— Что? Вы хотите сказать, что и в самом деле одобряете литературу, которая продается в так называемой эротической галерее и проповедует насилие, разложение, садомазохизм? — спросила Кэтрин.Сердце Хоуп начало неистово биться, пока она отчаянно подыскивала ответ, который одобрил бы Дэвид.— Вы не забыли о свободе прессы? — неуверенно спросила она.— Вы имеете в виду свободу безупречного американского мужчины эксплуатировать, унижать и жестоко обращаться с женщиной! Но от особы с вашей внешностью нельзя ожидать, чтобы она имела понятие о правах женщин, — заявила Кэтрин. Теперь изящное лицо Хоуп залилось такой густой краской, что Энтони Ньютон встал из-за пианино и приблизился к образовавшемуся кругу слушателей. Он поймал взгляд Хоуп и улыбнулся. Благодарная Хоуп набросилась на обидчицу.— Я знаю, что женщины имеют право выразить собственную сексуальность, — заявила она. — И уж точно больше половины авторов этих изданий женщины.— Они ненормальны и обмануты. Как это отвратительно. Это надо запретить! — закричала женщина, сильно волнуясь из-за того, что Хоуп упрямо не хотела соглашаться с ней. Глаза Кэтрин Тэкстер-Пик тут же покраснели и затуманились слезами отчаяния. Она ударилась в истерику, продолжая осуждать огромную коллекцию эротической литературы о властных и покорных, которая делала уникальным магазин «Маргерит Александра». Хоуп задыхалась от разочарования, видя, что Кэтрин Тэкстер-Пик не признает ценность никакой другой сексуальности, кроме своей. Она подумала, что Кэтрин Тэкстер-Пик в детстве стала жертвой чудовищного насилия и чувствовала себя так, будто ее саму просят разделить вину за него только потому, что ее наказывают утонченные джентльмены. И тут она поняла, что смотрит в глаза фанатичке.— Я советую вам почитать Камиллу Палью, — заметила Хоуп, и тут Кэтрин Тэкстер-Пик чуть не заплакала от злости.Видя, что Хоуп исчерпала запас вынужденных дипломатических выражений, Энтони Ньютон появился на сцене.— Вы позволите? — сказала он, беря папочку из рук женщин и быстро просматривая петицию.— Гмммм, — промычал он, озабоченно кивая во время чтения.— Да, нам нужно одобрение уважаемых членов артистического сообщества! — радостно воскликнула Кэтрин.— Я знаю много людей, кого это тоже заинтересует, — услужливо заявил он. — Миссис Тэкстер-Пик, позвольте мне снять с ваших плеч эту заботу, — сказал он. — Я знаю, что вас ждут много других кампаний.— Вы это сделаете? — взволнованно спросила Кэтрин.— С радостью, — беззаботно согласился он, любовно прижимая петицию к своему фраку фирмы «Донегал».— Я должна найти мужа и рассказать ему об этом. Он думал, что это никого не заинтересует. Спасибо! — поблагодарила его Кэтрин, покидая комнату в приподнятом настроении.— Кто ее муж? — с удивлением спросила Хоуп.— Учитель физкультуры, — доложил Энтони. Пульс Хоуп возвращался к нормальному ритму, и напряжение покидало тело.— Спасибо, что избавили меня от нее, — пробормотала Хоуп и зачарованно смотрела, как он вырывает первую страницу петиции, на которой уже значилось пять или шесть подписей, смял ее и швырнул в камин.— Она вас расстроила? — озабоченно спросил он.— Взгляните, — сказала Хоуп, протягивая свою красивую руку, чтобы продемонстрировать, как та дрожит.— Вы замечательно справились с этой ситуацией.— Вы очень внимательны, мистер Ньютон. А я ваша самая большая поклонница.— А я ваш большой поклонник.— Мой? — спросила озадаченная Хоуп, но вдруг заметила Дэвида, который смотрел на нее с другого конца помещения.— Я обладатель четырех ваших видеокассет.— Вы? — У Хоуп закружилась голова.— Когда Хьюго Сэндс сказал мне, что невероятно красивое создание по имени Хоуп Спенсер Лоуренс переехала в Рэндом-Пойнт в качестве жены преподавателя школы Браемара, я не мог не прибежать, чтобы убедиться, отдали ли видеокамеры вам должное.— Вы пришли, чтобы встретиться со мной? — Хоуп сияла и была почти готова от счастья упасть в обморок, став объектом этого неожиданного признания и восхищения звезды Бродвея. — Это означает, что вы играете на Сцене? — тихо спросила Хоуп.— Глупышка. Зачем же мне тогда хранить четыре ваши видеокассеты?— Вот это да, должно быть, Рэндом-Пойнт словно магнитом притягивает людей Сцены. Сначала я встречаю Хьюго Сэндса и его подружку Лору, а теперь вас.