Стареешь, Маршалл.
– Значит, ты хотел, чтобы я тебя заметил?
– Конечно.
– Да ну тебя, Джек.
– Серьезно. Послушай, мне велели приехать сюда и вести за тобой наблюдение. Я сказал, что никто не сможет тайно следить за Маршаллом. Тогда мне разрешили действовать, как я сам сочту нужным. И дабы упростить задачу, я решил позволить тебе обнаружить себя.
– И кто же это тебе велел?
– Ну кто, по-твоему? КГБ, что ли?
– Почему? – проигнорировал шутку Маршалл.
– Тебе лучше знать. Просто приказали выяснить, что ты собираешься делать... и встретишься ли с Ронейном.
– Ну, бля, крысы канцелярские!
– Никто не подозревает тебя в измене. Они хотели, чтобы я объяснил тебе это.
– Еще что-нибудь говорили?
– Нет. Только то, что Ронейн путешествует без разрешения, и они хотят знать, приедет ли он сюда.
– Его здесь нет.
– Отлично. Ты пригласишь меня на завтрак?
– Нет.
– Слушай, это не по-товарищески.
– Я не один. Но не с Ронейном.
– Ладно. Подожду здесь.
– Наполню и принесу тебе чуть попозже. – Маршалл похлопал по кофейному термосу, лежащему на сиденье.
Он вернулся в дом и снова пошел на кухню. Когда завтрак был готов, он с большим подносом вошел в спальню, разбудил Джилл, и они поели. Маршалл решил ничего не говорить о группе наблюдения. Он был уверен, что здесь целая группа. Просто Димпл подошел ближе других. До звонка Ронейна он не собирался покидать дом и был спокоен.
Еще один спокойный день. Довольные обществом друг друга, они провели его, переходя из спальни в гостиную. Теплая атмосфера секса, удовлетворенности располагала к разговорам о будущем, о мечтах, которые могут стать реальностью. О годах, проведенных в разлуке, говорить не хотелось. Близость нарушилась только один раз, когда Маршалл вышел в кухню принести стакан воды. Джилл пошла за ним и увидела, как он выглядывает в окно.
– Ждешь кого-нибудь? – спросила она.
– Нет. А что?
– Каждый раз, когда ты сюда выходишь, ты тянешься к окну. Вчера этого не было.
– Сразу видно полицейского.
– Невозможно не заметить очевидное.
– Привычка, наверное. Привыкаешь всегда быть настороже.
Она вернулась с ним в гостиную.
– Предыдущие дни ты так не нервничал.
– Мои мысли были заняты другим, – пошутил он и, крепко прижав ее к себе, поцеловал.
– Мне здесь нравится. С тобой я чувствую себя как дома.
– Ты и есть дома.
Она взяла его за руку и усадила на диван рядом с собой.
– Это из-за письма?
– Что – из-за письма?
– Ты такой беспокойный сегодня.
– Я спокоен.
– Не надо. Я же вижу, с самого утра.
– Да. Из-за письма.
– Ты мне расскажешь?
– Не сейчас.
– Почему.
– Ты ведешь себя как полицейский.
– А ты – как секретный агент.
– Один:один. Ладно, но пока только то, что тебе нужно знать.
– А почему не все?
– Потому что такое знание может тебе повредить. Поверь мне.
– Хорошо.
– Надеюсь, ты знаешь Роя Армитеджа.
– Конечно.
– Письмо от него. Похоже, у вас в Манчестере крупные проблемы с наркотиками.
– Мне ли не знать.
– Он просит помощи.
– Какой?
– Просто помощи.
– Откуда ты знаешь Армитеджа?
– Встречались. Очень давно. – Сейчас пока не время рассказывать ей о своей прошлой жизни.
– Почему связались именно с тобой? Почему такая секретность?
– Потому что кое-кто в Манчестере считает, что пора начинать тайные операции.
– Но это противозаконно.
Маршалл засмеялся.
– Да, Джилл Бам, противозаконно. Но иногда это единственный способ бороться с преступностью.
– А начальник полиции, Чарли Соулсон, знает об этом?
– Скажем так: я у него в долгу.
– Все беды идут из Мосс-Сайда, из района, где живут черные.
– В письме упоминаются и китайцы. Они занимаются героином, а черные распространяют кокаин.
– А почему ты, Маршалл?
– Потому что ваши в растерянности. И они знают, что наши ребята с этим справляются.
– И ты собираешься устроить побоище?
– Нет. Здесь нужна другая тактика.
– Ты что, ловишь кайф от опасности?
– Не надо иронии. Не я придумал наркотики. Речь идет о геноциде, а кто зарабатывает на этом деньги, богаче правительства любой страны мира.
– Я уже сталкивалась с этим.
