Никого не волновало, кто придумал этот план, они доверяли ему, своему соплеменнику. По ходу речи он следил, чтобы аудитория не забывала об оружии в руках его людей. Вскоре по возбужденным глазам собравшихся он понял, что они готовы принять новый порядок. В качестве первого задания им было велено порыскать по городу и приобрести длинные черные кожаные плащи и ботинки «Док Мартин». Отныне это будет их униформа – символ будущей силы.
– Может, еще на голову что-нибудь, а то холодно? – выкрикнул голос из зала.
– Черные береты. И никаких украшений.
По комнате прошел ропот неодобрения. Все свое богатство – цепочки, медальоны, браслеты, кольца они носили на себе.
– На дежурстве никаких украшений, – повторил Максвелл. – Пока вы в нашем распоряжении, действуете по нашим правилам. Ничего бросающегося в глаза. Только униформа. – Он следовал словам Бурна: наряди их так, чтобы их вид вызывал страх у противника, и дай им почувствовать себя одной командой. Он бросил взгляд на разношерстную банду выходцев из Ямайки и Вест-Индии. Похоже, недовольных осталось немного, и справиться с ними уже не составляло труда.
Блокирование Принсес-Паркуэй было первым тактическим шагом общего плана. В течение нескольких минут подобным же образом были перекрыты и параллельные дороги.
Дежурство сержанта полицейского участка Гринхэйз-лейн уже подходило к концу, как вдруг аварийная служба сообщила о горящих автомобилях на Паркуэй. Почувствовав приближение беды, он приказал закрыть окна и двери бронированными щитами и позвонил домой своему главному инспектору. Опытные полицейские, много лет проработавшие в этом районе, они быстро пришли к выводу о том, что начинается бунт. Собираясь в участок, инспектор стал звонить в штаб Стрэтфорда, а сержант приказал по радио всем своим патрульным срочно возвращаться. Пусть машины продолжают гореть, сейчас главное – дождаться подкрепления. Затем он позвонил домой жене, сказал, что любит ее, и предупредил, что не придет к ужину, возможно, предстоит трудная ночь.
Максвелл перехватил по радио сообщение патрульным. Услышав взволнованный голос сержанта, он усмехнулся. Легавые побежали в укрытие. Переключившись на восьмой канал, он связался со старшими групп.
– Бьем по шее, – передал кодовый сигнал Максвелл, начиная вторую стадию операции.
Сообщение приняли пять групп, по четыре человека каждая, затаившиеся в темных переулках вокруг полицейского участка.
Две группы, вооруженные мачете и бейсбольными битами под длинными кожаными плащами, отправились на поиски полицейских. Вскоре они увидели полицейский автомобиль «метро», идущий в сторону участка. Старший группы приготовил бутылку с напалмом, зажег торчащий из горлышка фитиль и бросил ее в поравнявшийся с ними автомобиль. Бутылка разбилась на крыше, и растекшаяся липкая жидкость превратила машину в пылающий факел. Водитель резко затормозил. Пока он выбирался из машины, на него упало несколько капель напалма. Огненные точки прожгли униформу и попали на кожу. При виде бегущих на него людей в длинных кожаных плащах с мачете и бейсбольными битами он, не обращая внимания на пламя, опрометью бросился к спасительному полицейскому участку. Благодаря бдительности дежурного он успел проскочить в дверь, которая тут же за ним захлопнулась.
Через пару минут запылали стены здания. Сержант связался с патрульными по радио и, отменив свое прежнее распоряжение, приказал им немедленно покинуть район. Затем сообщил о бунте в Стрэтфорд и потребовал вызвать группу быстрого реагирования.
Услышав приказ, все полицейские, пешком или на автомобилях возвращающиеся в Гринхэйз-лейн, стали покидать Мосс-Сайд. Двое патрульных остановили проходящую машину и благополучно уехали. Другие, находящиеся у Александр-парка, сняли свои кители, галстуки и каски, забросили их в кусты и, не теряя времени, двинулись к югу, вон из района. Им повезло, и они нашли убежище в доме у своих друзей в Левеншалме. Остальные на трех автомобилях немедленно покинули Мосс-Сайд и прибыли в участки других районов.
