— Ох, насмешила, ох, ну даешь! Спасибо, красавица, давненько я так не смеялся!— Не вижу ничего смешного. — обиделась Альбина. Хорошенькое дело сидеть с сумасшедшим в одном доме да еще и зависеть от него.— Это таблеток наглотаться ты решением называешь? Ой, умора! Да еще и думаешь, что мне надо тебе мешать в этом? Да у меня столько дел, что не до тебя. Надоела ты мне уже.— Так отпусти, если надоела. — с вызовом крикнула Альбина.— Иди, кто тебя держит?— Так… там, на улице, буран. — смутилась Дормич. — Дай одежду, скажи, куда идти.— Еще чего. Я тебе не нянька. Хочешь идти — иди. Только свои проблемы сама решай, а то привыкла, что все за тебя делают. Хватит, выросла уже! — Штопарь зевнул и улегся на печи. — Вздумаешь уходить, не забудь дверь поплотнее захлопнуть. А то напустишь мне тут холоду… — проворчал он сонным голосом и тут же захрапел.Альбина подошла к окну и отодвинула кружевную занавеску. Метель не угомонилась, все так же бушуя белыми потоками снега и ветра. О том, чтобы идти куда-либо, можно было и не думать. Альбина вдруг поймала себя на мысли, что она погорячилась, пообещав Штопарю выполнить свое намерение покончить с жизнью. На самом деле она почему-то не ощущала больше такого уж горячего желания сделать это. Как бы ни жгли его слова, но в них было зерно истины. Красивость её прежней жизни существовала больше в её представлении, а не в реальности. Конечно, та жизнь давала больше возможностей, но и грязи в ней было немало. Нынешняя жизнь не дает ничего. Ни того, ни другого. А может, это лишь на первый взгляд? Она всегда гордилась не только своей внешностью, но и умом. Старик задел её по делу — она ведь не законченная идиотка, чтобы не найти себе применения. Но начинать все сначала было все равно страшно. Она просто не видела никакого в этом смысла. Никакой мотивации. А если нет мотивации, то к чему стараться? К чему проходить через неизбежные унижения, мучения, слезы и страдания? Ради чего? Кажется, она об этом уже думала когда-то…Неожиданно Штопарь вскочил с печи и уставился на неё.— Ты еще тут?— А куда мне идти? Идти-то некуда. А ты чего вскочил?— Думаю.— О чем?— О работе. — Штопарь соскочил с печи и зашагал из угла в угол, то выглядывая в окно, то бормоча что-то себе под нос. — Торопят меня. Сегодня надо решить, есть работа мусорщикам, или нет.— Неужели так сложно решиться выбросить дрянную вещь на свалку? — засмеялась Альбина. — Мне бы твои проблемы!— Сложно. — вздохнул Штопарь. — Я её пытаюсь заштопать, а она под руками по шву расползается. Жалко.— Так выкини в утиль!— Ты так думаешь? — он с любопытством взглянул на свою гостью. — Ну, ну. До вечера подумаю еще, а потом уже придется решать.— А где вещь твоя? Может, я помогу?Теперь настала очередь Штопаря засмеяться. Однако, засмеявшись, он не ответил на её вопрос.— Так ты что решила?— Насчет чего?— Насчет мыльного пузыря.— А тебе-то что?— Да так, любопытство.— А ничего не решила.Штопарь тяжко вздохнул и принялся яростно теребить бороду.— Слушай, а чего тебе в шкуре этой дурочки Катерины не нравится?— Мне не нужна чужая шкура, вот в чем дело. Мне нужна моя родная или никакая. И чужая жизнь не нужна. Надеюсь встретить этого профессора Булевского в аду, там мы с ним разберемся. — процедила он зло сквозь зубы.Старичок опять вздохнул.— Надоела ты мне.— Вы уже это говорили. —парировала Альбина. — А откуда вы обо мне все знаете, а? И про жизнь мою прошлою, и про Катерину, и вообще…— Мир тесен, рассказали, — отмахнулся Штопарь. Вдруг он как-то заерзал беспокойно, потом соскочил с места, кинулся в сени, потом вернулся в крайне возбужденном состоянии.— Мне уйти надо, дела.— Да куда вы в такую метель?— Работу срочную привезли. Проверить надо, пока не поздно.Штопарь выскочил в сени и не успела Альбина выбежать за ним, он уже растворился в снежной пелене.
