Джесс была опытна во всем, что касалось этих непонятных для Эбби развлечений. Раз она сумела изобрести такую ценную компьютерную игру… Ужасная мысль внезапно осенила Эбби, что Джесс с ее знаниями и опытом была, вероятно, способна и на что-нибудь похлеще…
Эбби потерла лоб и стала смотреть, как ее сестра нервно ходит по комнате. Она так и не ответила на ее вопрос. Почему она не спросила Уильяма Уэббера, на чем он основывает свои подозрения?
– Джесс, ты со мной до конца откровенна? Тебе нечего мне больше сказать?
Джесс замерла на месте. Даже Пинки перестал сновать вверх-вниз по спинке дивана. Наступило молчание, слышался только тихий шелест вентиляторов над головой.
– Так ты не веришь мне, да? – заговорила наконец Джесс, до которой дошел смысл и подоплека вопроса. – Моя единственная сестра… Здорово же тебе обтесал мозги этот «шоферюга». Ты отказываешься верить в мою невиновность! Как ты можешь, Эбби, как можешь ты быть такой жестокой и вероломной?!
Эбби так резко вскочила на ноги, что Пинки шарахнулся от нее в сторону и, с трудом выровнявшись, тяжело взлетел на одно из стропил.
– Нет, Джесс, не говори так! – крикнула Эбби, – Я просто пытаюсь получше разобраться во всем этом, вот и…
– Семейные разборки, не так ли? – Вдруг прозвучал от дверей патио насмешливый голос Уильяма Уэббера.
Девушки обернулись в его сторону. Они так увлеклись беседой, что даже не слышали, как открылась дверь.
– Нет, никакими семейными разборками мы не занимаемся! – взвилась Джесс, краснея от возмущения внезапным вторжением. – Пусть мы здесь узницы, но ведите же себя пристойно и не врывайтесь без стука.
– Я никогда не стучу в двери собственного жилища, Джесс. Я пришел сказать, что ужин подан, так что, если хотите, можете присоединиться к нам.
– У нас есть выбор? – язвительно спросила Джесс.
– Конечно. Вы можете есть или не есть. Ваше право.
– В таком случае, нет!
– Пойдем, Джесс, – взмолилась Эбби. – Это смешно, в конце концов. Я помру с голоду, если не поем. Потом, после ужина, мы гораздо лучше сможем разобраться во всем. А сейчас у меня даже голова не варит.
– Ваша сестра обладает качествами, которых у вас отродясь не было, Джессика. В конце концов, мы можем поужинать с ней, а вы как хотите. Вот вам моя рука, Эбигейл. – Уильям рассмеялся и предложил Эбби руку, согнутую в локте, глядя на нее как на союзницу, а не как на неприятеля. Позвольте проводить вас к столу.
– На своем велосипеде, мистер Уэббер, – отрезала Эбби, проходя мимо него – вы можете прокатить только одну из нас, но поодиночке мы обычно не катаемся, Джесс последовала за ней и усмехнулась зло и победно, когда проходила мимо Уильяма.
Оливер уже сидел за столом, накрытым на веранде, расположенной со стороны гостиной. Стол выглядел великолепно – сталь, серебряные приборы, все поблескивает и мерцает в свете свечей. Картина эта болезненно напомнила Эбби о том вечере, когда все только начиналось, когда в их чудесной кенсингтонской квартире она приготовилась к приему Уильяма Уэббера, а ужинала с его шофером на кухне. С тех пор прошло не так уж много времени, но они успели перелететь через океан на другой континент. Ах, если бы у Эбби действительно был выбор, она предпочла бы сейчас ужинать в Лондоне, у себя дома.
При их появлении Оливер встал.
– Эбигейл, нам надо поговорить, – прошептал он, отодвигая для нее стул. – Позже, после ужина, когда все лягут. Я буду ждать вас на берегу, возле пристани.
Он держал ее стул за спинку, их пальцы случайно соприкоснулись, и между ними, будто электрический заряд проскочил, но Эбби постаралась не показать виду. Она не могла простить ему того, как он с ней поступил и как продолжал поступать, заодно со своим братцем выдвигая безумные обвинения. Нет уж! Пусть, если ему охота, хоть до утра торчит на берегу, она туда не придет.
Уильям, подавая в это время стул Джессике, сказал: .
– Полагаю, начать надо со взаимных представлений.
– Кажется, мы и без того уже прекрасно выяснили, кто есть кто, – сурово отрезала Джесс:
– Да что с вами, Джессика? Каждое мое замечание встречает у вас резкий отпор, – растягивая слова, тихо проговорил Уильям. – При такой вашей реакции мы вряд ли сможем далеко продвинуться.
