– Он просто полизал меня там.
Кейт и Анушка одновременно вскочили, чтобы посмотреть мне в лицо.
– Что? – сказали они хором, похотливо поблескивая глазками.
– У нас не было секса. Он лишь едва окунулся в мой каньон любви.
– Ребекка, с каких пор это не считается изменой? – вопрошала Кейт.
– Ну, мужчины так всегда говорят: «Это ничего не значит, это всего лишь минет». Да спроси у Билла Клинтона. А некоторые мужчины даже не считают изменой, если «засунут его туда на чуть-чуть».
– Так, – сгорая от любопытства, не унималась Анушка, с трудом преодолевая свою правильность, – и как это было?
– Ну что за глупый вопрос? Припомни свой худший куннилингвальный опыт…
– Хм… потрясающе.
– Вот именно. Именно так я себя и чувствовала. Это было генитальное попадание в десятку… клиторальный табаско. Мои оргазмы напоминали фейерверки. У меня было…
– Хватит, хватит! – Кейт замахала руками, призывая меня замолкнуть. – Господи, мы и так уже все представили…
– Нет, Кейт, – резко возразила я. – Тебе физическое наслаждение доставляет только твой компьютер.
– Ха-ха, очень смешно… Так он правда не ждал от тебя ответного акта? – не удержалась Кейт, так она была ошеломлена. – Ты просто лежала и наслаждалась?
Я кивнула. Обе женщины уставились на меня, потрясенные услышанным.
– Ну почему же так? Люди, у которых и так есть отношения, трахаются налево и направо! – заныла Кейт. – А нас, одиночек, на это просто не хватает. Ходишь за покупками, забираешь машину из мойки, делаешь все сама… господи, как я устала, мать вашу! – Кейт собирала остатками питы соус цацики с тарелки. – Да, я припоминаю. Такой молоденький. На танцполе. Слушай, сколько же ему лет? Двадцать один? Двадцать два? Да у него недавно закончилась подростковая поллюция. Ребекка, нужно наведаться к психологу, я тебе точно говорю.
Почему все твердят, что мне требуется помощь психолога? Я оставила любовь своей жизни у алтаря, совратила незнакомца, потом выложила это своим подружкам, пообещав самой себе этого не делать. Черт возьми, да не нужен мне никакой психолог. Я и сама знала, что свихнулась.
– И ты оставила Джулиана ради этого малолетки, по которому тюрьма плачет? – настаивала Анушка со священным негодованием.
– Послушай, да не оставляла я Джулиана ради этого парня, понятно? Просто у меня было ночное приключение… Постскриптум к воспоминаниям о моей незамужней жизни… хотя это так клишированно звучит, что и рассказывать-то стыдно… черный мальчик-конфетка с огромным леденцом на палочке. Так что, пож-ж-жалуйста, я прошу, давайте просто забудем об этом. Ведь я его никогда больше не увижу. Господи. Да я уже о нем забыла.
Мои лучшие подруги посмотрели на меня со смешанным чувством недоверия и неодобрения. Но, черт, подбадривала я себя, поедая гумус. По крайней мере, я была достаточно умна, чтобы понимать, как я глупа…
9
Неукротимые эмоции
…но слишком глупа, чтобы понимать, что я слишком разумничалась и вляпалась в редкое дерьмо.
Жизнь похожа на меню в ресторане. Никогда нет того, что ты заказываешь, а если и есть, все равно ты хочешь то, что заказали остальные. И какое бы вы блюдо ни заказали, в нем всегда окажутся вызывающие аллергию, угрожающие здоровью ингредиенты, так что вы пикнуть не успеете, как окажетесь в больнице.
Поэтому мне не стоило так удивляться тому, что произошло. Джулиан все-таки настоял на том, чтобы я отправилась вместе с ним на нудный обед с клиентом в ресторане «У Нико». В совершенно дурном настроении, оторвав глаза от меню, я увидела, как по направлению к нашему столику плавно скользит мой любовник-однодневка.
Мое сердце чуть не выпрыгнуло из лифчика. Закери Феникс Берн, игнорируя все мои неистовые подмигивания и косые взгляды в сторону Джулиана, самодовольно направлялся к нам. Он одарил меня тем взором, что «тает во рту, а не в руках», и от этого взора, несмотря на охвативший меня ужас, каждая клеточка моего тела затрепетала. Пока в голове у меня проносились самые невозможные алиби, Джулиан вскочил со стула и протянул ему руку.
– Закери? Приятно с вами познакомиться. Это моя супруга Ребекка Стил. Бекки, это мой новый клиент, Закери Берн.
