему не работает генератор? Мы занимаемся бурением или чем?Рабочий, хилый парень лет двадцати, видимо, остался недоволен затянувшейся беседой, мешавшей ему отдыхать.– Черт! Генератор не работает, потому что в него попала проволока, – бросил он, натягивая на глаза шапочку и показывая, что разговор окончен.– Проволока!Он вылез из машины и пошел к емкости. В этом году лягушек-быков развелось видимо-невидимо. Отличные экземпляры в количестве двадцати штук грелись в тине у края воды.Эдди сидел на берегу, перезаряжая изготовленное на заказ охотничье ружье, которое Дуэйн подарил ему на Рождество несколько лет назад.– Каким образом проволока попала в генератор? – спросил Дуэйн, подойдя к нему. – Насос качает нефть, а не проволоку.– Я не совал никакую проволоку в этот генератор, – ответил Эдди.– Ты всегда охотишься на лягушек с крупнокалиберным ружьем? – усмехнулся Дуэйн.– Это самый гуманный путь, – ответил Эдди. – Просто стреляешь под них, вот и все.Он прицелился и выстрелил в толстую лягушку.От выстрела грязь разлетелась во все стороны, подбросив в воздух ярдов на десять бедное земноводное, которое упало и осталось неподвижно лежать.– Вот видишь, я даже не зацепил ее, – улыбнулся Эдди. – Просто она в шоке. Если бы я захотел, то мог легко ухлопать ее, бросить в мешок и привезти домой. Она могла бы дать отличное потомство.– Я не знал, что ты разводишь лягушек-быков, – сильно удивился Дуэйн.– Я не развожу, хотя мог бы.– Тебе придется разводить, чтобы не протянуть ноги, – если ты немедленно не запустишь этот генератор, – предупредил Дуэйн. – Я плачу этим ребятам не за то, чтобы они дрыхли.– Генератор надо разбирать, а я мало что в этом смыслю, – бросил Эдди через плечо, прицеливаясь. Раздался выстрел, и новая жертва взлетела вверх. – Ладно, пойду посмотрю, в чем там дело.– У нас странная нефтяная компания, – задумчиво проговорил Дуэйн. – Жаль, что лягушки-быки – не слишком прибыльное дело.Он поднялся и зашагал обратно к скважине. Рабочие продолжали спать. Сев в кабину, Дуэйн изо всех сил нажал на клаксон. Нефтяники тут же вскочили, шатаясь от жары.Дуэйн подъехал поближе. Они уже продирали глаза.– Если генератор не заработает в ближайшие пять минут, всех уволю к чертовой матери! – прорычал он. – И чтобы впредь не смели мне врать про проволоку.Вскоре, трясясь на кочках по пути домой, он услышал грохот генератора. ГЛАВА 13 На обратном пути Дуэйн миновал большой дом, где остановилась Джейси Фэрроу. Сложенный из самана, он издали сливался с каменистым выступом, на котором стоял. До сих пор, насколько было известно Дуэйну, никто из Талиа не бывал в нем. Дэнни Дек, киносценарист, построил его почти пятнадцать лет назад. Бригада индейцев из Нью-Мексико, знавшая секреты обращения с этим материалом, жила около года в домах-прицепах, сооружая роскошный особняк.Фасадом дом выходил в долину, которую местные жители называли Долиной Грусти. Много-много лет тому назад в этой долине индейцы торговали пленными. Не одна тягостная сцена была разыграна там. На почтовом ящике вблизи дома было выведено: Лос Долорес.Когда дом был возведен, весь округ охватило сильное возбуждение. Прошел слух, что на пороге особняка видели кинозвезд. Бобби Ли клялся, что в одной машине, промчавшейся по городу, успел заметить Стива Макквина.Но слухи оставались слухами. Никому не удалось точно установить, что Стив Макквин или другая звезда экрана посетили особняк или даже побывали в округе.Местный почтальон жаловался, что в Лос Долорес поступает писем больше, чем всем вместе взятым жителям его участка. Иногда из большого ящика для писем (сложенного также из самана) почта вынималась регулярно; в другое время он был забит до отказа, и тогда она неделями и даже месяцами скапливалась в отделении, пока не появлялся сам сценарист.За его домом никто не следил, и никто не убирал во дворе, где летом буйно цвела сорная трава. Самого Дэнни Дека в Талиа никто не видел. Рабочие, отправлявшиеся в ночную смену, порой замечали огни в доме. Затем на многие месяцы здание опять погружалось в темноту.Возбуждение, которое царило в первое время после открытия дома, с тех пор заметно поутихло. Люди, приезжавшие сюда в дни нефтяного бума, даже не догадывались о его существовании. В том месте, где расположился дом, осталось несколько твердолобых ковбоев, да и тех видели не чаще, чем Дэнни Дека.Перед возвращением Джейси единственным человеком, проявившим интерес к Лос Долорес, оказалась Карла, которая захотела приобрести этот дом.– Я уверена, что он продаст дом, если ты дашь за него хорошую цену, Дуэйн, – повторяла она мужу каждый месяц в течение двух лет, когда они были при больших деньгах.– Откуда ты знаешь, что он продаст его? Вы даже незнакомы.– Нет, раз я его видела. Мы вместе заправлялись на одной бензоколонке. Он такой доброжелательный мужчина.– Это совсем не означает, что он собирается продавать свой дом.– Дуэйн, попроси – тебя не убудет.Она часто проезжала мимо Лос Долорес, хотя ей там делать было нечего. Вблизи саманного особняка редко кто появлялся, если не считать редких буровиков да двух-трех ковбоев. Карла, однако, надеялась, что в один прекрасный день Дэнни будет стоять перед своим домом. Если он махнет ей рукой, она в ответ тоже помашет ему. Затем, может быть, они снова остановятся у той же бензоколонки и заведут разговор.