Но даже если и так, чем он лучше других мужчин? Он лишь поиграет с тобой, а потом выбросит как надоевшую игрушку. Все мужчины одинаковы».
Она провела здесь всего, пять дней, и вот уже какие мысли бродят в ее голове. Надо выбросить их. Она сама сотворила себя, и на это ушло целых девять лет ее жизни. Разве можно похотливым чувствам одержать над ней верх и разрушить все то, что с таким трудом было создано?
Обеспокоенная и расстроенная собственными мыслями, Грейс направилась к дому.
– А вот и наша крошка!
Неожиданно ворвавшийся в мысли Грейс голос Монкса заставил ее остановиться. Она подняла голову и увидела этого злобного монстра прямо перед собой, в нескольких шагах от дома маркиза.
– Мистер Монкс, – устало проговорила она, делая предусмотрительно шаг назад, чтобы в случае чего спастись бегством. Грейс видела его последний раз несколько дней назад, когда он и Файл и угрожали ей и даже обещали убить. – Что вам угодно?
– Его светлость желает тебя видеть.
Она нахмурилась:
– Я только что виделась с лордом Шином. Монкс негромко хохотнул:
– Я говорю не о хорошеньком маркизе, а о лорде Джоне Лансдауне. Не нужно заставлять его ждать.
Грейс была удивлена до крайности. Она уже рассталась со всеми своими надеждами, а тут судьба пришла ей на выручку. Сейчас она все объяснит лорду Джону, и тот отпустит ее. И она освободится от этой тюрьмы, от своих мучительных мыслей и искушений, ее больше не будет преследовать опасность.
– Что ж, проводите меня к нему, – облегченно вздохнув, сказала она.
Монкс вежливым жестом попросил Грейс следовать за ним. Похоже, присутствие лорда Джона действовало магически на поведение этого чудовища. Грейс подобрала юбки и решительно направилась в гостиную, где ее ожидало спасение.
Глава 7
– Вот эта женщина, милорд. – Монкс низко поклонился и быстро вышел из гостиной.
Грейс несколько раз моргнула. После яркого солнечного света глазам было трудно сразу привыкнуть к царившему в комнате полумраку. К тому же шторы на окнах были задернуты. В камине развели огонь, хотя день был теплый.
За обеденным столом сидел мужчина, державшийся неестественно прямо. На нем был надет темно-коричневый плащ. Как он мог выносить такую жару?
Грейс прошла вперед и присела в глубоком реверансе:
– Милорд.
Лорд Джон продолжал неподвижно сидеть. Она подняла голову и встретила взгляд ледяных серых глаз. Формой головы и чертами лица он сильно напоминал Мэтью, но красотой своего племянника не обладал.
Грейс ожидала увидеть настоящее чудовище, по крайней мере, именно к этому готовили ее рассказы Мэтью о своем дяде, но перед ней сидел джентльмен: богатый, хорошо одетый, ухоженный и довольный собой, среднего возраста, с проблесками седины в черных волосах. Разумеется, этот мужчина не мог быть замешан ни в каких историях с похищениями, изнасилованиями и убийствами. Он являл собой воплощенную респектабельность. В его взгляде, правда, скользило легкое пренебрежение, но ведь Грейс находилась на совершенно другой социальной ступени.
Грейс мысленно обругала свое желтое платье, в котором она и вправду была похожа на проститутку. Если бы у нее было время подготовиться к этой встрече, то она, разумеется, надела бы черное шерстяное.
– Ты та самая шлюха, которую Монкс и Файли нашли в Бристоле? – У него оказался низкий и на удивление приятный голос.
– Милорд, не нужно меня так называть. – Инстинкт подсказывал ей, что следует вести себя сдержанно и спокойно и по возможности обойтись без подхалимажа и патетики. – Меня зовут Грейс Паджет, я уважаемая всеми вдова. Меня по ошибке приняли за… другую женщину. Я взываю к вашему милосердию, милорд.
Его брови удивленно вспорхнули вверх. По всей видимости, для него было сюрпризом то обстоятельство, что она изъяснялась таким прекрасным языком.
– Мадам, лгать бессмысленно. Мои люди сказали, что нашли вас в доках, когда вы искали клиента.
Лорд Джон говорил таким тоном и так смотрел на нее, как будто она была чем-то вроде куска грязи под его ногами. Ее надежда, мгновенно испарившись, уступила место отчаянию. Неужели она и в самом деле думала, что этот человек сразу же выпустит, ее, как только она назовет ему свое имя? И почему она решила, что он поверит ей? Как глупо с ее стороны рассчитывать на какое-то сочувствие и понимание. Ведь это именно лорд Джон приказал Монксу и Файли похитить ее. Ей же говорил об этом лорд Шин.