– Чтобы продвигаться, надо двигаться! Так что, мистер, ближе к делу! Когда прибудут ваши адвокаты?
Сказав это, Джесс сама выхватила из ведерка со льдом, стоящего между нею и Уильямом, бутылку вина.
Оливер встал и, кивнув брату, направился в гостиную.
– Я отложил на время их приезд, – сказал Уильям и, забрав бутылку у Джесс, открыл ее и наполнил бокалы.
Эбби сидела, сложив руки на коленях, не решаясь прикоснуться к вину и добавить к уже выпитому ею раньше. Она могла, конечно, что-нибудь сказать, но Джесс посоветовала ей держаться спокойно и помалкивать, предоставив все разговоры ей.
Скоро вернулся Оливер с большим серебряным блюдом, наполненным креветками, и поместил его в центр круглого стола. Глаза Эбби расширились от удивления. Неужели это приготовил сам Оливер? На кухне в Кенте он казался таким же неумехой, как и она сама. Еще один его обман.
Тем временем Уильям продолжал:
– Мы с братом обсудили это и решили, что с законниками можно пока не спешить. Но если вы не согласитесь с нашими условиями, они, конечно, тотчас будут вызваны сюда.
– Ха, уже шантаж! – фыркнула Джесс, жестом отвергая еду, которую Оливер раскладывал по тарелкам.
– Итак, характеризуя происходящее, вы, Джессика, использовали слово шантаж, я не ослышался? – глухо проговорил Уильям.
Джесс хмуро взглянула на него.
– Да, шантаж! – вдруг вступил в разговор Оливер. – Единственное слово, которым можно объяснить ваше с сестрой поведение.
– Шантаж! – повторила Эбби, подумав про себя, что она, должно быть, успела нахвататься от попугая дурных привычек, и решила наконец взять бокал и пригубить вино.
– Успокойся, Эбби, – приказала Джесс. – Я ведь просила предоставить все это мне. – Она откинулась на спинку стула, и взор ее переходил с одного брата на другого. – Что, по-вашему, является шантажом в данной ситуации? – спросила она.
– Нет, это вы нам объясните. Ведь это вы заварили всю кашу, послав мне факс с приглашением поужинать и обсудить ваш новый проект. Вы, и никто другой, выработали свой коварный план. Кстати, вовлечение в эти грязные маневры собственной сестры тоже не делает вам чести. Тут я вполне согласен с Оливером, сказавшим мне, что она даже в компьютерных делах не разбирается и, если стала вашей соучастницей, то лишь по неведению, не зная, во что вы ее вовлекли.
Легкий жар пробежал по щекам Эбби. Значит, Оливер все-таки пытался оправдать ее перед своим грозным братцем.
– Моя сестра знала, во что вовлечена… Эбби удивленно взглянула на нее. Неужели Джесс не понимает, что это звучит как осуждение и приговор? А Джесс тем временем продолжала:
– Моя сестра это моя сестра, вот и все, что я могу сказать двум таким наглым лжецам, как вы. Вы ведь не собирались покупать мою игру. Вы, Уильям, получив мой факс, согласились отужинать со мной лишь потому, что почуяли добычу, узнав, что я изобрела нечто новенькое и тем уже ценное. Но зачем же покупать, когда можно взять задарма? Вот вы и подослали своего братца, выдавшего себя за вашего шофера…
– И шоферская униформа, скажу я вам, не самый комфортный вид одежды. Я чувствовал себя в ней как идиот, цепляясь ее чертовыми прибамбасами за все, что попадалось на моем пути, – с неподдельной грустью проговорил Оливер.
– Заткнись, Оливер! – раздраженно прикрикнул па брата Уильям.
– Я уже говорила вам, что в Нью-Йорке задержалась случайно, просто опоздала на самолет, и была страшно огорчена, что не успеваю на этот, чтобы ему провалиться, ужин! Потому я и позвонила сестре с просьбой принять Уильяма Уэббера! Уильяма Уэббера, заметьте, а не его шофера, – гневно продолжала выговаривать Джесс, будто не замечая, что ее прервали. – Так что все дальнейшее явилось для меня полной неожиданностью. Человек, которого я совершенно не знала, схватил меня, уволок в свой номер, назвался чужим именем, потом, прикарманив мою сумочку, обчистил мой номер и выкрал мою дорогостоящую игру.
