* * * Сидя в карете рядом с Кайлмором и напротив Бена, Верити все еще дрожала. Экипаж не был рассчитан на двух таких крупных мужчин, в нем было тесно. И казалось еще теснее из-за враждебности, исходящей от ее спутников.– Прекратите, вы, оба! Ведете себя как мальчишки! – рассердилась Верити, когда дверца кареты закрылась. – Кайлмор, он имел полное право ударить вас. Бен, если я простила ему похищение, то ты тоже можешь простить.– Я извелся, разыскивая тебя по всей стране, – так же сварливо ответил Бен. – Я побывал в Лондоне и по крайней мере в дюжине имений этого ублюдка. Мерзавец захватил в свои грязные лапы половину королевства.– Поосторожнее с вашими выражениями, сэр! – возмутился Кайлмор. – Здесь присутствует леди.– Я-то это знаю. А ты обращался с ней не лучше, чем с какой-то проституткой, которую за шиллинг подобрали в Ковент-Гардене.– Заткнись, приятель, или я сам заткну тебя.– Верити была на моем попечении последние четыре года. И нечего учить меня, как о ней заботиться, – презрительно усмехнулся Бен.– Да, я знаю о Бен-Ахаде, знаменитом арабском евнухе, – с таким же ехидством ответил Кайлмор.– Там я оберегал ее от таких своекорыстных красавчиков, как ты, ваша светлость. – Бен произнес его титул так, как будто это было оскорбление.– Ну, тогда ты удивительно плохо делал свое дело, – холодно заметил Кайлмор.– О, перестаньте! Пожалуйста, перестаньте! – в отчаянии воскликнула Верити.Затихшая ненависть грозила вырваться на поверхность. Верити решила вмешаться до того, как вспыхнет новая драка.– Бен, со мной все хорошо. Разве ты не рад видеть меня?Вопрос вызвал на лице брата знакомую улыбку, может быть, несколько принужденную, но искреннюю.– Конечно, милая. Я рад. Это здорово.– И это весь теплый прием, который мне оказан? – спросила Верити и тихо засмеялась, когда Бен перегнулся через разделявший их проход и крепко и надолго заключил ее в объятия.Верити закрыла глаза и упивалась близостью брата. Он так долго был ее единственной защитой от мира, единственным человеком, знавшим правду о Сорайе. Ей так его не хватало, и вот он рядом. Сдерживая слезы благодарности, Верити уткнулась в его темное пальто.Наконец Бен отстранился, в его черных глазах блестели непролитые слезы.– Я не знал, жива ты или нет. Что он сделал с тобой, милая? Где ты была? Я ничего не слышал о тебе. Неужели ты не могла как-нибудь передать мне словечко? Я так беспокоился о тебе.– О, Бен, это долгая история. – Большая часть которой, как Верити понимала, не годилась для ушей брата. – Но самое главное, мы можем уехать и навсегда забыть о том, что произошло.Кайлмор пошевелился, не соглашаясь с ней, но что еще она могла сказать?Они въехали через внушительные узорчатые ворота в просторный двор. Казалось, целая армия слуг хлынула из-под арки парадных дверей, бросилась открывать дверцы кареты и выстроилась на ступенях, чтобы приветствовать своего хозяина.Серые каменные стены замка блестели в лучах солнца. Когда Верити вышла из кареты, эти стены возвышались над нею, словно смеясь над дурочкой, которая осмелилась полюбить такого великого человека, как их хозяин.Кайлмор стоял рядом с Верити и явно не замечал величественных стен замка. Даже с синяками на лице и в грязной одежде он оставался самым красивым мужчиной на свете.Ничего не видя от слез, которые пыталась сдержать, Верити оперлась на руку Кайлмора. Тяжелые двери были распахнуты в ожидании долго отсутствовавшего хозяина замка Кайлмор.Необыкновенная женщина скользящей походкой вышла к дверям. Она была стройной и высокой, невероятно дорогое платье подчеркивало ее рост и прекрасную фигуру.Даже на расстоянии нельзя было не заметить уверенного и властного выражения ее лица. Или испепеляющего гнева, с которым она смотрела на вновь прибывших.– Джастин, Боже мой! Неужели ты настолько забыл о приличиях, что привез сюда свою шлюху? Сейчас же прогони эту потаскуху!Верити, стоявшая рядом с Кайлмором, почувствовала, как напряглись его мышцы.– Мать, – только и сказал он. Глава 23 – Ваша светлость, – неуверенно сказала Верити, когда из кареты вылез Бен.Кайлмор безжалостно сжал руку Верити, делая побег невозможным, и ей пришлось присесть в глубоком реверансе.