– Так же как и любой полицейский. И я стараюсь подобраться к самому сердцу. Меня интересуют не мелкие уличные торговцы, а те, кто всем заправляет. Ты знаешь, как сильны наркотики?
– Конечно.
– Я имею в виду, насколько сильна их притягательность? Слышала когда-нибудь о докторе Джеймсе Олдсе?
– Нет.
– Он исследовал реакцию на наркотики. Проводил эксперименты на крысах. В то время наркоманы только начинали употреблять крэк. Сжигаешь вещество, вдыхаешь дым и кокаин попадает прямо в легкие. Это не то что нюхать порошок – кокаин моментально проникает в организм. Знаешь, почему поставщики выбрасывают крэк на улицы? Потому что к нему быстрее привыкают. Растет оборот. В общем, доктор Олдс показал, как крысы реагируют на кокаин, какое удовольствие от него получают. Позже провели другой эксперимент. Через клетку протянули оголенный электрический провод, по одну сторону поместили крысу, по другую – пищу. Получив пару разрядов, крыса больше не пыталась пересечь провод. Так и умерла от голода. Затем нескольким крысам дали вдохнуть крэка и по другую сторону провода поместили кокаин. Теперь, после одной лишь затяжки, крысы подвергали себя смерти от электрического тока. Ничто не могло помешать им добраться до наркотика.
– Это ужасно.
– И каждый день с девяти до пяти мне приходится с этим работать.
– Итак, почему ты выглядывал в окно?
Маршалл засмеялся:
– Если ты полицейский, то...
– ...это надолго.
– Один тип следит за мной.
– Ты шутишь. Из наркомафии?
– Нет. Из УБН.
– Почему они следят за тобой? – Она вдруг забеспокоилась.
– Им кажется, что я знаю нечто такое, чего не знают они. – Он засмеялся. – Только чуть позже мы улизнем и от него, и от его помощника.
– Очень забавно.
– Не беспокойся. Никто не собирается в нас стрелять.
– Такое только в кино бывает.
– Не верь кино. Ну а теперь, может быть, займемся более серьезными делами?
– А я-то думаю, когда же ты наконец...
Не дав ей договорить, Маршалл накрыл ее рот поцелуем.
Телефон зазвонил глубокой ночью.
– Длиной в милю и ароматный лук. Экс-ай, – произнес голос Ронейна, и послышались гудки отбоя.
Положив трубку, Маршалл усмехнулся. Даже если телефон прослушивается, они ничего не поймут. Он знает, где подают хот-доги длиной в милю с ароматным луком. А «экс-ай» означало XI римскими цифрами. Одиннадцать часов.
– Кто это? – пробормотала сонная Джилл.
– Друг. Завтра едем на прогулку.
* * *
Ронейн возвратился к своему фургону. Предмет его гордости – «эйрлайнер-силвер-трейлер», модель 1965 года. Он стоял в одном из специально оборудованных лагерей для машин с прицепами, которыми изобиловал Сан-Антонио.
Ронейн тащил фургон от самого Вашингтона. Семья жаловалась на редкие остановки – только для заправки и на ночевки. Но сейчас, когда путешествие наконец окончилось и начинался отдых, все были счастливы. Вместе с детьми он занялся приготовлением ужина на открытом воздухе. Все-таки хорошо побыть вдали от Вашингтона.
Ронейн старался не думать о том, что вопреки правилам он не сообщил об изменении своих планов. Завтра вечером можно позвонить и извиниться. Сказать, мол, забыл. Он усмехнулся. Уж от него-то такого не ожидали. Но он и сам этого не предполагал.
Играя с детьми, Ронейн не заметил, как за ним наблюдают двое из пикапа, стоящего за следующим рядом фургонов. Убедившись, что он устроился, они уехали. До утра он никуда не денется, и надо только выждать подходящий момент.
В конце концов, они здесь находились только из-за Ронейна.
* * *
Уйти от Димпла было сравнительно легко.
Маршалл вместе с Джилл подкатили сзади. Маршалл вышел из своей «гранады» и подошел к окну пикапа.
– Мы едем в город, Джек, – сказал он Димплу.
– Мне поехать с тобой или лучше следом? – спросил тот.
– Лучше следом, – улыбнулся Маршалл и вдруг, прежде чем Димпл успел среагировать, выдернул из гнезда ключи зажигания.
– Ну что ты, Маршалл, перестань, – захныкал Димпл, увидев, как ключи исчезают в кармане Маршалла.
– Все проще, чем от тебя отрываться, сминать крыло, чтобы заклинило колесо, или стрелять по шинам.
– Черт бы тебя побрал!
Маршалл сел в «гранаду» и укатил.
– А где второй? – спросила Джилл.