Альбине страшно хотелось спать, но без Штопаря в доме засыпать было боязно. Она сидела у окна, умирая от скуки. Пленница неизвестно чего непонятно почему. Мысли все время возвращались к словам Штопаря. Есть в них правда, но она не до конца понимала, что ей с этой правдой делать. Как и не понимала, что ей вообще делать дальше. Ведь в один прекрасный день это странное пребывание у Штопаря закончится, она вернется и надо как-то жить. «А надо ли?», в который раз задалась она вопросом.Размышления прервал звук хлопнувшей двери и знакомое покашливание. В сенях Штопарь стряхивал с неизвестно откуда взявшегося тулупа снег, обметываясь метелкой.— Ну, как, закончили работу?— Угу. — угрюмо ответил старик. Он вошел в горницу, плюхнулся на стул и, не глядя на Альбину, стал крутить в руках свою кружку.— Чего такой смурной? —спросила она, наливая чаю. Сама себе удивляясь, она вошла в роль хозяйки, хоть и сопротивлялась поначалу.— Да вот не знаю, что решить. Как ты думаешь, ты бы себе поверила?— В каком смысле?— Ну, если бы с тобой сделку заключили, ты бы не подвела?— Смотря, что за сделка, а ты вообще о чем? Что задумал?— Да вот, узнал я кое-что. Вернее, я это и раньше знал, но о тебе не подумал совершенно.— Ничего не понимаю, — пожала плечами Альбина. — Или говори, в чем дело, или вообще ничего не говори.— Да в том-то и дело, что не могу я тебе прямым текстом все рассказать.— Скажи непрямым, — усмехнулась Дормич.— Хочешь покоя и мира?— В каком смысле?— В каком, в каком… В любом! Хочешь или нет?— Хочу, конечно. Это ты про смерть?— Там сама решишь, когда узнаешь. А пока… — Штопарь задумчиво почесал бороду. — У тебя, оказывается, милая, дело осталось незаконченное. Долг, так сказать.— Перед кем?— Перед дурочкой Катериной.— Вот еще, глупости! Да я и знать её не знала раньше! Какой еще долг? Что за ерунда?— Не могу подсказать тебе. Не могу, — вздохнул старик. — Придется тебе самой разгадывать.Альбина выдавила кривую улыбку.— А зачем мне, скажи на милость, разгадывать? Ну, даже если и есть долг, уже ничего не поделаешь. Дай мне умереть спокойно и все. Ну, хочешь, я все свои деньги этой Лаврентьевой оставлю за непрошеный подарок?— Дура ты. При чем тут деньги? Стал бы я на тебя время тратить ради денег для мертвой девицы?— Вот и я удивляюсь. Чего ты хочешь?— Я — ничего! — хмыкнул Штопарь. — Это ты хочешь покоя в душе. Хочешь?— Ну?— Ну! Вот и разыщи, что за должок за тобой висит. От этого все будет зависеть. Душа её никак не найдет покоя. Что-то держит бедняжку на земле грешной. И пока ты её не успокоишь, тебе с её лицом не ужиться. Ну, все, — вдруг заерзал он, — давай, иди в сени, пора тебе.— Куда пора? — глаза Альбины расширились от ужаса.— Куда, куда… — заворчал старик. — Куда положено. Садись у двери и жди.— Чего?— Придут за тобой. Увидишь.Она послушно вышла в сени и уселась у двери, обхватив колени руками. Куда её заберут на этот раз? Что с ней хотят сделать? Что за дурацкие разговоры о долге? Может, её собираются убить из-за денег? Глупо, ведь она и так собиралась умереть, и отдать все готова, чего же теперь она так испугалась? Разве это не было её мечта — покончить со всем одним махом? Разве не она еще сегодня задавалась вопросом, зачем она продолжает жить? Старик постоянно называл её дурой и был прав.Она вдруг вспомнила, где встречалась с этим стариком. Он видела его тогда, когда проводила в бессознательном состоянии свои дни после ожога! Получается, что он… Внезапно дверь распахнулась, ветер ворвался в сени и Альбину стало засасывать в снежный поток. Она закричала, уцепившись за косяк.— Штопаааарь!!!! Помоги!!!!!!!Сила ветра была велика и она понимала, что ей не справится с этим. И еще она понимала, что за этим следует Смерть. Обессиленные пальцы покрылись ледяной коркой и она медленно разжала их, приготовившись покориться колючей пурге. В следующее мгновение она почувствовала, что все внезапно прекратилось. Дверь захлопнулась и Альбина упала на пол. Над ней склонилось лицо Штопаря.— Иди, работа закончена. Надоела ты мне, — он хитро улыбнулся и подмигнул ей, растворившись в воздухе.
