Алламбо зашел с другого конца:
- Скажу Жан-Пьеру, что вы им довольны. Это ведь он ухитрился записать такой важный разговор.
И снова никакого ответа, шеф делает себе пометки на полях.
- Довольны вы результатом? Или считаете, что записан разговор не тех людей и не в том месте?
- Что? Ах да, действительно неплохо получилось. Прости, отвлекся, - он улыбнулся, как бы не заметив, что собеседник раздражен и разочарован. Роешься в архиве, питая слабую надежду на успех - иной раз и вовсе её нет, - вдруг в старых документах находишь нужный ответ, секреты раскрыты... Представляешь, Алламбо?
Тот только плечами пожал, не находя слов.
- Берешь ящик с карточками - и там, в этих карточках, обнаруживаешь спрятанный ключ к тайне, - Баум просиял счастливой улыбкой, - Это высшая награда, самое глубокое удовлетворение, которое приносит наша, в общем, странная профессия.
И снова Алламбо не нашелся, что ответить. Только однажды слышал он от шефа подобную восторженную чепуху, когда на морской базе в Тулоне было раскрыто дело о шпионаже, после целого года фальстартов, ошибок и просчетов. Но в тот раз эйфория была общей, а восторги посдержаннее.
- Понимаешь, в картотеке содержатся данные, которые сами по себе ничего не значат, - не унимался Баум, - И в то же время в деле, которым мы занимаемся, есть куча как бы случайных фактов, которые истолковать можно, если только владеешь ключом. Тогда все становится на свои места, обретает форму. Как бы новая жизнь зарождается - как при сексуальном контакте.
- Очень жаль, но я не совсем понимаю, куда вы клоните, - возразил Алламбо, - То есть, аналогию я понимаю, насчет сексуального контакта и всякого такого. Только какая тут связь с делом Антуана Лашома и агентом в правительственных кругах?
- Связь, безусловно, есть. Извини, я не нарисовал полную картину, конечно, тебе пока не понять. Мы ещё поговорим - а пока я поработаю.
- Что делать с Ашаром? Он, как выяснилось, связан с Виссаком из ДГСЕ.
- Ах, да... Наверняка Виссак выкрутит кому-нибудь руки и избавит этого мерзавца от заслуженного наказания.
- Но...
- Никаких "но", дружище - мы занимаемся контрразведкой, а все остальное оставим полиции. Они это дело сумеют провалить и без нашей помощи.
- А визиты Лашома на улицу Фонтен?
- Ну и что? Знаем теперь номер дома, где он встречается тайком с некоей дамой. Я об этом и так догадался, точный адрес ни к чему. Тем более, что они наверняка в своем любовном гнездышке больше не появляются. Можешь, конечно, заглянуть туда, если хочешь. Обнаружишь несколько окурков, помаду на бокале из-под шампанского, испачканное полотенце - неделикатно с моей стороны его упоминать, но таков набор во всех детективных романах, - он вяло отмахнулся:
- Пустая трата времени, старина.
- А дама... Эта дама...
- Эта дама - очаровательная Лора Фабьен. По логике вещей.
- Эх, жалко! Такая женщина...
- Вот именно, ты точно выразился, - Баум покачал головой, - Очень, очень жаль, настоящая красавица.
- Из всего этого следует, что за Мораном больше следить не надо. Я отпускаю своих людей - пусть возвращаются на рабочие места.
- Правильно. Мы уже на верном пути к разгадке нашей маленькой тайны.
Больше Баум ничего не сказал.
В тот же вечер в Шавиле - южном пригороде Парижа случилось дорожно-транспортное происшествие: новенький "Мерседес", летевший с бешеной скоростью, врезался в фонарный столб. Передняя часть машины смялась в лепешку, водитель приложился головой о ветровое стекло. Свидетель рассказал прибывшим на место аварии полицейским, что "мерседес" вильнул, пытаясь объехать собаку, оказавшуюся на шоссе, и угодил прямо в столб. Позже, когда незадачливого водителя отвезли в больницу, а содержимое его карманов легло на стол инспектора местной полиции, выяснилось, что машина угнана накануне из Вирофле, и нет никаких документов, по которым можно было бы установить личность молодого человека. При обыске в машине нашли смятую бумажку с парижским телефонным номером. Описание пострадавшего и номер передали в полицию седьмого округа Парижа, там навели справки и молодой полицейский отправился по адресу, установленному с помощью телефонного номера. Это оказалась квартира стриптизерши, работавшей на Монмартре в одном из ночных клубов.