Проехав две улицы, обнаружили и второго. Их преследовал зеленый «шевроле-импала».
– Что же, посмотрим, как ты избавишься от него, ловкач.
Маршалл покровительственно усмехнулся и повел машину к центру города со скоростью 40 миль в час. Обгоняя полицейский автомобиль, он посигналил, прося остановиться. Они съехали на обочину. В боковом зеркале Джилл видела, как «шевроле» въехал на автостоянку напротив обувного магазина. Поговорив с полицейским, Маршалл вернулся в машину и тронулся в сторону Сан-Антонио.
– Теперь посмотри на этого пижона.
В зеркало она стала наблюдать за «шевроле». Как только он миновал полицейскую машину, послышался звук сирены, и «шевроле» остановился.
– Но его задержат только на минуту, не больше.
– Нам больше и не надо.
– Как все просто.
– Ты поглядывай. Возможен еще и третий.
– Но ты сомневаешься?
– Да. Не уверен, что мне уделят так много внимания.
Перед тем как Маршалл свернул за угол, она успела увидеть, как сотрудник УБН по приказу полицейского вышел из машины и распластался на капоте.
– Что ты ему сказал?
– Кому? Джорджу?
– Ты его знаешь?
– Это мой город. Все эти ребята меня знают. И если я говорю, что за мной следят, они это воспринимают всерьез.
– А если он прикажет Джорджу сообщить по радио полиции, и она будет следить за нами?
– Исключено. Это секретная операция, касается только сотрудников управления. Привлеки сюда полицию, и ни о какой секретности не может быть и речи.
Добравшись до центра Сан-Антонио, они оставили машину в подземной автостоянке отеля «Хилтон» и вышли к небольшой, футов 40 шириной, живописной реке Уок, пересекающей город, со множеством уютных кафе и ресторанчиков вдоль извилистых берегов. Джилл прильнула к Маршаллу и взяла его под руку.
Аламо удивил ее. В свое время этот форт сыграл очень важную роль в истории Техаса и всей Америки. Он оказался меньше, чем она ожидала. Расположенную в глубине широкой площади историческую святыню поначалу даже трудно было заметить на фоне большой «Старомодной лавки гамбургеров» и огромного магазина с вывеской «Американа» – предоставит вам то, чего вы никогда не имели". История с гамбургером в руке и солнцезащитными очками на лбу. Он повел ее к месту, где подавали хот-доги.
Джилл увидела очередь туристов у входа в старую часовню, единственную сохранившуюся частицу Аламо, выстоявшего сто с лишним лет назад против войск мексиканского президента Санта-Аны.
– Это и есть сердце Техаса? – спросила она. Он усмехнулся.
– Сто восемьдесят восемь техасцев против тысячи мексиканцев. Не останови они эту рать, все вокруг сейчас было бы так же загажено и воняло, как и вся остальная Мексика. Хотя, если быть точным, среди защитников почти не было техасцев. Дюжина англичан, дюжина ирландцев, полдюжины шотландцев, даже пара уэльсцев.
Самый большой отряд, около сорока человек, – из Теннесси. Ты когда-нибудь слышала о Дейви Крокетте?
– «Король дикой границы...» – запела она.
– Именно. Он погиб здесь.
– Правда?
– Да. А Джим Боуи?
– Кто это?
– Придумал нож Боуи.
– А что это такое?
– Самый лучший боевой нож. – Он покачал головой. – Слушай, чему вас там учили, в Полицейской академии?
– Почти ничему. Он тоже здесь погиб?
– Да.
Она помолчала.
– А ты хотел бы так?
– Как?
– Оказаться в такой же безнадежной ситуации и навеки остаться героем.
– О нет.
– Это несправедливо. – Она повернулась к нему.
– Что именно?
– Никто о тебе не знает. Только потому, что ты тайный агент. И никто никогда не узнает, что ты герой.
– Я работаю не для того, чтобы подписывать автографы.
– А ведь было бы здорово, если бы эти люди в очереди узнали, чем ты занимаешься.
– Мир полон героев, которых никто не замечает. Всякий раз, как кончается война, они возвращаются и сходят по трапу с ранцами за плечами. И отнюдь не все получают медали. Так уж повелось, Джилл Бам.
– Но все равно ты – мой герой. И навсегда им останешься. – Она поцеловала его.
– Это обязательно надо делать на людях? – спросил сзади Ронейн.
Маршалл резко обернулся.
– А ты все выслеживаешь? – пошутил он.
– А как же!
– Познакомься. Это Джилл.
– Привет, Джилл. Я Ронейн.
– Привет, – улыбнулась она. Ей сразу понравился этот маленький человек. Она почувствовала, что они с Маршаллом близкие друзья. – Рада с вами познакомиться.
– Вы англичанка?
– Да.