Полицейская Маргарет Селнек оказалась не столь удачливой. Одетая в униформу после дежурства, она ожидала автобус, собираясь ехать домой. Вместе со своим другом она жила на соседней окраине – в Уайтеншу. Маргарет не торопилась домой: ее друг работал допоздна, и она задержалась в магазине, покупая продукты к ужину. По дороге на автобусную остановку она часто останавливалась поговорить со знакомыми продавцами и жителями района. Ее любили в общине, все помнили, как однажды во время пожара она вошла в горящий дом и спасла оставшихся там двоих детей, в то время как их мать вместе со своим любовником сидела в пивной. Этим героическим поступком Маргарет Селнек завоевала уважение жителей, и ей было приятно, что она пользуется хоть и несколько сдержанным, но все же доверием этой закрытой общины.
Трое в длинных кожаных плащах и черных беретах ничего не хотели знать об этом. Для них она была полицейским, которого надо поймать и уничтожить. Они окружили ее, оттеснив с темного пятачка остальную очередь. Маргарет поняла, что ей угрожает опасность, эти люди хотят причинить ей зло. Она попробовала было их урезонить, но те, грубо смеясь, стали толкать ее, а затем выхватили у нее пакеты с покупками и рассыпали их содержимое на тротуаре. Попыталась бежать, но ее схватили и потащили в аллею. Теперь она билась яростно и отчаянно, однако силы были неравны, с нее сорвали китель и принялись лапать ее за обнаженную грудь, а затем с глумливыми возгласами повалили в грязь. Дальше они не пошли, хотя были уже изрядно возбуждены.
– Кончай ее, – сказал один из них. – Иначе нам крышка.
Второй из компании вытащил из-под полы мачете и занес над ней. При виде тускло блеснувшего лезвия страх Маргарет Селнек вдруг исчез. Почувствовав близость смерти, она закрыла глаза и стала молиться. На мгновение попыталась представить, как бы сложилась ее дальнейшая судьба, останься она в живых. Один дикий, разящий удар, и все ушли прочь. Ее тело обнаружат только утром. К тому времени худшее будет уже позади, и гибель ее станет еще одним несчастным случаем прошлой ночи, о которой не скоро забудут.
Следующую часть операции было задумано провести на горных велосипедах, тех самых велосипедах с 24 передачами для езды по тропинкам, считающихся престижными на улицах Лондона среди тех, кто любит покрасоваться, упражняя свои мышцы таким элегантным и эффектным способом. Однако здесь в этих велосипедах не было ничего элегантного, они были выбраны из-за скорости и маневренности в узких переулках, недоступных для автомобилей и где пешие преследователи не могли их догнать.
Их было больше сорока – вооруженных, одетых в черное велосипедистов. Разбившись на группы по три-четыре человека, они ожидали прибытия первой полицейской машины из центра в Мосс-Сайд. Полицейские не могут не приехать, не бросят же они своих коллег на произвол судьбы?
Первые два патрульных «ровера» с голубыми мигалками пришли с южной стороны по Александр-роуд. Сигнал из Стрэтфорда был прост: прибыть на место и выяснить, что случилось, подкрепление уже в пути. Но диспетчер не знал и не сообщил, что это не просто небольшой инцидент, а самый настоящий мятеж. Покинув укрытие, велосипедисты на полной скорости пустились вслед за машинами: Бутылка с горючей смесью, брошенная передним, разбилась о крышу первой машины и взорвалась. Вторая ударилась о радиатор, и еще не воспламенившаяся жидкость попала в мотор. Потеряв управление, машина на всей скорости врезалась в ряд припаркованных на противоположной стороне дороги автомобилей. Взрывом разнесло переднюю часть машины, вверх взлетел капот и куски мотора. Стена огня спасла обоих полицейских, и они выбрались из горящей машины. Шедший за ними второй автомобиль резко затормозил, поэтому третий велосипедист промахнулся, бутылка с напалмом упала на дорогу, и ее тут же перекрыло ревущее пламя. Двое полицейских из второй машины поспешили на помощь своим коллегам. Один из них в ярости бросился вдогонку за третьим велосипедистом, который вслед за первыми двумя торопился уйти в темный переулок. Злость придавала сил, и полицейский уже почти настиг преступника, в панике тот неправильно переключил передачу и, яростно вращая педали, шел со скоростью не более двух миль в час. В этот момент передний велосипедист резко развернулся и открыл огонь из «узи». Полицейский тут же бросился на тротуар, и пули не задели его, зато преследуемый был убит наповал.
