Катюша места себе не могла найти. Проводила рядом с сестрой дни и ночи, на работу не ходила, все плакала, не представляя себе, чем это может обернуться.Усилиями врачей Даша выкарабкалась. Физически, но не морально. Что с ней произошло, она так и не рассказала. В милицию заявлять отказалась. Говорить об этом отказывалась напрочь даже с родной сестрой. Родителям Катерина ничего не сказала, боялась, что попадет обоим, да и расстраивать не хотела. Однако, случай этот не прошел бесследно. Дашуту словно подменили. Она находилась в постоянном трансе, словно умом немного тронулась, на работу ходила автоматом, пока её оттуда не уволили («Нам продавщицы со странностями не нужны — всех клиентов распугают», так объяснил Катюше свое решение директор). В один прекрасный день Даша просто исчезла из дома, ничего не сказав, и после этого её никто больше не видел.Катюша заявила в милицию, даже фотографии Дашины везде развесили, но единственно, что удалось выяснить, так это то, что Дашу видели сидящей у реки. Что произошло потом — так и осталось тайной, как и то, что же произошло с ней до больницы. Тела её не нашли, но после этого Дашу никто больше не видел. Катерина разыскала того парня, который уговорил Дашу в злосчастный лагерь поехать, но он сказал, что ничего не знает, не видел, как Даша из лагеря исчезла. По его бегающим глазкам можно было понять, что он врет, но правды от него добиться казалось для Катюши невозможным. В милиции сказали, что они опросили сотрудников лагеря и, по их сведениям, в лагере Даше пришлось не сладко. Что она, вроде бы, подверглась травле со стороны так называемых «коллег», но концов случившегося не наши, да особо и не искали. Даша — девушка совершеннолетняя, могла просто уехать в другой город, и дело с концом. Катерина в то, что Дашута «просто уехала» не поверила, но открывать дело для дальнейших розысков, как ей сказали в милиции, никаких оснований не было. После нескольких месяцев бесплодных поисков Катюша мысленно похоронила Дашу, виня во всем одну себя.— Вы доверили мне её, а я…— рыдала она перед родителями. — я не углядела. Я во всем виновата, я одна виновата.Родители выплакали все глаза, не понимая, за что с их дочерью такое приключилось. Антонина Степановна и Кондратий Иванович, тихие простые люди, набожные, не сделавшие в своей жизни ничего плохого, не могли найти никакого объяснения произошедшему, они отказывались верить в случившееся.— Ведь не нашли её мертвую? — в который раз вопрошала Антонина Степановна. — Значит, жива. Не поверю в её смерть, пока не увижу своими глазами.Катерина не старалась их переубедить. У неё просто не было на это сил. Сколько ни настаивали родители, Катя не захотела остаться в деревне. Основной причиной было то, что она не могла смотреть в глаза отцу и матери, постоянно ощущая, что подвела их, обманула доверие, потеряла сестру. Все в доме напоминало о Даше, это было просто невыносимо. Вернувшись в город, она даже квартиру сменила. Взяла еще более отдаленную от центра, еще более скромную и дешевую, в Бирюлево, казавшееся ей краем света, на зато не имевшее ничего общего с воспоминаниями о сестре.Катя чувствовала, что Даша, скорее всего, мертва, и искать её бесполезно. Родители все еще ждали того момента, когда их Дашута, целая и невредимая, появится на пороге отчего дома и все время спрашивали Катю, не слышно ли чего нового. Катерина же не выносила даже разговоров о Даше, настолько глубокой была её рана. По той же причине, что она не захотела оставаться в деревне, Катя ограничила на минимум общение с родными. Они иногда приезжали к ней навестить, но она была явно не рада визитам, и они стали появляться у неё все реже и реже.