— Это бизнес такой.
— Ну я же просил! — страдальчески воскликнул Вий, роняя руки на колени. — Вот, все настроение коню под хвост!
И правда — брошенное дерево тут же начало морщить кору. Вий вздохнул тяжко и с упреком воззрился на Машку. Однако ни его богатая мимика, ни отповедь ее не смутили. Эльфы не всегда бывают приятными собеседниками, но их многолетний опыт при этом все равно никуда не исчезает.
— Я купила замечательную вещь, но хотела бы на всякий случай сначала показать ее тебе, — торжественно сказала она и с благоговейным выражением на лице вытащила на свет таинственную книгу в черном переплете.
Веко на обложке слегка дернулось, но глаз открываться не пожелал. Губы же скривились: похоже, книга спала и не желала, чтобы ее беспокоили. Что же касается синих ложноножек, то их вообще не было видно.
— Не ожидал от тебя такого здравомыслия, — хмыкнул эльф.
Машка усмехнулась:
— Это не здравомыслие, просто помирать ужасно неохота. У меня на сегодняшний вечер другие планы. А то вдруг на этой книге какая-нибудь защита стоит? Я так подумала: давай лучше ты на нее сначала посмотришь.
— Ну и что ты на этот раз притащила? — скептически поинтересовался Вий. На прекрасном лице его было большими буквами написано недоверие к Машкиным способностям выбрать в одиночку что-нибудь толковое.
— Тшш, ты ее разбудишь! — предостерегла Машка шепотом, кладя аккуратно книгу на колени.
— Ну и что? — недоуменно спросил Вий. — Это же книжка, ничего больше.
— Это великая книга магических знаний! — торжественно поведала ему Машка.
— Это она сама тебе так сказала? — поинтересовался Вий, усмехнувшись удивительно глумливо.
— Конечно! — подтвердила Машка, вызывающе вздернув подбородок.
Пусть умоется! Она, Машка, не хуже него знает, что настоящая магическая книга обязательно должна уметь разговаривать. История с волшебным амулетом убедила ее в том, что никогда нельзя безоглядно доверять продавцам, даже если они — настоящие маги. А главное, всегда нужно требовать полную инструкцию по пользованию амулетом или заклинанием. С этой точки зрения ничто не могло быть лучше натуральной магической книжки, которая сама о себе все расскажет и даст совет, как лучше воспользоваться помещенными в нее заклинаниями.
Но похабное выражение превосходства почему-то с лица ее собеседника не сошло. Он протянул руку и брезгливо, двумя пальцами приподнял обложку книги.
— Ох, что такое?! — возмутилась та. — Я же велела меня не беспокоить!
— Так я и думал, — пробормотал эльф, пробежавшись по нескольким страницам невнимательным взглядом.
— Мне щекотно! — капризно сказала книга.
Вий закрыл ее. Глаз на обложке моргнул, подвигался из стороны в сторону...
— Ох, господин Высокий светлый... — залебезила книга. — Даже и не думала, что могу стать подарком такому понимающему существу. Право же, очень приятно.
— Вот ты мне скажи, — не обращая никакого внимания на книжкины вопли, продолжил Вий разговор с Машкой, — кто тебя учил верить всему, что тебе говорят, и покупать все, про что тебе скажут, что это хорошо?
— Но ведь это же книга сказала... — пробормотала она.
— А если я тебе скажу, что я властелин мира, ты мне поверишь? — ехидно спросил Вий.
— Нет, конечно, я не такая дура! — фыркнула Машка.
— Тогда почему ты веришь какой-то дурацкой книжке, которая говорит, что она книга магических знаний? — поинтересовался эльф. — Чем то, что говорю я, отличается от того, что говорит книга?
— То есть ты хочешь сказать, что все книги умеют говорить? — не поверила ему Машка.
— Не все. Только зачарованные. От этого что-то меняется? От того, что печатник потратил пару лошиков и украсил обложку глазом и ротом, сборник глупых шуток еще не становится книгой заклинаний, по которой стоит учиться магии.
— То есть я купила сборник анекдотов? — пораженно спросила Машка, обвиняюще глядя на покрасневшую обложку книги.
— Ладно, не расстраивайся и не злись на нее, — примирительно сказал Вий. — Это же не ее вина, что любой печатник считает, что книга должна сама себя продавать.
— Где-то я это уже слышала, — пробурчала Машка. — Неудивительно, что сия концепция никогда мне не нравилась. Видимо, это было предчувствие.
