- Да ну? - Теперь, разоружив человека, О'Бэннион не
представлял, как действовать дальше. Было бы гораздо проще,
если бы существовала жертва. Он думал, что следовало бы
надеть наручники на этого типа, а потом вызвать
подкрепление. Единственное, что он знал точно, - ему следует
убираться из этой вонючей, жуткой ванной.
- Да, - продолжал Говард. - В конце концов, подумайте
сами, сержант: на руке пять пальцев... на одной руке,
заметьте... а вы когда-нибудь задумывались, сколько выходов
в подземный мир из одной обыкновенной ванной? Считая
отверстия кранов? Я насчитал семь. - Говард помолчал, а
затем добавил: - Семь - это простое число, то есть число,
которое делиться только на единицу и на себя.
- Прошу подержать руки вместе, сэр, - предложил сержант
О'Бэннион, отстегивая наручники от пояса.
- Вай говорит, что я знаю всю на свете, - сказала
Говард, - но Вай неправа. - Он медленно протянул руки.
О'Бэннион присел на корточки и ловко надел браслет на
правое запястье Говарда.
- Кто это Вай?
- Моя жена, - ответил Говард. Он уставился на сержанта
пустыми, блестящими глазами. - Она спокойно идет в туалет,
когда там есть кто-то еще. Она бы, наверное, и вас не
постеснялась.
Сержанта О'Бэнниона осенила ужасная, но вполне
правдоподобная мысль: этот странный маленький человечек убил
жену садовыми ножницами, а потом каким-то образом растворил
труп жидкостью для чистки раковин - и все потому, что она не
хотела убираться из ванной, когда тот пытался промыть слив.
Он защелкнул наручники.
- Вы убили свою жену, мистер Митла?
Говард, казалось удивился. Но тут же снова погрузился в
странную, вязкую апатию.
- Нет, - сказал он. - Вай у доктора Стоуна. Они ставят
полную верхнюю челюсть. Вай говорит, это грязная работа, но
кто-то же должен ее делать. Зачем мне убивать Вай?
Теперь, когда этот тип был в наручниках, О'Бэннион более
твердо ощущал почву под ногами.
- Ну, похоже, кого-то вы все-таки убили.
- Просто палец, - ответил Говард. Руки у него
по-прежнему были протянуты вперед. Отблеск света лежал на
цепочке наручников, словно капли ртути. - Но на руке не один
палец. И потом, у руки есть хозяин. - Глаза Говарда бегали
по ванной, уже погрузившейся в полумрак. - Я сказал, что он
может приходить в любое время, но я тогда был в истерике. Я
понял что... не справлюсь. Он рос, понимаете. Рос, как
только попадал на воздух.
Что-то вдруг плеснуло под закрытой крышкой унитаза.
Говард скосил глаза в ту сторону. Сержант О'Бэннион тоже.
Плеск повторился. Похоже, там билась форель.
- Нет, я ни в коем случае не стану пользоваться
туалетом, - твердо заявил Говард. - На вашем месте я бы
крепился, сержант. Крепился, сколько мог, а потом пошел бы
к мусорным ящикам.
"Сматывайся отсюда, парень, - сказал он себе. - Держись,
а то спятишь, как этот тип".
Он взглянул на унитаз.
- Не стоит, сержант, - предостерег Говард. - Явно не
стоит.
- Что здесь произошло, мистер Митла? - спросил
О'Бэннион. - И что вы держите в унитазе?
- Что произошло? Это как... как... - Говард напряженно
искал сравнение, потом улыбнулся. Это была улыбка
облегчения... но глаза по-прежнему не отрывались от
закрытого унитаза. - Как "Поле чудес", - закончил он. -
Вернее, как суперигра. Тема: "Необъяснимое". Ответ
последнего тура: "Потому что оно может произойти". А знаете,
какой вопрос последнего тура, сержант?
Остолбенело, не сводя с Говарда глаз, сержант О'Бэннион
покачал головой.
- Вопрос последнего тура суперигры, - произнес Говард
охрипшим от бесконечного крика голосом, - таков: "Почему с
хорошими людьми иногда происходят ужасные вещи?" Вот какой
вопрос последнего тура. Это все следует хорошенько обдумать.
Но у меня масса времени. Если только я не буду подходить...
к сливам.
Снова послышался плеск. На этот раз сильнее. Заблеванное
сиденье начало дергаться вверх-вниз. Сержант О'Бэннион
встал, подошел туда и наклонился. Говард с интересом
наблюдал за ним.
- Суперигра, сержант, - сказал Говард Митла. - Сколько
ставите?
О'Бэннион минутку подумал... затем, схватившись за
крышку унитаза, обречено сказал:
- Ставлю все...


1 2 3 4 5