И что? По-вашему, выходит, я сама все это подстроила? Абсурд! Это было выгодно только вам. И это вы все подстроили, подставив под мой невинный банановый коктейль свою мужественную грудь. Вы хорошо знали, в каком коктейле вам купаться! Иначе говоря, вы с самого начала знали, кто я, и охотились на меня. В результате ваших усилий вы заполучили обе копии игры, и обе я считаю украденными, ибо, хотя Эбби и передала вторую копию собственноручно, но…
– Не забудьте упомянуть и о третьей копии, – вновь прервал ее Оливер, сосредоточенно разбирая на части королевских размеров креветку.
– О какой третьей копии? – взглянув на брата, спросил Уильям.
Прежде чем продолжить, Оливер ополоснул пальцы в чаше с водой, где плавали кусочки льда.
– Я говорю о той копии, которую Эбигейл собиралась везти в Париж.
– Это неправда! – протестующе взвилась Эбби. – Я собиралась в Париж для того, чтобы обсудить условия своей будущей работы!
Оливер пристально смотрел на нее через стол.
– Вы тогда говорили иное. Сказали, что в море, кроме Уильяма Уэббера, плавает много другой рыбы и что вы намерены на всякий случай предложить игру и кое-кому в Европе.
Эбби густо покраснела.
– Должна сознаться, что это была ложь. Я просто подумала, что если скажу так, то это… ну, это поможет Джесс выгоднее продать игру, вот и…
– На вилле я предложил вам поместить эту копию в сейф, но вы отказались, просили меня не беспокоиться…
– Да не было там никакой третьей копии! – продолжала твердить свое Эбби. – Как я могла дать вам для помещения в сейф что-то, чего не существует в природе? Не было у меня ничего!
– Ох, и все это вскрывается только теперь! – взорвался Оливер. – Еще один ваш миленький маленький обманчик. Так скажите уж заодно, что еще вы от меня утаили?
– Эй, голубки! – саркастически прервала их перепалку Джесс. – Давайте не будем устраивать тут мелодраматических сцен. А вам, мистер шофер, – обратилась она к Оливеру, – вроде бы не к лицу уличать мою сестру в мелких обманах, когда сами вы по уши погрязли во лжи.
– Ну все! Достаточно! – крикнул Уильям, так сильно стукнув кулаком по столу, что вся серебряно-хрустальная сервировка задрожала и зазвенела. – Хватит этого нелепого базара!
– Вот именно! – выпалила Джесс. Все это начинает походить на дешевый фарс. Я полагала, что вступаю в переговоры с одной из наиболее уважаемых компьютерных фирм, а на деле выходит, что наткнулась на реанимированного Лорэла с этим его чертовым Харди. Я предложила вам свой товар, ни минуты не сомневаясь в вашей порядочности, потому что фирма «Уэбберс Софтвер» считается одной из лучших в мире. И что я обнаружила там? Обман и воровство, вот что! И вы еще имеете наглость в чем-то обвинять нас! – Джесс встала и с силой швырнула на стол салфетку. Достаточно – значит, достаточно. Пойдем, Эбби, предоставим этим мистерам побазарить с глазу на глаз, без свидетелей. Я ничего не хочу больше слышать.
Эбби особого восторга не выразила, поскольку красивый жест остается красивым жестом, а шанс подкрепиться она безвозвратно теряла. Но все же покорно встала и собралась последовать за сестрой, как вдруг Уильям схватил ее за руку и вернул к стулу.
– Сидите! Вы обе! И перестаньте вести себя, как парочка капризных подростков, строго прикрикнул он на них. – Послушайте, Джессика! Может быть, прервем пока разговоры и поедим по-человечески? Сами, если не хотите, можете не есть, но не дайте же помереть с голову своей любимой сестричке. Делайте, как я сказал, садитесь!
Джесс так и сделала, плюхнулась на стул, но не преминула все же бросить разгневанный взгляд на своего одноразового любовника.
– Морской еды? – предложил Оливер.
Джесс медленно перевела на него свой взор, пылающий праведным негодованием, и бедный Оливер растерянно и смущенно вернул на стол блюдо, любезно протянутое в ее сторону.
– Правильно, Джессика, не ешьте! Зачем отвлекаться на такие пустяки? Давайте сразу перейдем к делу, – повелительно проговорил Уильям. – Итак, сколько вы хотите?
Джесс язвительно усмехнулась.
– О, вижу, вы решили поторговаться?
Дошло наконец, что шансов прокрутить свое дельце у вас нет, вот и соизволили сменить тактику. Да вы и приезд адвокатов тормознули потому, что стоите на одной ноге и не знаете, найдется ли, куда поставить другую. Закрутился, значит, наш голубчик, решил, что теперь самое время поторговаться. – Джессика привстала и через стол наклонилась к Уильяму, глаза ее горели решимостью. – Ну так я удивлю вас, мистер Уэббер! Я ничего не продаю. Передумала. Не желаю торговать своими идеями теперь, когда…
– Вы не можете торговать тем, что вам не принадлежит, – мрачно прервал ее Оливер.
