— Майк, ты ведь понимаешь, что я должен был бы сейчас на тебя орать?Строить из себя помешанного перед этим парнем?— Лек, да ты и есть помешанный.— Да, но не настолько. Как ты думаешь, какая у меня мания?— Многие боссы орут на парней.— Да, но я таких не люблю.Майк бросил еще один взгляд на Эдда.— Смотри на меня! — зарычал Лек.Майк судорожно повернул голову, часто заморгал.— У меня для тебя небольшой сюрприз, Майк.— Да, сэр?— Я подписал тебя на общественные работы в обмен на небольшое снижение штрафа. Как ты думаешь, это справедливо?— Да, сэр.— Хорошо. Тебе надлежит явиться на Южное поле завтра в три часа первой смены.— Поле!— Они скажут, что надо будет делать.— Это надолго?Лек взглянул на Эддинггона, затем подмигнул Майку и повысил голос.— А в чем дело, ты боишься пропустить гонки?— Да, боюсь.— Это не твои проблемы, Мюррей. С этого часа. Майк открыл и закрыл рот.— Ты хочешь сказать, что я уволен?— Уволен? — усмехнулся Лек. — Что ж, над этим стоит подумать.Майк подождал немного. Даже если это была игра, она ему не нравилась.— Нет, — сказал Лек. — Ты не уволен. Но я нанял еще одного стажера.Эй, Сквиб! Иди-ка сюда и познакомься со своим партнером. Майк поднял голову. Из соседнего помещения донеслось жужжание, и сверкающее металлическое тело с плоским лицом робота выбралось из люка и направилось к ним с механической точностью движений. Несмотря на заверения Лека, Майку в этот момент показалось, что он слышит скрежет, с которым рухнули обломки его карьеры. Глава 9 — Ты не поверишь, — сказал Майк, — он хочет взять на мое место машину.— Настоящую машину? — спросила Тайла.— Тебе, наверное, смешно.— Нет, нисколько. Я просто думаю, ты слишком болезненно реагируешь.Этот автомат не может полностью заменить тебя — или меня, например. Есть законы, понимаешь?— И все-таки это ужасно. Я хочу сказать, что гонки — это моя жизнь.Майк отвернулся, разглядывая людей, стоящих у других контейнеров в палате. Молодой человек подошел к контейнеру с маленькой девочкой внутри; он прижался лбом к стеклу, и его плечи задрожали.— Я чувствую себя таким потерянным, — сказал Майк.— Я слышала, ты сегодня запорол двигатели.— Только один.— Что с тобой происходит?— Не знаю.— Обычно ты знал, что делаешь. Я даже боялась, что ты займешь мое место. А теперь посмотри на себя. Врезаться в причал, как десятилетний мальчишка, повредить двигатель.— Знаю, знаю. Я совсем расклеился.— Так соберись.— Да, конечно.Молодой человек опустился на колени перед контейнером с маленькой девочкой, не отрывая лица от стекла.— Я раздвоился, — пробормотал Майк.— Что?— Это диверсия, — он посмотрел на Тайлу в контейнере. — Не только по отношению к кораблю, но и ко мне самому. Каким-то образом кто-то установил надо мной контроль. Я не понимаю, что происходит.— Ты городишь чушь, вот что происходит.— Ты думаешь?— Поверь мне.— И что ты предлагаешь?— Нужно просто постараться изо всех сил, вот и все. Ты ведь уже многому научился.— Пожалуй, ты права.— Ты талантливый.— Правда?— К счастью, я талантливее. Майк улыбнулся. «Я знаю».Майк оглядел переполненную комнату, в которой множество людей пили, курили, говорили слишком быстро, смеялись чересчур громко и вообще напоминали сборище идиотов. Типичная спонсорская вечеринка.— Ну же, Майк, — затормошил его Бландо. — Закон гласит, что мы здесь для того, чтобы весело провести время. А ты витаешь в облакахЯ стараюсь.— По-моему, ты где-то заблудился.Кто-то в дальнем углу комнаты истерически захохотал, и Майк был уверен, что смеются над ним.Череп у него еще гудел от нового образа, отпечатанного у него в мозгу неутомимыми клаат'ксами. Он зашел на верфь, чтобы показать серебряную монету той части команды летучих ящериц, которые проводили большую часть времени за ремонтом «Скользкого Кота». Он полагал, что это позволит прояснить картину случившегося.Даже теперь он чувствовал на лице горячие пальчики Скарфейска, как Майк назвал украшенного шрамом зверька, который изо всех сил вцепился ему в щеки, чтобы отчетливее передать образ...