– рассердился фараон. – Форменное безобразие! Наклони голову!
Охранник послушно наклонил голову и вздохнул. Костя замер. «Кошмар! – подумал он. – Вот первобытные нравы! Сейчас срубит башку ни за что, факт!»
Между тем фараон подал знак второму телохранителю.
– Этот человек обидел представителя моего народа, – надменно произнес он. – Накажи его!
Глаза второго телохранителя азартно блеснули.
– С радостью, ваше величество! – гаркнул он, и вто же мгновение хрястнул своего напарника дубиной по голове. Напарник с блаженной улыбкой свалился на мостовую.
– Ты выполнил мой приказ, но ты ударил моего охранника! – строго сказал фараон. – Ты тоже должен быть наказан. Таков мой справедливый закон!
Второй охранник наклонил голову, и к нему с радостной ухмылкой шагнул третий… Он посмотрел на второго с каким-то странным вожделением и взвесил в руке дубину. Вскоре и второй охранник улегся рядом с первым.
Такая же участь постигла и третьего, а затем и четвертого охранника. Когда из охраны остался один-единственный человек, фараон самолично отправил его в глубокий нокаут при помощи царского жезла. Причем сделал это весьма умело и быстро.
– Вот так! – сказал он, поглядывая на притихшую толпу. – Мой суд строг и справедлив! Никто в Египте не может безнаказанно обидеть человека. Конечно, кроме меня, – тут же добавил он.
– О мудрейший из мудрых, – немедленно взвыла придворная челядь, – о величайший из великих! Когда ты идешь, дрожит земля, твоя сила – самая сильная сила! Твоя правда – самая правдивая правда!
– Правда? – несколько наивно уточнил фараон.
– Правда, правда! – в восторге взвыли приближенные и принялись, подвывая, хвалить фараона на все лады.
Скучные, тягучие потоки славословия продолжались еще минут десять, пока фараон не свесил все той же царственной колотушкой по лбу кому-то из придворных. Все стихло.
Фараон молча уселся на трон, и подметалы тут же принялись обмахивать царя от мирской пыли. Действовали они суетливо и неслаженно, вдобавок начали с обуви, а закончили головным убором. При этом самый шустрый ухитрился провести метелкой фараону по губам. Его величество поморщился и чихнул.
– Доброго здоровьица! – послышалось из толпы.
– Спасибо на добром слове, – как-то уж очень запросто ответил фараон и с интересом посмотрел на окружающих.
Тотчас откуда-то выскочил тип в белом одеянии, лысый и до странности похожий на Берию.
– Ваше величество! – сладко улыбаясь, забормотал он. – Вам нельзя, нельзя в таком тоне разговаривать с простым людом! Нельзя быть таким либеральным, это может привести…
– Да, мой милый Имхотеп, – кивнул фараон, – я с тобой согласен! – При этом он так выразительно погладил свой царский жезл, что верховный жрец невольно схватился за голову. – Не будем вести дискуссию, – улыбнулся фараон. – Давай, Имхотеп, объявляй, что там у нас? А то сегодня жарко что-то!
Верховный жрец подвинул ногой лежащего на дороге стражника и возвестил:
– Посольство Федеративного царства Ассирия! – и, махнув бородатым мужикам рукой, добавил: – С подарками вашему величеству!
Снова грянули трубы, и заросшие мужики поперли к трону какие-то сундуки и ящики.
– Вот меха барсучьи да соболиные!
– Вот рога оленьи: хорошие, ветвистые, куда хочешь пригодны!
– А вот кадушка груздей соленых да рыжиков моченых!
– Вот камушки самоцветные, на берегу реки подобраны!
– А вот капуста квашеная, до того хороша, что слюнки текут!
– Постойте, – перебил послов фараон и, сморщив нос, посмотрел на жреца, – ты случайно ничего не перепутал? Это точно ассирийцы?
Имхотеп развернул папирус, всмотрелся, побледнел, перевернул свиток вверх ногами и принялся усиленно подмигивать послам.
– Они, ваше величество!
– Странно, – пробормотал фараон, – в прошлый раз ассирийцы дарили мне золото, драгоценные камни и восточные сладости… Халву дарили! Да и выглядели иначе.
– Ну так те из центральной части были, а эти с окраины, – нашелся жрец.
– Окраина, наверно, далекая? – прищурился фараон.
– Очень далекая! – смиренно кивнул Имхотеп.
Все это время посол ассирийской «окраины» двусмысленно улыбался в длинные казацкие усы.
– Ты, батько, не сомлевайся! – прогудел он. – Все так, как пан голова говорит!
Жрец облегченно вздохнул и порозовел.