— Это лишь вершина айсберга.— Я в восторге.— Хьюго говорил, что вы давали сеансы. Это все еще остается в силе?— А что?— Я бы с удовольствием встретился с вами как-нибудь.— Как это чудесно! — воскликнула она, не обращая внимания на пристальный взгляд мужа, устремленный к ней с другого конца комнаты. Хоуп не знала, слышит ли Дэвид их разговор, но в это мгновение ей было все равно. Самое главное, что впервые за всю ее садо-мазо карьеру, которая официально закончилась после замужества, за ней ухаживает очень важная персона! На мгновение она просто опустила голову и купалась в лучах славы, благодаря Бога за такое везение.Не успела она прийти в себя, как рядом оказался Дэвид и сообщил, что пора уходить. В сладострастном трансе она покинула главный холл и почти не почувствовала, как ее бросили в машину.— Этот Энтони Ньютон такой любезный, — наконец выдохнула она, когда они проехали полпути к дому.— Тебе повезло, что идет снег. Иначе я отправился бы в лес за розгами.— Чтобы выпороть меня?— Хоуп, черт подери, я специально просил не обсуждать ничего серьезного, и что я слышу — ты споришь с какой-то ярой феминисткой о первой поправке к Конституции.— Дэвид, ты не понимаешь. Она хотела, чтобы я подписала эту гнусную петицию, что прямо сказалось бы на нашем магазине. А когда я тактично возразила, она буквально начала бредить. Вот тут-то и вмешался Ньютон. Он заметил, в какую беду я попала. Но поверь мне, дорогой, я ни словом не обмолвилась, что была на Сцене. Мистер Ньютон случайно узнал меня по видеозаписям, которые у него оказались.Дэвид бросил взгляд в ее сторону:— О чем ты сейчас говоришь?— Я понимаю. Это поразительно. Похоже, каждый второй в Рэндом-Пойнте является игроком.— У меня такое впечатление, будто я вижу сон, — признался он. — Я понятия не имел, что все это распространилось так далеко.— Похоже, мир Сцены тесен.— Он таким не был, пока я не встретил тебя.— Да! Я тут самая главная. Ты обязан ценить и обожать меня! — Она заерзала на сиденье. Дэвид был готов улыбнуться. — А вместо этого ты только ругаешь меня!— Это не все, на что я способен.— Я изменила твою жизнь!— Я тоже изменил твою жизнь.— Это правда. — Хоуп успокоилась и смотрела в окно, пока они ехали к коттеджу по прибрежной дороге. — Если бы не ты, я все еще поднималась бы на пятый этаж дома на улице Фрэнклина в Голливуде и позировала для дешевой съемки в ателье Ван Нииса. Только ты один привел меня сюда.— Теперь ты дело говоришь.Дэвид припарковал машину, и они вошли в дом. Дэвид развел огонь в камине гостиной, а Хоуп уселась напротив на низенькой скамейке. Дэвид присел к ней и взял ее руку.— Дорогая, похоже я просил тебя сегодня не заигрывать.— Я не заигрывала.Дэвид положил Хоуп через колено.— Не заигрывала? — Он погладил ее по мягкому месту через прямую твидовую юбку. — А как же Энтони Ньютон?Хоуп вздохнула, медля с ответом.— Он очарователен. — Нахмурившись, Дэвид сбросил пиджак и засучил рукава. — Боюсь, что я могла влюбиться в него, — добавила Хоуп, несмотря на то что Дэвид крепко обхватил ее за талию. В ответ на эти слова она получила звучный шлепок.— Мммм, — пробормотала Хоуп, любившая, когда ее шлепают через юбку. Когда задница ощутимо нагрелась, он задрал ей юбку. Ее трусики, пояс с резинками и чулки были из совершенного шелка и хорошо сочетались с плотью, которую украшали. Дэвиду на мгновение стало не по себе от неожиданной красоты, которую он увидел. Однако он быстро пришел в себя.— Как ты смеешь влюбляться в другого мужчину, когда не прошла еще неделя, как мы муж и жена?На этот раз он тяжело опустил ладонь на ее трусики.— Я уверена, что переживу это, если мне разрешить один сеанс с ним, — с надеждой сказала она.— Сеанс? — Он перестал шлепать ее. — И тебе за сегодняшним чаем хватило наглости говорить о сеансах?— Мистер Ньютон сам заговорил об этом. Дэвид тяжело опустил руку, демонстрируя свое раздражение. Наконец он стащил с нее трусики, затем снял их совсем. Ее белоснежная кожа порозовела.— Хоуп, я очень зол на тебя! — сердито сказал он, вызывая у нее дрожь. — Ты очень плохая девочка, ты делала все, что я не велел тебе делать!