Спас Хранительницу Архивов Денис, который с великим трудом убедил мага не делать этого. В конце концов Эскора вообще не была виновна в случившемся.
Решение Бориса, как и предполагала правительница Атера, было мгновенным, твердым и однозначным — хоть весь Норткар с ног на голову перевернуть, но Антонию освободить.
Беда в том, что о местоположении резиденции Монкарта кейлорцам ничего не было известно. Впрочем, у Бориса имелись кое-какие, не лишенные оснований предположения.
Западную часть Норткара занимала весьма обширная территория, называемая Пустошами. Когда-то, еще во времена прежних правителей, по этому месту прокатилась волна какого-то очень сильного заклятия, которое выжгло все на своем пути: деревни, мелкие города, леса и луга. Постепенно травы снова выросли, но были уже совсем не такими сочными и высокими, как раньше. А леса так и вовсе не поднялись вновь. Пустоши стали похожи на степь после сильного пожара.
Люди боялись селиться там, но кое-кто из особо отчаянных бедняков все же решился построить деревеньки ближе к кейлорской границе. Этим людям было уже нечего терять. Даже собственной жизнью они не слишком дорожили. Поэтому ни зверские холода, терзающие этот край каждую зиму, ни плохие пастбища, на которых можно было пасти только мелкий скот, ни близость вражеской территории не пугали их.
Пустоши — место мрачное, суровое и неприглядное. Самое идеальное для того, кто не желает, чтобы его беспокоили: ни зверей, ни людей там толком нет. Если уж и строить секретную резиденцию, так только там.
Да и к тому же кейлорские разведчики, посланные в Норткар, пропадали без вести, лишь ступив в эти земли. По всем другим городам они передвигались беспрепятственно, не вызывая подозрения ни у местных жителей, ни у тварей Монкарта.
Сопоставив одно с другим, Борис пришел к выводу, что загадочная крепость врага находится где-то в Пустошах.
За месяц он надеялся собрать достаточно сил, чтобы прочесать край от кейлорской границы до Костеи. Конечно, это означает открытое нападение и вынудит Монкарта к ответным действиям, которые вполне могут привести к уничтожению не только кейлорской армии, но и самого Кейлора.
Правда, если Антония сломается и перейдет на сторону врага, произойдет то же самое. Поэтому выбора нет. Придется действовать вслепую, бить наугад, надеясь, что когда-нибудь попадешь в цель.
Перспектива неутешительная. Это прекрасно понимали все: и Борис, в тот же вечер приступивший к составлению стратегического плана по спасению Тони, и Денис, посланный к Дерлоку Хайту на границу с известием о всеобщей мобилизации, и Эскора, начавшая готовить адептов Атера к боевым действиям.
Через два дня примерный план был готов, Дерлок собрал около тысячи воинов, а Хранительница Архивов уже могла выставить больше пятидесяти боевых адептов первой ступени. Kсep и Денис полетели обратно в Алирон доложить Старшему Магу об успехах.
Именно тогда, в полдень, над горами Керлиака Темный Грифон услышал пронзительный мысленный крик Дэры. Его услышал и дракон Илот, находясь во внутреннем дворике Белого Дворца, и Марилана Мудрая на островах Калтери, и единорог Хеликс, скачущий по просторам Зеленого Луга в Эстарике. Крик этот услышали все Древние планеты.
— Великие Силы! — воскликнули одновременно Kсep с Илотом, один — в Алироне, другой — в небе над горами.
— Что случилось? — удивился Денис, восседающий на спине грифона.
— Меня только что едва не оглушили телепатическим сигналом, парень! — поразился Kсep. — Никогда не получал сообщение такой силы и на такой странной частоте. И такого, Хаос убей, потрясающего содержания!!!
— Да что случилось, ты можешь ясно ответить?! — не выдержал Денис.
— Могу!!! — восторженно заорал грифон. — Мне только что передали точные координаты Аностора! Теперь я с закрытыми глазами найду это проклятое место!
— Подожди… — не понял Харитонов. — Ты о чем говоришь? Аностор — это же…
— Крепость Монкарта, парень! — ликованию Ксера не было предела. — Мы не станем теперь бить наугад, а сразу попадем в яблочко. Я знаю, где Монкарт прячет Тоню!
Глава 7. ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ
Антония больше часа лежала на постаменте, сжимая ладонями голову. Она уже не ощущала холода. Чувствовала лишь боль и ощущала странную пустоту в мыслях. Девушка не могла думать ни о чем, даже о самых простых вещах: каждая попытка вызывала новые приступы боли.