– Хорошие у них тут порядочки! – прошептал Евстигнеев. – Развал натуральный! Послы какие-то левые… А чуть что, так дубиной по черепу. Может, слиняем, пока не надавали, а?
– Поздно! – сказал Шлоссер. – На нас уже смотрят.
Действительно, фараон уже во все глаза таращился на друзей.
– А это чьи послы? – капризно произнес он.
– К вашему величеству должны были прибыть послы русов, – коварно улыбнулся жрец, – может, это они?
– Подойдите! – царственно-ленивым жестом приказал фараон.
Друзья на негнущихся ногах пошли вперед. Шлоссер нес перед собой на вытянутых руках магнитофон, а Полумраков – упаковку пива. В нескольких шагах от владыки они остановились и почтительно замерли. Площадь притихла. Все уставились на них.
– Что за удивительные люди?! – воскликнул фараон, невольно приподнимаясь с трона. – У одного из них я вижу кота! Может быть, это посланцы богов?
– Натурально, мм-яу! – воскликнул Антуан, спрыгивая с плеча Евстигнеева и подбегая к фараону. – Еще какие посланцы! Привет тебе от всех богов, и ура демократическим рефор-мам!
Увидев говорящего кота, жрец попытался потерять сознание, но не смог. Тогда он подскочил к лежащему неподалеку охраннику, схватил дубинку и с хеканьем опустил ее себе на голову. Сделав, таким образом, самому себе нокаут, он прилег рядом. Фараон оказался гораздо крепче. Или дубовее.
– Великие боги! – воскликнул он. – Я всегда верил во что-то подобное, ждал, что небеса обратят ко мне свое благосклонное лицо, но, увы, в последнее время посланцы богов обходили бедный Египет стороной.
– У нас длинная очередь, – не сморгнув глазом сказал Шлоссер. – Пока всех обойдешь, выполнишь все заявки…
– А вообще-то наверху, – тут Семеныч сделал многозначительное лицо, – вами довольны. Закон, как мы видим, соблюдается. Все счастливы.
– Не все! – прохрипел пришедший в себя проситель.
– Это кто? – удивился фараон.
– Проситель, ваше величество, – учтиво извиваясь, напомнил один из придворных.
– Нахал! Как ты смеешь нарушать беседу между фараоном и посланцами, страшно сказать, богов! Кстати, а каких богов вы посланцы? – тут же поинтересовался владыка Египта.
– Хороших! – тут же нашелся Евстигнеев. – Но, может быть, вы, ваше величество, сначала поможете этому бедолаге? Похоже, что у него срочное дело.
– У всех срочное дело, – проворчал фараон, – всем от меня чего-то надо, а я один! Никто не хочет брать на себя административную рутину. Ну ладно, если за тебя просят сами посланцы богов, можешь говорить. Только поскорее!
Проситель на четвереньках подполз к трону. За ним, с дубиной наготове, двигался моментально пришедший в себя охранник. Верховный жрец Имхотеп, не меняя позы, приоткрыл правый глаз.
– Ваше величество! – завопил проситель. – Я главный строитель храма Пта!
– Да-да, что-то припоминаю, – сказал фараон. – Ты, кажется, должен был представить отчет о проделанной работе? И что же ты просишь?
– Толкового бухгалтера, о великий! Прежний бухгалтер запутался в смете и не смог свести дебет с кредитом. У него сплошные ошибки! Для него нет разницы, откуда везут камень: из местных каменоломен или из Верхнего Египта!
– И это все? – поднял бровь фараон.
– Все, ваше величество!
– Он за государственный счет выстроил себе виллу! – подал голос Имхотеп и тут же снова притворился бесчувственным.
– И велика ли вилла? – строго спросил фараон.
– Да какая вилла?! – взвыл проситель. – Маленький, совсем крошечный домик! Вот такусенький! – Строитель поднял руку и свел вместе большой и указательный пальцы, так что только крохотная щелочка осталась.
Фараон с грустью посмотрел на «посланцев».
– Завидую вам, счастливым небожителям! У вас такого не бывает!
– У нас? – усмехнулся Евстигнеев. – Такого? Да у нас, если хотите знать, ваше величество, по-другому не бывает! Каждый, кто может, старается поживиться за общий счет.
– Значит, и на небесах такие же порядки? – поразился фараон. – Вот уж не думал! Ну а наказание за это есть?
– Обычно тот, кто жулит, выходит сухим из воды, – сказал Шлоссер.
Фараон просиял:
– Вот она, великая мудрость богов! Все слышали, какое наказание должен понести этот хапуга: он должен выйти сухим из воды! И пока этого не случится, пусть ныряет!
Вскочивший охранник цепко схватил строителя за шиворот:
– Ну теперь ты у меня вдоволь поплаваешь!
