Тогда я не придала всему этому особого значения. – Лесли зажгла сигарету и глубоко затянулась. – Но мне кажется, будь это просто приятель, Джулия преспокойно познакомила бы нас. Обычно ее друзья держатся со мною запросто. А тут у меня было чувство, что я оказалась лишней в этой компании. Им явно хотелось остаться вдвоем. Потом пару раз я натыкалась на свидетельства того, что они продолжают встречаться. Но определить, как далеко у них зашло, затрудняюсь.
Майкл встал с кресла, прошелся по террасе.
– Все это ужасно интересно, Лесли. Каков из себя мой предполагаемый соперник? Молод, красив?
– Наверное, ему года двадцать три – двадцать четыре. И, хоть я видела его мельком, облик запомнился. Мужчин с такой внешностью не стоит недооценивать, Майкл.
– Значит, внешность неординарная?
– Более чем. Красивая, стройная, гибкая фигура, пленительно-изящные движения, совершенно естественная, природная грация. Густые волнистые русые волосы. И замечательные глаза – темно-серые, словно непрозрачный речной лед или туман, сумеречные и ясные одновременно. Короче, при взгляде на него возникает ощущение легкости и постоянства, твердости и нежной силы.
– Лесли, да в тебе погиб поэт, – полушутя-полусерьезно протянул Майкл.
– Вообще-то тебе есть чем с ним тягаться – ты же у нас просто киногерой! – поддела она его. – Кстати, тебе известно, что ты был предметом девичьих вздохов моей дочери?
– Да ну? – весело отозвался Майкл, делая вид, что потрясен этой новостью. – А я ничего не замечал.
– Когда Джулии было лет четырнадцать, я случайно обнаружила в томике ее любимых стихов твою фотографию, аккуратно вырезанную из какого-то журнала. Цветная фотография со статьей о твоей группе. Очень удачный снимок – ты в впечатляющей позе, с гитарой, в кожаной куртке и с волосами до плеч.
– С ума сойти, Лесли. Если так, то… Но, может, Джулия вырезала снимок, чтобы просто похвастаться перед подружками своим кузеном, а после сунула в книгу и забыла?
– Вряд ли. Я отлично помню, как она повсюду таскала с собой этот томик весь месяц, проведенный в Левенс-холле. Она, по-моему, и спать без него не ложилась.
– Знаешь, с твоей стороны было свинством не дать мне понять, что мною увлечены. Я бы отнесся к Джулии повнимательнее. Могла бы хоть намекнуть.
Лесли пожала плечами:
– Тогда я была занята собой и в чужие дела не лезла.
– Если бы мы могли предугадать, чем все обернется, – задумчиво сказал Майкл. – Боже мой, Лесли, много у тебя еще припасено таких сюрпризов? В меня, оказывается, уже были влюблены! И кто? Джулия! Понимаешь ли ты, что все это может значить теперь? Черт побери, каким олухом я был! Каким самовлюбленным идиотом успел себя выставить перед ней! Теперь многие, очень многие вещи стали мне вдруг понятны.
– Перестань, Майкл, – возразила Лесли. – Чего еще можно было ожидать от тебя в твои двадцать лет? Ни один мужчина в эти годы не способен на глубокие чувства. И проницательность приходит к вам значительно позже, с годами и опытом. Думаю, Джулия прекрасно это понимает. Даже если тогда твое невнимание причиняло ей боль, сейчас она наверняка уже простила тебя и вспоминает о своих чувствах с теплотой, а не сожалением.
– Хотел бы надеяться на это.
– Не волнуйся. Если мужчина не наносит влюбленной женщине серьезного оскорбления вроде женитьбы на другой, то она сохраняет о своей любви только прекрасные воспоминания. Такова уж женская натура. Даже хорошо, что это полудетское увлечение Джулии осталось нереализованным. Подумай, что у вас могло бы получиться? Это же смешно! Ты – молодой не перебесившийся волк, еще без опыта, с не устоявшимися желаниями и представлениями о жизни, а она вообще ребенок. Зато сейчас вы оба в куда более подходящем возрасте. У вас есть опыт, есть с чем сравнивать…
Они проговорили еще около часа, и Майкл узнал много нового о характере и пристрастиях Джулии.
