Нужно учиться, учиться биться с ними. Если бы он умел так драться тогда, в лесу, если бы мог одолеть один на один… Света осталась бы жить.— Воронин твоя фамилия, да? — зашептал на ухо Кротов. — Иди к лаборатории, сейчас твоя очередь будет.— Я… Я сейчас. Посмотрю только.— Нет, нельзя, — упрямо протянул курсант. — Богородько слышал, что сказал? Я отвечаю за очередность. А он шутить не любит, поверь на слово. Тут не только не детский сад, но даже не армия.— А что, тюрьма? — вяло пошутил Иван, стирая со щек следы слез.— В тюрьме не был. Так ты идешь?— Иду…«Я призван, — подумал Иван. — Призван на войну. А если я снова в строю, то должен подчиняться приказам и не ждать, когда их повторят громче. И тогда однажды мы еще Пройдем парадом Победы по костям уродов…» Глава 6БОЙЦЫ ВСПОМИНАЛИ МИНУВШИЕ ДНИ, И КАК ИХ ПОТОМ ПРОДОЛЖАЛИ ОНИ (Реконструкция. За полтора года до Момента Великого Изменения)
1 Богородько сплел пальцы, расплел, опять сплел как-то иначе и засмотрелся на них. Выглядело такое поведение здоровенного инструктора довольно забавным: сидит, поджав под стул длиннющие ноги, ссутулился, будто старается выглядеть меньше ростом, и разглядывает сплетенные в единый суперкулачище набитые в тренировках пальцы. Иван сдержал смешок, а вот Кирилл фыркнул. Фыркнул — и дернулся, будто хотел натянуть на себя одеяло, спрятаться от мгновенно поднявшего голову Богородько. Да только руки у Кирилла обе были в гипсе.— Смешно тебе, придурку? — спокойно поинтересовался Богородько.Кирилл Аршавин не первый год знал инструктора и, мгновенно сориентировавшись, решил идти до конца.— Да вы будто медитировать уселись, Степан Михайлович! На свои кулаки!— Я вот тебе сейчас эти кулаки прямо в нос суну! Каждый по очереди, раза по два. Скажи спасибо, что без меня уже успели… Поработать.— Подвели мы вас, Степан Михайлович? — с самым серьезным видом спросил Иван, выводя друга из-под огня. — Попадет?— Конечно, — кивнул инструктор. — Да что — мне? Мне-то наплевать, у меня домик под Бердянском, не пропаду. Картошку буду сажать, рыбу ловить. Охотиться…— Какая ж там охота? — не понял Кирилл.— Да хоть на чаек, — так же спокойно продолжил Богородько. — Цветы еще буду растить. На рынке стоять. И еще это… По грибы ходить!Представить себе Богородько, стоящего на рынке с ведром цветов, было очень сложно. И уж совсем не вязался его образ с грибами: только их в своей жизни и боялся могучий инструктор. «С врагами и женщинами смел, от вида грибов в тарелке впадает в истерику» — курсант Кротов утверждал, что именно такую запись подсмотрел в личном деле Богородько, которое как-то раз переносил в обшей стопке со второго на третий этаж. Врал, конечно, и личных дел никаких видеть не мог, но грибов Богородько и правда не терпел.— Какие грибы? — спросил опешивший Аршавин.— Да такие! — взорвался Богородько и вскочил. — Меня спишут на берег, как проштрафившегося боцмана, без содержания и права ступать на борт! Но черт с ним со мной! Школу нашу расформируют!— Как это?! — вскинулся Кирилл, едва не вывалившись из растяжки.— А вот так! Кому нужны такие бойцы, на что они годятся?! Какой смысл тратить на вас время и средства, зачем вас учить, если все без толку?!Инструктор, тяжко вздохнув, отвернулся к окну. За его спиной Иван постучал себя по голове, адресуя жест приятелю. Кирилл выпучил глаза, потом кивнул и ухмыльнулся. Богородько вздохнул еще несколько раз, не менее горестно, и вдруг захрюкал, словно матерый кабан. Скорее даже зарычал басом.Кирилл осторожно захихикал — именно смех инструктора обозначали эти чудовищные звуки, от которых дрожали стекла. Иван с облегчением откинулся на подушку.— Разгонят к чертям нашу школу, — повторил Богородько, утирая выступившие слезы. — Придет Угрюмов, скажет: на фиг! Под гипнозом стереть таким курсантам всю программу, желательно до полного идиотизма, и разослать по почте в зоопарки! Хррр-хррр! Хррр-хррр! Прилетит Алферьева! Скажет: нет, Илларионушка, нельзя! Лучше мы их на Новую Землю отвезем и там заморозим для будущих опытов! Только сперва утопим, чтобы уж наверняка! Хррр-хррр!— Ха-ха-ха! — тенорком смеялся несколько недоумевающий Кирилл и часто поглядывал на Воронина.— Значит, все нормально? — осмелился спросить Иван.