– Мне почти семьдесят, – сказал он. – Всю свою жизнь я вожусь с лошадьми и наверняка могу сказать лишь одно.
– Что именно?
– Когда речь идет о скачках чистокровок, ни в чем нельзя быть уверенным.
Всю эту неделю Клэй Фитцджеральд держалась в тени, уклоняясь от контактов с прессой. Ей было очень неловко, что она, владелица трети паев Уиллоуз, приехала сюда с Джошем Льюисом и Жемчужиной Востока, которую любила, как никакую другую лошадь в своей жизни. Что же до Кайеннского Перца, участника скачек от Уиллоуз, то его подготовил к состязаниям Бак Смит, старинный друг Клэй, и это обстоятельство особенно смущало ее.
Положение усугублялось тем, что в Луисвилл на праздники приехала Санни Фитцджеральд и Клэй приходилось делать все возможное, чтобы избегать встреч с мачехой. Одри тоже была здесь вместе со своим новым мужем, известным нью-йоркским банкиром Лэдди Скоттом, однако ее брат, Бью Йейтс, по-прежнему находился в бегах.
Пока Джош и Эдди отвечали на вопросы корреспондента «Луисвилл курьер», Клэй пила с Робин кофе на кухонной лоджии.
– Может быть, задержитесь в Джентрис еще немного? – предложила Робин. – В полночь здесь собираются устроить потрясающее представление с фейерверками.
Клэй намазала масло на английскую булочку.
– Я бы рада, но мы порядком устали; к тому же появление Санни вынуждает меня поспешить с отъездом.
– А тебе не удалось разглядеть ее новое колечко с бриллиантом? Говорят, в нем целых двенадцать карат.
– Нет, конечно. – Клэй тряхнула головой. – Все, что имеет отношение к Санни, меня мало интересует.
– Вряд ли ты скажешь что тебе все равно, когда узнаешь последние новости: она снова выходит замуж.
– Шутишь! И кто же он?
– Портер Мэсон, один из самых богатых людей Кентукки, а может, и всей Америки.
– Неужели ликерный король? – Глаза Клэй изумленно расширились.
– Истинная правда. Джейн Белл рассказала мне вчера вечером, что между ними был бурный роман и вот наконец толстяк Мэсон покорен. Если слухи не врут, он весит больше трехсот фунтов.
– Ты, как всегда, преувеличиваешь, милая. – Муж Робин, появившись на пороге, с улыбкой посмотрел на жену. Он был хорош собой; высокий рост скрадывал полноту, а короткие черные волосы и румяные щеки делали его куда моложе своих лет. В честь завершения дерби он натянул зеленые брюки и полосатую спортивную рубашку. – Не пора ли нам на ипподром? Джош говорит, что опасаться больше нечего: в поместье не осталось ни одного газетчика, разве что кто-нибудь из них засел в почтовом ящике…
Клэй рассмеялась:
– Вы оба замечательно держались эту неделю. Не только приютили нас, но и стоически вытерпели все неприятности, связанные с нашим пребыванием. Зато теперь, обласканный вниманием прессы, Джош буквально раздувается от гордости.
– Мы тоже отлично развлеклись, развеяли скуку своей однообразной жизни. – Робин усмехнулась. – Ладно, давайте собираться, а то опоздаем.
В первую субботу мая конюх Жемчужины Востока Эл Батлер поднялся еще до рассвета. Он задал кобыле овса, потом вычистил стойло, окатил Жемчужину водой и вычесывал ее шерсть до тех пор, пока она не заблестела. Чуть позже приехал Эдди Ландри и осмотрел подковы Жемчужины. Затем кобылу растерли грубой тканью, проверили губные клейма, и ветеринар ипподрома взял у нее кровь на анализ. После того как Эл Батлер вместе с лошадью показался перед объективами зевак, он больше не расставался с Жемчужиной ни на минуту.
Наконец появился и жокей Мануэль Мальдонадо, облаченный в костюм цветов «Викторианы» – фермы Джоша Льюиса. Кепка его была изумрудно-зеленая, а рукава камзола украшал узор из повторяющихся инициалов Джоша «J» и «L». И все в стойле было выкрашено в эти цвета – от медицинской аптечки и попон до ведра с водой.
Как только в конюшне появился Джош, Жемчужина высунула морду из стойла и нетерпеливо заржала.
– Привет, крошка, – сказала, входя следом, Клэй и поцеловала лошадь в ноздри. – Как самочувствие? Наверное, хочешь пробежаться?
– Так точно, мэм. Сегодня она в отличной форме, резвая и бойкая, уж поверьте, – отрапортовал Эл Батлер.
– Вы только посмотрите на нее. Такая красотка, что хоть сейчас веди ее в гостиную.