— Не выдумывай, — оборвал ее Вий. — Нет у тебя никаких предчувствий. И почему тебя тянет на все магическое? Ты что, жить без этой магии не можешь, да?
— Не могу, — согласилась Машка. — Это же ужасно обидно — попасть в мир, где все буквально сочится магией, и не суметь эту магию подчинить себе!
— Вот в этом и заключается глобальное отличие людей от нормальных существ: подчинить, заставить... Что за извращенная психология? Неужели нельзя просто жить? — Вий вздохнул. — Ладно, я подумаю. Кстати, ты эту книжку читать не будешь?
— А зачем она мне, раз она не настоящая книга заклинаний? — расстроенно протянула Машка.
— Тогда я ее пока себе заберу, — решил эльф. — Почитаю вечерком. Говорят, полезно читать перед сном смешное — цвет лица улучшается.
Машка ничего подобного раньше не слышала, однако на всякий случай кивнула. Черт их разберет, этих эльфов. Может, у них и в самом деле иная природа и анекдоты читать дюже полезно.
Пиная с досады подворачивающиеся сорняки, заполонившие все пространство между деревьями и дорожками, Машка уныло поплелась к домику прислуги. За последнее время он стал ей почти родным. Под ее кроватью валялись грязные вязаные носки, которые она уже неделю собиралась постирать — совсем как дома. Клок эльфийских волос, похоже, был единственным препятствием на пути бесконтрольного размножения вампиров в комнате, потому как часто убираться Машке в последнее время было лень. Ничто не радовало ее. Мечта, в осуществлении которой она была еще недавно так уверена, похоже, рассыпалась в пыль, и это казалось ужасно обидным. Ну чем она хуже всех этих многократно описанных в литературе магов-вундеркиндов, гениев-путешественников и прочих поклонников обучения этому искусству экстерном? У нее есть все: происхождение из иного мира, приятели-эльфы, учитель-маг, правда, не проявляющий особого энтузиазма. И даже общительный дракон, не пожелавший ее сожрать, ей уже повстречался. А магической силы как не было, так и нет.
Ночью ее разбудил настойчивый стук в окно. Так нагло может стучать посреди ночи только очень хороший друг или — не приведи господи — потерявший ключи от квартиры родитель. Машка знала, о чем рассуждает. Мать часто геряла ключи и будила ее полночной барабанной дробью, благо высота окон вполне позволяла провести подобную операцию. Обитание на первом этаже имело свои, довольно заметные, минусы. Однажды в окно постучал пьяный дворник. Дело было ранним утром. Солнце еще не встало, было сыро и во дворе стоял туман. Дворник, злой, промокший и лохматый, хотел домой, но ошибся окном, страшно Машку перепугав. К счастью, сегодня это оказался вовсе не он.
— Ну?.. — сонно спросила Машка.
— Это я! — немедленно отозвался Май.
Машка хмыкнула, вспомнив бессмертное «я бывают разные», но с кровати поднялась и окно открыла. Все равно не отстанет, раз уж пришел. Эльфы, они такие.
— И чего ты добиваешься, стоя ночью у приличной девушки под окном? — недовольно осведомилась она.
— Вылезай, — позвал Май, почти неразличимый в темноте на фоне черных кустов. Только белки его глаз ярко блестели.
— Так ночь же! — праведно возмутилась Машка. Ну да, как будто он сам не знает!
— Правильно, — согласился Май. — Все самое интересное всегда происходит именно ночью, когда большинство глупцов спит. Давай вылезай.
Печально вздохнув, Машка решила, что ныть бесполезно, да и врожденное любопытство уже начало грызть ее. Накинув на плечи толстый серый платок и облачившись в грубые штаны, она вылезла в окно. Трава была мокрой, жесткой и холодной.
— Брр! — вздрогнула Машка. — Вылезла называется. Ну и зачем ты меня разбудил? Мне, между прочим, завтра работать вставать — в отличие от некоторых.
— Цени! — Май внушительно выставил вперед средний палец. — Я собираюсь посвятить тебя в древнюю эльфийскую тайну.
— Она страшная? — недоверчиво хмыкнула Машка.
— Она прекрасная! — патетически провозгласил эльф. — Мало кто из людей вообще знает о ней, а участвующих в секретных эльфийских церемониях можно пересчитать по пальцам одной ноги. Сегодня ночью наступает Время бессонницы!
— Да что ты говоришь? — Машка зевнула. — Не знаю, как ты, а я вот совершенно этого не чувствую. Мне спать как раз очень хочется.