Альбина не смогла ничего ответить, так как губы совершенно не слушались. Она стала погружаться в какой-то липкий сон, в нос ударил больничный запах, тишину заполнило гудение аппаратуры и голоса.— Она приходит в себя, слава Богу. Думали, что уже потеряли. Глава 9 — Как ты?Лицо Анны Себастьяновны склонилось совсем близко. Или же вновь игра воображения?— Я… я в порядке.— Я так испугалась за тебя. Как получила сообщение, бегом к тебе. Профессор выделил больничную «скорую», вовремя откачали.Все, оказывается, просто. Альбина и подумать не могла, что хоть одна живая душа отреагирует на её попытку найти смерть. Это ей никто не нужен. А вот она, оказывается, кому-то небезразлична. Удивительно. Ведь это был не просто врачебный долг со стороны Анны.— Прости меня. — прошептала она так тихо, что Поляковой пришлось склониться над её губами.— Что?— Прости меня. — уже громче и увереннее. — Я, наверное, подвела тебя, Анна.— Да уж, не только её, всех нас подвела. Столько боролись за твою жизнь, а она тебе не нужна оказалась. Абсурд! — это уже был голос Булевского. Сколько бы он не переругивался со своей строптивой пациенткой, все же он привязался к ней, и не только, как врач, а просто по-человечески. Он тоже не на шутку испугался, когда увидел её в бессознательном состоянии. Но, слава Богу, Анна среагировала быстро.— Я могу твердо пообещать, что больше этого не повторится.— С чего вдруг мы тебе поверим? — усмехнулся профессор. — Нет уж, теперь запрем тебя здесь под присмотром Анны Себастяновны, пока не образумишься.— Не надо. Я же сказала, что не повториться. — поджала губы Альбина.— Не давите на неё. Дайте нам поговорить. — мягко улыбнулась Анна.— Хорошо, хорошо, ухожу! —заворчал Булевский и оставил их наедине. И почему он так перепугался за неё? Не стоит привязываться к пациентам. Даже если они практически воссозданы тобой из груды ошметок. Ведь он так и не смог никому представить этот случай. Подготовил все для презентации — слайды, пошаговые фотографии операции, приживление, итог. Бомба, а не случай! И приходится держать все это в сейфе, скрывая от чужих глаз. Обидно. И все из-за её предрассудков, комплексов ненужных. Но, с другой стороны, раз все расчеты оказались верны, можно попробовать и на другом пациенте. И даже улучшить процесс — избежать асимметрии и бугров. Тогда получится вообще идеальный случай! Может, на премию какую потянет? Непременно потянет, заверил сам себя Булевский, это придало ему энтузиазма и он зашагал бодрой походкой в ординаторскую — проверить истории болезни поступивших больных.
— Ну что? Голова еще гудит? — Анна Себастьяновна положила ладонь на влажный лоб Альбины.— Есть немного, но это ничего, пройдет, думаю. Когда я могу выйти?— Как профессор решит. А сама что думаешь?— Да хоть сегодня. Знаешь, Аня, не смейся, но мне приснился странный сон. — Альбина с опаской посмотрела на реакцию психолога. — Вся жизнь, как на ладони. И как будто что-то во мне перевернулось. Я теперь постараюсь, обязательно постараюсь начать все с начала.Анна не удивилась. Она часто слышала подобные истории от тех, кто пережил клиническую смерть, кому, наркоз. И, странное дело, но многие из них говорили одни и те же слова о том, что теперь будет жить по-другому.— Решила все-таки открыть свое имя?— Не знаю, во всяком случае — не сейчас. Сначала я освоюсь со своим новым лицом, новым стилем жизни. Попользуюсь еще немного чужим именем. И потом, похоже, мне надо кое-что выяснить насчет этой девушки, — Альбина коснулась своего лица.— Что ты имеешь в виду?— Сама еще толком не знаю. Только знаю, что с этой девушкой связано нечто важное для меня. И пока не узнаю, не смогу я с её лицом мирно ужиться. Не подумай, что я схожу с ума, — поспешила она заверить Анну, видя её замешательство. — Это… это трудно объяснить. Просто поверь мне.Анна кивнула. Возможно, это не поддавалось обычной логике, но психологически Альбину можно было понять. Любой человек пожелал бы узнать о своем доноре как можно больше. Возможно, так ей будет легче.
— А вы уверены, что не ошибаетесь в своих выводах, как это было в прошлый раз? — шумел Булевский, прочтя отчет психолога о состоянии Дормич. — Тогда вы тоже уверяли, что все нормально, и вот , пожалуйста, пришлось с того света вытаскивать!— Да, профессор, уверена. Кризис миновал. Теперь только на поправку.Булевский зашагал по кабинету. Если Альбина вновь решиться на что-то подобное, то они могут не оказаться рядом вовремя. Но держать её в стенах клиники у него не было оснований.— Ну что же, поверю. И когда она собирается в Дормич превращаться?— Еще не знаю. Не все сразу. Дайте ей время.
