Стоящий рядом с ним огромный покрытый шрамами зверь с телом льва и крыльями, головой и передними лапами орла изящно и почтительно поклонился девушке. Между этими двумя сидел, окруженный со всех сторон раскрытыми книгами, Стефан. Он помахал Бидж рукой, и на лице его появилось выражение, какое бывает у человека, увидевшего восход солнца.Девушка-фавн, обнаженная до пояса, но опоясанная аккуратным передником, подбежала к Бидж.— Привет, Мелина, — поздоровалась с ней Бидж, целуя девушку в щеку. После нескольких недель сомнений Бидж все-таки сказала ей, что не любит, когда ее целуют в губы, даже если это сестринский христианский поцелуй.Между маленькими круглыми грудями Мелины висел прекрасной работы бронзовый коптский крест — подарок, присланный Анни из Чада. Мелина никогда не снимала крест; это был единственный христианский символ, встреченный Бидж на Перекрестке.Бидж обвела взглядом знакомые лица — и жителей Перекрестка, и чужеземцев: невероятно старого жителя Средиземноморья и африканского пигмея; Хрис и Б'ку что-то готовили у очага и пререкались, как обычно. Бидж подумала, что это самая странная поварская команда в мире. Никто из них не заговорил с Бидж — Хрис и Б'ку яростно смотрели друг на друга, явно не желая друг другу в чем-то уступать. Бидж притворилась, что ничего не заметила, и весело обратилась к Кружке:— Как поживает новый эль? Кружка нахмурился:— Кто знает? Мне не разрешается пробовать.— Как это?Кружка сделал сердитый жест в сторону Хриса:— Его Святейшество Патриарх Греческой православной церкви говорит, что эль должен бродить на две недели дольше, чем было тут у нас принято. Он говорит, что потому-то эль и горчил первую неделю.— Но почему ты просто не откроешь бочку? Кружка устало вздохнул:— Не знаю. Когда ты лечишь кусачее животное, разве ты станешь гладить его?Бидж поморщилась. Хрис, иммигрант-грек из Кендрика, был ее величайшим триумфом и самой большой ошибкой. Раньше он вместе с сыном владел рестораном в Кендрике. Старый и больной, страдая от болезни Альцгеймера, Хрис, по совету Бидж, переселился сюда — формально чтобы помочь с готовкой, пока гостиницу восстанавливали после пожара. Главной же целью Бидж было восстановление его здоровья и умственных способностей под влиянием Перекрестка. Хрис на протяжении всей своей жизни управлял ресторанами; если и была надежда на его выздоровление, то она заключалась только в знакомой работе, пока его организм избавляется от дегенеративных последствий болезни Альцгеймера.Когда Хрис прибыл сюда, здесь еще высились обугленные руины, окруженные штабелями свежесрубленных бревен. Вокруг расположились добровольцы, помогавшие в строительстве и жившие в палатках. Среди строителей были фавны и кентавры; устрашающее существо с телом льва и головой орла, вежливо представившееся ему как грифон, выздоравливало здесь после ужасных ран, одновременно помогая руководить строительством. В течение недели испуганный Хрис молча сторонился всей этой компании.Через неделю он начал готовить на очаге под открытым небом. Приготовленные им блюда были простыми, но необыкновенно вкусными, щедро сдобренными луком и дикой петрушкой. Кружка был в восторге и охотно снабжал грека душистыми травами, бараниной, говядиной и даже рыбой.Хрис попросил помочь ему построить печь. Вскоре он уже командовал теми, кто вызвался ему помогать, и они слушались его — сначала с радостью, потом с терпением и наконец обреченно.Хрис требовал лучшего мяса, более свежей петрушки, более пахучего розмарина. С рассвета он был уже на ногах, проверяя качество бараньих и телячьих туш и бросая на Кружку, Мелину и Б'ку недовольные взгляды.Бидж узнала о трениях, когда однажды Кружка отвел ее в сторонку и поинтересовался: «Когда-то у этого Хриса была жена. Скажи мне, как она покончила счеты с жизнью?»Бидж ему посочувствовала. Хрис никогда не работал в ресторане, который бы ему не принадлежал и где он не был бы абсолютным владыкой. Кружка же был — формально — хозяином гостиницы; основной его функцией было военное командование, и впервые в жизни его обошли с фланга.