- Похоже, это Жерар, - сказала она, выслушав рассказ полицейского, Этот псих всегда носился как идиот. Настоящий маньяк за рулем. Нет, я его неделю как не видела. Где работал? Ну, последнее время шофером у господина Анри. Да, у Анри Ашара, у кого же еще? Черт его знает, зачем ему понадобилось ехать в Шавиль. Какие у меня с ним отношения? А вот это уж никого не касается. - И захлопнула дверь перед носом полицейского.
На следующий день Жерара, со сломанным носом и жуткой головной болью, отправили после выполнения всех формальностей из Шавиля в Париж, в тамошний полицейский госпиталь. Допрос начался тут же.
- Нам известно, что это ты убил двух парнишек на улице Пернели, сказали ему. - Давай договоримся: ты под присягой делаешь заявление, что только привез Анри Ашара к отелю, он вошел внутрь и сделал все сам. Портье подтвердит твои показания, опознает Ашара. И мы забудем, что ты гадкий мальчик, который стреляет в гомиков и ворует чужие машины.
- Мсье Анри меня на куски разрежет. Если вы думаете, что я такое могу сделать, значит, вы не в своем уме.
- Тогда, лапочка, получишь полных пятнадцать лет тюрьмы, и мы уж позаботимся, чтобы тебе мало не показалось.
- Люди Ашара ужас что вытворяют. Вы видели труп Маццини, видели, что с ним сделали? А я слышал, как он вопил, его не сразу прикончили, несколько часов терзали. Не дай Бог такое услышать. Кошмар, мне потом ещё и описали подробно, как это было. А с портье вашим уже побеседовали, он теперь маму родную не опознает.
- Слушай ты, дерьмо, - прервал его начальник отдела по расследованию убийств, - мы на этот раз Ашара точно посадим и особо церемониться не будем насчет тонкостей правосудия. Что нам в тебе нравится - это твоя готовность помочь. И по этой причине дадим шанс выпутаться: получишь приговор полегче, только за соучастие. Тебе сейчас двадцать два... - к тридцати на волю выйдешь, успеешь ещё баб потрахать.
- Нечего меня пугать. Мсье Анри со мной расправится почище вас.
- Тогда пришьем тебе ещё парочку убийств, представим суду как общественно опасного преступника, патологического маньяка - минимум двадцать пять лет тебе обеспечены. Это просто. И от тебя надолго избавимся - тоже неплохо.
Жерар изнемогал от жажды, голова раскалывалась, болело все тело. Он был измучен, сбит с толку, до смерти напуган. Но одно он знал твердо - чем бы полицейские ему не угрожали, это все ничто по сравнению с тем, что сделают с ним Жожо и Франц по приказу мсье Анри.
- Здорово растянули удовольствие, - хвастался Жожо, - продержали малыша Маццини живым всю ночь, окачурился только когда нам завтракать было пора. Не достался бедняжке утренний кофе. - И хихикнул. Он псих, этот Жожо.
- Дайте попить, - попросил Жерар.
- Успеется, - ответил полицейский, - Сначала закончим деловой разговор. Так ты согласен?
- Дайте хоть аспирин, - взмолился Жерар.
- Нету аспирина, кончился. Давай ближе к делу. Решил что-нибудь?
Больше всего на свете Жерару хотелось, чтобы его оставили в покое: в виски будто гвозди забивали, в глазах плыло. Но Жожо и Франц - это ещё хуже, об этом он помнил, это в его жизни было сейчас главным.
- Ни за что, - упрямился он, - Ни за что.
Начальник отдела повернулся к коллеге:
- Вот скотина. Покажи ему, где раки зимуют.
- А может, не надо? Он уже свое получил...
Жерар смутно понимал, что перед ним разыгрывают старый сценарий "злой следователь - добрый следователь".
- Сейчас начнем.
- Сбегаю в уборную - и возьмусь за тебя, - сказал "злой" и вышел.
- Ты бы лучше уступил, парень, - посоветовал "добрый", - Он знаешь, каков, если его разозлить! У тебя и так голова разбита, а он начнет по ней колотить. И ничего не докажешь - все шишки на аварию спишутся. Послушайся меня, помоги нам, а я тебе помогу - сделаю все, что в моих силах.
Жерар молчал, ему даже говорить было больно. Любое движение головой и боль пронзала череп, отдавалась в глазах. Он зажмурился - не помогло.
- Дай воды, ради Бога.
- Не имею права. Если договоримся, то придет врач. Один укол - и все будет о'кей. Но сначала тебе придется развязать язык, иначе мой товарищ башку твою разнесет. Давай говори, а то он сейчас вернется.