Грейс старалась держаться спокойно, но с каждым мгновением этот невозмутимый мужчина, внешне – образец респектабельности, пугал ее все больше.
– Я пошла искать кузена, который должен был встретить меня на станции. – Грейс столько раз повторяла свою историю, что ей начало казаться, что все это уже давно не имеет к ней никакого отношения. – Вы должны отпустить меня к моей семье.
– Чтобы отделаться от неприятного клиента, ты решила подсунуть мне эту историю? Монке поставил меня в известность, что ты избегаешь моего племянника.
К щекам Грейс прилила кровь. Слышавшееся в голосе лорда Джона презрение приводило ее в бешенство.
– Если бы я действительно была такой женщиной, за которую вы меня принимаете, – к ее горлу подкатил ком, и она с трудом проглотила слюну, – мне бы не составило труда лечь в постель к любому клиенту.
– Может быть, и так. – Его взгляд устремился вдаль, а пальцы нетерпеливо забарабанили по крышке стола.
Повисла пауза. Она тянулась и тянулась, становясь совершенно невыносимой.
Наконец он снова посмотрел на нее, на этот раз в его взгляде сквозила неприкрытая неприязнь.
– Если то, что вы говорите, правда, то, боюсь, ваше присутствие здесь может создать нам трудности. – В его голосе не ощущалось удивления, только досада и раздражение. Он жестом указал на стоявший напротив него стул: – Пожалуйста, присядьте, миссис Паджет. Я правильно назвал ваше имя?
Грейс продолжала стоять. Ее затылок начало неприятно покалывать, но она должна была держаться уверенно и не отступать.
– С вашего позволения я пойду и переоденусь в свое платье, в котором меня привезли сюда. Я уже неделю нахожусь здесь, и моя семья, без сомнения, начала меня разыскивать.
Тонкие бесцветные губы лорда Джона растянулись в улыбке, и в эту минуту он вдруг сделался еще больше похожим на маркиза.
– Разумеется, разумеется; моя дорогая, они должны волноваться.
Он понимал, что не имеет права держать ее здесь в качестве игрушки своего племянника. Несмотря на ее теперешнее плачевное финансовое состояние, она была рождена леди, женщиной, которая по праву рождения могла требовать к себе уважения. Одно дело привезти проститутку своему племяннику, и совсем другое – похитить добропорядочную вдову.
– Я не собираюсь оставаться здесь. – Грейс почувствовала, что от страха и жары ее голова сделалась до странности легкой. Чтобы не упасть, она схватилась руками за спинку стула. – И прошу вас отпустить меня.
Продолжая рассматривать ее, он наклонил голову набок. Маленькие змеиные глазки лорда Джона сделались вдруг очень серьезными, его взгляд заскользил по ее телу, и Грейс захотелось поднять руки и прикрыть грудь.
– Это невозможно, миссис Паджет. Вы можете выдвинуть против меня обвинение в похищении.
Ее пальцы с силой впились в обивку стула.
– Я могу пообещать, что никогда и ни при каких обстоятельствах не упомяну ваше имя и не стану рассказывать о том, что вы со мной сделали.
– Заманчивое предложение. – Его глаза по-прежнему оставались холодными. – Но я не имею привычки полагаться на столь неосязаемую вещь, как женское обещание.
Ее голос дрогнул.
– Я сейчас встану на колени, чтобы вы поверили мне.
Его аристократический нос недовольно сморщился.
– Театральная сцена только усугубит неловкость ситуации.
Ее сердце застучало сильнее, посылая Грейс ужасное сообщение: никогда и ни при каких обстоятельствах этот человек не выпустит ее отсюда, сколько бы она ни плакала и ни просила его.
Его лицо словно окаменело, носогубные складки сделались резче, нос заострился. Грейс увидела перед собой маску безжалостности.
– Ваша свободная жизнь, мадам, закончилась навсегда. Ваша судьбы была решена в тот момент, когда мои слуги нашли вас в доках. Вы можете покинуть мое поместье только в гробу.
Его маленькие неподвижные глаза не мигая смотрели на нее. Как мог этот человек угрожать ей, говорить о том, что лишит ее жизни, и оставаться при этом таким холодным и равнодушным! Несмотря на страшную жару в комнате, Грейс почувствовала, что ее знобит.
