И вообще он не любил космические боевики с взрывами планет, кораблей и даже целых галактик, с опостылевшей однообразной стрельбой зелеными лучами и жестокими компьютерами. Куда как интереснее героическая фэнтэзи — Конан-варвар, например, которого Фили обожал.
Фили сел на свободный стул и томясь стал дожидаться окончания серии.
Блондинка навскидку палила сразу из двух бластеров в очередного инопланетного монстра, от которого уже шел неестественно густой дом, но он все продолжал крайне не метко отстреливаться из странного вида оружия, ничего, кроме усмешки не вызывающего. Наверное, скоро конец серии.
— Не надоела тебе эта бодяга? — скучающим голосом спросил Фили.
— Сам ты бодяга! — огрызнулся толстяк. — Смотри, сейчас Фаузер доберется до центрального пульта… Ух ты!
Фили принялся в который раз рассматривать коллекцию моделей автомобилей, любовно расставленных на большом стеллаже. "Тоже мне, друг называется! — вдруг с обидой подумал Фили о Шермане. — Тут такое дело, а ему эти остолопы галактические дороже!»
Наконец Шерман доел свою кукурузу и скомкал пустую пачку. Тут как раз и серия закончилась.
«Видно, у него все отработано, — догадался Фили. — Пачка кукурузы ровнехонько на серию этого дерьма".
— Ну чего там у тебя стряслось? — вздохнул Шерман, выключая телевизор.
Фили рассказал. Путаясь, сбиваясь и повторяясь. Рассказал о походе с Николь в ресторан, о том, как лишился наконец девственности, и как она сделала вид, что умерла. Рассказал о гнусном заговоре Лестера, и о своем поведении — не заглаживая острых углов и не замалчивая собственных ошибок.
Да, он не герой, но что поделаешь — что было, то было. Самое странное, что он ни о чем не жалеет.
Шерман слушал его рассказ, как захватывающий детектив. Черные глазки горели пламенем неподдельного любопытства и внимания. Он мерил комнату шагами, но не пропускал ни слова, вставляя лишь реплики: «Ну да?» или «Иди ты!». От возбуждения, которое охватило его при рассказе друга, он сам не заметил, как раскрыл вторую коробку воздушной кукурузы.
Теперь для Шермана стало многое ясно. Он-то ломал голову, мучился черной завистью и никак не мог понять: ну почему Фили привалило такое счастье. Чем Фили лучше его, Шермана? Теперь-то все ясно: чей-то хитроумный замысел и злая воля руководили мисс Меллоу в ее эротическом неравнодушии к Фили. С души Шермана словно камень свалился — жизнь снова стала простой и понятной.
Он довольно потер свои пухленькие ладошки друг о друга.
— И где сейчас эта твоя…
Мисс Меллоу? — спросил он, когда наконец Фили закончил свой рассказ.
— В твоем тайнике, — ответил Фили. — Куда я ее еще мог отвести? Я решил, что ты… — Фили вдруг испугался, что Шерман будет не доволен его поступком.
— Правильно решил! — хлопнул Шерман по плечу приятеля. Бурная жажда деятельности охватила его. — Пойдем туда. Поглядим, нормально ли ей там. И решим, как спасти тебя от беды! — Ему очень хотелось поддеть друга по поводу его хваленой сексуальной неотразимости, но из чувства такта он сдержался.
* * *
Николь сидела скромно за столом, подперев подбородок рукой и смотрела куда-то в стену, мимо раскрытого перед ней журнала. Увидев, что открывается вход, она встала и улыбнулась.
— Здравствуй, Шерман, — вежливо сказала она.
— Здравствуйте, мисс Меллоу, — толстяк с удовольствием оценил ее прелести в ярком свете лампы, висящей под потолком..
— Мы с Фили просим твоей помощи, — застенчиво улыбнулась она.
— Конечно, — подтвердил свою готовность удружить друзьям Шерман. — Мне Фили все рассказал. — Он отодвинул стул, сел и с видом главнокомандующего, открывающего военный совет перед решающим сражением, побарабанил пальцами по поверхности стола. — У вас есть какой нибудь план?
— У нас есть цель: вернуть деньги моего отца, — почему-то раздраженно сказал Фили. — А как? Если просто потребовать силой, скажем, попросить кого-либо из знакомых, то он выдаст Николь полиции.
— А если пригрозить, что мы расскажем все твоему отцу? — выдал предложение Шерман.
— Результат тот же — он опять же выдаст ее полиции, а Николь не хочет этого.
— Более чем не хочу, — встряла она и улыбнулась Фили. Мол, ты понимаешь, почему.