— Потому что ты плоская человеческая девочка, — обиделся Май. — Пошли, Вий там наверняка уже тропинку на поляне протоптал, нас ожидаючи.
— И почему ты решил посвятить в эту церемонию именно меня, раз она такая таинственная? — проворчала Машка, послушно топая за ним по мокрому темному саду. — Сами бы ее и проводили, этакий междусобойчик... А я бы поспала еще пару часиков.
— Нам третий нужен, — бесхитростно поведал эльф. — Для обряда непременно трое нужны.
— Знаю я ваши обряды... — буркнула Машка. — Соберутся — и давай на троих соображать. А потом голова болит.
— Да, — обескураженно согласился Май, — об этом я как-то не подумал. Ты же человек, а значит, что-то у тебя болеть будет. Не обязательно голова, но все же... Это плохо.
Он остановился и задумался. Пахло давленой земляникой, но слабо-слабо. В глубине сада пробовала голос ночная птица, а справа выступала ярким белым силуэтом из темноты вспенившаяся цветами водянка. Ее ягоды, кислые, терпкие, созреют только к концу сезона и опадут в траву. Никто не станет их собирать, как и многое другое в саду некроманта. Сад в отличие от огорода — место статусное. Каждому уважаемому городскому жителю следует иметь ухоженный сад, а Вилигарк не рвался в разряд исключений. Его и так в городе не любили слишком многие. Что поделать, это вечные изъяны увлечения некромантией.
— Конечно, плохо, — сварливо отозвалась Машка. Ноги ее уже промокли, и она начала серьезно мерзнуть.
— Ладно, пойдем, — решился наконец Май. — Пойдем, не замирай. Вий что-нибудь придумает.
— Вечно за тебя Вий думает, — пробурчала Машка. — Что это хоть за церемония такая загадочная?
— Увидишь.
Эльф таинственно подмигнул ей и ринулся по тропинке. Казалось, он буквально брызжет энтузиазмом. В глубине души Машка была уверена, что, присмотрись она к эльфу чуть-чуть внимательнее, увидит искры, разлетающиеся от него. Но глаза спросонья видели плохо, да и к ночной темноте зрение еще не адаптировалось. Поэтому Машка только вздохнула и постаралась не отставать от приятеля.
— Прибавь шагу, — на бегу посоветовал Май. — Опоздаем.
— У меня ноги болят, — пожаловалась Машка. — И трава мокрая.
— Ну и что? — удивился он. — Знаешь, так ты никогда не станешь всемогущей. Если обращать внимание на всякую ерунду вроде жизненных неудобств и придавать значение любой неприятности или сложности, никогда ничего не добьешься.
— Можно подумать, что ты знаешь секрет всемогущества человеческой расы! — фыркнула Машка.
Эльф юркнул в просвет между деревьями. Машка последовала за ним и немедленно плюхнулась на землю, поскользнувшись на мокрой траве. Ушиблась она небольно, но обидно было ужасно. Во-первых, сразу же промокли штаны, а во-вторых, неприятно чувствовать себя неуклюжей. Она мужественно встала и заставила себя продолжить путь. Розоватый свет огромной луны, ничуть не похожей на московский крохотный фонарик, озарил сад внезапно. Подул ветерок, тучи разбежались стадом испуганных волчьим запахом овец — и стало светло, почти как днем. В этом свете стала видна каждая травинка, каждая ветка. Машка повеселела. Так бывает: стоит лишь сменить освещение, и картинка сразу становится совершенно другой. В ней появляется что-то волшебное, нереальное, сказочное. Направьте на самую обычную девушку розовый прожектор, и, возможно, она покажется вам самой прекрасной леди на свете. Оттого что такой вы не видели ее никогда.
— Знаю. — Эльф выскочил из тени неожиданно. — Только тебе он не подойдет.
— Почему? — обиделась Машка. — Потому что у меня с магией проблемы?
— Дело не в магии. — Май задумчиво посвистел, глядя на луну, и, сформулировав мысль, продолжил: — У нас, эльфов, все проще. Нам могущество дано от рождения. А вам нужно его добиваться. Это очень просто понять, но очень сложно исполнить. Вот все ваши и ищут чего попроще: некромантия, хиромантия, астрология и прочая ерунда. А для того чтобы стать всемогущим, надо только победить все свои слабости. Человек, который сильнее себя, сильнее всех других людей и всех обстоятельств. Но люди, вот как ты, себя жалеют, холят и лелеют. И всячески избегают неприятностей. И стараются поменьше работать, а побольше — отдыхать. И потакают себе во всем. Тем самым они делают себя слабыми и отдаляют миг получения могущества. А то и вовсе делают это невозможным.