Опять он медленно плыл среди металлических внутренностей носового отсека корабля, все глубже погружаясь в узкое темное пространство. В странном свете мерцали и поблескивали какие-то формы, знакомые предметы казались причудливыми и удивительными, а вещи, которых он никогда прежде не видел, выглядели простыми и очевидными, словно он работал с ними всю жизнь, трогая и дергая их десятком пар крошечных ручек. Он плыл дальше, вдоль выхлопных труб двигателя, длина которых не превышала метра; но теперь они неимоверно растянулись, а кольцевые ребра казались горными отрогами, опоясывающими удивительные планеты конической формы. Все глубже погружался он в чрево корабля, пока не разглядел мерцающий топливный бак и гигантские трубы, выползающие из вентиля сбоку. Разноцветные провода подобно толстым шлангам пучком выходили над вентилем, загибались вверх и убегали параллельными полосами в темноту.Тусклый свет вспыхнул ярче, и Майк увидел, что он здесь не один. На него надвинулась тень — огромная человеческая рука, монета, зажатая в пальцах, словно светилась собственным светом. Рука проплыла мимо Майка к проводам, выходящим из соленоида над вентилем. И вновь, когда монета вдавилась в провода, они изогнулись и зашипели, брызнув снопом искр. Провода сверкали и потрескивали, свет дрожал на лице, которое отражалось на блестящей поверхности бака, искажаясь в его изгибе. Майк задержал дыхание.Это абсурд, продолжал он соображать. Откуда там искры? Он поплыл ближе к баку, вглядываясь в темное отражение, которое то вспыхивало, то гасло. Вдруг он почувствовал электрическое жужжание в мозгу, и чем ближе он подплывал, тем громче оно становилось, распирая мозг, превращаясь в рев какой-то ужасной пыточной машины. Майк почувствовал во рту кислый металлический привкус и захотел улететь прочь, позвать на помощь, но летучие ящерицы не отпускали его, наполняя мозг болезненными образами. Он испытал неистовый напор их желания выяснить истину, получить власть над изображением. И понял, что они не остановятся, пока Майк не узнает незнакомца. Он уставился на дрожащее отражение, придвигаясь все ближе и ближе. Ему захотелось повернуться и взглянуть прямо в лицо, заглянуть в глаза человеку с монетой в руке. Он попытался повернуть голову, но это было все равно, что выпрыгнуть из кровати в разгар кошмара. Он был парализован. Оставалось только вглядываться в искаженное отражение и ничего другого. И как он ни старался избежать этих мыслей, страшная истина заполонила мозг. Он не знал, кто был этот человек, он знал лишь одно: это был кто-то очень знакомый, кто-то из ближайшего окружения.— Итак, — сказал Джесс, — какое же приключение ты пережил сегодня?Майку не хотелось сейчас думать об этом. Он чувствовал себя растерянным, преданным, беспомощным.— Майкл Мак-Алистер Мюррей! — позвал высокий голос, и Майк обернулся. Это был человек, которого ему приходилось видеть раньше, спонсор или представитель завода.— Да, сэр.— Вы становитесь знаменитым! — Казалось, он не умеет говорить тихо.— О вас повсюду говорят!— Да, сэр. Похоже, что так. И смех и грех.Человек обнял Майка за плечи и попытался оттеснить его от остальных.— Пойдем, прогуляемся!Майк беспомощно оглянулся. Джесс крикнул ему:— Скажи, что я тоже не прочь. И обойдусь ему дешевле. Майк отшатнулся, чуть не угодив под робота-официанта.— Майкл Мак-Алистер Мюррей! — еще раз воскликнул громкоголосый человек.— Боюсь, что это я.— Мы сделаем с вами бизнес, вы и я. Сделаем бизнес!— Какой еще бизнес?Майк удивлялся, зачем парню понадобилось оттаскивать его от остальных, если он все равно орал во все горло.— Вы ведь меня знаете, да? — продолжал человек. — Вы ведь меня видели? Вы слышали, что обо мне говорят? Вам известна моя репутация?— Я вас видел на приемах раз или два.— Отлично! Отлично! Замечательно! Значит, мы поладим, вы и я. Мы ведь понимаем друг друга, честное слово. Разве не так?Майк вздохнул:— Да кто вы такой наконец?Человек сделал большие глаза и оглядел комнату и всех присутствующих, которые почему-то не обращали на него никакого внимания, словно пытался сказать: «Вы меня разыгрываете? Спросите обо мне любого! Вам всякий скажет!»— "Тойко Тойз"! — воскликнул он. — Вы надо мной смеетесь? «Тойко Тойз»! Вы в самом деле не знаете? Я Уйм Уонг, представитель «Тойко»!— Прекрасно.— Четвертая по величине фирма в обитаемой Вселенной! Майк кивнул.