Шерман вскочил мгновенно, сразу забыв о друге, очки слетели с него от неловкого движения. Он нагнулся поспешно за ними, в голове звенела единственная мысль: бежать, бежать куда угодно, лишь бы не ощущать на себе строгих, как сам закон, глаз мисс Фиппс.
Пальцы Фили судорожно сжали чуть теплый металл трубы, он повернул голову в сторону столь не во время появившейся учительницы (эх, был бы кто другой на ее месте — это еще полбеды!). Краем сознания Фили отметил звук поспешно удаляющихся прочь шагов Шермана.
— Что? — спросил Фили, он чувствовал, что надо хоть что-то сказать. — А, здравствуйте, мисс Фиппс.
Висеть на трубе, на фоне ярко освещенного окна было крайне неудобно, но спрыгнуть на землю, чтобы стоять и уворачиваться от взгляда мисс Фиппс Фили хотел еще меньше. Хорошо, что хоть Джойс всецело поглощена поцелуями Тэда и не подходит к окну со своими обнаженными прелестными бугорками груди…
— Что ты тут делаешь? — ледяным голосом спросила учительница.
«Ну и вопросик, — пронеслось в голове Фили, — ничего глупее она придумать не могла?»
— Я? — тупо переспросил он, не разжимая пальцев. — Зарядкой занимаюсь.
Он начал подтягиваться на трубе. Будь сейчас на его месте Шерман, то либо труба оборвалась под его весом, либо он болтался бы на трубе как большущая перезрелая груша.
— И раз..
И два…
И три… — в такт его движениям начала иронически отсчитывать мисс Фиппс. — Хватит, Фили, слезай!
Фили обреченно спрыгнул, повалился на землю и тут же встал на коленки, руками опершись о землю.
— Ну как? — спросила учительница. — С тобой все в порядке? — Она оглянулась и заметила стоящую неподалеку изящную белую садовую скамеечку.
— Да, все нормально, — кивнул Фили не вставая.
Мисс Фиппс уселась на скамейку и совершенно случайно взгляд Фили уперся в ее стройные красивые ноги. Юбка ее фиолетового костюма едва доходила учительнице до колен и Фили, даже собрав всю свою волю в кулак, не смог бы отвести взгляда от чуть раздвинутых в стороны ног… Что он не видел в темноте надвигающейся ночи, то дорисовывало его воспаленное за вечер воображение.
— Фили, ты подглядываешь за девочками в душе? — неожиданно спросила учительница.
— Нет, нет, — отрицательно замотал головой Фили. — Я сейчас только подтягивался!
Мисс Фиппс была хорошим педагогом, несмотря на свой молодой еще возраст и очень симпатичную для учительницы внешность. Ее высоко ценили в школе. И она прекрасно знала, сколько такта и терпения требуется для общения с пятнадцатилетними воспитанниками — будь то мальчики, либо девочки. Любви все возрасты покорны.
— Я знаю, Фили, — мягко начала мисс Фиппс воспитательную беседу, — это нормально для мальчика твоего возраста интересоваться девушками…
— Да, мэм, — послушно сказал Фили, всем своим видом показывая, что воспринимает все сказанное ею, как слово Божье. Но взгляда отвести от заманчивой дали между ее ног все равно не мог.
Она перехватила наконец его жадный взгляд, но не стала устраивать сцен и сдвигать стыдливо ноги, лишь усмехнулась едва заметно.
— Фили, но ты должен найти себе какую-нибудь девушку более подходящего тебе возраста.
— Да, мэм.
Она встала и расправила ткань юбки. В неверном лунном свете и далеких отсветах светомузыки она показалась Фили воплощением всех женских прелестей в мире. Он встряхнул головой, чтобы прогнать нахлынувшее наваждение.
— Пойдем, — сказала приглашающе мисс Фиппс, — найдем какую-нибудь девушку, с которой ты сможешь потанцевать.
Фили выпрямился и направился в противоположную сторону, чтобы остаться наконец одному и попробовать разобраться со всем тем, что с ним сейчас происходит.
— Фили! — требовательно окликнула его мисс Фиппс.
Фили послушно повернулся в ее сторону. Она сделала мягкий, но не терпящий пререканий жест, приглашающий его следовать за ней. Фили вздохнул тяжко и последовал за учительницей, словно приговоренный к публичной порке плетями.
Он шел за мисс Фиппс по аккуратной садовой дорожке на предельно возможном по его мнению отдалении. Он хотел избежать сомнительного удовольствия прослушать ее воспитательную речь на темы морали, если вдруг у нее возникнет подобное желание. К тому же ему приятно было смотреть на ее тугие ягодицы, плавно двигающиеся при ходьбе под тугой материей фиолетового костюма.
