Я прекрасно понимаю, что теперь мне продать ее не удастся. А во-вторых, я не стану унижаться до оправданий перед вами, глупо в самом деле убеждать в чем-то глухую стену, но зато скажу вам нечто такое, что вы прекрасно расслышите и что по-настоящему вышибет вас из колеи, мистер Софтвер! Вообще-то я могла бы ничего вам не говорить, но, поскольку вы такая мерзкая крыса, мне захотелось посмотреть на ваше личико, когда вы услышите это.
Его взгляд был полон сарказма. Он словно ожидал, когда она наконец уйдет. Джесс удивилась собственной выдержке. Впрочем, нервы у нее были крепкие, и она не боялась, что вдруг в последний момент дрогнет. Он обращался с ней отвратительно, а потому заслужил свое. .
– Итак, я признаю себя виновной во всем, в чем вы меня обвиняете! Ведь вы это хотели от меня услышать, не правда ли? Хорошо, вы это услышали, я признаю свою вину. Я незаконно проникла в вашу компьютерную сеть и украла игру вашего брата. Я знаю относительно вашей компании больше, чем вы сами знаете о ней. И пока я, сидя в уютном кабинете своего отца, рыскала по вашему компьютерному мирку, я придумала, как обезопасить себя от ареста и судебного преследования. Я оставила для вас в Интернете свою визитную карточку. Скоро вы ее получите.
– О Господи, только не это! – внезапно взревел Уильям.
Джесс предвидела его реакцию и была наготове, поэтому, когда он вскочил и кинулся вокруг кровати к ней, она пересекла комнату и, схватив по дороге плетеное кресло, выставила его перед собой, будто защищаясь от разъяренного льва, хоть львом в этой ситуации была она сама. Она никогда не видела его таким взбешенным.
– Вижу, вы прекрасно поняли, что я имею в виду, верно? – Она усмехнулась. – Да, я запустила вирус, причем тошнотворно жестокий вирус в компьютеры Уэбберов. Через электронную почту. Сообщение читается так: «Называюсь вездесущий Рыболов», и ни один человек из всего вашего персонала не в состоянии будет предохранить вашу сеть от осыпания. После сообщения все, что дорого вашему сердцу, рассыплется в прах. Так что, если хотите, можете еще успеть по возвращении домой лично пронаблюдать, как с экранов кровавым конфетти посыплются все ваши фигурки и буковки. Вы разорены, Уильям Уэббер. Это обойдется вам малость подороже, чем жалкий миллион, пренебрежительно брошенный вами же обманутой женщине! Ну, и как вам мой скромный подарочек?
С этими словами она отшвырнула стул и бросилась вон из комнаты, опасаясь за свою жизнь. Она даже не знала, преследует ли ее Уильям, просто слепо бежала, поскальзываясь на темном полированном полу гостиной, а потом веранды.
И вдруг она услышала задыхающиеся всхлипы, подумала даже: неужели это рыдает она сама? Но нет, плач исходил от скрючившейся фигурки, затаившейся за дверями патио.
– Ох, Джесс! – сквозь рыдания выкрикнула Эбби, безуспешно пытаясь хоть немного успокоиться. – Джесс, Джесс, что ты наделала!
Джесс остановилась как вкопанная и смотрела на обезумевшую от гнева и страха сестру. Она все слышала! Haвepное, их ссора с Уильямом разбудила ее и она вышла из спальни посмотреть, что происходит. Сердце Джесс содрогнулось от запоздалого сожаления. Если бы она могла повернуть время вспять и уничтожить эту чудовищную ночь! Да, если б она могла…
– Эбби, послушай, Эбби, – простонала Джесс и попыталась обнять сестру, но та отшатнулась от нее.
– Нет, Джесс, не прикасайся ко мне. Я этого не перенесу. Я слышала все, все, что ты сказала Уильяму. – Голос ее осип от страха и слез. – Ох, Джесс, зачем ты поступила так… так ужасно? Не надо было. Мы бы как-нибудь управились. Ох, папа был бы просто убит, если бы…
И тут, когда сестра упомянула их незабвенного, дорогого обеим отца, Джесс разрыдалась и побежала вдоль веранды.
ГЛАВА 15
Когда на следующее утро Эбби пришла на кухню поискать какой-нибудь еды, там появился и Оливер. Кухня представляла собой весьма уютное, сияющее чистотой белое помещение со всеми необходимыми приспособлениями и удобствами. Находясь здесь, трудно представить, что ты на уединенном острове, в маленьком райском уголке, но у Эбби не было сил даже на то, чтобы чему-то удивляться. Она и на Оливера не обернулась, хотя с первой же секунды почувствовала его присутствие. Неужели он в самом деле думал, что после его жестокого разговора с Джесс на вчерашнем ужине она, Эбби, прибежит к нему на причал?
