Небольшой округлый камешек был опущен на место и аккуратно развернут, после чего со свистом запущен в другой конец пещеры. Пулей влетев в целую кучку других таких же камешков, он отправил часть из них разлетаться по сторонам.
— Да прекрати наконец! — рявкнул Бубуш, когда метательный снаряд Ублейра просвистел между его рогов.
— Мне скучно, — пожаловался Ублейр, вынимая из мешка очередной камешек.
— Как тебе может быть скучно в такое время?
— Очень даже может. Я уже несколько часов на этом мешке с галькой просидел, ни дьявола не делая, а только ожидая, пока вон та твоя штуковина задергается, — Ублейр пренебрежительным жестом указал на святынеискатель. — По-моему, в таких случаях скука приходит сама собой.
— Послушай, я не виноват в том, что в настоящее время в округе не оказывается никаких божеств, — прорычал Бубуш, в отчаянии сверля взором дымящийся пергамент карты развертывания противопехотных святынь.
— Вообще-то им лучше поспешить и где-нибудь поблизости оказаться, — Ублейр запустил еще один камешек в кучку у стены, еще больше замусоривая галькой пол.
Бубуш глодал собственные клыки. Он дьявольски хорошо знал, что девяти божеств было недостаточно. Но что он мог сделать? Где ему было добыть сегодня днем еще трех?
Сегодня днем! Приступ гневного бессилия буквально завязал узлом его инфернальные кишки. Слишком мало времени! Повелитель скверны д'Авадон как раз сегодня собирался нанести визит в Мортрополис. Идеальное время, чтобы привести в действие их грандиозный план, — и вот это оказывалось невозможно. Еще всего лишь три самых завалящих божества — и Бубуш смог бы посеять хаос во всех наилучших схемах Асаддама, капитально подкопавшись под сверхэффективное администрирование главного менеджера. Причем все это — перед глазами самого д'Авадона. Тогда из-под копыт Асаддама окончательно бы вылетела вся почва.
Но какие шансы были у Бубуша провести всю эту операцию всего лишь с девятью божествами? В мыслях он жалобно взвыл. Победа была так близко — и все же главный менеджер от него ускользал. Все-таки должен был существовать какой-то способ провернуть все это дело.
Бубуш с прищуром уставился на секретный пергамент, внимательно вглядываясь в него сквозь туманные испарения, пока струйка конденсата проливалась с края стола. Должен же был существовать вариант развертывания божеств, который сработал бы в ситуации их аварийной недостачи.
Ублейр шумно поерзал на мешке с галькой, прищурил один глаз и запустил очередной метательный камешек в центр кучки. На сей раз снаряд точно попал в цель. Угодив в самый-самый центр, один-единственный камешек картечью отправил все остальные в разные стороны. Три снаряда с громким стуком отскочили от дальней стены и треснули Бубуша по черепу.
— Ну хорошо же! Так, значит? Ну раз ты уже откровенно ими в меня швыряешься, то я… — проревел Бубуш, вскакивая на копыта.
— Ничего я в тебя не швырял. Просто щелкнул один в кучку…
Бубуш замер на полушаге, глядя в то пустое место, где несколько секунд тому назад была целая кучка гальки. Затем он начал медленно оглядывать пещеру, прикидывая, как далеко рассыпались камешки, и идея вползла ему в голову. Если твердые предметы могли так разлетаться в результате управляемой реакции, тогда следовало задуматься о том, что могло случиться в аналогичной ситуации с эфемерностью святых волн…
В последний момент размышления Бубуш задумчиво потер подбородок, а затем с широкой ухмылкой на физиономии резко развернулся и бросился в главное помещение пещеры Ублейра, с энтузиазмом рявкая приказы божествам.
Все и впрямь могло сработать. Причем в лучшем виде.
Клубы тонкой мглы завихрялись на кончиках крыльев Флорри, пока она неслась почти вертикально вниз, набирая скорость так стремительно, словно никакого завтра для нее уже не ожидалось. Грудь ее раздувалась, пока мышцы напряженно работали, толкая ангелицу еще быстрее, добавляя к ускорению свободного падения силу ее маховых перьев.
Поток разреженного воздуха бил Флорри в лицо, выжимая слезы из ее глаз, пуская их струями стекать по горящим щекам.
Вот что значило быть ангелицей и заниматься аэробатикой.