Альбина приехала в Катину квартиру и первым делом проверила содержимое своей сумочки, которая сохранилась еще с тех пор, когда её привезли в больницу. При выписке в первый раз Альбина спрятала сумочку от глаз родителей, даже не посмотрев, что там было. А содержимое оказалось весьма полезным. Ключи от квартиры, кредитки, косметика. Все это ей пригодится. Хорошо, что в банке, где она держала свой счет, не требовали паспорта. Можно было получить деньги по карточке без проблем. Это существенно облегчало задачу.
Теперь она, наконец, нашла в себе силы и мужество внимательно рассмотреть себя в зеркало. На этот раз отвлекшись от того, насколько отличается её теперешнее лицо от предыдущего. Она смотрела на себя, как на постороннего человека. Как будто к ней привели девушку и сказали — просим любить и жаловать, иного не дано. Девушка ей по-прежнему показалась несимпатичной, но вместе с эстетическим протестом пришло представление, чтобы она сделала для улучшения. Над лицом следовало очень старательно поработать, чтобы привести его в божеский вид. В первую очередь надо, определенно, что-то делать с волосами. Подобрать средства ухода, сходить к мастеру, высветлить пряди, отфилировать концы… Тогда они не будут казаться такими жидкими и блеклыми. Куда же пойти? Альбина доверяла только одному мастеру — Шурику из салона «Бэлла». Правда, к нему можно было попасть только по записи, но, если представиться сестрой Дормич, он купится.Так, что еще… Косметику надо прикупить. К косметологу, пожалуй, рано еще, профессор сказал пока не экспериментировать с кожей лица. За фигурой, опять-таки, надо начать следить. Мышцы подкачать, а то совсем обрюзгла за время пребывания в больнице, смотреть противно, и тут не Булевский виноват, а она сама. Грудь не в форме, жирок на бедрах… В общем, проделать стандартный набор по приведению себя в порядок, а потом, глядишь, можно и на люди выходить, реакцию проверить. Альбина решила не торопиться, сначала надо на Катеринином окружении потренироваться, уверенности набрать, потом… Потом будет потом, так далеко загадывать не стоит. Страх перед будущим реальной Дормич был еще силен, от него за пару дней не избавишься.Записавшись на прием к Шурику (Дормич? Сестра Дормич? Ах, Боже мой, конечно, приходите!), она сняла деньги в банке и сделала рейд по магазинам. Купила несколько вещей на выход в свой свет (на всякий случай), и несколько — для Катерининого окружения, поскромнее. Правда, «поскромнее» это было в её понимании. Наметанный глаз моментально определил бы качество и стоимость любой из этих «скромных» вещиц.Набрала так же косметики, тщательно подбирая цвета, средства ухода. Продавщицы смотрели на неё так, что она почувствовала себя Джулией Робертс в голливудской сказке «Красотка». Что уж так удивило продавщиц — то ли то, что Альбина набирала, не смотря на ценники, то ли то, как она ловко ориентировалась среди огромного выбора, то ли то, что неухоженное лицо её и одежда явно не сочетались с поведением и запросами… Почему-то даже самые вышколенные продавщицы не в состоянии скрыть своих личных эмоций в отношении покупателя. Причем, если вид у клиента денежный, то прощается и плохой вкус и выкручивание и безобразные манеры. А если им кажется, что в денежном эквиваленте покупатель не дотягивает до их магазина, то стараться уже вроде как и не стоит.Альбина не реагировала на продавщиц, вспомнив свое умение отгораживаться от назойливости окружающих. Правда, раньше этот навык был вызван совсем другой причиной.— Я беру все это, — вывалила она груду коробочек у кассы.— А, знаете, к нам поступила новинка Эсте Лаудер, дорожный набор, если возьмете его, то получите в подарок сумку. — заверещала пришедшая в себя молоденькая продавщица. Она берет все это? Значит, у неё есть деньги? — Не хотите взглянуть? А еще у нас есть чудесные…— Милая, я кажется, ясно выразилась — я беру вот это, — Дормич обвела рукой выбранное. — Не пытайтесь пропихнуть больше того, что мне нужно.Продавщица осеклась и начла молча складывать коробочки в пакеты. Вот мымра, подумал она про себя, уродина, а все туда же. Видали мы таких!Кассир повертела в руках купюры, словно проверяя, не фальшивка ли, и стала выбивать чек.— Хотите проверить купюры? — осведомилась ледяным тоном Альбина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32