Бидж подошла к кухонному столу и поздоровалась с Хрисом и Б'ку. Б'ку, пигмей, бежавший из Африки и попавший на Перекресток, ответил ей улыбкой и снова повернулся, чтобы помочь Хрису; в тот же момент улыбка сменилась воинственной гримасой.Старый грек, одетый в рубашку и мешковатые штаны, которые, возможно, были совсем новыми к концу второй мировой войны, протянул девушке руки и широко улыбнулся:— Бидж! Как дела у доктора?— Прекрасно, Хрис. — Такой краткий ответ явно его не удовлетворил, и Бидж добавила: — Просто замечательно.Теперь старик стал серьезным.— Как там мой Стан, мой Константин? В порядке?— У него все хорошо. — Бидж порылась в кармане. — Я привезла от него письмо.Хрис выхватил послание, еле пробурчав «спасибо». Б'ку закатил глаза и отошел в сторонку, чтобы Хрис мог читать письмо, не прерывая работы.Они жарили на вертикальном вертеле, который Хрис заставил Кружку установить, барашка. Вертел медленно поворачивался при помощи ременной передачи, соединенной с вращаемым водой колесом. Хрис, не отрываясь от письма, отрезал длинным острым ножом полоски уже зажарившегося мяса, складывая их в плошку с жиром.Б'ку считал, что должен сопровождать своих (или не совсем своих — все-таки они принадлежали Стефану) овец от рождения до сковородки; теперь он помогал Хрису: поднявшись на цыпочки, начал нарезать мясо уже снятой с вертела и перенесенной на стол туши.Хрис тут же выхватил у него нож и стал показывать, как это нужно делать — прижав палец к лезвию ножа и согнув остальные, чтобы их не поранить. Б'ку, в свою очередь, сердито выхватил у него нож, но все же стал резать мясо так, как велел ему Хрис.Над огнем в огромном котле булькало какое-то варево. Б'ку, нахмурившись, посмотрел на котел, покачал головой и что-то сказал Хрису на своем языке, состоящем преимущественно из щелчков и странных гортанных звуков. Убрав письмо в карман, Хрис выразительным жестом показал на развешанные над очагом пучки трав — укропа, розмарина, мяты. Очевидно, они спорили на эту тему уже не в первый раз.Б'ку затряс головой и демонстративно отошел от котла.Хрис швырнул на стол половник и закричал на Б'ку:— Вразо!Б'ку, упрямо насупившись, не двинулся с места.— Что такое «вразо»? — шепотом спросила Бидж у Мелины.— Это значит «я киплю». Он варит суп.— Разве это также не означает «я сержусь»? Б'ку бросил в ответ единственное слово. Мелина, пожав плечами, перевела, прежде чем Бидж успела задать вопрос:— А это значит «гиена». Это оскорбление. — Девушки повернулись к Кружке, который устало прокомментировал:— Он часто это говорит.Б'ку сорвал с себя передник и выбежал в заднюю дверь. Хрис что-то кричал ему вслед, размахивая руками и показывая на очаг и на Мелину. Девушка-фавн вздохнула, но с улыбкой подошла к нему.Через несколько минут, нарезая мясо, она запела мелодичным чистым голосом песню, которой ее научил Хрис и в которой говорилось о тоске по родине:— Ах, милая патрида, когда я вновь увижу тебя? Старый грек постепенно успокоился, поцеловал Мелину в щеку и начал подпевать.Бидж переключила внимание на Стефана и его учителей. Фавн, обливаясь потом, был похож на бойца, которого атакуют с двух сторон. Он что-то торопливо писал в тетради, а грифон и Кружка дотошно расспрашивали его о предмете, вызывающем у него затруднения.— Понимаешь ли ты, — спрашивал грифон, — чего хочет от тебя эта твоя преподавательница, кладезь премудрости?Стефан жалобно покачал головой.— Тогда ты должен познакомиться с ней получше. — Грифон говорил мягко, но взгляд его был непреклонен. — Если ты закончишь университет, ты станешь первым в истории Перекрестка дипломированным ветеринаром. — Он поднял когтистую лапу, указывая на Бидж. — Каковы бы ни были заслуги доктора Воган, ты только представь себе, что это будет значить для нас.Стефан кивнул:— Я и сам очень этого хочу. Но моя первоочередная задача — сдать реферат на научную тему.— Это не должно быть проблемой. — Кружка, непревзойденный тактик, хоть почти нигде и не учившийся, широким жестом отмел горести Стефана. — Представь себе, что это сражение. — Кружка бессознательно принял боевую стойку. — Чтобы добиться успеха, нужно узнать слабые места противника и использовать их, верно?— Мне кажется, — робко вставила Бидж, — цель занятий — узнать новое. — Грифон и Кружка оба так на нее посмотрели, что она поспешно умолкла.