– Я не понимаю, – прошептала Грейс. Ритм ее сердца сделался неровным, дыхание сбилось. Казалось, еще мгновение, и она начнет задыхаться.
– Неужели? – Его голос был тихим и спокойным. Если Грейс не отвечала сразу на его вопросы, на его лице появлялись признаки нетерпения. – Монкс ведь объяснил вам, миссис Паджет, какие на вас возложены обязанности. Думаю, и мой племянник уже дал вам понять, для чего вы ему нужны.
Мужество покидало ее, но на смену ему явился гнев и даже ярость. Грейс уже не сдерживала себя.
– Я прекрасно осведомлена, какая роль мне здесь отводится, милорд. Но вам придется все-таки понять, что я не проститутка.
Лорд Джон снова нетерпеливо поморщился.
– В таком случае вам придется ею стать, миссис Паджет. Я распорядился привезти вас сюда, чтобы лорду Шину было чем заняться в долгие часы одиночества. Если же вы не завоюете расположение моего племянника, а судя по рассказам моих слуг, вам пока не удалось это сделать – маркиз сторонится вас, – я сочту вас непригодной.
– В таком случае отпустите меня.
Нетерпение все более явственно проступало в его лице.
– Вы разве меня не слышите? Если я сочту вас непригодной, то подпишу вам смертный приговор. Если же моему племяннику заблагорассудится оставить вас при себе, он будет пользоваться вашими услугами столько, сколько ему захочется. Пока не устанет от вас. Вам следует выбирать – либо постель с сумасшедшим, либо смерть. Другого выхода нет.
– Он не сумасшедший, – едва слышно проговорила она, удивляясь тому, что в столь отчаянном положении ей захотелось заступиться за маркиза.
Лорд Джон рассмеялся так, будто она отпустила остроумную шутку на светском приеме.
– Что ж, иногда он бывает очень убедителен. Но я не стал бы на вашем месте торопиться с выводами. Если бы вы видели его припадки, когда он валится на пол, трясется и пускает изо рта пену, думаю, ваша уверенность значительно уменьшилась бы. И вы не стали бы с такой яростью защищать его.
Перед мысленным взором Грейс мгновенно возникла нарисованная лордом Джоном картина, и ее затошнило. Она уже была готова назвать лорда Джона лжецом, но что она, в сущности, знала о маркизе? Она живет здесь всего пять дней, а дядя знает своего племянника всю жизнь. И тем не менее, она нашла в себе силы сказать:
– Я не верю вам.
– Это не имеет значения. – Его тон сделался резче. – Я даю вам неделю на то, чтобы уложить моего племянника в постель.
Она отшатнулась от стола и расправила плечи. Несмотря на перегретый воздух в комнате, Грейс почувствовала, что ее лоб покрылся холодным потом. Пугающая в своей ясности мысль змейкой скользнула в ее мозгу – выхода нет. И не будет никогда.
– А если я не…
– Вы умрете, миссис Паджет. И я попрошу Монкса и Файли найти вам замену. Кого-нибудь с более развитым инстинктом самосохранения.
– Это чудовищно. – Она вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать признаки хоть каких-нибудь эмоций, но все тщетно: лицо лорда Джона напоминало каменное изваяние.
– Возможно, вы правы, – равнодушно проговорил он.
– Значит, мне нужно выбирать между смертью и бесчестьем? – спросила она.
– Смерть вас ждет в любом случае, – сказал он. На мгновение лорд Джон задумался, взгляд его серых глаз сделался сосредоточенным. Вероятно, он прикидывал все возможные варианты развития событий. – Хотя, если вы докажете, что на вас можно положиться, а мой племянник будет пребывать в добром здравии и хорошем расположении духа, тогда, возможно, я пересмотрю свое решение относительно вашей дальнейшей судьбы.
– Что вы имеете в виду? – задала вопрос Грейс, хотя прекрасно понимала, что лорд Джон лишь, играл с ней и речь не шла ни о каких переговорах и компромиссах. Когда она входила в гостиную, то была уверена, что ее разумные доводы способны убедить лорда. Господи, как же можно быть такой наивной.
Он пожал плечами:
– Я имею в виду только то, что награждаю тех, кто хорошо мне служит. Весь прошлый год лорд Шин неважно себя чувствовал. Если я увижу, что общение с вами пошло ему на пользу, что к нему вернулись здоровье и веселость, вы будете вознаграждены.
Грейс нахмурилась, старательно подбирая слова.
– Значит, если я стану проституткой, то получу свободу?
