— У меня язык без костей, и случается, я забываю его придержать. — Тут он улыбнулся с внезапной искренностью, которая всегда обезоруживала Мару.Властительница вздохнула:— У тебя просто зуд — соваться туда, где ты ничего не смыслишь. Если Кейок хочет умереть смертью воина, это его право. Наше дело — скрасить его последние часы.Улыбка исчезла с лица Кевина.— Вот с этим-то я и не могу смириться: ваши обычаи ни в грош не ставят человеческую жизнь. Кейок — непревзойденный тактик. Его главное достоинство— светлая голова, а не рука, заносящая меч. Вы же уходите в сторону, присылая к нему стихоплетов и музыкантов! Как можно равнодушно ждать, пока он унесет с собой в могилу секреты военного дела, которые позарез нужны вашей армии…— Что ты предлагаешь? — не дав ему договорить, процедила Мара сквозь побелевшие губы.От ее колючего взгляда Кевину сделалось не по себе, однако он продолжил:— Было бы разумно назначить Кейока советником. Если подходящей должности сейчас нет, что стоит ее создать? И уж конечно, надо без промедления созвать лучших лекарей. Он тяжело ранен в живот, но человеческая природа везде одинакова — и у вас, и у нас: люди до последней минуты хотят быть полезными.— Подумать только, о каких материях рассуждает мой камердинер! — ядовито заметила Мара.Мидкемиец окаменел и умолк. Их глаза встретились; Кевин явно хотел продолжить свою мысль. Мара пыталась догадаться, что у него на уме, и даже не заметила приближения слуги-скорохода.— Госпожа, — поклонился юноша, — Накойя просит тебя срочно прийти в Тронный зал. К тебе пожаловал имперский посланник.Лицо Мары, пылавшее гневным румянцем, побледнело.— Немедленно разыщи Люджана и пришли его ко мне, — приказала она скороходу.Словно забыв о существовании Кевина, властительница стремительно развернулась и заспешила по коридору, не заботясь о соблюдении приличествующей степенности. Скорохода словно ветром сдуло.Кевину ничего не оставалось, как последовать за ней.— Что случилось? — Он без труда настиг свою миниатюрную хозяйку и снова обратился к ней с вопросом:— Кто такой имперский посланник?— Тот, кто приносит дурные вести, — на ходу бросила Мара. — Если сразу после нападения Минванаби нам доставлено послание от Императора, Имперского Стратега или Высшего Совета, значит, в Игре сделан решительный ход.В Тронном зале дольше, чем где бы то ни было, сохранялась влажная утренняя прохлада. Кевин успел заметить Накойю, которая уже ожидала на возвышении, и услышал, как под гулкими сводами отдаются эхом чеканные шаги Люджана. Однако не это привлекло внимание мидкемийца: впереди, в полумраке, он заметил тусклый блеск золота — неожиданное и тревожное зрелище для такой страны, где любой металл был огромной редкостью.Имперский посланник восседал на богато расшитой подушке, всей своей позой выражая значительность. Это был молодой, атлетически сложенный человек в торжественном белом облачении. Сандалии с плетеными ремешками плотно облегали его запыленные ноги, красивое лицо блестело от пота. Черные волосы длиною до плеч были собраны в пучок и стянуты полосатой лентой, белой с золотом. Металлическая золотая нить, вплетенная в ткань, свидетельствовала о близости к императору.При появлении Мары посетитель встал и поклонился. В его жестах сквозила надменность. Пусть он был всего лишь слугой, а перед ним стояла госпожа, но слово его хозяина всегда оставалось непреложным законом для всех властителей. Бело-золотая лента делала посланника неуязвимым на всей протяженности Империи: он мог появиться на поле брани в разгар жаркой битвы, и ни один солдат не посмел бы преградить ему путь. Опустившись на одно колено, посланник протянул Маре внушительный свиток с золотым обрезом, перетянутый золотыми лентами и скрепленный печатью.Тонкие руки властительницы сорвали печать и развернули, пергамент. Пока она читала послание, Люджан занял место, где прежде стоял Кейок, а Накойя делала над собой видимые усилия, чтобы не заглядывать в свиток через плечо госпожи.С высоты своего роста Кевин заметил, что послание содержит всего пару строк. Но почему-то Мара вникала в его суть слишком долго. Наконец она подняла глаза и заговорила с посланником:— Благодарю. Мои слуги проводят тебя в покои, где ты сможешь подкрепиться и отдохнуть, пока я буду диктовать ответ.