– Здесь, на острове, мы обычно завтракаем фруктами, – первым заговорил Оливер. – Манго, папайя, ананасы. Вы не пришли, как я просил… Я ждал, ждал, а потом появилась Джесс, и я, приняв ее за вас, поцеловал…
– Представляю, как она обрадовалась, – пробормотала Эбби, атакуя огромный ананас острым ножом.
– Дорогая моя, мы с ней поговорили, – тихо сказал Оливер. – Это пытка, пытка и сплошное недоумение! Я просто не мог слышать ее слов о том…
Эбби вскрикнула и посмотрела на палец, уколотый шипом фрукта.
– Вы поранились?
Он тотчас оказался рядом, взял ее руку и поднес к губам, нежно целуя палец. Но Эбби выдернула руку и ответила:
– Ничего страшного. Все хорошо. Но лучше вам самому накромсать эти чертовы тропические колючки.
Отложив нож, она вышла на веранду и села в одно из плетеных кресел, устремив взор в глубину тропического сада. Она все еще чувствовала себя разбитой после этой ужасной ночи. Проснувшись от духоты и какого-то беспокойства, она обнаружила, что постель Джесс пуста, вышла посмотреть, куда та могла деться, и услышала крики и громкую ругань…
Вернувшись, Джесс проплакала весь остаток ночи, до первого луча солнца, проникшего в их комнату.
Эбби действительно слышала часть разговора сестры с Уильямом, но почти ничего не поняла, кроме одного – все очень плохо и очень серьезно. Уильям Уэббер ревел, как лев, разъяренный зубной болью. Слышала она также, как Джесс призналась во всем, в чем ее обвиняли, а потому Эбби, глубоко потрясенная этим, не смогла позже вынести даже прикосновений сестры.
Но потом ее одолели сомнения. Джесс не могла совершить таких преступлений, не могла и все тут. Взять хотя бы то, что она ночь напролет проревела. Будь она преступницей, разве стала бы она так горько рыдать? Да, сестра ее взбалмошна и не всегда отвечает за свои поступки, но то, в чем ее обвиняли, и в чем она сама созналась ночью, она не могла совершить. Что-то красть, потом разрушать нечто, являющееся для кого-то делом всей жизни? Нет, это исключено! Джесс не способна на такие низости.
На веранде появился Оливер, неся поднос с кувшином фруктового сока, чашками и блюдом с ананасом, нарезанным так аккуратно, будто его только что вынули из банки, купленной в супермаркете.
Когда они уселись за стол, он, наливая ей сок и передавая тарелку с вилкой, сказал:
– После завтрака займитесь сборами. Скоро мы отплываем.
– Я уж и не верю, что когда-нибудь доберусь до дома, – вяло отозвалась Эбби, прежде чем откусить от ананасовой дольки.
– Не беспокойтесь, все будет хорошо. Просто сейчас, кажется, никто из нас не понимает, что происходит. – Он глубоко вздохнул. – Позже, вероятно, я смогу вам объяснить, что…
– Нет никакой необходимости, – резко прервала его Эбби. – Я все уже знаю. Джесс преступница. То, что она делала, ужасно! украла вашу игру, незаконно проникла в тайны вашей компании… И… и запустила вирус, который уничтожит все ваши работы. Она во всем призналась сама.
– А я-то думал, что вы ничего не смыслите в компьютерах.
Она с усмешкой посмотрела на него. Он думает, что она совсем уж ничего не в состоянии понять?
Эбби со стуком поставила чашку на стеклянную крышку стола.
– Единственное, что я могу во всем этом понять: ваш брат так ее измучил, что она созналась в том, чего не делала и не могла сделать!
Оливер вздохнул и, устремив взор за пределы веранды, не спеша пил сок. Выглядел он неважно, казался до предела усталыми измученным.
– А мне кажется, она поступила самым естественным образом, – негромко сказал он, покончив с соком.
– Это вы потому так говорите, что безоговорочно принимаете сторону своего брата.
Он повернулся к ней.
– Что делать, ведь брата я знаю лучше, чем вашу сестру. .
– А я свою сестру знаю лучше, чем Уильяма!
– Хорошо, этот разговор грозит никогда не кончиться, как вы считаете; – ответил он, натянуто улыбнувшись.