— Выдаст полиции… — задумчиво повторил Шерман. — А сам-то он, небось копов больше всего боится. И вряд ли пойдет к ним.
— Нам не хотелось бы рисковать, — веско сказал Фили. — А вдруг Лестер настолько дурак, что пойдет?
— Эх, натравить бы на него полицию так, чтобы… — Шерман ходил из угла в угол.
Фили смотрел на него с надеждой. Николь с улыбкой.
— Эврика, — вдруг воскликнул Шерман. — А что, если к нему подослать кого-нибудь, кто разыграет из себя копа и напугает его? — Толстяк окинул совет торжествующим взглядом. — У меня есть настоящий полицейский значок.
— Кого, например? — поинтересовался Фили.
— Ну… — Шерман задумался. — Тэда можем попросить… Хотя он такой же урод, как и Джойс, но я полагаю, он не откажется.
— Хлипковат он для копа — сразу по нему видно, что он еще салага.
— Да, — согласился Шерман. — Не выйдет. Нужен кто-нибудь постарше.
— А может быть мы мистера Трэвиса попросим. Он вроде бы подходит под эту роль, — неуверенно сказал Фили.
Николь не принимала участия в совете, сидела, подперев подбородок рукой и, улыбаясь таинственно, переводила взгляд с одного на другого.
— Точно! — Толстое лицо Шермана озарилось радостной улыбкой. — У него рожа такая же тупая, как у настоящего копа! А он согласится?
— Надо просто, наверное, как следует попросить его, — неожиданно подала голос Николь.
— На том и договоримся, — резюмировал Шерман. — Во сколько прилетает твой отец? — повернулся он к Фили.
— Во второй половине дня. Можно узнать точно.
— У нас не так много времени. Сегодня искать мистера Трэвиса уже поздно. А завтра… Так завтра же воскресенье — занятий в школе у него нет! — Шерман расстроился. — Где мы его найдем?
— Он живет недалеко от центрального супермаркета, — успокоил его Фили. — Я знаю где. Завтра с утра к нему вместе и пойдем. А вообще, Шерман, это гениальная идея. — Фили решил похвалить приятеля. Тот горделиво выпятил грудь. Но чтобы толстяк не зазнавался, Фили добавил: — И как только она родилась в твоей голове?
— Да уж в твоей-то она бы точно не появилась, — парировал толстяк.
Они еще с полчаса обсуждали детали завтрашней операции. Энтузиазм так и распирал Шермана. Фили подумал, что все-таки его товарищ по натуре авантюрист. Но сейчас это и к лучшему.
— Шерман, мы не отвлекаем тебя от важных и нужных дел? — вежливо спросила Николь, когда наконец все было сказано и повисла затяжная пауза.
— Да нет вроде… — не понял толстяк.
— Время позднее, — терпеливо объяснила она. — Может ты устал?
Тут до Шермана дошло.
— Да, конечно, мисс Меллоу, — изобразил он из себя внимательного гостеприимного хозяина. — Вам надо отдохнуть. Пошли, Фили. — Толстяк встал и решительно направился к двери, надежно скрывающей его убежище от праздных взглядов.
Николь тоже встала со стула, подошла к тахте и села на краешек.
Фили поднялся и пошел вслед за другом к выходу.
— Фили, ты не хочешь еще на чуть-чуть задержаться? — спросила Николь и многозначительно похлопала по тахте рядом с собой.
Шерман поперхнулся. Если бы земля разверзлась у ног его, он был бы менее удивлен. Он-то полагал, что теперь все ясно. Что мисс Меллоу была добра к Фили по приказу Лестера. А получается, что сейчас инициатива исходит от нее самой? Шерман выжидающе посмотрел на Фили.
Тот подарил другу высокомерно-снисходительный взгляд: мол, знай наших. Но сказал:
— Я бы, конечно, с удовольствием остался, но мы же договорились, что сперва вернем деньги. А потом, действительно уже поздно — вдруг Лестер забеспокоится.
— Ну ладно, — вздохнула она. — Тогда спокойной ночи!
— Я вам принесу одеял, — пообещал Шерман и они вышли. Стена вернулась на свое место. — Что ж ты растерялся-то, дубина? — набросился он на Фили, когда удостоверился, что Николь их не услышит. — То же мне…
— Не расстраивайся, — уверенно сказал Фили. — Главное — вернуть деньги. А остальное никуда не денется. — Они подошли к велосипеду Фили. — Спасибо за помощь.
— Какие еще благодарности — мы же друзья! — удивился Шерман.
— Ну, до завтра. Нам предстоит трудный день.
— Справимся! — самоуверенно заявил толстяк.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
— Доброе утро, Лестер, — сказал Фили входя в кухню, хотя был уже полдень.
