В руках Диди был шприц с морфием, у Морганы — кинжал, и обе настаивали на том, чтобы ассистировать при операции, а Фиона снисходительно улыбалась.Бидж проснулась, обливаясь потом. Расшифровать символику сна было нетрудно; Бидж только теперь ощутила, какой виноватой чувствует себя из-за тех уик-эндов, что проводит в Кендрике.На следующее утро, в воскресенье, она зашла в здание, где располагались лаборатории и администрация колледжа, чтобы забрать пришедшую на ее имя почту и позвонить по телефону. Дежурная, подрабатывающая по выходным дням студентка, была занята тем, что вводила в компьютер данные: для выполнения лабораторной работы все часы хороши. Бидж помахала ей и прошла к своему почтовому ящику.Ее ожидал целый пакет записей Ли Энн, старательно набранных на компьютере: Ли Энн утверждала, что это более эффективный метод, чем письмо от руки, хотя и не умела печатать. Написанное на папиросной бумаге (чтобы сэкономить на расходах на авиапочту) письмо Анни сообщало о ее благополучном прибытии в Чад, хоть говорить о благополучии в стране, где свирепствует голод и в разгаре гражданская война, было странно. Бидж нашла в ящике несколько проспектов фармацевтических компаний, адресованных доктору Воган, два каталога клеток для содержания мелких животных и корма для них и номер «Журнала Американской ветеринарной ассоциации».У входа в холл появилась Лори Клейнман; прежде чем войти, она загасила в пепельнице сигарету.— Ну конечно, будешь хвастаться своей почтой — тебе присылают всякую ерунду, потому что ты доктор, а я — нет. — Лори была явно рада видеть Бидж.Бидж просмотрела журнал, интересуясь, нет ли там статей кого-то из ее однокурсников или сообщений о их гибели. Из журнала выпала открытка; Бидж наклонилась и подняла ее.Это была репродукция рисунка, сделанного в Норт-филде, Миннесота, в 1870 — х годах и изображавшего грабителя в гробу; грудь человека была обнажена, на ней были видны глубокие раны от пуль.Бидж перевернула открытку. Справа были напечатаны ее имя и адрес ветеринарного колледжа. Слева оказались единственная фраза, написанная печатными буквами: «Я помню о тебе», — и две переплетенные буквы «Д».— Замечательно, когда друзья помнят о тебе, верно? — Лори была наблюдательна. — Подписи нет. Это от кого-то, кого я знаю?— Пожалуй, — вздохнула Бидж. — Она мне писала и раньше.С ловкостью, неожиданной в такой полной женщине, Лори подпрыгнула и уселась на барьер, отделяющий закуток дежурной от холла. Студентка, погруженная в свою работу, подскочила от неожиданности.— Ты говорила об этом с кем-нибудь?— Ты имеешь в виду Конфетку? Она ведь теперь не имеет отношения к колледжу, он мало что может сделать…— Конечно, я имею в виду не Конфетку. — Лори величественно отмахнулась от этого предположения, потом испортила эффект, стряхнув пепел с несуществующей сигареты. — Не то чтобы я не захотела поболтать с ним… — Лори закатила глаза, изображая безумную страсть: Конфетка был привлекательным мужчиной. — Но у нас с тобой есть общий знакомый, который мог бы помочь. Ты знаешь, о ком я говорю.— О ком-то, кто настоял бы на изложении событий литературным языком. — Они обе улыбнулись. — Я могла бы, конечно, но я даже не знаю, где Диди находится. — Бидж задумалась. — Пожалуй, первое, что он сказал бы, — это что нужно выяснить, где она.— Недаром все всегда говорят, что ты умница. Что касается меня, то я бы посоветовала тебе быть беспощадной. — Лори соскользнула с загородки. — Будь осторожна, пока ты здесь, и все расскажи ему, когда вернешься на… когда вернешься домой.И, пожалуйста, передай от меня привет, — добавила она, направляясь к двери. Несмотря на свои игривые замечания, Лори жила одна и, насколько Бидж было известно, ни с кем не встречалась. Грифон был ее единственной привязанностью. Бидж посмотрела ей вслед и с болью подумала о секрете грифона.— Мэри Энн, — обратилась она к дежурной, — мне нужно кое-куда позвонить. Пожалуйста, зарегистрируй звонки, чтобы я знала, сколько должна колледжу.Та небрежно махнула рукой, и Бидж улыбнулась, поняв, что девушка в рабочее время выполняет свою курсовую работу. Бидж прошла в кабинет заместителя декана и стала звонить, сама записывая стоимость разговоров на случай, если Мэри Энн забудет.