– Я теперь хочу только одного – чтобы это все поскорее кончилось, – проворчала Эбби. Допив сок и помолчав еще немного, она задумчиво проговорила: – Знаете, я чувствую себя посторонним наблюдателем. Наверное, то же самое испытывал бы посетитель зоопарка, глазеющий на стаю выясняющих отношения бабуинов и удивляющийся, что они, имея столько непереносимых разногласий, все еще не поубивали друг друга. Да, я ничего не понимаю в компьютерах, но, может, именно поэтому я среди вас единственный нормальный человек. Вы все так запутались в тонкостях и сложностях вашего программистского мирка, что вам даже некогда осмотреться, как бабуинам, которые, увлекшись перепалкой, не видят, что бананы им уже принесли.
Глаза Оливера расширились от веселого удивления.
– Вообще бабуины очень умные создания.
– Да, умные. Возможно, даже умнее всех вас!
– Я не понимаю, Эбби, к чему тут бабуины? Что вы хотите сказать?
Эбби повернулась к нему.
Что тут непонятного? Ни у кого из вас нет никаких доказательств, но все подозревают друг друга в страшных грехах. Уэбберы подозревают Джессику в том, что она самая настоящая уголовница. Кстати, используя терминологию, которую употребляет Джесс, и я спрошу, есть ли еще эта игра в вашем железе? Кто ее видел? Вы оба уверены, что Джесс украла игру из ваших компьютеров. А она считает, что вы украли игру у нее, заполучив копии. Ноне может же быть, чтобы и вы, и она изобрели одну и ту же игру. Мне кажется, что, даже если бы вы и пользовались одной и той же формулой, игры все равно получились бы разные, не правда ли? Так кто у кого и что украл? Какие у вас доказательства, что Джесс что-то у вас разнюхала? Какие у вас доказательства, что все не было ровно наоборот? И какой ей смысл предлагать вам часть украденной у вас же информации? Вы считаете, с целью шантажа? Но Джесс не шантажистка. И потом, с этим вирусом… Разве вы не знали бы об этом уже теперь, если поверить, что она сделала это раньше? Она должна была бы сделать это до своей поездки в Нью-Йорк, еще до знакомства с вами, до того, как заварилась эта каша с похищениями и…
– Достаточно, Эбби, – послышался у нее за спиной суровый голос Джесс. Сама не знаешь, что говоришь.
Оливер и Эбби замерли в молчании и смотрели, как Джесс, наливает себе из кувшина сок. Потом она села, попивая из чашки, и Эбби с грустью отметила, как плохо она выглядит. Какая-то последняя стадия усталости. Даже волосы, обычно такие блестящие, спадающие к плечам роскошными, слегка волнистыми прядями, потускнели. Она была истощена переживаниями. Вряд ли хоть на минуту за ночь ей удалось уснуть, разве что задремала немного под утро.
– Я просто сказала Оливеру, что, хоть и не понимаю ничего в этих ваших компьютерах, но со стороны вижу все безумие происходящего. Я слышала вашу ссору сегодня ночью и ужаснулась, но потом, утром, подумав немного, поняла, что… Словом, я не верю ни одному слову из того, что ты сказала.
– Поверишь, когда узнаешь обо всем, – ответила Джесс.
– Но сейчас не верю, потому что у меня было время подумать. Тебя послушать, так… Нет, Джесс, тут явно концы с концами не сходятся. С чего вдруг такой резкий поворот? Почему мы вдруг решила оговорить себя. Почему? Всем нам от этого будет только хуже. Ты сеешь вокруг себя разорение и разрушение и в первую очередь вредишь себе. Почему? Скажи!
– Благодарю за поддержку, Эбби, спокойно сказала Джесс, – но ты ошибаешься, поверь мне. Я созналась в том, в чем действительно виновата. И у меня действительно все давно запланировано…
Как ты можешь такое говорить! – взорвалась Эбби. – Ничего ты не могла запланировать! Что ты выдумываешь? Это просто нелепо! Разве, отправляясь в Нью-Йорк, ты могла знать, что опоздаешь на самолет?
– И это можно спланировать.
– Нет, нельзя! – крикнула Эбби и вскочила на ноги. Оливер встал между ними, но Эбби его будто не замечала. – Я ни за что не поверю, что ты включила в своей план и меня, Джесс. Сознательно ты меня во все это впутывать ни за что не стала бы. И вообще, если бы ты знала, что встретишь Уильяма Уэббера там, в Нью-Йорке, разве ты стала бы звонить мне и просить, чтобы я приготовила для него ужин и встретила его в нашем лондонском доме? Это абсурд, и я…
– И тем не менее я знала, что он в Нью-Йорке, а потому, позвонив тебе, не думала, что у тебя возникнут неприятности, что появится кто-то еще вместо Уильяма. – Джесс помолчала, будто ища новых аргументов, потом заговорила опять: – Как ты думаешь, почему я сменила отель? Да потому, что знала, где остановился Уильям.