Здесь, на самом краю Аррая, где бледно-голубое пространство, казалось, целую вечность висело у кончиков ее крыл, — вот где была настоящая загробная жизнь!
Флорри отвела назад раскинутые крылья и выжала почти четыре «жэ» в самом опасном и волнующем из маневров — наружной петле. Грудь ее колотилась, суставы крыльев скрипели, пока Флорри превращала инерцию в подъемную силу, делая «горку» и с дрожью возносясь на завихряющемся хвосте мглы. Ангелица стремительно взлетала к самому верху петли, щеки ее раздувались, волосы струились позади. С каждым набранным футом она теряла инерцию, сила тяжести неуклонно тянула ее назад, замедляя скорость. Вершина близилась, сравнимая со славным моментом нырка ласточкой в свободном падении, когда твое сердце борется с твоим же кишечником в эйфории нулевого «жэ», — все ближе, все выше…
И тут, с самым что ни на есть неангельским из проклятий, Флорри зависла в верхней точке траектории, совсем потеряв скорость.
В следующую секунду крылья ангелицы выгнулись, она скользнула вбок и закувыркалась смятым комком перьев, волос и шипения. Грязно ругаясь себе под нос, Флорри позволила себе несколько сотен футов беспорядочно падать, точно какая-то артистка на трапеции, которой не удалось вовремя ухватиться за перекладину. Затем она со вздохом перевела себя в нырок головой вперед, дважды хлопнула крыльями и снова обрела полный контроль над своими движениями, после чего выровнялась, перевернулась на спину и небрежно понеслась вдоль отдельной облачной гряды, негромко насвистывая. Ладно, пусть на сей раз ее занесло не туда — всегда оставалась новая попытка. В следующий раз у нее непременно получится. Таково было одно из преимуществ бессмертия — времени для упражнений хватало всегда.
Непринужденно бросив себя в тройною бочку — просто забавы ради, — Флорри запорхала дальше, нырнула вокруг особенно плотного на вид облака и резко насторожилась, услышав странное гудение.
Без малейших усилий зависнув в воздухе, ангелица навострила уши и прислушалась, убежденная в том, что шум доносился изнутри этого облака. Хотя этого просто быть не могло. Шумы никогда не доносились изнутри облаков…
Гудение прозвучало снова, и на сей раз никаких сомнений в источнике его происхождения у Флорри не осталось. Подлетев к облаку, она протянула руку, чтобы туда протолкнуться, — и испустила изумленный вопль, когда рука наткнулась на что-то твердое.
Сильно озадаченная, Флорри перелетела на другую сторону облака и была вконец ошарашена, когда перед ней оказалась причудливая дверная ручка, что торчала из мглистого тумана.
Гудение прозвучало снова.
Любопытство так и бурлило в ангелице. Она повернула ручку и толкнула дверь. Та распахнулась, после чего периодическое гудение сразу же сделалось громче и резче. Заинтригованная, Флорри впорхнула в темное нутро облака — и там на нее загудел единственный светящийся трезубец, сплошь испещренной схожими, но неосвещенными символами. Под каждым из символом имелась табличка с именем.
К стене была также прикноплена написанная от руки записка. Там говорилось:
Мне все это наскучило. Сказал всем: раз они не являются, я отбываю. Всего хорошего. Фе Ликс.
P.S. Если кто-то это прочтет, а одна из этих штуковин будет гудеть, свяжитесь со мной. Срочно.
Флорри почесала в затылке. Фе Ликc? Где-то она слышала это имя. «Фе Ликc… ах да, это же главное божество, ответственное… — тут ангелица сглотнула слюну, — ответственное за шпионаж, дезинформацию и слежку».
Н-да. Мигающие лампочки, зуммеры и шпионаж. Выглядело все это не слишком радостно.
Вылетев из двери облака, Флорри тут же понеслась на поиски Фе Ликса. Правда, скорее из жгучего желания узнать, что же тут такое творится, чем из какого-то реального чувства долга.
Крошечный ярко-красный сторожевой мудемм на мгновение застыл в воздухе, прикидывая маршрут новой атаки. Затем он злобно загудел, пригнул усики, привел жалящий муравьиной кислотой хоботок в полную боевую готовность и выполнил аккуратную полубочку. Дальше он стремительно нырнул мимо мутно-черных чешуек, едва-едва избегнув здоровенного хлещущего хвоста, и нанес еще один укол в левую ягодицу Асмодеуса.