На долю секунды я подумала, что он ответит «да, мы уже знакомы», и у меня чуть не случился инфаркт. Но его губы, или нет, даже не просто губы – он мог спеленать своими губами ребеночка, – растянулись в широкой ослепительной улыбке.
– Очень приятно, – сказал он, – Ребекка, – и словно облизал мое имя языком.
В отличие от Джулиана, одетого в спитый на заказ костюм с Сэвил-роу, на Закери были потертые джинсы «Левис», кроссовки «Найк» и футболка, которая прикрывала лишь часть тела, обнажая мускулистый живот цвета крем-брюле. Копна косичек и серебряное кольцо в пупке наилучшим образом дополняли внешний вид красавчика-неандертальца.
До того как я успела изобразить амнезию, неандерталец без приглашения уселся и ободряюще мне улыбнулся. Я сердито зыркнула в его сторону.
– Расскажи, Закери, что ты думаешь об Англии? – спросил Джулиан, затевая светскую беседу.
Закери расслабленно протянул руку в моем направлении, чтобы взять бутылку вина. Вздрогнув, я автоматически отдернула руку. Он посмотрел на меня вопрошающим взглядом.
– Вообще-то ничего, – пожал он плечами. – Девушки вот немного странные, пони'аешь, о чем я? Сначала охают-ахают, а в следующий раз, когда их видишь, ка'ется, что у них айсберг застрял в заднице.
– Может, им просто требуется немного времени, чтобы понять, насколько их все-таки раздражают американцы, – резко возразила я чопорным тоном.
Джулиан с укором стрельнул глазами в мою сторону. Так он смотрел на меня, когда я, не задумываясь, использовала его любимую пластинку «Битлз» в качестве подставки для бокала.
Отгоняя раздосадованного официанта – специалиста по винам, Закери сам налил себе «шардоне». Я отметила, что движения его были размеренными и томными.
– Ну, познакомившис' с английскими женщинами, я по'ял, что не только мертвецы бывают такими, блин, одеревенелыми и холодными.
Я уже собиралась устроить маленькую месть и ударить его каблучком по яйцам, как взгляд мой привлекло омерзительное существо, которое скачкообразно передвигалось по залу, расшвыривая в стороны официантов. Оно весило килограмм сто при полутораметровом росте, лет этак пятидесяти пяти, а морда такая, что даже бультерьер рядом с ним показался бы красавцем. При виде таких лиц обычно вспоминаешь о социальных программах помощи преступникам и жертвам несчастных случаев. Тело втиснуто в костюм от Версаче, совершенно лысая голова, а свирепый взгляд говорил: «Я был дипломированным счетоводом драгдилерского картеля в Колумбии». И что самое страшное, эта свиноподобная ракета вот-вот должна была врезаться в наш столик.
Джулиан поднялся, чтобы поздороваться с монстром, я же повернулась в сторону Закери и возмущенно прошептала:
– Я не одеревенела. Просто не выношу случайных столкновений с одноразовыми перетрахами, когда появляюсь на публике с мужем.
– Одноразовыми? – Закери самоуверенно улыбнулся и откинулся на стуле, лениво почесывая ребра. – Поверь м'е, ты вернешься за добавкой.
– Бекки?
Опомнившись, я осознала, что рот мой открыт варежкой. – Хм… да?
Джулиан повернулся ко мне.
– Это Эдди Роттерман, менеджер Закери.
– У кого всего пять конечностей? – спросил Эдди, весьма своеобразно представляясь. – У ротвейлера, мать твою! Так что зови меня Ротти. – Он протянул руку. Все внутри меня сопротивлялось: я не хотела пожимать ее, предварительно не сделав прививку против бешенства.
Джулиан сел на свое место. Эдди Роттерману потребовалось чуть больше времени, чтобы втиснуть свое габаритное толстокожее тело в кожаное кресло.
– Прикрываясь политкорректностью, – Джулиан принялся объяснять мне суть дела, – комиссия Скотланд-Ярда по непристойностям запретила распространение последнего диска Закери. Господин Роттерман попросил меня на следующей неделе выступить в его защиту на судебном слушании, чтобы подстраховать его с выпуском диска. Нам предстоит сложная задача убедить судей с Боу-стрит. Я не хотел бы никого обидеть, даже наоборот, но агенты Скотланд-Ярда специально выписали особо усовершенствованную аудиотехнику и потратили несколько часов, чтобы транскрибировать тексты, написанные на языке черного гетто в Бронксе, и перевести их на доступный английский.