– Даже я не знал, где остановился мой брат, – внезапно вмешался Оливер, не понимая, на чьей стороне он в этот момент.
Глупости! – вспылила Джесс, подавляя его гневным взглядом. – Дайте мне выйти в Интернет, и я скажу, чем в эту минуту занимается наша королева!
– Разве Интернет добрался уже и до светской хроники? А я и не знал, – насмешливо проговорил Оливер.
– Молчите, Оливер! – в унисон воскликнули сестры.
Оливер возмущенно фыркнул, сбежал по лестнице с веранды и с независимым видом, посвистывая, направился в сторону сада. Наверняка решил присоединиться к братцу, который находился на пристани, готовясь к скорому их отплытию с острова.
Эбби дождалась, пока он скроется из виду, потом села и сосредоточила все свое внимание на сестре.
– Зачем ты сделала это, Джесс? Я знаю, ты обожаешь откалывать всякие дурацкие номера, но то, о чем идет речь сейчас, это уж слишком. Не имеет значения, что ты говоришь, я не верю ни одному твоему слову. Ты оговариваешь себя. Зачем?
Джесс бросила на сестру холодный, отдающий металлом взгляд.
– Выходит, ты просто не понимаешь меня, вот и все.
– Ты моя сестра, я знаю тебя так же хорошо, как себя, потому и говорю, что ты органически не способна на такое.
– Посмотрела бы я, что бы ты делала и говорила, если бы тебя приперли к стенке, – пробормотала Джесс.
Ты имеешь в виду наше теперешнее финансовое положение? Если ты поступаешь так из-за временной нехватки денег, это слабое оправдание. Я поеду в Париж, наймусь на круизы, там хорошо платят. Мы быстро поправим свои дела. Но нет, мне кажется, ты не из-за денег… Тут, я думаю, что-то еще. Наверное, все это из-за Уильяма. Он так затерзал тебя подозрениями, что ты просто от усталости, отчаяния и досады созналась в том, в чем совсем невиновата, и еще в том, что страшно для него. Ты ведь сделала это, чтобы ему отомстить, я уверена.
Джесс ничего не ответила, ни слова не проронила в свое оправдание. Да и что она могла? Пусть Эбби верит в то, о чем говорит, но правды ей не узнать никогда.
– Я вижу, ты не хочешь оправдываться даже передо мной, ведь так? – сказала Эбби, потеряв всякую надежду добиться от сестры хоть каких-то объяснений. – Хорошо, это можно отложить. Ты объяснишь мне все после. Но в одном мне признайся: я ведь попала в точку, предположив, что все это ты делаешь из мести.
Джесс подняла голову и пристально посмотрела на сестру.
– Хорошо, ты угадала, но не надейся, что тебе, удастся что-нибудь изменить и поправить. Я бы никогда не признала своей вины, если бы Уильям не был так груби жесток со мной. Я могла бы держать рот на замке, но что сделано, то сделано. Из мести я сказала ему то, что он добивался от меня услышать, и, надеюсь, он досыта теперь этим сыт.
– Но какой в этом смысл, Джесс?
– Полагаю, что никакого, – устало ответила та, с тоской. глядя в пространство, будто желая раствориться в нем, уплыв куда-то, где никто не сможет ее найти. – Давай оставим все это… Поверь, у меня была адская ночь.
– И ты заполучишь адскую жизнь, если будешь продолжать в том же духе. Тебе осталось только признаться, что ты британская шпионка. – Эбби вздохнула и отвела с лица сестры упавшие пряди волос. Я пойду собирать вещи. Очевидно, мы скоро отплываем. Ох, сколько времени потрачено зря, страшно подумать…
Она покинула Джесс, стараясь понять, что так изменило ее сестру в последнее время. Всегда была необузданной и бесшабашной, но сейчас ее поведение похоже на временное помешательство. Безумное существо, бросающееся из крайности в крайность…
– Ну, приятель, кто же за тобой смотрит, когда братцев здесь нет? – спросила Эбби у Пинки, заметив, что он глядит на нее сверху, с крышки гардероба.
– Пиастр-р-ры! Пиастр-р-ры! На аборр-рдаж!
Эбби слегка улыбнулась.
– Ах ты, старый разбойник! Сдается мне, это Оливер научил тебя всем этим пиратским словечкам. Очень на него похоже.