* * *
Соулсон уже собирался домой, когда в кабинет ворвался Армитедж и сообщил о стрельбе и нападении на Гринхэйз-лейн.
– Мне нужны вооруженные полицейские, – тут же распорядился Соулсон.
– Необходимо одобрение министерства внутренних дел, – предупредил Армитедж.
– Выдай им оружие и все, что нужно для защиты, – резко возразил Соулсон. – Министерство может подождать. Здесь экстренная ситуация. Потом, мне нужна группа тактической поддержки. Если это мятеж, то мы должны использовать все средства. Вплоть до бронетранспортеров.
– Я снова прикажу начать работу в Главном зале инцидентов.
Они посмотрели друг на друга, и Соулсон вспомнил свои слова, сказанные в конце собрания в честь их триумфа несколько часов назад. Надо было думать, а не тешить тщеславие. Он кивнул Армитеджу, и тот вышел из кабинета.
В переговорном устройстве прозвучал голос секретарши:
– Глава Управления по делам полиции на проводе.
Соулсон глубоко вздохнул:
– Ну, начинается. Давайте эту корову, – скомандовал он. Затем добавил: – Извините.
Сейчас не время настраивать своих сотрудников против себя. Эмоции и плохое настроение не способствуют победе.
* * *
– Теперь вступают «рейнджроверы», – сказал Стэш Максвелл по седьмому каналу радио. Народный центр Мосс-Сайда стал штабом операции, и с тех пор как они с Парасом объединили местные банды, Максвелл не покидал здания.
– Пока все нормально? – прохрипел по радио голос подражающий говору выходцев из Вест-Индии.
Максвелл усмехнулся. Для тех, кто разбирается, речь Бурна все равно звучала по-ирландски. Но оба понимали, что, возможно, все каналы прослушиваются полицией.
– Все идет по плану, – ответил он.
– Где главный? – Бурн вдруг заговорил, как шотландец.
– Он недалеко, – ответил Максвелл. «Главный» был Парас, все еще сидящий в квартире Шерон. Максвелл регулярно сообщал ему о ходе дел, Парас ждал конца операции, чтобы появиться в финале кровавого представления.
– А полиция?
– Пока не видно. И не появится еще минут двадцать. А к тому времени все будет кончено.
– А Гринхэйз?
– Заперты на всю ночь. Никому ни войти, ни выйти.
– Молодцы. Сообщи мне, если что-то изменится. – Бурн отключился, и Максвелл перешел на одиннадцатый канал.
– Внимание, «роверы», – произнес он в микрофон. – Выезжайте.
В операции участвовало четыре автомобиля, джипы марки «рейнджровер». Эти роскошные машины с двумя ведущими мостами были заранее украдены в богатых пригородах – Вилмслоу и Натсфорде, отогнаны в гаражи Мосс-Сайда и «доработаны» черными механиками.
Теперь они походили скорее на броневики: пригодился опыт Бурна в Северной Ирландии. Он понимал, что полиция будет использовать все свои резервы. Специально тренированная для подавления мятежей городская группа тактической поддержки имела репутацию одной из самых крутых команд в Англии. По настоянию Бурна окна автомобилей были закрыты специально изготовленными рамами из проволочной сетки, а колеса – металлическими щитами, передний и задний бамперы заменены стальными болванками, вроде боевых таранов. На крыше каждого джипа установлены красные мигалки, сирена и громкоговоритель. – Пусть все знают, когда мы появляемся на улицах, – сказал Бурн Максвеллу. – Ипусть знают, что эти улицы принадлежат нам.
Четыре автомобиля, по три вооруженных боевика вместе с водителем в каждом, появились в западной части Принсес-Паркуэй.
– Есть что-нибудь? – спросил по радио водитель переднего джипа.
Ведущие наблюдение в различных точках Мосс-Сайда группы велосипедистов сообщили, что полиции пока не видно. Но прибыла телевизионная группа и снимает одну из горящих машин в южной части шоссе.
– Атакуем Паркуэй, – приказал первый водитель. Теперь служба новостей будет снимать их действия.
«Рейнджроверы» тронулись по опустевшему шоссе. В обоих концах дороги догорали подожженные машины. На улицу вышли люди, обеспокоенные шумом и грохотом взрывов.