Кружка скрестил руки на груди.— Так вот: эта преподавательница — что она любит? Стефан наморщил лоб и наконец пробормотал:— Почти на каждом занятии она говорит, что теперь никто больше не знает историю.— Значит, она сторонница традиций, — кивнул грифон. — Это грозный противник.— Но теперь мы нащупали ее слабость, не так ли? — Кружка ткнул в грифона пальцем. — Нужно найти историческую тему, о которой она слышала, но мало что знает, хорошенько позаниматься в библиотеке и показать ей, что об этом ты знаешь больше, чем она.— Она хочет, чтобы я написал хорошую исследовательскую работу, — резонно заметил Стефан.— Исследовательская работа, — назидательно произнес грифон, — это сконцентрированная и должным образом организованная история.Стефан выглядел озадаченным.— Но все на свете — история: Пожалуйста, объясните мне, как историю можно организовать?— Этого никто не знает, но все уверены в такой возможности, — сухо ответил грифон. — Твоя преподавательница — консерватор или либерал?— Для Виргинии? Пожалуй, либерал. Она не любит говорить о королях и президентах.— Очень здравый подход, он многому тебя научит. Напиши эссе, в котором рассматривалась бы роль в истории какого-нибудь из меньшинств. — Какого-нибудь из меньшинств? Небольшой группы людей? — Стефан был искренне изумлен. — Но ведь историю пишут те, кто находится у власти. Какой же урок можно извлечь из истории меньшинств?— Такой подход даст тебе широкую перспективу. Меньшинства только тем и занимаются, что приходят в себя от уроков истории.— Приходят в себя от уроков истории… — задумчиво повторил Кружка и покачал головой. — Это никому не удается. — Он умолк и углубился в собственные мысли. Кружка был единственным из своей семьи, кто выжил во время восстания против немцев в Варшавском гетто в конце второй мировой войны. Никого из тех, кого он знал в детстве, не осталось в живых.Чтобы прервать неловкое молчание, Бидж сказала:— Моргана — меньшинство, и она играет важную роль в истории Перекрестка.— Моргана не меньшинство, — поправил ее грифон. — Она — индивид. Меньшинства обладают групповыми характеристиками. У Морганы рыжие волосы, тонкие пальцы, длинные ноги и более страстная любовь к пролитой крови, чем у любой пиявки.— Она также очень несчастна и очень разгневанна, — пробормотал Кружка. — Она всегда пребывает в ярости и всегда упрекает себя за это, но не в силах остановиться. Поэтому она несчастна, и ее следующее преступление — месть самой себе за то, что не удержалась от предыдущего.— Когда Моргана впервые появилась здесь, — спросила Бидж, — была ли она так же несчастна, как и теперь?— Она была точно такой же. — Грифон согнул когтистую лапу и легко коснулся старого шрама у себя на животе. — Она на самом деле любила короля Брандала — я твердо верю в это, — но даже любви не удалось смягчить ее кровожадный ум и сердце.— Я думала, любовь меняет людей. Золотые орлиные глаза грифона смотрели куда-то в пространство.— Любовь меняет людей, — сказал он наконец, — но всегда недостаточно.Бидж промолчала. Грифон был влюблен, но не в другого грифона: между ним и женщиной по имени Лори Клейнман, анестезиологом ветеринарной клиники, возникла дружба, переросшая в любовь. Они ничего с этим не могли поделать.— Я никогда не могла понять, — наконец вернулась к прежней теме Бидж, — как такое существо, как Моргана, могли терпеть здесь даже недолго.— Она была нашей королевой. Моргана стала женой короля Брандала. — Кружка развел руками. — Он был очень молод тогда.— А она?— Ну, об этом можно только гадать. Так или иначе, прошло немного времени, и начали случаться странные вещи: появились изуродованные обескровленные животные, даже один единорог оказался замучен до смерти. — Кружка покачал головой. — Было обнаружено массовое захоронение. Массовое захоронение на Перекрестке! Так что, как видишь, кто-то должен был вывести ее на чистую воду.Генеральный инспектор… — Кружка искоса глянул на грифона, который смотрел на него непроницаемым взглядом. — Кто бы это ни был, ведь нам не положено знать, кто это такой… Так вот, генеральный инспектор призвал Моргану к ответу. И Моргана сделала вид, что очень удивлена, и предложила ему: «Давай найдем укромное место, где ты без помех сможешь мне об этом рассказать».