– Люблю англичан. Цивилизованные и культурные люди. И чем только вас привлек этот шкаф?
– Сама не могу понять.
– Ты меня удивил, – сказал он, обращаясь к Маршаллу. – Я и не подозревал, что ты тоже человек. И что у тебя такой хороший вкус. Ну пойдемте, поздороваетесь с Бетти и детьми. Они внутри.
Все трое пошли к часовне. Ронейн, потрясая уже купленными билетами, подталкивал их ко входу, где брала начало очередь. Внутри часовня была заполнена картинами с изображением сцен великого сражения и оружием того времени. Палаши, пистолеты и другие орудия кровавой битвы выглядели несколько неуместными в этой атмосфере нарочитой тишины. Благоговение усиливалось обращенными к посетителям табличками с надписью: «Это святыня. Соблюдайте тишину».
– И будьте здоровы, не кашляйте, – прошептала Джилл.
– Что? – не расслышал Маршалл.
– Ничего, – сказала она. Это место ему дорого, и не стоит его огорчать.
– Ты действительно не бывал здесь раньше? – спросил Ронейн.
– Я же говорил.
– И тем не менее все обо всем знаешь? – удивилась Джилл.
– Это часть наследия каждого техасца. Наверное, мне просто не хотелось толкаться здесь в толпе туристов. Это как-то опошляет ценности.
Бетти с детьми оказалась в глубине часовни. Маршалл поцеловал ее и крепко обнял детей. Затем в сопровождении Ронейна он вышел через заднюю дверь.
– Это еще что такое? – спросил Ронейн, указывая на высокое строение рядом с Аламо. – Церковь-небоскреб?
Маршалл улыбнулся. Верхняя часть здания напоминала колокольню с высокими, богато украшенными стрельчатыми окнами.
– Это отель «Аламо-Плаза».
– Вы, техасцы, напрочь лишены чувства стиля. – Ронейн притворно покачал головой, еще раз взглянув на этот шедевр современной готической архитектуры. – Рад тебя видеть, Маршалл.
– Тебя здесь ждали. Джек Димпл находится напротив моего дома. Наверное, он все еще там.
– А его помощник?
– Я потерял его.
– Итак, в чем дело?
Маршалл достал из кармана письмо и передал Ронейну.
– Голос из прошлого.
Ронейн открыл конверт и стал читать.
– О какой помощи идет речь? – спросил он, окончив чтение.
– Скорее всего, по моему собственному усмотрению. У них трудности и...
– У кого их нет? И потом, мы же не кавалерия.
– Что это ты такой трепетный?
Ронейн пожал плечами.
– К черту, Маршалл. Пусть британцы сами выпутываются. У нас не бюро добрых услуг. – Он протянул письмо Маршаллу.
– Там упоминаются ирландцы.
– Ну и что?
– Снова всплывает то же самое. Ирландская связь.
– Достаточно призрачная.
– Но все же связь.
– В письме говорится: возможно, замешаны ирландцы.
– Не будь серьезных подозрений, они бы так не написали. Там говорится, найдена взрывчатка. В Белфасте используется точно такая же.
– Ну и что? Тот же самый материал можно обнаружить и в Бейруте, и во Франкфурте, и в любом другом месте, где действуют террористы. Только мощность бомб будет разная.
– Мне кажется...
– Чушь, Маршалл. На этот раз интуиция тебя подводит.
– Но до сих пор все было верно. Мне кажется, именно туда предназначался тот груз в Эль-Пасо.
– В Ирландию?
– Да. Потом в Англию. – Он помахал письмом. – Организованные бунты, стрельба, запланированный телерепортаж, похороны террориста – это не то что гонять уличных торговцев. Это начало запланированной кампании. Как и колумбийцы, они начинают против нас войну.
– «Против нас» – американцев или англичан?
– Это одно и то же.
– Отнюдь. Чем все это дальше от нас, тем лучше.
– Говорю тебе, почти наверняка именно туда и идет груз Кали. Черт, да он уж поди, там.
– Беда в том, что англичане ненавидят ИРА. Ты только представь...
– ИРА здесь ни при чем. Речь идет о наркотиках. О том, против чего мы с тобой воюем.
Ронейн пожал плечами.
– Если я скажу в Вашингтоне о письме, они возьмут дело в свои руки, и все превратится в очередной политический футбол, ронейнгейт.
– Знаю. Но у меня отпуск. Я могу поехать.
– В Ирландию?
– Нет. В Англию.
– Боже, помоги Англии. У них что, мало своих неприятностей? Чего ты хочешь от меня?
– Сообщи мне, если будут какие-то изменения. Держи меня в курсе. Или, может, поедешь со мной?
– Пошел к черту. Это твоя страна. – Занятые своими мыслями, они обогнули здание миссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Значит, ты хотел, чтобы я тебя заметил?