Для Мая тема явно была тем коньком, которого он давно уже заездил до полусмерти. Конь еще не издох, но покорился своей печальной участи, а потому эльф мог еще долго не слезать с его истертой седлом спины. Увлекшись объяснением, он чуть не проскочил нужную им секретную поляну. Машка, приоткрыв рот, слушала его философские умопостроения, которые выглядели непривлекательными, но на удивление логичными.
— И давно вы вокруг поляны бродите? — ворчливо спросил Вий, заступая им дорогу. — Я, конечно, понимаю, у вас интересный и познавательный разговор, но луна, смею заметить, скоро кончится.
Узнала его Машка только по голосу. Лицо эльфа было симметрично раскрашено: правая сторона в белый цвет, а левая в черный. Этот странный макияж сильно изменил его внешность.
— Извини, — промямлил Май, заметно смущаясь. — Просто заболтался.
— Ничего, — снисходительно заметил Вий. — Я к этому уже успел привыкнуть, за столько-то лет. Тебя не изменишь, хоть палками бей по глупой твоей пустой голове.
— И вовсе она не пустая! — возмутился Май. — Она легкая, это правда, но это оттого, что все мысли в ней — возвышенные.
— Ага, — поддакнула ему Машка. — Например, о жратве. Очень возвышенно. Ладно, я уже замерзла. Где ваша уникальная и секретная церемония происходить будет?
— Здесь. — Вий махнул рукой в сторону центра поляны.
— Прямо тут, в саду? — удивилась она. — Но тут же холодно, мокро и все такое...
— Холодно и мокро, — наставительно произнес старший из эльфов, — только твоему безмозглому телу, а это не имеет значения. А твоей сути не может быть ни холодно, ни жарко.
— Вообще-то самопожертвованием и аскетизмом я пока заниматься не готова... — протянула Машка.
На лице ее были написаны сомнения в целесообразности проведения церемонии именно сейчас и именно здесь. Если бы решать предоставили ей, она с удовольствием отложила бы получение бесценного опыта хотя бы до утра.
— Это ничего, — успокоил ее Вий. — Готова ты или не готова, такие вещи тебя находят сами. Им не нужно спрашивать тебя и готовить к своему присутствию: они просто случаются тогда, когда им этого захочется.
— Спасибо, — язвительно поблагодарила Машка. — Ты не поверишь, мне стало гораздо легче.
К своему удивлению, через некоторое время она действительно почувствовала, что ей полегчало и перспектива проторчать на поляне еще пару часов вовсе не пугает ее. Что-то ощущалось вокруг — легкое, неуловимое и бесконечно волшебное. Вий одобрительно кивнул, точно слышал в подробностях все ее мысли, и сел на траву. А может, и впрямь слышал — во всех деталях, с него станется.
— Слушай, а почему ты так выкрасился? — отчего-то шепотом спросила Машка. — Это что, традиция такая?
— Я буду вести церемонию, а для этого требуется весьма острое внутреннее зрение, — охотно отозвался Вий.
— А это видеть помогает? — удивилась Машка. — Активизирует третий глаз или что-то в этом роде?
Вий усмехнулся:
— Какие забавные вещи ты говоришь. Все знают, что у мыслящих существ всего по два глаза на каждого: один для материального мира, а второй для тонкого. Зачем иметь еще какой-то?
— Про запас, — буркнула Машка. — Если один выбьют.
— И точно так же у всех мыслящих существ в одну голову вложено два мозга, — не обращая внимания на ее комментарий, продолжил Вий. — Один для нашего мира, второй для того, где живут древние и могущественные существа — боги, демоны и духи агуры. Чтобы четче видеть их и мыслить, как мыслят они, нужно лишить света одну часть мозга и помочь проснуться другой, которая в обыкновенное время спит.
— Все равно ни черта непонятно. — Машка вздохнула. — Мозги какие-то, агуры... Я тебя про лицо спрашиваю, а ты мне какие-то философские умопостроения предлагаешь.
— Это не умопостроения! — возмутился Вий. — Это наука о взаимодействии с тонкими телами. Черный цвет впитывает свет, а белый его отражает.
— Я в курсе, — сейчас же похвасталась Машка, которой действительно смутно вспомнилось нечто подобное из учебника физики.