Постепенно способность думать вернулась к ней. Ожили и чувства. Тоня наконец-то поняла, что дрожит. Она заставила себя встать и попрыгать, чтоб согреться. Это немного помогло, хоть и убавило сил.
Девушка снова села, обхватив руками колени, и задумалась. Теперь ее терзало жгучее любопытство — смог Монкарт засечь сигнал или частота сигнала Дэры так и осталась незамеченной? И получил ли сообщение кто-нибудь из Древних?
Телепатия гарпии, скорее всего, не была уловлена врагом, иначе он давно бы наказал и ее, и Дэру за своеволие. Может, кошку-птицу уже покарали, откуда ей знать? Жаль, что Дэра не могла связаться с ней — сигнал огромной силы отнял у той способность воспринимать какую бы то ни было телепатию. Тоне оставалось только надеяться, что со временем утраченное вернется.
Остаток дня она провела в тщетных попытках докричаться до гарпии. Вечером ларомонты-тюремщики принесли ужин — бледное варево из крупы неизвестного происхождения. Не будь Антония голодна, как зверь, никогда не стала бы есть эту отраву, один запах которой навсегда вселял отвращение к любой пище. Хорошо хоть вода, принесенная надзирателями, была свежей.
После ужина девушка вновь оказалась предоставлена самой себе. Тоня зажгла погасшие знаки Света и принялась чертить сложную пентаграмму, которая могла на несколько часов хоть немного согреть помещение. Но, похоже, она в чем-то ошиблась, потому что заклинание не действовало. Загоревшись идеей найти и исправить ошибку, Антония так увлеклась, что не заметила, как в камеру вошел мартер.
— Мой хозяин воистину великодушен, — прошипел слуга Монкарта. — Я бы на его месте отрубил тебе руки, чтобы ты никогда не смогла колдовать.
Тоня медленно подняла голову и встретилась с ним взглядом. Глаза мартера ничего не выражали. От них исходил лишь холод смерти. Но ее это ничуть не испугало Напротив, юная волшебница вдруг почувствовала странный полубезумный задор и желание хоть немного позлить его.
«Ты не на его месте, лакей! — девушка вложила в мысль столько презрения, что, услышь ее сейчас кто-нибудь из друзей, — удивился бы. — Не тебе рассуждать о том, что делает твой господин. Тем более что ты настолько туп, что не можешь понять очевидного: я нужна Монкарту лишь потому, что волшебница! Ну что, ты еще хочешь отрубить мне руки?!»
Мартер не спеша приблизился к ней и с ледяным спокойствием, точно рассчитанным движением ударил ее по лицу. Тоня отшатнулась и упала в воду, не удержавшись на постаменте.
«Ты права, — зашипел враг, — ни убить тебя, ни лишить колдовских способностей я не могу. Но бить тебя, если будешь проявлять излишнюю непочтительность, мне никто не возбранял. Думаю, что неприятностей у тебя без того хватает. Посему лучше воздержись от нападок».
Антония с ненавистью взглянула на него и выбралась из воды.
«Зачем ты пришел? — мысль девушки была исполнена злобы. — Я не стану разговаривать с прислугой. Если твой хозяин хочет мне что-то сказать, пусть потрудится сделать это сам. Тебе же я ничего не отвечу, хоть до полусмерти избей!»
— Тебе и не придется отвечать, — голос мартера по-прежнему оставался спокоен — ни малейших признаков эмоций. — Ты будешь только слушать и делать выводы. Так что сиди тихо и не делай глупостей. Вознеси хвалу своим… Древним Силам за то, что хозяин послал к тебе на допрос Верховного Мага, а не из рядовых».
«Ах вот оно что! — мысль Тони источала насмешку. — Вот почему ты слышишь, о чем я думаю. Может, все-таки вернешь мне голос? Для меня мысленное общение не слишком привычно».
«Меня это заботит меньше всего, — в голосе мартера наконец проскользнуло что-то человеческое — нотки злорадного веселья. — Слушай меня внимательно. Мое время дороже твоей ничтожной жизни, а ты отнимаешь его у меня».
«По-моему, здесь кто-то страдает манией величия!»— мысленно усмехнулась Антония, но маг никак не отреагировал на выпад.