Они вышли к бассейну, веселье было в самом разгаре. Ритмичная музыка против воли звала пуститься в пляс, на Фили вновь нахлынуло ощущение праздника. Чужого праздника.
Мисс Фиппс взяла его за руку и внимательно рассматривала окружающих людей, выискивая, наверное, ему подходящую партнершу. Фили представил, что его сейчас заставят танцевать с какой-нибудь глупой и болтливой сверстницей с плоской грудью и тощими ногами и ему стало тоскливо.
«А Шерман тоже хорош, — негодующе подумал Фили. — Бросил меня одного, трусливо оставив выслушивать ее нотации. А рука у нее такая тонкая и теплая…»
Фили скосил глаза на учительницу. Верхняя пуговка ее белой с вышивкой рубашки под фиолетовым пиджачком расстегнулась, он увидел тонкую бретельку бюстгальтера и смуглую плоть ее груди. Взгляд скользнул по такой соблазнительной ложбинке, мысленно Фили представлял, что же там дальше — причем воображение его расползалось сразу в обе стороны от ложбинки: и на правую грудь, и на левую, затем сходилось и стремительно сбегало вниз к животу и….
Фили закрыл глаза.
— Фили! — услышал он вдруг голос отца. — Где тебя носит? Лестер тебя по всей округе разыскивает. Нам пора домой!
Фили вздохнул с облегчением.
— Вы так рано покидаете нас? — удивилась мисс Фиппс и посмотрела на покрасневшего Фили.
Он чувствовал себя в этот момент будто осужденный к смертной казни, которому объявили об амнистии.
— Да, — сказал мистер Филмор. — Мне завтра улетать в важную командировку, и хотелось бы выспаться.
Мистер Филмор был не в лучшем расположении духа — игра сегодня не сложилась (да и не могла — в такой-то шумливо-веселой атмосфере!), а чужой праздник начал утомлять его. К тому же он жил предвкушением поездки в Вашингтон, где его, кроме обычных дел и забот, ожидали волшебные ночи с полногрудой блондинкой Нэлли, с которой он познакомился на одном из приемов в свою прошлую поездку…
— А почему бы вам не разрешить Фили еще поразвлекаться? — Не оставляла своих попыток провести воспитательную работу на положительном примере мисс Фиппс. — Такой вечер сегодня чудесный. К тому же у него ведь начались каникулы!
— Наверное, вы правы, мисс…
— Мисс Фиппс.
— Да, мисс Фиппс, но время уже позднее, а свой велосипед он оставил дома. — Отец Фили положил руку ему на плечо и пригладил свои пышные усы. — А-а, вот и Лестер! До свидания, мисс Фиппс.
— До свидания, мэм! — Весело сверкнув глазами, в последний раз окинул учительницу с ног до головы оценивающе-любующимся взглядом Фили.
— Что ж… — вздохнула мисс Фиппс. — Тогда до свидания, мистер Филмор. Спокойной ночи, Фили! И как следует подумай о моих словах!
Мистер Филмор, по прежнему держа руку на плече мальчика, направился вместе с сыном к своему шоферу, остановившегося у края ярко освещенной площадки.
Лестер в своем неизменном черном костюме и накрахмаленной рубашке, с дурашливым белым цветком в петлице и с туго затянутом на шее узком немодном галстуке, в черной фуражке с огромным козырьком, со своими мефистофилевскими усиками, которые кроме усмешки не могли вызвать никаких других эмоций, казался совершенно неуместным на этом празднике молодости.
Шофер одарил Фили сердитым взглядом (мол, заставил, паршивец, носиться по всему саду солидного взрослого человека!) и пошел к машине, припаркованной на заднем дворе. Кадиллак мистера Филмора резко выделялся среди машин, во множестве теснившихся на не предназначенной для подобного скопления автомобилей стоянке у дома мистера Винсента.
Лестер подобострастно открыл дверцу черного Кадиллака, подождал пока хозяин и Фили усядутся и, насвистывая популярную некогда песенку «Где ты, где ты, моя Миленда…», прошел к кабине водителя.
У старенького спортивного Седана, черно-багряного в свете луны, обнималась влюбленная пара, ни на кого не желая обращать внимания. Залезая в машину Фили остановил на целующихся друзьях Джойс долгий внимательно-задумчивый взгляд и отец заметил это.
— У тебя какие-то проблемы, сынок? — спросил мистер Филмор, когда Кадиллак тронулся с места.