— Ну хотя бы что-то ты знаешь, — кивнув, похвалил Вий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Ну я же просил! — страдальчески воскликнул Вий, роняя руки на колени. — Вот, все настроение коню под хвост!
И правда — брошенное дерево тут же начало морщить кору. Вий вздохнул тяжко и с упреком воззрился на Машку. Однако ни его богатая мимика, ни отповедь ее не смутили. Эльфы не всегда бывают приятными собеседниками, но их многолетний опыт при этом все равно никуда не исчезает.
— Я купила замечательную вещь, но хотела бы на всякий случай сначала показать ее тебе, — торжественно сказала она и с благоговейным выражением на лице вытащила на свет таинственную книгу в черном переплете.
Веко на обложке слегка дернулось, но глаз открываться не пожелал. Губы же скривились: похоже, книга спала и не желала, чтобы ее беспокоили. Что же касается синих ложноножек, то их вообще не было видно.
— Не ожидал от тебя такого здравомыслия, — хмыкнул эльф.
Машка усмехнулась:
— Это не здравомыслие, просто помирать ужасно неохота. У меня на сегодняшний вечер другие планы. А то вдруг на этой книге какая-нибудь защита стоит? Я так подумала: давай лучше ты на нее сначала посмотришь.
— Ну и что ты на этот раз притащила? — скептически поинтересовался Вий. На прекрасном лице его было большими буквами написано недоверие к Машкиным способностям выбрать в одиночку что-нибудь толковое.
— Тшш, ты ее разбудишь! — предостерегла Машка шепотом, кладя аккуратно книгу на колени.
— Ну и что? — недоуменно спросил Вий. — Это же книжка, ничего больше.
— Это великая книга магических знаний! — торжественно поведала ему Машка.
— Это она сама тебе так сказала? — поинтересовался Вий, усмехнувшись удивительно глумливо.
— Конечно! — подтвердила Машка, вызывающе вздернув подбородок.
Пусть умоется! Она, Машка, не хуже него знает, что настоящая магическая книга обязательно должна уметь разговаривать. История с волшебным амулетом убедила ее в том, что никогда нельзя безоглядно доверять продавцам, даже если они — настоящие маги. А главное, всегда нужно требовать полную инструкцию по пользованию амулетом или заклинанием. С этой точки зрения ничто не могло быть лучше натуральной магической книжки, которая сама о себе все расскажет и даст совет, как лучше воспользоваться помещенными в нее заклинаниями.
Но похабное выражение превосходства почему-то с лица ее собеседника не сошло. Он протянул руку и брезгливо, двумя пальцами приподнял обложку книги.
— Ох, что такое?! — возмутилась та. — Я же велела меня не беспокоить!
— Так я и думал, — пробормотал эльф, пробежавшись по нескольким страницам невнимательным взглядом.
— Мне щекотно! — капризно сказала книга.
Вий закрыл ее. Глаз на обложке моргнул, подвигался из стороны в сторону...
— Ох, господин Высокий светлый... — залебезила книга. — Даже и не думала, что могу стать подарком такому понимающему существу. Право же, очень приятно.
— Вот ты мне скажи, — не обращая никакого внимания на книжкины вопли, продолжил Вий разговор с Машкой, — кто тебя учил верить всему, что тебе говорят, и покупать все, про что тебе скажут, что это хорошо?
— Но ведь это же книга сказала... — пробормотала она.
— А если я тебе скажу, что я властелин мира, ты мне поверишь? — ехидно спросил Вий.
— Нет, конечно, я не такая дура! — фыркнула Машка.
— Тогда почему ты веришь какой-то дурацкой книжке, которая говорит, что она книга магических знаний? — поинтересовался эльф. — Чем то, что говорю я, отличается от того, что говорит книга?
— То есть ты хочешь сказать, что все книги умеют говорить? — не поверила ему Машка.
— Не все. Только зачарованные. От этого что-то меняется? От того, что печатник потратил пару лошиков и украсил обложку глазом и ротом, сборник глупых шуток еще не становится книгой заклинаний, по которой стоит учиться магии.
— То есть я купила сборник анекдотов? — пораженно спросила Машка, обвиняюще глядя на покрасневшую обложку книги.
— Ладно, не расстраивайся и не злись на нее, — примирительно сказал Вий. — Это же не ее вина, что любой печатник считает, что книга должна сама себя продавать.
— Где-то я это уже слышала, — пробурчала Машка. — Неудивительно, что сия концепция никогда мне не нравилась. Видимо, это было предчувствие.