— У Владыки есть планы, которые касаются тебя, — приступил к делу мартер. — Он опечален, что волшебницу, обладающую приличной силой, приходится содержать в таком неудобном помещении. Хозяин хотел бы поместить тебя в лучшие покои. Там светло, тепло и никакой воды на полу, — враг вновь позволил себе капельку злорадства. — Тебя накормят досыта лучшими кушаньями, дадут все, что только пожелаешь. От тебя лишь требуется время от времени помогать господину в кое-каких магических действиях. Не беспокойся, к твоей помощи он будет прибегать только в крайних случаях. Хозяин мудр и великодушен. Он знает, что тебе надо беречь силу.
«Помогать Монкарту, значит идти против своих: против друзей, учителей — всех тех, кто верил в меня, — горло ответила Тоня. — Ты предлагаешь мне предательство. А я никогда не предам Кейлор. Старший Маг Борис привил мне чувство долга. Я не боюсь ни смерти, ни побоев. Я боюсь лишь поражения кейлорцев. А это не случится, пока я держусь. И я, Хаос убей, буду держаться до конца! Никто и никогда не в силах сломать волшебницу из рода Энлинов!»
Антония зло улыбнулась, смело взглянув в холодные синие глаза врага: «Это — мое последнее слово. Разговор окончен». И резко отвернулась от Верховного Мага, всем своим видом показывая презрение и к нему, и к Монкарту, и ко всей проклятой нечисти, что бродит по Аностору.
— Владыка знает, что ты не боишься смерти и пыток, — холодно ответил мартер. — Ему известно, как хорошо кейлорцы готовят магов. Но есть и другие способы повлиять на твое «последнее слово».
Он медленно прошелся вокруг постамента. Высокие сапоги спасали его ноги от ледяной воды.
«Что вы можете сделать? — с насмешкой отозвалась Тоня. — Промоете мне мозги? Пожалуйста! Только я ничего не знаю, кроме полусотни заклинаний да сотни пентаграмм. Борис не посвящал меня ни в какие планы».
— Разумеется, он подстраховался, — кивнул мартер, — Похвально. Но мы и не собираемся проверять твою память. Владыке это ни к чему. Ему нужны лишь твои способности, и он их получит рано или поздно.
Маг присел на край постамента.
— Тебя никогда не интересовало, откуда берутся подобные мне? — спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил: — Я могу очень подробно об этом рассказать.
Мы — единственны и уникальны. Мудрость нашего Владыки поистине безгранична. Он создал сильную и выносливую расу, которая во многом превосходит человеческую. Мы лишены ваших предрассудков и ненужных эмоций. Любовь, страсть, вина, материнская нежность нам не знакомы. Мы выше человеческих чувств, потому что не связаны родственными узами. И хоть я считаю других мартеров своими братьями, я никогда не стану оплакивать смерть кого-то из них.
У хозяина огромная армия. Ларомонты работают в Шахтах под крепостью и в самой крепости днем и ночью, не зная усталости. Их сотни тысяч и с каждым годом становится все больше. А откуда же Владыка берет такие силы? Странно, что вы, маги Кейлора, никогда не задумывались об этом.
В камерах под Аностором содержат четыре тысячи рабов. Людей-рабов. Они родились и выросли в крепости. Они никогда не выходили за пределы своих клеток и не видели солнца. Они не понимают человеческую речь и не умеют говорить.
Знаешь ли ты, как живут эти рабы, великая волшебница?'
Мартер приблизил лицо вплотную к Тоне. На девушку дохнуло могильным холодом, и она в страхе отшатнулась.
— Я расскажу тебе, — продолжал враг. — Рабов держат в клетках, где нет ни коек, ни светильников — один голый камень. У них нет одежды, а в клетках очень холодно. Их кормят остатками нашей пищи, как свиней. А убирают испражнения раз в три месяца. Представь, какая вонь…
Впрочем, людей с колдовскими способностями ждет более счастливая участь. Их камеры хотя бы почище, и одежду им выдают, и держат рядом с печами. Магов надо беречь. Особенно женщин-магов…
Из горла мартера вырвались странные булькающие звуки. Похоже, он так смеялся.
— Через каждые девять месяцев мы сгоняем всех рабов в одну вольеру. Думаю, ты понимаешь зачем. О, это весьма занимательное зрелище, волшебница! Тебе обязательно стоит посмотреть. Обычно и одного дня хватает для того, чтобы спустя отведенный вашей природой срок у Владыки появился новый материал для армии.