Умом Жерар не блистал. В машинах разбирается лучше некуда, нервы крепкие, умеет деньгу зашибить, ходок по бабам - для всего этого особого ума не требуется. В криминальном мире полно изворотливых, но тупых Жераров и Жожо. В разбитой голове созрел хитроумный план, как стряхнуть со спины проклятых полицейских, а заодно и стакан воды получить, и укол, и передышку.
- Если я вам кое-что скажу насчет мсье Анри, чего вы не знаете? Не про этих гомиков, тут-то сразу след ко мне приведет. А про другое убийство - он сам убил человека, своими руками, я точно знаю. Годится?
Он отводил внимание от двойного убийства на улице Пернели, как бы забыв, что это сам дважды спустил курок. Он и окажется на скамье подсудимых, если полицейские не сумеют переложить вину на Анри Ашара. Зависит от портье - какие он даст показания. Без его показаний в суде у полиции ничего не выйдет, так мсье Ашар сказал, когда велел ему свалить куда-нибудь в провинцию и носа не показывать. А он, дурак, запал на этот "мерс". Еще гордился собой: полминуты потребовалось, чтобы его угнать. Устоять не мог, идиот.
- О чем ты говоришь? - спросил полицейский.
- Было дельце одно - видать, важное. Покойника какого-то тайком закопали в лесу, под Медоном. Жожо сам его в машине вез - от него я знаю, он мне рассказал, мы тогда с ним приятелями были.
Тут вернулся "злой" следователь.
- Не стоит на него сильно давить, - сообщил "добрый", - Похоже, он готов кое-что рассказать.
- Развяжет язык, как миленький, если как следует по черепу вломить. Эти вонючки только такой язык и понимают.
Однако, выслушав предложение Жерара, смягчился:
- Ладно, излагай. Если мне твой рассказ по душе придется, то получишь аспирин, а не понравится - пеняй на себя.
- Жожо сказал, что они его закопали на выезде из Сан-Лежер, в рощице, прямо у дороги. Пока яму рыли - там корни всякие, ветки, - мсье Ашар ругался на чем свет стоит, велел копать поглубже. Наконец кое-как сунули покойника в яму, только все равно неглубоко. Жожо считает, что лисицы его вмиг откопают.
- Как он был убит?
- Пулей в затылок. Сзади. Как обычно.
- И это сделал Ашар?
- Так Жожо сказал. Он даже удивился. Не часто мсье Анри руки пачкает.
- А оружие?
- Мсье Анри сунул пистолет в карман. Жожо ещё спросил, не лучше ли его выбросить, а мсье Анри велел ему заткнуться. С ним особо не поговоришь.
- Когда это было?
Жерар сделал усилие, вспоминая, и лицо его сразу исказилось от боли.
- Месяц примерно назад. Может, чуть пораньше.
- Как выглядел покойник?
- Да я что, допрашивал, что ли, Жожо? Он только и сказал, что вроде иностранец. И пикнуть не успел - запихнули в багажник, рот скочем заклеили. Но Жожо подумал, что иностранец. А подробно не описывал.
Через полчаса в камеру явился полицейский врач.
Глава 18
Труп отыскали через два дня. Жерар не ошибся насчет лисиц: они-таки учуяли мертвое тело. Прочесывая молодой еловый лес вдоль шоссе, полицейская поисковая группа наткнулась на груду рыхлой земли, из которой торчало что-то белое - добела обглоданная человеческая стопа, как выяснилось.
- Еще неплохо сохранилось, принимая во внимание все обстоятельства, вынес свое суждение медсудэксперт, обозревая тело.
- А как смердит! - поморщился инспектор, прибывший из Парижа, - Запах иногда и формальдегидом не перешибешь. Но к этому привыкаешь.
- Так что мы имеем?
- Мужчина, белый, рост сто семьдесят пять, примерно сорока лет, золотые коронки на зубах - дантист у него никуда не годный, убит одним единственным выстрелом в затылок, умер на месте, наверно, и не понял ничего.
- Когда он умер?
- Так сразу не скажешь. Проверим, какая на нем живность. Чем старше труп, тем богаче фауна. Пять видов червей, они сменяют друг друга, от свежатинки до скелета. Кроме того, имеет значение тип почвы, температура воздуха, влажность и т. д. Пока все это не определено, своего мнения высказывать не стану, не хочу вводить вас в заблуждение.
- А когда сможете сказать?
- Результаты из лаборатории получу через пару дней.
- Что ещё вы заметили?
Судмедэксперт взглянул на зеленый пластиковый мешок, лежащий на столе.
- Убийцы спешили или что-то им помешало. Верхнюю одежду сняли, остальное на нем. На пиджаке метка - кириллица, то ли российское производство, то ли болгарское. Кольцо с печаткой тоже забыли снять - вот, взгляните.