Глава четвертая
В Оксфорд и обратно
Майкл припарковал свой темно-синий «ягуар» у здания аэропорта и взглянул на часы. До прибытия рейса из Венеции еще четверть часа, если, конечно, самолет прилетит по расписанию. Он откинулся на сиденье, бросил пристальный взгляд в зеркало заднего обзора и, не удержавшись, улыбнулся своему отражению. Грешно, наверное, ловить кайф от собственной внешности. Потрясающе красивое молодое лицо, дерзкое и пленительное, со смеющимися ярко-синими глазами, сверкающими из-под черных, вразлет, бровей. Прядь темных прямых волос упала на лоб, подчеркнув то небрежное, редкостное обаяние, которое всегда и повсюду приковывало женское внимание.
Через несколько минут Джулия будет здесь. Интересно, какие чувства я увижу на ее лице? Ведь Джулия в полной уверенности, что в аэропорту ее встретит мать. Мы с Лесли решили устроить ей подобный сюрприз, чтобы занять выгодную позицию в предстоящей игре: застать человека неподготовленным к определенному повороту событий – верный способ лучше узнать его. Даже если Джулия рассердится, ничего страшного. До Оксфорда полтора часа неторопливой езды. За это время я сумею расположить девушку к себе и, возможно, нащупаю ее слабые места.
Любопытство и ожидание возбуждали Майкла, как хорошее вино. Посмотрим, кто кого, моя бесценная кузина, думал он, запирая машину и направляясь к зданию аэропорта, когда объявили прибытие рейса из Венеции. Входить Майкл не стал, незачем торчать в толпе встречающих и привлекать к себе излишние в этой ситуации взгляды прекрасного пола. Остановился у самых дверей, внимательно наблюдая за выходящими пассажирами, но сохраняя при этом свой обычный раскованно-безразличный вид.
Наконец появилась Джулия. Она оживленно переговаривалась с высокой светловолосой девушкой, катившей тележку с чемоданами. Джулия была в элегантном брючном костюме цвета корицы, очень шедшем к ее глазам и волосам.
Интересно, с кем это она? Познакомились в самолете или подруга? Первое вряд ли. Общаются так, словно знают друг друга тысячу лет. Дело принимало несколько иной оборот, чем он предполагал. Майкл двинулся к девушкам, отметив про себя, что спутница кузины тоже весьма недурна. Что ж, если он снова, сам того не ожидая, очутился в цветнике, ему не привыкать.
Джулия заметила его прежде, чем он подошел. Пока она приходила в себя от изумления, Майкл поприветствовал:
– Здравствуй, сестричка. Не удивляйся. Я здесь, чтобы доставить тебя в Оксфорд.
– Майкл?.. – Ее мелодичный голос не изменился. В нем были та же глубина и загадочность, что и в голосе Лесли. – А где мама? Что-нибудь случилось?
– Она с нетерпением ждет тебя дома. Тетушка не успела закончить какие-то приготовления и попросила подбросить тебя, благо я все равно еду в Оксфорд.
Джулия с удивлением подняла брови. С каких это пор мать затевает особые приготовления к моему приезду, думала она, представляя Майкла и Джейн друг другу.
– Познакомься, мой двоюродный брат Майкл Деворгейл. Майкл, это Джейн Харден, моя подруга.
– Очень приятно. – Джейн улыбнулась самой обворожительной улыбкой из своего арсенала.
– Мне тоже. – Ответная улыбка Майкла была под стать ее.
Выражение их лиц нисколько не противоречит произнесенным словам, отметила про себя Джулия. Только у меня сегодня все будет наоборот: придется улыбаться и быть любезной вопреки желанию. Она подавила вздох и сказала:
– Джейн тоже едет в Оксфорд. Мы собирались взять такси.
– В этом нет необходимости. Надеюсь, вы позволите мне подвезти вас. Прошу. – Майкл жестом пригласил их к машине и любезно распахнул дверцы.