Джесс резко повернулась к нему и выпалила:
– Хоть вы и украли у меня дискеты, но идея все еще принадлежит мне!
Оливер откинулся на спинку стула и смотрел теперь на Джесс с холодной угрозой, отчего кровь в жилах у Эбби заледенела.
– Вы, Джессика Лемберт, лгунья и мошенница, – твердо сказал он.
– Оливер!
Эбби задохнулась от негодования, услышав, что он в глаза так возмутительно обзывает сестру.
Уильям дотянулся до Эбби и снисходительно потрепал ее по плечу, как бы успокаивая.
– Слушайте, Эбби, слушайте, вам это будет полезно. Продолжай, Оливер.
Оливер наклонился к Джессике, оцепеневшей и утратившей. дар речи от такого грубого обвинения.
– Эта игра вам не принадлежит, так как же вы собирались ею торговать? Вы называете нас ворами, в то время как вы-то и есть настоящая воровка. Эту игру, Джессика, изобрел я. Эта игра является собственностью Уэбберов, потому что я изобрел ее. Повторяю вам, изобрел ее я. И могу доказать это, ибо игра уже запатентована, мы имеем на нее авторские права. А вы, проникнув каким-то образом в нашу компьютерную систему, украли у нас идею и нам же пытаетесь ее продать.
Джесс вдруг вскочила на ноги, от ярости чуть не потеряв равновесия.
– Вы сущие выродки! – гневно выкрикнула она. – Другого слова я и не подберу! Подлецы и грабители! Вот теперь я все поняла! Неудивительно, что вы похитили нас и насильно удерживаете здесь, на своем чертовом острове. Да еще и запугиваете! Конечно, копии у вас, вам и карты в руки! Пока нас держат здесь, там быстренько производится копирайтинг! Когда это вы провернули? Вчера? Позавчера?
– Шесть месяцев назад, – спокойно сказал Уильям.
Руки Эбби сжались в кулаки. Она хотела бы умереть на месте. Есть вещи, которые понятны даже тому, кто не разбирается в компьютерах. И если это правда, если, эта идиотская, черт, идиотская игра и действительно… Да нет! Этого не может быть! Джесс органически не способна на такие вещи!
– Игра еще не запущена в производство, – продолжал Уильям, – но тем не менее она является нашей собственностью. Нашей!
Голова Эбби пошла кругом от столь страшного для ее сестры утверждения, но все же она нашла в себе силы подать голос.
– Так почему… почему же… почему вы сейчас решили поторговаться? – дрожащим голосом спросила она.
Все взоры вдруг обратились на нее, будто она сказала нечто совершенно неожиданное.
– Да, – заговорила Джессика, переведя внимание всех на себя. – Вот именно! Почему вы решили поторговаться, если игра, как вы утверждаете, и так принадлежит вам?
Эбби с отчаянием непонимания перевела взгляд на сестру. Почему та не отрицает страшного обвинения?
– Да просто решил купить ваше молчание. – Спокойно сказал Уильям. – Потому, Джессика, что, как вы и сами должны понимать, дело здесь не в одной игре, все гораздо серьезнее.
Джесс почти свалилась на стул. Она схватила бутылку с вином, и никто не остановил ее. Напряженность ее резко спала, хотя это мог понять только близкий человек, знавший ее всю жизнь, так, как сестра, например. Эбби следила, как она дрожащей рукой наполняет свой бокал. Джесс что-то знает, вот в чем дело. Ее не так легко запугать. Фактически Эбби не могла припомнить ни одного случая, когда Джесс не справилась бы с какой-либо ситуацией. Вот и сейчас, очевидно, она все обдумала и… Да, она откалывала подчас коленца и наживала себе на том огромные неприятности, но ей всегда с честью удавалось выйти из любой передряги. Может, и действительно существует какая-то мистическая привилегия хронических неудачников, которые в итоге переигрывают всех? Уильям сказал, что дело не только в игре, что все гораздо серьезнее, и, судя по реакции Джесс, так оно и есть. Тут что-то сверхсекретное, чего Уильям не может защитить от Джессики, и та быстро сообразила, что к чему и теперь уж своего шанса не упустит.