Человек продолжал:— Мы выпускаем Бластэйшн и Доггароид и Уилли Уини, и — кстати мы выпускаем Сэма Спидвея.— Ах да.— Сэм Спидвей!— Да, я видел. Такая кукла с маленькой гоночной ракетой и чем-то, что дети принимают за смотровой отсек с пучком трубочек и шлангов. Рождественские игрушки, заполняющие прилавки Земли и нескольких десятков других прекрасных планет.— Сэм Спидвей! — кричал мистер Уонг. — Он так здорово продается!— О'кей. И что дальше?— Что дальше? Вы спрашиваете меня, что дальше?— Если вы будете так любезны и скажете мне.Человек снова оглядел комнату и впервые понизил голос.— Так ведь мы собираемся сделать для Сэма партнера. Понимаете?Вроде юного стажера.— В добрый час.— Вы все еще не понимаете. Мы изучили общественное мнение. Вы тут всем очень нравитесь.— Не всем, — заметил Майк.— Многим, поверьте мне, многим. И по ящику вас на днях показывали, вы там что-то такое делали.— Профилактику двигателя.— Вот именно. Суть в том, что нам нужна модель для куклы, и вы как раз подходите.— Я?— Разве не об этом вы мечтали всю жизнь?— Вовсе нет.— Мы назовем его Майк-новичок. Вы будете у Сэма Спидвея пилотом-стажером. Здорово?— Мне это не нравится.— Речь идет о пробной серии, имидже героя в залатанном скафандре...— Не хочу.— Речь идет о больших деньгах! — Он сделал характерный жест пальцами. — Хотя это еще преждевременно.— Нет, это не прокатит.— После этого вы могли бы... — человек вдруг осекся, посмотрев на Майка. — Чего это не сделает?— Не прокатит. Я не хочу этого.— Майкл Мак-Алистер Мюррей! — завопил Уйм Уонг. — Вы сами не понимаете, что говорите!Теперь все присутствующие с интересом следили за их разговором. Майк заметил светловолосую журналистку, наблюдавшую за ними с насмешливой улыбкой. Зара Трева. Это она сделала его знаменитым.— Я не мальчик, — сказал Майк. — В игрушки не играю.Пронзительный голос мистера Уонга понизился до зловещего шепота:— Шпана безмозглая!— Остынь, визгливая голова. И Уонг вновь повысил голос:— Вы еще пожалеете об этом, мой друг.— Это ведь мои проблемы, не так ли? И Майк отошел, ворча про себя:— Только этого мне не хватало.Майк еще потолкался среди гостей, подумывая о том, чтобы вернуться на пит и завалиться в койку. Вдруг кто-то попросил тишины. Похоже, собирался сделать объявление или что-то в этом роде.Майк направился к двери. Это его не интересовало.Вдруг знакомый голос заставил его остановиться. Это был старый Фрэнк Л. Джеймс, гоночного синдиката, который более чем наполовину финансировал команду Лека.Майк попытался вслушаться, но невдалеке какая-то компания громко насмехалась над сияющей лысиной Джеймса.— Заткнитесь, — сказал им Майк. Они не обратили на него внимания.Майк подошел поближе к говорившему. Джеймс был чем-то очень взволнован.— Огромные новые возможности, — говорил он что-то о своих недавних инвестициях. — Главное дело моей жизни...— Как красиво! — пробормотал Майк.— ...целая планета... — что-то в этом духе.— Представляю себе, — сказал Майк. Эти ребята всегда преувеличивают. Лишь бы их пресс-конференцию показали по ящику.— Колоссальные жертвы... — продолжал Джеймс. «Не тобой принесенные», — подумал Майк. И тут лысый старик произнес нечто такое, что перекрыло гомон толпы:— Разумеется, мы будем сокращать ассигнования в более традиционных областях.— О, нет... — простонал кто-то неподалеку. Майк резко обернулся. Это был Лек, который застыл со стаканом в руке и потрясенным выражением на лице.— Сокращать ассигнования...Команда и впрямь оказалась в беде. Майк торопливо вышел. Он не мог видеть босса в таком состоянии.Джесс пробирался сквозь толпу вслед за гоночным роботом, который в конце концов остановился перед буфетным столом, разглядывая закуски.— И как вам это нравится? Робот повернулся.— Джесс Бландо, если не ошибаюсь?— Мы встречались?— Я просматривал ваш файл в информационной сети.— Вы ведь Сквиб, новый друг Майка? Сквиб засмеялся.— О, да, мы с Майком отлично поладили. Он думает, что я собираюсь занять его место.— А разве не так?Сквиб не ответил. К столу подобралась пара лаатов с голодным блеском в многочисленных глазах, и Сквиб с Джессом отошли к французским окнам, выходящим в некое подобие сада.— Давайте прогуляемся, — сказал Сквиб.