— Ничего не понимаю! Прошло столько времени, но эти убийцы все еще безнаказанно бороздят океан. Русский самолет должен был успеть что-то передать, прежде чем его сбили. Русские были просто обязаны это сделать.— Верно, Тодд. Они, конечно же, успели передать свое сообщение. — При всем своем разгильдяйстве, они все-таки профессионалы…— Но ничего не произошло!— Надо посмотреть на это с другой стороны, — мрачно произнес Росс. — Я хотел бы знать, что именно увидели русские. И что они передали.— Ну что они могли увидеть? Большой авианосец. С самолетами.— Верно. Один-единственный авианосец. Без кораблей сопровождения.— Не представляющий никакой угрозы?— Вот именно. Это не боевая группа, Тодд. А что случилось потом?— Самолет исчез.— Если бы ты был русским военным, оценивающим обстановку, к какому заключению ты бы пришел?— Несчастный случай. — Тодд опустил плечи. — Самолет упал в море… Господи…— Верно, Тодд. Они могли предположить, что самолет пролетел на бреющем полете над авианосцем, взял слишком низко и врезался в воду. Такое уже случалось.— Но зенитки… Если русские передали, что их атакуют…— Но они явно этого не успели сделать. Иначе русские отправили бы сюда воздушную армию! — Порох Росс задумчиво почесал подбородок. — Они просто не успели. Возможно, даже им некогда было передать «мейдей». Их уничтожили за минуту с небольшим.Вдруг Эдмундсон приободрился.— А как насчет ракет? Русские, наверное, уже навели их на нас.— Это возможно. Сначала я тоже так подумал.— А теперь вот передумали?— Я плохо в этом разбираюсь, Тодд, — пожал плечами старый моряк, — но, по-моему, «Туполев» имел слишком мало времени на передачу всей необходимой в таких случаях информации.— Слишком мало времени?— Да. Самолет — это лишь связующее звено между наземными станциями и спутником, если таковой есть в наличии. «Туполев» передавал свой текст минуты четыре. От силы пять. Вряд ли за это время можно было активизировать спутниковую систему…— Но вы все равно скажите адмиралу, что их уничтожат…— Я уже сказал. Но по-моему, это не произвело на него никакого впечатления.— Еще бы, — юноша уставился в пол, потом поднял голову. Глаза его были полны отчаяния. — Но смотрите: погибли «Спарта», вертолет, русский самолет. В этом есть закономерность. Неужели никто не в состоянии сложить два и два…— И в результате получить японский авианосец времен второй мировой войны, так что ли, Тодд?— Значит, по-вашему, они добьются своего?— Нет, но времени в обрез, а потому нам надо придумать, как им помешать.Молодой человек тяжело вздохнул.— Мы мало что знаем насчет этого корабля. Это даже не корабль, а целый город.— Верно, Тодд. — Росс подошел к столу и сказал: — Хорошо, что они оставили нам этот блокнот. — Поднялся и Эдмундсон. Он тоже подошел к столу. Росс начал что-то чертить со словами: — Если мы хотим взять приступом город, нам нужна карта.— Откуда вы знаете, что представляет собой «Йонага». Разве вы можете начертить его план?— Я немножко осмотрел его, когда был на мостике, а во-вторых, авианосцы времен второй мировой войны, в общем-то, похожи.Росс чертил и приговаривал: — Мы вот здесь, во флагманском отсеке. — Эдмундсон кивнул. Карандаш Росса быстро бегал по бумаге. — Что может быть выше нас? Радар, зенитки, штурманский мостик. Вот полетная палуба. Она бронирована. Под ней, надо полагать, ангарная палуба. — Он перестал чертить. Открыл один ящик стола, другой. — А, хорошо. Вот она. — Достал линейку, стал чертить с ее помощью длинные прямые линии. Потом нарисовал короткую линию параллельно ангарной и полетной палубам. — Это галерейная палуба.— Там они держали нас в первый день, капитан.— Верно. Она обычно длиной с надстройку. Тут у них, помимо прочего, помещение для дежурных пилотов. Самое подходящее место. — Он провел карандашом вертикаль, потом начертил еще одну горизонтальную линию. — А вот ангарная палуба. — Тодд кивнул. — С точки зрения общей структуры, ангарная палуба — главная в любом авианосце.— Вы говорили, это очень уязвимое место, капитан.— Очень уязвимое, — кивнул головой Росс.— Но нам надо вырваться на свободу.— Правильно, только сначала завершим нашу карту. — Карандаш опустился еще ниже. — Вторая, третья, четвертая палубы, — говорил Росс, проводя линии.— Вы добрались до киля, капитан.— Пока что нет. Готов побиться об заклад на что угодно, на этих палубах находятся кубрик, авиационные склады, мастерские и офицерские каюты. — Карандаш провел еще две горизонтальные линии. — Вот две нижние палубы. Здесь самые важные органы корабля. — Росс изобразил несколько цилиндров. — Шестнадцать котлов, турбины, генераторы.