Тысячи младенцев отбираются у матерей. Всех слабых и уродов убивают и скармливают сафитам. Остальных помещают в колбы, где они три долгих месяца с непостижимыми мучениями превращаются в мартеров и ларомоптов. Потом их воспитывают в казармах. Они ничего не знают о родителях. И родители-рабы ничего не знают о собственных детях. И не хотят знать, поверь мне.
А теперь подумай о том, что следующая случка через два месяца. Именно такой срок отпущен тебе на раздумья. Если ты примешь условия хозяина, то будешь купаться в роскоши, есть досыта и познаешь такие тайны магии которые и не снились кейлорцам. Если же нет — тебя ждет участь мага-раба в железной клетке. Любопытно, скольких младенцев ты сможешь произвести на свет, прежде чем умрешь от истощения? И сколько твоих детей выживет и станет мартерами?
Он замолчал, пристально вглядевшись в глаза Антонии. Она не отвела взгляд и даже не вздрогнула. Лицо ее походило на непроницаемую маску.
«Мой ответ — нет, — мысленно сказала девушка. — И таким он останется и через два месяца, и через год, и через десяток лет. Я не боюсь ваших случек. Вы ничем не сможете меня запугать. Я все сказала. Теперь убирайся!»
Мартер что-то нечленораздельно прошипел в ответ, поднялся и покинул камеру. Оставшись одна, Антония упала на постамент и беззвучно заплакала. Конечно, она была напугана, но чувство гордости, воспитанное в ней Эскорой, не позволило разрыдаться на глазах у врага.
Девушку охватила безнадежная и беспросветная тоска, от которой сжималось сердце. Нет выхода. Если Дэру никто не услышал, через два месяца великая волшебница Антония Энлин пополнит армию слуг Монкарта. Надолго ли ее хватит?
Где же ты, Марилана Мудрая? Почему не придешь на помощь, как раньше? Почему не утешишь добрым словом, не вселишь в усталую душу хоть каплю надежды?
Где ты же, бабушка? Где ты, великая Хранительница Мира Сималия Энлин? Не растеряла же ты магические способности! Есть же у тебя пентаграмма! Так почему не помогаешь внучке? Почему до сих пор сидишь в Терре?
Девушка плакала долго, несколько часов, пока силы не покинули ее. Свернувшись калачиком на холодном постаменте, она провалилась в тяжелый сон, похожий на обморок.
* * *
Ты и вправду подумала, что я забыла о тебе? Как же так, Тоня?
Девушка открыла глаза и с удивлением посмотрела по сторонам. Она находилась в парке недалеко от своего дома в Москве. Бабушка сидела на скамейке рядом с ней, беззаботно щелкая семечки.
— Ты… Ты? — Антония едва не задохнулась от нахлынувших чувств. — Ты вернула меня домой?!
Она оглядела себя с ног до головы, ожидая увидеть шубу и зимнее платье. Но, к еще большему изумлению, обнаружила, что одета в летний сарафан и легкие босоножки.
Вокруг цвели деревья. В воздухе витал аромат роз и жасмина. На клумбах бойко зеленела трава. Вовсю щебетали птицы. В Терре было начало лета.
— Нравится? — не без гордости поинтересовалась Серафима Ивановна. — Я решила, что хватит с тебя холода. Хоть во сне погрейся.
— Так, значит, ты мне снишься?! — воскликнула Тоня. — Но как такое возможно?! Только я захотела увидеть тебя во сне, и вот, пожалуйста, — ты передо мной!
— Мы же Энлины, — просто ответила старушка. — Древний род сильных магов. У нас много врожденных способностей, одной из которых ты сейчас воспользовалась. Женщины из нашего рода могут общаться друг с другом, находясь в разных мирах, с помощью снов.
— Почему же ты не связалась со мной раньше? — Нахмурилась Тоня.
— Да потому, что настоящей опасности не было, — улыбнулась Серафима Ивановна. — И отчасти потому, что ты сама не слишком-то хотела меня видеть. Будем откровенны, девочка. В последнее время тебе было явно не до старой волшебницы Сималии.
— Откуда ты знаешь, что со мной произошло? — Тоня недоверчиво взглянула на бабушку. — Ты не можешь этого знать. — Ты же в Москве… Или нет?
— В Москве, — ответила Серафима Ивановна. — Но у меня есть надежный источник информации.
— Лусинда Кэрион! — воскликнула Антония, на которую внезапно снизошло озарение. — Люся Харитонова! Тетя Дениса! Но как ты сумела сделать из нее другого человека? Ни один кейлорский маг так не сможет. Даже Борис.