Лестер засовывал хлеб в тостер. В автоматической кофеварке закипала вода. Лестер обернулся, лицо его исказилось в дурацкой сатанинской улыбке, но страха у Фили эта гримаса отнюдь не вызвала.
— Доброе утро, — ответил шофер, стараясь говорить по-отечески дружелюбно, но как отметил Фили, у него это плохо получалось. — Кофе пить будешь?
— Да. Спасибо, Лестер, — кивнул Фили и примостился рядышком за рабочим столом.
Лестер налил кофе в узкие высокие чашечки, выложил дымящиеся тосты на тарелку. — Сегодня возвращается твой отец, Фили. Ты готов?
— К чему? — деланно удивился Фили, уставившись на Лестера ясными глазами. Лестер насыпал три ложки сахара в свой кофе и, помешивая, нагло сказал:
— К его приезду…
Фили призадумался как бы ему ответить так, чтобы озадачить Лестера как следует, но и в то же время не дать ему насторожиться.
Снизу послышался протяжный, самоуверенный звонок в парадную дверь. Звонивший явно не хотел ждать и не отпускал кнопку.
— Кого еще черти несут? — поморщился Лестер.
Фили знал кого. Но не стал афишировать перед Лестером свою осведомленность.
Он встал сегодня предельно рано, но борьба с сладким утренним сном закончилась быстро — не время спать.
Войдя в тайное убежище Николь, Фили залюбовался спящей женщиной. Дыхание ее было ровным и спокойным. Вдруг ресницы ее задрожали в лучах утреннего солнца и она открыла глаза. Увидев Фили, она радостно улыбнулась.
Поистине она достойна любви.
Когда они втроем подошли к небольшому чистому дому мистера Трэвиса с красной черепичной крышей, утопающему в зелени, инструктор по теннису делал во дворе зарядку. Увидев своих подопечных, он несколько удивился, но встретил их радушно, пригласив в дом. Как по мановению волшебной палочке на столе в гостиной, покрытом белой накрахмаленной скатертью оказались чашки с чаем и тарелка с бисквитами. Пожилая мать мистера Трэвиса хлопотала так, будто пожаловали особо дорогие гости.
— Я слушаю вас, — сказал мистер Трэвис, когда все уселись, и его мать удалилась по своим делам.
Он прекрасно понимал, что друзья заявились к нему не из праздного безделия. Но все его внимание приковала к себе Николь в своем изысканном вечернем платье (правда, неподкрашенная, но это отнюдь не портило ее). И Трэвис обратился именно к ней, что несколько задело самолюбие Шермана.
— Мы хотим попросить вас об услуге, — мягко улыбнувшись сказала Николь и сделала глоток из изящной фарфоровой чашечки.
— Все, что угодно, мисс… — мистер Трэвис был сама услужливость.
— Мисс Меллоу. Зовите меня просто Николь, мистер Трэвис.
— Хорошо, Николь, — улыбнулся простовато-бесхитростно Трэвис и пододвинул ей бисквиты. — Так в чем дело?
Фили подумал про себя: а посещала ли вообще когда-нибудь молодая женщина это холостяцкое жилище?
— Нас шантажируют, — произнесла Николь и поставила чашку на стол, — требуют десять тысяч долларов.
— Вы в полицию обращались?
— Мы не можем обратиться в полицию, — вздохнула Николь и вопросительно посмотрела на Фили.
Тот кивнул — раз уж пришли, то придется все рассказать.
Николь в общих чертах обрисовала учителю ситуацию и закончила словами:
— Мистер Трэвис, может быть вы нам поможете?
— Вам нужен полицейский, — сказал он, — а не инструктор по теннису.
— Вот именно, — улыбнулась Николь, делая знак Шерману, чтобы не встревал. — Вы нам нужны, а не настоящий полицейский.
— Вы хотите, чтобы я изобразил полицейского? — поразился тот.
— Да. Вы должны запугать его. Лестера легко запугать. Вам просто нужно себя вести как полицейский.
— Я не умею так себя вести, — честно признался мистер Трэвис.
«Кто не умеет?! — мысленно возмутился Шерман, протягивая руку за третьим куском бисквита. — Это он-то не умеет? А кто нас гонял, как заправский инквизитор? Теперь овечкой перед ней прикидываться будет — вон как у него от ее вида глаза блестят". В гостиной мистера Трэвиса не было зеркал, а то бы Шерман мог удостовериться, что его собственные глаза при взгляде на мисс Меллоу начинали блестеть точно так же.
— Надо вести себя строго, жестко, может быть даже жестоко, — сказала Николь инструктору по теннису и добавила тоном, перед которым не устоял бы ни одним мужчина: — У вас наверняка получится!