Герцогиня даже не взглянула в ее сторону. Соблюдение приличий. Знатные леди не замечают дам полусвета.Кайлмор приподнял Верити и потащил вверх по лестнице, предоставляя Бену следовать за ними.– Что вы здесь делаете? – ледяным тоном спросил Кайлмор у матери.Его холодность не смутила герцогиню. Она гневно свела брови:– Я – герцогиня Кайлмор. Я могу приезжать в фамильные имения, когда пожелаю.Кайлмор невесело рассмеялся.– Вы уж двадцать лет как не бывали в Шотландии, мадам. В последний раз вы поклялись, что ваша нога никогда больше не ступит на эти варварские земли.– Отошли свою шлюху, и я скажу тебе, зачем приехала, – сказала мать, в ее голосе ясно слышались властные нотки.Позади нее до самого неба вздымалось величественное здание, подтверждая, что герцогиня имеет все права, чтобы находиться здесь, а у Верити их не было.– Мне лучше уйти, – шепнула она Кайлмору.– Нет, ты остаешься, – упрямо возразил он.– Мы с Беном вернемся в деревню. Открытая ссора с вашей матерью ни к чему хорошему не приведет. – Затем, чувствуя, что не вынесет новых эмоциональных бурь, умоляюще добавила: – Пожалуйста, прошу вас.– Никуда ты не пойдешь.Герцогиня смотрела на сына с нескрываемой враждебностью.– Я приехала как раз вовремя. Этого я и боялась. Безумие твоего отца не умерло вместе с ним. Ты – гнилая ветвь гнилого дерева.Шепот изумления пробежал по рядам слуг от такого обвинения. Верити не могла допустить продолжения публичного скандала.– Я подожду вас в деревне, – настойчиво прошептала она. – Вы же не хотите, чтобы все обитатели вашего дома стали свидетелями этой ссоры, Кайлмор.Герцогиня с аристократическим презрением поджала губы.– Ты позволяешь этой распутной простолюдинке произносить наше фамильное имя?Верити почувствовала, как стоявший рядом Кайлмор выпрямился в полный рост.– Позволяю. И был бы счастливейшим человеком, мадам, если бы эта леди назвала меня своим мужем.Это было уже слишком для ее светлости. Нарумяненное лицо побледнело.Но едва ли это заявление удивило ее больше, чем Верити. После Кенсингтона Кайлмор больше не упоминал о браке. Мысль о ней как о герцогине по-прежнему была абсурдна, но ничто не могло помешать предательскому теплу его слов наполнить тоскующее сердце.– Эта леди украсит любой дом, в который захочет войти, – сказал Кайлмор тихо и сурово. – Вы же, напротив, давно позорите ваше высокое имя и титул. Замок Кайлмор принадлежит мне. Ваше пребывание здесь нежелательно.Герцогиня зашаталась. В какое-то ужасное мгновение Верити испугалась, что она упадет.– Джастин! Я – твоя мать!– К моему глубочайшему сожалению, – тихо подтвердил он.– Кайлмор, вы не можете выгнать свою мать, – ужаснулась Верити.Он имел право ненавидеть герцогиню, но полный разрыв вызвал бы на их головы лишь еще больший скандал.Верити повернулась к герцогине и попыталась заговорить с ней миролюбиво:– Ваша светлость, мы с братом сегодня уезжаем. Мои отношения с вашим сыном закончились. Я больше не буду смущать вас.Выражение лица герцогини стало еще более устрашающим. Верити забыла легендарную красоту и видела только ожесточение и разрушительную волю.Герцогиня отказывалась обращаться непосредственно к Верити.– Джастин, твое поведение недопустимо, – сказала она диктаторским тоном. – Я настаиваю, чтобы ты вел себя подобающим положению образом. Сейчас же выгони эту распутницу, возвращайся в Лондон и выбери там себе невесту. Прошу, мальчик, не забывать, кто ты.Ее слова не тронули его.– Я – герцог Кайлмор. Это мои владения. Если вы к вечеру не избавите меня от своего присутствия, то слуги проводят вас до границы.Он повернулся к слугам и, показывая, кто здесь главный, распорядился:– Герцогиня поедет в экипаже мистера Макнаба в Инверати, остановится в гостинице и будет ждать, пока прибудут вещи.– Джастин, ты это серьезно? – возмутилась мать и схватила его за рукав.– Я еще никогда в жизни не был так серьезен, мадам. – Кайлмор стряхнул ее руку, словно герцогиня была назойливой просительницей. – Прощайте.Он взглянул на Бена, который, объятый ужасом, стоял внизу у лестницы. Верити догадалась, что брата поразило упоминание Кайлмора о браке. Она никогда не рассказывала Бену о том, что произошло в Лондоне перед отъездом.