Лорд Джон словно не слышал ее вопроса.
– Я лишь подал вам идею для рассмотрения. – Он поднялся. Ростом лорд Джон оказался высок, но немного пониже, чем маркиз. – У вас есть неделя. Но одну вещь я могу вам гарантировать. Если у вас ничего не выйдет, миссис Паджет, следующая суббота станет последним днем вашей жизни. Вы отправитесь на небеса, но прежде, конечно, с вами позабавятся Монкс и Файли. Это преданные мне люди, а преданность должна быть вознаграждена.
– Вы настоящий дьявол. – Она не узнавала собственный голос, он шел откуда-то издалека. Грейс судорожно втянула глоток горячего воздуха. Внезапно все происходящее показалось ей каким-то дурным сном. И в этом кошмаре снова возник образ Файли, его грязные руки тянулись к ней, сжимали грудь, от его смрадного дыхания некуда было деться.
Если ей придется принять смерть, что ж… Она смирится с этим. Но она не позволит, чтобы эти грязные чудовища прикасались к ней. Грейс с трудом подавила готовый вырваться из ее груди крик.
Лорд Джон обошел вокруг стола, приблизился к Грейс и взял за руку.
– Подумайте над моими словами, миссис Паджет. Очень хорошо подумайте. Вы премиленькая особа и, думаю, вполне способны соблазнить моего племянника.
Он провел рукой по ее щеке. Грейс попыталась увернуться от него, но лорд Джон вдруг с силой надавил пальцем на сонную артерию и из ее горла вырвался сдавленный крик.
Не отпуская шею Грейс, лорд Джон снова пустился в рассуждения.
– Не стоит думать, что заменить вас в случае вашего нежелания помогать нам будет такой уж проблемой.
Наконец он убрал руку, и Грейс отшатнулась от него, судорожно втягивая воздух.
– Не смейте прикасаться ко мне, – негромко проговорила она, опираясь на спинку стула и пытаясь удержать тело в вертикальном положении. Голова у Грейс сильно кружилась, в глазах потемнело. Еще недавно она хотела встать на колени перед этим человеком, а теперь ей приходилось прикладывать усилия, чтобы не упасть перед ним в обморок.
Он несколько раз цокнул языком, словно хотел сказать этим, что не одобряет поведения стоящей перед ним женщины, которая сейчас больше походила на непослушного ребенка.
– Вам не стоит быть такой разборчивой, мадам. У вас только неделя.
– Я не сделаю этого, – проговорила она низким дрожащим голосом.
– В таком случае последствия не заставят себя долго ждать. – Он кивнул. – Всего хорошего, миссис Паджет.
Грейс не обернулась и не посмотрела вслед лорду Джону. У нее не было сил поднять руки и закрыть ими уши, чтобы не слышать постукивание его трости.
Этот звук продолжал преследовать ее и после того, как за дядей маркиза закрылась дверь. И еще его голос… Мягкий, вкрадчивый, чуть ли не шепот, но пугающий, приводящий просто в состояние шока и лишающий последних сил, потому что говорил лорд Джон об ужасных вещах – об убийстве.
Грейс, покачиваясь, шагнула к столу. Она была в опасности, и эта опасность поджидала ее повсюду – в темных углах дома, в ночи, в черной тени раскидистых деревьев. Внезапно Грейс почувствовала, что ей немедленно нужно вдохнуть свежего воздуха. Она бросилась к окну, раздвинула тяжелые портьеры, распахнула створки окна, и в комнату ворвался поток свежего весеннего воздуха. Вздохнув полной грудью, Грейс, наконец, ощутила, что ее голова перестает кружиться, а из желудка уходит неприятная ноющая боль. Но ощущение безнадежности и страх по-прежнему оставались. Грейс вдруг подумала, что, вероятно, это останется в ней навсегда, что эти чувства будут преследовать ее до самой могилы.
А умереть она может уже через неделю…
– Мои поздравления, – послышался голос маркиза за ее спиной. И в этом голосе сквозило нескрываемое презрение. – Не знаю, как уж вам удалось, но дядя впал в невероятно благодушное расположение духа после беседы с вами, миссис Паджет. Давно я не видел его таким.
Занятая своими мыслями, Грейс даже не слышала, как в комнату вошел маркиз. Она все еще стояла у окна.
– Вы говорили с ним? – Ее губы и язык двигались с большим трудом. По колючему тону маркиза Грейс сразу поняла, что подозрительность и недоверие снова к нему вернулись.