Поэтому Фили отлично знал, кто сейчас столь бесцеремонно давит на кнопку звонка.
Лестер открыл входную дверь. На пороге стоял мистер Трэвис в клетчатом костюме горчичного цвета и в пестром галстуке, от вида которого нормального человека начинало мутить.
«Надо же, — подумал Фили, тоже вышедший в холл, — вырядился как настоящий полицейский. Шерман прав — лицо у него, как у добросовестного копа. Мы сделали правильный выбор".
— Добрый день, — сказал пришедший лучезарно улыбаясь и протянул на мгновение полицейское удостоверение со значком.
За его спиной маячил садовник с мрачным видом сверлящий глазами Лестера, не сомневаясь, что тюрьма по нему плачет уже давным-давно.
— Я из полиции, — сказал гость и убрал в карман липовое удостоверение с настоящим полицейским значком из коллекции Шермана. — Детектив Джек Трэвис. Вы мистер Филмор?
— Это дом мистера Филмора, но я не Филмор, — ответил Лестер, не желая впускать непрошенного гостя.
— Я хочу задать вам несколько вопросов, — сурово сказал лжедетектив. — Можно войти?
— Нет. — Лестер попытался захлопнуть дверь.
Он испугался. Он сам еще не знал, чего ему следует опасаться — все вроде было проделано чисто, и осечки быть не могло. Но. Жалок тот, в ком совесть не чиста.
Мистер Трэвис резко толкнул тяжелую деревянную дверь и вошел.
— Спасибо, — иронически сказал он. Отстранил остолбеневшего шофера и уверенно прошел в дом.
— Послушайте, — крикнул вслед ему Лестер.
Но в этот момент вошел садовник, и уставился молча на Лестера. Тот неразборчиво выругался и поспешил за незваным гостем.
— Я протестую! Вы не имеете права так врыва… — начал было Лестер.
— А ты-то кто? — перебил Трэвис и уставился на него взглядом, словно заметил мерзкого паука или таракана, пришлепнуть которого не составит никакого труда.
— Я… — Лестер явно растерялся. — Я шофер мистера Филмора…
— Имя?! — рявкнул Трэвис. — Твое имя? — Не дожидаясь ответа, зная что все равно получит его, он повернулся к Лестеру спиной и пошел дальше по холлу, осматриваясь.
— Меня зовут Лестер Луис. — Он лихорадочно обдумывал, чем может быть вызван сей неприятный визит. — Но я хочу сказать вам, сэр…
— Лестер? — переспросил Трэвис, обернувшись к нему.
— Да… — растерялся тот.
— Заткнись, Лестер.
Они прошли еще несколько комнат.
— Итак, Лестер, мисс Николь Меллоу есть в доме? — спросил Трэвис, облокотившись по-хозяйски на белый рояль, стоящий в углу у большого окна со светлыми тюлевыми занавесками.
— Да… — промямлил Лестер. — То есть…
Она была здесь…
Лестер по-настоящему испугался. До сих пор он тешил себя иллюзиями, что визит офицера полиции в дом мистера Филмора к нему лично отношения не имеет. Теперь понял — имеет. Но нашел-таки в себе силы собрать все мужество в кулак и твердо сказать:
— Она уехала.
— Куда же она делась? — подозрительно глядя на шофера, спросил «полицейский».
— Уехала, — с неприязнью ответил Лестер. — В Тусон. Она ушла отсюда. Ей здесь не понравилось.
— А нам сообщили, что здесь дело не чисто, — пронзительно глядя на Лестера голубыми глазами, в которых ничего не отражалось, кроме нахальства, чувства вседозволенности и своей правоты, сказал гость.
— Что значит «не чисто»? — спросил Лестер, изображая из себя невинную простоту.
— Что ее убили, — веско, словно каждым словом забивая гвозди, произнес Трэвис. — Нам сообщили, что ее убили.
— Но это же абсурд! — искренне возмутился Лестер. — Мисс Меллоу так же жива, как вы или я.
— Я хочу осмотреть ее комнату. Сейчас же, — сказал Трэвис и нагло пошел вперед.
— Я же сказал вам, что вы ничего не найдете в ее комнате… — устремился вслед за ним Лестер. — Почему вы пришли в мою комнату? Давление на свидетеля. — Он подскочил к комоду, и попытался что-то убрать.
В комнате появился Фили и с интересом взирал на происходящее. Он подошел к комоду и взял вещь, что пытался спрятать Лестер. Это была порнографическая открытка в рамочке.
— Господи, Лестер, интересное у тебя здесь украшение, — сказал Фили.
— Спасибо, — Лестер вырвал фотографию из рук Фили и положил на место.