Кайлмор сказал тоном, не допускающим возражений:– Эштон, не хотите ли присоединиться к нам?Он повернулся на каблуках и прошел в комнаты. Волей-неволей Верити прошла следом за ним в огромный зал. Копья и мечи, развешенные на стенах, составляли сложные геометрические фигуры. За спиной она слышала шаги Бена, поднимавшегося по лестнице, и голоса слуг, не дававших бурно протестовавшей герцогине последовать за сыном.Верити все еще была в каком-то тумане. Ей был дорог тот момент, когда Кайлмор объявил, что выбрал бы ее себе в жены.Но то, что герцогиня считала его намерение невероятным, только подтверждало, каким насмешкам подвергнется герцог, если и в самом деле женится на своей любовнице.Необходимость покинуть Кайлмора оставалась очевидной.Слуги получили указания, и Кайлмор знал, что они будут беспрекословно исполнены. Он повел Верити в гостиную на первом этаже.Эштон, к счастью, продолжал молчать, но на его лице с квадратными челюстями Кайлмор видел недовольство и удивление. У Верити был измученный вид, усталость темными кругами легла вокруг ее прекрасных глаз. Кайлмор с нежностью взял ее руку.– Прости, что не сумел избавить тебя от этого, – тихо сказал он. – Я и понятия не имел, что моя мать здесь.– Это мне не следовало находиться здесь, – неуверенно сказала Верити.– Нет, следовало. – Его слова не допускали возражений.«Если бы все было по-моему, ты навсегда осталась бы здесь, радость души моей».Он бережно усадил Верити в кресло и подошел к серванту, чтобы налить три бокала местного виски. После всего, что они пережили, им всем было необходимо выпить, мрачно подумал он.– Возьми, выпей это, – сказал герцог, протягивая бокал Эштону.Кайлмор не мог сказать, что парень ему начинает нравиться, но ради Верити он был готов постараться.– Что это? – с подозрением спросил Бен.– Яд, конечно. – Кайлмор вернулся к Верити. – Это поможет тебе, – сказал он уже совсем другим тоном и присел перед нею на корточки.– Я не пью вина, – нерешительно отказалась она.– Сейчас нужно, mo cridhe. Это поможет.Она кивнула, и он вложил хрустальный бокал в ее холодные пальцы. Кайлмор встал и опустошил свой бокал! Напиток приглушил боль, оставленную дракой с Эштоном. К сожалению, ничто, кроме пули, не могло заглушить боль в его сердце.Эштон со стуком поставил пустой бокал на сервант. Виски оживило свойственный ему боевой дух.– Ты слышал, что сказала Верити. Я забираю ее домой сегодня же, – как обычно, с вызовом заявил Бен.– Конечно, это ее решение, – невозмутимо ответил Кайлмор.Там, на берегу, она заявила, что вполне доверяет ему. Как же она теперь может покинуть его? Или, может быть, он ей нужен, может, ей больше нужна свобода? При этой мысли боль когтями сжала сердце.Верити подняла голову. Кайлмор в отчаянии надеялся, что она скажет брату, что передумала и хочет остаться.Но она перевела взгляд на Эштона и твердо сказала:– Да, Бен. Я уеду с тобой.«Нет!»Эштон, будь он проклят, обрадовался.– Прекрасно. Я приготовлю карету. Мы поедем, как только ты скажешь.Кайлмор отвернулся и посмотрел на высокие окна, выходившие в сад. Он не мог отпустить ее.Даже стоя к Верити спиной, он чувствовал на себе ее, взгляд.– Останьтесь и хотя бы поешьте чего-нибудь, – сказал Кайлмор, обращаясь к садам, но едва ли он видел солнце, освещавшее идеально ухоженные деревья. – И возьмите мою дорожную карету. В ней вам будет удобнее.– Нам ничего твоего не надо, – отрезал Эштон. – Никакими деньгами не искупить то, что ты сделал. Как бы то ни было, я хочу увезти сестру от твоих громил, пока ты не передумал.Кайлмор и не думал оправдываться. Какой в этом смысл?Может быть, Верити когда-нибудь вспомнит эту минуту и поймет, что он сильно изменился за время, проведенное в долине.Какая трогательная эпитафия его великой любви.– Бен, – тихо сказала Верити, – не сходишь ли ты в деревню договориться о нашем отъезде. Мне надо поговорить с его светлостью.– Я не оставлю тебя одну с этим развратным ублюдком. Он снова увезет тебя.– Не увезет. – В голосе Верити звучала непоколебимая уверенность.«Спасибо тебе, mo cridhe», – беззвучно прошептал Кайлмор, прежде чем ответил Эштону.– Слуги могут приготовить вашу карету и собрать вещи, а ты подожди в холле.