Эбби смотрела на сестру как зачарованная, глаз не могла отвести. Джесс теперь совершенно успокоилась, задумчиво покрутила в тонких породистых пальцах ножку бокала, смотрела вино на свет, неторопливо подносила бокал к губам, хотя какая-то нервозность все же сквозь ее действия просвечивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Эбби потерла лоб и стала смотреть, как ее сестра нервно ходит по комнате. Она так и не ответила на ее вопрос. Почему она не спросила Уильяма Уэббера, на чем он основывает свои подозрения?
– Джесс, ты со мной до конца откровенна? Тебе нечего мне больше сказать?
Джесс замерла на месте. Даже Пинки перестал сновать вверх-вниз по спинке дивана. Наступило молчание, слышался только тихий шелест вентиляторов над головой.
– Так ты не веришь мне, да? – заговорила наконец Джесс, до которой дошел смысл и подоплека вопроса. – Моя единственная сестра… Здорово же тебе обтесал мозги этот «шоферюга». Ты отказываешься верить в мою невиновность! Как ты можешь, Эбби, как можешь ты быть такой жестокой и вероломной?!
Эбби так резко вскочила на ноги, что Пинки шарахнулся от нее в сторону и, с трудом выровнявшись, тяжело взлетел на одно из стропил.
– Нет, Джесс, не говори так! – крикнула Эбби, – Я просто пытаюсь получше разобраться во всем этом, вот и…
– Семейные разборки, не так ли? – Вдруг прозвучал от дверей патио насмешливый голос Уильяма Уэббера.
Девушки обернулись в его сторону. Они так увлеклись беседой, что даже не слышали, как открылась дверь.
– Нет, никакими семейными разборками мы не занимаемся! – взвилась Джесс, краснея от возмущения внезапным вторжением. – Пусть мы здесь узницы, но ведите же себя пристойно и не врывайтесь без стука.
– Я никогда не стучу в двери собственного жилища, Джесс. Я пришел сказать, что ужин подан, так что, если хотите, можете присоединиться к нам.
– У нас есть выбор? – язвительно спросила Джесс.
– Конечно. Вы можете есть или не есть. Ваше право.
– В таком случае, нет!
– Пойдем, Джесс, – взмолилась Эбби. – Это смешно, в конце концов. Я помру с голоду, если не поем. Потом, после ужина, мы гораздо лучше сможем разобраться во всем. А сейчас у меня даже голова не варит.
– Ваша сестра обладает качествами, которых у вас отродясь не было, Джессика. В конце концов, мы можем поужинать с ней, а вы как хотите. Вот вам моя рука, Эбигейл. – Уильям рассмеялся и предложил Эбби руку, согнутую в локте, глядя на нее как на союзницу, а не как на неприятеля. Позвольте проводить вас к столу.
– На своем велосипеде, мистер Уэббер, – отрезала Эбби, проходя мимо него – вы можете прокатить только одну из нас, но поодиночке мы обычно не катаемся, Джесс последовала за ней и усмехнулась зло и победно, когда проходила мимо Уильяма.
Оливер уже сидел за столом, накрытым на веранде, расположенной со стороны гостиной. Стол выглядел великолепно – сталь, серебряные приборы, все поблескивает и мерцает в свете свечей. Картина эта болезненно напомнила Эбби о том вечере, когда все только начиналось, когда в их чудесной кенсингтонской квартире она приготовилась к приему Уильяма Уэббера, а ужинала с его шофером на кухне. С тех пор прошло не так уж много времени, но они успели перелететь через океан на другой континент. Ах, если бы у Эбби действительно был выбор, она предпочла бы сейчас ужинать в Лондоне, у себя дома.
При их появлении Оливер встал.
– Эбигейл, нам надо поговорить, – прошептал он, отодвигая для нее стул. – Позже, после ужина, когда все лягут. Я буду ждать вас на берегу, возле пристани.
Он держал ее стул за спинку, их пальцы случайно соприкоснулись, и между ними, будто электрический заряд проскочил, но Эбби постаралась не показать виду. Она не могла простить ему того, как он с ней поступил и как продолжал поступать, заодно со своим братцем выдвигая безумные обвинения. Нет уж! Пусть, если ему охота, хоть до утра торчит на берегу, она туда не придет.
Уильям, подавая в это время стул Джессике, сказал: .
– Полагаю, начать надо со взаимных представлений.
– Кажется, мы и без того уже прекрасно выяснили, кто есть кто, – сурово отрезала Джесс:
– Да что с вами, Джессика? Каждое мое замечание встречает у вас резкий отпор, – растягивая слова, тихо проговорил Уильям. – При такой вашей реакции мы вряд ли сможем далеко продвинуться.
– Чтобы продвигаться, надо двигаться! Так что, мистер, ближе к делу! Когда прибудут ваши адвокаты?
