— Боже мой! — пробормотала Пенни, едва не задохнувшись. Этого не может быть, просто не может, и все! — Эстер сказала, что Стерлинг предал тебя. Это правда?
— У него были связаны руки, — ответил Дэвид. — Он просто ничего не мог сделать.
Пенни крепко зажмурилась.
— А почему ты не позвонил раньше? Я так волновалась.
— Знаю и прошу прощения. Положение было настолько сложным… Понимаешь, все получилось совсем не так, как я предполагал. Но я звонил тебе все выходные. Где ты была?
— Здесь, дома. Наверное, что-то случилось с телефоном.
В разговоре возникла пауза. Они оба почувствовали безнадежность ситуации.
— Как долго ты будешь отсутствовать? — спросила Пенни и вся напряглась в ожидании ответа.
— Точно не знаю. Лет пять, может, меньше.
Пять лет! Похоже на кошмарный сон… но через минуту она проснется, а Дэвид будет рядом; он улыбнется и скажет, что это всего лишь шутка.
— Господи, Дэвид…
— Прости меня. Пен. Я не ожидал, что все так получится. — Дэвид помолчал некоторое время. — Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, да? Я очень сильно люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала Пенни.
— Ты будешь греть для меня местечко в постели?
— Конечно, — судорожно сглотнув, промолвила Пенни.
— Прости меня, — снова повторил Дэвид. Пенни чувствовала, что он тоже с трудом сдерживает себя.
Пенни охватило непреодолимое желание увидеть Дэвида, дотронуться до него.
— Когда ты уезжаешь? — спросила она. У нее мелькнула мысль немедленно вылететь в Лондон.
— Через час. Я сейчас в отеле возле аэропорта.
Пенни с трудом пыталась отыскать нужную мысль. Ей так много хотелось сказать Дэвиду, но слова застревали в горле.
— Куда ты летишь?
— В Майами. — Голосом, дрожащим от пробудившегося желания, Дэвид добавил:
— Мне так хочется, чтобы ты сейчас оказалась рядом со мной и я смог обнять тебя.
— Ох, Дэвид, мне тоже хочется оказаться рядом с тобой! Я люблю тебя. Я никогда не перестану любить тебя.
— И я. — Помолчав немного, Дэвид продолжил:
— Ладно, мне пора на самолет. У тебя все будет хорошо. Пен.
«Нюанс» твой, они не смогут его отнять. Береги себя, любимая. И помни… Ты знаешь, о чем я говорю, — прошептал Дэвид, и связь оборвалась.
— Дэвид! — повторяла Пенни, заливаясь слезами. — Дэвид! — Но ей уже никто не ответил.
— Все в порядке, дорогая, — успокаивающим тоном произнесла Эстер, забирая у Пенни трубку и кладя ее на рычаг. — У тебя все будет хорошо. А мы будем рядом, позаботимся о тебе.
Пенни закрыла глаза, и только тогда весь ужас этих слов дошел до нее. Дэвида нет, а она осталась с Эстер и Уолли Делани. Какая несправедливость! Такого не должно было случиться. Почему жизнь оказалась столь жестокой и отказала ей даже в последней встрече с Дэвидом?
— Извините, — промолвила Пенни, не в силах даже посмотреть на Эстер, — но мне надо немного побыть одной. Возможно, вы сможете приехать позднее…
— Почему бы тебе просто не пройти наверх, дорогая?
А я подожду здесь на тот случай, если вдруг что-то понадобится, — предложила Эстер.
Чувствуя себя слишком разбитой, чтобы спорить с ней. Пенни кивнула, поднялась со стула и медленно вышла из кухни. Мысли ее сейчас занимал только один вопрос: испытывает ли Дэвид в данный момент такие же чувства, что и она.
Спустя час Пенни уже сидела, свернувшись клубочком, в кресле гостиной. Рядом полыхал камин, разожженный Эстер. Хотя Пенни немного успокоилась, лицо еще хранило следы слез, пролитых в одиночестве в спальне. Ее опять знобило, но уже не так сильно, как раньше, а приступ рвоты, казалось, даже прояснил мысли. Осознание того, что самое худшее уже случилось, а значит, закончились изматывающие предчувствия и страх, принесло наконец желанное облегчение.
Услышав, что в гостиную входит Эстер, Пенни подняла голову. В руках старушка несла поднос с пепельницей, бутылкой красного вина и двумя наполненными бокалами.
— Я не буду, — покачала головой Пенни, когда Эстер предложила ей один из бокалов. — А вы пейте.
Поставив поднос на стол и поправив поленья в камине, Эстер уселась в кресло напротив Пенни, которая тем временем смотрела сквозь запотевшие окна на моросящий дождь и думала о том, что Дэвид сейчас садится в самолет, вылетающий из Лондона.