– Так ты рок-звезда? – спросила я Закери, ошеломленная.
– Вроде того. – Он уставился на свои руки и опустил ресницы, которые коснулись его бархатных щек.
– Да он просто класс, – с энтузиазмом принялся вещать Ротти, похрустывая костяшками пальцев. – Вообще-то самые крутые лейблы уже обмочили штанишки – так они хотят заключить контракт с этим самым клевым американским артистом. Мой герой Зак скоро станет настоящим брэндом.
– Как «Туалетный утенок», что ли? – отвесила я сухо, прикрываясь меню.
– Тебе че, не нравятся рок-звезды? – спросил Закери, скручивая папиросу и проводя языком по тонкой бумаге.
– Рок-звезды? Ты имеешь в виду шутников, которые считают забавным засунуть свой пенис между двумя булочками сандвича перед тем, как предложить его своему пожилому родственнику? О нет!
Брови Джулиана отчаянно сигналили мне SOS.
Ротти прорычал, но, когда до него дошло, что я пошутила, он залился грубым зычным хохотом, похожим на журчание запущенного на полную мощность джакузи:
– Хорошая шутка, крошка.
– Вообще-то, это не рок. А че ты думаешь про рэп? – Закери со скрещенными на животе руками беззаботно откинулся назад и ухмыльнулся, глядя на меня.
– Я считаю, что глубокий сон – самый подходящий способ слушать рэп-музыку.
Взгляд Джулиана помрачнел еще больше. Так мрачно он смотрел на меня, когда я отправила его заветную футболку с Брюсом Спрингстином в международную гуманитарную организацию «Оксфэм» в качестве гуманитарной помощи.
– Можно тебя на секундочку, пожалуйста?.. – Джулиан прикрылся меню. – Ты что творишь?
– Они же из Нью-Йорка, – выпалила я. – И ненавидят лицемеров.
– Правда? – В его голосе звучало сомнение.
– Стала бы я тебе врать, – соврала я. Закери показался из-за огромного размера меню.
– Принеси мне гамбургер, парень, да поядреней, – объявил он официанту, открывшему от удивления рот.
«У Нико» – шикарный ресторан. Чтобы зарезервировать там столик, нужно принести в жертву своего только что народившегося младенца-первенца.
– «Поядреней», сэр?
– Лук и чили, – расшифровал свои слова Закери.
Официант свысока посмотрел на Зака и презрительно скривил губы:
– Не желает ли сэр еще раз взглянуть на меню?
– Не-а. Меню – это же просто лист бумаги, на котором написано, что в ресторане только что закончилось, так ведь? Гамбургер вполне подойдет. И побольше кетчупа.
– Боюсь, мы не подаем гамбургеры, сэр. – Высокомерие так и сочилось из этой пигалицы, образуя лужицу вокруг его итальянских туфель ручной работы.
– Ну хорошо, тогда…
Закери с недоверием глянул в меню и просиял, заметив нечто читабельное среди итальянизированного многословия.
– Бифштекс, да вот… – Он ткнул одной рукой в меню, а другой сжал мне колено под столом.
Я отреагировала на это так же, как Хэмфри Богарт на пиявки в фильме «Африканская королева». А именно: вонзила ногти ему в ладонь. С ошеломляющей наглостью он обхватил пораненной рукой мое запястье, словно надел на меня наручники.
– А ты что желаешь? – спросил Закери Берн меня чуть охрипшим голосом.
Я метнула нервный взгляд на Джулиана. Но он был поглощен заказом и ничего не заметил. Джулиан повернулся к Роттерману, но антрепренер был слишком занят раздиранием рулета своими сталактитовыми зубами. Тогда Джулиан повернулся к Закери.
– Ну, – начал он доверительную беседу. – Так что ты говорил об английских женщинах?
– Да им просто нужно твае тело, парень. Вот че я те'е скажу.
– Но Англия – чертовски хорошее место для начала карьеры. – Говоря, Ротти расшвыривал хлебные крошки по скатерти. – У нас дома власти не запариваются преследовать ко'о-то за непристойности. Даже в «Библейском поясе»… Ох, Всевышний, мать твою Марию, да у ме'я большие планы для это'о мальчика. Растет второй Джимми Хендрикс! Того ведь тоже впервые оценили в старушке Англии!
– Культурная булимия подавленной мэйнстримом Америки должна быть большим препятствием для развития творческой личности… – Джулиан сделал паузу, чтобы глотнуть вина и вынести диагноз, назвав его «прихотливым и капризным».