Разговор с Ли Энн длился двадцать минут и привел к появлению пяти страниц записей. Они по большей части касались режима и диеты беременных: кентавры в таких случаях просто старались есть побольше. Ли Энн задала Бидж несколько вопросов о типичных для кентавров паразитах; та пообещала расспросить Политу и сделать анализ кала.Ли Энн поинтересовалась, как дела у Кружки, Брандала и (неодобрительно) у Гредии; но в первую очередь ее интересовал Стефан.— Тут уж выкладывай все подробности. Ты не отделаешься разговорчиками про лунный свет и скрипки.Бидж попыталась деликатно отделаться разговорчиками именно этого рода, но, к своему удивлению, обнаружила, что рассказала Ли Энн о многом. Та хмыкнула:— Я так и думала. Я ведь выросла вместе с двумя сестрами и четырьмя кузинами: ни один роман не оставался в секрете от остальных.Напоследок Ли Энн с усмешкой поинтересовалась:— А как там эта рыжая девчонка — или кобылка, не знаю, как лучше назвать? Подружка той, у кого я лечила копыто? Я так понимаю, что вокруг нее заварилась каша?— Да ничего особенного, — весело ответила Бидж. Хемера не явилась на занятия после того, как они с Бидж путешествовали на юг. Потом Полита заставила ее присутствовать и даже отвечать на вопросы. Хемера отделывалась односложными ответами и не сводила глаз с окна коттеджа, чтобы удостовериться, там ли Хорват; с Бидж, кроме как на занятиях, она не разговаривала. — Послушай, Ли Энн, я спешу.— Ну, в этом я не сомневаюсь. — В трубке послышалось сдавленное хихиканье. — Желаю тебе хорошо провести вечер.Бидж посмотрела на часы: половина двенадцатого, на час меньше по времени центральных штатов. Она улыбнулась про себя и набрала номер в Чикаго. К телефону подошли только после восьмого гудка. Мужской голос хрипло произнес:— Так я и знал — нужно было включить этот чертов автоответчик.— А я ненавижу эту унылую технику, — откровенно ответила Бидж.— Биджи! — радостно завопил ее брат. Бидж поморщилась, услышав свое детское прозвище. — Как это на тебя похоже — разбудить меня в воскресную ночь!— Привет, Питер. — Как всегда, начав говорить с братом, Бидж с трудом находила слова. — Я просто хотела узнать, как у тебя дела.— А как у тебя? Как работа? Где ты сейчас? На уикэнд все-таки удается улизнуть?Он совершенно не интересовался ее ответами, ему явно не терпелось сообщить собственные сногсшибательные новости; поэтому Бидж ответила ему коротко и спросила:— А что нового у тебя?— Да уж есть кое-что. — Он сделал драматическую паузу. — Я, знаешь, кого встретил!Питер говорил тихо: это означало, что в постели он не один. Бидж мысленно вздохнула и приготовилась услышать об очередном романе.— И ты влюбился.— Она такая… Никого похожего я до сих пор не встречал! Она немножко моложе меня… Послушай, Биджи, я просто умираю от желания все тебе рассказать, но она не хочет, чтобы кто-нибудь знал, пока она не разделается с некоторыми личными проблемами.— А вот это меня не очень радует, — нахмурилась Бидж.— Как твое здоровье? — переменил тему Питер. Для них обоих это не был праздный вопрос.— Все хорошо.— Что ты думаешь насчет поездки в Чикаго? Я, конечно, понимаю, путь сюда не близкий.Бидж хотела было отделаться отговоркой, но тут у нее возникла неожиданная мысль.— Я могу попытаться приехать. Позвоню тебе через недельку-две. Может, мне и удастся выбраться.— Как ты будешь добираться? Полетишь? Или поедешь на этой своей жуткой «чеветте»?— Я ее продала, теперь у меня подержанный грузовик. — На самом деле ее машина сгорела, а за грузовик заплатил Филдс, хоть зарегистрирован он был на имя Бидж.— Грузовик? Биджи, да ты с ума сошла! Ты хоть представляешь себе, сколько времени тебе придется тащиться до Чикаго?— Я знаю короткую дорогу. — Бидж попрощалась и повесила трубку, прежде чем он начал расспрашивать.Бидж вернулась к колледжу пешком: свой грузовик она оставила на стоянке для посетителей перед общежитием Стефана и не хотела лишиться места. Стефан был занят, и Бидж имела полную возможность погулять по центру городка и поглазеть на витрины.