— Да, действительно, очень интересно, Лестер, — сказал Трэвис, направляясь к комоду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Фили сел на свободный стул и томясь стал дожидаться окончания серии.
Блондинка навскидку палила сразу из двух бластеров в очередного инопланетного монстра, от которого уже шел неестественно густой дом, но он все продолжал крайне не метко отстреливаться из странного вида оружия, ничего, кроме усмешки не вызывающего. Наверное, скоро конец серии.
— Не надоела тебе эта бодяга? — скучающим голосом спросил Фили.
— Сам ты бодяга! — огрызнулся толстяк. — Смотри, сейчас Фаузер доберется до центрального пульта… Ух ты!
Фили принялся в который раз рассматривать коллекцию моделей автомобилей, любовно расставленных на большом стеллаже. "Тоже мне, друг называется! — вдруг с обидой подумал Фили о Шермане. — Тут такое дело, а ему эти остолопы галактические дороже!»
Наконец Шерман доел свою кукурузу и скомкал пустую пачку. Тут как раз и серия закончилась.
«Видно, у него все отработано, — догадался Фили. — Пачка кукурузы ровнехонько на серию этого дерьма".
— Ну чего там у тебя стряслось? — вздохнул Шерман, выключая телевизор.
Фили рассказал. Путаясь, сбиваясь и повторяясь. Рассказал о походе с Николь в ресторан, о том, как лишился наконец девственности, и как она сделала вид, что умерла. Рассказал о гнусном заговоре Лестера, и о своем поведении — не заглаживая острых углов и не замалчивая собственных ошибок.
Да, он не герой, но что поделаешь — что было, то было. Самое странное, что он ни о чем не жалеет.
Шерман слушал его рассказ, как захватывающий детектив. Черные глазки горели пламенем неподдельного любопытства и внимания. Он мерил комнату шагами, но не пропускал ни слова, вставляя лишь реплики: «Ну да?» или «Иди ты!». От возбуждения, которое охватило его при рассказе друга, он сам не заметил, как раскрыл вторую коробку воздушной кукурузы.
Теперь для Шермана стало многое ясно. Он-то ломал голову, мучился черной завистью и никак не мог понять: ну почему Фили привалило такое счастье. Чем Фили лучше его, Шермана? Теперь-то все ясно: чей-то хитроумный замысел и злая воля руководили мисс Меллоу в ее эротическом неравнодушии к Фили. С души Шермана словно камень свалился — жизнь снова стала простой и понятной.
Он довольно потер свои пухленькие ладошки друг о друга.
— И где сейчас эта твоя…
Мисс Меллоу? — спросил он, когда наконец Фили закончил свой рассказ.
— В твоем тайнике, — ответил Фили. — Куда я ее еще мог отвести? Я решил, что ты… — Фили вдруг испугался, что Шерман будет не доволен его поступком.
— Правильно решил! — хлопнул Шерман по плечу приятеля. Бурная жажда деятельности охватила его. — Пойдем туда. Поглядим, нормально ли ей там. И решим, как спасти тебя от беды! — Ему очень хотелось поддеть друга по поводу его хваленой сексуальной неотразимости, но из чувства такта он сдержался.
* * *
Николь сидела скромно за столом, подперев подбородок рукой и смотрела куда-то в стену, мимо раскрытого перед ней журнала. Увидев, что открывается вход, она встала и улыбнулась.
— Здравствуй, Шерман, — вежливо сказала она.
— Здравствуйте, мисс Меллоу, — толстяк с удовольствием оценил ее прелести в ярком свете лампы, висящей под потолком..
— Мы с Фили просим твоей помощи, — застенчиво улыбнулась она.
— Конечно, — подтвердил свою готовность удружить друзьям Шерман. — Мне Фили все рассказал. — Он отодвинул стул, сел и с видом главнокомандующего, открывающего военный совет перед решающим сражением, побарабанил пальцами по поверхности стола. — У вас есть какой нибудь план?
— У нас есть цель: вернуть деньги моего отца, — почему-то раздраженно сказал Фили. — А как? Если просто потребовать силой, скажем, попросить кого-либо из знакомых, то он выдаст Николь полиции.
— А если пригрозить, что мы расскажем все твоему отцу? — выдал предложение Шерман.
— Результат тот же — он опять же выдаст ее полиции, а Николь не хочет этого.
— Более чем не хочу, — встряла она и улыбнулась Фили. Мол, ты понимаешь, почему.
— Выдаст полиции… — задумчиво повторил Шерман. — А сам-то он, небось копов больше всего боится. И вряд ли пойдет к ним.