– Конечно.
– Да ну тебя, Джек.
– Серьезно. Послушай, мне велели приехать сюда и вести за тобой наблюдение. Я сказал, что никто не сможет тайно следить за Маршаллом. Тогда мне разрешили действовать, как я сам сочту нужным. И дабы упростить задачу, я решил позволить тебе обнаружить себя.
– И кто же это тебе велел?
– Ну кто, по-твоему? КГБ, что ли?
– Почему? – проигнорировал шутку Маршалл.
– Тебе лучше знать. Просто приказали выяснить, что ты собираешься делать... и встретишься ли с Ронейном.
– Ну, бля, крысы канцелярские!
– Никто не подозревает тебя в измене. Они хотели, чтобы я объяснил тебе это.
– Еще что-нибудь говорили?
– Нет. Только то, что Ронейн путешествует без разрешения, и они хотят знать, приедет ли он сюда.
– Его здесь нет.
– Отлично. Ты пригласишь меня на завтрак?
– Нет.
– Слушай, это не по-товарищески.
– Я не один. Но не с Ронейном.
– Ладно. Подожду здесь.
– Наполню и принесу тебе чуть попозже. – Маршалл похлопал по кофейному термосу, лежащему на сиденье.
Он вернулся в дом и снова пошел на кухню. Когда завтрак был готов, он с большим подносом вошел в спальню, разбудил Джилл, и они поели. Маршалл решил ничего не говорить о группе наблюдения. Он был уверен, что здесь целая группа. Просто Димпл подошел ближе других. До звонка Ронейна он не собирался покидать дом и был спокоен.
Еще один спокойный день. Довольные обществом друг друга, они провели его, переходя из спальни в гостиную. Теплая атмосфера секса, удовлетворенности располагала к разговорам о будущем, о мечтах, которые могут стать реальностью. О годах, проведенных в разлуке, говорить не хотелось. Близость нарушилась только один раз, когда Маршалл вышел в кухню принести стакан воды. Джилл пошла за ним и увидела, как он выглядывает в окно.
– Ждешь кого-нибудь? – спросила она.
– Нет. А что?
– Каждый раз, когда ты сюда выходишь, ты тянешься к окну. Вчера этого не было.
– Сразу видно полицейского.
– Невозможно не заметить очевидное.
– Привычка, наверное. Привыкаешь всегда быть настороже.
Она вернулась с ним в гостиную.
– Предыдущие дни ты так не нервничал.
– Мои мысли были заняты другим, – пошутил он и, крепко прижав ее к себе, поцеловал.
– Мне здесь нравится. С тобой я чувствую себя как дома.
– Ты и есть дома.
Она взяла его за руку и усадила на диван рядом с собой.
– Это из-за письма?
– Что – из-за письма?
– Ты такой беспокойный сегодня.
– Я спокоен.
– Не надо. Я же вижу, с самого утра.
– Да. Из-за письма.
– Ты мне расскажешь?
– Не сейчас.
– Почему.
– Ты ведешь себя как полицейский.
– А ты – как секретный агент.
– Один:один. Ладно, но пока только то, что тебе нужно знать.
– А почему не все?
– Потому что такое знание может тебе повредить. Поверь мне.
– Хорошо.
– Надеюсь, ты знаешь Роя Армитеджа.
– Конечно.
– Письмо от него. Похоже, у вас в Манчестере крупные проблемы с наркотиками.
– Мне ли не знать.
– Он просит помощи.
– Какой?
– Просто помощи.
– Откуда ты знаешь Армитеджа?
– Встречались. Очень давно. – Сейчас пока не время рассказывать ей о своей прошлой жизни.
– Почему связались именно с тобой? Почему такая секретность?
– Потому что кое-кто в Манчестере считает, что пора начинать тайные операции.
– Но это противозаконно.
Маршалл засмеялся.
– Да, Джилл Бам, противозаконно. Но иногда это единственный способ бороться с преступностью.
– А начальник полиции, Чарли Соулсон, знает об этом?
– Скажем так: я у него в долгу.
– Все беды идут из Мосс-Сайда, из района, где живут черные.
– В письме упоминаются и китайцы. Они занимаются героином, а черные распространяют кокаин.
– А почему ты, Маршалл?
– Потому что ваши в растерянности. И они знают, что наши ребята с этим справляются.
– И ты собираешься устроить побоище?
– Нет. Здесь нужна другая тактика.
– Ты что, ловишь кайф от опасности?
– Не надо иронии. Не я придумал наркотики. Речь идет о геноциде, а кто зарабатывает на этом деньги, богаче правительства любой страны мира.
– Я уже сталкивалась с этим.