Костя понял, что пора вмешаться, иначе, чего доброго, с их подачи бедолагу утопят.
– Стойте! – воскликнул он. – Такое наказание нельзя применять к такому мелкому жулику! Это наказание для…
– Кое-кого повыше, – догадался фараон.
– Верно, – кивнул Костя. – Хватит с него еще одного удара дубиной.
– Да будет так! – сказал фараон и поманил строителя к себе. – Подойди ко мне ближе, не бойся.
– Не пойду, – скуксился проситель. – Я недостоин!
– Достоин, достоин, – кротко улыбнулся фараон, взвешивая в руке скипетр. – Иди сюда!
– Что-то не хочется, – признался строитель.
– А кто бухгалтера просил?
– Я! – понурился бедолага.
– У меня есть одна кандидатура, – сказал фараон и щелкнул пальцами. Тотчас ему подали свиток папируса. – Вот тут в списке значится специалист по имени Хитрованис, родом из Греции, политэмигрант.
– Кто-кто? – удивился строитель и невольно подался вперед.
«Хрясь!» – царский жезл опустился ему на голову.
– Доставить его к месту работы, – распорядился фараон, – а заодно и этого Хитрованиса. Я уверен, они найдут общий язык. А теперь мы можем поговорить с нашими дорогими гостями! Э-э? На чем мы остановились?
– Вам шлют дары! – громко сказал Шлоссер. – Вот этот волшебный музыкальный сундучок и натуральное пиво, напиток богов.
– О! – растрогался фараон. – Напиток богов? Это я люблю! Но как его пить? Этот сосуд не хочет открываться!
– Я вас научу, – сказал Шлоссер, – это очень просто. – Он взял банку и медленно, демонстрируя, как это надо делать, открыл крышку. Пиво весело зашипело, и Шлоссер отдал банку фараону. – Пейте, ваше величество!
Фараон в несколько глотков опустошил банку и пару минут сидел, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ощущения фараону понравились. Он мечтательно улыбнулся, открыл вторую банку, выпил ее и окосел.
– А этот ваш волшебный… ик! Сундучок… Он тоже так же открывается?
– В сундучке спрятана удивительная музыка, – сказал Евстигнеев, – достаточно нажать вот эту кнопку, чтобы услышать песни.
– Но разве не лучше, когда поют живые музыканты? – спросил фараон.
– Не лучше! – торопливо возразил Евстигнеев. – Только под эту музыку можно по-настоящему забалдеть!
– О! – восхитился фараон. – Забалдеть? – Он произнес это слово так, точно пробовал его на вкус,– это должно быть восхитительно! Я хочу забалдеть!..
– Балдейте, ваше величество! – улыбнулся Шлоссер. – Это ваша прямая обязанность. А политикой и делами пусть занимается первый министр.
– Первый… Кто? – переспросил фараон.
– Да я это, я! – воскликнул жрец, моментально вскакивая на ноги.
– Ты и так этим занимаешься, – сухо сказал фараон.
– Вот и пусть отдувается, – сказал Шлоссер голосом провокатора, – а вам, ваше величество, положено балдеть! – и включил магнитофон.
Из динамиков понесся лихой забубённый рок-н-ролл. Фараон подпрыгнул на троне, затем ноги и руки у него непроизвольно задергались, а на лице расплылась идиотская улыбка. Он снова потянулся за пивом.
– Балдейте, ваше величество! – поклонился Шлоссер. – А нам пора.
– Постойте, постойте, – забеспокоился фараон. – Я еще так мало поговорил с вашим волшебным котом!
– В следующий раз, ваше величество. Мы еще нагрянем, подкинем пивка, поговорим о делах насущных.
– Хорошо! – воскликнул фараон, с трудом покрывая ослиный рев, несущийся из «Панасоника». – Ответные дары посланцам богов!
Буквально через минуту откуда ни возьмись прибежали слуги и притащили здоровенный сундук. «Ассирийцы» с завистью посмотрели на него.
– Це ж везет хлопцам! – не выдержал один из них.
Евстигнеев и Полумраков подхватили сундук.
– Пудов десять!
– Приготовиться! – скомандовал Шлоссер и вынул из кармана пульт дистанционного управления видеомагнитофоном.
Мелькнула яркая вспышка, и друзья снова оказались в комнате Семеныча.
– Ну как впечатления? – торжественным голосом спросил механик. – Я же говорил, что переворот в науке!
– Переворот, только не в науке, а в политике, – возмутился Полумраков, – ты же фараона вчистую споишь! Он же в дебила превратится!
– Вот и хорошо, – усмехнулся Шлоссер. – Пусть превращается.