— Нет, папа, никаких проблем! — ответил Фили, уставившись в окно.
Машина медленно выехала за ворота, вывернула на шоссе и помчалась к их дому. Ехать было недалеко — минут пять-семь по тихим уютным улицам маленького южного американского городка, усаженного буйной зеленью. Вполне можно было прогуляться пешком в этот удивительный летний вечер под бархатно-черным небом, усеянным пронзительными блестками звезд. Но не пристало мистеру Филмору разгуливать пешком по улицам родного города — для прогулок существует огромный ухоженный сад, и поэтому шофер вынужден был маяться весь вечер в одиночестве у машины, дожидаясь своего хозяина.
— Фили, — с некоторой напряженностью в голосе сказал мистер Филмор, — я давно хотел поговорить с тобой как мужчина с мужчиной… Ты уже взрослый и…
Фили повернулся к отцу, бросив многозначительный взгляд на Лестера, которого он сильно недолюбливал. В зеркальце заднего обзора Фили увидел неприятно ухмыляющуюся физиономию шофера.
— Давай не сегодня, папа, — попросил Фили.
Он ужасно не хотел, чтобы отец читал ему проповедь (а что он сейчас еще может сказать?) при Лестере. К тому же, счастливо избегнув нотаций мисс Фиппс, Фили отнюдь не хотелось нарваться на объяснения по тому же, по всей видимости, поводу с родным отцом.
«Ушел от Сциллы, — подумал Фили, . — чтобы попасть к…
Этой, как ее… Впрочем неважно…»
— Ну хорошо! — Хлопнул себя по коленке мистер Филмор. — Время терпит. Поговорим после моего возвращения.
— Пап, а тебе обязательно улетать? — спросил Фили.
— Да, Фили. — Мистер Филмор вздохнул. — Я превосходно помню, что мы собирались с тобой в Канаду ловить рыбу… И мы обязательно это сделаем…. Как только вернусь. Хорошо? Я ведь всего на неделю уезжаю, а потом — сразу на озера. Идет?
— Идет, — радостно согласился Фили.
Он любил своего отца и ему нравилось уезжать вдвоем с ним в Канаду, где у них был небольшой, но очень уютный домик, на берегу удивительно красивого и девственно-дикого маленького озера, где водились во-от такие форели.
— Ты уже большой мальчик, Фили, — сказал мистер Филмор, когда они въезжали в ворота своего парка. — Я надеюсь ты будешь достойно вести себя во время моего отсутствия.
— Да, папа, — послушно ответил Фили.
— Дам тебе только один совет, — мистер Филмор потрепал Фили по волосам. — Не делай ничего такого, что бы я не стал делать.

* * *
Черный длинный Кадиллак медленно подъехал к парадному входу огромного особняка мистера Филмора. Лестер вышел, обошел машину и открыл дверцу.
— Я вам сегодня еще нужен, мистер Филмор? — услужливо обратился шофер к хозяину.
— Нет, Лестер. Загони машину и отдыхай, — сказал устало Филмор и вместе с Фили прошел в дом.
Услышав, что приехал хозяин в холл вышла новая экономка, которая устроилась к ним лишь в начале этой недели вместо совсем состарившейся и удалившейся на заслуженный отдых миссис Тенн.
— Вы будете ужинать, мистер Филмор? — вежливо спросила новая экономка.
Мистер Филмор и Фили повернулись в ее сторону. Она стояла посредине лестницы, ведущей на второй этаж дома, в одном рабочем светлом халате и тапочках, но на обеих запястьях кокетливо красовались огромные браслеты из черного агата, чудесным образом гармонирующие с ее иссиня-черными до плеч густыми волосами, бездонными синими глазами и изящно очерченными алыми губами. Халат из голубой материи едва доходил до ее колен, и не скрывал, а напротив — подчеркивал всю прелесть ее плотной, стройной, такой восхитительно-возбуждающей фигуры.
Филмор-старший сглотнул набежавшую слюну, с трудом подавляя в себе желание броситься в бездонную пропасть ее глаз, забыв обо всем на свете, словно околдованный злыми чарами. "Мясо, — с восхищением подумал он. — Настоящее мясо — молодое, свежее, и необычайно вкусное для стареющего волка вроде меня. Но принципы должны быть непоколебимы. А если исключения из правил и бывают — а над этим можно будет поразмышлять на досуге — то все равно сейчас не время. Уже завтра меня будет покрывать своими жаркими поцелуями такая желанная Нэлли. И все ж, Боб прав — ягодка в соку…»
Фили ни о чем не думал, он просто смотрел и восторгался, зная, что эта прекрасная плоть, одним своим видом моментально вызвавшая у него бесполезную эрекцию, никогда не будет доступна для него, и на нее можно только смотреть, как на экспонат ежегодной выставки произведений изящных искусств.