Грифон поморщился:— И они пошли на заросший кустами холм неподалеку отсюда. Там Моргана и вонзила этому дураку генеральному инспектору в живот копье — в результате он чуть не умер.— Ты несправедлив, — погрозил пальцем грифону, хвост которого яростно начал хлестать бока при воспоминании о тех событиях, Кружка. — В конце концов она тогда была нашей королевой.— Верно. Одного этого достаточно, чтобы испытывать недоверие к представителям власти. — Грифон повернулся к Бидж и добавил со всей искренностью: — Впрочем, я уверен, что подобного рода варварство среди высших лиц государства в вашем мире никогда не встречается.— Но ее разоблачили, прежде чем генеральный инспектор умер, — задумчиво проговорила Бидж. — Иначе ты… — она запнулась, — ничего этого не знал бы. — Она не добавила «ты не был бы жив». Б'ку и Хрису не было известно, что грифон и есть генеральный инспектор — справедливый, но безжалостный глава службы безопасности на Перекрестке. — Она ведь не убила его на месте, правда?— К счастью. Моргане очень нравится кровь. Может быть, «нравится» — не совсем точное выражение: она, похоже, ничего с собой не может поделать. Она нанесла генеральному инспектору страшную рану и омыла руки в его крови. Их быстро обнаружили, иначе он бы, конечно, умер.Бидж ощутила озноб.— И после этого ее отправили в изгнание.— О да. Ей завязали глаза и отвели по Странным Путям в мир, который веками остается на грани жизни и смерти. Ей также запретили, — сообщил грифон туманно, — касаться Книги Странных Путей, хотя она и может принудить кого-то другого читать Книгу для нее.— Как же осуществляется этот запрет? — поинтересовалась Бидж.— Ах, — с хитрым видом кивнул грифон, — на самом деле, как? — Больше он не сказал ничего.Стефан машинально потер сгиб руки. Хотя непосредственной виновницей того, что он стал тогда наркоманом, была Диди Паррис, снабжавшая его морфием, инициатором этого — с целью завладеть Книгой Странных Путей — была Моргана.— Только это с ней и сделали? Просто выслали? Грифон по-совиному моргнул с недовольным видом.— Многие хотели поступить иначе, но король Брандал слишком ее любил, чтобы обойтись с ней более жестоко.— И поэтому-то, — подхватила Бидж, — никто не посмел убить самую страшную завоевательницу в истории Перекрестка.— Ничего подобного, — в один голос сказали грифон и Кружка. Трактирщик продолжил:— Перекресток видел и кое-что похуже, милая девушка. Ужасных завоевателей и ужасные потери. Грифон поднял когтистый палец:— Кстати, это хороший пример для нашего юного студента. Вот послушай рассказ о сконцентрированной истории, а потом я спрошу тебя, какие уроки из него можно извлечь.Стефан с заинтересованным видом кивнул, наклонился вперед и насторожил уши — что всегда поражало Бидж.— Это случилось в первое или второе десятилетие новой эры. Цезарь Август отправил в Северную Европу войска под командованием Вара. Они вели себя, как всегда ведут воины — стремились к завоеваниям и старались избежать тягот. Но все, что их ожидало в германских лесах, были именно тяготы.В них из древесной чащи летели дротики и стрелы, в этой стране было всегда холодно, птицы и звери были незнакомые и странные, а еще иногда опускался такой туман, что мечи и копья, обрушивавшиеся на воинов, возникали, казалось, ниоткуда. Что могли поделать римляне?Мелина присела к столу, завороженная рассказом, который, казалось, был для нее нов. Хрис периодически отходил от очага и протягивал грифону кусочек мяса, как подачку собаке. Грифон каждый раз смотрел на него оскорбленно, но, как заметила Бидж, от мяса ни разу не отказался.— Я скажу тебе, что они сделали, — вмешался Кружка, хлопнув ладонью по столу. — Они поступили так, как всегда поступали римляне, чтобы удержать завоеванную территорию. Они построили лагерь, они проводили учения, они строили дороги. Большие дороги из камня, которые сохранились в Европе по сей день. Только на этот раз одна из их дорог пересекла один из Странных Путей.Мелина сжала в руке крест и со страхом прошептала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47