– Так же как и любой полицейский. И я стараюсь подобраться к самому сердцу. Меня интересуют не мелкие уличные торговцы, а те, кто всем заправляет. Ты знаешь, как сильны наркотики?
– Конечно.
– Я имею в виду, насколько сильна их притягательность? Слышала когда-нибудь о докторе Джеймсе Олдсе?
– Нет.
– Он исследовал реакцию на наркотики. Проводил эксперименты на крысах. В то время наркоманы только начинали употреблять крэк. Сжигаешь вещество, вдыхаешь дым и кокаин попадает прямо в легкие. Это не то что нюхать порошок – кокаин моментально проникает в организм. Знаешь, почему поставщики выбрасывают крэк на улицы? Потому что к нему быстрее привыкают. Растет оборот. В общем, доктор Олдс показал, как крысы реагируют на кокаин, какое удовольствие от него получают. Позже провели другой эксперимент. Через клетку протянули оголенный электрический провод, по одну сторону поместили крысу, по другую – пищу. Получив пару разрядов, крыса больше не пыталась пересечь провод. Так и умерла от голода. Затем нескольким крысам дали вдохнуть крэка и по другую сторону провода поместили кокаин. Теперь, после одной лишь затяжки, крысы подвергали себя смерти от электрического тока. Ничто не могло помешать им добраться до наркотика.
– Это ужасно.
– И каждый день с девяти до пяти мне приходится с этим работать.
– Итак, почему ты выглядывал в окно?
Маршалл засмеялся:
– Если ты полицейский, то...
– ...это надолго.
– Один тип следит за мной.
– Ты шутишь. Из наркомафии?
– Нет. Из УБН.
– Почему они следят за тобой? – Она вдруг забеспокоилась.
– Им кажется, что я знаю нечто такое, чего не знают они. – Он засмеялся. – Только чуть позже мы улизнем и от него, и от его помощника.
– Очень забавно.
– Не беспокойся. Никто не собирается в нас стрелять.
– Такое только в кино бывает.
– Не верь кино. Ну а теперь, может быть, займемся более серьезными делами?
– А я-то думаю, когда же ты наконец...
Не дав ей договорить, Маршалл накрыл ее рот поцелуем.
Телефон зазвонил глубокой ночью.
– Длиной в милю и ароматный лук. Экс-ай, – произнес голос Ронейна, и послышались гудки отбоя.
Положив трубку, Маршалл усмехнулся. Даже если телефон прослушивается, они ничего не поймут. Он знает, где подают хот-доги длиной в милю с ароматным луком. А «экс-ай» означало XI римскими цифрами. Одиннадцать часов.
– Кто это? – пробормотала сонная Джилл.
– Друг. Завтра едем на прогулку.
* * *
Ронейн возвратился к своему фургону. Предмет его гордости – «эйрлайнер-силвер-трейлер», модель 1965 года. Он стоял в одном из специально оборудованных лагерей для машин с прицепами, которыми изобиловал Сан-Антонио.
Ронейн тащил фургон от самого Вашингтона. Семья жаловалась на редкие остановки – только для заправки и на ночевки. Но сейчас, когда путешествие наконец окончилось и начинался отдых, все были счастливы. Вместе с детьми он занялся приготовлением ужина на открытом воздухе. Все-таки хорошо побыть вдали от Вашингтона.
Ронейн старался не думать о том, что вопреки правилам он не сообщил об изменении своих планов. Завтра вечером можно позвонить и извиниться. Сказать, мол, забыл. Он усмехнулся. Уж от него-то такого не ожидали. Но он и сам этого не предполагал.
Играя с детьми, Ронейн не заметил, как за ним наблюдают двое из пикапа, стоящего за следующим рядом фургонов. Убедившись, что он устроился, они уехали. До утра он никуда не денется, и надо только выждать подходящий момент.
В конце концов, они здесь находились только из-за Ронейна.
* * *
Уйти от Димпла было сравнительно легко.
Маршалл вместе с Джилл подкатили сзади. Маршалл вышел из своей «гранады» и подошел к окну пикапа.
– Мы едем в город, Джек, – сказал он Димплу.
– Мне поехать с тобой или лучше следом? – спросил тот.
– Лучше следом, – улыбнулся Маршалл и вдруг, прежде чем Димпл успел среагировать, выдернул из гнезда ключи зажигания.
– Ну что ты, Маршалл, перестань, – захныкал Димпл, увидев, как ключи исчезают в кармане Маршалла.
– Все проще, чем от тебя отрываться, сминать крыло, чтобы заклинило колесо, или стрелять по шинам.
– Черт бы тебя побрал!
Маршалл сел в «гранаду» и укатил.
– А где второй? – спросила Джилл.
Проехав две улицы, обнаружили и второго. Их преследовал зеленый «шевроле-импала».
