Василий Жеглов, Николай Назаров: «Короли не плачут»

Василий Жеглов, Николай Назаров
Короли не плачут




«Короли не плачут»: Армада; Москва; 2006

ISBN 5-93556-735-0 Аннотация Все благополучно в королевстве Грайвор — король мужественен и умен, королева красива и милосердна, благородные заняты своими делами, простолюдины — своими. Охранная служба бдит, воры воруют… Соседние государства претензий не предъявляют. Царят мир и благоволение…Все рушится в один миг: странное, как будто никому ненужное, покушение на короля и, как оказалось, на всю королевскую семью… убит посол могущественного, доселе мирного соседа, плетутся заговоры, из небытия возникают оборотни, вампиры, убийцы-суомы, давно и прочно отошедшие в область преданий…Кто за этим стоит? Что вообще происходит?! Что делать?!Ответы, как и положено, ищет и найдет служба королевских лисов… но и им, несмотря на необычные способности, не по силам предусмотреть и предотвратить все…

Пролог Салийская империя шестнадцать лет до описываемых событий… Он не хотел наверх. Он хотел остаться здесь — в обжигающей холодом пустоте, рядом с телом матери.«Умерла…» — первая мысль была так же холодна, как и окружающий мир, в котором ему теперь предстояло жить.«Не хочу!!» — мелькнула искра возмущения. И жизнь против воли стала просыпаться в нём, утягивая маленькое тельце туда — в неизвестность, что ждала его наверху.Он отчаянно заработал руками, противоборствуя бездушной силе, и почти победил её, но мать вдруг ожила…Родная рука предательски толкнула его вверх, и он полетел…«Как ты могла? За что?!» — яростный огонь жизни полыхал во всю силу. Он понял, что проиграл, что уже не сможет затушить это пламя, и смирился…Его уносило всё выше и выше к мерцающему свету, но он не смотрел вверх. Его взгляд был обращен во тьму. Он провожал взглядом тело матери, пока оно окончательно не скрылось в бездне.«За что?!» — безмолвно крикнул он, но ему никто не ответил.«За что?!» — прокричал он снова, и вновь этого крика никто не услышал.Внезапно его тело преодолело грань. И новый мир ворвался в лёгкие… Он вдруг почувствовал, что теперь может закричать по-настоящему. И закричал…
Тело младенца вынырнуло на поверхность. Тысячи людей замерли в ожидании крика. И крик раздался…Новорожденный кричал так громко, что его не смог заглушить даже громогласный рёв толпы, разнёсшийся над долиной колодцев.— Чилам!!— Чилам пришёл!!— Прорицатель с нами!!
Королевство Грайвор пять дней до описываемых событий… На паромной станции Рульвет толпился народ. Здешняя переправа через Ошше занимала обычно не более полутора часов — и это несмотря на то, что Рульвет располагался в самом широком месте реки. Два парома двигались одновременно с противоположных берегов, расходились правыми бортами на середине реки — и продолжали движение, каждый к своему берегу. Огромные — по восемнадцать локтей в диаметре — кабестаны вращали шесть четвёрок бесхвостых, сменявшиеся каждые три часа. Но сегодня в слаженной работе переправы произошёл сбой: у одной из шестерён выкрошились несколько зубьев, и механизм заклинило. Это случилось как раз в тот момент, когда оба парома сошлись на середине реки. Битых полчаса паромщики безуспешно пытались устранить поломку, а потом, убедившись в тщетности своих усилий, послали в город за мастерами, о чём и прокричали пассажирам паромов. С берега было видно, как засуетившиеся было вначале люди понемногу успокоились. Некоторые из них достали дорожные корзины со снедью, и пассажиры стали терпеливо ожидать приезда мастеров, угощая друг друга едой и выпивкой.Более странного общества не мог бы собрать в одном месте даже сам основатель Грайвора, известный своей эксцентричностью. Крестьянские телеги соседствовали с экипажами лэндеров, а породистые скакуны благородных — с лихими лошадками вольных охотников. Только вот — то, что с берега казалось обычной беседой случайных попутчиков, на самом деле было тщательно продуманной, скрупулёзно спланированной и мастерски осуществлённой акцией — от одновременного прибытия в нужный момент в нужное место каждого из этих людей до «случайной» поломки кабестана…Наконец один из крестьян, огладив бороду, негромко откашлялся, и разговоры сразу смолкли. Никто не повернул в его сторону голову, но каждый из присутствующих мгновенно обратился в слух.