— Когда-то давно, во времена моей молодости, Марилана Мудрая шепнула пару полезных заклинаний, — задумчиво произнесла старушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Решение Бориса, как и предполагала правительница Атера, было мгновенным, твердым и однозначным — хоть весь Норткар с ног на голову перевернуть, но Антонию освободить.
Беда в том, что о местоположении резиденции Монкарта кейлорцам ничего не было известно. Впрочем, у Бориса имелись кое-какие, не лишенные оснований предположения.
Западную часть Норткара занимала весьма обширная территория, называемая Пустошами. Когда-то, еще во времена прежних правителей, по этому месту прокатилась волна какого-то очень сильного заклятия, которое выжгло все на своем пути: деревни, мелкие города, леса и луга. Постепенно травы снова выросли, но были уже совсем не такими сочными и высокими, как раньше. А леса так и вовсе не поднялись вновь. Пустоши стали похожи на степь после сильного пожара.
Люди боялись селиться там, но кое-кто из особо отчаянных бедняков все же решился построить деревеньки ближе к кейлорской границе. Этим людям было уже нечего терять. Даже собственной жизнью они не слишком дорожили. Поэтому ни зверские холода, терзающие этот край каждую зиму, ни плохие пастбища, на которых можно было пасти только мелкий скот, ни близость вражеской территории не пугали их.
Пустоши — место мрачное, суровое и неприглядное. Самое идеальное для того, кто не желает, чтобы его беспокоили: ни зверей, ни людей там толком нет. Если уж и строить секретную резиденцию, так только там.
Да и к тому же кейлорские разведчики, посланные в Норткар, пропадали без вести, лишь ступив в эти земли. По всем другим городам они передвигались беспрепятственно, не вызывая подозрения ни у местных жителей, ни у тварей Монкарта.
Сопоставив одно с другим, Борис пришел к выводу, что загадочная крепость врага находится где-то в Пустошах.
За месяц он надеялся собрать достаточно сил, чтобы прочесать край от кейлорской границы до Костеи. Конечно, это означает открытое нападение и вынудит Монкарта к ответным действиям, которые вполне могут привести к уничтожению не только кейлорской армии, но и самого Кейлора.
Правда, если Антония сломается и перейдет на сторону врага, произойдет то же самое. Поэтому выбора нет. Придется действовать вслепую, бить наугад, надеясь, что когда-нибудь попадешь в цель.
Перспектива неутешительная. Это прекрасно понимали все: и Борис, в тот же вечер приступивший к составлению стратегического плана по спасению Тони, и Денис, посланный к Дерлоку Хайту на границу с известием о всеобщей мобилизации, и Эскора, начавшая готовить адептов Атера к боевым действиям.
Через два дня примерный план был готов, Дерлок собрал около тысячи воинов, а Хранительница Архивов уже могла выставить больше пятидесяти боевых адептов первой ступени. Kсep и Денис полетели обратно в Алирон доложить Старшему Магу об успехах.
Именно тогда, в полдень, над горами Керлиака Темный Грифон услышал пронзительный мысленный крик Дэры. Его услышал и дракон Илот, находясь во внутреннем дворике Белого Дворца, и Марилана Мудрая на островах Калтери, и единорог Хеликс, скачущий по просторам Зеленого Луга в Эстарике. Крик этот услышали все Древние планеты.
— Великие Силы! — воскликнули одновременно Kсep с Илотом, один — в Алироне, другой — в небе над горами.
— Что случилось? — удивился Денис, восседающий на спине грифона.
— Меня только что едва не оглушили телепатическим сигналом, парень! — поразился Kсep. — Никогда не получал сообщение такой силы и на такой странной частоте. И такого, Хаос убей, потрясающего содержания!!!
— Да что случилось, ты можешь ясно ответить?! — не выдержал Денис.
— Могу!!! — восторженно заорал грифон. — Мне только что передали точные координаты Аностора! Теперь я с закрытыми глазами найду это проклятое место!
— Подожди… — не понял Харитонов. — Ты о чем говоришь? Аностор — это же…
— Крепость Монкарта, парень! — ликованию Ксера не было предела. — Мы не станем теперь бить наугад, а сразу попадем в яблочко. Я знаю, где Монкарт прячет Тоню!
Глава 7. ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ
Антония больше часа лежала на постаменте, сжимая ладонями голову. Она уже не ощущала холода. Чувствовала лишь боль и ощущала странную пустоту в мыслях. Девушка не могла думать ни о чем, даже о самых простых вещах: каждая попытка вызывала новые приступы боли.