— Нам не хотелось бы рисковать, — веско сказал Фили. — А вдруг Лестер настолько дурак, что пойдет?
— Эх, натравить бы на него полицию так, чтобы… — Шерман ходил из угла в угол.
Фили смотрел на него с надеждой. Николь с улыбкой.
— Эврика, — вдруг воскликнул Шерман. — А что, если к нему подослать кого-нибудь, кто разыграет из себя копа и напугает его? — Толстяк окинул совет торжествующим взглядом. — У меня есть настоящий полицейский значок.
— Кого, например? — поинтересовался Фили.
— Ну… — Шерман задумался. — Тэда можем попросить… Хотя он такой же урод, как и Джойс, но я полагаю, он не откажется.
— Хлипковат он для копа — сразу по нему видно, что он еще салага.
— Да, — согласился Шерман. — Не выйдет. Нужен кто-нибудь постарше.
— А может быть мы мистера Трэвиса попросим. Он вроде бы подходит под эту роль, — неуверенно сказал Фили.
Николь не принимала участия в совете, сидела, подперев подбородок рукой и, улыбаясь таинственно, переводила взгляд с одного на другого.
— Точно! — Толстое лицо Шермана озарилось радостной улыбкой. — У него рожа такая же тупая, как у настоящего копа! А он согласится?
— Надо просто, наверное, как следует попросить его, — неожиданно подала голос Николь.
— На том и договоримся, — резюмировал Шерман. — Во сколько прилетает твой отец? — повернулся он к Фили.
— Во второй половине дня. Можно узнать точно.
— У нас не так много времени. Сегодня искать мистера Трэвиса уже поздно. А завтра… Так завтра же воскресенье — занятий в школе у него нет! — Шерман расстроился. — Где мы его найдем?
— Он живет недалеко от центрального супермаркета, — успокоил его Фили. — Я знаю где. Завтра с утра к нему вместе и пойдем. А вообще, Шерман, это гениальная идея. — Фили решил похвалить приятеля. Тот горделиво выпятил грудь. Но чтобы толстяк не зазнавался, Фили добавил: — И как только она родилась в твоей голове?
— Да уж в твоей-то она бы точно не появилась, — парировал толстяк.
Они еще с полчаса обсуждали детали завтрашней операции. Энтузиазм так и распирал Шермана. Фили подумал, что все-таки его товарищ по натуре авантюрист. Но сейчас это и к лучшему.
— Шерман, мы не отвлекаем тебя от важных и нужных дел? — вежливо спросила Николь, когда наконец все было сказано и повисла затяжная пауза.
— Да нет вроде… — не понял толстяк.
— Время позднее, — терпеливо объяснила она. — Может ты устал?
Тут до Шермана дошло.
— Да, конечно, мисс Меллоу, — изобразил он из себя внимательного гостеприимного хозяина. — Вам надо отдохнуть. Пошли, Фили. — Толстяк встал и решительно направился к двери, надежно скрывающей его убежище от праздных взглядов.
Николь тоже встала со стула, подошла к тахте и села на краешек.
Фили поднялся и пошел вслед за другом к выходу.
— Фили, ты не хочешь еще на чуть-чуть задержаться? — спросила Николь и многозначительно похлопала по тахте рядом с собой.
Шерман поперхнулся. Если бы земля разверзлась у ног его, он был бы менее удивлен. Он-то полагал, что теперь все ясно. Что мисс Меллоу была добра к Фили по приказу Лестера. А получается, что сейчас инициатива исходит от нее самой? Шерман выжидающе посмотрел на Фили.
Тот подарил другу высокомерно-снисходительный взгляд: мол, знай наших. Но сказал:
— Я бы, конечно, с удовольствием остался, но мы же договорились, что сперва вернем деньги. А потом, действительно уже поздно — вдруг Лестер забеспокоится.
— Ну ладно, — вздохнула она. — Тогда спокойной ночи!
— Я вам принесу одеял, — пообещал Шерман и они вышли. Стена вернулась на свое место. — Что ж ты растерялся-то, дубина? — набросился он на Фили, когда удостоверился, что Николь их не услышит. — То же мне…
— Не расстраивайся, — уверенно сказал Фили. — Главное — вернуть деньги. А остальное никуда не денется. — Они подошли к велосипеду Фили. — Спасибо за помощь.
— Какие еще благодарности — мы же друзья! — удивился Шерман.
— Ну, до завтра. Нам предстоит трудный день.
— Справимся! — самоуверенно заявил толстяк.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
— Доброе утро, Лестер, — сказал Фили входя в кухню, хотя был уже полдень.
Лестер засовывал хлеб в тостер. В автоматической кофеварке закипала вода. Лестер обернулся, лицо его исказилось в дурацкой сатанинской улыбке, но страха у Фили эта гримаса отнюдь не вызвала.