– Что же, посмотрим, как ты избавишься от него, ловкач.
Маршалл покровительственно усмехнулся и повел машину к центру города со скоростью 40 миль в час. Обгоняя полицейский автомобиль, он посигналил, прося остановиться. Они съехали на обочину. В боковом зеркале Джилл видела, как «шевроле» въехал на автостоянку напротив обувного магазина. Поговорив с полицейским, Маршалл вернулся в машину и тронулся в сторону Сан-Антонио.
– Теперь посмотри на этого пижона.
В зеркало она стала наблюдать за «шевроле». Как только он миновал полицейскую машину, послышался звук сирены, и «шевроле» остановился.
– Но его задержат только на минуту, не больше.
– Нам больше и не надо.
– Как все просто.
– Ты поглядывай. Возможен еще и третий.
– Но ты сомневаешься?
– Да. Не уверен, что мне уделят так много внимания.
Перед тем как Маршалл свернул за угол, она успела увидеть, как сотрудник УБН по приказу полицейского вышел из машины и распластался на капоте.
– Что ты ему сказал?
– Кому? Джорджу?
– Ты его знаешь?
– Это мой город. Все эти ребята меня знают. И если я говорю, что за мной следят, они это воспринимают всерьез.
– А если он прикажет Джорджу сообщить по радио полиции, и она будет следить за нами?
– Исключено. Это секретная операция, касается только сотрудников управления. Привлеки сюда полицию, и ни о какой секретности не может быть и речи.
Добравшись до центра Сан-Антонио, они оставили машину в подземной автостоянке отеля «Хилтон» и вышли к небольшой, футов 40 шириной, живописной реке Уок, пересекающей город, со множеством уютных кафе и ресторанчиков вдоль извилистых берегов. Джилл прильнула к Маршаллу и взяла его под руку.
Аламо удивил ее. В свое время этот форт сыграл очень важную роль в истории Техаса и всей Америки. Он оказался меньше, чем она ожидала. Расположенную в глубине широкой площади историческую святыню поначалу даже трудно было заметить на фоне большой «Старомодной лавки гамбургеров» и огромного магазина с вывеской «Американа» – предоставит вам то, чего вы никогда не имели". История с гамбургером в руке и солнцезащитными очками на лбу. Он повел ее к месту, где подавали хот-доги.
Джилл увидела очередь туристов у входа в старую часовню, единственную сохранившуюся частицу Аламо, выстоявшего сто с лишним лет назад против войск мексиканского президента Санта-Аны.
– Это и есть сердце Техаса? – спросила она. Он усмехнулся.
– Сто восемьдесят восемь техасцев против тысячи мексиканцев. Не останови они эту рать, все вокруг сейчас было бы так же загажено и воняло, как и вся остальная Мексика. Хотя, если быть точным, среди защитников почти не было техасцев. Дюжина англичан, дюжина ирландцев, полдюжины шотландцев, даже пара уэльсцев.
Самый большой отряд, около сорока человек, – из Теннесси. Ты когда-нибудь слышала о Дейви Крокетте?
– «Король дикой границы...» – запела она.
– Именно. Он погиб здесь.
– Правда?
– Да. А Джим Боуи?
– Кто это?
– Придумал нож Боуи.
– А что это такое?
– Самый лучший боевой нож. – Он покачал головой. – Слушай, чему вас там учили, в Полицейской академии?
– Почти ничему. Он тоже здесь погиб?
– Да.
Она помолчала.
– А ты хотел бы так?
– Как?
– Оказаться в такой же безнадежной ситуации и навеки остаться героем.
– О нет.
– Это несправедливо. – Она повернулась к нему.
– Что именно?
– Никто о тебе не знает. Только потому, что ты тайный агент. И никто никогда не узнает, что ты герой.
– Я работаю не для того, чтобы подписывать автографы.
– А ведь было бы здорово, если бы эти люди в очереди узнали, чем ты занимаешься.
– Мир полон героев, которых никто не замечает. Всякий раз, как кончается война, они возвращаются и сходят по трапу с ранцами за плечами. И отнюдь не все получают медали. Так уж повелось, Джилл Бам.
– Но все равно ты – мой герой. И навсегда им останешься. – Она поцеловала его.
– Это обязательно надо делать на людях? – спросил сзади Ронейн.
Маршалл резко обернулся.
– А ты все выслеживаешь? – пошутил он.
– А как же!
– Познакомься. Это Джилл.
– Привет, Джилл. Я Ронейн.
– Привет, – улыбнулась она. Ей сразу понравился этот маленький человек. Она почувствовала, что они с Маршаллом близкие друзья. – Рада с вами познакомиться.
– Вы англичанка?
– Да.