— Не выдумывай, — оборвал ее Вий. — Нет у тебя никаких предчувствий. И почему тебя тянет на все магическое? Ты что, жить без этой магии не можешь, да?
— Не могу, — согласилась Машка. — Это же ужасно обидно — попасть в мир, где все буквально сочится магией, и не суметь эту магию подчинить себе!
— Вот в этом и заключается глобальное отличие людей от нормальных существ: подчинить, заставить... Что за извращенная психология? Неужели нельзя просто жить? — Вий вздохнул. — Ладно, я подумаю. Кстати, ты эту книжку читать не будешь?
— А зачем она мне, раз она не настоящая книга заклинаний? — расстроенно протянула Машка.
— Тогда я ее пока себе заберу, — решил эльф. — Почитаю вечерком. Говорят, полезно читать перед сном смешное — цвет лица улучшается.
Машка ничего подобного раньше не слышала, однако на всякий случай кивнула. Черт их разберет, этих эльфов. Может, у них и в самом деле иная природа и анекдоты читать дюже полезно.
Пиная с досады подворачивающиеся сорняки, заполонившие все пространство между деревьями и дорожками, Машка уныло поплелась к домику прислуги. За последнее время он стал ей почти родным. Под ее кроватью валялись грязные вязаные носки, которые она уже неделю собиралась постирать — совсем как дома. Клок эльфийских волос, похоже, был единственным препятствием на пути бесконтрольного размножения вампиров в комнате, потому как часто убираться Машке в последнее время было лень. Ничто не радовало ее. Мечта, в осуществлении которой она была еще недавно так уверена, похоже, рассыпалась в пыль, и это казалось ужасно обидным. Ну чем она хуже всех этих многократно описанных в литературе магов-вундеркиндов, гениев-путешественников и прочих поклонников обучения этому искусству экстерном? У нее есть все: происхождение из иного мира, приятели-эльфы, учитель-маг, правда, не проявляющий особого энтузиазма. И даже общительный дракон, не пожелавший ее сожрать, ей уже повстречался. А магической силы как не было, так и нет.
Ночью ее разбудил настойчивый стук в окно. Так нагло может стучать посреди ночи только очень хороший друг или — не приведи господи — потерявший ключи от квартиры родитель. Машка знала, о чем рассуждает. Мать часто геряла ключи и будила ее полночной барабанной дробью, благо высота окон вполне позволяла провести подобную операцию. Обитание на первом этаже имело свои, довольно заметные, минусы. Однажды в окно постучал пьяный дворник. Дело было ранним утром. Солнце еще не встало, было сыро и во дворе стоял туман. Дворник, злой, промокший и лохматый, хотел домой, но ошибся окном, страшно Машку перепугав. К счастью, сегодня это оказался вовсе не он.
— Ну?.. — сонно спросила Машка.
— Это я! — немедленно отозвался Май.
Машка хмыкнула, вспомнив бессмертное «я бывают разные», но с кровати поднялась и окно открыла. Все равно не отстанет, раз уж пришел. Эльфы, они такие.
— И чего ты добиваешься, стоя ночью у приличной девушки под окном? — недовольно осведомилась она.
— Вылезай, — позвал Май, почти неразличимый в темноте на фоне черных кустов. Только белки его глаз ярко блестели.
— Так ночь же! — праведно возмутилась Машка. Ну да, как будто он сам не знает!
— Правильно, — согласился Май. — Все самое интересное всегда происходит именно ночью, когда большинство глупцов спит. Давай вылезай.
Печально вздохнув, Машка решила, что ныть бесполезно, да и врожденное любопытство уже начало грызть ее. Накинув на плечи толстый серый платок и облачившись в грубые штаны, она вылезла в окно. Трава была мокрой, жесткой и холодной.
— Брр! — вздрогнула Машка. — Вылезла называется. Ну и зачем ты меня разбудил? Мне, между прочим, завтра работать вставать — в отличие от некоторых.
— Цени! — Май внушительно выставил вперед средний палец. — Я собираюсь посвятить тебя в древнюю эльфийскую тайну.
— Она страшная? — недоверчиво хмыкнула Машка.
— Она прекрасная! — патетически провозгласил эльф. — Мало кто из людей вообще знает о ней, а участвующих в секретных эльфийских церемониях можно пересчитать по пальцам одной ноги. Сегодня ночью наступает Время бессонницы!
— Да что ты говоришь? — Машка зевнула. — Не знаю, как ты, а я вот совершенно этого не чувствую. Мне спать как раз очень хочется.