Джулия уселась на заднее сиденье. Джейн, мгновение, поколебавшись, присоединилась к ней. Джулия окинула подругу взглядом из-под ресниц и улыбнулась, словно говоря: «Если хочешь, можешь сесть впереди». Джейн задорно вздернула подбородок: «За кого ты меня принимаешь?». Пока между ними происходил этот безмолвный диалог, Майкл убрал чемоданы в багажник. Сев за руль, он обернулся к дамам:
– Не хотите заехать куда-нибудь пообедать?
– Спасибо, я не голодна. – Джулия улыбнулась, надеясь этой улыбкой дать понять Майклу, что в гробу она видела все эти его любезности.
– Мы перекусили в самолете, – поддержала Джейн, хотя было ясно, что ей очень хотелось принять приглашение этого красавца.
Искренняя любезность Майкла почему-то начинала раздражать Джулию. Странно, ведь раньше я никогда не испытывала к нему антипатии. Скорее, наоборот.
Майкл вырулил со стоянки, и «ягуар» влился в поток машин, движущихся к автостраде. Несмотря на мрачное настроение, Джулия не могла не признать, что он прекрасно водит машину. Сама она вождением не увлекалась, поскольку терпеть не могла перегруженных транспортом городских улиц. Однако это не помешало ей по достоинству оценить мастерство Майкла.
Понемногу она начала расслабляться, предоставив кузену вести беседу в основном с Джейн. Самой ей хотелось просто смотреть в окно и отрешиться на время от всего на свете: от предстоящих забот по устройству на новом месте, от неизбежной тоски по Франко, которая уже жила в ней и которую она скоро почувствует в полную силу. Совершенно бесполезно играть в прятки с этим чувством и бесполезно сопротивляться ему.
Майкл, надеявшийся застать кузину врасплох, был слегка озадачен. Болтая с Джейн, он внимательно поглядывал на отражение Джулии в зеркале. Она вовсе не казалась растерянной или смущенной, какой он ожидал ее увидеть. Да, грустна, рассеянна и сосредоточена на чем-то своем, но держалась спокойно и естественно. Наверняка уже тоскует по своему итальянцу, подумал Майкл.
Он до сих пор не мог заставить себя серьезно отнестись к сопернику и, несмотря на осторожный пессимизм Лесли, не сомневался в успехе. Ведь несколько месяцев Франко будет от Джулии далеко, а он, Майкл, близко. Девушка не останется равнодушной к моему обаянию, я в этом уверен.
Он продолжал наблюдать за кузиной. Цвет лица такой ровный и яркий, что оно совсем не нуждается в гриме. Кожа тонкая, почти прозрачная. Рот, возможно, слегка великоват, но чудесных очертаний – рот взрослого ребенка, нежный и беззащитный. Глаза, конечно, совершенно бесподобны – теплые, бархатные, хранящие тайну. Нет, моя милая Джулия, у женщины с такими глазами не может не быть темперамента. И я постараюсь разбудить его в тебе.
У меня масса возможностей, чтобы завоевать ее любовь. Фантазией и воображением я, слава Богу, не обделен. Деньгами тоже. Разнообразные курорты, старинные поместья в самых прекрасных уголках Англии и Шотландии, любые красивейшие места – все к моим услугам. Надо создать романтическую, легкую атмосферу, пленить Джулию разнообразием. Лесли сделала все от нее зависящее, чтобы облегчить мне задачу. Теперь мне известно о Джулии очень многое – ее вкусы, привычки, музыкальные и литературные пристрастия, даже такие детали, как любимые цвета и предпочитаемый по утрам сорт чая. Познакомлю ее со своими оксфордскими друзьями, буду водить на праздники и вечеринки в самые интересные места. И конечно, покажу Эйшем-хаус – лучшее поместье на свете, а о Левенс-холле расскажу такое, о чем она даже не догадывается.