Постепенно способность думать вернулась к ней. Ожили и чувства. Тоня наконец-то поняла, что дрожит. Она заставила себя встать и попрыгать, чтоб согреться. Это немного помогло, хоть и убавило сил.
Девушка снова села, обхватив руками колени, и задумалась. Теперь ее терзало жгучее любопытство — смог Монкарт засечь сигнал или частота сигнала Дэры так и осталась незамеченной? И получил ли сообщение кто-нибудь из Древних?
Телепатия гарпии, скорее всего, не была уловлена врагом, иначе он давно бы наказал и ее, и Дэру за своеволие. Может, кошку-птицу уже покарали, откуда ей знать? Жаль, что Дэра не могла связаться с ней — сигнал огромной силы отнял у той способность воспринимать какую бы то ни было телепатию. Тоне оставалось только надеяться, что со временем утраченное вернется.
Остаток дня она провела в тщетных попытках докричаться до гарпии. Вечером ларомонты-тюремщики принесли ужин — бледное варево из крупы неизвестного происхождения. Не будь Антония голодна, как зверь, никогда не стала бы есть эту отраву, один запах которой навсегда вселял отвращение к любой пище. Хорошо хоть вода, принесенная надзирателями, была свежей.
После ужина девушка вновь оказалась предоставлена самой себе. Тоня зажгла погасшие знаки Света и принялась чертить сложную пентаграмму, которая могла на несколько часов хоть немного согреть помещение. Но, похоже, она в чем-то ошиблась, потому что заклинание не действовало. Загоревшись идеей найти и исправить ошибку, Антония так увлеклась, что не заметила, как в камеру вошел мартер.
— Мой хозяин воистину великодушен, — прошипел слуга Монкарта. — Я бы на его месте отрубил тебе руки, чтобы ты никогда не смогла колдовать.
Тоня медленно подняла голову и встретилась с ним взглядом. Глаза мартера ничего не выражали. От них исходил лишь холод смерти. Но ее это ничуть не испугало Напротив, юная волшебница вдруг почувствовала странный полубезумный задор и желание хоть немного позлить его.
«Ты не на его месте, лакей! — девушка вложила в мысль столько презрения, что, услышь ее сейчас кто-нибудь из друзей, — удивился бы. — Не тебе рассуждать о том, что делает твой господин. Тем более что ты настолько туп, что не можешь понять очевидного: я нужна Монкарту лишь потому, что волшебница! Ну что, ты еще хочешь отрубить мне руки?!»
Мартер не спеша приблизился к ней и с ледяным спокойствием, точно рассчитанным движением ударил ее по лицу. Тоня отшатнулась и упала в воду, не удержавшись на постаменте.
«Ты права, — зашипел враг, — ни убить тебя, ни лишить колдовских способностей я не могу. Но бить тебя, если будешь проявлять излишнюю непочтительность, мне никто не возбранял. Думаю, что неприятностей у тебя без того хватает. Посему лучше воздержись от нападок».
Антония с ненавистью взглянула на него и выбралась из воды.
«Зачем ты пришел? — мысль девушки была исполнена злобы. — Я не стану разговаривать с прислугой. Если твой хозяин хочет мне что-то сказать, пусть потрудится сделать это сам. Тебе же я ничего не отвечу, хоть до полусмерти избей!»
— Тебе и не придется отвечать, — голос мартера по-прежнему оставался спокоен — ни малейших признаков эмоций. — Ты будешь только слушать и делать выводы. Так что сиди тихо и не делай глупостей. Вознеси хвалу своим… Древним Силам за то, что хозяин послал к тебе на допрос Верховного Мага, а не из рядовых».
«Ах вот оно что! — мысль Тони источала насмешку. — Вот почему ты слышишь, о чем я думаю. Может, все-таки вернешь мне голос? Для меня мысленное общение не слишком привычно».
«Меня это заботит меньше всего, — в голосе мартера наконец проскользнуло что-то человеческое — нотки злорадного веселья. — Слушай меня внимательно. Мое время дороже твоей ничтожной жизни, а ты отнимаешь его у меня».
«По-моему, здесь кто-то страдает манией величия!»— мысленно усмехнулась Антония, но маг никак не отреагировал на выпад.
