— Мое? — удивился он.
— Ваше. Это деньги, которые вы мне дали. Не хватает суммы, истраченной на такси. Забирайте и уходите.
— Я не возьму, — сказал он спокойно.
— Я тоже, — она швырнула конверт ему под ноги. — Теперь уходите!
— Уймись, глупышка! Я хочу тебе предложить кое-что.
— Ни минуты не сомневаюсь, что… — вспыхнула Миранда. — Но мне плевать на ваше предложение. Спать с вами я не собираюсь за все деньги мира.
Дэниел взглянул на нее, прищурился и медленно произнес:
— Я также не испытываю особого желания спать с тобой. А если бы захотел, — его голос снизился до вкрадчивого шепота, — я бы тебя имел и, заметь, на моих условиях. Заруби это себе на носу.
— А вы… а вы… если сию минуту не уйдете отсюда, я…
— Закричишь? — он расхохотался. — По дороге сюда встретил вашу хозяйку. Она сообщила, что мужчинам запрещается посещать ваши апартаменты, но мне удалось убедить миссис Мевру да Врис, что я твой двоюродный брат, приехал из Америки навестить тебя нежданно-негаданно. Так что если ты закричишь и она явится сюда, придется сказать, что мы с тобой лишь вчера познакомились, и ты сама пригласила меня в гости, намекая на невинные утехи, а теперь вот передумала.
— Она вам не поверит. — Миранда бессильно опустилась на стул.
— Может, попробуешь?
— Что вам от меня нужно?
— Это уже лучше. — Дэниел подошел к гардеробу, прислонился к нему спиной. — Я же сказал, что у меня есть к тебе предложение.
— Любое ваше предложение для меня ровным счетом ничего не значит. — Миранда посмотрела на него.
«Поза и фраза! Руки на груди, ноги — крест-накрест. Ах, ах!»
— И даже работа? — спросил он.
— Какая еще работа?
— Работа, мисс Стюарт. Обыкновенная. С оплатой в конце каждой недели.
— Интересно. И что же это за работа?
— Мне требуется компаньонка.
— Однако, мистер Торп… — хмыкнула Миранда.
— Ты меня не поняла. Мне самому, как легко догадаться, компаньонка не нужна, но моя тетя считает, что о такой компаньонке, как ты, можно только мечтать.
— Господи! Да о чем вы говорите?
— Я говорю о сотне долларов в неделю, плюс проживание, плюс питание. Плюс, нелишне сообщить, — и стол, и дом в Париже.
— Ну и шуточки у вас!..
— Это не шуточки. Это идея Софи. Я пытался ее отговорить, но она и слушать не хочет. — Лицо его приняло озабоченное выражение. — Она одинока, и поначалу я сам вбил ей в голову эту идею, что я часто уезжаю и не хочу оставлять ее надолго одну. Софи была против, но со вчерашнего дня не дает мне покоя.
Услышав про Софи, Миранда смягчилась:
— Она мне тоже понравилась. Но, извините, я не сиделка. Объясните ей это, пожалуйста.
— Ей сиделка не нужна. Если бы дело было только в этом, я бы послал ее к черту вместе с капризами и нанял сиделок сколько угодно. — Дэниел, жестикулируя, шагами мерил комнату по диагонали. — У нее, слава Богу, со здоровьем все в порядке. С памятью не лады, но это почти у всех в ее возрасте — помнит, что было сто лет назад, но не может вспомнить, что делала утром. — Дэниел подошел к Миранде. — Я не могу ее оставлять в Нью-Йорке одну. Экономку я в расчет не принимаю.
— Нью-Йорк? Вы же говорили о Париже…
— Я живу постоянно в Нью-Йорке, — нетерпеливо пожал он плечами. — Она живет со мной. С тех пор… с тех пор, как умер ее сын.
— Ее сын?
Дэниел кивнул.
— Да. Других детей у нее не было. А он попал в дурное общество и…
Дэниел замолчал и посмотрел так, будто бы это она погубила сына тети Софи.
У Миранды запершило в горле. «Как все сложно в этом мире! Но эта история ни с какого бока ее не касается… Она приехала в Европу не для того, чтобы стать компаньонкой, пусть даже милейшей пожилой дамы!..»
— Послушайте, мистер Торп…
— Мы по дороге домой всегда заезжаем в Париж. У Софи там квартира. С тех давних пор, и она не помышляет с ней расстаться. Вот и теперь мы отправляемся туда.
Миранда поднялась со стула:
— Все это очень интересно, но…
— Но дело в том, — продолжал он, не слушая Миранду, — что она одинока и вбила себе в голову, что ей нужна подруга. Она решила, что ты ей очень подходишь.
— Полагаю, что это у вас фамильное, — улыбнулась Миранда. — Решать за другого, не выяснив, согласен тот или нет.