– Какой эгоизм, ммяу! Какое невежество! Меня толком не расспросили. Эх, я бы с ним поговорил!
– А по-моему, ты молодец, – сказал Костя. – Когда надо, себя проявил, а потом дипломатично помалкивал.
– Нн-у, я же понимаю, – протянул Антуан, сразу заважничав, – я же на лету секу!
– Братцы, все это ерунда, – забеспокоился Евстигнеев, – главное, что он нам в сундучке подкинул? Неужели золото?
– А тебе что, золото нужно? – удивился Шлоссер. – Иди на кухню, там у меня в кастрюле до сих пор лежит. Тебе на зубы?
– Какие к черту зубы! – крикнул Евстигнеев. – С твоим золотом, Семеныч, заметут – не отбрыкаешься. Или нет, в расход пустят, чтобы экономику не подрывал. Клад – это да, там все чисто. Сдал государству, получил деньги, и всем хорошо.
– Действительно! – загорелся Савелий. – Что там, в сундуке?
Он открыл замок и распахнул крышку.
– Ну так я и думал! – разочарованно сказал Шлоссер, глядя на золотые вазы, стаканы, украшения и самоцветы. – Барахло. Брюлики!
– А ты бы чего хотел? – вскинулся Полумраков.
– Ну книги, свитки там разные, – пояснил Семеныч.
– Никуда твои книги не уйдут, – сказал Евстигнеев, – к тому же ты не знаешь иероглифов.
– Я бы поставил их на полку и любовался, – мечтательно закатил глаза Шлоссер, – это же посланцы тысячелетий!
– Не пори чушь! – рассердился Полумраков. – На эти брюлики накупишь себе книжек по самое некуда.
– Постойте, ребята, – вмешался Костя, – все это хорошо. Я только не понимаю, как можно при помощи такого изобретения бороться против космических пиратов?
Шлоссер посмотрел на Костю, как на младенца.
– Вообще-то я уже говорил… Или не говорил? Ну ладно. Ставлю кассету про звездные войны и загоняю пиратов туда. Их там мигом оприходуют. Кашлянуть не успеют!
– Только вот как их туда загнать? – засмеялся Евстигнеев.
Шлоссер отмахнулся:
– Это другой вопрос. Было бы куда загонять!
Эдик и его команда уже битый час трудились над изготовлением шапок из газет. Это пустяковое дело, учитывая длину рогов, оказалось почти невыполнимым. Тонкая бумага прорывалась острыми рогами насквозь, и из-за этого шапки сидели неровно, свисали набекрень, а то и вовсе болтались на рогах и норовили улететь от малейшего порыва ветра.
– Нужна еще газета, – сказал Серый, когда очередная шапка разорвалась пополам.
– К черту! – завопил Эдик и, сорвав с себя бумажную треуголку, принялся топтать ее ногами. – Нет больше газет! Нету! Я вам что? Почтальон Печкин?
– Шеф, бабка услышит, – прошептал Толян.
– А мне плевать! Пусть слышит, – простонал Эдик. – Что я, тварь дрожащая или право имеющий?
В этот момент шеф больше всего напоминал именно дрожащую тварь, о чем Толян и хотел сообщить, но вовремя прикусил язык.
– Шеф, ты – великий человек, – сказал Серый смущенным голосом, – таких рогов ни у кого нету!
– О, мамма миа коза ностра дубино инфернале! – воскликнул Эдик, от отчаяния переходя на итальянский язык. – О, дольче вита повери бандитто! – Он в изнеможении сел на стул.
Братки переглянулись и, не сговариваясь, дрожащими голосами затянули: «Уно, уно, уно, ун моменто! Уно, уно, уно сантименто!»
Эдик почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Он схватил со стола стакан и залпом выпил его. И тут же скорчился от отвращения:
– Что за гадость?!
– Не пей, шеф, – запоздало проблеял Серый, – я там носки замачивал!
– Не понял! – сказал Эдик, с трудом шевеля потемневшим языком. – Это же стакан!
– Та-та… Стакан, – согласился Серый.
– А в стаканах носки не замачивают.
– Не замачивают, – обреченно кивнул Серый.
– Ну вот. Я же видел, что там компот. Он же коричневый. Только почему-то носками пахнет…
– Больше негде было, – сказал Серый, – я у бабки тазик просил, а она не дала. У нее там рыбьи головы томятся. А мне нужно было, у меня ноги потеют.
Эдик все еще не понял, что произошло. Ему показалось, что тут какая-то путаница.
– Значит, я выпил чего? – снова спросил он. – Чай?
– Чай, – прошептал Серый.
– Из носков! – злорадно уточнил Толян.