Вдруг глаза ее наполнились слезами, и она, упав на постель, закрыла лицо руками и разрыдалась. Она не собиралась больше из-за него плакать, но это нахлынуло независимо от ее воли, и она никак не могла остановиться. Все, все безнадежно, и все безнадежны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Его взгляд был полон сарказма. Он словно ожидал, когда она наконец уйдет. Джесс удивилась собственной выдержке. Впрочем, нервы у нее были крепкие, и она не боялась, что вдруг в последний момент дрогнет. Он обращался с ней отвратительно, а потому заслужил свое. .
– Итак, я признаю себя виновной во всем, в чем вы меня обвиняете! Ведь вы это хотели от меня услышать, не правда ли? Хорошо, вы это услышали, я признаю свою вину. Я незаконно проникла в вашу компьютерную сеть и украла игру вашего брата. Я знаю относительно вашей компании больше, чем вы сами знаете о ней. И пока я, сидя в уютном кабинете своего отца, рыскала по вашему компьютерному мирку, я придумала, как обезопасить себя от ареста и судебного преследования. Я оставила для вас в Интернете свою визитную карточку. Скоро вы ее получите.
– О Господи, только не это! – внезапно взревел Уильям.
Джесс предвидела его реакцию и была наготове, поэтому, когда он вскочил и кинулся вокруг кровати к ней, она пересекла комнату и, схватив по дороге плетеное кресло, выставила его перед собой, будто защищаясь от разъяренного льва, хоть львом в этой ситуации была она сама. Она никогда не видела его таким взбешенным.
– Вижу, вы прекрасно поняли, что я имею в виду, верно? – Она усмехнулась. – Да, я запустила вирус, причем тошнотворно жестокий вирус в компьютеры Уэбберов. Через электронную почту. Сообщение читается так: «Называюсь вездесущий Рыболов», и ни один человек из всего вашего персонала не в состоянии будет предохранить вашу сеть от осыпания. После сообщения все, что дорого вашему сердцу, рассыплется в прах. Так что, если хотите, можете еще успеть по возвращении домой лично пронаблюдать, как с экранов кровавым конфетти посыплются все ваши фигурки и буковки. Вы разорены, Уильям Уэббер. Это обойдется вам малость подороже, чем жалкий миллион, пренебрежительно брошенный вами же обманутой женщине! Ну, и как вам мой скромный подарочек?
С этими словами она отшвырнула стул и бросилась вон из комнаты, опасаясь за свою жизнь. Она даже не знала, преследует ли ее Уильям, просто слепо бежала, поскальзываясь на темном полированном полу гостиной, а потом веранды.
И вдруг она услышала задыхающиеся всхлипы, подумала даже: неужели это рыдает она сама? Но нет, плач исходил от скрючившейся фигурки, затаившейся за дверями патио.
– Ох, Джесс! – сквозь рыдания выкрикнула Эбби, безуспешно пытаясь хоть немного успокоиться. – Джесс, Джесс, что ты наделала!
Джесс остановилась как вкопанная и смотрела на обезумевшую от гнева и страха сестру. Она все слышала! Haвepное, их ссора с Уильямом разбудила ее и она вышла из спальни посмотреть, что происходит. Сердце Джесс содрогнулось от запоздалого сожаления. Если бы она могла повернуть время вспять и уничтожить эту чудовищную ночь! Да, если б она могла…
– Эбби, послушай, Эбби, – простонала Джесс и попыталась обнять сестру, но та отшатнулась от нее.
– Нет, Джесс, не прикасайся ко мне. Я этого не перенесу. Я слышала все, все, что ты сказала Уильяму. – Голос ее осип от страха и слез. – Ох, Джесс, зачем ты поступила так… так ужасно? Не надо было. Мы бы как-нибудь управились. Ох, папа был бы просто убит, если бы…
И тут, когда сестра упомянула их незабвенного, дорогого обеим отца, Джесс разрыдалась и побежала вдоль веранды.
ГЛАВА 15
Когда на следующее утро Эбби пришла на кухню поискать какой-нибудь еды, там появился и Оливер. Кухня представляла собой весьма уютное, сияющее чистотой белое помещение со всеми необходимыми приспособлениями и удобствами. Находясь здесь, трудно представить, что ты на уединенном острове, в маленьком райском уголке, но у Эбби не было сил даже на то, чтобы чему-то удивляться. Она и на Оливера не обернулась, хотя с первой же секунды почувствовала его присутствие. Неужели он в самом деле думал, что после его жестокого разговора с Джесс на вчерашнем ужине она, Эбби, прибежит к нему на причал?