– Нет, он находит мое общество неподобающим для себя, – насмешливо заметил маркиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Она провела здесь всего, пять дней, и вот уже какие мысли бродят в ее голове. Надо выбросить их. Она сама сотворила себя, и на это ушло целых девять лет ее жизни. Разве можно похотливым чувствам одержать над ней верх и разрушить все то, что с таким трудом было создано?
Обеспокоенная и расстроенная собственными мыслями, Грейс направилась к дому.
– А вот и наша крошка!
Неожиданно ворвавшийся в мысли Грейс голос Монкса заставил ее остановиться. Она подняла голову и увидела этого злобного монстра прямо перед собой, в нескольких шагах от дома маркиза.
– Мистер Монкс, – устало проговорила она, делая предусмотрительно шаг назад, чтобы в случае чего спастись бегством. Грейс видела его последний раз несколько дней назад, когда он и Файл и угрожали ей и даже обещали убить. – Что вам угодно?
– Его светлость желает тебя видеть.
Она нахмурилась:
– Я только что виделась с лордом Шином. Монкс негромко хохотнул:
– Я говорю не о хорошеньком маркизе, а о лорде Джоне Лансдауне. Не нужно заставлять его ждать.
Грейс была удивлена до крайности. Она уже рассталась со всеми своими надеждами, а тут судьба пришла ей на выручку. Сейчас она все объяснит лорду Джону, и тот отпустит ее. И она освободится от этой тюрьмы, от своих мучительных мыслей и искушений, ее больше не будет преследовать опасность.
– Что ж, проводите меня к нему, – облегченно вздохнув, сказала она.
Монкс вежливым жестом попросил Грейс следовать за ним. Похоже, присутствие лорда Джона действовало магически на поведение этого чудовища. Грейс подобрала юбки и решительно направилась в гостиную, где ее ожидало спасение.
Глава 7
– Вот эта женщина, милорд. – Монкс низко поклонился и быстро вышел из гостиной.
Грейс несколько раз моргнула. После яркого солнечного света глазам было трудно сразу привыкнуть к царившему в комнате полумраку. К тому же шторы на окнах были задернуты. В камине развели огонь, хотя день был теплый.
За обеденным столом сидел мужчина, державшийся неестественно прямо. На нем был надет темно-коричневый плащ. Как он мог выносить такую жару?
Грейс прошла вперед и присела в глубоком реверансе:
– Милорд.
Лорд Джон продолжал неподвижно сидеть. Она подняла голову и встретила взгляд ледяных серых глаз. Формой головы и чертами лица он сильно напоминал Мэтью, но красотой своего племянника не обладал.
Грейс ожидала увидеть настоящее чудовище, по крайней мере, именно к этому готовили ее рассказы Мэтью о своем дяде, но перед ней сидел джентльмен: богатый, хорошо одетый, ухоженный и довольный собой, среднего возраста, с проблесками седины в черных волосах. Разумеется, этот мужчина не мог быть замешан ни в каких историях с похищениями, изнасилованиями и убийствами. Он являл собой воплощенную респектабельность. В его взгляде, правда, скользило легкое пренебрежение, но ведь Грейс находилась на совершенно другой социальной ступени.
Грейс мысленно обругала свое желтое платье, в котором она и вправду была похожа на проститутку. Если бы у нее было время подготовиться к этой встрече, то она, разумеется, надела бы черное шерстяное.
– Ты та самая шлюха, которую Монкс и Файли нашли в Бристоле? – У него оказался низкий и на удивление приятный голос.
– Милорд, не нужно меня так называть. – Инстинкт подсказывал ей, что следует вести себя сдержанно и спокойно и по возможности обойтись без подхалимажа и патетики. – Меня зовут Грейс Паджет, я уважаемая всеми вдова. Меня по ошибке приняли за… другую женщину. Я взываю к вашему милосердию, милорд.
Его брови удивленно вспорхнули вверх. По всей видимости, для него было сюрпризом то обстоятельство, что она изъяснялась таким прекрасным языком.
– Мадам, лгать бессмысленно. Мои люди сказали, что нашли вас в доках, когда вы искали клиента.
Лорд Джон говорил таким тоном и так смотрел на нее, как будто она была чем-то вроде куска грязи под его ногами. Ее надежда, мгновенно испарившись, уступила место отчаянию. Неужели она и в самом деле думала, что этот человек сразу же выпустит, ее, как только она назовет ему свое имя? И почему она решила, что он поверит ей? Как глупо с ее стороны рассчитывать на какое-то сочувствие и понимание. Ведь это именно лорд Джон приказал Монксу и Файли похитить ее. Ей же говорил об этом лорд Шин.