— Горючее, капитан, горючее!— Да, оно в этих цистернах, по всему корпусу корабля. Нефть и бензин. Возможно, на «Йонаге» около четырехсот тысяч галлонов бензина…— Но это же у самого киля. А нам и на ангарную палубу не пробраться. — Эдмундсон в сердцах стукнул кулаком по столу. — Где у них боеприпасы? — спросил он и стал смотреть, как Росс чертит квадратики. — Над машинным отделением, капитан?— Да, но я забыл еще кое-что. — Карандаш стал проводить по линейке вертикальные линии. Одну впереди, другую по центру и третью у кормы.— Боеприпасы подаются через подъемники?— Не обязательно. У них могут иметься небольшие лебедки.— Чтобы доставлять все, что нужно на ангарную палубу?— И на полетную тоже.— Если нам удастся освободиться, достаточно стукнуть по корпусу бомбы или торпеды молотком, и тогда поминай, как звали…— Это все равно, что колотить молотком по скале.— Правда? Почему?— Бомбы и снаряды хороши только, когда их сбрасывают или ими стреляют. — Палец Росса показал на нижнюю часть рисунка. — Вот самое слабое место.— Вы уже говорили, капитан. Ангарная палуба?— Да, и особенно их «Зеро».— «Зеро»?— Да, это были, несомненно, лучшие истребители в сорок втором — сорок третьем годах. Они отличались такой легкостью, такой маневренностью, что союзники никак не могли справиться с ними.— В чем же тут слабость?— Тодд, вооружение — это всегда система компромиссов.— Не понимаю.— Просто ради маневренности японцы отказались от прочности. У «Зеро» нет ни брони, ни самозатягивающихся бензобаков.— Значит, они легко взрываются?— Хорошее попадание сзади кабины, и они лопаются, как хлопушки с конфетти.— Они стоят на ангарной палубе. Но их никто и не думал заправлять горючим.— Это делают перед вылетом. Во-первых, все самолеты будут заправлены, а «Вэлы» и «Кейты» к тому же снарядят бомбами и торпедами. Это самый сложный момент для авианосца: собственно, из-за этого Япония и проиграла войну.— Войну?— Ну да. При Мидуэе японцы, как и планировали, нанесли первый воздушный удар, и потом их самолеты вернулись на авианосцы. Их заново заправили, загрузили бомбами. Но они не успели взлететь и оказались беззащитными перед нашими пикирующими бомбардировщиками. Японцы потеряли четыре авианосца, своих лучших летчиков, и в конечном итоге проиграли войну.— У нас нет пикирующего бомбардировщика, — грустно произнес Тодд. Его надежды угасли.— Зато у нас есть мозги. В нас есть мужество.Молодой человек выпрямился. У глазах его зажглись странные огоньки.— Может, мы действительно умерли, как вы тогда сказали?— Я тогда просто сильно ошалел…— Может, вы правы, — говорил Тодд странно высоким голосом. — Это ад. Всюду зло. Фудзита — воплощение зла. Он сущий дьявол.Порох Росс схватил Тодда за плечи, потряс его.— Тодд! Что ты несешь! Опомнись!— Да. Бога ради. Надо остановить зло. Остановить дьявола и его демонов.Дверь распахнулась. Вошел капитан второго ранга Масао Кавамото.— Капитан, — сказал он, и в голосе его не было привычного презрения. — Вас приглашают на флагманский мостик.— Люцифер хочет вас видеть, капитан! — выкрикнул Эдмундсон. — Не заставляйте его ждать!— Мой матрос нездоров, — обратился к Кавамото Росс.Эдмундсон перепрыгнул через койку.— Демоны! Демоны! — Он кинулся на Кавамото, расставив руки.— Не надо, Тодд, — крикнул Росс, пытаясь перехватить юношу, но неудачно.Кавамото отпрянул в сторону, и тут появились два охранника. Эдмундсон кинулся на них. Раздался глухой звук столкнувшихся тел, и кричащего американца поволокли на его койку.— Не надо! — крикнул Росс, пытаясь помешать японцам, но и его быстро скрутили двое новых охранников. В мгновение ока каюта наполнилась японцами, которые что-то кричали, заглушая вопли Эдмундсона.Росс услышал, как Кавамото пролаял какую-то команду. Тотчас же все взоры обратились на Тодда. Он что-то кричал, извивался, а японец привязывал его к койке. На губах американца выступила пена.— Пожалуйста, отпустите меня, — сказал Росс Кавамото. — Все уже кончено.Кавамото махнул рукой. Тотчас же Росса отпустили.— Ему нужен укол, что-то успокаивающее, — сказал он, показывая рукой на юношу.— Вы сами знаете: более сорока лет мы провели в изоляции, капитан. Наши запасы лекарств оскудели. — И затем добавил, махнув рукой в сторону двери: — Это может быть сделано по распоряжению адмирала.У двери Порох обернулся. Дикие глаза Эдмундсона уставились на него. Уже уходя, он услышал долгий то нараставший, то затихавший вой. Вой, куда больше похожий на звериный, чем на человечий.