– Пожалуйста, оставь нас. Мне необходимо кое-что сказать его светлости, – мягко повторила Верити.Кайлмор обернулся и увидел, что Эштон в нерешительности смотрит на сестру. Затем Бен коротко кивнул.– Если этот негодяй сделает хотя бы малейшее подозрительное движение, кричи.Верити попыталась улыбнуться. Вряд ли ей это удалось.Кайлмор вывел Эштона из комнаты и отдал соответствующие приказания дворецкому.Затем герцог вернулся к Верити. Она стояла перед камином, глядя на мерцающий огонь. Ее профиль четко и невыразимо печально вырисовывался на фоне мифических сюжетов, высеченных на мраморном камине. Глаза Верити потемнели от горя не меньшего, чем его собственное.Как Кайлмор мог вынести это? Он прислонился к закрывшейся за ним двери и приготовился к тому, что его ожидало.Верити жадно вглядывалась в его лицо. С растрепанными волосами, в мятой одежде, с темнеющими синяками на лице он выглядел настоящим разбойником.– Простите, что он ударил вас, – сказала она, не отходя от камина.– Я это заслужил. – Кайлмор выпрямился и осторожно дотронулся до своей щеки.– По крайней мере он избавил вас от путешествия в Уитби, – сказала Верити, не силах скрыть своего сожаления.– Это было бы для меня честью. – Кайлмор был серьезен. – Верити, то, что ты сказала там, на причале… – Он замолчал явно в растерянности, а затем мрачно закончил: – Благодарю тебя.На этот раз она не сдержалась и дотронулась до него.– Я не могла допустить, чтобы он избил вас.Он схватил и сжал ее руку.– Верити, не уходи. Ради Бога, не уходи.Верити закрыла глаза, сдерживая слезы. Она и так чувствовала себя несчастной.– Я должна.– Господи, я не переживу этого! Почему ты должна уйти? Почему, дорогая?Он оторвался от нее и беспокойно заходил по комнате, как будто движение помогало ему владеть собой.– Я думал, что все достаточно ясно. Но ты всегда стремилась к независимости. – В волнении он схватился за волосы. – Я бы смирился с этим. Видит Бог, после того, что я сделал, было бы безумием оставаться со мной.Он в ярости замолчал, остановившись перед нею.– Но я заблуждался, не так ли? Ты покидаешь меня не потому, что этого хочешь. Ты хочешь, чтобы я в это верил, но это неправда, ведь так?– Кайлмор, не надо, – взмолилась Верити, слабея под этим неожиданным нападением.Он не обратил внимания на ее мольбу.– Скажи мне, Верити, – там, в долине, ты сказала, что хочешь меня. Это было правдой? – Его глаза пылали на бледном лице, а на щеке подрагивал мускул.– Это не имеет значения.– Это было правдой?– Да, это было правдой. Вы это знаете, – устало сказала Верити, не в силах солгать ему, хотя для них обоих было бы лучше, если бы она солгала.– Ты по-прежнему хочешь меня. Скажи мне, Верити, я ошибаюсь?Она наклонила голову, невозможно было вынести ту душевную муку, которую она видела в его глазах. Почему так трудно поступать правильно?– Нет, вы не ошибаетесь, – прошептала она и предостерегающе подняла руку, когда он чуть не бросился к ней. – Но все намного сложнее, и дело не в наших чувствах. Вы – герцог. Я – куртизанка.– Господи! У тебя было три любовника. У моей матери их бывает больше за одну неделю.Верити печально покачала головой.– Мои покровители платили за свое удовольствие. Весь свет знает это и осуждает меня.– Но не я, – уверенно сказал он.– Может быть. Но это вовсе не означает, что у нас есть будущее. Вы должны жениться и произвести на свет наследника, Кайлмор.– Ты – единственная женщина, на которой я хочу жениться, – заговорил он торжественно. – Верити Эштон, не доставишь ли ты мне ни с чем не сравнимую радость, согласившись стать моей женой?Она сдерживала вновь подступившие к глазам слезы.– Вы оказываете мне слишком большую честь.Он стоял, выпрямившись и странно неподвижно, как будто какое-нибудь неловкое движение могло вспугнуть ее.– Если ты боишься, что я брошу тебя ради другой, то об этом не может быть и речи. – Волнуясь, Кайлмор продолжал: – Клянусь, mo cridhe, я желал тебя все время, с того самого момента, когда впервые увидел. Ты не можешь сомневаться в моем постоянстве.Странно, но она не сомневалась.Вопреки распутному образу жизни общества, в котором он вращался. Вопреки его привлекательности и многочисленным достоинствам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32