– Всем выйти из магазинов! Всем покинуть квартиры над магазинами! Все прочь с улицы! – ревел через мегафон водитель. – Быстро убирайтесь, на хер, или вы пострадаете! – Продолжая говорить, он вывел автомобиль на тротуар, чтобы очистить его от людей, те в испуге бросились на шоссе. Когда торговые ряды и квартиры над ними были освобождены, первая машина протаранила витрину одного из магазинов. Витрина была защищена решеткой, которая, однако, оказалась совершенно беспомощной против столь грубого напора. Остальные джипы, словно разъяренные буйволы, набросились на другие магазины, и через несколько минут все витрины были разбиты вдребезги.
«Это моя вечеринка, и, если захочется, я буду плакать» – гремела песня в динамике. Это водитель включил магнитофон. Идея принадлежала Максвеллу. Он знал, что такое представление запомнят навсегда.
Затем они осветили фарами ряд разоренных магазинов с грудами мусора вдоль тротуара, бросили пару зажигательных бомб, которыми снабдил их Бурн, сделали несколько залпов в воздух из ружей и пистолетов, совсем как в Бейруте, и направились в южный конец улицы Паркуэй, чтобы съемочная группа смогла рассмотреть их машины, перед тем как они исчезнут в темноте.
Телевизионная группа сообщила по радиотелефону в студию о том, что здесь происходит и что они это засняли. Местный продюсер новостей позвонил в полицию, из диспетчерской информация пошла в штаб, далее – руководителю отдела по связям с прессой, затем заместителю начальника полиции, главе отдела "R", и, когда тот доложил о случившемся шефу, в Главном зале инцидентов повисла мертвая тишина. Соулсон и остальные наконец осознали всю серьезность ситуации.
– Итак, по крайней мере мы знаем, как обстоят дела, – прервал долгое молчание Соулсон. Пора сообщать министру внутренних дел. Но сначала, пока еще не потерян контроль над Мосс-Сайдом, он хотел задействовать своих людей. – Сколько понадобится времени, чтобы подготовить ГТП? – спросил Соулсон у начальника оперативного отдела.
Вопрос поставил того в затруднительное положение. Вообще-то группа тактической поддержки должна находиться в постоянной готовности, однако из-за сокращения ресурсов тренировки были сведены до минимума. Уже много лет ГТП не участвовала в настоящих операциях. Чтобы собрать и оснастить для подавления мятежа команду лучших полицейских со всего Манчестера, понадобится немало времени. Он подавленно покачал головой:
– Это будет не так скоро. Из-за нехватки средств нам пришлось...
– Мне не нужны оправдания, – резко оборвал Соулсон. – Сколько времени потребуется?
– Два-три часа.
– Слишком долго.
– Все уже идет полным ходом. Как только Рой позвонил мне, я распорядился. Но все же...
– Сколько человек я могу получить прямо сейчас?
– Сейчас невозможно, шеф. Это дисциплинированная команда. В лучшем случае через два часа.
– Нам нужны люди. – Соулсон повернулся к Армитеджу: – Как там в Гринхэйзе?
– Пока нормально. Они закрылись, и никто не пытался ворваться. На другие участки в Мосс-Сайде нападений не было. Насколько нам известно, никто из полицейских не пострадал. – Армитедж еще не знал, что Маргарет Селнек не вернулась домой.
– Я не могу ждать два часа. Если верить телевизионной группе, они вооружены, у них бронированные машины.
– Я попросил доставить сюда видеокопию, – вставил начальник отдела "R".
– Попробую ускорить сборы, – сказал руководитель отдела "X". – Может быть, полтора часа. Но до того времени нам придется ждать, шеф. Если, конечно, то, что сообщает группа новостей, правда. Иначе пострадают наши люди, а потом уже нелегко будет восстановить порядок.
– Он прав, – поддержал Армитедж.
– Поднялся в воздух наш вертолет. По крайней мере, скоро мы что-то узнаем.
Соулсон ударил кулаком по столу:
– Город в огне, а я ни хера не могу поделать!
Все переглянулись. Никто не помнил, чтобы шеф когда-нибудь так ругался. В комнате установилось молчание. Манчестер охвачен пожаром, и каждому было в чем себя упрекнуть.
* * *
Джипы покинули Мосс-Сайд и направились в пригород Корлтон-Кам-Харди. Проезжая по центру города, даже с выключенными сиренами и мигалками, эти машины являли собой странное зрелище, однако никто не увидел в них угрозы.