Имперский посланник с достоинством удалился, стуча металлическими подковками сандалий. Стоило ему скрыться за дверью, как Мара без сил опустилась на первую попавшуюся подушку.— Это происки Тасайо, — едва слышно произнесла она.Накойя молча взяла у нее из рук свиток и пробежала глазами написанное.— Сущий дьявол! — гневно воскликнула она.— Госпожа, услада взора, скажи, что понадобилось от нас императору? — спросил Люджан.Вместо Мары ответила Накойя:— Нам предписано оказать военную помощь правителю Ксакатекасу, который сражается с кочевниками в Дустари. Нашей госпоже ведено явиться туда собственной персоной во главе четырех рот воинов. Отправление — через два месяца.Люджан остолбенел.— Да нам и трех рот не собрать, — сказал он, опомнившись. — Придется идти на поклон к чо-джайнам. — Он со значением перевел взгляд на Кевина. — А ты, разрази тебя гром, оказался прав. Кейоку сейчас никак нельзя умирать — опытные офицеры у нас наперечет.— Десио на это и рассчитывает, — обернулась к ним Мара. — Люджан, назначаю тебя военачальником. Захвати с собой Кевина и отправляйся к Кейоку. Передай, что я хочу сделать его военным советником, но только не против его воли. — Тут ее голос едва заметно дрогнул от воспоминаний, а может, от сдерживаемых слез. — Он будет думать, что солдаты станут насмешничать над безногим офицером, но я позабочусь, чтобы его имя произносилось только с уважением. Напомните ему, что и Папевайо некогда с гордостью носил черную повязку — метку позора.Люджан с поклоном ответил:— Думаю, Кейок не оставит нас в такое тяжелое время, госпожа, разве что боги сломят его волю. Ведь у него такая рана, от которой не выздоравливают.Мара на мгновение прикусила губу, а потом сказала:— В таком случае — но опять же только с его согласия — я пошлю скороходов во все концы Империи, чтобы они отыскали кого-нибудь из жрецов бога-врачевателя Хантукамы.— Они берут неимоверную плату, — предупредила Накойя. — Возможно, тебе даже придется выстроить храм.Мара едва не вышла из себя:— Так пусть Джайкен подумает, как вернуть уцелевший груз шелка и переправить его в Джамар! Если мы останемся без Кейока, нам всем придет конец. Ведь Ксакатекаса подводить нельзя.Союза с Ксакатекасом искали многие недруги Акомы. Малейший повод для распри мог оказаться роковым.— Но имение тоже нельзя оставлять без защиты, — напомнила Мара.— Дустари — это для нас капкан, — горестно заключила Накойя, и все, кроме Кевина, поняли ее с полуслова. — Тасайо не дремлет. Любой твой маневр станет ему известен заранее. И тебя, и всех твоих воинов ждет участь властителя Седзу — гибель в чужом краю.— Что ж, тем более нужно сделать все возможное, чтобы Кейок сохранил эти земли для Айяки, — подытожила Мара, и ее лицо стало мертвенно-бледным. *** Имперский посланник отбыл, унося с собой письменное согласие Мары на все требования Высшего Совета. Сразу вслед за этим приказчики и советники принялись торопливо составлять перечень необходимого для похода. Люджан наскоро объяснил офицерам, как ведется учет армейского имущества, после чего сделал знак Кевину, и оба с тяжелым сердцем отправились к Кейоку.Джайкен, за которым посылали гонца на пастбище, их уже не застал.— Подготовь полную опись собственности Акомы. — Мара даже не дала запыхавшемуся хадонре разогнуть спину после поклона. — Сообщи мне точную сумму, которая имеется в нашей казне, — вплоть до последней цинтии. Прикинь, сколько мы могли бы получить взаймы. Мне нужно знать, сколько оружия изготовят наши мастера за два месяца и сколько нам было бы по средствам приобрести.У Джайкена глаза полезли на лоб.— Госпожа, не ты ли приказала отправить все новое оружие на продажу? Если мы не довезем товар до рынков, то каким же образом нам удастся возместить убытки от потери шелка?Мара нахмурилась и едва сдержалась, чтобы на него не прикрикнуть.— Джайкен, то было вчера. А сегодня перед нами стоит новая задача: снарядить четыре роты и привести их в Дустари, в помощь властителю Ксакатекаса.Хадонра машинально произвел в уме необходимые вычисления.