Дэниел нахмурился:
— Можешь мне поверить, что я пытался ее отговорить, пытался убедить, что ты не та, кто ей нужен.
— Охотно верю.
— Однако, поразмыслив, решил, пусть уж ты, но только, чтобы она не была одна. В Париже полно дел, так что меня практически не будет дома.
Миранда кивнула и пошла к двери.
— Я рада, что вы все это обсудили, не посоветовавшись со мной, — сказала она ровным голосом, — но боюсь, что должна отказаться, так как моя стипендия стоила мне…
— Твоя стипендия выплачивается учащемуся в любой европейской столице.
— Откуда вы знаете?
— Я выяснял.
«Он, конечно, не обманывает. Она и сама слышала, что Харрингтонский центр имеет филиалы почти по всей Европе. Такие счастливцы, как она, имеют право выбора, но жизнь в Париже много дороже Амстердама, поэтому она оказалась в Голландии». Поначалу Миранда решила, что в конце обучения выкроит месяц-два и поедет в Париж, но теперь ясно, что об этом и мечтать не приходится.
Вздохнула. «Лувр и Бобур, Оранжри и Музей Родена… Стипендия, сотня долларов в неделю, квартира Софи и нет забот о еде… Можно согласиться, если бы не этот человек, присутствие которого просто невыносимо».
— Не думай, что ты будешь к ней привязана целыми днями, — говорил он, будто догадался, о чем она думает. — Учись, рисуй… И главное, тебе не придется ломать голову, на что жить.
В какое-то мгновение ситуация показалась ей реальной.
— Но должен сказать, я требую, чтобы ты прекратила всякие отношения с Мюллером!
— Отношения? О чем вы?
— Не опускайся до лжи, — его голос звучал хрипло. — Мюллер рассказал мне все о ваших амурах, сообщил, что в постели ты неподражаема.
«Какая мерзость! Какая чудовищная гнусность!» — возмутилась она.
— Никогда… Это ложь, — прошептала Миранда. — Мюллер, этот негодяй, — мерзкий лжец! Он зол на меня, потому что… Он солгал вам.
Она замолчала. «Дэниел не верит, не верил и не поверит. Стоит ли вообще оправдываться перед ним? Стоит ли подвергать себя дальнейшим оскорблениям».
— И тем не менее вы хотите, чтобы именно я… такая… такая… стала компаньонкой вашей дражайшей тети?
— Но я уже объяснил тебе, что пытался ее отговорить.
— Но не отговорили же. — Миранда заставила себя улыбнуться. — Боюсь, что вам придется ее разочаровать. Передайте тете, что я тронута тем, как она хорошо обо мне думает, но это невоз…
— Двести долларов в неделю.
— Вы же сказали…
— Двести долларов. Комната и стол. Он смотрел на нее и улыбался. Миранда покачала головой.
— Нет!
— Хорошо, — продолжил он почти шепотом. — Я думал, что договорюсь с тобой, но вижу, что ошибся. — Он сделал шаг по направлению к ней. — И давно ты позируешь, Миранда?
Она взглянула на него с опаской и отворила дверь. Он резко ее захлопнул.
— Вы меня удивляете! Во-первых, моя работа натурщицы не представляет для вас никакого интереса, я полагаю. Не понимаю, почему…
— Для меня, да. Но для властей — несомненный!
Миранда взглянула на него с недоумением.
— Что вы имеете в виду? Взяв ее за руку, крепко сжал.
— Ты без денег, Миранда, — его голос, мягкий и обволакивающий, звучал завораживающе. — Не думаю, чтобы это понравилось властям. В этой стране ты попадаешь под закон, по которому иностранцы без средств подлежат высылке.
— Не говорите глупостей! Я не бродяга, у меня есть статус и стипендия.
— Которая, по твоим словам, явно недостаточна, чтобы прокормить себя.
— Умоляю, отпустите мою руку! Он притянул ее к себе.
— Ты работаешь, чтобы иметь деньги. Не так ли?
— Идите вы к черту!
— Отвечай. Работаешь или нет?
— Да работаю, но то, что я делаю не идет в разрез с законами этой страны.
— Не сомневаюсь, что ты это докажешь. Но я о другом. Ты нарушаешь условия выдачи студенческой визы. Студентам работать запрещается. Голландцы ничем не отличаются от других: въехавший в страну на время не имеет права отнимать работу у коренных жителей. Усвоила?
Их взгляды встретились. Миранда попыталась рассмеяться, но спазм сдавил ей горло.
— Какая чушь! Я ни у кого не отбираю работу. Я же не нанялась ни на фабрику, ни в магазин.
— В таком случае будет лучше объяснить все это в другом месте. Согласна?
— Все, что вы говорите, просто смехотворно, — голос ее дрогнул.