Карла гордилась своим умением разговорить кого угодно. Порой она заговаривала с абсолютно незнакомыми людьми и жаждала общения с Дэнни Деком. До этого Карла никогда не встречала ни одного писателя, если не считать репортеров, которые освещали проблемы нефтяной промышленности в разных техасских газетах. На основании мимолетного впечатления (все на той же бензозаправочной станции) она была убеждена, что они понравятся друг другу. Выпадали недели, когда она по три или четыре раза наведывалась на Лос Долорес в надежде увидеть его, слоняющегося без дела во дворе.– Там же нет никакого двора, – как-то раз удивленно заметил Дуэйн. – Дом стоит на камне.Отсутствие хорошей лужайки перед домом, между прочим, служило предметом недовольства проезжавших мимо дома Дэнни Дека. В Талиа даже самое скромное жилище имело участок с бермудской травой. Дома же с достатком были окружены подстриженными зелеными лужайками.Лос Долорес, обошедшийся его хозяину в сотни тысяч долларов, зарос сорной травой и ракитником. Это был единственный дом в городе без зеленой лужайки, что страшно не нравилось определенным кругам.– Я рада, что он стоит на отшибе. Этот человек, должно быть, со странностями, если у него нет лужайки, – заявила Ванда Хоукинс. Ванда, жена первого и последнего в городе страхового агента, одно время была лучшей подругой Карлы.– Там может быть внутренний дворик – патио. Дом-то вон какой большой, – заметила Карла. Несмотря на то, что Дэнни не прогуливался за пределами дома, как ей того хотелось, Карла вставала на его защиту. Она защищала его яростно даже от самых робких критических высказываний со стороны своей подруги.– У меня есть внутренний дворик и лужайка тоже, – указывала ей на это Ванда. – Я просто не знаю, что и думать о людях, которые не могут позволить себе приличной лужайки. Никакого к себе уважения!– Ракитник хорошо смотрится издалека, – отвечала Карла, не желая ни в чем уступать Ванде.В душе она все больше и больше негодовала, почему Денни Дек не появляется. Карла так часто прокручивала в голове их разговор, что не на шутку злилась, видя, что этому разговору не суждено сбыться. А разговор этот в ее представлении начинался всегда у бензоколонки и заканчивался тем, что они становились друзьями и он соглашался продать свой дом.Однако шли месяцы, а Дэнни не появлялся. Однажды, оказавшись поблизости, она решила позвонить в дверь под благовидным предлогом: у ее отца пересажена почка, и ему срочно требуется консультация врача. Ее отец скончался несколько лет назад, но она порой воскрешала и безжалостно эксплуатировала его образ.Лос Долорес не был снабжен обычным дверным колокольчиком. Его роль выполняло небольшое переговорное устройство. Когда в нем что-то зашипело, Карла быстро проговорила:– Привет! Я – Карла Мур. У меня возникла острая необходимость позвонить. Разрешите воспользоваться вашим телефоном.Ответом ей было прекращение шипения, но из дома так никто и не вышел.Карле хотелось рвать и метать. Как-никак, а приблизиться к переговорному устройству и произнести несколько слов – это тоже требовало определенного мужества. Карла не любила попусту растрачивать нервы: они требовались ей для управления собственным домом. Несколько дней она пребывала в отвратительном настроении.– Напиши ему письмо, – предложил Дуэйн.– Заткнись! – огрызнулась она.– Это всего-навсего мое предложение, – усмехнулся Дуэйн. – А вдруг мужчина страдает робостью.– Если он слишком робок, чтобы открыть дверь, значит, он слишком робок и для меня, – изрекла Карла. – Он мог бы, по крайней мере, нанять привратника, который отвечал бы, где находится его хозяин.Ванда пришла в ужас, когда узнала, что Карла отважилась отправиться к незнакомому мужчине.– Тебя могли бы затащить внутрь и изнасиловать, – прошептала она. – Я никогда не звоню в дверь незнакомым людям.– Ну, я хотя бы посмотрела дом, – заметила спокойно Карла.Она еще долго пребывала в дурном расположении духа. Больше всего ее бесило то, что существует дом, который она не может купить. Дом, который мог бы идеально подойти ей.– Он мог бы продать его мне, – не сдавалась Карла. – Все в округе считают, что он с приветом.– Боюсь, что ему на них наплевать, – сказал Дуэйн. – Он никого не знает.– Он узнал бы меня, если бы сидел дома, – заметила Карла.– Почему бы тебе не прикрепить записку к его двери? – предложил Дуэйн. – Это привлекло бы его внимание.– Пожалуй, я так и сделаю, – задумчиво проговорила Карла. – Я укажу в ней цену в полмиллиона. Посмотрим, как он прореагирует.Дуэйн замолчал. Он частенько предлагал заведомо смешные вещи жене лишь для того, чтобы она немедленно занялась их претворением в жизнь.Несколько недель Карла ничего не говорила на эту тему, и Дуэйн подумал, что у жены пропал к ней интерес. Но он ошибался. У Карлы был друг, которого звали Рэнди Ройт и с которым она флиртовала. Рэнди летал на вертолете, доставляя инвесторов и нефтяных магнатов на отдаленные скважины, и у Карлы появилась блестящая мысль нанять Рэнди и пролететь с ним над Лос Долорес.– Там есть не только внутренний дворик, но и бассейн, – доложила она, вернувшись из полета. Ее глаза сияли. Дуэйн, всегда недолюбливавший Рэнди Ройта, теперь его возненавидел.– Ты не проверяла, сколько в нем спален? – спросил он. – Там есть, кстати, твои любимые кровати?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55