Сказав это, Джесс сама выхватила из ведерка со льдом, стоящего между нею и Уильямом, бутылку вина.
Оливер встал и, кивнув брату, направился в гостиную.
– Я отложил на время их приезд, – сказал Уильям и, забрав бутылку у Джесс, открыл ее и наполнил бокалы.
Эбби сидела, сложив руки на коленях, не решаясь прикоснуться к вину и добавить к уже выпитому ею раньше. Она могла, конечно, что-нибудь сказать, но Джесс посоветовала ей держаться спокойно и помалкивать, предоставив все разговоры ей.
Скоро вернулся Оливер с большим серебряным блюдом, наполненным креветками, и поместил его в центр круглого стола. Глаза Эбби расширились от удивления. Неужели это приготовил сам Оливер? На кухне в Кенте он казался таким же неумехой, как и она сама. Еще один его обман.
Тем временем Уильям продолжал:
– Мы с братом обсудили это и решили, что с законниками можно пока не спешить. Но если вы не согласитесь с нашими условиями, они, конечно, тотчас будут вызваны сюда.
– Ха, уже шантаж! – фыркнула Джесс, жестом отвергая еду, которую Оливер раскладывал по тарелкам.
– Итак, характеризуя происходящее, вы, Джессика, использовали слово шантаж, я не ослышался? – глухо проговорил Уильям.
Джесс хмуро взглянула на него.
– Да, шантаж! – вдруг вступил в разговор Оливер. – Единственное слово, которым можно объяснить ваше с сестрой поведение.
– Шантаж! – повторила Эбби, подумав про себя, что она, должно быть, успела нахвататься от попугая дурных привычек, и решила наконец взять бокал и пригубить вино.
– Успокойся, Эбби, – приказала Джесс. – Я ведь просила предоставить все это мне. – Она откинулась на спинку стула, и взор ее переходил с одного брата на другого. – Что, по-вашему, является шантажом в данной ситуации? – спросила она.
– Нет, это вы нам объясните. Ведь это вы заварили всю кашу, послав мне факс с приглашением поужинать и обсудить ваш новый проект. Вы, и никто другой, выработали свой коварный план. Кстати, вовлечение в эти грязные маневры собственной сестры тоже не делает вам чести. Тут я вполне согласен с Оливером, сказавшим мне, что она даже в компьютерных делах не разбирается и, если стала вашей соучастницей, то лишь по неведению, не зная, во что вы ее вовлекли.
Легкий жар пробежал по щекам Эбби. Значит, Оливер все-таки пытался оправдать ее перед своим грозным братцем.
– Моя сестра знала, во что вовлечена… Эбби удивленно взглянула на нее. Неужели Джесс не понимает, что это звучит как осуждение и приговор? А Джесс тем временем продолжала:
– Моя сестра это моя сестра, вот и все, что я могу сказать двум таким наглым лжецам, как вы. Вы ведь не собирались покупать мою игру. Вы, Уильям, получив мой факс, согласились отужинать со мной лишь потому, что почуяли добычу, узнав, что я изобрела нечто новенькое и тем уже ценное. Но зачем же покупать, когда можно взять задарма? Вот вы и подослали своего братца, выдавшего себя за вашего шофера…
– И шоферская униформа, скажу я вам, не самый комфортный вид одежды. Я чувствовал себя в ней как идиот, цепляясь ее чертовыми прибамбасами за все, что попадалось на моем пути, – с неподдельной грустью проговорил Оливер.
– Заткнись, Оливер! – раздраженно прикрикнул па брата Уильям.
– Я уже говорила вам, что в Нью-Йорке задержалась случайно, просто опоздала на самолет, и была страшно огорчена, что не успеваю на этот, чтобы ему провалиться, ужин! Потому я и позвонила сестре с просьбой принять Уильяма Уэббера! Уильяма Уэббера, заметьте, а не его шофера, – гневно продолжала выговаривать Джесс, будто не замечая, что ее прервали. – Так что все дальнейшее явилось для меня полной неожиданностью. Человек, которого я совершенно не знала, схватил меня, уволок в свой номер, назвался чужим именем, потом, прикарманив мою сумочку, обчистил мой номер и выкрал мою дорогостоящую игру.
И что? По-вашему, выходит, я сама все это подстроила? Абсурд! Это было выгодно только вам. И это вы все подстроили, подставив под мой невинный банановый коктейль свою мужественную грудь. Вы хорошо знали, в каком коктейле вам купаться! Иначе говоря, вы с самого начала знали, кто я, и охотились на меня. В результате ваших усилий вы заполучили обе копии игры, и обе я считаю украденными, ибо, хотя Эбби и передала вторую копию собственноручно, но…
– Не забудьте упомянуть и о третьей копии, – вновь прервал ее Оливер, сосредоточенно разбирая на части королевских размеров креветку.