— А почему Уолли сопровождает Дэвида? — поинтересовалась она, как бы проталкивая слова сквозь комок, сдавивший горло.
Эстер, причмокивая, затянулась сигаретой и отхлебнула приличный глоток вина. Вдруг почувствовав, что не желает даже смотреть на нее. Пенни спросила себя: почему, собственно, она находится в обществе этой противной старухи, которую ей в любых других обстоятельствах, возможно, было бы жаль.
— Он должен передать бумаги адвокатам и Стерлингу, — ответила Эстер. — Уверена, когда он вернется, то сам тебе обо всем расскажет.
Пенни кивнула. Тот факт, что Уолли, похоже, не будет предъявлено никакого обвинения, ни с какой стороны не волновал Пенни. Волновал ее только Дэвид. Повернувшись и посмотрев на Эстер, Пенни уже не ощущала гнева. Сочувствие в глазах Эстер показалось ей таким же искренним, как любовь в голосе Дэвида.
— Зачем вы сделали это? — спросила Пенни. — Зачем вы свели меня с Кристианом, зная, как будет страдать Дэвид? Нет, вы, разумеется, этого не знали, да? — Она вздохнула, вспомнив слова Дэвида о том, что Эстер многого не знала.
В глазах Эстер засветилась печаль.
— Только после твоего бегства с Кристианом Дэвид рассказал мне о Габриелле, о Дженни и о том, как Кристиан… — Она замолчала, закусила губу и опустила взгляд на бокал с вином. — Как ужасно Кристиан поступил с Дэвидом, увезя тебя таким образом! — пробормотала Эстер. — Клянусь тебе, дорогая, если бы я знала, что он задумал, я бы тут же остановила его. Я испортила жизни моим мальчикам, потому что мне надо было гораздо внимательнее слушать то, что пытался сказать мне Билли.
Понимаешь, он говорил о Дэвиде. Он пытался говорить мне о Дэвиде, а я думала, что он говорит о Кристиане.
Пенни напряглась, она уже не слушала Эстер. В ее сознании всплыли неясные слова предсказателя, встреченного в Гонконге. Плохое самочувствие, ожидание результатов анализа крови, воспоминания о том, как предсказатель сжал ее пальцы в кулак, — все это сдавило сердце Пенни холодным обручем страха.
Заметив, что Эстер молчит. Пенни спросила:
— Вы можете рассказать, что произошло за эти две недели? И почему Дэвид позвонил мне только в последний момент?
— На самом деле я знаю немногим больше, чем ты. Но не сомневаюсь, Уолли сможет рассказать, когда вернется.
— А когда он вернется?
— Думаю, завтра. Может быть, послезавтра.
Пенни сделала глоток чая с лимоном, который ей приготовила Эстер, и задержала взгляд на потрескивавших в камине поленьях.
— Где сейчас Кристиан? — поинтересовалась она.
— В Майами.
— А Габриелла? — промолвила Пенни почти шепотом.
Эстер замешкалась с ответом. Пенни повернулась и посмотрела на нее в упор. При виде лица старухи сердце ее заныло в тревоге. Эстер явно знала больше, чем говорила.
— Он любит только тебя, дорогая, — заверила ее Эстер слегка дрожащим голосом. — Тебе это должно быть ясно из того, как он кинулся спасать твою жизнь. Мой бедный мальчик, он знал, на какой риск идет, но все равно сделал это, так что ты не можешь сомневаться в том, как сильно он любит тебя.
— А я и не сомневаюсь. Но вы не ответили на мой вопрос. Где сейчас Габриелла?
Лицо Эстер исказила гримаса, затем, вздохнув, она с обреченным видом уставилась на свой бокал.
— Она с Дэвидом, — тихо промолвила Эстер.
Пенни почувствовала, как всю ее медленно захлестывает волна ревности и негодования.
— И как долго они вместе? — Главное, не поддаться отчаянию и узнать все до конца, чего бы это ни стоило.
— Насколько я знаю, с момента его приезда в Марсель.
Пенни поднесла ладонь ко рту, острая боль безжалостно впилась ей в сердце.
— Так вот, значит, почему он не звонил.
— Наверное, это так, — с унылым видом подтвердила Эстер. — Разумеется, я не могу утверждать с полной уверенностью, но думаю, ты не ошибаешься.
Пенни посмотрела на нее:
— И что, по-вашему, это означает?
Эстер задумчиво вскинула брови.
— Это может означать многое, но я предполагаю, что она пытается вести какую-то свою игру, в то время как адвокаты торгуются с окружным прокурором. Но если даже Габриелла намерена помочь Дэвиду, боюсь, ему будет только хуже от этого.