— Потому что ты плоская человеческая девочка, — обиделся Май. — Пошли, Вий там наверняка уже тропинку на поляне протоптал, нас ожидаючи.
— И почему ты решил посвятить в эту церемонию именно меня, раз она такая таинственная? — проворчала Машка, послушно топая за ним по мокрому темному саду. — Сами бы ее и проводили, этакий междусобойчик... А я бы поспала еще пару часиков.
— Нам третий нужен, — бесхитростно поведал эльф. — Для обряда непременно трое нужны.
— Знаю я ваши обряды... — буркнула Машка. — Соберутся — и давай на троих соображать. А потом голова болит.
— Да, — обескураженно согласился Май, — об этом я как-то не подумал. Ты же человек, а значит, что-то у тебя болеть будет. Не обязательно голова, но все же... Это плохо.
Он остановился и задумался. Пахло давленой земляникой, но слабо-слабо. В глубине сада пробовала голос ночная птица, а справа выступала ярким белым силуэтом из темноты вспенившаяся цветами водянка. Ее ягоды, кислые, терпкие, созреют только к концу сезона и опадут в траву. Никто не станет их собирать, как и многое другое в саду некроманта. Сад в отличие от огорода — место статусное. Каждому уважаемому городскому жителю следует иметь ухоженный сад, а Вилигарк не рвался в разряд исключений. Его и так в городе не любили слишком многие. Что поделать, это вечные изъяны увлечения некромантией.
— Конечно, плохо, — сварливо отозвалась Машка. Ноги ее уже промокли, и она начала серьезно мерзнуть.
— Ладно, пойдем, — решился наконец Май. — Пойдем, не замирай. Вий что-нибудь придумает.
— Вечно за тебя Вий думает, — пробурчала Машка. — Что это хоть за церемония такая загадочная?
— Увидишь.
Эльф таинственно подмигнул ей и ринулся по тропинке. Казалось, он буквально брызжет энтузиазмом. В глубине души Машка была уверена, что, присмотрись она к эльфу чуть-чуть внимательнее, увидит искры, разлетающиеся от него. Но глаза спросонья видели плохо, да и к ночной темноте зрение еще не адаптировалось. Поэтому Машка только вздохнула и постаралась не отставать от приятеля.
— Прибавь шагу, — на бегу посоветовал Май. — Опоздаем.
— У меня ноги болят, — пожаловалась Машка. — И трава мокрая.
— Ну и что? — удивился он. — Знаешь, так ты никогда не станешь всемогущей. Если обращать внимание на всякую ерунду вроде жизненных неудобств и придавать значение любой неприятности или сложности, никогда ничего не добьешься.
— Можно подумать, что ты знаешь секрет всемогущества человеческой расы! — фыркнула Машка.
Эльф юркнул в просвет между деревьями. Машка последовала за ним и немедленно плюхнулась на землю, поскользнувшись на мокрой траве. Ушиблась она небольно, но обидно было ужасно. Во-первых, сразу же промокли штаны, а во-вторых, неприятно чувствовать себя неуклюжей. Она мужественно встала и заставила себя продолжить путь. Розоватый свет огромной луны, ничуть не похожей на московский крохотный фонарик, озарил сад внезапно. Подул ветерок, тучи разбежались стадом испуганных волчьим запахом овец — и стало светло, почти как днем. В этом свете стала видна каждая травинка, каждая ветка. Машка повеселела. Так бывает: стоит лишь сменить освещение, и картинка сразу становится совершенно другой. В ней появляется что-то волшебное, нереальное, сказочное. Направьте на самую обычную девушку розовый прожектор, и, возможно, она покажется вам самой прекрасной леди на свете. Оттого что такой вы не видели ее никогда.
— Знаю. — Эльф выскочил из тени неожиданно. — Только тебе он не подойдет.
— Почему? — обиделась Машка. — Потому что у меня с магией проблемы?
— Дело не в магии. — Май задумчиво посвистел, глядя на луну, и, сформулировав мысль, продолжил: — У нас, эльфов, все проще. Нам могущество дано от рождения. А вам нужно его добиваться. Это очень просто понять, но очень сложно исполнить. Вот все ваши и ищут чего попроще: некромантия, хиромантия, астрология и прочая ерунда. А для того чтобы стать всемогущим, надо только победить все свои слабости. Человек, который сильнее себя, сильнее всех других людей и всех обстоятельств. Но люди, вот как ты, себя жалеют, холят и лелеют. И всячески избегают неприятностей. И стараются поменьше работать, а побольше — отдыхать. И потакают себе во всем. Тем самым они делают себя слабыми и отдаляют миг получения могущества. А то и вовсе делают это невозможным.