– О какой третьей копии? – взглянув на брата, спросил Уильям.
Прежде чем продолжить, Оливер ополоснул пальцы в чаше с водой, где плавали кусочки льда.
– Я говорю о той копии, которую Эбигейл собиралась везти в Париж.
– Это неправда! – протестующе взвилась Эбби. – Я собиралась в Париж для того, чтобы обсудить условия своей будущей работы!
Оливер пристально смотрел на нее через стол.
– Вы тогда говорили иное. Сказали, что в море, кроме Уильяма Уэббера, плавает много другой рыбы и что вы намерены на всякий случай предложить игру и кое-кому в Европе.
Эбби густо покраснела.
– Должна сознаться, что это была ложь. Я просто подумала, что если скажу так, то это… ну, это поможет Джесс выгоднее продать игру, вот и…
– На вилле я предложил вам поместить эту копию в сейф, но вы отказались, просили меня не беспокоиться…
– Да не было там никакой третьей копии! – продолжала твердить свое Эбби. – Как я могла дать вам для помещения в сейф что-то, чего не существует в природе? Не было у меня ничего!
– Ох, и все это вскрывается только теперь! – взорвался Оливер. – Еще один ваш миленький маленький обманчик. Так скажите уж заодно, что еще вы от меня утаили?
– Эй, голубки! – саркастически прервала их перепалку Джесс. – Давайте не будем устраивать тут мелодраматических сцен. А вам, мистер шофер, – обратилась она к Оливеру, – вроде бы не к лицу уличать мою сестру в мелких обманах, когда сами вы по уши погрязли во лжи.
– Ну все! Достаточно! – крикнул Уильям, так сильно стукнув кулаком по столу, что вся серебряно-хрустальная сервировка задрожала и зазвенела. – Хватит этого нелепого базара!
– Вот именно! – выпалила Джесс. Все это начинает походить на дешевый фарс. Я полагала, что вступаю в переговоры с одной из наиболее уважаемых компьютерных фирм, а на деле выходит, что наткнулась на реанимированного Лорэла с этим его чертовым Харди. Я предложила вам свой товар, ни минуты не сомневаясь в вашей порядочности, потому что фирма «Уэбберс Софтвер» считается одной из лучших в мире. И что я обнаружила там? Обман и воровство, вот что! И вы еще имеете наглость в чем-то обвинять нас! – Джесс встала и с силой швырнула на стол салфетку. Достаточно – значит, достаточно. Пойдем, Эбби, предоставим этим мистерам побазарить с глазу на глаз, без свидетелей. Я ничего не хочу больше слышать.
Эбби особого восторга не выразила, поскольку красивый жест остается красивым жестом, а шанс подкрепиться она безвозвратно теряла. Но все же покорно встала и собралась последовать за сестрой, как вдруг Уильям схватил ее за руку и вернул к стулу.
– Сидите! Вы обе! И перестаньте вести себя, как парочка капризных подростков, строго прикрикнул он на них. – Послушайте, Джессика! Может быть, прервем пока разговоры и поедим по-человечески? Сами, если не хотите, можете не есть, но не дайте же помереть с голову своей любимой сестричке. Делайте, как я сказал, садитесь!
Джесс так и сделала, плюхнулась на стул, но не преминула все же бросить разгневанный взгляд на своего одноразового любовника.
– Морской еды? – предложил Оливер.
Джесс медленно перевела на него свой взор, пылающий праведным негодованием, и бедный Оливер растерянно и смущенно вернул на стол блюдо, любезно протянутое в ее сторону.
– Правильно, Джессика, не ешьте! Зачем отвлекаться на такие пустяки? Давайте сразу перейдем к делу, – повелительно проговорил Уильям. – Итак, сколько вы хотите?
Джесс язвительно усмехнулась.
– О, вижу, вы решили поторговаться?
Дошло наконец, что шансов прокрутить свое дельце у вас нет, вот и соизволили сменить тактику. Да вы и приезд адвокатов тормознули потому, что стоите на одной ноге и не знаете, найдется ли, куда поставить другую. Закрутился, значит, наш голубчик, решил, что теперь самое время поторговаться. – Джессика привстала и через стол наклонилась к Уильяму, глаза ее горели решимостью. – Ну так я удивлю вас, мистер Уэббер! Я ничего не продаю. Передумала. Не желаю торговать своими идеями теперь, когда…
– Вы не можете торговать тем, что вам не принадлежит, – мрачно прервал ее Оливер.