— А вы считаете такое возможным? И в чем же ее интерес? — Пенни почувствовала себя очень неловко. Ей ужасно не хотелось, чтобы Габриелла помогала Дэвиду, хотя, с другой стороны, эта помощь могла в значительной степени повлиять на приговор.
— Все возможно, дорогая, — ответила Эстер. — Но почему тебя это так тревожит? Ведь Дэвид только что звонил сюда. Он не уехал, не попрощавшись, не сказав, как сильно любит тебя. Его чувства к тебе совсем не изменились, и ты должна знать это. Но сейчас перед ним стоит другая проблема, и как бы тебя это ни огорчало, в данный момент ты просто не можешь быть для него на первом месте.
— Понимаю, — пробормотала Пенни. Как ни горька была правда, ей следовало смириться. Но она имела право хотя бы высказать свои мысли. — Просто очень трудно представить себе, через что ему придется пройти… и трудно совершенно не знать, что происходит. Терпеть не могу такую ситуацию, когда чувствуешь себя не у дел, как полная идиотка.
— Но ты не должна чувствовать себя бесполезной, дорогая, — возразила Эстер. — Для Дэвида сейчас очень важно знать, что ты любишь его, продолжаешь ради него заниматься журналом. А я, разумеется, буду помогать тебе. Очень скоро выяснится, как у него обстоят дела.
Если он решил сдаться властям, то, наверное, Кристиан уже дал показания против него. А может, такие показания намерена дать Габриелла. Мы ведь пока этого не знаем, не так ли?
— Боже мой! — простонала Пенни, в отчаянии запрокинув голову. — Неужели ей мало тех страданий, которые она уже причинила ему? И сколько еще это будет продолжаться?
Эстер не ответила и взяла свой бокал.
— Вы когда-нибудь встречались с ней? — спросила Пенни.
Эстер с печальным видом кивнула:
— Да, к сожалению. Неприятная женщина, очень неприятная. Она изо всех сил показывала, что не замечает меня, и вела себя так, как будто я вообще ничего из себя не представляю. Нет, разумеется, я не виню ее за это, но на самом деле не было необходимости обращаться со мной так грубо. Удивительно, но Уолли она понравилась! — Эстер оживленно рассмеялась. — Надо сказать, что моему старику нравятся люди, которые дают ему почувствовать его важность, а Габриелла уж знает, как это сделать. Трудно догадаться, почему она оказала ему такое внимание, но это так. Люди считают меня просто глупой старухой, а ведь я не такая уж глупая и вижу Габриеллу Виллерз насквозь. Она, наверное, поняла это. Ее интересовали только деньги и еще, как я сейчас поняла, власть над Дэвидом. Страшная женщина! Она даже не разрешала ему видеться с детьми. Но не стоит сейчас слишком ругать ее, да? Ведь она может дать показания в пользу Дэвида и спасти его от тюрьмы.
Некоторое время Пенни позволяла своим мыслям свободно блуждать в потемках, а затем высказала предположение о предмете, который в общем-то ее особо и не заботил:
— Наверное, теперь вы с Уолли потеряете свои доходы?
Эстер нервно рассмеялась:
— На некоторое время, возможно. Но Дэвид позаботится о нас. Он же понимает, что мы не проживем без помощи.
Пенни усмехнулась.
— Теперь ему будет трудно помогать вам, ведь он и сам остался без гроша, — уточнила она.
Эстер отвела взгляд. Тут явно было еще что-то, о чем она не хотела говорить. Когда Эстер выливала остатки вина в свой бокал. Пенни заметила, как у нее дрожат руки.
Медлить было нельзя, и Пенни уже готова была припереть к стенке лживую старуху, но Эстер опередила ее.
— Ты можешь сказать, что это не мое дело, — начала она, держа бокал перед испачканными вином губами, — но ты, дорогая, выглядишь очень плохо. Ты уверена, что не больна? Чем я могу помочь тебе?
Сбитая с толку, Пенни покачала головой, и внезапно ее охватил страх. Говоря это как бы самой себе, а не Эстер, она ответила еле слышно:
— Моя подружка посоветовала найти поблизости больницу, в которой лечат тропические болезни. — При этих словах Пенни сделала робкую попытку улыбнуться и, даже не задумавшись, стоит ли сообщать это Эстер, добавила:
— Сказать по правде, я не верю, что причина в этом. Мне кажется, я просто беременна.
Бегающие глазки Эстер внезапно замерли в глазницах, она с глупым видом уставилась на Пенни, а затем забавно затрясла головой.