Грейс старалась держаться спокойно, но с каждым мгновением этот невозмутимый мужчина, внешне – образец респектабельности, пугал ее все больше.
– Я пошла искать кузена, который должен был встретить меня на станции. – Грейс столько раз повторяла свою историю, что ей начало казаться, что все это уже давно не имеет к ней никакого отношения. – Вы должны отпустить меня к моей семье.
– Чтобы отделаться от неприятного клиента, ты решила подсунуть мне эту историю? Монке поставил меня в известность, что ты избегаешь моего племянника.
К щекам Грейс прилила кровь. Слышавшееся в голосе лорда Джона презрение приводило ее в бешенство.
– Если бы я действительно была такой женщиной, за которую вы меня принимаете, – к ее горлу подкатил ком, и она с трудом проглотила слюну, – мне бы не составило труда лечь в постель к любому клиенту.
– Может быть, и так. – Его взгляд устремился вдаль, а пальцы нетерпеливо забарабанили по крышке стола.
Повисла пауза. Она тянулась и тянулась, становясь совершенно невыносимой.
Наконец он снова посмотрел на нее, на этот раз в его взгляде сквозила неприкрытая неприязнь.
– Если то, что вы говорите, правда, то, боюсь, ваше присутствие здесь может создать нам трудности. – В его голосе не ощущалось удивления, только досада и раздражение. Он жестом указал на стоявший напротив него стул: – Пожалуйста, присядьте, миссис Паджет. Я правильно назвал ваше имя?
Грейс продолжала стоять. Ее затылок начало неприятно покалывать, но она должна была держаться уверенно и не отступать.
– С вашего позволения я пойду и переоденусь в свое платье, в котором меня привезли сюда. Я уже неделю нахожусь здесь, и моя семья, без сомнения, начала меня разыскивать.
Тонкие бесцветные губы лорда Джона растянулись в улыбке, и в эту минуту он вдруг сделался еще больше похожим на маркиза.
– Разумеется, разумеется; моя дорогая, они должны волноваться.
Он понимал, что не имеет права держать ее здесь в качестве игрушки своего племянника. Несмотря на ее теперешнее плачевное финансовое состояние, она была рождена леди, женщиной, которая по праву рождения могла требовать к себе уважения. Одно дело привезти проститутку своему племяннику, и совсем другое – похитить добропорядочную вдову.
– Я не собираюсь оставаться здесь. – Грейс почувствовала, что от страха и жары ее голова сделалась до странности легкой. Чтобы не упасть, она схватилась руками за спинку стула. – И прошу вас отпустить меня.
Продолжая рассматривать ее, он наклонил голову набок. Маленькие змеиные глазки лорда Джона сделались вдруг очень серьезными, его взгляд заскользил по ее телу, и Грейс захотелось поднять руки и прикрыть грудь.
– Это невозможно, миссис Паджет. Вы можете выдвинуть против меня обвинение в похищении.
Ее пальцы с силой впились в обивку стула.
– Я могу пообещать, что никогда и ни при каких обстоятельствах не упомяну ваше имя и не стану рассказывать о том, что вы со мной сделали.
– Заманчивое предложение. – Его глаза по-прежнему оставались холодными. – Но я не имею привычки полагаться на столь неосязаемую вещь, как женское обещание.
Ее голос дрогнул.
– Я сейчас встану на колени, чтобы вы поверили мне.
Его аристократический нос недовольно сморщился.
– Театральная сцена только усугубит неловкость ситуации.
Ее сердце застучало сильнее, посылая Грейс ужасное сообщение: никогда и ни при каких обстоятельствах этот человек не выпустит ее отсюда, сколько бы она ни плакала и ни просила его.
Его лицо словно окаменело, носогубные складки сделались резче, нос заострился. Грейс увидела перед собой маску безжалостности.
– Ваша свободная жизнь, мадам, закончилась навсегда. Ваша судьбы была решена в тот момент, когда мои слуги нашли вас в доках. Вы можете покинуть мое поместье только в гробу.
Его маленькие неподвижные глаза не мигая смотрели на нее. Как мог этот человек угрожать ей, говорить о том, что лишит ее жизни, и оставаться при этом таким холодным и равнодушным! Несмотря на страшную жару в комнате, Грейс почувствовала, что ее знобит.