Закери бросил многозначительный взгляд на мою Вторую Половину. Внезапно я увидела Джулиана его глазами: средний класс, средний ум, предсказуемый, претенциозный, весь в тонкую полоску.
– Я, конечно, не хотел сказать, что мы не любим американцев… – добавил он, метнув в мою сторону взгляд цензора.
– Вы, англичане, не любите янки по одной причине: потому что мы умеем развлекаться и наслаждаться жизнью.
Закери сверлил меня немигающим взглядом.
– Англичане не имеют ни малейшего представления о том, как жалко они ж'вут. Готов поспорить, что ваша конституция гарантирует право на страдания.
– Да, – засмеялся Джулиан. – Нам гарантировано право на жизнь, свободу и жалкое существование в законсервированном состоянии. Но стремление к счастью может служить оправданием самому эгоистичному поведению. Например, сексуальная распущенность.
Я внутренне содрогнулась.
– В каждой третьей паре в Великобритании один из супругов нарушает супружескую верность, понимаете.
Я заглотнула вина.
– Это явный признак «синдрома конца века» с его страхами…
– Дорогой, скажи мне, ты намереваешься закончить это предложение в отведенный мне жизненный отрезок? Боюсь, Джулиан тонет в собственных мыслях.
– Да вот, например, моя гребаная жена тоже стремится к счастью. Да она почти ограбила меня с этим своим стремлением. Тупая сучка, – добавил Эдди Роттерман без особой надобности. – Единственная, бля, разница между моей женой и моей работой, так это то, что прошло пять лет, и, в отличие от моей жены, работа все так же меня имеет.
Эдди Роттерман, как выяснилось, начал свою карьеру с проката автомобилей, а потом занялся антрепренерством, прорвавшись в шоу-бизнес. Сначала он раскручивал мексиканского трансвестита, который сам себе делал минет, и карлика из Перу, который мог протащить повозку с борцами сумо через всю сцену, взявшись за ручку зубами. Да уж, после его рассказов мир рок-н-ролла выглядел таким притягательным! Он начал с команд прыщавых щенков, называвшихся не иначе как «Жополизы», а теперь у него на чековой книжке был Закери Феникс Берн и его запрещенный к выпуску альбом, что, несомненно, сулило большую известность и большие деньги.
– У нашего красавчика уже масса поклонниц, но эт' только начало культа… – Роттерман хлопнул Закери по спине. – Ведь малыш у нас, черт возьми, такой свеженький, такой привлекательный…
Закери нарочито изобразил недовольство и шепотом вылил лавину нецензурщины.
– Культа? Он что, приносит в жертву девственниц, прости господи? Звучит это именно так, – издевательски поинтересовалась я. Мое запястье все еще горело.
– Да они сами тащатся от него! – трещал без умолку Ротти. – Женщины слушают его музыку пиздой, понимаешь?
Роттерман был несомненно интеллектуалом. Я рискнула встретиться глазами с Джулианом, в ответ он недовольно приподнял бровь.
– Но запретить выпуск диска! Эти сволочи из Скотланд-Ярда могут мне все 'спортить. Думаю, это судебное дельце только добавит жару. Знаете Спайка Ли? Так вот я уже п'лучил для Закери роль в его следу'щем фильме. Ща переписывают сценарий, чтоб ему досталась часть побольше.
В этот момент я представляла себе, какие части его тела можно увеличить и как бы это было приятно. О, боже, тут же подумала я. Посмотри на себя. Гормоны застилают тебе глаза. Я старалась думать о несексуальных вещах: прокладках, мазях от геморроя и Клиффе Ричарде. Но бесполезно. Закери Феникс Берн был настолько сексуален, что легко мог открыть депозитный счет в спермобанке.
– К сожалению, господин Роттерман, для среднестатистического судьи «авангард» – это название французской футбольной команды. – Закери уставился на Джулиана, явно недооценив его шутку. – Я лично стараюсь быть в курсе современной музыки…
«Современной музыки»? Что за антикварная фраза. Не веря своим ушам, я пристально посмотрела на него и тут заметила, как на губах Закери играет насмешливая улыбка. Просто стыд какой-то!
– Джулиан… да ты напеваешь эти жуткие мелодии в супермаркете!
– Ну и что… это же не преступление, дорогая.
– Конечно преступление, если это «Облади, облада».
Слава богу, принесли еду. Закери вонзил вилку в бифштекс с нескрываемым отвращением.
– Я же сказал средней прожаренности, а не кусок живой коровы. Да это мясо готово выпрыгнуть из тарелки и убежать на пастбище.