— Нет! — пронзительно воскликнула она. — Ты не беременна. Будь ты беременна, я бы знала это.
Пенни с любопытством посмотрела на нее.
— Откуда это? — поинтересовалась она.
— Просто знала бы, вот и все. Поверь, я разбираюсь в таких вещах, ты не беременна.
Пенни и не собиралась спорить с ней, потому что в глубине души сама не очень верила в то, что сейчас сказала.
— Конечно, вы правы. — Она вздохнула с несчастным видом. — Несколько утомительных перелетов за короткое время, запоздалая реакция на травму, легкая простуда… Но все это излечимо. — Пенни помолчала несколько секунд. — А что, если я все же беременна? — спросила она, поддавшись внезапному желанию поддразнить Эстер.
К удивлению Пенни, глаза старушки засверкали.
— С этим не будет никаких проблем, дорогая, — заверила Эстер. — Ты ни в чем не будешь нуждаться, Дэвид позаботится об этом, да и я буду рядом, присмотрю за тобой. — Теперь в глазах Эстер появилось что-то похожее на зависть. — А знаешь, я даже хочу, чтобы ты оказалась беременной. Этот ребенок будет очень счастливым, имея таких родителей, как ты и Дэвид.
Пенни неожиданно расхохоталась:
— Да неужели? Я сейчас в полном неведении, не знаю, что меня ждет завтра, я уж не говорю через неделю или через месяц… а незадачливому отцу грозит тюрьма… Да, я бы назвала это настоящим счастьем.
Эстер улыбнулась совсем некстати, и Пенни, осознав, что в мыслях старушка уже вяжет детские башмачки, решила, что глупо дальше рассуждать на эту тему. Поэтому, сменив предмет разговора, она спросила:
— Что вы теперь будете делать? Останетесь во Франции?
Эстер кивнула, но было видно, что она продолжает витать в своих заоблачных мечтах.
— Если ты беременна, то я просто обязана быть здесь.
Одна ты с этим не справишься, да и Дэвид будет спокойнее, зная, что о тебе есть кому позаботиться.
— Но я не беременна, — заявила Пенни, удивляясь тому, что Эстер и в самом деле приняла ее слова всерьез.
— Однако это вполне вероятно, — возразила Эстер. — Особенно если учесть симптомы твоей так называемой болезни и твой внешний вид.
— Вы ведь только что убеждали меня в обратном, — решительно напомнила Пенни.
Она старалась не обращать внимания на признаки радостного возбуждения, охватившего ее при мысли о том, что такая вероятность действительно возможна. Если она беременна, если она носит под сердцем его ребенка… Лучше пока оставить это, иначе она просто сойдет с ума.
— Нет, — решительно заявила Пенни, — я точно не беременна. Слишком рано для всех таких симптомов, и… — Но как только Пенни произнесла последние слова, она почувствовала, что вся леденеет. Слова уже нельзя было вернуть, а по выражению лица Эстер Пенни поняла, что она сейчас думает как раз о том, о чем сама она, Пенни, думать уж никак не желала. Ведь то, что слишком рано для ребенка Дэвида, вполне подходит для ребенка Кристиана…
У Пенни все внутри сжалось от ужаса, а рвотный позыв заставил бегом броситься в ванную. К тому моменту, когда она вернулась, Эстер уже открыла вторую бутылку вина и сидела, сгорбившись, в своем кресле.
Подождав, пока Пенни устроится поудобнее, Эстер уставилась на нее расплывчатым взглядом и спросила:
— Дорогая, у тебя не было месячных, да? Можешь сказать мне. Не было?
Пенни рассеянно кивнула.
— Должны были быть в прошлые выходные, — прикинула она и, словно отвечая на очередной вопрос Эстер, добавила:
— Но с Кристианом я постоянно предохранялась, а с Дэвидом никогда. — Тут Пенни вздохнула. — Однако я бы так не страдала, если бы у меня было всего три недели беременности.
— Ох, беременность у всех протекает по-разному, — заметила Эстер. — Нам надо выяснить время овуляции, обычно это бывает за тринадцать или четырнадцать дней до начала… ну ты сама знаешь, а насколько я понимаю, в это время ты была с Дэвидом.
Пенни через силу улыбнулась. У нее внезапно отяжелели веки, и ей теперь хотелось только одного — спать. Эстер продолжала говорить, но ее слова долетали до Пенни словно откуда-то из тумана, и уже не было сил отвечать.
— ..а когда ты будешь на шестом месяце, — говорила Эстер, — Дэвид захочет, чтобы ты прилетела в Штаты и была рядом с ним. Я поеду с тобой и буду ухаживать за тобой на последней стадии беременности. Возможно, Дэвиду разрешат присутствовать при родах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60