— Доброе утро, — ответил шофер, стараясь говорить по-отечески дружелюбно, но как отметил Фили, у него это плохо получалось. — Кофе пить будешь?
— Да. Спасибо, Лестер, — кивнул Фили и примостился рядышком за рабочим столом.
Лестер налил кофе в узкие высокие чашечки, выложил дымящиеся тосты на тарелку. — Сегодня возвращается твой отец, Фили. Ты готов?
— К чему? — деланно удивился Фили, уставившись на Лестера ясными глазами. Лестер насыпал три ложки сахара в свой кофе и, помешивая, нагло сказал:
— К его приезду…
Фили призадумался как бы ему ответить так, чтобы озадачить Лестера как следует, но и в то же время не дать ему насторожиться.
Снизу послышался протяжный, самоуверенный звонок в парадную дверь. Звонивший явно не хотел ждать и не отпускал кнопку.
— Кого еще черти несут? — поморщился Лестер.
Фили знал кого. Но не стал афишировать перед Лестером свою осведомленность.
Он встал сегодня предельно рано, но борьба с сладким утренним сном закончилась быстро — не время спать.
Войдя в тайное убежище Николь, Фили залюбовался спящей женщиной. Дыхание ее было ровным и спокойным. Вдруг ресницы ее задрожали в лучах утреннего солнца и она открыла глаза. Увидев Фили, она радостно улыбнулась.
Поистине она достойна любви.
Когда они втроем подошли к небольшому чистому дому мистера Трэвиса с красной черепичной крышей, утопающему в зелени, инструктор по теннису делал во дворе зарядку. Увидев своих подопечных, он несколько удивился, но встретил их радушно, пригласив в дом. Как по мановению волшебной палочке на столе в гостиной, покрытом белой накрахмаленной скатертью оказались чашки с чаем и тарелка с бисквитами. Пожилая мать мистера Трэвиса хлопотала так, будто пожаловали особо дорогие гости.
— Я слушаю вас, — сказал мистер Трэвис, когда все уселись, и его мать удалилась по своим делам.
Он прекрасно понимал, что друзья заявились к нему не из праздного безделия. Но все его внимание приковала к себе Николь в своем изысканном вечернем платье (правда, неподкрашенная, но это отнюдь не портило ее). И Трэвис обратился именно к ней, что несколько задело самолюбие Шермана.
— Мы хотим попросить вас об услуге, — мягко улыбнувшись сказала Николь и сделала глоток из изящной фарфоровой чашечки.
— Все, что угодно, мисс… — мистер Трэвис был сама услужливость.
— Мисс Меллоу. Зовите меня просто Николь, мистер Трэвис.
— Хорошо, Николь, — улыбнулся простовато-бесхитростно Трэвис и пододвинул ей бисквиты. — Так в чем дело?
Фили подумал про себя: а посещала ли вообще когда-нибудь молодая женщина это холостяцкое жилище?
— Нас шантажируют, — произнесла Николь и поставила чашку на стол, — требуют десять тысяч долларов.
— Вы в полицию обращались?
— Мы не можем обратиться в полицию, — вздохнула Николь и вопросительно посмотрела на Фили.
Тот кивнул — раз уж пришли, то придется все рассказать.
Николь в общих чертах обрисовала учителю ситуацию и закончила словами:
— Мистер Трэвис, может быть вы нам поможете?
— Вам нужен полицейский, — сказал он, — а не инструктор по теннису.
— Вот именно, — улыбнулась Николь, делая знак Шерману, чтобы не встревал. — Вы нам нужны, а не настоящий полицейский.
— Вы хотите, чтобы я изобразил полицейского? — поразился тот.
— Да. Вы должны запугать его. Лестера легко запугать. Вам просто нужно себя вести как полицейский.
— Я не умею так себя вести, — честно признался мистер Трэвис.
«Кто не умеет?! — мысленно возмутился Шерман, протягивая руку за третьим куском бисквита. — Это он-то не умеет? А кто нас гонял, как заправский инквизитор? Теперь овечкой перед ней прикидываться будет — вон как у него от ее вида глаза блестят". В гостиной мистера Трэвиса не было зеркал, а то бы Шерман мог удостовериться, что его собственные глаза при взгляде на мисс Меллоу начинали блестеть точно так же.
— Надо вести себя строго, жестко, может быть даже жестоко, — сказала Николь инструктору по теннису и добавила тоном, перед которым не устоял бы ни одним мужчина: — У вас наверняка получится!
Поэтому Фили отлично знал, кто сейчас столь бесцеремонно давит на кнопку звонка.