Банкир опять взвизгнул, подпрыгнул на несколько футов и схватился лапой за задницу. Сторожевой мудемм с удовлетворением покачал усиками и приготовился к очередной атаке.
В каком-то смысле будет даже печально, когда его жертва наконец-то найдет дорогу к бакам с экскрементами скверны и унижения, к которым она была приговорена. Тогда атаки придется прекратить. Надо сказать, что мудемм уже начинал в зловредно-садистской манере наслаждаться процессом.
Он с легкостью уклонился от взмаха когтей Асмодеуса, пока тот пытался отмахнуться от назойливого ярко-красного мучителя и забиться в какой-нибудь темный угол. Мудемм дисциплинированно загудел следом, настраиваясь еще на один колющий контакт. Уже изнывая от первых шевелений садизма, мудемм нацелил свой хоботок, налетел, ударил по цели — и тут же оказался размазан по чешуйчатой правой ягодице Асмодеуса резким ударом тяжелой лапы.
— И не говори потом, что я тебе ни разу не оказал крупной услуги! — прорычал Асаддам, вытирая со своей ладони останки насекомоподобного существа.
Асмодеус взглянул на главного менеджера Мортрополиса новыми, полными восхищения глазами. Что за герой! Спас его от такой муки, отчаянно рискуя получить болезненный укол!
Разумеется, Асмодеус понятия не имел о том, что сторожевой мудемм был запрограммирован на преследование только одной-единственной жертвы. А потому, размазывая тварь по банкирской заднице, Асаддам рисковал разве что растянуть кисть. Однако поскольку здесь имелась выгода от лишней возможности выдать Асмодеусу внеплановое телесное наказание, то Асаддам отважно выполнил свой долг.
Обезмудеммленный банкир облегченно вздохнул.
— Но почему? — пробормотал он.
— Ты мне нужен, — раздраженно рявкнул Асаддам. — Ты что, забыл, какой сегодня день?
— Э-э… — Асмодеус до самого последнего времени был озабочен куда более насущными проблемами, касавшимися жалящих насекомых.
— Великий день, идиот! Д'Авадон! Помнишь? Давай за мной!
И Асмодеус бешеным галопом помчался вслед за Асаддамом, пока тот направлялся по узенькому проулку, ведущему к страхоскребу Греховной службы, для встречи с тысячами членов актерского состава.
Пара демонов ныряла и виляла по высвеченным багровыми огнями улицам Мортрополиса. Асаддам несся впереди, и сердце его бешено колотилось от нервного возбуждения.
У него оставался последний шанс позаботиться о том, чтобы все было подготовлено как надо к инспекционному визиту повелителя скверны д'Авадона — первому инспекционному визиту, которому он как главный менеджер должен был подвергнуться. И если все пройдет к полному удовлетворению д'Авадона, это также будет его последний визит.
Вся оставшаяся часть вечности ненадежно качалась на весах работы данного конкретного дня.
— Все готово? — рявкнул Асаддам Драгодилу, врываясь на Греховную площадь. Асмодеус держался вплотную за ним.
Почти десятифутовый вожак ментагонов встал по стойке «смирно» и едва заметным взмахом лапы четко отдал начальнику честь.
— Готово! — рявкнул Драгодил в ответ и хмурым взором обвел свою команду из одиннадцати ментагонов, пока они тоже принимали стойку «смирно», с шуршанием чешуек пристраивая трезубцы на левом плече.
— Тогда приступайте, — сквозь сжатые клыки прорычал Асаддам и метнулся к дверям страхоскреба Греховной службы. На полпути туда он вдруг поднял голову и резко остановился. Асмодеус налетел на него сзади, тут же выдавая всплеск подобострастных извинений.
— Где они? — проревел Асаддам, хватая Асмодеуса за рога и обращая физиономию хнычущего банкира к голому балкону на тринадцатом этаже. — Знамена! Где они? Говори!
— Я… э-э… я был тут немного занят с… — Асмодеус с извиняющимся видом потер ноющую задницу.
— Никаких оправданий! Я хочу, чтобы они там были! Прямо сейчас! — завопил Асаддам, отшвыривая Асмодеуса в сторону. Его мысленное око увлажнилось от гордости, когда он представил себе всю величественную сцену. Когда он увидел самого себя, Асаддама, законно избранного главного менеджера Мортрополиса, стоящим на украшенным знаменами балконе. Вот он машет когтями над багряными полотнищами, каждое из которых украшало раздвоенное копыто, скрещенное с трезубцем, символ Нового Порядка Мортрополиса.