Всякий раз, когда Майкл вспоминал об этих усадьбах, приходило чувство, куда более сложное и сильное, чем наследственная гордость. В его сердце жила страстная, несокрушимая любовь к этой земле. Все в ней казалось ему бесценным даром: уникальная красота гор, лесов и долин, веками вдохновлявших поэтов и живописцев; древнее, овеянное легендами прошлое, продолжающее жить в старинных фермах и поместьях, замках и развалинах монастырей, величественных соборах и домах старинных городков; вереск горных пустошей, густая трава пастбищ на склонах холмов, звенящие родники и речки, шумные водопады и множество озер, в прозрачной глади которых отражается вечно изменчивое небо…
Майкл был уверен – поэтическая красота этих мест покорит воображение и сердце Джулии. Он вообще был невысокого мнения о людях, равнодушных к природе. Если бы хоть одна из бесчисленных добивавшихся его внимания девиц догадалась, что на самом деле он предпочитает всему на свете, и сыграла на этом, возможно, он был бы уже женат.
Этот неожиданный вывод развеселил Майкла. Как мало знают о нас женщины, воображающие, что знают нас прекрасно, подумал он.
Машина приближалась к Оксфорду.
– Когда-то я тоже жил неподалеку, – болтал Майкл, внося чемоданы Джейн в прихожую ее дома, симпатичного особнячка на Мэг-пай-лейн. – Теперь у меня квартира на Мертон-стрит. Буду рад видеть вас у себя в гостях.
– О, благодарю. – Весь облик Джейн так явно свидетельствовал о еще одной одержанной Майклом победе, что Джулия решила положить конец этому обмену любезностями.
– Майкл, ты не мог бы подождать меня немного в машине? Мне нужно перекинуться с Джейн парой слов наедине.
Он лучезарно улыбнулся.
– Конечно. Всего хорошего, Джейн. Приятно было познакомиться.
– Мне тоже.
Майкл поклонился и вышел. Девушки прошли в гостиную.
– Ну, подруга, на твоем месте я чувствовала бы себя как медведь в малиннике, – мечтательно произнесла Джейн, бросаясь на диван. – Там – такой друг, здесь – такой кузен! Даже не знаю, кто из них привлекательнее. И не пытайся убедить меня, что ты никогда не была влюблена в Майкла. Не поверю ни за что. Ни одна женщина не может остаться равнодушной к такому парню. Господи, какое лицо, – со вкусом и знанием дела продолжала она. – Глаза, губы… И бездна обаяния!
– Дорогая, остынь, пожалуйста, – поморщилась Джулия, возвращаясь из кухни с двумя банками кока-колы. От бесконечного ритуала английских любезностей у нее пересохло в горле. Она подала одну банку Джейн, открыла свою и с наслаждением глотнула холодную жидкость. – Должна тебя разочаровать. Наши отношения с Майклом всегда отличались полным отсутствием взаимного интереса. Я понятия не имею, чего это он вдруг решил проявить ко мне внимание и примчался в аэропорт. Джейн хитро прищурилась.
– Не думаю, что только из желания угодить твоей матери. Он так на тебя смотрел!
– Господи, да он на все так смотрит, – отмахнулась Джулия. – Он родился с таким взглядом.
– Ну, тогда это просто дар небес, – заключила Джейн.
Джулия улыбнулась и подсела к ней.
– Ладно, если Майкл тебя зацепил, разрешаю заняться им. Ты ведь у нас известный специалист по сокрушению мужских сердец. Только смотри, будь осторожна. Этот, как ты выразилась, «дар небес» может представлять определенную опасность. Я мало что знаю о Майкле, – добавила она серьезнее. – Виделись мы редко, и вряд ли я смогу помочь тебе ценным советом относительно его личности.
В глазах Джейн заплясали чертики.
– Дорогой мой дружочек, неужели ты думаешь, что я не в состоянии сама кое-что разузнать о столь интересном предмете? Неужели ты настолько плохо меня знаешь?
– Ты неисправима, – рассмеялась Джулия. – По тебе наверняка давно плачет чья-нибудь разведка.
Подруги еще немного поболтали, условились встретиться на следующий день, и Джулия вернулась к машине, Майкл стоял, небрежно прислонившись к капоту. Опять сесть на заднее сиденье она сочла невежливым и села впереди. Ее кратковременное оживление исчезло, уступив место печали. И девушка была благодарна Майклу за то, что он не стал втягивать ее в разговор. Машина неспешно ехала по оксфордским улицам. Джулия смотрела в окно и размышляла.