– Не нравится мне, что Жемчужине достались первые ворота, – сказал Джош.
– Ничего страшного. По первой дорожке стартовали многие победители дерби, – успокоил его Ландри. – Бытует мнение, что ограда мешает скакуну, но я не видел ни одной лошади, которая налетела бы на забор. Я верю, первая дорожка принесет нам удачу.
Клэй тоже оделась в цвета Джоша – на счастье. На ней были черные замшевые башмаки, светло-желтые короткие штаны, схваченные резинкой у колен, и зеленая куртка из парашютного шелка. Сверху Клэй надела золотую цепочку, а на палец – кольцо-цветок с изумрудами и рубинами, которое отец подарил ей к окончанию школы.
Сквозь толпу к ним пробился комментатор Си-би-эс Хейвуд Хейл Броун.
– Считаете ли вы основным своим соперником Кайеннского Перца, победителя скачек «Блю Грасс» и серебряного призера «Вуд мемориэл»? – спросил он, когда все трое оказались в поле зрения телекамеры.
В ответ Джош только рассмеялся:
– Для нас все десять соперников – главные.
На ипподроме «Черчхилл-Даун» творилось что-то невообразимое: даже самые дорогие ложи оказались битком набиты людьми, напоминая летний кинотеатр. К половине шестого, когда закрывались кассы, на десять забегов были поставлены рекордные ставки общей суммой около пяти миллионов долларов.
Рысаков оседлали и собрали в паддоке. Послышались звуки песни «Мой старый дом в Кентукки», и лошадей торжественно повели к стартовым воротам.
Сидя в своей ложе, Клэй схватила Джоша за руку и крепко сжала ее.
– Боюсь, я не доживу до начала. Пожалуй, надо было взять мятных леденцов, это хоть немного успокаивает.
Джош в ответ ласково поцеловал ее в щеку.
– Повторяй: «Это всего лишь скачки… всего лишь скачки…»
– Ага, – поддакнула Робин Рэндольф Лоренс. – И победитель получает всего лишь четыреста тысяч американских долларов плюс безумные гонорары за каждого жеребенка. Подумаешь, мелочь!
– Смотрите, их ведут к воротам. Ах, Джош! Жемчужина действительно выглядит отменно!
– Ставка против нее – тринадцать против одного; в последнюю минуту многие поставили на жеребцов, – сообщил Брюс Лоренс, появляясь в ложе с пачкой билетов в руках. – Если ваша лошадка победит, я изрядно набью карман.
– Я поставила на нее сотню, – сказала Робин. – Если Жемчужина проиграет, что ж – придется всю неделю есть бобы с рисом.
– А сколько ты поставил, Джош? – негромко спросила Клэй.
– Не скажу. – Джош улыбнулся и снова поцеловал ее, на этот раз в озабоченно нахмуренный лоб.
– Я – единственный консерватор в компании, – заявила Клэй. – Я поставила два доллара на Жемчужину и два доллара на то, что Кайеннский Перец займет второе или третье место.
Джош изумленно посмотрел на нее:
– Послушай, но ведь его вырастил Бак! Санни не имеет к Перцу никакого отношения. К тому же Жемчужина вполне способна его победить, я знаю!
– Меня немного беспокоит, что Кайеннский Перец такой же крупный и рыжий, как Секретариат, – прощебетала Робин. – Ой, от волнения у меня даже руки вспотели!
Как только лошадей развели по воротам, из громкоговорителей послышался голос комментатора:
– Номер семь, Жемчужина Востока, стартует из первых ворот. Жокей Мануэль Мальдонадо… Номер десять, Кофейный Джон, стартует по второй дорожке, жокей Энджел Кордеро. Номер четыре, Кайеннский Перец, третья дорожка, жокей Джеймс Веласкес. Номер два, Лорд Минг, шестые ворота…
– Началось! – крикнула Клэй и быстро поцеловала Джоша. – Желаю удачи, милый.
* * *
– Старт! – Прогремевшее как выстрел, это слово эхом разнеслось над притихшей в ожидании толпой. – Кайеннский Перец бежит по внешней дорожке, Кофейный Джон ближе к середине. За ними по внутренней дорожке идут Жемчужина Востока и Гордость Пуэбло. Кайеннский Перец вырывается вперед на два корпуса. Вторым идет Кофейный Джон, третьим по внутренней дорожке – Конфедерат. Свечка четвертая, за ней по порядку идут Легконогий, Жемчужина Востока, Никерсмит, Лунный Дракон, Каламала и Гордость Пуэбло, замыкает скачку Лорд Минг. – Пока речь комментатора звучала спокойно. – Первая четверть мили пройдена за двадцать одну и четыре пятые секунды, и теперь Кайеннский Перец бежит с отрывом в один корпус. Свечка вторая, с отрывом в полкорпуса, потом Конфедерат, Легконогий. По внешней дорожке идет Лунный Дракон, оттесняя к забору Гордость Пуэбло, за ними – Жемчужина Востока, Каламала, Лорд Минг и Никерсмит.