– Здесь, на острове, мы обычно завтракаем фруктами, – первым заговорил Оливер. – Манго, папайя, ананасы. Вы не пришли, как я просил… Я ждал, ждал, а потом появилась Джесс, и я, приняв ее за вас, поцеловал…
– Представляю, как она обрадовалась, – пробормотала Эбби, атакуя огромный ананас острым ножом.
– Дорогая моя, мы с ней поговорили, – тихо сказал Оливер. – Это пытка, пытка и сплошное недоумение! Я просто не мог слышать ее слов о том…
Эбби вскрикнула и посмотрела на палец, уколотый шипом фрукта.
– Вы поранились?
Он тотчас оказался рядом, взял ее руку и поднес к губам, нежно целуя палец. Но Эбби выдернула руку и ответила:
– Ничего страшного. Все хорошо. Но лучше вам самому накромсать эти чертовы тропические колючки.
Отложив нож, она вышла на веранду и села в одно из плетеных кресел, устремив взор в глубину тропического сада. Она все еще чувствовала себя разбитой после этой ужасной ночи. Проснувшись от духоты и какого-то беспокойства, она обнаружила, что постель Джесс пуста, вышла посмотреть, куда та могла деться, и услышала крики и громкую ругань…
Вернувшись, Джесс проплакала весь остаток ночи, до первого луча солнца, проникшего в их комнату.
Эбби действительно слышала часть разговора сестры с Уильямом, но почти ничего не поняла, кроме одного – все очень плохо и очень серьезно. Уильям Уэббер ревел, как лев, разъяренный зубной болью. Слышала она также, как Джесс призналась во всем, в чем ее обвиняли, а потому Эбби, глубоко потрясенная этим, не смогла позже вынести даже прикосновений сестры.
Но потом ее одолели сомнения. Джесс не могла совершить таких преступлений, не могла и все тут. Взять хотя бы то, что она ночь напролет проревела. Будь она преступницей, разве стала бы она так горько рыдать? Да, сестра ее взбалмошна и не всегда отвечает за свои поступки, но то, в чем ее обвиняли, и в чем она сама созналась ночью, она не могла совершить. Что-то красть, потом разрушать нечто, являющееся для кого-то делом всей жизни? Нет, это исключено! Джесс не способна на такие низости.
На веранде появился Оливер, неся поднос с кувшином фруктового сока, чашками и блюдом с ананасом, нарезанным так аккуратно, будто его только что вынули из банки, купленной в супермаркете.
Когда они уселись за стол, он, наливая ей сок и передавая тарелку с вилкой, сказал:
– После завтрака займитесь сборами. Скоро мы отплываем.
– Я уж и не верю, что когда-нибудь доберусь до дома, – вяло отозвалась Эбби, прежде чем откусить от ананасовой дольки.
– Не беспокойтесь, все будет хорошо. Просто сейчас, кажется, никто из нас не понимает, что происходит. – Он глубоко вздохнул. – Позже, вероятно, я смогу вам объяснить, что…
– Нет никакой необходимости, – резко прервала его Эбби. – Я все уже знаю. Джесс преступница. То, что она делала, ужасно! украла вашу игру, незаконно проникла в тайны вашей компании… И… и запустила вирус, который уничтожит все ваши работы. Она во всем призналась сама.
– А я-то думал, что вы ничего не смыслите в компьютерах.
Она с усмешкой посмотрела на него. Он думает, что она совсем уж ничего не в состоянии понять?
Эбби со стуком поставила чашку на стеклянную крышку стола.
– Единственное, что я могу во всем этом понять: ваш брат так ее измучил, что она созналась в том, чего не делала и не могла сделать!
Оливер вздохнул и, устремив взор за пределы веранды, не спеша пил сок. Выглядел он неважно, казался до предела усталыми измученным.
– А мне кажется, она поступила самым естественным образом, – негромко сказал он, покончив с соком.
– Это вы потому так говорите, что безоговорочно принимаете сторону своего брата.
Он повернулся к ней.
– Что делать, ведь брата я знаю лучше, чем вашу сестру. .
– А я свою сестру знаю лучше, чем Уильяма!
– Хорошо, этот разговор грозит никогда не кончиться, как вы считаете; – ответил он, натянуто улыбнувшись.