– Но это то, что вы заказывали, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Кейт и Анушка одновременно вскочили, чтобы посмотреть мне в лицо.
– Что? – сказали они хором, похотливо поблескивая глазками.
– У нас не было секса. Он лишь едва окунулся в мой каньон любви.
– Ребекка, с каких пор это не считается изменой? – вопрошала Кейт.
– Ну, мужчины так всегда говорят: «Это ничего не значит, это всего лишь минет». Да спроси у Билла Клинтона. А некоторые мужчины даже не считают изменой, если «засунут его туда на чуть-чуть».
– Так, – сгорая от любопытства, не унималась Анушка, с трудом преодолевая свою правильность, – и как это было?
– Ну что за глупый вопрос? Припомни свой худший куннилингвальный опыт…
– Хм… потрясающе.
– Вот именно. Именно так я себя и чувствовала. Это было генитальное попадание в десятку… клиторальный табаско. Мои оргазмы напоминали фейерверки. У меня было…
– Хватит, хватит! – Кейт замахала руками, призывая меня замолкнуть. – Господи, мы и так уже все представили…
– Нет, Кейт, – резко возразила я. – Тебе физическое наслаждение доставляет только твой компьютер.
– Ха-ха, очень смешно… Так он правда не ждал от тебя ответного акта? – не удержалась Кейт, так она была ошеломлена. – Ты просто лежала и наслаждалась?
Я кивнула. Обе женщины уставились на меня, потрясенные услышанным.
– Ну почему же так? Люди, у которых и так есть отношения, трахаются налево и направо! – заныла Кейт. – А нас, одиночек, на это просто не хватает. Ходишь за покупками, забираешь машину из мойки, делаешь все сама… господи, как я устала, мать вашу! – Кейт собирала остатками питы соус цацики с тарелки. – Да, я припоминаю. Такой молоденький. На танцполе. Слушай, сколько же ему лет? Двадцать один? Двадцать два? Да у него недавно закончилась подростковая поллюция. Ребекка, нужно наведаться к психологу, я тебе точно говорю.
Почему все твердят, что мне требуется помощь психолога? Я оставила любовь своей жизни у алтаря, совратила незнакомца, потом выложила это своим подружкам, пообещав самой себе этого не делать. Черт возьми, да не нужен мне никакой психолог. Я и сама знала, что свихнулась.
– И ты оставила Джулиана ради этого малолетки, по которому тюрьма плачет? – настаивала Анушка со священным негодованием.
– Послушай, да не оставляла я Джулиана ради этого парня, понятно? Просто у меня было ночное приключение… Постскриптум к воспоминаниям о моей незамужней жизни… хотя это так клишированно звучит, что и рассказывать-то стыдно… черный мальчик-конфетка с огромным леденцом на палочке. Так что, пож-ж-жалуйста, я прошу, давайте просто забудем об этом. Ведь я его никогда больше не увижу. Господи. Да я уже о нем забыла.
Мои лучшие подруги посмотрели на меня со смешанным чувством недоверия и неодобрения. Но, черт, подбадривала я себя, поедая гумус. По крайней мере, я была достаточно умна, чтобы понимать, как я глупа…
9
Неукротимые эмоции
…но слишком глупа, чтобы понимать, что я слишком разумничалась и вляпалась в редкое дерьмо.
Жизнь похожа на меню в ресторане. Никогда нет того, что ты заказываешь, а если и есть, все равно ты хочешь то, что заказали остальные. И какое бы вы блюдо ни заказали, в нем всегда окажутся вызывающие аллергию, угрожающие здоровью ингредиенты, так что вы пикнуть не успеете, как окажетесь в больнице.
Поэтому мне не стоило так удивляться тому, что произошло. Джулиан все-таки настоял на том, чтобы я отправилась вместе с ним на нудный обед с клиентом в ресторане «У Нико». В совершенно дурном настроении, оторвав глаза от меню, я увидела, как по направлению к нашему столику плавно скользит мой любовник-однодневка.
Мое сердце чуть не выпрыгнуло из лифчика. Закери Феникс Берн, игнорируя все мои неистовые подмигивания и косые взгляды в сторону Джулиана, самодовольно направлялся к нам. Он одарил меня тем взором, что «тает во рту, а не в руках», и от этого взора, несмотря на охвативший меня ужас, каждая клеточка моего тела затрепетала. Пока в голове у меня проносились самые невозможные алиби, Джулиан вскочил со стула и протянул ему руку.
– Закери? Приятно с вами познакомиться. Это моя супруга Ребекка Стил. Бекки, это мой новый клиент, Закери Берн.