Сержант корлтонского полицейского участка Фил Дэниэлс не обратил особого внимания на четыре «рейнджровера»:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Может, еще на голову что-нибудь, а то холодно? – выкрикнул голос из зала.
– Черные береты. И никаких украшений.
По комнате прошел ропот неодобрения. Все свое богатство – цепочки, медальоны, браслеты, кольца они носили на себе.
– На дежурстве никаких украшений, – повторил Максвелл. – Пока вы в нашем распоряжении, действуете по нашим правилам. Ничего бросающегося в глаза. Только униформа. – Он следовал словам Бурна: наряди их так, чтобы их вид вызывал страх у противника, и дай им почувствовать себя одной командой. Он бросил взгляд на разношерстную банду выходцев из Ямайки и Вест-Индии. Похоже, недовольных осталось немного, и справиться с ними уже не составляло труда.
Блокирование Принсес-Паркуэй было первым тактическим шагом общего плана. В течение нескольких минут подобным же образом были перекрыты и параллельные дороги.
Дежурство сержанта полицейского участка Гринхэйз-лейн уже подходило к концу, как вдруг аварийная служба сообщила о горящих автомобилях на Паркуэй. Почувствовав приближение беды, он приказал закрыть окна и двери бронированными щитами и позвонил домой своему главному инспектору. Опытные полицейские, много лет проработавшие в этом районе, они быстро пришли к выводу о том, что начинается бунт. Собираясь в участок, инспектор стал звонить в штаб Стрэтфорда, а сержант приказал по радио всем своим патрульным срочно возвращаться. Пусть машины продолжают гореть, сейчас главное – дождаться подкрепления. Затем он позвонил домой жене, сказал, что любит ее, и предупредил, что не придет к ужину, возможно, предстоит трудная ночь.
Максвелл перехватил по радио сообщение патрульным. Услышав взволнованный голос сержанта, он усмехнулся. Легавые побежали в укрытие. Переключившись на восьмой канал, он связался со старшими групп.
– Бьем по шее, – передал кодовый сигнал Максвелл, начиная вторую стадию операции.
Сообщение приняли пять групп, по четыре человека каждая, затаившиеся в темных переулках вокруг полицейского участка.
Две группы, вооруженные мачете и бейсбольными битами под длинными кожаными плащами, отправились на поиски полицейских. Вскоре они увидели полицейский автомобиль «метро», идущий в сторону участка. Старший группы приготовил бутылку с напалмом, зажег торчащий из горлышка фитиль и бросил ее в поравнявшийся с ними автомобиль. Бутылка разбилась на крыше, и растекшаяся липкая жидкость превратила машину в пылающий факел. Водитель резко затормозил. Пока он выбирался из машины, на него упало несколько капель напалма. Огненные точки прожгли униформу и попали на кожу. При виде бегущих на него людей в длинных кожаных плащах с мачете и бейсбольными битами он, не обращая внимания на пламя, опрометью бросился к спасительному полицейскому участку. Благодаря бдительности дежурного он успел проскочить в дверь, которая тут же за ним захлопнулась.
Через пару минут запылали стены здания. Сержант связался с патрульными по радио и, отменив свое прежнее распоряжение, приказал им немедленно покинуть район. Затем сообщил о бунте в Стрэтфорд и потребовал вызвать группу быстрого реагирования.
Услышав приказ, все полицейские, пешком или на автомобилях возвращающиеся в Гринхэйз-лейн, стали покидать Мосс-Сайд. Двое патрульных остановили проходящую машину и благополучно уехали. Другие, находящиеся у Александр-парка, сняли свои кители, галстуки и каски, забросили их в кусты и, не теряя времени, двинулись к югу, вон из района. Им повезло, и они нашли убежище в доме у своих друзей в Левеншалме. Остальные на трех автомобилях немедленно покинули Мосс-Сайд и прибыли в участки других районов.