– Я теперь хочу только одного – чтобы это все поскорее кончилось, – проворчала Эбби. Допив сок и помолчав еще немного, она задумчиво проговорила: – Знаете, я чувствую себя посторонним наблюдателем. Наверное, то же самое испытывал бы посетитель зоопарка, глазеющий на стаю выясняющих отношения бабуинов и удивляющийся, что они, имея столько непереносимых разногласий, все еще не поубивали друг друга. Да, я ничего не понимаю в компьютерах, но, может, именно поэтому я среди вас единственный нормальный человек. Вы все так запутались в тонкостях и сложностях вашего программистского мирка, что вам даже некогда осмотреться, как бабуинам, которые, увлекшись перепалкой, не видят, что бананы им уже принесли.
Глаза Оливера расширились от веселого удивления.
– Вообще бабуины очень умные создания.
– Да, умные. Возможно, даже умнее всех вас!
– Я не понимаю, Эбби, к чему тут бабуины? Что вы хотите сказать?
Эбби повернулась к нему.
Что тут непонятного? Ни у кого из вас нет никаких доказательств, но все подозревают друг друга в страшных грехах. Уэбберы подозревают Джессику в том, что она самая настоящая уголовница. Кстати, используя терминологию, которую употребляет Джесс, и я спрошу, есть ли еще эта игра в вашем железе? Кто ее видел? Вы оба уверены, что Джесс украла игру из ваших компьютеров. А она считает, что вы украли игру у нее, заполучив копии. Ноне может же быть, чтобы и вы, и она изобрели одну и ту же игру. Мне кажется, что, даже если бы вы и пользовались одной и той же формулой, игры все равно получились бы разные, не правда ли? Так кто у кого и что украл? Какие у вас доказательства, что Джесс что-то у вас разнюхала? Какие у вас доказательства, что все не было ровно наоборот? И какой ей смысл предлагать вам часть украденной у вас же информации? Вы считаете, с целью шантажа? Но Джесс не шантажистка. И потом, с этим вирусом… Разве вы не знали бы об этом уже теперь, если поверить, что она сделала это раньше? Она должна была бы сделать это до своей поездки в Нью-Йорк, еще до знакомства с вами, до того, как заварилась эта каша с похищениями и…
– Достаточно, Эбби, – послышался у нее за спиной суровый голос Джесс. Сама не знаешь, что говоришь.
Оливер и Эбби замерли в молчании и смотрели, как Джесс, наливает себе из кувшина сок. Потом она села, попивая из чашки, и Эбби с грустью отметила, как плохо она выглядит. Какая-то последняя стадия усталости. Даже волосы, обычно такие блестящие, спадающие к плечам роскошными, слегка волнистыми прядями, потускнели. Она была истощена переживаниями. Вряд ли хоть на минуту за ночь ей удалось уснуть, разве что задремала немного под утро.
– Я просто сказала Оливеру, что, хоть и не понимаю ничего в этих ваших компьютерах, но со стороны вижу все безумие происходящего. Я слышала вашу ссору сегодня ночью и ужаснулась, но потом, утром, подумав немного, поняла, что… Словом, я не верю ни одному слову из того, что ты сказала.
– Поверишь, когда узнаешь обо всем, – ответила Джесс.
– Но сейчас не верю, потому что у меня было время подумать. Тебя послушать, так… Нет, Джесс, тут явно концы с концами не сходятся. С чего вдруг такой резкий поворот? Почему мы вдруг решила оговорить себя. Почему? Всем нам от этого будет только хуже. Ты сеешь вокруг себя разорение и разрушение и в первую очередь вредишь себе. Почему? Скажи!
– Благодарю за поддержку, Эбби, спокойно сказала Джесс, – но ты ошибаешься, поверь мне. Я созналась в том, в чем действительно виновата. И у меня действительно все давно запланировано…
Как ты можешь такое говорить! – взорвалась Эбби. – Ничего ты не могла запланировать! Что ты выдумываешь? Это просто нелепо! Разве, отправляясь в Нью-Йорк, ты могла знать, что опоздаешь на самолет?
– И это можно спланировать.
– Нет, нельзя! – крикнула Эбби и вскочила на ноги. Оливер встал между ними, но Эбби его будто не замечала. – Я ни за что не поверю, что ты включила в своей план и меня, Джесс. Сознательно ты меня во все это впутывать ни за что не стала бы. И вообще, если бы ты знала, что встретишь Уильяма Уэббера там, в Нью-Йорке, разве ты стала бы звонить мне и просить, чтобы я приготовила для него ужин и встретила его в нашем лондонском доме? Это абсурд, и я…
– И тем не менее я знала, что он в Нью-Йорке, а потому, позвонив тебе, не думала, что у тебя возникнут неприятности, что появится кто-то еще вместо Уильяма. – Джесс помолчала, будто ища новых аргументов, потом заговорила опять: – Как ты думаешь, почему я сменила отель? Да потому, что знала, где остановился Уильям.