Эдик раскрыл рот и судорожно облизнулся. Лицо его побагровело, потом посинело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Охранник послушно наклонил голову и вздохнул. Костя замер. «Кошмар! – подумал он. – Вот первобытные нравы! Сейчас срубит башку ни за что, факт!»
Между тем фараон подал знак второму телохранителю.
– Этот человек обидел представителя моего народа, – надменно произнес он. – Накажи его!
Глаза второго телохранителя азартно блеснули.
– С радостью, ваше величество! – гаркнул он, и вто же мгновение хрястнул своего напарника дубиной по голове. Напарник с блаженной улыбкой свалился на мостовую.
– Ты выполнил мой приказ, но ты ударил моего охранника! – строго сказал фараон. – Ты тоже должен быть наказан. Таков мой справедливый закон!
Второй охранник наклонил голову, и к нему с радостной ухмылкой шагнул третий… Он посмотрел на второго с каким-то странным вожделением и взвесил в руке дубину. Вскоре и второй охранник улегся рядом с первым.
Такая же участь постигла и третьего, а затем и четвертого охранника. Когда из охраны остался один-единственный человек, фараон самолично отправил его в глубокий нокаут при помощи царского жезла. Причем сделал это весьма умело и быстро.
– Вот так! – сказал он, поглядывая на притихшую толпу. – Мой суд строг и справедлив! Никто в Египте не может безнаказанно обидеть человека. Конечно, кроме меня, – тут же добавил он.
– О мудрейший из мудрых, – немедленно взвыла придворная челядь, – о величайший из великих! Когда ты идешь, дрожит земля, твоя сила – самая сильная сила! Твоя правда – самая правдивая правда!
– Правда? – несколько наивно уточнил фараон.
– Правда, правда! – в восторге взвыли приближенные и принялись, подвывая, хвалить фараона на все лады.
Скучные, тягучие потоки славословия продолжались еще минут десять, пока фараон не свесил все той же царственной колотушкой по лбу кому-то из придворных. Все стихло.
Фараон молча уселся на трон, и подметалы тут же принялись обмахивать царя от мирской пыли. Действовали они суетливо и неслаженно, вдобавок начали с обуви, а закончили головным убором. При этом самый шустрый ухитрился провести метелкой фараону по губам. Его величество поморщился и чихнул.
– Доброго здоровьица! – послышалось из толпы.
– Спасибо на добром слове, – как-то уж очень запросто ответил фараон и с интересом посмотрел на окружающих.
Тотчас откуда-то выскочил тип в белом одеянии, лысый и до странности похожий на Берию.
– Ваше величество! – сладко улыбаясь, забормотал он. – Вам нельзя, нельзя в таком тоне разговаривать с простым людом! Нельзя быть таким либеральным, это может привести…
– Да, мой милый Имхотеп, – кивнул фараон, – я с тобой согласен! – При этом он так выразительно погладил свой царский жезл, что верховный жрец невольно схватился за голову. – Не будем вести дискуссию, – улыбнулся фараон. – Давай, Имхотеп, объявляй, что там у нас? А то сегодня жарко что-то!
Верховный жрец подвинул ногой лежащего на дороге стражника и возвестил:
– Посольство Федеративного царства Ассирия! – и, махнув бородатым мужикам рукой, добавил: – С подарками вашему величеству!
Снова грянули трубы, и заросшие мужики поперли к трону какие-то сундуки и ящики.
– Вот меха барсучьи да соболиные!
– Вот рога оленьи: хорошие, ветвистые, куда хочешь пригодны!
– А вот кадушка груздей соленых да рыжиков моченых!
– Вот камушки самоцветные, на берегу реки подобраны!
– А вот капуста квашеная, до того хороша, что слюнки текут!
– Постойте, – перебил послов фараон и, сморщив нос, посмотрел на жреца, – ты случайно ничего не перепутал? Это точно ассирийцы?
Имхотеп развернул папирус, всмотрелся, побледнел, перевернул свиток вверх ногами и принялся усиленно подмигивать послам.
– Они, ваше величество!
– Странно, – пробормотал фараон, – в прошлый раз ассирийцы дарили мне золото, драгоценные камни и восточные сладости… Халву дарили! Да и выглядели иначе.
– Ну так те из центральной части были, а эти с окраины, – нашелся жрец.
– Окраина, наверно, далекая? – прищурился фараон.
– Очень далекая! – смиренно кивнул Имхотеп.
Все это время посол ассирийской «окраины» двусмысленно улыбался в длинные казацкие усы.
– Ты, батько, не сомлевайся! – прогудел он. – Все так, как пан голова говорит!
Жрец облегченно вздохнул и порозовел.