– Люблю англичан. Цивилизованные и культурные люди. И чем только вас привлек этот шкаф?
– Сама не могу понять.
– Ты меня удивил, – сказал он, обращаясь к Маршаллу. – Я и не подозревал, что ты тоже человек. И что у тебя такой хороший вкус. Ну пойдемте, поздороваетесь с Бетти и детьми. Они внутри.
Все трое пошли к часовне. Ронейн, потрясая уже купленными билетами, подталкивал их ко входу, где брала начало очередь. Внутри часовня была заполнена картинами с изображением сцен великого сражения и оружием того времени. Палаши, пистолеты и другие орудия кровавой битвы выглядели несколько неуместными в этой атмосфере нарочитой тишины. Благоговение усиливалось обращенными к посетителям табличками с надписью: «Это святыня. Соблюдайте тишину».
– И будьте здоровы, не кашляйте, – прошептала Джилл.
– Что? – не расслышал Маршалл.
– Ничего, – сказала она. Это место ему дорого, и не стоит его огорчать.
– Ты действительно не бывал здесь раньше? – спросил Ронейн.
– Я же говорил.
– И тем не менее все обо всем знаешь? – удивилась Джилл.
– Это часть наследия каждого техасца. Наверное, мне просто не хотелось толкаться здесь в толпе туристов. Это как-то опошляет ценности.
Бетти с детьми оказалась в глубине часовни. Маршалл поцеловал ее и крепко обнял детей. Затем в сопровождении Ронейна он вышел через заднюю дверь.
– Это еще что такое? – спросил Ронейн, указывая на высокое строение рядом с Аламо. – Церковь-небоскреб?
Маршалл улыбнулся. Верхняя часть здания напоминала колокольню с высокими, богато украшенными стрельчатыми окнами.
– Это отель «Аламо-Плаза».
– Вы, техасцы, напрочь лишены чувства стиля. – Ронейн притворно покачал головой, еще раз взглянув на этот шедевр современной готической архитектуры. – Рад тебя видеть, Маршалл.
– Тебя здесь ждали. Джек Димпл находится напротив моего дома. Наверное, он все еще там.
– А его помощник?
– Я потерял его.
– Итак, в чем дело?
Маршалл достал из кармана письмо и передал Ронейну.
– Голос из прошлого.
Ронейн открыл конверт и стал читать.
– О какой помощи идет речь? – спросил он, окончив чтение.
– Скорее всего, по моему собственному усмотрению. У них трудности и...
– У кого их нет? И потом, мы же не кавалерия.
– Что это ты такой трепетный?
Ронейн пожал плечами.
– К черту, Маршалл. Пусть британцы сами выпутываются. У нас не бюро добрых услуг. – Он протянул письмо Маршаллу.
– Там упоминаются ирландцы.
– Ну и что?
– Снова всплывает то же самое. Ирландская связь.
– Достаточно призрачная.
– Но все же связь.
– В письме говорится: возможно, замешаны ирландцы.
– Не будь серьезных подозрений, они бы так не написали. Там говорится, найдена взрывчатка. В Белфасте используется точно такая же.
– Ну и что? Тот же самый материал можно обнаружить и в Бейруте, и во Франкфурте, и в любом другом месте, где действуют террористы. Только мощность бомб будет разная.
– Мне кажется...
– Чушь, Маршалл. На этот раз интуиция тебя подводит.
– Но до сих пор все было верно. Мне кажется, именно туда предназначался тот груз в Эль-Пасо.
– В Ирландию?
– Да. Потом в Англию. – Он помахал письмом. – Организованные бунты, стрельба, запланированный телерепортаж, похороны террориста – это не то что гонять уличных торговцев. Это начало запланированной кампании. Как и колумбийцы, они начинают против нас войну.
– «Против нас» – американцев или англичан?
– Это одно и то же.
– Отнюдь. Чем все это дальше от нас, тем лучше.
– Говорю тебе, почти наверняка именно туда и идет груз Кали. Черт, да он уж поди, там.
– Беда в том, что англичане ненавидят ИРА. Ты только представь...
– ИРА здесь ни при чем. Речь идет о наркотиках. О том, против чего мы с тобой воюем.
Ронейн пожал плечами.
– Если я скажу в Вашингтоне о письме, они возьмут дело в свои руки, и все превратится в очередной политический футбол, ронейнгейт.
– Знаю. Но у меня отпуск. Я могу поехать.
– В Ирландию?
– Нет. В Англию.
– Боже, помоги Англии. У них что, мало своих неприятностей? Чего ты хочешь от меня?
– Сообщи мне, если будут какие-то изменения. Держи меня в курсе. Или, может, поедешь со мной?
– Пошел к черту. Это твоя страна. – Занятые своими мыслями, они обогнули здание миссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49