Лестер открыл входную дверь. На пороге стоял мистер Трэвис в клетчатом костюме горчичного цвета и в пестром галстуке, от вида которого нормального человека начинало мутить.
«Надо же, — подумал Фили, тоже вышедший в холл, — вырядился как настоящий полицейский. Шерман прав — лицо у него, как у добросовестного копа. Мы сделали правильный выбор".
— Добрый день, — сказал пришедший лучезарно улыбаясь и протянул на мгновение полицейское удостоверение со значком.
За его спиной маячил садовник с мрачным видом сверлящий глазами Лестера, не сомневаясь, что тюрьма по нему плачет уже давным-давно.
— Я из полиции, — сказал гость и убрал в карман липовое удостоверение с настоящим полицейским значком из коллекции Шермана. — Детектив Джек Трэвис. Вы мистер Филмор?
— Это дом мистера Филмора, но я не Филмор, — ответил Лестер, не желая впускать непрошенного гостя.
— Я хочу задать вам несколько вопросов, — сурово сказал лжедетектив. — Можно войти?
— Нет. — Лестер попытался захлопнуть дверь.
Он испугался. Он сам еще не знал, чего ему следует опасаться — все вроде было проделано чисто, и осечки быть не могло. Но. Жалок тот, в ком совесть не чиста.
Мистер Трэвис резко толкнул тяжелую деревянную дверь и вошел.
— Спасибо, — иронически сказал он. Отстранил остолбеневшего шофера и уверенно прошел в дом.
— Послушайте, — крикнул вслед ему Лестер.
Но в этот момент вошел садовник, и уставился молча на Лестера. Тот неразборчиво выругался и поспешил за незваным гостем.
— Я протестую! Вы не имеете права так врыва… — начал было Лестер.
— А ты-то кто? — перебил Трэвис и уставился на него взглядом, словно заметил мерзкого паука или таракана, пришлепнуть которого не составит никакого труда.
— Я… — Лестер явно растерялся. — Я шофер мистера Филмора…
— Имя?! — рявкнул Трэвис. — Твое имя? — Не дожидаясь ответа, зная что все равно получит его, он повернулся к Лестеру спиной и пошел дальше по холлу, осматриваясь.
— Меня зовут Лестер Луис. — Он лихорадочно обдумывал, чем может быть вызван сей неприятный визит. — Но я хочу сказать вам, сэр…
— Лестер? — переспросил Трэвис, обернувшись к нему.
— Да… — растерялся тот.
— Заткнись, Лестер.
Они прошли еще несколько комнат.
— Итак, Лестер, мисс Николь Меллоу есть в доме? — спросил Трэвис, облокотившись по-хозяйски на белый рояль, стоящий в углу у большого окна со светлыми тюлевыми занавесками.
— Да… — промямлил Лестер. — То есть…
Она была здесь…
Лестер по-настоящему испугался. До сих пор он тешил себя иллюзиями, что визит офицера полиции в дом мистера Филмора к нему лично отношения не имеет. Теперь понял — имеет. Но нашел-таки в себе силы собрать все мужество в кулак и твердо сказать:
— Она уехала.
— Куда же она делась? — подозрительно глядя на шофера, спросил «полицейский».
— Уехала, — с неприязнью ответил Лестер. — В Тусон. Она ушла отсюда. Ей здесь не понравилось.
— А нам сообщили, что здесь дело не чисто, — пронзительно глядя на Лестера голубыми глазами, в которых ничего не отражалось, кроме нахальства, чувства вседозволенности и своей правоты, сказал гость.
— Что значит «не чисто»? — спросил Лестер, изображая из себя невинную простоту.
— Что ее убили, — веско, словно каждым словом забивая гвозди, произнес Трэвис. — Нам сообщили, что ее убили.
— Но это же абсурд! — искренне возмутился Лестер. — Мисс Меллоу так же жива, как вы или я.
— Я хочу осмотреть ее комнату. Сейчас же, — сказал Трэвис и нагло пошел вперед.
— Я же сказал вам, что вы ничего не найдете в ее комнате… — устремился вслед за ним Лестер. — Почему вы пришли в мою комнату? Давление на свидетеля. — Он подскочил к комоду, и попытался что-то убрать.
В комнате появился Фили и с интересом взирал на происходящее. Он подошел к комоду и взял вещь, что пытался спрятать Лестер. Это была порнографическая открытка в рамочке.
— Господи, Лестер, интересное у тебя здесь украшение, — сказал Фили.
— Спасибо, — Лестер вырвал фотографию из рук Фили и положил на место.
— Да, действительно, очень интересно, Лестер, — сказал Трэвис, направляясь к комоду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15