На долю секунды я подумала, что он ответит «да, мы уже знакомы», и у меня чуть не случился инфаркт. Но его губы, или нет, даже не просто губы – он мог спеленать своими губами ребеночка, – растянулись в широкой ослепительной улыбке.
– Очень приятно, – сказал он, – Ребекка, – и словно облизал мое имя языком.
В отличие от Джулиана, одетого в спитый на заказ костюм с Сэвил-роу, на Закери были потертые джинсы «Левис», кроссовки «Найк» и футболка, которая прикрывала лишь часть тела, обнажая мускулистый живот цвета крем-брюле. Копна косичек и серебряное кольцо в пупке наилучшим образом дополняли внешний вид красавчика-неандертальца.
До того как я успела изобразить амнезию, неандерталец без приглашения уселся и ободряюще мне улыбнулся. Я сердито зыркнула в его сторону.
– Расскажи, Закери, что ты думаешь об Англии? – спросил Джулиан, затевая светскую беседу.
Закери расслабленно протянул руку в моем направлении, чтобы взять бутылку вина. Вздрогнув, я автоматически отдернула руку. Он посмотрел на меня вопрошающим взглядом.
– Вообще-то ничего, – пожал он плечами. – Девушки вот немного странные, пони'аешь, о чем я? Сначала охают-ахают, а в следующий раз, когда их видишь, ка'ется, что у них айсберг застрял в заднице.
– Может, им просто требуется немного времени, чтобы понять, насколько их все-таки раздражают американцы, – резко возразила я чопорным тоном.
Джулиан с укором стрельнул глазами в мою сторону. Так он смотрел на меня, когда я, не задумываясь, использовала его любимую пластинку «Битлз» в качестве подставки для бокала.
Отгоняя раздосадованного официанта – специалиста по винам, Закери сам налил себе «шардоне». Я отметила, что движения его были размеренными и томными.
– Ну, познакомившис' с английскими женщинами, я по'ял, что не только мертвецы бывают такими, блин, одеревенелыми и холодными.
Я уже собиралась устроить маленькую месть и ударить его каблучком по яйцам, как взгляд мой привлекло омерзительное существо, которое скачкообразно передвигалось по залу, расшвыривая в стороны официантов. Оно весило килограмм сто при полутораметровом росте, лет этак пятидесяти пяти, а морда такая, что даже бультерьер рядом с ним показался бы красавцем. При виде таких лиц обычно вспоминаешь о социальных программах помощи преступникам и жертвам несчастных случаев. Тело втиснуто в костюм от Версаче, совершенно лысая голова, а свирепый взгляд говорил: «Я был дипломированным счетоводом драгдилерского картеля в Колумбии». И что самое страшное, эта свиноподобная ракета вот-вот должна была врезаться в наш столик.
Джулиан поднялся, чтобы поздороваться с монстром, я же повернулась в сторону Закери и возмущенно прошептала:
– Я не одеревенела. Просто не выношу случайных столкновений с одноразовыми перетрахами, когда появляюсь на публике с мужем.
– Одноразовыми? – Закери самоуверенно улыбнулся и откинулся на стуле, лениво почесывая ребра. – Поверь м'е, ты вернешься за добавкой.
– Бекки?
Опомнившись, я осознала, что рот мой открыт варежкой. – Хм… да?
Джулиан повернулся ко мне.
– Это Эдди Роттерман, менеджер Закери.
– У кого всего пять конечностей? – спросил Эдди, весьма своеобразно представляясь. – У ротвейлера, мать твою! Так что зови меня Ротти. – Он протянул руку. Все внутри меня сопротивлялось: я не хотела пожимать ее, предварительно не сделав прививку против бешенства.
Джулиан сел на свое место. Эдди Роттерману потребовалось чуть больше времени, чтобы втиснуть свое габаритное толстокожее тело в кожаное кресло.
– Прикрываясь политкорректностью, – Джулиан принялся объяснять мне суть дела, – комиссия Скотланд-Ярда по непристойностям запретила распространение последнего диска Закери. Господин Роттерман попросил меня на следующей неделе выступить в его защиту на судебном слушании, чтобы подстраховать его с выпуском диска. Нам предстоит сложная задача убедить судей с Боу-стрит. Я не хотел бы никого обидеть, даже наоборот, но агенты Скотланд-Ярда специально выписали особо усовершенствованную аудиотехнику и потратили несколько часов, чтобы транскрибировать тексты, написанные на языке черного гетто в Бронксе, и перевести их на доступный английский.