— Смехотворно? Смехотворно — другое. Тебе предложили достойную работу, учитывая твои стесненные обстоятельства, а ты — встала на дыбы.
— Не делайте из меня дурочку, мистер Торп, — сказала Миранда. — Если я соглашусь работать у вас, я нарушу те же самые законы, не так ли? У меня же временная студенческая виза, и я не имею права на работу. Забыли? Понимаю, что постараетесь держать от властей это в секрете, потому что так нужно вам.
— Ты невнимательная девочка, Миранда. Я нанимаю тебя лично и увожу из этой страны. Лично… И ты, и я — оба американцы. Это тоже — кое-что значит, — он широко улыбнулся. — Голландцам плевать в этом случае и на тебя, и на меня.
Миранду била внутренняя дрожь. Она старалась изо всех сил, чтобы он не заметил ее растерянности. Ее уже не беспокоило, что он думает о ней, а также не волновало, что он угрожает ей лично. «Шантажист! Вот что страшно и тревожно. В жизни своей она не сталкивалась с подобным. Безжалостный тип, думающий только о себе! Вчера она подозревала это, но сегодня убедилась окончательно».
— Ну и что? Что передать Софи? Сердце екнуло в груди… «Вот, пожалуйста! Угрозы, намеки — только чтобы ему было удобно, только чтобы потрафить желанию его тети. Но вчера, когда он ее обнимал и целовал у Мюллера, разве можно было предположить, на что он способен! Нет! Она же чувствовала его нежность. Так не бывает! Может, он желает заполучить ее всеми доступными и недоступными средствами? Хотя, сказал, что она ему не нужна…»
— Миранда?
Посмотрела на него. «На виске бьется жилка. Серые глаза отливают сталью». И вдруг Миранда поняла, что он догадался, о чем она сейчас думает. «В груди опять завозилось то, живое и громоздкое. Да так сильно, что и к горлу подступило уже.
Дэниел совсем рядом. Только бы не взглянуть на него! Она не должна, не должна…»
Дверь отлетела и стукнулась ручкой о стену.
— Ребята, извините за вторжение, но декан нас убьет, — Майна посмотрела на обоих и замолчала. — Все в порядке? Без осложнений?
Миранда перевела дыхание.
— Да! Все в порядке. Мистер Торп уже уходит. Кажется, прошла вечность, прежде чем он сказал, не сводя с Миранды глаз:
— Да. Все в порядке! Ухожу, — улыбнулся. — Но не прощаюсь.
Миранда смотрела ему вслед. «Ах, он еще и вернется!» — подумала она, и у нее опять перехватило дыхание.
Глава 5
Майна вопросов не задавала. Она чувствовала, что атмосфера накалена, и молчала.
— Ничего не хочешь мне сказать?
— Нет, — быстро ответила Миранда. — Не дай Бог, еще опоздаем на занятия, — говорила она, завязывая тесемки у папки. — Герр ван Норман нам задаст.
День еле-еле тянулся. В полдень наскоро перекусили, договорившись встретиться в пять в дешевом ресторанчике у Центрального вокзала. Майна получила за позирование несколько гульденов и сказала, что с нее причитается.
Миранде есть совсем не хотелось, и она только скребла вилкой по тарелке. «Еще бы, столько слопать накануне! — „Я не прощаюсь…“ — В его словах был намек. Они еще встретятся! Но зачем? Не пойдет же он, в самом деле, заявлять, что она нарушает законы страны пребывания, подрабатывая натурщицей. Конечно, он из тех, кто, если уж что решит, ни перед чем не остановится. Но неужели он такой бессердечный?»
Миранда посмотрела на Майну. Девушка с аппетитом уплетала сосиски с фритами. «Все-таки следует, наверно, рассказать ей обо всем. Выслушает внимательно и, как всегда, даст дельный совет». Но подруга была какая-то странная. Это сразу почувствовалось, когда она, влетев в ресторан, начала извиняться за опоздание. Часто посматривала на Миранду, и выражение ее лица было загадочное.
— Почему ты ничего не ешь? — спросила Майна.
У самой давно пустая тарелка и с удовольствием облизывает пальцы. Майна никогда не ела фриты вилкой.
— Я столько съела вчера, — Миранда отодвинула тарелку, — что, наверно, не захочу есть целую неделю.
Майна принялась за порцию подруги. Все съев, сделала потешную гримасу:
— Вообрази, когда-нибудь, когда станем богатыми, забудем, что существуют сосиски, пища людей со скромным достатком.
Миранда улыбнулась:
— Мечтай, мечтай! Мечтать не вредно.
— Конечно, мы никогда не будем иметь такие бабки, как твой знаменитый принц, — она взглянула на подругу с лукавинкой.