Катерина жаждала общения, которое могло бы заполнить пустоту в её душе и отвлечь от депрессии. Кто ищет, тот всегда найдет. В их лаборатории появилось новое лицо — аспирант Леонид. Как только он вошел в их комнату, высокий, с волнистыми русыми волосами, открытой улыбкой и очаровательным здоровым румянцем, сотрудницы лаборатории мгновенно растаяли.— Знакомьтесь, это Леонид Мартынов, аспирант из Нижнего Новгорода, собирает материал для своей работы и, заодно, будет перенимать опыт у нас. Его рекомендовал один мой очень хороший товарищ, так что прошу любить и жаловать! — представил парня Олег Васильевич.— Людмила, — протянула первая руку «королева».— Очень приятно. — Леонид галантно приложился к протянутой руке.— Людочка, разве нам не пора на конференцию? — властные интонации шефа ясно давали понять, кто хозяин в этом огороде. — Мария Степановна, будьте добры, введите нашего гостя в курс дела.Леонид тут же ретировался, очевидно, будучи хорошо знакомым с правилами игры в подобных учреждениях. Пока Марина Степановна объясняла гостю, что к чему, Катерина с раскрытым ртом глазела на новенького. Её никто и не подумал представить, и она так и стояла в углу, никем незамеченная.— Не хотите чаю? — вдруг тихо спросила она.Марина Степановна удивленно взглянула в её сторону. Катя никогда не встревала в разговоры и уж тем более никогда не проявляла инициативу. Заметив её пунцовые щеки, Марина понимающе улыбнулась. Леонид, к радости Катюши, от чаю не отказался. За столом он все расспрашивал Марину Степановну о работе и семье, с интересом слушая подробности о детях и муже.— А вы, Катерина, тоже уже успели обременить себя брачными узами? — как бы невзначай спросил он.Катюша зарделась, не зная куда себя деть от смущения.— Нет, — пролепетала она.— С родителями живете?— Нет, одна.Как показалось Марине Степановне, это факт странным образом Леонида очень даже обрадовал. Когда он отлучился, она подошла к Кате с видом старшей наставницы.— Будь осторожна, девочка. Такой вскружит голову, и моргнуть не успеешь.Катерина послушно кивнула.— Ты не смотри, что такой галантный и симпатичный. От таких не знаешь, чего ждать. А потом страдают девицы, вроде тебя.Катюша еще раз кивнула, но про себя подумала, что Марина Степановна просто наговаривает на бедного парня.В последующие дни Леонид вел себя просто безупречно. Неизменно учтивый со всеми сотрудницами, благоговейно-уважительный к шефу — словом, он к каждому нашел подход. Он был первым, кто так обратил внимание на Катюшу. То стул пододвинет, то пробирки поможет отнести, то в булочную вместе за компанию сбегает. Марина Степановна с Людочкой все посмеивались меж собой.— И что он в ней нашел, в нашей дурочке? — пожимала плечами Людочка.— Может из тех, кто считает, что не с лица воду пить? — предположила Марина Степановна.Если бы они слышали, что происходило за кулисами лаборатории, то им бы, опытным волчицам, стало бы все в миг ясно. Возможно, и Катерине бы подсказали что дельное. Катюша же была настолько очарована первым в её жизни мужским вниманием, что не заподозрила ничего дурного.— Чудесные сегодня были пирожки! — обхаживал Катерину Леонид, провожая до метро.— Спасибо, — ответила польщенная Катерина. Раньше все просто лопали её еду, не удосуживаясь даже спасибо сказать. А Леонид — сразу видно воспитание! — Я завтра еще принесу, я много нажарила.— Ах, счастливица, А мне все бутербродами питаться приходиться. — вздохнул он. — Я уже их видеть не могу! И желудок болит…У Катерина аж сердце сжалось от жалости. Конечно, парень вдали от родителей, некому и позаботится о нем. А у неё дома целая тарелка этих пирожков стоит.— А давай, я тебе их передам к ужину? — предложила она, удивляясь своей смелости.Леонид растроганно улыбнулся, благодарно пожав её руку.— Правда? Было бы просто восхитительно!