Для Мая тема явно была тем коньком, которого он давно уже заездил до полусмерти. Конь еще не издох, но покорился своей печальной участи, а потому эльф мог еще долго не слезать с его истертой седлом спины. Увлекшись объяснением, он чуть не проскочил нужную им секретную поляну. Машка, приоткрыв рот, слушала его философские умопостроения, которые выглядели непривлекательными, но на удивление логичными.
— И давно вы вокруг поляны бродите? — ворчливо спросил Вий, заступая им дорогу. — Я, конечно, понимаю, у вас интересный и познавательный разговор, но луна, смею заметить, скоро кончится.
Узнала его Машка только по голосу. Лицо эльфа было симметрично раскрашено: правая сторона в белый цвет, а левая в черный. Этот странный макияж сильно изменил его внешность.
— Извини, — промямлил Май, заметно смущаясь. — Просто заболтался.
— Ничего, — снисходительно заметил Вий. — Я к этому уже успел привыкнуть, за столько-то лет. Тебя не изменишь, хоть палками бей по глупой твоей пустой голове.
— И вовсе она не пустая! — возмутился Май. — Она легкая, это правда, но это оттого, что все мысли в ней — возвышенные.
— Ага, — поддакнула ему Машка. — Например, о жратве. Очень возвышенно. Ладно, я уже замерзла. Где ваша уникальная и секретная церемония происходить будет?
— Здесь. — Вий махнул рукой в сторону центра поляны.
— Прямо тут, в саду? — удивилась она. — Но тут же холодно, мокро и все такое...
— Холодно и мокро, — наставительно произнес старший из эльфов, — только твоему безмозглому телу, а это не имеет значения. А твоей сути не может быть ни холодно, ни жарко.
— Вообще-то самопожертвованием и аскетизмом я пока заниматься не готова... — протянула Машка.
На лице ее были написаны сомнения в целесообразности проведения церемонии именно сейчас и именно здесь. Если бы решать предоставили ей, она с удовольствием отложила бы получение бесценного опыта хотя бы до утра.
— Это ничего, — успокоил ее Вий. — Готова ты или не готова, такие вещи тебя находят сами. Им не нужно спрашивать тебя и готовить к своему присутствию: они просто случаются тогда, когда им этого захочется.
— Спасибо, — язвительно поблагодарила Машка. — Ты не поверишь, мне стало гораздо легче.
К своему удивлению, через некоторое время она действительно почувствовала, что ей полегчало и перспектива проторчать на поляне еще пару часов вовсе не пугает ее. Что-то ощущалось вокруг — легкое, неуловимое и бесконечно волшебное. Вий одобрительно кивнул, точно слышал в подробностях все ее мысли, и сел на траву. А может, и впрямь слышал — во всех деталях, с него станется.
— Слушай, а почему ты так выкрасился? — отчего-то шепотом спросила Машка. — Это что, традиция такая?
— Я буду вести церемонию, а для этого требуется весьма острое внутреннее зрение, — охотно отозвался Вий.
— А это видеть помогает? — удивилась Машка. — Активизирует третий глаз или что-то в этом роде?
Вий усмехнулся:
— Какие забавные вещи ты говоришь. Все знают, что у мыслящих существ всего по два глаза на каждого: один для материального мира, а второй для тонкого. Зачем иметь еще какой-то?
— Про запас, — буркнула Машка. — Если один выбьют.
— И точно так же у всех мыслящих существ в одну голову вложено два мозга, — не обращая внимания на ее комментарий, продолжил Вий. — Один для нашего мира, второй для того, где живут древние и могущественные существа — боги, демоны и духи агуры. Чтобы четче видеть их и мыслить, как мыслят они, нужно лишить света одну часть мозга и помочь проснуться другой, которая в обыкновенное время спит.
— Все равно ни черта непонятно. — Машка вздохнула. — Мозги какие-то, агуры... Я тебя про лицо спрашиваю, а ты мне какие-то философские умопостроения предлагаешь.
— Это не умопостроения! — возмутился Вий. — Это наука о взаимодействии с тонкими телами. Черный цвет впитывает свет, а белый его отражает.
— Я в курсе, — сейчас же похвасталась Машка, которой действительно смутно вспомнилось нечто подобное из учебника физики.
— Ну хотя бы что-то ты знаешь, — кивнув, похвалил Вий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61