— Нет, спасибо, мисс… Меллоу, — наконец нашел в себе силы ответить мистер Филмор. — Мы сыты.
— Я вам сегодня больше не нужна? — улыбнулась она, вызвав этой улыбкой дрожь у обоих Филморов.
— Нет, спасибо, спокойной ночи, — ответил мистер Филмор и отправился в свои комнаты. — Спокойной ночи, Фили!
— Спокойной ночи, папа! — не отрывая взгляда от новой экономки, сказал Фили.
Его комната находилась на втором этаже, но проход по лестнице загораживала мисс Меллоу, уставившись на Фили насмешливыми черными глазами, обрамленными длинными густыми ресницами.
Сколько раз проходил он по этой лестнице и никогда не возникало проблем, чтоб разминуться с кем-либо. Но перед Фили сейчас словно возникла непреодолимая преграда. Он собрал все свое мужество и двинулся наверх — не в обход же по черной лестнице идти, в конце концов!
— Можно пройти? — с неудовольствием чувствуя что краснеет, пролепетал Фили.
— Конечно, — обворожительно улыбнулась экономка, обдав Фили волнами восхитительного аромата духов.
Фили прижался к стене, проходя мимо, экономка продолжала доброжелательно улыбаться ему. Неожиданно она скосила глаза на вздувшуюся ткань его брюк, там где молния ширинки. Фили смутился окончательно, оступился и взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие. Его рука неожиданно уперлась в упругую плоть ее груди.
Он даже глаза закрыл от ужаса и нахлынувшего на него удовольствия. Она подхватила его за талию двумя руками, что вызвало в нем нервную и удивительно приятную дрожь.
Фили наконец почувствовал, что крепко стоит на ногах, панически вырвался из рук молодой женщины и взлетел на несколько ступенек вверх.
— Извините пожалуйста, я не хотел, — только и смог выдавить он из себя.
— Да пожалуйста, — не переставая улыбаться, развела она руками.
Фили бегом устремился в свою комнату.
Закрыл дверь, и привалился к ней спиной, в тщетной попытке восстановить нормальное дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце.
Да что с ним происходит, черт побери?!
Не включая света, он подошел к магнитофону и не глядя ткнул в клавишу воспроизведения. Динамики оглушили его пронзительным ревом гитар и глухим стуком барабанов.
Нет, только не сейчас! Фили поспешно выключил любимую запись, вздохнул, дернул за шнурок — зажегся ночник с мягким успокаивающим светом. Фили долго смотрел на свои кассеты в неверном свете ночника, потом взял и сам не зная почему поставил запись Джо Вильямса. Ее кто-то когда-то ему подарил — тогда Фили послушал половину первой песни и больше к этой пленке не прикасался.
Совершенно неожиданно звуки простенькой старомодной музыки показались ему приятными. Бархатный, хорошо поставленный голос певца проникновенно пел:
«Ту вазу, где цветок ты сберегала нежный, Ударом веера толкнула ты небрежно, И трещина, едва заметная, на ней Осталась… Но с тех пор прошло не много дней, А вазе уж грозит нежданная беда!
Увял ее цветок; ушла ее вода…
Не тронь ее: она разбита.»
Фили подошел к кровати и бухнулся на нее в чем был. Над кроватью висели: фотоаппарат — давнее его увлечение, морская подзорная труба и плакат с изображением Нила Армстронга и двух его отважных спутников.
Фили лежал, заложив руки за голову, в тусклом свете ночника, и думал: что же с ним происходит.
Он знал: когда-нибудь у него обязательно будет Большая Любовь. Любовь с большой буквы. Он не знал когда и с кем, но точно знал, что когда-нибудь будет. Что будет семья и дети, ради которых стоит жить. Но это будет еще в очень нескором будущем. То, что мучает его сейчас, наверное, не имеет к любви никакого отношения. Это просто в нем, как впрочем и в Шермане, и в других его сверстниках, проснулось инстинктивное физиологическое влечение к противоположному полу, ничего общего с настоящей любовью не имеющего. Но невозможно же вздрагивать и сходить с ума от возбуждения при каждом взгляде на обтянутую материей тугую грудь, или стройные бедра, или загорелые ноги любой проходящей мимо девушки! Как избавиться от постоянного жжения в груди и в штанах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15