— У Владыки есть планы, которые касаются тебя, — приступил к делу мартер. — Он опечален, что волшебницу, обладающую приличной силой, приходится содержать в таком неудобном помещении. Хозяин хотел бы поместить тебя в лучшие покои. Там светло, тепло и никакой воды на полу, — враг вновь позволил себе капельку злорадства. — Тебя накормят досыта лучшими кушаньями, дадут все, что только пожелаешь. От тебя лишь требуется время от времени помогать господину в кое-каких магических действиях. Не беспокойся, к твоей помощи он будет прибегать только в крайних случаях. Хозяин мудр и великодушен. Он знает, что тебе надо беречь силу.
«Помогать Монкарту, значит идти против своих: против друзей, учителей — всех тех, кто верил в меня, — горло ответила Тоня. — Ты предлагаешь мне предательство. А я никогда не предам Кейлор. Старший Маг Борис привил мне чувство долга. Я не боюсь ни смерти, ни побоев. Я боюсь лишь поражения кейлорцев. А это не случится, пока я держусь. И я, Хаос убей, буду держаться до конца! Никто и никогда не в силах сломать волшебницу из рода Энлинов!»
Антония зло улыбнулась, смело взглянув в холодные синие глаза врага: «Это — мое последнее слово. Разговор окончен». И резко отвернулась от Верховного Мага, всем своим видом показывая презрение и к нему, и к Монкарту, и ко всей проклятой нечисти, что бродит по Аностору.
— Владыка знает, что ты не боишься смерти и пыток, — холодно ответил мартер. — Ему известно, как хорошо кейлорцы готовят магов. Но есть и другие способы повлиять на твое «последнее слово».
Он медленно прошелся вокруг постамента. Высокие сапоги спасали его ноги от ледяной воды.
«Что вы можете сделать? — с насмешкой отозвалась Тоня. — Промоете мне мозги? Пожалуйста! Только я ничего не знаю, кроме полусотни заклинаний да сотни пентаграмм. Борис не посвящал меня ни в какие планы».
— Разумеется, он подстраховался, — кивнул мартер, — Похвально. Но мы и не собираемся проверять твою память. Владыке это ни к чему. Ему нужны лишь твои способности, и он их получит рано или поздно.
Маг присел на край постамента.
— Тебя никогда не интересовало, откуда берутся подобные мне? — спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил: — Я могу очень подробно об этом рассказать.
Мы — единственны и уникальны. Мудрость нашего Владыки поистине безгранична. Он создал сильную и выносливую расу, которая во многом превосходит человеческую. Мы лишены ваших предрассудков и ненужных эмоций. Любовь, страсть, вина, материнская нежность нам не знакомы. Мы выше человеческих чувств, потому что не связаны родственными узами. И хоть я считаю других мартеров своими братьями, я никогда не стану оплакивать смерть кого-то из них.
У хозяина огромная армия. Ларомонты работают в Шахтах под крепостью и в самой крепости днем и ночью, не зная усталости. Их сотни тысяч и с каждым годом становится все больше. А откуда же Владыка берет такие силы? Странно, что вы, маги Кейлора, никогда не задумывались об этом.
В камерах под Аностором содержат четыре тысячи рабов. Людей-рабов. Они родились и выросли в крепости. Они никогда не выходили за пределы своих клеток и не видели солнца. Они не понимают человеческую речь и не умеют говорить.
Знаешь ли ты, как живут эти рабы, великая волшебница?'
Мартер приблизил лицо вплотную к Тоне. На девушку дохнуло могильным холодом, и она в страхе отшатнулась.
— Я расскажу тебе, — продолжал враг. — Рабов держат в клетках, где нет ни коек, ни светильников — один голый камень. У них нет одежды, а в клетках очень холодно. Их кормят остатками нашей пищи, как свиней. А убирают испражнения раз в три месяца. Представь, какая вонь…
Впрочем, людей с колдовскими способностями ждет более счастливая участь. Их камеры хотя бы почище, и одежду им выдают, и держат рядом с печами. Магов надо беречь. Особенно женщин-магов…
Из горла мартера вырвались странные булькающие звуки. Похоже, он так смеялся.
— Через каждые девять месяцев мы сгоняем всех рабов в одну вольеру. Думаю, ты понимаешь зачем. О, это весьма занимательное зрелище, волшебница! Тебе обязательно стоит посмотреть. Обычно и одного дня хватает для того, чтобы спустя отведенный вашей природой срок у Владыки появился новый материал для армии.
Тысячи младенцев отбираются у матерей. Всех слабых и уродов убивают и скармливают сафитам. Остальных помещают в колбы, где они три долгих месяца с непостижимыми мучениями превращаются в мартеров и ларомоптов. Потом их воспитывают в казармах. Они ничего не знают о родителях. И родители-рабы ничего не знают о собственных детях. И не хотят знать, поверь мне.