Дойдя до магазина готовой одежды и глядя на угловатые, в странных позах манекены, Бидж вернулась мыслями к своему брату и его романам. Еще школьником Питер одну за другой встречал Свою Единственную; правда, скоро обнаруживалось, что все они имеют какой-нибудь вопиющий недостаток: у одной жуткий характер, другая только и умеет, что все ломать, третья обожает готовить и устраивает пожары.Самой незабываемой оказалась Сандра: она позаимствовала машину Питера, чтобы врезаться на ней в новенький «форд» своего прежнего поклонника. Питер — по прошествии времени — отзывался о них обо всех как о чокнутых;Бидж и ее мать между собой называли их троллями. Бидж даже представить себе не могла, что же за девушку он теперь нашел в Чикаго…Кто-то взял ее за локоть.— Смотри, куда идешь, — произнес строгий голос. — Бог знает, что с тобой может случиться.Бидж заморгала и подняла глаза. Рядом с ней стояла Фиона. Она выглядела вполне нормально… ну, может быть, и не нормально, но по крайней мере как обычно: в свитере с радужной саламандрой и таких же радужных очках, сдвинутых на лоб, оранжевой плиссированной юбке, совершенно не подходящей к зеленым сетчатым колготкам, и в сапожках, не подходящих ни к одному предмету туалета.Выражение ее глаз поразило Бидж. Раньше Фиона выглядела умной и уверенной в себе; теперь же она казалась одержимой — похожей на фотографии гениев из Лос-Ала-моса или Невады note 29 Note29
Лос-Аламос и Невада — местонахождение центров по производству и испытаниям атомных бомб.

.— Ты давно вернулась? — спросила Бидж.— Некоторое время тому назад. — Фиона наслаждалась удивлением Бидж. — Я теперь уже привыкла переходить из мира в мир. До этого я недели две не возвращалась в Кендрик.— Где же ты пряталась на Перекрестке? Ты представляешь себе, сколько людей там тебя искали? Фиона неожиданно стала осмотрительной:— Все они были люди?— По большей части. Послушай, не пойти ли нам куда-нибудь выпить кофе?Фиона выбрала кафе Фейруэзера на Главной улице. Оно было отделано в черно-белых тонах, официанты там назывались «официантоиды», а на неоновую рекламу было затрачено явно больше денег, чем на хорошие сорта кофе.Фиона отпила из своей чашки и стала оглядываться в поисках друзей.— Как хорошо, что ты подумала об этом, — вздохнула она, помешивая кофе ложечкой такого же яркого цвета, как и неоновая реклама. — Наконец-то чувствуешь, что вернулась домой.Бидж воспринимала окружающую обстановку скорее как галлюцинацию.— Фиона, я должна задать тебе несколько вопросов о твоей работе. Это важно.— Ты даже представить себе не можешь, насколько важно, — согласилась Фиона. — У меня все получается даже лучше, чем я осмеливалась мечтать. — Ее глаза сияли. — И до чего же здорово встретить кого-то, кому можно обо всем рассказать…— Фиона, когда на Перекрестке неожиданно потеплело, это была твоя работа? Та кивнула.— Как долго продолжалось потепление?— Достаточно долго для того, чтобы отразиться на миграциях и на размножении. Солнечные танцоры двинулись на север, а у вир началось спаривание, если ты знаешь оба эти вида.Фиона захлопала в ладоши, как маленькая девочка:— Ну и здорово! Поверить трудно, что мне это удалось!— Ну, в это я поверить могу. Что мне труднее себе представить — это что ты закрыла один из Странных Путей. Это тоже твоя работа?Фиона с довольным видом кивнула:— Я не вполне уверена. Нужно было бы заглянуть в Книгу Странных Путей. Я применила приворотное заклинание, только не по отношению к возлюбленному, а к дороге. Держу пари, этим же заклинанием ее можно и открыть снова. — Официантоид принес девушкам блюдо крекеров с сыром, которым оказались приданы разнообразные геометрические формы. Фиона с аппетитом принялась за них.Бидж беспомощно посмотрела на нее:— Но послушай! Ты же закрыла доступ в целый мир! Солнечные танцоры могли погибнуть…— Но ведь они же не погибли, верно?— Нет. — Бидж поколебалась, потом все-таки сказала: — Нашелся кто-то, кто смог им помочь.— Вот именно. — Фиона ударила кулаком по столу. Евклидовы крекеры подпрыгнули на блюде. — Когда возникает нужда, всегда кто-то находится. Бидж, тебе следует больше доверять людям.Что ж, справедливо.— Вот что, — сказала Бидж решительно. — Ты ведь уже слышала о генеральном инспекторе?— О да, — спокойно ответила Фиона и поразила Бидж, не менее спокойно добавив: — Это грифон.