– Я не понимаю, – прошептала Грейс. Ритм ее сердца сделался неровным, дыхание сбилось. Казалось, еще мгновение, и она начнет задыхаться.
– Неужели? – Его голос был тихим и спокойным. Если Грейс не отвечала сразу на его вопросы, на его лице появлялись признаки нетерпения. – Монкс ведь объяснил вам, миссис Паджет, какие на вас возложены обязанности. Думаю, и мой племянник уже дал вам понять, для чего вы ему нужны.
Мужество покидало ее, но на смену ему явился гнев и даже ярость. Грейс уже не сдерживала себя.
– Я прекрасно осведомлена, какая роль мне здесь отводится, милорд. Но вам придется все-таки понять, что я не проститутка.
Лорд Джон снова нетерпеливо поморщился.
– В таком случае вам придется ею стать, миссис Паджет. Я распорядился привезти вас сюда, чтобы лорду Шину было чем заняться в долгие часы одиночества. Если же вы не завоюете расположение моего племянника, а судя по рассказам моих слуг, вам пока не удалось это сделать – маркиз сторонится вас, – я сочту вас непригодной.
– В таком случае отпустите меня.
Нетерпение все более явственно проступало в его лице.
– Вы разве меня не слышите? Если я сочту вас непригодной, то подпишу вам смертный приговор. Если же моему племяннику заблагорассудится оставить вас при себе, он будет пользоваться вашими услугами столько, сколько ему захочется. Пока не устанет от вас. Вам следует выбирать – либо постель с сумасшедшим, либо смерть. Другого выхода нет.
– Он не сумасшедший, – едва слышно проговорила она, удивляясь тому, что в столь отчаянном положении ей захотелось заступиться за маркиза.
Лорд Джон рассмеялся так, будто она отпустила остроумную шутку на светском приеме.
– Что ж, иногда он бывает очень убедителен. Но я не стал бы на вашем месте торопиться с выводами. Если бы вы видели его припадки, когда он валится на пол, трясется и пускает изо рта пену, думаю, ваша уверенность значительно уменьшилась бы. И вы не стали бы с такой яростью защищать его.
Перед мысленным взором Грейс мгновенно возникла нарисованная лордом Джоном картина, и ее затошнило. Она уже была готова назвать лорда Джона лжецом, но что она, в сущности, знала о маркизе? Она живет здесь всего пять дней, а дядя знает своего племянника всю жизнь. И тем не менее, она нашла в себе силы сказать:
– Я не верю вам.
– Это не имеет значения. – Его тон сделался резче. – Я даю вам неделю на то, чтобы уложить моего племянника в постель.
Она отшатнулась от стола и расправила плечи. Несмотря на перегретый воздух в комнате, Грейс почувствовала, что ее лоб покрылся холодным потом. Пугающая в своей ясности мысль змейкой скользнула в ее мозгу – выхода нет. И не будет никогда.
– А если я не…
– Вы умрете, миссис Паджет. И я попрошу Монкса и Файли найти вам замену. Кого-нибудь с более развитым инстинктом самосохранения.
– Это чудовищно. – Она вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать признаки хоть каких-нибудь эмоций, но все тщетно: лицо лорда Джона напоминало каменное изваяние.
– Возможно, вы правы, – равнодушно проговорил он.
– Значит, мне нужно выбирать между смертью и бесчестьем? – спросила она.
– Смерть вас ждет в любом случае, – сказал он. На мгновение лорд Джон задумался, взгляд его серых глаз сделался сосредоточенным. Вероятно, он прикидывал все возможные варианты развития событий. – Хотя, если вы докажете, что на вас можно положиться, а мой племянник будет пребывать в добром здравии и хорошем расположении духа, тогда, возможно, я пересмотрю свое решение относительно вашей дальнейшей судьбы.
– Что вы имеете в виду? – задала вопрос Грейс, хотя прекрасно понимала, что лорд Джон лишь, играл с ней и речь не шла ни о каких переговорах и компромиссах. Когда она входила в гостиную, то была уверена, что ее разумные доводы способны убедить лорда. Господи, как же можно быть такой наивной.
Он пожал плечами:
– Я имею в виду только то, что награждаю тех, кто хорошо мне служит. Весь прошлый год лорд Шин неважно себя чувствовал. Если я увижу, что общение с вами пошло ему на пользу, что к нему вернулись здоровье и веселость, вы будете вознаграждены.
Грейс нахмурилась, старательно подбирая слова.
– Значит, если я стану проституткой, то получу свободу?
Лорд Джон словно не слышал ее вопроса.