Полицейская Маргарет Селнек оказалась не столь удачливой. Одетая в униформу после дежурства, она ожидала автобус, собираясь ехать домой. Вместе со своим другом она жила на соседней окраине – в Уайтеншу. Маргарет не торопилась домой: ее друг работал допоздна, и она задержалась в магазине, покупая продукты к ужину. По дороге на автобусную остановку она часто останавливалась поговорить со знакомыми продавцами и жителями района. Ее любили в общине, все помнили, как однажды во время пожара она вошла в горящий дом и спасла оставшихся там двоих детей, в то время как их мать вместе со своим любовником сидела в пивной. Этим героическим поступком Маргарет Селнек завоевала уважение жителей, и ей было приятно, что она пользуется хоть и несколько сдержанным, но все же доверием этой закрытой общины.
Трое в длинных кожаных плащах и черных беретах ничего не хотели знать об этом. Для них она была полицейским, которого надо поймать и уничтожить. Они окружили ее, оттеснив с темного пятачка остальную очередь. Маргарет поняла, что ей угрожает опасность, эти люди хотят причинить ей зло. Она попробовала было их урезонить, но те, грубо смеясь, стали толкать ее, а затем выхватили у нее пакеты с покупками и рассыпали их содержимое на тротуаре. Попыталась бежать, но ее схватили и потащили в аллею. Теперь она билась яростно и отчаянно, однако силы были неравны, с нее сорвали китель и принялись лапать ее за обнаженную грудь, а затем с глумливыми возгласами повалили в грязь. Дальше они не пошли, хотя были уже изрядно возбуждены.
– Кончай ее, – сказал один из них. – Иначе нам крышка.
Второй из компании вытащил из-под полы мачете и занес над ней. При виде тускло блеснувшего лезвия страх Маргарет Селнек вдруг исчез. Почувствовав близость смерти, она закрыла глаза и стала молиться. На мгновение попыталась представить, как бы сложилась ее дальнейшая судьба, останься она в живых. Один дикий, разящий удар, и все ушли прочь. Ее тело обнаружат только утром. К тому времени худшее будет уже позади, и гибель ее станет еще одним несчастным случаем прошлой ночи, о которой не скоро забудут.
Следующую часть операции было задумано провести на горных велосипедах, тех самых велосипедах с 24 передачами для езды по тропинкам, считающихся престижными на улицах Лондона среди тех, кто любит покрасоваться, упражняя свои мышцы таким элегантным и эффектным способом. Однако здесь в этих велосипедах не было ничего элегантного, они были выбраны из-за скорости и маневренности в узких переулках, недоступных для автомобилей и где пешие преследователи не могли их догнать.
Их было больше сорока – вооруженных, одетых в черное велосипедистов. Разбившись на группы по три-четыре человека, они ожидали прибытия первой полицейской машины из центра в Мосс-Сайд. Полицейские не могут не приехать, не бросят же они своих коллег на произвол судьбы?
Первые два патрульных «ровера» с голубыми мигалками пришли с южной стороны по Александр-роуд. Сигнал из Стрэтфорда был прост: прибыть на место и выяснить, что случилось, подкрепление уже в пути. Но диспетчер не знал и не сообщил, что это не просто небольшой инцидент, а самый настоящий мятеж. Покинув укрытие, велосипедисты на полной скорости пустились вслед за машинами: Бутылка с горючей смесью, брошенная передним, разбилась о крышу первой машины и взорвалась. Вторая ударилась о радиатор, и еще не воспламенившаяся жидкость попала в мотор. Потеряв управление, машина на всей скорости врезалась в ряд припаркованных на противоположной стороне дороги автомобилей. Взрывом разнесло переднюю часть машины, вверх взлетел капот и куски мотора. Стена огня спасла обоих полицейских, и они выбрались из горящей машины. Шедший за ними второй автомобиль резко затормозил, поэтому третий велосипедист промахнулся, бутылка с напалмом упала на дорогу, и ее тут же перекрыло ревущее пламя. Двое полицейских из второй машины поспешили на помощь своим коллегам. Один из них в ярости бросился вдогонку за третьим велосипедистом, который вслед за первыми двумя торопился уйти в темный переулок. Злость придавала сил, и полицейский уже почти настиг преступника, в панике тот неправильно переключил передачу и, яростно вращая педали, шел со скоростью не более двух миль в час. В этот момент передний велосипедист резко развернулся и открыл огонь из «узи». Полицейский тут же бросился на тротуар, и пули не задели его, зато преследуемый был убит наповал.
* * *
Соулсон уже собирался домой, когда в кабинет ворвался Армитедж и сообщил о стрельбе и нападении на Гринхэйз-лейн.