Конечно же, я покривила душой, утверждая, что отсутствие интереса друг к другу было у нас с Майклом обоюдным. Но угрызения совести меня не мучают. К чему теперь вообще обсуждать все это – ведь прошло столько лет.
… Она была тогда юной, неопытной девочкой, живущей в мире своих грез. Разве могла такая заинтересовать Майкла? Вспоминая о том времени, Джулия удивлялась: как Майклу удавалось смущать ее? Ведь он не добивался этого специально, никогда не бывал с ней ни груб, ни высокомерен. Но она всегда испытывала почти паническое волнение, стоило кузену оказаться рядом. Конечно, всячески старалась не подать виду, но это давалось с трудом. Иногда с каким-то отстраненным восторгом она думала, что простой смертный не может обладать таким немыслимым, фантастическим обаянием. Оставшись одна, то и дело представляла себе его чудесные глаза, улыбку, его манеру пристально смотреть на собеседника…
Да, Джулия была влюблена в Майкла. Влюблена по уши, безумно и безнадежно. Он был для нее человеком из другого мира, и она не помышляла о том, чтобы когда-нибудь в этот мир проникнуть. Не потому, что считала его недоступным или плохим, нет. Просто в самой глубине души она не хотела разрушать ту непостижимую, бесконечно волнующую загадку, которой являлся для нее Майкл.
Наверное, это и есть высшая степень романтической любви: любоваться своим объектом на расстоянии, боясь прикоснуться к нему. Какая глупость. Какое детство. И какое чудо!
Потом ей пришлось научиться любить, как любят взрослые, и сколько горечи доставила ей на первых порах эта наука!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Майкл встал с кресла, прошелся по террасе.
– Все это ужасно интересно, Лесли. Каков из себя мой предполагаемый соперник? Молод, красив?
– Наверное, ему года двадцать три – двадцать четыре. И, хоть я видела его мельком, облик запомнился. Мужчин с такой внешностью не стоит недооценивать, Майкл.
– Значит, внешность неординарная?
– Более чем. Красивая, стройная, гибкая фигура, пленительно-изящные движения, совершенно естественная, природная грация. Густые волнистые русые волосы. И замечательные глаза – темно-серые, словно непрозрачный речной лед или туман, сумеречные и ясные одновременно. Короче, при взгляде на него возникает ощущение легкости и постоянства, твердости и нежной силы.
– Лесли, да в тебе погиб поэт, – полушутя-полусерьезно протянул Майкл.
– Вообще-то тебе есть чем с ним тягаться – ты же у нас просто киногерой! – поддела она его. – Кстати, тебе известно, что ты был предметом девичьих вздохов моей дочери?
– Да ну? – весело отозвался Майкл, делая вид, что потрясен этой новостью. – А я ничего не замечал.
– Когда Джулии было лет четырнадцать, я случайно обнаружила в томике ее любимых стихов твою фотографию, аккуратно вырезанную из какого-то журнала. Цветная фотография со статьей о твоей группе. Очень удачный снимок – ты в впечатляющей позе, с гитарой, в кожаной куртке и с волосами до плеч.
– С ума сойти, Лесли. Если так, то… Но, может, Джулия вырезала снимок, чтобы просто похвастаться перед подружками своим кузеном, а после сунула в книгу и забыла?
– Вряд ли. Я отлично помню, как она повсюду таскала с собой этот томик весь месяц, проведенный в Левенс-холле. Она, по-моему, и спать без него не ложилась.
– Знаешь, с твоей стороны было свинством не дать мне понять, что мною увлечены. Я бы отнесся к Джулии повнимательнее. Могла бы хоть намекнуть.
Лесли пожала плечами:
– Тогда я была занята собой и в чужие дела не лезла.
– Если бы мы могли предугадать, чем все обернется, – задумчиво сказал Майкл. – Боже мой, Лесли, много у тебя еще припасено таких сюрпризов? В меня, оказывается, уже были влюблены! И кто? Джулия! Понимаешь ли ты, что все это может значить теперь? Черт побери, каким олухом я был! Каким самовлюбленным идиотом успел себя выставить перед ней! Теперь многие, очень многие вещи стали мне вдруг понятны.