— Как ты узнала об этом? — Личность генерального инспектора теперь не была уже такой тайной, как до нападения Морганы на Перекресток, но все равно о том, что это грифон, было известно очень немногим.— Провела расследование, — ответила Фиона самодовольно. — Передай ему, пусть как-нибудь зайдет. Мы с ним поговорим, и я уверена: он поймет важность того, что я делаю.Бидж покачала головой, стараясь найти правильные слова:— Разговаривать он не станет. Я люблю его и доверяю ему, но грифон на моих глазах растерзал того, кого нужно было наказать. И это всего только за нападение на овец… и Конфетку Доббса, и нескольких студентов-ветеринаров. — Бидж поежилась от воспоминаний. — Я и представить себе не могу, что он сделает с тем, кто ставит под угрозу существование целого вида.На секунду Фиона растерялась, потом отпарировала:— Но ведь я, знаешь ли, не причинила непоправимого вреда. Такое обвинение похоже на обычные нападки на женщин, которые ищут альтернативные пути. — Казалось, она хотела еще что-то добавить, но потом решила ограничиться этим несколько неопределенным заявлением.— Нет, — твердо ответила ей Бидж. — Я провожу с кентаврами занятия как раз по альтернативным путям. Ту, по чьей инициативе эти занятия начались, никак нельзя упрекнуть в легкомыслии, и даже теперь она терзается сомнениями: как отразится новое знание кентавров на других.Фиона нахмурилась:— Ты хочешь сказать, что я эгоистична. Но ты даже не представляешь, к чему может привести моя работа: я открываю заново умения, утраченные века тому назад. Даже если забыть о том, как важен может оказаться контроль над погодой для сельского хозяйства, подумай: что, если мне удастся научиться открывать Странные Пути?— Что ты сказала?— Мне удалось закрыть Пути; почему бы мне не научиться открывать их тоже? Что это даст для развивающихся стран, для развития торговли? Может быть, даже для космических исследований? — Фиона неожиданно умолкла и снова взялась за крекеры. — Конечно, мне ничего не удалось узнать из Книги Странных Путей в университетской библиотеке. Вынести ее оттуда я не могу, так что никогда наверняка ничего не узнаю.— Как Книга могла бы тебе помочь? Фиона раздраженно посмотрела на нее:— Это же книга карт, автоматически меняющихся, когда меняются Пути. Она связана со Странными Путями, и я уверена, что изучение ее поможет многое узнать про них.— Сомневаюсь. Книга показывает дорогу, но ничего не объясняет. — Бидж снова подумала о своем брате. — Иначе у меня не было бы проблем с тем, как попасть в Чикаго.— Отсюда? Двадцать часов автобусом или четыре — самолетом: тебе придется делать пересадку в Шарлотте… Ух ты! Думаешь воспользоваться Путями, верно?— Если смогу. — Бидж была погружена в собственные мысли. Она не осмелится попросить Филдса создать Путь ради такой несерьезной цели… А не было ли дороги, кончающейся неподалеку от Чикаго? — Не помню. Ну, это не беда: надо сегодня вечером посмотреть, — пробормотала Бидж.Фиона хотела что-то сказать, потом передумала.— Я, пожалуй, пойду. Мне пора возвращаться.Бидж, снедаемая любопытством по поводу романа брата, почти не обратила внимания на ее уход; она расплатилась с официантоидом, хоть и не прикоснулась к крекерам.Немного не дойдя до стоянки, Бидж остановилась перед витриной магазина. На секунду ей показалось, что взошла полная луна; Бидж повернулась и недоуменно посмотрела в затянутое облаками небо.Потом она снова посмотрела на витрину и рассмеялась. Еще через минуту она уже выходила из магазина, катя перед собой круглую блестящую белую столешницу. Хозяин магазина с удивлением смотрел ей вслед: она не купила ни ножки, ни стулья, ни большой зонт, полагающиеся к этому садовому столу, но явно была необыкновенно рада покупке.— Я рано закрываю магазин по воскресеньям, — крикнул он ей вслед. — Вы определенно не хотите, чтобы я доставил вам покупку?— Спасибо. Я лучше захвачу ее с собой.Как всегда в воскресенье, Бидж разрывалась между страстью и чувством долга. «До свидания», которое она честно пыталась сказать Стефану в час дня, затянулось до двух, когда тот наконец со вздохом сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47