— Если не мы — то кто же? — произнес он нараспев ритуальную фразу.— Если не мы — то кто же? — отозвался сидящий рядом вольный охотник.— Если не мы — то кто же? — подхватил вслед за ним лэндер.«Если не мы — то кто же?» — по очереди повторили все собравшиеся на паромах.Произнеся эту фразу, каждый из них принял на собственную совесть груз крови, которая должна будет пролиться. Они скорбели по павшим, которые пока ещё живы, по невинно убиенным, которые ещё не убиты. Скорбели по вдовам и сиротам, которые ещё счастливы. Каждый из них принял на себя проклятья и страх, презрение и ненависть, которыми их отблагодарят грайворцы и аурийцы, мужчины и женщины, благородные и простолюдины — все те, кто считает их нелюдями, лишёнными души…И душа каждого из них корчилась от невыносимой для человека боли, стенала от невозможного по человеческим меркам груза. Казалось, вот-вот душа захлебнётся этой болью и умрёт, но она снова и снова впитывала эту боль целиком, и продолжала страдать, ибо — «Если не мы — то кто же?»… Глава 1 День первый четыре часа после Полуночной службы Он сделал ещё один шаг, медленно перенося тяжесть тела на другую ногу, и замер, прислушиваясь. Предательского скрипа не раздалось. Вокруг была тишина. Ухо уловило только едва слышимый стук бьющегося в окно ночного мотылька. Он выровнял дыхание и снова сделал крадущийся шаг, продолжая осторожный путь к двери. Вот и она. Теперь нужно медленно отодвинуть заранее смазанный засов и также медленно, дюйм за дюймом, открыть дверь — тогда ворвавшийся с улицы холодный утренний воздух постепенно смешается с домашним теплом и не превратится в сквозняк. Пожалуй, хватит. Такой щели вполне достаточно. Ему бы только проскользнуть. Пошёл! Сначала правое плечо, потом грудь, теперь мягко оторвать ногу от пола и вот он уже почти снаружи…— Герр!!!Он вздрогнул и инстинктивно вжал голову в плечи. «Вот ведь наградил Шаур бабу чутким слухом! Или предчувствием? Ну не могла она меня услышать! Никак не могла! — с досадой подумал он. — Может просто сбежать? Так ведь всё равно потом придется возвращаться, ещё только хуже будет». Он глубоко вздохнул и прикрыл за собой дверь, всем своим видом выражая полное раскаяние.— Опять?! Ты же обещал! — обличительным тоном произнесла жена.Он потупил взгляд. Весь следующий монолог он знал наизусть.— Ты сколько раз обещал завязать? Сколько, скажи, ты ещё будешь трепать мне нервы? Ты только посмотри на себя! У тебя хоть что-нибудь в голове твоей старой осталось?!! Когда ты, наконец, поймёшь, что уже не лис, а просто старый дурак? След он, видите ли, топтать пошел! Не натоптался за сорок лет службы?! Песок вон уже сыплется, а всё туда же! Когда ты сам себе сознаешься, что давно уже на пенсии? Чем по городу шастать — лучше бы лишний раз в тихую канцелярию сходил! Тех грошей, что они тебе положили, даже на еду не хватает! У тебя же заслуги! Ты же ранен был десятки раз. На что мне лекарства покупать? Ты знаешь, сколько стоила мазь, которой я твою больную спину лечила? Не знаешь? Конечно! Это тебе не интересно! Вот кто, где и о чём болтает в городе — это тебе интересно! Кто кого прирезал — это тоже тебе интересно! Как ты не поймёшь, что я больше так не могу? Пойми, я устала! Я всю жизнь тряслась, провожая тебя. Могу я хоть на старости лет пожить спокойно? Ну что ты молчишь?— Я обязательно сегодня зайду в канцелярию, честное слово, Кэрри! — торопливо сказал он, радуясь, что жена так быстро выговорилась. — Ты же знаешь, какие там очереди! Вот я и встал пораньше, чтобы до обеда вернуться, — втайне надеясь, что она поверит в эту чепуху, продолжал он. — Сегодня я им все выскажу! Будь уверена, они у меня зашевелятся, надо будет — я и до короля дойду, уж он-то не откажет ветерану Серебряного прохода. — Старик всё больше и больше распалялся, сам понемногу начиная верить в своё враньё.Жена горько усмехнулась:— Ох, лучше замолчи, Герр! К королю он пойдёт, как же! Болтун ты старый! — Она махнула на него рукой и грустно добавила — И за что я тебя только терплю, горе ты моё?Герр приосанился. Похоже, сегодня буря миновала.