Когда Росс в сопровождении охранников переступил порог адмиральской каюты, то он увидел, что Фудзита один. Как обычно, адмирал сидел в кресле за своим столом. Росс поклонился, адмирал ответил коротким кивком и, щелкнув пальцами, отпустил охрану. Затем жестом пригласил гостя садиться.Усаживаясь, Росс испытал смесь противоречивых чувств. Он убил офицера его императорского величества капитана второго ранга. Он ожидал, что за это его возненавидят еще больше, станут относиться с новой жестокостью, а быть может, и вовсе казнят. Однако, похоже Эдмундсон был прав. Если отношение японцев и изменилось, то в иную сторону. Они по-прежнему видели в нем врага, но врага, которого уважают. Он убил самурая, причем в ситуации, когда у него почти не было шансов уцелеть, и когда на него взирали как на нечто и в подметки не годившееся его противнику. Он знал, что, по старинным обычаям, воин должен искать себе противника среди равных себе. Он же был варвар — нечистый варвар, у которого круглые глаза и привычка есть мясо. Считалось, что убить самураю такого — раз плюнуть. И еще Росс не сомневался: на японцев произвело неизгладимое впечатление то, как он убил Хирату: беспощадно, неистово, почти что с наслаждением. Упиваясь местью. Это японцы отлично понимали. Умение отомстить особенно ценилось у самураев.Когда адмирал заговорил, Россу стало ясно, что тот думал примерно таким вот образом.— Знаете ли вы историю о сорока семи самураях, капитан?Росс уставился на старого моряка с немалым удивлением. Он ожидал, что речь пойдет о Хирате, о радарах, о русских, но не о старинных преданиях. Он стал смутно припоминать эту историю:— Старинный миф о мести, адмирал? — спросил он не в силах скрыть удивления. Впрочем, удивляли его и собственные эмоции. Сейчас он не испытывал ни ненависти к врагу, ни гнева. Снова любопытство заслоняло все остальное. Вокруг старого адмирала возникла загадочная аура, он не только внушал страх, но еще и завораживал. Реальность стала первой жертвой этой странной силы, исходившей от Фудзиты. Эта сила превращала субординацию в нечто мягкое, аморфное, словно пролитая сметана, принадлежала далекой древности, загадочной культуре и требовала безоговорочного подчинения от матросов и офицеров «Йонаги» и уважения от Пороха Росса.Старик являл собой связующее звено. Мостик в то прошлое, к которому принадлежал и сам Росс. Тогда он был еще молодым и сильным, а молодость и силу особенно уважают те, кто оказался на пороге старости. Росс в этом смысле не был исключением. Ему не терпелось поскорее перейти этот мост, оставив на этой стороне ненависть, страх и даже чувство реальности. Однако, покидая эту каюту, Росс всякий раз испытывал прилив прежних чувств. Он снова загорался желанием уничтожить «Йонагу», если, конечно, предоставится хотя бы малейшая возможность. Но в этой каюте он не мог и помыслить о том, чтобы нанести удар. И адмирал чувствовал это, читал его мысли. Чем еще можно было объяснить отсутствие охраны, связистов? Он знал, что адмиралу нужен собеседник. Но желания выговориться было недостаточно. Нет! Росс понимал, что адмирал Фудзита не боится его, капитана Теда Росса. Американец подозревал, что адмирал вообще никого и ничего не боится.— Это не миф, — продолжал тем временем Фудзита. — Это быль.— Прошу прощения, адмирал, — перебил старика Росс, в голове у которого вдруг внезапно все прояснилось. — Мой матрос Эдмундсон… Он заболел.— Знаю, — адмирал нетерпеливо похлопал по телефону. — Сейчас его осматривает наш врач.— Ему нужен транквилизатор. Временное помешательство.Адмирал откинулся на спинку кресла и сказал:— Капитан, мы не в состоянии давать такие лекарства даже нашим собственным больным. Все подобные препараты, которые у нас остались, мы вынуждены сохранять для раненных при выполнении боевого задания. Матрос Эдмундсон будет пока оставаться в своей каюте. Если понадобится, то его привяжут к койке. То же самое я приказал бы сделать с любым членом нашего экипажа. — В голосе адмирала чувствовались искренность, понимание ситуации.