— Давайте же! — выкрикнул Асаддам, ни к кому конкретно не обращаясь, и пинком проделал себе путь через дверь. Его копыто аж вышибло искры из ручки. Ментагоны Асаддама рассыпались по всем входам в страхоскреб Греховной службы, радостно размахивая трезубцами и выполняя по несколько разминочных ударов. Мгновения спустя вся Греховная площадь полностью опустела.
Оказавшись на тринадцатом этаже, Асаддам властно прошагал по пустому помещению бывшего Иммиграционного отдела и раскрыл одно из больших окон в дальнем его конце. Выступив на балкон и нетерпеливо постукивая копытами, он стал оглядывать свои владения.
Грубо высеченные гранитные башни корчились вверх в багровом сумраке, словно пытаясь дотянуться до каменного покрова далекой страхосферы. Асаддам оскалился, сцепив когти и шумно пощелкивая костяшками.
— Пусть представление начинается, — сказал он сам себе и представил, что у него под боком стоит д'Авадон. Повелитель скверны не будет разочарован.
— Ну, приступайте же! — проревел Асаддам с балкона. Голос его гулко резонировал в просторной пещере Греховной площади.
И, лишь с немногими едва слышными шепотками команд, а также несколькими щелчками кнутов для их подкрепления, представление началось.
Заслышав массовое шарканье и лязг цепей, злое сердце Асаддама подпрыгнуло от радости. Зрачки его расширились, когда лучи лавовых прожекторов вспыхнули темно-красным на верхушках окружающих башен, протянув свои зловещие лучи через всю площадь. «Превосходная деталь, — подумал Асаддам, с наслаждением делая глубокий вдох. — Должно быть, это Драгодил придумал».
В крутящихся кроваво-красных столбах появилась убогая толпа синхронных шаркальщиков из Огненных Ям, подгоняемых уколами поблескивающих трезубцев в лапах демонических тамбурмажоров из числа ментагонов. Шаркальщики двигались с идеальной синхронностью в считанных дюймах друг от друга подобно какой-то кошмарной хтонической многоножке — левой-правой, левой-правой…
Даже отлично зная, что их лодыжки стянуты кандалами, Асаддам все равно не мог отказаться от радостной мысли о том, что подобная точность является прямым результатом идеального диктаторства. Каждая из этих проклятых душ четко понимала, что если она сделает хоть один неверный шажок, ее тут же безжалостно проткнут трезубцами с дюжины разных сторон. Разумеется, Асаддам знал, что ужас перед трезубцем преобладал в каждом навеки проклятом разуме местного обитателя. Они будут двигаться как полагается. Даже без кандалов. Кандалы были всего лишь предосторожностью.
Лучи лавовых прожекторов повернулись и сосредоточились на устье широкой аллеи, когда оттуда послышались удары кнутов и басовое рокотание. Асаддам подался вперед, страстно желая увидеть, что же могло производить такой шум.
Четверка мучимых душ втащилась на Греховную площадь. Их голые торсы поблескивали от пота, пока они напряженно трудились позади массивных шаров твердого гранита. Вокруг них вопили и щелкали кнутами дикие демоны. Последовал краткий промежуток, а затем еще четыре гранитных шара были выкачены на площадь, и каждый отчаянно толкало потеющее тело.
Одновременно с противоположной стороны Греховной площади появился отряд давно скончавшихся футбольных фанатов, причем каждый болельщик сжимал в скованных наручниками ладонях факел вечного огня. Глаза Асаддама аж затуманились от эмоций. Ах какая эффективность, какое страдание! Просто роскошь!
Слеза гордости замерцала в уголке глаза главного менеджера, стоило ему только представить себе все это зрелище на фоне знамен и тысяч радостно размахивающих флажками демонов. Асаддам мог видеть, как каждый демон, заранее принужденный испытывать неистовое вдохновение, размахивает своей собственной эмблемой из раздвоенного копыта, скрещенного с трезубцем, — символом Нового Порядка Мортрополиса.
Безусловно, д'Авадону все это страшно понравится.
В Главном муниципальном храме Аксолотля воздух буквально шипел от наэлектризованности страхом и тревогой. Люди рявкали приказы группам своих подчиненных, которые затем резко разворачивались и спешили прочь, чтобы рявкнуть те же самые приказы тем, кто стоял на следующей ступеньке служебной лестницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40