– Перестань, Майкл, – возразила Лесли. – Чего еще можно было ожидать от тебя в твои двадцать лет? Ни один мужчина в эти годы не способен на глубокие чувства. И проницательность приходит к вам значительно позже, с годами и опытом. Думаю, Джулия прекрасно это понимает. Даже если тогда твое невнимание причиняло ей боль, сейчас она наверняка уже простила тебя и вспоминает о своих чувствах с теплотой, а не сожалением.
– Хотел бы надеяться на это.
– Не волнуйся. Если мужчина не наносит влюбленной женщине серьезного оскорбления вроде женитьбы на другой, то она сохраняет о своей любви только прекрасные воспоминания. Такова уж женская натура. Даже хорошо, что это полудетское увлечение Джулии осталось нереализованным. Подумай, что у вас могло бы получиться? Это же смешно! Ты – молодой не перебесившийся волк, еще без опыта, с не устоявшимися желаниями и представлениями о жизни, а она вообще ребенок. Зато сейчас вы оба в куда более подходящем возрасте. У вас есть опыт, есть с чем сравнивать…
Они проговорили еще около часа, и Майкл узнал много нового о характере и пристрастиях Джулии.
Глава четвертая
В Оксфорд и обратно
Майкл припарковал свой темно-синий «ягуар» у здания аэропорта и взглянул на часы. До прибытия рейса из Венеции еще четверть часа, если, конечно, самолет прилетит по расписанию. Он откинулся на сиденье, бросил пристальный взгляд в зеркало заднего обзора и, не удержавшись, улыбнулся своему отражению. Грешно, наверное, ловить кайф от собственной внешности. Потрясающе красивое молодое лицо, дерзкое и пленительное, со смеющимися ярко-синими глазами, сверкающими из-под черных, вразлет, бровей. Прядь темных прямых волос упала на лоб, подчеркнув то небрежное, редкостное обаяние, которое всегда и повсюду приковывало женское внимание.
Через несколько минут Джулия будет здесь. Интересно, какие чувства я увижу на ее лице? Ведь Джулия в полной уверенности, что в аэропорту ее встретит мать. Мы с Лесли решили устроить ей подобный сюрприз, чтобы занять выгодную позицию в предстоящей игре: застать человека неподготовленным к определенному повороту событий – верный способ лучше узнать его. Даже если Джулия рассердится, ничего страшного. До Оксфорда полтора часа неторопливой езды. За это время я сумею расположить девушку к себе и, возможно, нащупаю ее слабые места.
Любопытство и ожидание возбуждали Майкла, как хорошее вино. Посмотрим, кто кого, моя бесценная кузина, думал он, запирая машину и направляясь к зданию аэропорта, когда объявили прибытие рейса из Венеции. Входить Майкл не стал, незачем торчать в толпе встречающих и привлекать к себе излишние в этой ситуации взгляды прекрасного пола. Остановился у самых дверей, внимательно наблюдая за выходящими пассажирами, но сохраняя при этом свой обычный раскованно-безразличный вид.
Наконец появилась Джулия. Она оживленно переговаривалась с высокой светловолосой девушкой, катившей тележку с чемоданами. Джулия была в элегантном брючном костюме цвета корицы, очень шедшем к ее глазам и волосам.
Интересно, с кем это она? Познакомились в самолете или подруга? Первое вряд ли. Общаются так, словно знают друг друга тысячу лет. Дело принимало несколько иной оборот, чем он предполагал. Майкл двинулся к девушкам, отметив про себя, что спутница кузины тоже весьма недурна. Что ж, если он снова, сам того не ожидая, очутился в цветнике, ему не привыкать.
Джулия заметила его прежде, чем он подошел. Пока она приходила в себя от изумления, Майкл поприветствовал:
– Здравствуй, сестричка. Не удивляйся. Я здесь, чтобы доставить тебя в Оксфорд.