– Я лишь подал вам идею для рассмотрения. – Он поднялся. Ростом лорд Джон оказался высок, но немного пониже, чем маркиз. – У вас есть неделя. Но одну вещь я могу вам гарантировать. Если у вас ничего не выйдет, миссис Паджет, следующая суббота станет последним днем вашей жизни. Вы отправитесь на небеса, но прежде, конечно, с вами позабавятся Монкс и Файли. Это преданные мне люди, а преданность должна быть вознаграждена.
– Вы настоящий дьявол. – Она не узнавала собственный голос, он шел откуда-то издалека. Грейс судорожно втянула глоток горячего воздуха. Внезапно все происходящее показалось ей каким-то дурным сном. И в этом кошмаре снова возник образ Файли, его грязные руки тянулись к ней, сжимали грудь, от его смрадного дыхания некуда было деться.
Если ей придется принять смерть, что ж… Она смирится с этим. Но она не позволит, чтобы эти грязные чудовища прикасались к ней. Грейс с трудом подавила готовый вырваться из ее груди крик.
Лорд Джон обошел вокруг стола, приблизился к Грейс и взял за руку.
– Подумайте над моими словами, миссис Паджет. Очень хорошо подумайте. Вы премиленькая особа и, думаю, вполне способны соблазнить моего племянника.
Он провел рукой по ее щеке. Грейс попыталась увернуться от него, но лорд Джон вдруг с силой надавил пальцем на сонную артерию и из ее горла вырвался сдавленный крик.
Не отпуская шею Грейс, лорд Джон снова пустился в рассуждения.
– Не стоит думать, что заменить вас в случае вашего нежелания помогать нам будет такой уж проблемой.
Наконец он убрал руку, и Грейс отшатнулась от него, судорожно втягивая воздух.
– Не смейте прикасаться ко мне, – негромко проговорила она, опираясь на спинку стула и пытаясь удержать тело в вертикальном положении. Голова у Грейс сильно кружилась, в глазах потемнело. Еще недавно она хотела встать на колени перед этим человеком, а теперь ей приходилось прикладывать усилия, чтобы не упасть перед ним в обморок.
Он несколько раз цокнул языком, словно хотел сказать этим, что не одобряет поведения стоящей перед ним женщины, которая сейчас больше походила на непослушного ребенка.
– Вам не стоит быть такой разборчивой, мадам. У вас только неделя.
– Я не сделаю этого, – проговорила она низким дрожащим голосом.
– В таком случае последствия не заставят себя долго ждать. – Он кивнул. – Всего хорошего, миссис Паджет.
Грейс не обернулась и не посмотрела вслед лорду Джону. У нее не было сил поднять руки и закрыть ими уши, чтобы не слышать постукивание его трости.
Этот звук продолжал преследовать ее и после того, как за дядей маркиза закрылась дверь. И еще его голос… Мягкий, вкрадчивый, чуть ли не шепот, но пугающий, приводящий просто в состояние шока и лишающий последних сил, потому что говорил лорд Джон об ужасных вещах – об убийстве.
Грейс, покачиваясь, шагнула к столу. Она была в опасности, и эта опасность поджидала ее повсюду – в темных углах дома, в ночи, в черной тени раскидистых деревьев. Внезапно Грейс почувствовала, что ей немедленно нужно вдохнуть свежего воздуха. Она бросилась к окну, раздвинула тяжелые портьеры, распахнула створки окна, и в комнату ворвался поток свежего весеннего воздуха. Вздохнув полной грудью, Грейс, наконец, ощутила, что ее голова перестает кружиться, а из желудка уходит неприятная ноющая боль. Но ощущение безнадежности и страх по-прежнему оставались. Грейс вдруг подумала, что, вероятно, это останется в ней навсегда, что эти чувства будут преследовать ее до самой могилы.
А умереть она может уже через неделю…
– Мои поздравления, – послышался голос маркиза за ее спиной. И в этом голосе сквозило нескрываемое презрение. – Не знаю, как уж вам удалось, но дядя впал в невероятно благодушное расположение духа после беседы с вами, миссис Паджет. Давно я не видел его таким.
Занятая своими мыслями, Грейс даже не слышала, как в комнату вошел маркиз. Она все еще стояла у окна.
– Вы говорили с ним? – Ее губы и язык двигались с большим трудом. По колючему тону маркиза Грейс сразу поняла, что подозрительность и недоверие снова к нему вернулись.
– Нет, он находит мое общество неподобающим для себя, – насмешливо заметил маркиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33