— Иди уж, раз собрался, — смилостивилась она.Старик не заставил себя долго ждать, и быстро выскользнул за дверь. Едва он сделал пару шагов, дверь за спиной приоткрылась. «Последний выстрел», — подумал он, ухмыляясь.— И только посмей снова возвращаться по крышам, слышишь? Клянусь Святым словом: если узнаю, что опять по крышам прыгал, никогда больше в город не отправишься! — яростно прошипела жена и захлопнула дверь.Лис почесал голову. Да, с крышей в последний раз не совсем ладно вышло. Надо же было так некстати напомнить о себе старому радикулиту: Герр уже почти добрался до дома, когда спину прострелила острая боль. От неожиданности он дёрнулся, и нога соскользнула по мокрой черепице. Хорошо ещё, что успел ухватиться за водосток и замедлить падение, да и розовые кусты соседки смягчили удар. От кустов, конечно, мало что осталось. Вдова Кресс утром всю улицу перебудила своими истошными воплями и проклятиями в адрес убийц её маленьких деточек. Никто, конечно же, не догадался, что к этому «страшному преступлению» причастен старый Герр — на то он и лис, чтобы не оставлять за собой следа. Кроме жены, разумеется… Ну как Кэрри не поймёт до сих пор, что лис просто обязан накручивать круги по пути в нору? Эту лисью заповедь каждый недопёсок усваивает ещё в питомнике, раз и навсегда. Герр упрямо сдвинул брови: не было никогда такого, и не будет никогда, чтобы лис возвращался к себе напрямик. Пусть хоть весь мир перевернётся!В битве между реалиями и принципами в очередной раз победили принципы, и старик, довольно крякнув, поспешил в город.Пройдя пару улиц, он свернул к фамильному кладбищу Гронбергов. От этой некогда славной династии благородных нынче осталось только несколько надгробий да с десяток полуразрушенных склепов. Герр шмыгнул в крайний слева, предварительно осмотрев подходы к нему и внимательно проверив свои секреты.Через несколько минут из склепа вышел портной — пожилой ссутулившийся мастер в поношенном, но аккуратном камзоле с традиционной бляхой на лацкане, подтверждающей его профессиональный статус. Через плечо у него висела небольшая сумка, вероятно — с образцами тканей и нехитрым портняжным инструментом.Герр придирчиво осмотрел себя и остался доволен. Это был один из его любимых образов: посредственный мастер из южного квартала, регулярно закладывающий за воротник, вероятно, пропивший собственную лавку, а потому вынужденный целыми днями бродить по городу, выискивая непритязательных клиентов. Старик подправил портняжный ярд — так, чтобы он слегка вылез из кармана на всеобщее обозрение, и отправился в сторону южного квартала. До открытия рынка оставалось ещё часа два, и ему необходимо было добавить последний штрих в образ, а именно — вдоволь побродить по улочкам «своего» квартала, чтобы тамошняя пыль прочно осела на старых башмаках. Это только непосвящённым кажется, что пыль везде одинакова, а внимательный человек только по пыли или грязи на обуви сможет определить, из какого района города путник. Мелочь? А сколько молодых лисов из-за таких вот мелочей порвали? То-то!Часа через четыре, оттоптав полгорода, Герр снова вернулся в южный квартал. Нельзя сказать, что вылазка прошла бесследно. Ничего особо интересного, конечно, он не узнал. Так, слухи и прочая мелочь — вроде того, что в городе снова появились фальшивые стоуны. Качество этих подделок было таково, что «умельцы», похоже, остались в прогаре. Всё это несерьезно. Хорошего следа не было. Больше всего на рынке судачили, конечно, о предстоящей сегодня казни. Оно и понятно: никогда ещё убийцей не становился лекарь. И ладно бы злодей самовольно надел зелёную хламиду, что уже само по себе каралось каторгой, так ведь он и в самом деле принадлежал к гильдии облегчающих страдание. Этот выродок проникал в дома одиноких вдов, коих после войны было бесчисленно, и под предлогом лечения втирал им мазь собственного приготовления. Вдовушки засыпали с блаженным выражением на лице — и уже никогда больше не просыпались, а он забирал все ценности и тихо уходил.