– Так ты рок-звезда? – спросила я Закери, ошеломленная.
– Вроде того. – Он уставился на свои руки и опустил ресницы, которые коснулись его бархатных щек.
– Да он просто класс, – с энтузиазмом принялся вещать Ротти, похрустывая костяшками пальцев. – Вообще-то самые крутые лейблы уже обмочили штанишки – так они хотят заключить контракт с этим самым клевым американским артистом. Мой герой Зак скоро станет настоящим брэндом.
– Как «Туалетный утенок», что ли? – отвесила я сухо, прикрываясь меню.
– Тебе че, не нравятся рок-звезды? – спросил Закери, скручивая папиросу и проводя языком по тонкой бумаге.
– Рок-звезды? Ты имеешь в виду шутников, которые считают забавным засунуть свой пенис между двумя булочками сандвича перед тем, как предложить его своему пожилому родственнику? О нет!
Брови Джулиана отчаянно сигналили мне SOS.
Ротти прорычал, но, когда до него дошло, что я пошутила, он залился грубым зычным хохотом, похожим на журчание запущенного на полную мощность джакузи:
– Хорошая шутка, крошка.
– Вообще-то, это не рок. А че ты думаешь про рэп? – Закери со скрещенными на животе руками беззаботно откинулся назад и ухмыльнулся, глядя на меня.
– Я считаю, что глубокий сон – самый подходящий способ слушать рэп-музыку.
Взгляд Джулиана помрачнел еще больше. Так мрачно он смотрел на меня, когда я отправила его заветную футболку с Брюсом Спрингстином в международную гуманитарную организацию «Оксфэм» в качестве гуманитарной помощи.
– Можно тебя на секундочку, пожалуйста?.. – Джулиан прикрылся меню. – Ты что творишь?
– Они же из Нью-Йорка, – выпалила я. – И ненавидят лицемеров.
– Правда? – В его голосе звучало сомнение.
– Стала бы я тебе врать, – соврала я. Закери показался из-за огромного размера меню.
– Принеси мне гамбургер, парень, да поядреней, – объявил он официанту, открывшему от удивления рот.
«У Нико» – шикарный ресторан. Чтобы зарезервировать там столик, нужно принести в жертву своего только что народившегося младенца-первенца.
– «Поядреней», сэр?
– Лук и чили, – расшифровал свои слова Закери.
Официант свысока посмотрел на Зака и презрительно скривил губы:
– Не желает ли сэр еще раз взглянуть на меню?
– Не-а. Меню – это же просто лист бумаги, на котором написано, что в ресторане только что закончилось, так ведь? Гамбургер вполне подойдет. И побольше кетчупа.
– Боюсь, мы не подаем гамбургеры, сэр. – Высокомерие так и сочилось из этой пигалицы, образуя лужицу вокруг его итальянских туфель ручной работы.
– Ну хорошо, тогда…
Закери с недоверием глянул в меню и просиял, заметив нечто читабельное среди итальянизированного многословия.
– Бифштекс, да вот… – Он ткнул одной рукой в меню, а другой сжал мне колено под столом.
Я отреагировала на это так же, как Хэмфри Богарт на пиявки в фильме «Африканская королева». А именно: вонзила ногти ему в ладонь. С ошеломляющей наглостью он обхватил пораненной рукой мое запястье, словно надел на меня наручники.
– А ты что желаешь? – спросил Закери Берн меня чуть охрипшим голосом.
Я метнула нервный взгляд на Джулиана. Но он был поглощен заказом и ничего не заметил. Джулиан повернулся к Роттерману, но антрепренер был слишком занят раздиранием рулета своими сталактитовыми зубами. Тогда Джулиан повернулся к Закери.
– Ну, – начал он доверительную беседу. – Так что ты говорил об английских женщинах?
– Да им просто нужно твае тело, парень. Вот че я те'е скажу.
– Но Англия – чертовски хорошее место для начала карьеры. – Говоря, Ротти расшвыривал хлебные крошки по скатерти. – У нас дома власти не запариваются преследовать ко'о-то за непристойности. Даже в «Библейском поясе»… Ох, Всевышний, мать твою Марию, да у ме'я большие планы для это'о мальчика. Растет второй Джимми Хендрикс! Того ведь тоже впервые оценили в старушке Англии!
– Культурная булимия подавленной мэйнстримом Америки должна быть большим препятствием для развития творческой личности… – Джулиан сделал паузу, чтобы глотнуть вина и вынести диагноз, назвав его «прихотливым и капризным».