— Стало быть, тебе придется нанимать воинов из числа чо-джайнов, — заключил он и нахмурил прямые брови. — Для этого надо будет распродать часть племенного поголовья нидр.— Вот этим и займись, — подхватила Мара. — Когда подготовишь все расчеты, доложи мне, я буду в детской.— Как прикажешь, госпожа.Джайкен совсем приуныл. Война всегда сулила одно лишь разорение, а уж если Мару вовлекали в войну хитростью, то впору было ждать самого худшего. Ведь именно так потерпели крушение многие великие семьи прошлого. Да что там далеко ходить: у домочадцев Акомы еще не изгладилось из памяти вероломное предательство, из-за которого погиб властитель Седзу.Мара провела с сыном целый час, но время пролетело как одна минута. Ребенку шел пятый год; его неуемный нрав приводил в отчаяние нянек. Сейчас он, лежа на животе, передвигал по полу солдатиков и оглушительно выкрикивал приказы. У Мары сжималось сердце. Она вглядывалась в родное личико, обрамленное темными кудрями, и спрашивала себя, суждено ли ей дожить до совершеннолетия Айяки. А ведь судьба могла сложиться так, что и он не дожил бы до зрелого возраста, но Мара старательно отгоняла от себя эту мысль. Властительница, слишком рано познавшая бремя власти, жаждала, чтобы ее сын мог расти спокойно, взрослеть, учиться, неспешно готовиться к принятию ответственности за семью. Она не имела права погибнуть в пустыне; она обязана была вернуться.В ожидании Джайкена она долго молилась богу Чококану. Тем временем у ее ног Айяки самозабвенно уничтожал игрушечные войска Минванаби.Хадонра явился с грифельными досками, покрытыми сеткой аккуратных записей.— Госпожа, я выполнил твой приказ. Вот отчет о состоянии казны. На первой доске показано, что мы получим, если сумеем переправить на рынок остатки шелка. На двух других подсчитаны наличные средства, а также займы, которые можно получить в ближайшее время. Здесь же указаны наши вероятные обязательства по этим займам. Что касается последней доски, прошу тебя Не принимать поспешных решений. Продать племенной скот не трудно, но на восстановление поголовья уйдет не менее четырех лет.Мара бегло просмотрела его выкладки и решительно остановилась на последней доске.— Племенной скот — это наживное, — бросила она и приказала слугам готовить паланкин. — Сейчас я отправлюсь к королеве чо-джайнов и пробуду у нее до вечера.— Можно мне с тобой? — Айяки вскочил, расшвыряв солдатиков, бросился к матери и схватил ее за рукав.Мара пригладила его непокорные волосы.— Нет, сынок. В другой раз.Мальчуган насупился, но спорить не стал. Видно, нянюшки не зря обучали его хорошим манерам.— Вы с Кевином можете покататься на повозке, — предложила Мара ему в утешение, но тут же вспомнила, что варвар с Люджаном еще не вернулись от Кейока. — Если, конечно, у него найдется время, — добавила она. — И если ты позволишь няне тебя умыть.Айяки едва не расплакался. Он потер липкий от сока подбородок и пробурчал:— Ладно, мама, так и быть. Зато когда я стану властителем, никто меня не заставит умываться!Мара закатила глаза и осторожно высвободила руку.— Если ты, мой мальчик, не научишься себя вести, как же ты будешь править Акомой?В дверях появился слуга:— Госпожа, паланкин готов.Мара наклонилась и поцеловала сына. *** Хотя улей чо-джайнов в трудные времена служил Маре надежной опорой, сегодня его прохладный полумрак подействовал на нее угнетающе. Властительницу впервые сопровождал не Кейок, а совершенно незнакомый ей офицер по имени Мурначи. Он шел на полшага сзади и обменивался подобающими любезностями с военачальником улья Лакс'лом. Не имея опыта совместных боевых действий с чо-джайнами, он держался весьма скованно и явно стремился поскорее вырваться на свежий воздух.Мара уверенно двигалась по переходам. Однако на сей раз она, вопреки обыкновению, шла в покои королевы без подарка, потому что это посещение не было визитом вежливости. Один из слуг в ее свите нес грифельную доску с реестром имущества Акомы.Властительница не знала, удастся ли ей сторговаться с королевой чо-джайнов. Они не вели подобных переговоров с того дня, когда достигли соглашения о бессрочном размещении улья во владениях Акомы. Маре было не по себе, тем более что известие об утрате шелка наверняка долетело и до этих мест. Оставалось только гадать, как примет ее королева.