- Обувь?
- Отсутствует.
Полицейский бросил взгляд на мертвое лицо - все в пятнах, изъедено, но все же узнаваемое.
- Пришлю фотографа, специалиста, он может сделать приличные снимки с помощью грима: пудра, румяна, помада губная, всякое такое. Сам иногда удивляюсь, как у него получается. Понадобится немножко шпаклевки.
- Ну да, чтобы нос приподнять.
- И глаза. Они раньше всего проваливаются. У него целый набор искусственных глаз. Вы только цвет назовете, он подберет.
- Ладно, присылайте.
Инспектор расписался за пластиковый мешок, вымыл руки и удалился с чувством легкой тошноты. Его интерес к мертвым телам иссяк давным - давно. Этот труп ужасен. Если это русский, то с ним ещё хлопот не оберешься, во всех отделах засели бюрократы. Но дело того стоит - кто сказал, что Анри Ашара легко поймать? Это тебе не фунт изюма.
Дурные предчувствия инспектора имели под собой почву. Начальник отдела убийств сам дотошно соблюдал все существующие правила, но своим инспекторам разрешал нарушать все на свете. "Только мне не говорите" - к этой часто употребляемой фразе сотрудники привыкли. Но зато уж если удавалось что-то прояснить, начальник брался за свод правил. Так и тут.
- Передадим эти фотографии вместе с подробным описанием находки русскому отделу министерства иностранных дел и контрразведке, - заявил он.
- Но это же помешает нам прижать Ашара! Такой шанс один на миллион.
- Ну и что? Делайте, как велено.
- Неужели нельзя немного с этим помедлить?
- Чтобы с меня оба министерства шкуру спустили? Ни минуты промедления!
И часом позже все материалы, доставленные спецкурьером, были вручены Бауму.
- Я почти надеялся, что наш русский где-то всплыл, - признался он мадемуазель Пино, разглядывая содержимое тонкого темно-желтого конверта, Но это не он. Этот тип меня не интересует. Пусть в архиве поищут - может, удастся опознать беднягу.
И мадемуазель Пино, деликатно, двумя пальчиками, взяв снимки, сунула их обратно в конверт вместе с полицейским отчетом, и, держа его на отлете, как бы не желая с ним соприкасаться, удалилась из кабинета.
Вскоре позвонили из МИДа.
- Насчет этого покойника, надо бы поговорить с их посольством, сказал чиновник из русского отдела, - Если на нем русские трусы, то это не эмигрант. Вы видели когда-нибудь эмигранта в отечественных трусах?
- Никогда.
- Сами с ними поговорите или нам это сделать?
- Рад любой возможности включиться в диалог "Восток - Запад". Могу позвонить Леонидову.
- У них там никто не пропадал?
- Не слыхал о таком.
- Держите нас в курсе.
Это была давняя практика. Первый секретарь советского посольства Дмитрий Леонидов был заодно кагэбэшником номер два во Франции. Альфреду Бауму это было известно, а Леонидов знал, что Баум знает. Знал ли Баум, в свою очередь, что... Впрочем, это уже неважно. "Сколько на самом деле кукол упрятано в самой большой русской матрешке, не имеет значения, - говаривал Баум. - Человеческий разум на каждом этапе не в состоянии проникнуть дальше третьего круга. А Дмитрия я знаю уже года три, может, чуть больше или чуть меньше, он вполне порядочный человек - насколько это возможно, работая в КГБ. Как, впрочем, и в ДСТ".
- Не знаю, - сказал Леонидов, глядя на жуткую фотографию, грим не сильно помог мертвецу. - Наведу справки среди здешних русских. Можно взять снимки?
- Боюсь, не смогу их отдать, - сказал Баум.
Они сидели в баре на Итальянском бульваре, на мраморном столике перед ними красовались рюмки с водкой. Баум считал вполне возможным обмен маленькими любезностями между теми, кого история и высокая политика развела по разные стороны баррикад.
- Ну и оставьте себе, - отозвался Леонидов, - А почему вы решили, что он русский?
- На нем белье отечественного производства.
- Других признаков нет?
- Нет.
- Говорите, его застрелили?
- Да. Вполне профессионально.
- Мотивы?
- Полиция пока ничего не может сказать.
- В любом случае этот человек не из персонала посольства или торгпредства. И о пропавших туристах или коммерсантах тоже не слышно. Но я все же наведу справки.
Собеседники допили водку, Баум заказал еще.
- Из тех, кто исчез в последнее время, меня интересует Алексей Котов, тот, что сбежал в Лондоне, - сказал Леонидов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20