— Нормально, Ваня, — оборвал свое хрюканье инструктор. — Так нормально, что никто и не ожидал. Струхнули все не на шутку, вот как. Списали вас, и я — первый. По мозгам, признаюсь, получил, и Угрюмов меня уже устно того… Отставил… А через час связался, извинения принес, — Богородько шлепнул себя по колену — бультерьер свалился бы в нокдаун от такого шлепка. — Вот так. Но я отчетам медиков не поверил, думал, разорвали вас, а они уж тут сшили. Приезжаю — лежат, ухмыляются! А я даже апельсинов не купил…— Пива бы! — встрял Аршавин. — Тут же режим больничный!— Ага, и ты после пива вот той беленькой сестричке, что в холле дежурит, скажешь: своди меня пи-пи! — опять заржал Богородько. — Хррр-хррр, расскажу в школе! Хррр-хррр! Как ты вообще справляешься-то, обе руки в гипсе? Иван небось помогает или все-таки сестричка? Хррр-хррр!— Справляюсь… — покраснел Кирилл. — И без Ивана. Его вообще выписывать пора.— Это точно, Степан Михайлович! — Иван вскочил с койки, быстро несколько раз присел, едва не разорвав больничную пижаму. — Вы же знаете, я устойчивый к магическому воздействию! А основной удар на себя Кирюха принял, я едва успел. Вообще это Кирилл молодец, а я только добивал.— Ну да, Кириллу-то добивать уж нечем было… — со свойственным ему цинизмом заметил Богородько, покосившись на растянутые конечности курсанта. — Разве только… Хррр-хррр! Хррр-хррр!— Заберите меня, Степан Михайлович! — опять попросил Иван.— Ладно, поговорю с медициной, — снова резко перестал смеяться инструктор. — Честно говоря, вы бы мне оба пригодились… Ну, хоть один. Дело плевое, не рисковое, надо в оцеплении постоять, а народу нет.— Где?— На востоке… Лежи пока! — строго приказал Богородько и вышел, хлопнув дверью.Иван послушно залез под одеяло, повернулся к Аршавину.— Волновался Дядька!— Да уж, не хотел бы я рядом с ним тогда оказаться, — кивнул Кирилл. — Дядька в гневе страшен, а в печали или там в волнении — вообще ураган! Ну что ж, это приятно, что мы его не подвели. А то бы костей не собрали…— Точно, — хмыкнул Иван. — У Богородько от ненависти до любви один удар по переносице.Он прикрыл глаза. Нет, не совсем еще оправился Иван от случившегося на третьем боевом выходе, а уж про Кирилла и говорить нечего. Что-то глубоко внутри трепетало и никак не желало успокоиться, несмотря на все медицинские процедуры. Зато тело не болело совершенно, даже не успевшие как следует расцвести синяки рассосались за считаные часы после прибытия в стационар. Кириллу срастили кости, растяжка всего на два дня, да и то с перестраховкой…— А хорошая у нас медицина. — будто услышав его мысли, протянул Кирилл. — Всем бы такую.— Сейчас нельзя проявляться, — напомнил Иван. — У них аналитика тоже работает. Вот когда война кончится…Курсанты уже привыкли считать себя «на войне». Пусть она скрытая, пусть действия Братства нельзя назвать даже партизанскими, и все же это война. Ее активная фаза будет коротка, потому что по-другому невозможно победить. Но чем короче активная фаза, тем длиннее подготовительная… И наоборот. На Ивана накатила дрема, перед глазами мелькнула клыкастая морда поглотителя. Мага-поглотителя, или просто поглотителя, или МП, как их обозначали в конспектах. Нелюдя.Каждый выход курсантов из школы был боевым, даже если возможность столкновения с нелюдями не предусматривалась. Так завел Богородько, и Илларион Угрюмов, куратор школы от Братства, такую практику поддерживал. Что, если нелюди нашли школу и готовят атаку? Старшие группы курсантов остаются на периметре, защищенном не только ими и автоматикой, но и дежурной группой магов. Значит, вышедшие наружу особенно уязвимы. Вывод: должны быть готовы к бою насмерть — обязательно насмерть, потому что победить отряд подготовленных нелюдей они не смогут, а оказаться в плену не имеют права.И все же… Как ни настраивали их инструкторы, курсанты оставались веселыми, молодыми парнями, склонными подшучивать надо всем вокруг. Выход за выходом, то оцепление, то караул, то загон где-нибудь в тайге… Иван, как и еще несколько его одногруппников, имел к нелюдям личные счеты и мечтал о встрече, чтобы опробовать новоприобретенные знания, но все обходилось. Наконец он перестал ждать, потому что понял: их берегут. Берегут, как золотой запас.