Таким образом, он попал к Катюше домой. Поужинать они в итоге решили у неё. Катюша буквально летала по кухне, подогревая пирожки и накрывая на стол. Потом уселась напротив, разглядывая своего дорого гостя.— Та знаешь, Катюша, так здорово тут у тебя! — проговорил с набитым ртом Лёня. — Так уютно, словно дома вновь оказался.— Спасибо.— А я живу в такой конуре, просто страх божий. И деньги берут большие, настоящая обдираловка. Порой даже не хлеб не остается. — продолжал он свои жалобы.Катя слушала его слова внимательно, но не понимала, куда он клонит. Видя, что намек не понят, Леонид перешел в открытое наступление.— Я знаешь, что подумал? А давай я у тебя тут угол буду снимать? Чем платить неизвестно кому, я уж лучше тебе деньги отдам. Что думаешь? И тебе и мне хорошо. Ты не подумай, я не кусаюсь! — засмеялся он, видя нерешительное выражение лица Катерины. — По хозяйству помогу, да и на работу веселее добираться будет.Леонид выбрал жертву очень мудро. Другая бы в жизни не купилась на его трёп, а Катерина все за чистую монету приняла.— Сколько бы ты хотела за угол? — спросил он, словно Катерина уже согласилась.— Не знаю даже, сколько сможешь, наверное.— Ну, значит, договорились. За мной не заржавеет! — улыбнулся он улыбкой довольного и сытого кота. — Я здесь всего месяца три-четыре пробуду. Материал соберу, одобрение шефа получу и обратно домой. Так что долго тебя обременять не буду.Катерина была даже рада такому повороту. Жить в тоске и одиночестве ей надоело до тошноты, так что появление постояльца, да еще такого, казалось настоящим фейерверком в её серой и унылой жизни.— Только вот что, девчонкам на работе ничего не говори, ладно? А то пойдут потом слухи-разговоры, проблем не оберешься. Сама знаешь, какие они змеюки, тебе же еще и навредят.Катя кивнула. Это казалось резонным. Незачем им знать о её тайне.В итоге на работе заметили лишь, что Катерина вроде как немного живее и увереннее стала. Снесли это на то, что влюбилась, дурочка, что с неё возьмешь? Леонид был осторожен, отношений их ничем не выдавал. Как и обещал, по хозяйству Кате немного помогал поначалу, потом вечерами был больше занят, все в библиотеках торчал. По крайней мере, так он Катерине говорил. Вот только с оплатой за жилье тянул все. То потратился на книги, то на реактивы для опытов, то родители денег не прислали вовремя. Но Катя не беспокоилась. Раз сказал, что заплатит, значит заплатит. Да и потом, он давал ей много больше, чем могут купить деньги. Внимание, заботу, нежность, смех. Она верила, что это любовь. Ей было не с чем сравнивать, кроме как с игнорирующим её, как личности, отношением окружающих. А Ленечка увидел в ней человека, увидел её прекрасную душу. Разве это можно измерить деньгам? Он разглядел в ней внутренний свет. Он так и сказал:— Твоя прекрасная душа так и светится через глаза. Невозможно оторваться.И поцеловал. Так в 22 года девицу Катерину первый раз поцеловал мужчина. Ощущение было божественным. Теплая волна поднялась откуда-то из глубин её тела и захватила разум в плен сладостного тумана. Катерина, наконец, поверила, что она тоже женщина. Это открытие было невероятно приятным. Прямо, как романах Даниэлы Стил. Точь-в-точь. Жаль, что Леня настаивал на секретности, а так хотелось всем в лаборатории рассказать о своем счастье! Но он был непреклонен.— Еще до шефа дойдет, потом он и тебя и меня выгонит с треском.— Почему же выгонит, Ленечка? Разве любить запрещено?— Потому что на работе так нельзя, котенок. Служебный роман называется, понимаешь? Это нигде не приветствуется. — при этом Леня крепче сжимал её в своих объятиях и вздыхал, показывая, что ему тоже тяжело.Катя ему верила безоговорочно. А кому же верить, если не ему? Иногда она задавалась вопросом, а что же дальше? Но загадывать казалось делом бессмысленным, а спросить не хватало решительности. И она просто упивалась счастьем. Упивалась целых пять месяцев. А потом Леониду пришло время уезжать.— Теперь надо и дома поработать. А через пару месяцев я опять приеду, за подписями. Надо будет отзыв у шефа выцарапать. Так что ты тут не скучай, если смогу позвоню, но ты не волнуйся, если не получится. Связь плохая и дорогая. Скоро все равно увидимся!Он закружил Катерину по комнате, бережно поддерживая её за талию. В глазах Катюши читался немой вопрос. И стояли слезы.— Ну, чего ты вдруг? — Леонид обхватил её лицо ладонями. — Да ладно тебе. Подумаешь, пару месяцев поскучаешь! Ты смотри, другим квартиру не сдавай, уговор?— Да что ты, Ленечка, да как я могу, я же только тебе, только для тебя… — бормотала Катюша.— Ну и отлично.