Клэй впилась зубами в сгиб указательного пальца.
– Ох, Джош, похоже, Жемчужина слишком засиделась на старте. Еще никогда она так не отставала.
Джош, обняв ее за талию, прижал к себе, но не сказал ни слова.
Эдди Ландри, только что пришедший в ложу, нервно жевал незажженную сигару.
– Жемчужина, вперед! Ты победишь! – казалось, своим пронзительным криком Робин старалась выразить то, что в душе ощущал каждый из них.
– Они выходят на прямую! – Как только комментатор произнес эти слова, публика разразилась громкими криками. – Кайеннский Перец ведет с отрывом в два корпуса, Свечка вторая, она заметно опережает остальных преследователей. Конфедерат – третий, но он начинает отставать. Следующим по внешней дорожке бежит Кофейный Джон, рядом с ним Лунный Дракон. Потом единой группой идут Легконогий, Жемчужина Востока и Гордость Пуэбло. На три корпуса отстают Лорд Минг и Никерсмит. Половина мили пройдена за сорок пять и одну пятую секунды…
Клэй уже начинала терять надежду; ее сердце сжалось от дурного предчувствия; она даже испугалась, что расплачется, если Жемчужина проиграет. Ах, если бы только кобыла смогла оторваться от основной группы…
– Ну! Давай, Жемчужина! – во весь голос вопила Робин.
Эдди Ландри, продолжая жевать сигару, не отрывал взгляда от вырвавшейся вперед десятки лучших в мире трехлеток-чистокровок, приближавшихся к финишу.
– Вперед, Мануэль, – бормотал он себе под нос. – Ну же, чего ты ждешь; пора выходить на внешнюю дорожку!
– Кайеннский Перец по-прежнему идет впереди на полкорпуса, Кофейный Джон на внешней дорожке опережает Конфедерата на три корпуса. – Голос комментатора сохранял невозмутимое спокойствие. – На четвертом месте идут Свечка и Жемчужина Востока. На три корпуса от них отстают Лунный Дракон, Гордость Пуэбло и Легконогий. Затем Каламала, Лорд Минг, на одиннадцатом месте Никерсмит. Лошади приближаются к дальнему повороту. Миля пройдена за минуту тридцать шесть…
* * *
– Жемчужина здорово прибавила! – воскликнула Клэй. – Смотри, Джош!
– Вижу… вижу… – Джош крепче сжал талию Клэй.
– Кайеннский Перец впереди… за ним бежит Кофейный Джон; Жемчужина Востока чуть отстает… К ограде выходит Свечка… Конфедерат уже там… Они приближаются к финишной прямой! Кофейный Джон выходит на финишную прямую чуть позади Кайеннского Перца, за ними на внешней дорожке Жемчужина Востока, потом Конфедерат и Свечка. На пять корпусов отстает Лунный Дракон…
– Ну, давай же… давай! – шептал Джош.
– Жемчужина Востока набирает темп, она выходит вперед! – Теперь комментатор уже почти кричал. – Кайеннский Перец отстает на полкорпуса… на полтора корпуса… Мануэль Мальдонадо на Жемчужине Востока – победитель: он первым пересекает финишную черту! Вторым пришел Кайеннский Перец, третьим – Кофейный Джон…
Клэй залилась слезами и уцепилась за Джоша, потому что ей показалось, что она вот-вот упадет.
– Ура! Наша взяла! – вопила Робин.
– Да уж, черт побери. – Эдди Ландри бросил так и не выкуренную сигару на землю и растоптал ее каблуком. – Подумать только, четыре неудачных дерби, и вдруг я поднимаюсь на пьедестал; а ведь я уже решил забросить это дело…
Появившийся в ложе Бак Смит стремительно направился к Джошу и пожал ему руку.
– Отличные скачки, – сказал он, протягивая Клэй платок и целуя ее в щеку. – Прежде чем получать кубок, вытри слезы, не то люди подумают, что ты слабонервная плакса…
На церемонии закрытия, где губернатор и его супруга вручили победителям призы, Клэй сфотографировала Джоша рядом с Жемчужиной Востока и Мануэлем Мальдонадо, лучившимся улыбкой в седле. Потом она всех расцеловала по очереди: лошадь, Эдди Ландри, Мануэля Мальдонадо и, наконец, счастливого победителя.
Джош сиял, да и было отчего: помимо всего прочего, при ставке один к тринадцати Жемчужина Востока принесла на каждый двухдолларовый билет по двадцать восемь долларов шестьдесят центов.
