— Ты сделал это! — улыбаясь, сказал Хранитель. — Я горжусь тобой!
— Нет, это сделали мы вместе! К тому же...
— К тому же, — перебил Гурфад, — я знаю, что ты думаешь. Ты считаешь себя виновным в моей смерти. Ты думаешь, что если бы ты не торопил меня и мы дождались бы брата Арната, то все было бы иначе?
— Да...
— Да, — перебил его снова Хранитель, — было бы иначе. Марэманго ускользнул бы из ловушки, а через неделю-две нанес новый удар, который мы не смогли бы ни предугадать, ни отразить. Поэтому ты поступил абсолютно правильно, а я считаю, что струсил, медля у костра.
— Как — в твоей смерти? — наконец дошел до Виктора смысл первых слов Хранителя.
Остальное уже не имело никакого значения, так как было событием свершившимся, поэтому Потомок не стал рассуждать, кто был героем, а кто трусом. Но то, что сказал Хранитель о своей смерти, повергло парня в смятение.
— Виктор, ты уже взрослый человек, — сказал Хранитель, — и должен знать, что смерть — далеко не самое худшее, что может произойти с человеком. И я ухожу со спокойной совестью, зная, что мы выполнили свой долг.
Виктор печально улыбнулся, пытаясь не думать о смерти Гурфада. Но это было невозможно, так как он стоял перед ним еще живой. Хранитель протянул руку, и Виктор сжал ее своей. Гурфад тихо сказал:
— Прощай! Я рад был нашему, жаль недолгому, знакомству. Теперь мне пора.
Хранитель отпустил дрожащую руку Потомка и медленно повернулся. Свет вспыхнул еще ярче, и Виктор зажмурился, упустив на мгновение Хранителя из виду. Открыв глаза, он увидел спину старика, тонущую в свете, который поглощал его целиком. Когда свет его почти растворил и Виктор мог видеть лишь отдельные части тела, старик остановился и снова развернулся к Потомку. Он поднял свободную руку над головой и помахал растроганному парню. Виктор тоже поднял руку, махнул ему на прощание. И Гурфад растаял.
Внезапно все перед Виктором поплыло, стены комнаты задрожали, пол под ним заходил, и дверь медленно закрылась. В помещении стало абсолютно темно. Темно и одиноко.
Виктор открыл глаза. Зрение к нему возвращалось постепенно. Сначала стали вырисовываться общие контуры пещерного зала, в котором он находился. Затем все остальное — статуя Будды, разбросанные тлеющие угли из костра, озеро над запертыми вратами. Хранитель лежал на полу в той же позе, в которой Виктор оставил его. Лицо Гурфада было безмятежным и таким живым, что казалось, он вот-вот откроет глаза и улыбнется Потомку.
Из-за входных дверей послышались крики и какая-то возня. Виктор встрепенулся и, схватив меч, лежащий рядом с ним, бросился вверх по пандусу. В пылу боя и последующих событий он совсем забыл, что в зал легко мог ворваться кто-нибудь из напавших на Храм. А так как из оружия у него остался лишь меч, то следовало хотя бы подобраться поближе и, если понадобится, принять рукопашный бой.
Дверь распахнулась почти перед его носом. Он замер и приготовился к прыжку вперед.
— Эй, эй, спокойно! — услышал он знакомый голос — Виктор, это я!
На пороге с автоматом в руках стоял Илья. За ним виднелись еще несколько человек с оружием. Это были выжившие из его команды люди. Лицо Логинова было перепачкано чем-то черным, а одежда местами была в грязи и кое-где порвана. Одна штанина брюк замазана кровью, а на шее виднелась неглубокая кровоточащая рана.
— Мы победили, Витюха! Победили! Правда, несколько человек смогли убежать, но, думаю, мы сможем их догнать.
— Ты ранен?
— А-а, это? Да ерунда. А как у вас? Где Марэманго? Ты видел его?
— Видел.
— Илья, насторожился, с опаской посмотрел на друга:
— Видел? Ну и?..
Виктора вдруг осенило. Такое бывает, например, после долгой апатии или когда через неделю дождей вылезает солнце и освещает мокрый асфальт, принося людям желание жить, любить, надеяться. Перед ним стоял друг, где-то рядом была любимая девушка, которая, как оказалось, зачала от него ребенка. И, хотя смерть Хранителя была тяжелой утратой, жизнь не стояла на месте, а текла своим чередом.
— Наша смерть — это только начало чьей-то жизни и веры в Христа, — прошептал Виктор слова из песни.
— Что? — не понял Илья. — Ты о чем?
— Все нормально, — встрепенулся Виктор. — Поверь мне, все нормально!
За дверью, которую несколько человек из отряда Ильи, наверно, еще по привычке охраняли, держа автоматы наперевес, послышался шум, и в зал вбежала испуганная Марико. Увидев Виктора живого и здорового, она зарыдала и бросилась ему на шею, едва не оттоптав ноги смущенному Илье. Покрывая лицо любимого поцелуями, она шептала прерывисто, как в бреду:
— Я думала... Я не знала... С тобой все в порядке?
— Все отлично! — прошептал ей Виктор. — Все замечательно! Мы победили!
* * *
Выйдя наконец на свет из подземных лабиринтов Храма, Виктор обнял Марико и крепко поцеловал ее.
— Как я боялась за тебя! — все еще не успокоившись от пережитого, сказала Марико.
— Все позади, солнышко, — не выпуская девушку из своих объятий, ответил Виктор. — Кстати, что же ты не сказала мне, что я скоро стану отцом?
— Я сама не знала, — смущенно сказала Марико.
— Поздравляю! — услышал Потомок голос своего Предка.
— Спасибо! — мысленно сказал он. — Но ты не можешь оставить пока меня? Видишь ли, я немного занят.
— Извини, — ответил Предок, — но это срочно. Мне осталось быть на этом свете совсем немного. Наконец-то я могу отправиться туда, где обрету покой.
— Я рад за тебя. Но ты же должен...
— Благодаря тебе уже не должен! — перебил его Хранитель. — Теперь ты сменишь меня на этом месте, когда придет твое время.
— Как? — растерянно спросил Виктор.
— Прощай, Рыцарь Света! Я горжусь тобой и рад, что ты сумел победить зло. Удачи тебе!
— Прощай! — смущенно ответил Виктор.
— Он повернулся к растерянной его минутной отстраненностью девушке и снова обнял ее.
— Что случилось? — настороженно спросила Марию.
— Все в порядке, — ответил Виктор. — Идем!
А за их спинами солнце уже спешило к горизонту, освещая вечерними лучами развалины Мертвого города, точно так же, как делало это тысячи лет назад, и как будет делать через тысячи лет. Если, конечно...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30