Еще один поцелуй. Жаркие объятия. Уныло взвизгнувшая дверь. Глава 3 Во время отъезда о Лене никто особо не вспоминал в лаборатории, одна Катерина втихомолку скучала и ревела от разрывающей сердце любви. Но одновременно она была счастлива. Строила радужные планы, едва сдерживалась, чтобы не сообщить о них на работе, но Леня ей строго-настрого наказал молчать, она и молчала. Вот приедет, тогда и объявят всем. Леня не обманул, через два месяца его улыбки и галантное обращение вновь согревали сердца работниц лаборатории. А его поцелуи вновь уносили Катерину на небеса. Она ему сюрприз приготовила, все никак не знала, как сказать. В вечер приезда он ушел, сославшись на важную встречу, пришел под утро и сразу спать завалился. Так что пришлось до следующего вечера ждать.Сюрприз Ленечку, однако, скорее ошеломил, чем обрадовал.— Ты уверена?— Да, — покраснела Катюша. — три месяца уже.У Леонида лицо перекосилось.— А чего же ты ждешь?— Как это — чего жду? — не поняла Катерина.— Ну, чего аборт не сделала?— Зачем аборт, Ленечка? — из глаз её брызнули слезы. — Разве ты меня к себе не заберешь? Ты же обещал…— Ну, да, обещал, но рано мне сейчас о детях думать. Мне еще на ноги встать надо, работать начать.— Ничего, я же работаю.Прозвучало это глупо, Катерина и сама понимала, что денег её ни на что не хватит.— Не смеши меня, Котенок. Пока не поздно, займись этим. Мне сейчас, честное слово, не до этого.Катерина ничего не ответила. Решила, что Леня просто к новости этой не готов, потому так и среагировал. Корила себя за поспешность. У человека защита на носу, нервотрепка сплошная, да и вообще — только-только приехал, а она сразу такими известиями огорошивает! Дура, и только.Ленечка на этот раз совсем недолго пробыл. Да и дома практически не бывал, все дела, дела. Собрал подписи все нужные и опять домой засобирался.— Ты не дури, — строго напутствовал он её. — с абортом не тяни. Рано нам еще. Вся жизнь впереди. Может, тебе денег на врача оставить?Катя неопределенно пожала плечами.— А ты когда приедешь?— На защиту около трех месяцев уйдет, потом и приеду к тебе.— Правда?— Кончено! Смешная ты. Ну зачем мне тебе обманывать? Не плачь. У нас еще все впереди. Но к врачу сходи. Обещаешь?— Три месяца… Так долго. Вечность.— Как три дня пролетят. Не заметишь, точно тебе говорю.— Ты звони, Лёнь. Мне так тоскливо без тебя. У меня же никого нет. Только ты.— Если смогу. Сама понимаешь, сколько сейчас дел будет. Не до звонков. Ну, ты это… ты жди. И пальцы крестиком держи за меня.— Да я за тебя каждый день молиться буду. Ты только приезжай.— Приеду. — эхом отозвался Леня и умчался восвояси.
Катерина подумала — подумала, и аборт решила не делать. Все равно ведь он за ней приедет. Уж справятся они как-нибудь с ребеночком, он же уже кандидатом наук будет, как никак, да неужели работу не найдет с такой светлой головой? Да и родители на что? Помогут. Когда после защиты приедет, рассуждала она, уже не такой нервный будет, по-другому на все посмотрит и согласится с ней, что незачем от ребеночка избавляться было. На работе она так ничего и не сказала, растущее пузо платком перетягивала, свободной одеждой прикрывала, халатиком припрятывала. Вот когда поженимся, тогда и объявим, думала она, а пока нечего на языки попадаться. Сердце сжималось от безотчетного страха перед будущим, а глаза светились надеждой на долгожданное счастье.Жизнь потекла своим чередом. Работа-дом-работа-дом. Когда третий месяц истек, Катя заволновалась. Леня так ни разу и не позвонил. Как он там? Защитился ли? Когда приедет? Обеспокоенная, что что-то случилось, она решила сама позвонить, хотя он заверял, что пытаться бесполезно, связь до невозможности ужасная. Ей повезло — дозвонилась она с первой попытки, но почему-то на том конце провода ответили, что никакого Леонида они не знают. Это было странно. Неужели она неправильно записала телефон? Катерина попробовала еще раз. Результат тот же. Это было катастрофой. Но не концом. Возможно, она ошиблась, но ведь он-то обязательно позвонит! И приедет. Он обещал. Он ведь любит её. А она его. Этого было вполне достаточно для веры в счастье.А еще через месяц Катерина стала потихоньку увядать. От Ленечки вестей не было. Живот рос. Уже и перетяжки не помогали — заметно было. Благо, сотрудницы её не имели привычки разглядывать лабораторную улитку, а то бы давно уже заметили.Зато соседи — те все замечают, сердобольные. Одна из старушек не постеснялась спросить, где папашу-то носит.— Мой жених, — зарделась Катерина. — сейчас в отъезде, скоро приедет.Соседка кивнула и с жалостью взглянула на девушку. «Жениха» того она видала, но вот что приедет он, ей не верилось.
Катерина приуныла, но надежды все еще не теряла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32