Джесс резко повернулась к нему и выпалила:
– Хоть вы и украли у меня дискеты, но идея все еще принадлежит мне!
Оливер откинулся на спинку стула и смотрел теперь на Джесс с холодной угрозой, отчего кровь в жилах у Эбби заледенела.
– Вы, Джессика Лемберт, лгунья и мошенница, – твердо сказал он.
– Оливер!
Эбби задохнулась от негодования, услышав, что он в глаза так возмутительно обзывает сестру.
Уильям дотянулся до Эбби и снисходительно потрепал ее по плечу, как бы успокаивая.
– Слушайте, Эбби, слушайте, вам это будет полезно. Продолжай, Оливер.
Оливер наклонился к Джессике, оцепеневшей и утратившей. дар речи от такого грубого обвинения.
– Эта игра вам не принадлежит, так как же вы собирались ею торговать? Вы называете нас ворами, в то время как вы-то и есть настоящая воровка. Эту игру, Джессика, изобрел я. Эта игра является собственностью Уэбберов, потому что я изобрел ее. Повторяю вам, изобрел ее я. И могу доказать это, ибо игра уже запатентована, мы имеем на нее авторские права. А вы, проникнув каким-то образом в нашу компьютерную систему, украли у нас идею и нам же пытаетесь ее продать.
Джесс вдруг вскочила на ноги, от ярости чуть не потеряв равновесия.
– Вы сущие выродки! – гневно выкрикнула она. – Другого слова я и не подберу! Подлецы и грабители! Вот теперь я все поняла! Неудивительно, что вы похитили нас и насильно удерживаете здесь, на своем чертовом острове. Да еще и запугиваете! Конечно, копии у вас, вам и карты в руки! Пока нас держат здесь, там быстренько производится копирайтинг! Когда это вы провернули? Вчера? Позавчера?
– Шесть месяцев назад, – спокойно сказал Уильям.
Руки Эбби сжались в кулаки. Она хотела бы умереть на месте. Есть вещи, которые понятны даже тому, кто не разбирается в компьютерах. И если это правда, если, эта идиотская, черт, идиотская игра и действительно… Да нет! Этого не может быть! Джесс органически не способна на такие вещи!
– Игра еще не запущена в производство, – продолжал Уильям, – но тем не менее она является нашей собственностью. Нашей!
Голова Эбби пошла кругом от столь страшного для ее сестры утверждения, но все же она нашла в себе силы подать голос.
– Так почему… почему же… почему вы сейчас решили поторговаться? – дрожащим голосом спросила она.
Все взоры вдруг обратились на нее, будто она сказала нечто совершенно неожиданное.
– Да, – заговорила Джессика, переведя внимание всех на себя. – Вот именно! Почему вы решили поторговаться, если игра, как вы утверждаете, и так принадлежит вам?
Эбби с отчаянием непонимания перевела взгляд на сестру. Почему та не отрицает страшного обвинения?
– Да просто решил купить ваше молчание. – Спокойно сказал Уильям. – Потому, Джессика, что, как вы и сами должны понимать, дело здесь не в одной игре, все гораздо серьезнее.
Джесс почти свалилась на стул. Она схватила бутылку с вином, и никто не остановил ее. Напряженность ее резко спала, хотя это мог понять только близкий человек, знавший ее всю жизнь, так, как сестра, например. Эбби следила, как она дрожащей рукой наполняет свой бокал. Джесс что-то знает, вот в чем дело. Ее не так легко запугать. Фактически Эбби не могла припомнить ни одного случая, когда Джесс не справилась бы с какой-либо ситуацией. Вот и сейчас, очевидно, она все обдумала и… Да, она откалывала подчас коленца и наживала себе на том огромные неприятности, но ей всегда с честью удавалось выйти из любой передряги. Может, и действительно существует какая-то мистическая привилегия хронических неудачников, которые в итоге переигрывают всех? Уильям сказал, что дело не только в игре, что все гораздо серьезнее, и, судя по реакции Джесс, так оно и есть. Тут что-то сверхсекретное, чего Уильям не может защитить от Джессики, и та быстро сообразила, что к чему и теперь уж своего шанса не упустит.
Эбби смотрела на сестру как зачарованная, глаз не могла отвести. Джесс теперь совершенно успокоилась, задумчиво покрутила в тонких породистых пальцах ножку бокала, смотрела вино на свет, неторопливо подносила бокал к губам, хотя какая-то нервозность все же сквозь ее действия просвечивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37