– Хорошие у них тут порядочки! – прошептал Евстигнеев. – Развал натуральный! Послы какие-то левые… А чуть что, так дубиной по черепу. Может, слиняем, пока не надавали, а?
– Поздно! – сказал Шлоссер. – На нас уже смотрят.
Действительно, фараон уже во все глаза таращился на друзей.
– А это чьи послы? – капризно произнес он.
– К вашему величеству должны были прибыть послы русов, – коварно улыбнулся жрец, – может, это они?
– Подойдите! – царственно-ленивым жестом приказал фараон.
Друзья на негнущихся ногах пошли вперед. Шлоссер нес перед собой на вытянутых руках магнитофон, а Полумраков – упаковку пива. В нескольких шагах от владыки они остановились и почтительно замерли. Площадь притихла. Все уставились на них.
– Что за удивительные люди?! – воскликнул фараон, невольно приподнимаясь с трона. – У одного из них я вижу кота! Может быть, это посланцы богов?
– Натурально, мм-яу! – воскликнул Антуан, спрыгивая с плеча Евстигнеева и подбегая к фараону. – Еще какие посланцы! Привет тебе от всех богов, и ура демократическим рефор-мам!
Увидев говорящего кота, жрец попытался потерять сознание, но не смог. Тогда он подскочил к лежащему неподалеку охраннику, схватил дубинку и с хеканьем опустил ее себе на голову. Сделав, таким образом, самому себе нокаут, он прилег рядом. Фараон оказался гораздо крепче. Или дубовее.
– Великие боги! – воскликнул он. – Я всегда верил во что-то подобное, ждал, что небеса обратят ко мне свое благосклонное лицо, но, увы, в последнее время посланцы богов обходили бедный Египет стороной.
– У нас длинная очередь, – не сморгнув глазом сказал Шлоссер. – Пока всех обойдешь, выполнишь все заявки…
– А вообще-то наверху, – тут Семеныч сделал многозначительное лицо, – вами довольны. Закон, как мы видим, соблюдается. Все счастливы.
– Не все! – прохрипел пришедший в себя проситель.
– Это кто? – удивился фараон.
– Проситель, ваше величество, – учтиво извиваясь, напомнил один из придворных.
– Нахал! Как ты смеешь нарушать беседу между фараоном и посланцами, страшно сказать, богов! Кстати, а каких богов вы посланцы? – тут же поинтересовался владыка Египта.
– Хороших! – тут же нашелся Евстигнеев. – Но, может быть, вы, ваше величество, сначала поможете этому бедолаге? Похоже, что у него срочное дело.
– У всех срочное дело, – проворчал фараон, – всем от меня чего-то надо, а я один! Никто не хочет брать на себя административную рутину. Ну ладно, если за тебя просят сами посланцы богов, можешь говорить. Только поскорее!
Проситель на четвереньках подполз к трону. За ним, с дубиной наготове, двигался моментально пришедший в себя охранник. Верховный жрец Имхотеп, не меняя позы, приоткрыл правый глаз.
– Ваше величество! – завопил проситель. – Я главный строитель храма Пта!
– Да-да, что-то припоминаю, – сказал фараон. – Ты, кажется, должен был представить отчет о проделанной работе? И что же ты просишь?
– Толкового бухгалтера, о великий! Прежний бухгалтер запутался в смете и не смог свести дебет с кредитом. У него сплошные ошибки! Для него нет разницы, откуда везут камень: из местных каменоломен или из Верхнего Египта!
– И это все? – поднял бровь фараон.
– Все, ваше величество!
– Он за государственный счет выстроил себе виллу! – подал голос Имхотеп и тут же снова притворился бесчувственным.
– И велика ли вилла? – строго спросил фараон.
– Да какая вилла?! – взвыл проситель. – Маленький, совсем крошечный домик! Вот такусенький! – Строитель поднял руку и свел вместе большой и указательный пальцы, так что только крохотная щелочка осталась.
Фараон с грустью посмотрел на «посланцев».
– Завидую вам, счастливым небожителям! У вас такого не бывает!
– У нас? – усмехнулся Евстигнеев. – Такого? Да у нас, если хотите знать, ваше величество, по-другому не бывает! Каждый, кто может, старается поживиться за общий счет.
– Значит, и на небесах такие же порядки? – поразился фараон. – Вот уж не думал! Ну а наказание за это есть?
– Обычно тот, кто жулит, выходит сухим из воды, – сказал Шлоссер.
Фараон просиял:
– Вот она, великая мудрость богов! Все слышали, какое наказание должен понести этот хапуга: он должен выйти сухим из воды! И пока этого не случится, пусть ныряет!
Вскочивший охранник цепко схватил строителя за шиворот:
– Ну теперь ты у меня вдоволь поплаваешь!