Сад был небольшой, но с аккуратно подстриженными кустами и шумным фонтаном в центре; искусственное солнце Питфола заливало его бело-голубым светом.Здесь, на внутренней поверхности ринга, жили богатые люди, наслаждаясь незаходящим солнцем и отсутствием транспорта.— Я видел, каким взглядом вы смотрели на тот паштет, — сказал Джесс.— Вы ведь когда-то были живым?— Давайте не будем о прошлом.— Хорошо, поговорим о будущем. О будущем Майка.— Если вам от этого станет легче, я здесь не ради того, чтобы занять его место. Во всяком случае не совсем ради этого.— Ему очень тяжело после аварии.— Он сильно травмирован. Я понимаю.— Он мечтает обо всей этой чепухе. Участвовать в полетах, гонках, просто находиться здесь — в этом вся его жизнь. Сквиб рассмеялся.— К сожалению, Вселенная устроена не совсем так, как нам хочется. Уж это-то вам должно быть известно, Джесс Бландо.— Сейчас мы говорим о Майке.— Я не утверждаю, что ему нужно забыть свои мечты. Пусть добивается их осуществления, добивается изо всех сил. Но ему придется понять, что обстоятельства могут обернуться против него и разрушить воздушные замки. Нельзя все время делать то, что хочешь.— Ему это известно. Он просто хочет, чтобы игра была честной.Сквиб снова засмеялся.— Опять вы хотите переустроить Вселенную. С минуту они молча шли по усыпанной гравием дорожке. Джесс сказал:— С вами тяжело разговаривать.Сквиб остановился перед десятиметровым квадратным газоном.— Вот он. Холм Элфина.Джесс посмотрел на низкую траву.— Где же тут холм?— Пойдемте, — сказал Сквиб и потянул его за руку. Они ступили на траву. Через несколько шагов создалось впечатление, что газон круто уходит вверх.Джесс засмеялся.— А, понял. Гравитационная шишка. Тонкая штучка. Вот куда уходят деньга. Обожаю такие приколы.— Не нужно сарказма. Вы любите деньги?— Только когда их у меня нет.Наклон становился все круче, и Джесс подумал, что сейчас опрокинется навзничь. Он опустился на четвереньки и пополз к центру оптически абсолютно плоского квадрата. Его примеру последовал и Сквиб.— Это похоже на конус, — сказал Джесс.— Думаю, скорее асимптота.В конце концов Джесс зарычал и шлепнулся на спину, весь мокрый от пота. Он посмотрел вверх.Эту штуку следовало назвать Стеной Элфина. Сквиб растянулся рядом.— Интересно, как здесь трава растет.— Скорее всего они ее расстилают перед вечеринками. Взгляд Джесса скользнул мимо внутреннего стержня Питфола и остановился на внутренних рингах, освещавшихся вспышками электросварки. Эта часть Питфола еще достраивалась.— Мы говорили о Майке, — напомнил он.— С ним все будет в порядке. Он крепкий парень. Просто он травмирован. Это была диверсия. Джесс ничего не ответил. Сквиб продолжал:— В мои намерения не входит усугублять его состояние.— А что входит в ваши намерения?— Просто делать свою работу. Только и всего. Глава 10 Маленький зеленый человечек повертел монету в руках.— Признаться, не понимаю, почему вы принесли эту вещь сюда.— Я надеялся, вы должны знать здесь кого-нибудь, кто имеет дело с монетами, — сказал Майк. Человек поднял глаза и посмотрел на Майка.— Разве я похож на такого? — Его кожа вспыхивала красными и коричневыми пятнами.— Ладно, забудем, — сказал Джесс. — Только время зря теряем.Человек посмотрел на Джесса.— Я имею в виду, что если бы вы принесли обломок старинного корабля или что-то в этом роде...— Да, понимаю...— Ладно, — внезапно сказал человек. Его лицо теперь было огненно-красным. — Сейчас посмотрю в запасниках, — и он быстро вышел.— Забудь об этом, Майк, — сказал Джесс, когда человек исчез за потайной дверью, замаскированной реактивным двигателем столетней давности.— Ты думаешь, это он из-за меня так изменился в цвете?— Просто он — чайнбол, Майк. Это у них само собой получается.— Ну, мне просто было интересно. Что же теперь делать? Майк огляделся. Музей Гонок Клипсиса представлял собой сферу. Его гравитационная система была спроектирована таким образом, что вся внутренняя поверхность в сущности была полом. Повсюду высоко над головой висели корабли и витрины с голограммами знаменитых гонщиков, их призами и талисманами.— Боже, мне здесь нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18