Но в этот раз что-то пошло не так. Не всех нелюдей можно застать в одиночестве, как правило, это оборотни, реже — вампиры или черные ленты (ЧЛ). С вампирами приходится быть осторожными, прежде чем брать такую тварь, следует хорошенько последить за ним. убедиться, что имеешь дело с изгоем, порвавшим с «семьей». ЧЛ-ы, немногочисленные и довольно слабые, в избытке слонялись по лесам, а со своими связь поддерживали нерегулярно. Но отыскать такого нелюдя довольно сложно: похожие в пассивном виде на поросшего мхом ленивца, а в активном — на летающие черные ленты, эти твари могли обходиться без пиши годами, да и охотились чаще не на людей, а на животных. Уж неизвестно почему — может, звериная энергия легче усваивалась организмами этих нелюдей. Поэтому чаше всего Братство получало в свое распоряжение очередного оборотня, и старшекурсники, по двое-трое появляющиеся на облавах для захвата, наловчились справляться с ними в два счета. И вдруг в наушниках прозвучало: «Код одиннадцать! Код одиннадцать!»Развалившиеся на хвое Иван и Кирилл подскочили. Они-то, услышав «код три» (визуальное наблюдение), «код восемь» (боевое столкновение) и «код десять» (захват), надеялись успеть перекусить по-быстрому — до появления разводящего, который заберет их, оказавшихся вдалеке от схватки.— Так он ушел или нет? Я не понял. — Аршавин передернул затвор «Тавора», этот израильский автомат состоял на вооружении Братства.Иван только пожал плечами. Он вспомнил, что, когда курсанты спросили инструктора по стрелковой подготовке о том, почему в качестве штатного оружия обычных боевых групп используются не «калаши», а израильское оружие, тот ответил: «Ребята, я, хотя и никарагуанец по рождению, патриот России. Но эта „машинка“ израильтян на сегодня лучшее, что есть в мире. А ведь мы воюем за благо всех людей на планете! Так что тут не до разборок, кто круче». А Кирилл продолжал недоумевать:— Иван! Ну что ты думаешь-то? Ушел?— Если бы нелюдь ушел, дали бы «код девять» или «код шесть».— Как же может быть «код шесть» после «кода восемь»? — заспорил Аршавин. — Чушь какая-то. «Код одиннадцать» — это значит тревога на участке — нелюдь. Я ничего не путаю?— Попробовал бы спутать, — усмехнулся Иван, вспомнив, как их учил кодам Богородько. В перчатках и шлемах, а все равно не поздоровится, если ошибешься с расшифровкой… — Давай-ка, Кирюха, соберись. Потом все узнаем, а пока глазей на сектор как положено.Они залегли по обе стороны толстой сосны. Ивану До сих пор было непривычно занимать позицию слева от ствола. Впрочем, в бою с нелюдью вообще непонятно — зачем ты прижимаешься к этому дереву? В противостоянии с этими тварями не стоит даже надеяться спрятаться, если, конечно, рядом нет прикрывающего мага. Но и торчать на виду не стоит, чтобы не мешать напарнику вести огонь. И укрытие, за которое можно откатиться, увидев врага и послав в его сторону короткую очередь, тоже нужно иметь рядом. Хорошо хоть, на каждый боевой выход всех в обязательном порядке снабжали обоймами со спецпатронами, наполненными составом, способным, по словам химиков и биологов научного центра Братства, если и не убить, то как минимум сильно ослабить практически любого нелюдя. Кроме разве что аспидов… Ни одного экземпляра Демонов Сумеречных Теней пока так и не удалось захватить для исследований и экспериментов. Остальных же это средство поражало с той или иной скоростью — к сожалению, далеко не мгновенно. Но шансы выжить увеличивались.— Слышь, Вань… — прошептал Кирилл. — А чего они молчат-то?И словно в ответ в наушниках раздалось:— Десять-двадцать четыре?— Порядок, — как старший пары ответил Иван.— Ваша зона зеленая.— Вот так номер! До сих пор была красная, и вот, не переходя в коричневую, стала зеленой! Да что у них там творится? — недовольно запыхтел Кирилл.— Что, не только коды, но и цвета забыл?— Ничего я не забыл… — Аршавин сдвинул предохранитель.— Зачем это ты? Зеленая — не фиолетовая.— Волнуюсь. Экий ты ушастый, Ванька.— Раз волнуешься, тем более верни предохранитель на место. Когда ты патрон раньше времени дослал, я ж молчал…Тьфу!