Костя понял, что пора вмешаться, иначе, чего доброго, с их подачи бедолагу утопят.
– Стойте! – воскликнул он. – Такое наказание нельзя применять к такому мелкому жулику! Это наказание для…
– Кое-кого повыше, – догадался фараон.
– Верно, – кивнул Костя. – Хватит с него еще одного удара дубиной.
– Да будет так! – сказал фараон и поманил строителя к себе. – Подойди ко мне ближе, не бойся.
– Не пойду, – скуксился проситель. – Я недостоин!
– Достоин, достоин, – кротко улыбнулся фараон, взвешивая в руке скипетр. – Иди сюда!
– Что-то не хочется, – признался строитель.
– А кто бухгалтера просил?
– Я! – понурился бедолага.
– У меня есть одна кандидатура, – сказал фараон и щелкнул пальцами. Тотчас ему подали свиток папируса. – Вот тут в списке значится специалист по имени Хитрованис, родом из Греции, политэмигрант.
– Кто-кто? – удивился строитель и невольно подался вперед.
«Хрясь!» – царский жезл опустился ему на голову.
– Доставить его к месту работы, – распорядился фараон, – а заодно и этого Хитрованиса. Я уверен, они найдут общий язык. А теперь мы можем поговорить с нашими дорогими гостями! Э-э? На чем мы остановились?
– Вам шлют дары! – громко сказал Шлоссер. – Вот этот волшебный музыкальный сундучок и натуральное пиво, напиток богов.
– О! – растрогался фараон. – Напиток богов? Это я люблю! Но как его пить? Этот сосуд не хочет открываться!
– Я вас научу, – сказал Шлоссер, – это очень просто. – Он взял банку и медленно, демонстрируя, как это надо делать, открыл крышку. Пиво весело зашипело, и Шлоссер отдал банку фараону. – Пейте, ваше величество!
Фараон в несколько глотков опустошил банку и пару минут сидел, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ощущения фараону понравились. Он мечтательно улыбнулся, открыл вторую банку, выпил ее и окосел.
– А этот ваш волшебный… ик! Сундучок… Он тоже так же открывается?
– В сундучке спрятана удивительная музыка, – сказал Евстигнеев, – достаточно нажать вот эту кнопку, чтобы услышать песни.
– Но разве не лучше, когда поют живые музыканты? – спросил фараон.
– Не лучше! – торопливо возразил Евстигнеев. – Только под эту музыку можно по-настоящему забалдеть!
– О! – восхитился фараон. – Забалдеть? – Он произнес это слово так, точно пробовал его на вкус,– это должно быть восхитительно! Я хочу забалдеть!..
– Балдейте, ваше величество! – улыбнулся Шлоссер. – Это ваша прямая обязанность. А политикой и делами пусть занимается первый министр.
– Первый… Кто? – переспросил фараон.
– Да я это, я! – воскликнул жрец, моментально вскакивая на ноги.
– Ты и так этим занимаешься, – сухо сказал фараон.
– Вот и пусть отдувается, – сказал Шлоссер голосом провокатора, – а вам, ваше величество, положено балдеть! – и включил магнитофон.
Из динамиков понесся лихой забубённый рок-н-ролл. Фараон подпрыгнул на троне, затем ноги и руки у него непроизвольно задергались, а на лице расплылась идиотская улыбка. Он снова потянулся за пивом.
– Балдейте, ваше величество! – поклонился Шлоссер. – А нам пора.
– Постойте, постойте, – забеспокоился фараон. – Я еще так мало поговорил с вашим волшебным котом!
– В следующий раз, ваше величество. Мы еще нагрянем, подкинем пивка, поговорим о делах насущных.
– Хорошо! – воскликнул фараон, с трудом покрывая ослиный рев, несущийся из «Панасоника». – Ответные дары посланцам богов!
Буквально через минуту откуда ни возьмись прибежали слуги и притащили здоровенный сундук. «Ассирийцы» с завистью посмотрели на него.
– Це ж везет хлопцам! – не выдержал один из них.
Евстигнеев и Полумраков подхватили сундук.
– Пудов десять!
– Приготовиться! – скомандовал Шлоссер и вынул из кармана пульт дистанционного управления видеомагнитофоном.
Мелькнула яркая вспышка, и друзья снова оказались в комнате Семеныча.
– Ну как впечатления? – торжественным голосом спросил механик. – Я же говорил, что переворот в науке!
– Переворот, только не в науке, а в политике, – возмутился Полумраков, – ты же фараона вчистую споишь! Он же в дебила превратится!
– Вот и хорошо, – усмехнулся Шлоссер. – Пусть превращается.