Закери бросил многозначительный взгляд на мою Вторую Половину. Внезапно я увидела Джулиана его глазами: средний класс, средний ум, предсказуемый, претенциозный, весь в тонкую полоску.
– Я, конечно, не хотел сказать, что мы не любим американцев… – добавил он, метнув в мою сторону взгляд цензора.
– Вы, англичане, не любите янки по одной причине: потому что мы умеем развлекаться и наслаждаться жизнью.
Закери сверлил меня немигающим взглядом.
– Англичане не имеют ни малейшего представления о том, как жалко они ж'вут. Готов поспорить, что ваша конституция гарантирует право на страдания.
– Да, – засмеялся Джулиан. – Нам гарантировано право на жизнь, свободу и жалкое существование в законсервированном состоянии. Но стремление к счастью может служить оправданием самому эгоистичному поведению. Например, сексуальная распущенность.
Я внутренне содрогнулась.
– В каждой третьей паре в Великобритании один из супругов нарушает супружескую верность, понимаете.
Я заглотнула вина.
– Это явный признак «синдрома конца века» с его страхами…
– Дорогой, скажи мне, ты намереваешься закончить это предложение в отведенный мне жизненный отрезок? Боюсь, Джулиан тонет в собственных мыслях.
– Да вот, например, моя гребаная жена тоже стремится к счастью. Да она почти ограбила меня с этим своим стремлением. Тупая сучка, – добавил Эдди Роттерман без особой надобности. – Единственная, бля, разница между моей женой и моей работой, так это то, что прошло пять лет, и, в отличие от моей жены, работа все так же меня имеет.
Эдди Роттерман, как выяснилось, начал свою карьеру с проката автомобилей, а потом занялся антрепренерством, прорвавшись в шоу-бизнес. Сначала он раскручивал мексиканского трансвестита, который сам себе делал минет, и карлика из Перу, который мог протащить повозку с борцами сумо через всю сцену, взявшись за ручку зубами. Да уж, после его рассказов мир рок-н-ролла выглядел таким притягательным! Он начал с команд прыщавых щенков, называвшихся не иначе как «Жополизы», а теперь у него на чековой книжке был Закери Феникс Берн и его запрещенный к выпуску альбом, что, несомненно, сулило большую известность и большие деньги.
– У нашего красавчика уже масса поклонниц, но эт' только начало культа… – Роттерман хлопнул Закери по спине. – Ведь малыш у нас, черт возьми, такой свеженький, такой привлекательный…
Закери нарочито изобразил недовольство и шепотом вылил лавину нецензурщины.
– Культа? Он что, приносит в жертву девственниц, прости господи? Звучит это именно так, – издевательски поинтересовалась я. Мое запястье все еще горело.
– Да они сами тащатся от него! – трещал без умолку Ротти. – Женщины слушают его музыку пиздой, понимаешь?
Роттерман был несомненно интеллектуалом. Я рискнула встретиться глазами с Джулианом, в ответ он недовольно приподнял бровь.
– Но запретить выпуск диска! Эти сволочи из Скотланд-Ярда могут мне все 'спортить. Думаю, это судебное дельце только добавит жару. Знаете Спайка Ли? Так вот я уже п'лучил для Закери роль в его следу'щем фильме. Ща переписывают сценарий, чтоб ему досталась часть побольше.
В этот момент я представляла себе, какие части его тела можно увеличить и как бы это было приятно. О, боже, тут же подумала я. Посмотри на себя. Гормоны застилают тебе глаза. Я старалась думать о несексуальных вещах: прокладках, мазях от геморроя и Клиффе Ричарде. Но бесполезно. Закери Феникс Берн был настолько сексуален, что легко мог открыть депозитный счет в спермобанке.
– К сожалению, господин Роттерман, для среднестатистического судьи «авангард» – это название французской футбольной команды. – Закери уставился на Джулиана, явно недооценив его шутку. – Я лично стараюсь быть в курсе современной музыки…
«Современной музыки»? Что за антикварная фраза. Не веря своим ушам, я пристально посмотрела на него и тут заметила, как на губах Закери играет насмешливая улыбка. Просто стыд какой-то!
– Джулиан… да ты напеваешь эти жуткие мелодии в супермаркете!
– Ну и что… это же не преступление, дорогая.
– Конечно преступление, если это «Облади, облада».
Слава богу, принесли еду. Закери вонзил вилку в бифштекс с нескрываемым отвращением.
– Я же сказал средней прожаренности, а не кусок живой коровы. Да это мясо готово выпрыгнуть из тарелки и убежать на пастбище.
– Но это то, что вы заказывали, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33