С каждым размеренным шлепком Дэвид давал ей понять, как он возмущен.— Ай! Извини, дорогой. — Хоуп чуть не рыдала, польщенная его подкупающей демонстрацией ревности. — Но как ты не можешь понять?— Что тут понимать? Что моя жена маленькая кокетка, которая требует к себе внимания, и не способна даже одну неделю сохранить верность мужу?Размеренные шлепки не прекращались в течение нескольких минут, ей становилось все больнее.— Но наш брак состоялся так неожиданно, — возразила она. — Мне нужно время, чтобы приспособиться к такой перемене.— Не пытайся разжалобить меня. Ты знаешь, что виновата.Суровое наказание возымело свое действие, и она и начала плакать. Рука Дэвида повисла в воздухе, он перевернул Хоуп. Она спрятала свое лицо у него на груди и рыдала, прижимаясь к нему.— Тебе лучше? — спросил он, все еще не отпуская ее.— А тебе?— Мне всегда лучше после того, как отшлепаю тебя.— Я так рада! — Она прижалась к твердому шомполу в его штанах. — Ты любишь меня? Ты по-настоящему любишь меня?— А ты как думаешь?Он стиснул ее голую попку под юбкой, она подпрыгнула на его коленях.— Ты не можешь ответить более романтично? — дулась она.— Пожалуй, я люблю тебя достаточно крепко и иногда могу тебе позволить один-два сеанса, — неожиданно уступил он.— Дорогой! Как это мило. А если ты действительно хочешь возбудить меня, то заберешь мои деньги после моего возвращения домой и хорошенько отшлепаешь за то, что я не принесла больше.— И ты тогда будешь счастлива? — Да!— Тебя действительно надо проучить, и я это сделаю.— Тогда со мной случится оргазм, — призналась она. — Я обожаю, когда ты плохо относишься ко мне.— Я никогда не отношусь к тебе плохо, невоспитанный ребенок, — перестал злиться он, потрепав ее за щеку.— Конечно, нет. Но ты критикуешь меня с утра до ночи, разве не так, дорогой?— Если я воспитываю тебя, то это ради твоей же пользы. Мне не хочется, чтобы ты всю жизнь вела себя, как невоспитанная девочка.— Нет, сэр, — она прижала голову к его груди, ища ласки.— Ничего страшного, — успокаивал он. — Несмотря на все, ты хорошенькая.Хоуп обожала свою новую работу, однако ее чистый заработок в сумме 226 долларов иссякал через час после его получения и уходил на деликатесы, маленькие подарки для Дэвида и новый корсет из модного магазина дамского белья. Все наличные, которые она привезла из Калифорнии, были потрачены, и ей не хотелось обращаться к мужу за карманными деньгами, опасаясь, что тот не сможет ей ничего дать, поскольку до дня его зарплаты осталось еще несколько недель. «Я не могу унижать его таким образом, — сказала она про себя, — но я не собираюсь жить на макаронах с сыром! Мне лучше прямо сейчас договориться с мистером Ньютоном о сеансе!»Получив от Хьюго Сэндса адрес электронной почты Энтони, Хоуп начала обмениваться игривыми посланиями с композитором. Так продолжалось пару дней, в течение которых Энтони уговорил ее подробно обсудить свои фантазии. Наконец он велел ей готовиться к сеансу, какого в ее жизни не было.Заинтригованная Хоуп запросила подробности, но Энтони лишь пообещал, что она получит наслаждение от ожидавшего ее испытания и будет щедро награждена за проведенное с ним время.На следующий день Слоун Тейлор поинтересовался, сможет ли она в следующее воскресенье помочь ему собрать и отвезти партию книг в «Дом у скалы», чтобы Энтони Ньютон мог с ними ознакомиться. От этой странной просьбы у нее затрепетало сердце. Зачем она понадобилась, если надо отвезти только одну коробку книг?В ту ночь она почти не могла спать от волнения, гадая, как же гении музыки наказывают девочек. К тому же зачем вовлекать Слоуна, если не ради осуществления ее самого испорченного желания, о котором она обмолвилась? Как только Хоуп вспоминала о нем, она тут же краснела. Чтобы ее пороли двое мужчин сразу. Хоуп вспомнила, как заинтересовался Энтони, когда она описала эту фантазию. Может, Слоун будет столь хорошим другом, что примет участие в самом лучшем сеансе в жизни Хоуп? Перебирая в уме все возможные наряды к следующему дню, она уснула.Как только Хоуп следующим днем явилась в магазин в короткой плиссированной юбке и туфлях на высоком каблуке, она начала допрашивать своего осторожного босса о том, что ее сегодня ждет. Но Слоун не отвечал на ее вопросы и упаковывал книги.