– Какой эгоизм, ммяу! Какое невежество! Меня толком не расспросили. Эх, я бы с ним поговорил!
– А по-моему, ты молодец, – сказал Костя. – Когда надо, себя проявил, а потом дипломатично помалкивал.
– Нн-у, я же понимаю, – протянул Антуан, сразу заважничав, – я же на лету секу!
– Братцы, все это ерунда, – забеспокоился Евстигнеев, – главное, что он нам в сундучке подкинул? Неужели золото?
– А тебе что, золото нужно? – удивился Шлоссер. – Иди на кухню, там у меня в кастрюле до сих пор лежит. Тебе на зубы?
– Какие к черту зубы! – крикнул Евстигнеев. – С твоим золотом, Семеныч, заметут – не отбрыкаешься. Или нет, в расход пустят, чтобы экономику не подрывал. Клад – это да, там все чисто. Сдал государству, получил деньги, и всем хорошо.
– Действительно! – загорелся Савелий. – Что там, в сундуке?
Он открыл замок и распахнул крышку.
– Ну так я и думал! – разочарованно сказал Шлоссер, глядя на золотые вазы, стаканы, украшения и самоцветы. – Барахло. Брюлики!
– А ты бы чего хотел? – вскинулся Полумраков.
– Ну книги, свитки там разные, – пояснил Семеныч.
– Никуда твои книги не уйдут, – сказал Евстигнеев, – к тому же ты не знаешь иероглифов.
– Я бы поставил их на полку и любовался, – мечтательно закатил глаза Шлоссер, – это же посланцы тысячелетий!
– Не пори чушь! – рассердился Полумраков. – На эти брюлики накупишь себе книжек по самое некуда.
– Постойте, ребята, – вмешался Костя, – все это хорошо. Я только не понимаю, как можно при помощи такого изобретения бороться против космических пиратов?
Шлоссер посмотрел на Костю, как на младенца.
– Вообще-то я уже говорил… Или не говорил? Ну ладно. Ставлю кассету про звездные войны и загоняю пиратов туда. Их там мигом оприходуют. Кашлянуть не успеют!
– Только вот как их туда загнать? – засмеялся Евстигнеев.
Шлоссер отмахнулся:
– Это другой вопрос. Было бы куда загонять!
Эдик и его команда уже битый час трудились над изготовлением шапок из газет. Это пустяковое дело, учитывая длину рогов, оказалось почти невыполнимым. Тонкая бумага прорывалась острыми рогами насквозь, и из-за этого шапки сидели неровно, свисали набекрень, а то и вовсе болтались на рогах и норовили улететь от малейшего порыва ветра.
– Нужна еще газета, – сказал Серый, когда очередная шапка разорвалась пополам.
– К черту! – завопил Эдик и, сорвав с себя бумажную треуголку, принялся топтать ее ногами. – Нет больше газет! Нету! Я вам что? Почтальон Печкин?
– Шеф, бабка услышит, – прошептал Толян.
– А мне плевать! Пусть слышит, – простонал Эдик. – Что я, тварь дрожащая или право имеющий?
В этот момент шеф больше всего напоминал именно дрожащую тварь, о чем Толян и хотел сообщить, но вовремя прикусил язык.
– Шеф, ты – великий человек, – сказал Серый смущенным голосом, – таких рогов ни у кого нету!
– О, мамма миа коза ностра дубино инфернале! – воскликнул Эдик, от отчаяния переходя на итальянский язык. – О, дольче вита повери бандитто! – Он в изнеможении сел на стул.
Братки переглянулись и, не сговариваясь, дрожащими голосами затянули: «Уно, уно, уно, ун моменто! Уно, уно, уно сантименто!»
Эдик почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Он схватил со стола стакан и залпом выпил его. И тут же скорчился от отвращения:
– Что за гадость?!
– Не пей, шеф, – запоздало проблеял Серый, – я там носки замачивал!
– Не понял! – сказал Эдик, с трудом шевеля потемневшим языком. – Это же стакан!
– Та-та… Стакан, – согласился Серый.
– А в стаканах носки не замачивают.
– Не замачивают, – обреченно кивнул Серый.
– Ну вот. Я же видел, что там компот. Он же коричневый. Только почему-то носками пахнет…
– Больше негде было, – сказал Серый, – я у бабки тазик просил, а она не дала. У нее там рыбьи головы томятся. А мне нужно было, у меня ноги потеют.
Эдик все еще не понял, что произошло. Ему показалось, что тут какая-то путаница.
– Значит, я выпил чего? – снова спросил он. – Чай?
– Чай, – прошептал Серый.
– Из носков! – злорадно уточнил Толян.
Эдик раскрыл рот и судорожно облизнулся. Лицо его побагровело, потом посинело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29