– Мне нужны вооруженные полицейские, – тут же распорядился Соулсон.
– Необходимо одобрение министерства внутренних дел, – предупредил Армитедж.
– Выдай им оружие и все, что нужно для защиты, – резко возразил Соулсон. – Министерство может подождать. Здесь экстренная ситуация. Потом, мне нужна группа тактической поддержки. Если это мятеж, то мы должны использовать все средства. Вплоть до бронетранспортеров.
– Я снова прикажу начать работу в Главном зале инцидентов.
Они посмотрели друг на друга, и Соулсон вспомнил свои слова, сказанные в конце собрания в честь их триумфа несколько часов назад. Надо было думать, а не тешить тщеславие. Он кивнул Армитеджу, и тот вышел из кабинета.
В переговорном устройстве прозвучал голос секретарши:
– Глава Управления по делам полиции на проводе.
Соулсон глубоко вздохнул:
– Ну, начинается. Давайте эту корову, – скомандовал он. Затем добавил: – Извините.
Сейчас не время настраивать своих сотрудников против себя. Эмоции и плохое настроение не способствуют победе.
* * *
– Теперь вступают «рейнджроверы», – сказал Стэш Максвелл по седьмому каналу радио. Народный центр Мосс-Сайда стал штабом операции, и с тех пор как они с Парасом объединили местные банды, Максвелл не покидал здания.
– Пока все нормально? – прохрипел по радио голос подражающий говору выходцев из Вест-Индии.
Максвелл усмехнулся. Для тех, кто разбирается, речь Бурна все равно звучала по-ирландски. Но оба понимали, что, возможно, все каналы прослушиваются полицией.
– Все идет по плану, – ответил он.
– Где главный? – Бурн вдруг заговорил, как шотландец.
– Он недалеко, – ответил Максвелл. «Главный» был Парас, все еще сидящий в квартире Шерон. Максвелл регулярно сообщал ему о ходе дел, Парас ждал конца операции, чтобы появиться в финале кровавого представления.
– А полиция?
– Пока не видно. И не появится еще минут двадцать. А к тому времени все будет кончено.
– А Гринхэйз?
– Заперты на всю ночь. Никому ни войти, ни выйти.
– Молодцы. Сообщи мне, если что-то изменится. – Бурн отключился, и Максвелл перешел на одиннадцатый канал.
– Внимание, «роверы», – произнес он в микрофон. – Выезжайте.
В операции участвовало четыре автомобиля, джипы марки «рейнджровер». Эти роскошные машины с двумя ведущими мостами были заранее украдены в богатых пригородах – Вилмслоу и Натсфорде, отогнаны в гаражи Мосс-Сайда и «доработаны» черными механиками.
Теперь они походили скорее на броневики: пригодился опыт Бурна в Северной Ирландии. Он понимал, что полиция будет использовать все свои резервы. Специально тренированная для подавления мятежей городская группа тактической поддержки имела репутацию одной из самых крутых команд в Англии. По настоянию Бурна окна автомобилей были закрыты специально изготовленными рамами из проволочной сетки, а колеса – металлическими щитами, передний и задний бамперы заменены стальными болванками, вроде боевых таранов. На крыше каждого джипа установлены красные мигалки, сирена и громкоговоритель. – Пусть все знают, когда мы появляемся на улицах, – сказал Бурн Максвеллу. – Ипусть знают, что эти улицы принадлежат нам.
Четыре автомобиля, по три вооруженных боевика вместе с водителем в каждом, появились в западной части Принсес-Паркуэй.
– Есть что-нибудь? – спросил по радио водитель переднего джипа.
Ведущие наблюдение в различных точках Мосс-Сайда группы велосипедистов сообщили, что полиции пока не видно. Но прибыла телевизионная группа и снимает одну из горящих машин в южной части шоссе.
– Атакуем Паркуэй, – приказал первый водитель. Теперь служба новостей будет снимать их действия.
«Рейнджроверы» тронулись по опустевшему шоссе. В обоих концах дороги догорали подожженные машины. На улицу вышли люди, обеспокоенные шумом и грохотом взрывов.