А теперь подумай о том, что следующая случка через два месяца. Именно такой срок отпущен тебе на раздумья. Если ты примешь условия хозяина, то будешь купаться в роскоши, есть досыта и познаешь такие тайны магии которые и не снились кейлорцам. Если же нет — тебя ждет участь мага-раба в железной клетке. Любопытно, скольких младенцев ты сможешь произвести на свет, прежде чем умрешь от истощения? И сколько твоих детей выживет и станет мартерами?
Он замолчал, пристально вглядевшись в глаза Антонии. Она не отвела взгляд и даже не вздрогнула. Лицо ее походило на непроницаемую маску.
«Мой ответ — нет, — мысленно сказала девушка. — И таким он останется и через два месяца, и через год, и через десяток лет. Я не боюсь ваших случек. Вы ничем не сможете меня запугать. Я все сказала. Теперь убирайся!»
Мартер что-то нечленораздельно прошипел в ответ, поднялся и покинул камеру. Оставшись одна, Антония упала на постамент и беззвучно заплакала. Конечно, она была напугана, но чувство гордости, воспитанное в ней Эскорой, не позволило разрыдаться на глазах у врага.
Девушку охватила безнадежная и беспросветная тоска, от которой сжималось сердце. Нет выхода. Если Дэру никто не услышал, через два месяца великая волшебница Антония Энлин пополнит армию слуг Монкарта. Надолго ли ее хватит?
Где же ты, Марилана Мудрая? Почему не придешь на помощь, как раньше? Почему не утешишь добрым словом, не вселишь в усталую душу хоть каплю надежды?
Где ты же, бабушка? Где ты, великая Хранительница Мира Сималия Энлин? Не растеряла же ты магические способности! Есть же у тебя пентаграмма! Так почему не помогаешь внучке? Почему до сих пор сидишь в Терре?
Девушка плакала долго, несколько часов, пока силы не покинули ее. Свернувшись калачиком на холодном постаменте, она провалилась в тяжелый сон, похожий на обморок.
* * *
Ты и вправду подумала, что я забыла о тебе? Как же так, Тоня?
Девушка открыла глаза и с удивлением посмотрела по сторонам. Она находилась в парке недалеко от своего дома в Москве. Бабушка сидела на скамейке рядом с ней, беззаботно щелкая семечки.
— Ты… Ты? — Антония едва не задохнулась от нахлынувших чувств. — Ты вернула меня домой?!
Она оглядела себя с ног до головы, ожидая увидеть шубу и зимнее платье. Но, к еще большему изумлению, обнаружила, что одета в летний сарафан и легкие босоножки.
Вокруг цвели деревья. В воздухе витал аромат роз и жасмина. На клумбах бойко зеленела трава. Вовсю щебетали птицы. В Терре было начало лета.
— Нравится? — не без гордости поинтересовалась Серафима Ивановна. — Я решила, что хватит с тебя холода. Хоть во сне погрейся.
— Так, значит, ты мне снишься?! — воскликнула Тоня. — Но как такое возможно?! Только я захотела увидеть тебя во сне, и вот, пожалуйста, — ты передо мной!
— Мы же Энлины, — просто ответила старушка. — Древний род сильных магов. У нас много врожденных способностей, одной из которых ты сейчас воспользовалась. Женщины из нашего рода могут общаться друг с другом, находясь в разных мирах, с помощью снов.
— Почему же ты не связалась со мной раньше? — Нахмурилась Тоня.
— Да потому, что настоящей опасности не было, — улыбнулась Серафима Ивановна. — И отчасти потому, что ты сама не слишком-то хотела меня видеть. Будем откровенны, девочка. В последнее время тебе было явно не до старой волшебницы Сималии.
— Откуда ты знаешь, что со мной произошло? — Тоня недоверчиво взглянула на бабушку. — Ты не можешь этого знать. — Ты же в Москве… Или нет?
— В Москве, — ответила Серафима Ивановна. — Но у меня есть надежный источник информации.
— Лусинда Кэрион! — воскликнула Антония, на которую внезапно снизошло озарение. — Люся Харитонова! Тетя Дениса! Но как ты сумела сделать из нее другого человека? Ни один кейлорский маг так не сможет. Даже Борис.
— Когда-то давно, во времена моей молодости, Марилана Мудрая шепнула пару полезных заклинаний, — задумчиво произнесла старушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42