— Воспитанные люди не говорят за едой о всяких пакостях!
— Извини! Я утром решила больше не упоминать имени твоего Торпа. Поэтому и…
— Почему «твоего». Майна? — рассердилась Миранда. — И почему тебя так интересуют его авуары? То, что он живет в роскошном отеле, вовсе не означает, что он богат. Для деловых людей там всегда делают скидку. Не помню, какой процент, но знаю, что есть и еще какие-то привилегии…
— Да, знаю, знаю, — Майна задумалась. — Но…
— А слово «знаменитый», как ты выразилась, лишний раз подтверждает, что он избалован женским вниманием. И вообще ему нахальства не занимать.
— Хорошо, хорошо! Закроем эту тему. Давай закончим ужин в мире и дружбе.
— Давай! — согласилась Миранда, и обе замолчали. Долго размешивали сахар в чашечках, не торопясь прихлебывали кофе. — Я совсем не хотела тебя обидеть. — Миранда поставила чашечку на блюдце. — Просто у меня нервы напряжены. Понимаешь, нервы…
— Понимаю. Тебе не дают покоя деньги. — Майна мило улыбнулась.
— Да, — сказала Миранда и вздохнула. — Не нахожу выхода. Решила, что пойду к Мюллеру и извинюсь за то, что сорвала сеанс.
— Ты хочешь сказать…
— Да, я хочу сказать, что глупо отказываться от работы натурщицы. Ты же вот ходила к нему и полна восторгов.
Майна вздохнула и стала из капли пролившегося на клеенку кофе мизинцем рисовать чертика с рожками.
— Конечно. Если ты решила это окончательно… — сказала она.
— Не окончательно, а просто нет другого выхода, — уточнила Миранда.
— Ну, хорошо, но… — Майна посмотрела на подругу и застучала ложечкой по полупустой чашке. — Впрочем, ладно.
— Что ладно? Что ты хотела сказать? Майна передернула плечами:
— Тебе это не понравится.
— Понравится, если это лучше, чем позировать сальному, коротконогому Мюллеру.
— Лучше. Думаю, что лучше.
Миранда посмотрела на нее внимательно и продолжила:
— Ты хочешь, чтобы я обратилась к родителям за помощью? Но мы об этом уже говорили. Я не могу! Они, конечно же, вышлют мне все, что у них есть. Все — до последнего цента.
— Ах, да что об этом говорить? — сказала Майна. — Решила жить самостоятельно, ну и живи…
— Именно! Если я обращусь к ним хоть один раз, они потом все время будут беспокоиться, что я живу впроголодь, — Миранда тоже стала водить ложечкой по клеенке.
— Я сейчас думаю не об этом, — выпалила Майна. — Я считаю, нужно позвонить Торпу в отель и сказать, что ты оставишь у себя эту тысячу гульденов.
— Да ты что, с ума сошла?
— Ну вот! Я же говорила, что тебе это не понравится.
— Пять минут назад извинялась за то, что упомянула его имя, а теперь предлагаешь мне черт знает что, — кипятилась Миранда.
— Ну чего ты в самом деле? Я же не знаю, о чем вы договорились утром.
— Не знаешь, это правда! Так вот, твой драгоценный мистер Торп хочет… — Она взмахнула ладонью и опрокинула чашечку. — Он предложил мне работу, и когда я дала ему от ворот поворот, стал меня шантажировать.
— Работу? Какого сорта? — быстро спросила Майна.
— Какое это имеет значение? Ты что, не слышишь, что я сказала. Я ему ответила «нет». Он буквально остервенел. Как это так, ему и отказывают?
— Уверена, что все это не так! Что ты имеешь в виду под словом «шантажировать»? Этого просто не может быть! — кипятилась Майна.
— Не может, но будет. Он сказал, что доведет до сведения властей, что я нарушаю условия визы.
— Ничего не понимаю, — нахмурилась Майна.
— Тут и понимать нечего! Сказал, что в центре не потерпят, если узнают про мою работу.
— Работу?
— Да. Позирую, значит, работаю. Сказал, что этим самым я нарушаю студенческий статус. И пошел, и пошел… Что я нищая. И что нищих отсюда выгоняют. И тому подобное! Но, что самое главное, он же ничего не может. Он всего лишь блефует, — возбужденно говорила Миранда, хотя отлично помнила решительное выражение его лица. — Я думаю, что он может всего лишь…
— Может получить то, что захочет, — подвела итог Майна.
— Черта с два! Ничего он не может. Это ты наделила его сверхчеловеческими качествами.
А он обыкновенный мужлан, правда, не лишенный привлекательности.
— Миранда, что я говорила до этого? Помнишь? Когда сказала, чтобы ты оставила себе его деньги?
— Ты окончательно сошла с ума! — Миранда шлепнула ладошкой по столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17