– Даже я не знал, где остановился мой брат, – внезапно вмешался Оливер, не понимая, на чьей стороне он в этот момент.
Глупости! – вспылила Джесс, подавляя его гневным взглядом. – Дайте мне выйти в Интернет, и я скажу, чем в эту минуту занимается наша королева!
– Разве Интернет добрался уже и до светской хроники? А я и не знал, – насмешливо проговорил Оливер.
– Молчите, Оливер! – в унисон воскликнули сестры.
Оливер возмущенно фыркнул, сбежал по лестнице с веранды и с независимым видом, посвистывая, направился в сторону сада. Наверняка решил присоединиться к братцу, который находился на пристани, готовясь к скорому их отплытию с острова.
Эбби дождалась, пока он скроется из виду, потом села и сосредоточила все свое внимание на сестре.
– Зачем ты сделала это, Джесс? Я знаю, ты обожаешь откалывать всякие дурацкие номера, но то, о чем идет речь сейчас, это уж слишком. Не имеет значения, что ты говоришь, я не верю ни одному твоему слову. Ты оговариваешь себя. Зачем?
Джесс бросила на сестру холодный, отдающий металлом взгляд.
– Выходит, ты просто не понимаешь меня, вот и все.
– Ты моя сестра, я знаю тебя так же хорошо, как себя, потому и говорю, что ты органически не способна на такое.
– Посмотрела бы я, что бы ты делала и говорила, если бы тебя приперли к стенке, – пробормотала Джесс.
Ты имеешь в виду наше теперешнее финансовое положение? Если ты поступаешь так из-за временной нехватки денег, это слабое оправдание. Я поеду в Париж, наймусь на круизы, там хорошо платят. Мы быстро поправим свои дела. Но нет, мне кажется, ты не из-за денег… Тут, я думаю, что-то еще. Наверное, все это из-за Уильяма. Он так затерзал тебя подозрениями, что ты просто от усталости, отчаяния и досады созналась в том, в чем совсем невиновата, и еще в том, что страшно для него. Ты ведь сделала это, чтобы ему отомстить, я уверена.
Джесс ничего не ответила, ни слова не проронила в свое оправдание. Да и что она могла? Пусть Эбби верит в то, о чем говорит, но правды ей не узнать никогда.
– Я вижу, ты не хочешь оправдываться даже передо мной, ведь так? – сказала Эбби, потеряв всякую надежду добиться от сестры хоть каких-то объяснений. – Хорошо, это можно отложить. Ты объяснишь мне все после. Но в одном мне признайся: я ведь попала в точку, предположив, что все это ты делаешь из мести.
Джесс подняла голову и пристально посмотрела на сестру.
– Хорошо, ты угадала, но не надейся, что тебе, удастся что-нибудь изменить и поправить. Я бы никогда не признала своей вины, если бы Уильям не был так груби жесток со мной. Я могла бы держать рот на замке, но что сделано, то сделано. Из мести я сказала ему то, что он добивался от меня услышать, и, надеюсь, он досыта теперь этим сыт.
– Но какой в этом смысл, Джесс?
– Полагаю, что никакого, – устало ответила та, с тоской. глядя в пространство, будто желая раствориться в нем, уплыв куда-то, где никто не сможет ее найти. – Давай оставим все это… Поверь, у меня была адская ночь.
– И ты заполучишь адскую жизнь, если будешь продолжать в том же духе. Тебе осталось только признаться, что ты британская шпионка. – Эбби вздохнула и отвела с лица сестры упавшие пряди волос. Я пойду собирать вещи. Очевидно, мы скоро отплываем. Ох, сколько времени потрачено зря, страшно подумать…
Она покинула Джесс, стараясь понять, что так изменило ее сестру в последнее время. Всегда была необузданной и бесшабашной, но сейчас ее поведение похоже на временное помешательство. Безумное существо, бросающееся из крайности в крайность…
– Ну, приятель, кто же за тобой смотрит, когда братцев здесь нет? – спросила Эбби у Пинки, заметив, что он глядит на нее сверху, с крышки гардероба.
– Пиастр-р-ры! Пиастр-р-ры! На аборр-рдаж!
Эбби слегка улыбнулась.
– Ах ты, старый разбойник! Сдается мне, это Оливер научил тебя всем этим пиратским словечкам. Очень на него похоже.
Вдруг глаза ее наполнились слезами, и она, упав на постель, закрыла лицо руками и разрыдалась. Она не собиралась больше из-за него плакать, но это нахлынуло независимо от ее воли, и она никак не могла остановиться. Все, все безнадежно, и все безнадежны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37