Коридор, плавно расширяясь, перешел в приемную. Один из чо-джайнов, сопровождавших небольшую процессию, бросился вперед, чтобы оповестить королеву о приближении гостей. Мара не останавливаясь вошла в королевский чертог, напоминающий огромную пещеру, которую круглосуточно освещали синевато-лиловые фонари. Для властительницы Акомы уже была приготовлена горка подушек, а на низком столике дымились чашки с горячей чокой. Необъятное туловище королевы чо-джайнов ниже пояса было скрыто ширмой, за которой день и ночь шло таинство оплодотворения и бережно собирались яйца. Так обеспечивалось продолжение рода.Для Мары все это было не в диковинку. Она совершила ритуальный поклон, приличествующий встрече двух коронованных особ, и по неуловимым признакам поняла, что королева чо-джайнов уже прознала, о чем пойдет речь.Мара собралась с духом:— О королева улья, разреши сообщить тебе, что на Акому обрушилась страшная напасть. Виной тому наши враги, род Минванаби. — Мара сделала вежливую паузу, ожидая, чтобы королева попросила ее продолжать.Если не считать привычной суеты за ширмой, в пещере воцарилась безмолвная неподвижность. Королева замерла как изваяние. Мара призвала все свое мужество, чтобы закончить:— О великая королева. Высший Императорский Совет требует, чтобы Акома привела четыре роты воинов в пустыню Дустари, где проходит граница нашей Империи. Однако я смогу отправить за море только три роты, ведь поместье нельзя оставить без охраны. Поэтому вся моя надежда на тебя: не согласишься ли ты произвести на свет дополнительную сотню воинов? Без них нам не выполнить приказ Высшего Совета.Королева не шелохнулась. Мара затаила дыхание и краем глаза заметила, как напрягся командир авангарда.Прошло немало времени, прежде чем королева пошевелила передней лапкой:— А кто возьмется снарядить эту роту, госпожа Мара?Мара немного успокоилась. Хвала небесам, ее просьба не была расценена как дерзость.— Все расходы будут возложены на мою казну, о благородная королева, если только ты не откажешь в моей нижайшей просьбе.Королева вздернула массивную голову и заработала челюстями:— Я выполню твою просьбу, но только за соответствующее вознаграждение.К немалому облегчению Мары, беседа перешла в заурядный торг. Королева заломила огромную цену, однако властительница Акомы не зря брала уроки у своего хадонры. Способная ученица, она хорошо усвоила, что почем, — где нужно безоговорочно принимать любые условия, а где можно без труда сбить цену. В результате они сошлись на том, что вознаграждение будет включать как денежную, так и товарную часть; общая его стоимость примерно на треть превышала оплату сотни обычных наемников. Впрочем, это было справедливо: чо-джайны будут безраздельно преданы Маре, к ним никогда не сможет затесаться шпион, их не переманят враги и не испугают неудачи.Когда переговоры закончились, Мара утерла пот со лба крошечной расшитой салфеткой и незаметно вздохнула. Однако это не укрылось от зоркого взгляда королевы чо-джайнов.— Госпожа Акома, — прогудела она, — сдается мне, ты испытываешь волнение, а то и неудобство. Видно, мы тебе чем-то не угодили?Мара даже вздрогнула:— Нет-нет, великая королева. Уверяю тебя, гостеприимство улья всегда согревает мне душу. — Она заколебалась, но решила, что темнить не стоит. — Должна признаться, я не имела понятия, как полагается приглашать на службу воинов из улья.— Приглашать на службу? — удивленно переспросила королева. — Мы с тобою приятельствуем с давних пор, это правда; случись тебе попросить меня об одолжении, я бы не спешила отказывать. Правда и то, что твои частые посещения приятно разнообразят мою жизнь. Но когда возникает спрос на работников или воинов, они превращаются в обычный товар. Их можно приобрести, но не пригласить на службу.На этот раз настал черед Мары подивиться услышанному.— Значит, твоим соплеменникам армия нужна не для защиты?Королева чо-джайнов ответила не сразу.— Нас связывают различные отношения внутри Империи, поэтому мы не чужды имперской политике, иначе говоря — Большой Игре Совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87