Росс прикусил губу, затем сказал:— Тогда я прошу, чтобы меня вернули к нему как можно скорее.— Мы не дикари, капитан. Я распорядился, чтобы к нему приставили санитара. Если ему станет хуже, то его переведут в лазарет. Поверьте, за ним сейчас ухаживают гораздо лучше, чем если бы этим занялись вы.Росс нетерпеливо махнул рукой.— Но я его капитан! Я прошу иметь возможность посещать своего матроса, если он окажется в лазарете.— Разумеется. Если мы сочтем эту меру необходимой и вы будете под надежной охраной. Но за этим мы проследим. — Тут на лице адмирала появилась легкая улыбка. — Я знаю, что вы человек чести и потому постараетесь вырваться на свободу при первой возможности. Чтобы нанести удар по тем, кто вас ее лишил. — Старик провел тонким скрюченным пальцем по столу. — Мы с вами знаем, что авианосцы — самые уязвимые из всех боевых кораблей.Россу показалось, что железные холодные пальцы стиснули ему горло. От адмирала ничего нельзя было скрыть.— Я бы уничтожил ваш корабль, если бы смог, — сказал он совершенно спокойным тоном.Адмирал снова улыбнулся и кивнул:— Поистине слова самурая. — Затем он положил руки на стол, подался вперед и сказал: — Вернемся к истории о сорока семи самураях. — Росс откинулся на спинку стула, и Фудзита спросил: — Вы представляете себе, что такое ронин, капитан?— Самурай без хозяина.— Да. А сегун?— Военный правитель. Сегуны правили Японией до прошлого столетия, лишь формально подчиняясь императору.— В общем-то, да, капитан. Хотя насчет того, что они лишь формально подчинялись императору, вы не совсем правы. Все ничтожно по сравнению с микадо. Сегуны правили лишь с соизволения императоров.— У каждого свой взгляд на историю, адмирал.— Это случилось в тысяча семьсот первом году, — продолжал Фудзита, — в эпоху сегуната Токугава. Всеми уважаемый самурай князь Асано из западной провинции Ако был приглашен к императорскому двору в Эдо, ныне Токио. Там во дворце его оскорбил негодяй по имени Кира. Тогда князь Асано выхватил из ножен меч и ударил обидчика, ранив его в плечо. Лишь тогда их смогли разнять. — Адмирал убрал руки со стола, откинулся на спинку стула. Он явно устал, но глаза его горели. — Известно ли вам, какое наказание полагается тому, кто осмелится обнажить свой меч во дворце императора?— Надо полагать, смерть, — равнодушно ответил Росс. — У вас, кажется, это самое ходовое наказание.— Капитан, — отозвался Фудзита. — Я предупреждал вас насчет иронии.Порох Росс стиснул зубы. Ответил, отчеканивая каждое слово:— Прошу прощения, адмирал. Пожалуйста, продолжайте.— Итак, князь Асано тотчас же совершил харакири, и его владения были конфискованы. Кира остался жив и процветал. — Адмирал сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, затем продолжал: — Обратите внимание на то, что когда чьи-либо земли конфисковывались, самураи прежнего владельца автоматически становились ренинами. — Росс кивнул. — Сорок семь самураев-ронинов притворились бродягами. Около года они вели разгульный образ жизни в публичных домах и кабаках, но на самом деле они ждали своего часа, чтобы отомстить.— Джон Уэйн Американский киноактер (1907—1979), прославился ролями в которых сыграл «настоящих мужчин» и «стопроцентных американцев»; пользовался особой популярностью у военных, в том числе у морских пехотинцев, «зеленых беретов» и прочих «спецназовцев».

поступал таким же образом раз сто, адмирал, — брякнул Росс.Джон Уэйн? Никогда не слышал о таком! — удивленно произнес адмирал.— Извините, адмирал. Собственно, он не представлял собой ничего особенного. Народный псевдогерой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36