Говорили, что гильдия лекарей пыталась упросить короля не казнить преступника обычным способом, а отдать им — дескать, их глубокие познания в строении человеческого тела сделают его смерть поистине страшной. Король немного подумал и отказал просителям, справедливо рассудив, что публичная казнь всё же принесет больше пользы: и злодей будет наказан, и горожане в очередной раз убедятся, что законы незыблемы.Герр покачал головой: «Что делается? Люди совсем озверели. Когда такое было, чтобы народ начал боятся даже лекарей?»Он толкнул дверь дешёвой забегаловки с пышным названием «Мечта Гурмана» и вошел внутрь. У тех, кто хоть раз здесь обедал, эта вывеска вызывала в лучшем случае усмешку. А между тем, название корчмы было абсолютно правдивым. Мало кто знал, что Гурман — это бывшая кличка её хозяина. Лет двадцать назад он был лучшим грабителем банков во всем королевстве. Герр тогда целый год шёл по его следу. Ах, какой славный был след! Потом, разумеется, Гурман отправился на рудники, а когда после каторги вернулся в город, то наконец-то смог осуществить давнюю мечту и открыл собственную корчму. Лис догадывался, откуда у бывшего каторжника взялись деньги на воплощение мечты, но помалкивал, так как имел к нему свой интерес.Старик немного постоял на пороге, ожидая пока глаза привыкнут и престанут слезиться. В корчме плотным сизым туманом висел табачный дым, смешанный с невозможным по запаху паром из кухни. Несмотря на полдень, народу в зале было полно. Герр стал осторожно пробираться к стойке, стараясь никого не задеть по дороге. Слава у этого заведения была такова, что подобная неуклюжесть могла стоить гостю очень дорого, а лис не собирался выходить из образа, так как ещё надеялся встать сегодня на след.Корчмарь, облокотившись, стоял за стойкой и меланхолично ковырял щепкой в зубах.— Хозяин, не желаете ли починить какую-нибудь одежду? — спросил Герр с надеждой в голосе.— Не-а, — лениво ответил Гурман и переместил щепку в другой угол рта.— Может, нужны новые фартуки? Возьму недорого, — попытался умаслить его старик.— Отвали! Выпивка только за деньги, работой не беру.Хозяин достал из-под стойки бутыль «Клоповника» и принялся старательно её протирать. Портной вожделенно уставился на бутылку и судорожно сглотнул. Гурман это заметил.— Может, куртку новую себе пошить? — задумчиво протянул он, глядя куда-то в сторону.— Из вашего материала! — быстро вставил лис и подхватил пустую кружку.— Эй, остынь! — сказал хозяин, отбирая у него посуду. — Ты мне нашьёшь спьяну, стыдно будет к гостям выйти! Только после работы!— А вдохновение?— Обойдешься без вдохновения! — отрезал корчмарь.— Без вдохновения не буду! — упрямо сказал портной. — Что я, сапожник какой — работать без чувства? А насчет качества не сомневайтесь, хозяин, я же мастер!— Вижу, какой ты мастер, руки вон трясутся! Наверное, и нитку-то в иголку вставить не сумеешь, ещё сукно мне попортишь. — Хозяин презрительно посмотрел на него.Герр гордо выпятил грудь:— Я, может, человек и со слабостями, но никогда ещё пошивочного материала не портил. Чтоб мне всю жизнь из напёрстка пить! Да мои куртки даже благородные носят! Да я…— Ага! — прервал его Гурман. — Счас, поверил я тебе, как же!Портной умоляюще посмотрел ему в глаза.— Кхур с тобой! — сдался хозяин. — Но только на два пальца!Он плеснул в кружку. Портной нетерпеливо схватил её и залпом осушил.— Гк-ха! — крякнул Герр и зажмурил глаза от удовольствия. — Может, ещё? — без особой надежды спросил он.— Хватит! — Гурман был непреклонен. — Пошли, покажу, где работать будешь.Он провел портного вслед за собой через кухню в отдельный кабинет. Войдя, он плотно затворил дверь и сварливо произнес:— Чтоб к вечеру куртка была готова!Герр сел на лавку и с блаженством вытянул натруженные ноги.— Хорош паясничать, Гурман! И так целый спектакль устроил!— Ты что, хочешь сказать, что я останусь без куртки? — округлив глаза, деланно возмутился корчмарь.— Тебе, бродяга, уже давно другую одёжку присматривать надо — деревянную, — рассмеялся Герр.— Злой ты, лис, знаешь ведь, что я в завязке! — обиделся было Гурман, но тут же не выдержал и тоже расхохотался.Они крепко обнялись.— Чего не заглядывал целый месяц, старый? Или радикулит свой лечил? И когда ты только свой седой нос на покой отправишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38