– Всем выйти из магазинов! Всем покинуть квартиры над магазинами! Все прочь с улицы! – ревел через мегафон водитель. – Быстро убирайтесь, на хер, или вы пострадаете! – Продолжая говорить, он вывел автомобиль на тротуар, чтобы очистить его от людей, те в испуге бросились на шоссе. Когда торговые ряды и квартиры над ними были освобождены, первая машина протаранила витрину одного из магазинов. Витрина была защищена решеткой, которая, однако, оказалась совершенно беспомощной против столь грубого напора. Остальные джипы, словно разъяренные буйволы, набросились на другие магазины, и через несколько минут все витрины были разбиты вдребезги.
«Это моя вечеринка, и, если захочется, я буду плакать» – гремела песня в динамике. Это водитель включил магнитофон. Идея принадлежала Максвеллу. Он знал, что такое представление запомнят навсегда.
Затем они осветили фарами ряд разоренных магазинов с грудами мусора вдоль тротуара, бросили пару зажигательных бомб, которыми снабдил их Бурн, сделали несколько залпов в воздух из ружей и пистолетов, совсем как в Бейруте, и направились в южный конец улицы Паркуэй, чтобы съемочная группа смогла рассмотреть их машины, перед тем как они исчезнут в темноте.
Телевизионная группа сообщила по радиотелефону в студию о том, что здесь происходит и что они это засняли. Местный продюсер новостей позвонил в полицию, из диспетчерской информация пошла в штаб, далее – руководителю отдела по связям с прессой, затем заместителю начальника полиции, главе отдела "R", и, когда тот доложил о случившемся шефу, в Главном зале инцидентов повисла мертвая тишина. Соулсон и остальные наконец осознали всю серьезность ситуации.
– Итак, по крайней мере мы знаем, как обстоят дела, – прервал долгое молчание Соулсон. Пора сообщать министру внутренних дел. Но сначала, пока еще не потерян контроль над Мосс-Сайдом, он хотел задействовать своих людей. – Сколько понадобится времени, чтобы подготовить ГТП? – спросил Соулсон у начальника оперативного отдела.
Вопрос поставил того в затруднительное положение. Вообще-то группа тактической поддержки должна находиться в постоянной готовности, однако из-за сокращения ресурсов тренировки были сведены до минимума. Уже много лет ГТП не участвовала в настоящих операциях. Чтобы собрать и оснастить для подавления мятежа команду лучших полицейских со всего Манчестера, понадобится немало времени. Он подавленно покачал головой:
– Это будет не так скоро. Из-за нехватки средств нам пришлось...
– Мне не нужны оправдания, – резко оборвал Соулсон. – Сколько времени потребуется?
– Два-три часа.
– Слишком долго.
– Все уже идет полным ходом. Как только Рой позвонил мне, я распорядился. Но все же...
– Сколько человек я могу получить прямо сейчас?
– Сейчас невозможно, шеф. Это дисциплинированная команда. В лучшем случае через два часа.
– Нам нужны люди. – Соулсон повернулся к Армитеджу: – Как там в Гринхэйзе?
– Пока нормально. Они закрылись, и никто не пытался ворваться. На другие участки в Мосс-Сайде нападений не было. Насколько нам известно, никто из полицейских не пострадал. – Армитедж еще не знал, что Маргарет Селнек не вернулась домой.
– Я не могу ждать два часа. Если верить телевизионной группе, они вооружены, у них бронированные машины.
– Я попросил доставить сюда видеокопию, – вставил начальник отдела "R".
– Попробую ускорить сборы, – сказал руководитель отдела "X". – Может быть, полтора часа. Но до того времени нам придется ждать, шеф. Если, конечно, то, что сообщает группа новостей, правда. Иначе пострадают наши люди, а потом уже нелегко будет восстановить порядок.
– Он прав, – поддержал Армитедж.
– Поднялся в воздух наш вертолет. По крайней мере, скоро мы что-то узнаем.
Соулсон ударил кулаком по столу:
– Город в огне, а я ни хера не могу поделать!
Все переглянулись. Никто не помнил, чтобы шеф когда-нибудь так ругался. В комнате установилось молчание. Манчестер охвачен пожаром, и каждому было в чем себя упрекнуть.
* * *
Джипы покинули Мосс-Сайд и направились в пригород Корлтон-Кам-Харди. Проезжая по центру города, даже с выключенными сиренами и мигалками, эти машины являли собой странное зрелище, однако никто не увидел в них угрозы.
Сержант корлтонского полицейского участка Фил Дэниэлс не обратил особого внимания на четыре «рейнджровера»:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49