Когда они приехали в «Дом у скалы», дверь им открыла маленькая блондинка, которая вполне могла сойти за сестру Хоуп. Обе некоторое время разглядывали друг друга, и тут их осенило.— Сюзен Росс, — воскликнула Хоуп. — Единственная девушка, которая заставила меня спустить все деньги в «Башне». Их хватило всего на три дня.Обе обнялись.— Я все время надеялась, что увижу тебя снова, — сказала Сюзен, — но не там, где царит такая конкуренция.Девушки взялись за руки, и Сюзен повела их наверх, на третий этаж. Когда они вошли, Энтони осматривал сервировочную тележку, которую его слуга Денис нагрузил сэндвичами, пирогами и горячим шоколадом для девочек.Хоуп побывала в разных местах для игры, но никогда не видела переоборудованный для этого танцевальный зал. Она оглядывалась с изумлением и одобрением. Она сразу заметила двух широких, обитых кожей коней для порки, расположенных друг против друга посреди комнаты на расстоянии около восьми футов.— Это для твоего посвящения, — объяснил Энтони.— Как восхитительно, — пробормотала Хоуп, по очереди рассматривая двух интересных мужчин.— Фантазия о том, что тебя будут шлепать двое мужчин, заинтересовала меня, — сказал Энтони, — но ты так и не раскрыла подробностей. И я подумал, что мы могли бы использовать Сюзен в качестве модели.Композитор забрал у удивленной Сюзен чашку, взял ее за руку и подвел к одному из двух коней.— Что ты сейчас собираешься делать? — спросила Сюзен, пока ее усаживали верхом на коня.— Я подумал, что лучше всего, если Хоуп будет руководить Слоуном и мною, пока мы учиним над тобой телесное наказание, — пояснил Энтони своей любовнице, легко прильнув к ее губам. — Видишь ли, в таком случае Слоун и я будем точно знать, как далеко можно заходить, когда подойдет ее очередь.— Отлично! — одобрила Хоуп, восхищаясь своей коллегой, одетой в дымчатое платье из голубого бархата как у принцессы, пуговицы которого расстегивались спереди. Воротник, рукава и низ были отделаны кремовыми оборками из жесткого батиста. Когда ей задрали юбку, обрамление трусиков и нижней юбки на фоне светло-розовой кожи вызывали в памяти оттенки и тона эпохи Возрождения.— Моя заместительница настоящая прелесть, и я не сомневаюсь, что она заслуживает того, чтобы ее хорошенько отшлепали ремнем и тростью! — заявила Хоуп. Слоун открыл сундук для игрушек и отобрал из него кое-что.Зная, что скоро с ней сделают то же самое, что она велит сделать с Сюзен, Хоуп была осторожна в своих наставлениях. Ей больше всего хотелось, чтобы божественную попочку Сюзен наказал один мужчина, пока другой крепко держал ее, щипал за мочки ушей, расстегнул платье, обнажил и крепко тискал грудь с вишневыми сосками, ласкал шею, запустил руку в длинные, светлые волосы и часто раздвигал ей ягодицы, дабы второй мужчина имел доступ к крохотному анусу и росистому влагалищу. Хоуп только и думала об этих местах и умоляла Энтони и Слоуна по-очереди пройтись по ним легким, маленьким кнутиком. Сюзен выносила все эти знаки внимания с покорностью, свойственной всем смиренным существам, с которыми хорошо обращаются. Сюзен получила оргазм после пятидесяти или шестидесяти крепких ударов стека по ягодицам, пока ее крепко прижимали к коню. Потом наступила очередь наказывать Хоуп, а Сюзен могла наблюдать.Дэвид курил, пил кофе, ставил оценки за сочинения и размышлял над первой любовной запиской в этом семестре, когда домой заявилась Хоуп под аккомпанемент молний и раскатов грома.— Дорогой, знаешь, чем я занималась? — Хоуп присела к нему и все рассказала. Дэвид перестал проверять сочинения, но продолжал курить. Наконец он протянул руку и сказал:— Давай. — Она растерялась на мгновение. — Давай же. — Он щелкнул пальцами. Прикованная к месту холодным взглядом прищуренных глаз, Хоуп вложила в его руку семьсот долларов. — И это все?— Да.— Ты позволяешь миллионеру платить себе так мало за столь многое? — Дэвид отодвинул стул, положил ее на колени и нанес двенадцать или тринадцать тяжелых ударов по плиссированной юбке. — Отныне я ожидаю, что ты будешь запрашивать гораздо больше, — наставлял он, ставя ее на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20