Глава 31
Перед гостями, входившими в огромный холл особняка поместья Пинкни «Сапфировая ферма», расстилалась уходящая в обе стороны широкая подковообразная лестница из орехового дерева.
– Милые мои, я так рада за вас! – Нони Пинкни расцеловала Клэй, а затем и Джоша в обе щеки. – Я тоже поставила на Жемчужину Востока и выиграла столько, что смогу с лихвой покрыть расходы на прием в честь окончания дерби.
– Хорошая кобыла – это все равно что быстро растущие акции. Солидный капитал, который оборачивается многократными прибылями, – прибавил ее муж Нельсон Пинкни, кентуккийский конезаводчик с двадцатипятилетним стажем.
– Идею приема мы позаимствовали у лорда и леди Гордон-Леннокс, которые ежегодно устраивают подобные вечеринки после недельных скачек «Гудвуд» в Англии, – тараторила Нони. – К концу дерби гостей просто тошнит от мятной водички. Идемте, у нас собралась целая толпа людей, которые умирают от желания познакомиться с вами.
Шагая рядом с Джошем, Клэй выглядела особенно стройной и изящной в вечернем костюме с золотой оторочкой от Сен-Лорана, шелковых с блестками туфлях-лодочках от Андреа Пфистер и золотом колье с бриллиантами, которое Джош подарил ей на день рождения.
– Джош, любовь моя, теперь твоя очередь купаться в лучах славы и общаться с публикой. – Она поцеловала его, и Нони Пинкни повлекла Джоша к толпе почитателей.
Взяв с серебряного подноса бокал пим-пунша, английского коктейля из джина с ломтиками лимона и огурцов, Клэй вошла в необъятную гостиную и принялась болтать с друзьями и знакомыми, краем уха ловя занимательные сплетни, пересказываемые по соседству. Она без труда заметила, что прием почтили своим присутствием избранные члены общества конного спорта; представители старой аристократии оказались здесь в одной компании с нуворишами – Дюпонами, Гестами, Уитни, Меллонами… Клэй встретила в толпе Банкера Ханта, канадца И. П. Тэйлора по прозвищу Эдди, Роберта Сэнгстера с острова Мэн, грека Ставроса Ниаркоса, Махмуда и Мустафу Фас-ток, бывших строительных магнатов, а ныне конезаводчиков из Саудовской Аравии, и многих других представителей элиты лошадников: все они блистали роскошными туалетами, драгоценностями и черными галстуками – ни дать ни взять сливки общества.
– Что меня привлекает в скачках, – заявила дородная матрона с грубоватым лицом, обращаясь к своему спутнику, похожему на нее словно две капли воды, – так это возможность лишний раз прокатиться во Францию. Июль и август ты проводишь в Дювилле, октябрь – в Арке. Сплошное удовольствие, и цены не кусаются…
Рядом с Клэй появилась улыбающаяся Робин Лоренс:
– Потрясающе, ты не находишь? Мир лошадиных скачек – единственное место, где считается приличным говорить о деньгах.
Клэй кивнула:
– Представь, я не присутствовала на таких вечеринках, пока был жив папа.
Свечи в канделябрах и подсвечниках освещали комнаты особняка ровным золотисто-розовым сиянием; многочисленные столы были накрыты белоснежными кружевными скатертями и украшены корзинами цветов. Здесь угощали пловом с морскими продуктами, ветчиной, печеньем из воздушного теста, холодной лососиной, утиным и устричным супом, овощными салатами в керамических горшочках. В центре стола для закусок возвышался макет «Сапфировой фермы» – сделанный из теста и крема особняк в георгианском стиле с пышными фасадами, портиками с белой колоннадой в окружении миниатюрных конюшен, амбаров, садов, беседок и японского цветочного домика.
Клэй двинулась в сторону бассейна, чтобы послушать оркестр, и в этот миг ее плеча осторожно коснулась чья-то рука.
Клэй обернулась.
– Санни! – воскликнула она, оторопев.
– Клэй, мне нужно тебе кое-что сказать. – На Санни было элегантное платье от Билла Бласса из кашемира с золотистым рисунком. После подтяжки кожи лица и недельного пребывания на курорте она выглядела на удивление моложаво; ее ожерелье украшало множество бриллиантов. Судя по всему, в лице Портера Мэсона удача улыбнулась ей.
– Боюсь, нам не о чем говорить, – ледяным тоном произнесла Клэй. – Разве что тебе захочется поведать мне о самочувствии Бью.
Глаза Санни расширились.
– Поверь, я даже не знаю, где он сейчас; ничего не слышала о нем с тех самых пор… ну, ты понимаешь…
Клэй повернулась, собираясь уйти, но Санни удержала ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33