Все-таки подействовала на них суматоха! Иван совсем забыл, что находиться в зеленой зоне без досланного патрона и сам не имел права. Не успел щелкнуть затвором, как опять ожили наушники.— Десять-двадцать четыре!! Фиолетово!— Принято…— Какой на хрен «принято»! Бегом на север, бегом!! Он прет прямо на вас!— Центр?.. — не сразу понял Иван.— Бегом на север! Это приказ, приказ! Десять-двадцать четыре, покинуть фиолетовую зону.Ивана будто чья-то рука вздернула вверх, он побежал, на ходу оглядываясь на замешкавшегося Кирилла. Тот следовал шагах в десяти сзади.— Стоп! Десять-двадцать четыре, остановитесь! Он меняет направление, стойте на месте!— Курсант Воронин, вы что-нибудь понимаете? — прошептал Кирилл, плюхаясь рядом и припадая щекой к прикладу. — Не могли бы уточнить для меня кое-что?— Центр! Запрос двенадцать!— На хрен твои «запросы»! К вам приближается нелюдь, расстояние меньше километра! А он прет со скоростью километров сорок, если не больше, скотина! На хрен все коды, лежите смирно, как мышки! Он идет зигзагами, возможно, почувствовал вас. Даст Бог — испугается контакта.— Да кто это?! — не выдержал Кирилл. — Не оборотень, да? Не оборотень?— Оборотень у нас… — как-то задумчиво ответили из Центра. — Мы идем на выручку, вы только держитесь. Данные поступают с опозданием… Но не могу же я такое же «мясо», как и вы, с соседних секретов под него кинуть! Не могу! Держитесь.Метрах в двухстах, там, где между стволами пробивались узкие солнечные лучи, где начиналась полянка, качнулась ветка у куста. .— Кто? — одними губами спросил Иван у Центра, но его услышали.— МП! Предполагаю, что МП!. Стреляйте сразу, Длинными, вдруг повезет?!МП, маг — поглотитель энергии. Человек, подвергнувшийся его атаке, теряет силы практически мгновенно. Никакая выучка не поможет, если руку поднимаешь, словно двухпудовую гирю, да и то один раз — второго МП не даст. Он не так быстр, силен и чуток, как большинство других нелюдей. И все же очень чуток, очень быстр и очень силен по сравнению с людьми! Качнулась еще одна ветка, метров на пятьдесят правее, и там же словно полупрозрачная тень мелькнула.— Врасти в землю, Кирюха! А потом беги к кривой сосне! И вали эту суку! — вскочил Иван. — Я его на тебя выведу!Воронин побежал, не отрывая глаз от овражка метрах в ста. Суметь добежать, скатиться вниз — тогда МП не успеет ударить «прямой наводкой». Оттуда наверх… Если добраться хотя бы до середины откоса, то МП окажется перед Аршавиным как на ладони. Но это — если добраться. И если у Кирилла хватит выдержки, чтобы раньше времени не выдать себя и не броситься на выручку друга.«Пусть только попробует, рыжий идиот! Потом сам его пришибу!» — успел подумать Иван, разгоняясь до предельной скорости.И ноги вдруг будто отнялись. Воронин захрипел, стараясь толкать ими, слабыми, свое многотонное тело, уронил тяжелую голову на грудь, выронил автомат… Инерция гнала его вперед, но все медленнее. Обернуться и встретить гада лицом?! Бесполезно, а среди деревьев и Кирилл не сможет всадить в нелюдя достаточно пуль.Еще шаг, другой… Уже падая на землю, Иван увидел, как перед ним будто распахнулся овраг, и полетел вниз, чувствуя, как становится все легче, как возвращаются силы в мышцы. Иллюзия была такой сильной, что он почти и не собрался — рухнул как бежал. И тут же. рыча от бешенства, полез вверх. Почему, почему у него не хватило сил?! Овраг совсем узкий, перемахнуть бы одним прыжком… Но сзади МП, он уже рядом. Нелюдь в бешенстве: он увидел людей-охотников. «Младших», возомнивших себя равными ему, даже заставивших бежать!Когда слабость снова навалилась на Воронина, он почти добрался до той березки, которую наметил себе как минимальный рубеж. Но почти — это еще не добрался… Последние метры он полз на одних руках, растягивая сухожилия, теряя порой на доли секунды сознание и думая, сумеет ли он хотя бы плюнуть в мерзкую харю врага. Но нелюдь прыгнул не на него, а чуть повыше, легко перемахнув овраг. И вот его полупрозрачная, клыкастая морда уже рядом! Глаза оранжевые, яркие, с вертикальным зрачком.— Ты сильный! — проскрежетал удивленный нелюдь. — Откуда ты?Иван продолжал тянуться к своей березке, и в глазах МП все нарастало изумление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50