– Майкл?.. – Ее мелодичный голос не изменился. В нем были та же глубина и загадочность, что и в голосе Лесли. – А где мама? Что-нибудь случилось?
– Она с нетерпением ждет тебя дома. Тетушка не успела закончить какие-то приготовления и попросила подбросить тебя, благо я все равно еду в Оксфорд.
Джулия с удивлением подняла брови. С каких это пор мать затевает особые приготовления к моему приезду, думала она, представляя Майкла и Джейн друг другу.
– Познакомься, мой двоюродный брат Майкл Деворгейл. Майкл, это Джейн Харден, моя подруга.
– Очень приятно. – Джейн улыбнулась самой обворожительной улыбкой из своего арсенала.
– Мне тоже. – Ответная улыбка Майкла была под стать ее.
Выражение их лиц нисколько не противоречит произнесенным словам, отметила про себя Джулия. Только у меня сегодня все будет наоборот: придется улыбаться и быть любезной вопреки желанию. Она подавила вздох и сказала:
– Джейн тоже едет в Оксфорд. Мы собирались взять такси.
– В этом нет необходимости. Надеюсь, вы позволите мне подвезти вас. Прошу. – Майкл жестом пригласил их к машине и любезно распахнул дверцы.
Джулия уселась на заднее сиденье. Джейн, мгновение, поколебавшись, присоединилась к ней. Джулия окинула подругу взглядом из-под ресниц и улыбнулась, словно говоря: «Если хочешь, можешь сесть впереди». Джейн задорно вздернула подбородок: «За кого ты меня принимаешь?». Пока между ними происходил этот безмолвный диалог, Майкл убрал чемоданы в багажник. Сев за руль, он обернулся к дамам:
– Не хотите заехать куда-нибудь пообедать?
– Спасибо, я не голодна. – Джулия улыбнулась, надеясь этой улыбкой дать понять Майклу, что в гробу она видела все эти его любезности.
– Мы перекусили в самолете, – поддержала Джейн, хотя было ясно, что ей очень хотелось принять приглашение этого красавца.
Искренняя любезность Майкла почему-то начинала раздражать Джулию. Странно, ведь раньше я никогда не испытывала к нему антипатии. Скорее, наоборот.
Майкл вырулил со стоянки, и «ягуар» влился в поток машин, движущихся к автостраде. Несмотря на мрачное настроение, Джулия не могла не признать, что он прекрасно водит машину. Сама она вождением не увлекалась, поскольку терпеть не могла перегруженных транспортом городских улиц. Однако это не помешало ей по достоинству оценить мастерство Майкла.
Понемногу она начала расслабляться, предоставив кузену вести беседу в основном с Джейн. Самой ей хотелось просто смотреть в окно и отрешиться на время от всего на свете: от предстоящих забот по устройству на новом месте, от неизбежной тоски по Франко, которая уже жила в ней и которую она скоро почувствует в полную силу. Совершенно бесполезно играть в прятки с этим чувством и бесполезно сопротивляться ему.
Майкл, надеявшийся застать кузину врасплох, был слегка озадачен. Болтая с Джейн, он внимательно поглядывал на отражение Джулии в зеркале. Она вовсе не казалась растерянной или смущенной, какой он ожидал ее увидеть. Да, грустна, рассеянна и сосредоточена на чем-то своем, но держалась спокойно и естественно. Наверняка уже тоскует по своему итальянцу, подумал Майкл.
Он до сих пор не мог заставить себя серьезно отнестись к сопернику и, несмотря на осторожный пессимизм Лесли, не сомневался в успехе. Ведь несколько месяцев Франко будет от Джулии далеко, а он, Майкл, близко. Девушка не останется равнодушной к моему обаянию, я в этом уверен.
Он продолжал наблюдать за кузиной. Цвет лица такой ровный и яркий, что оно совсем не нуждается в гриме. Кожа тонкая, почти прозрачная. Рот, возможно, слегка великоват, но чудесных очертаний – рот взрослого ребенка, нежный и беззащитный. Глаза, конечно, совершенно бесподобны – теплые, бархатные, хранящие тайну. Нет, моя милая Джулия, у женщины с такими глазами не может не быть темперамента. И я постараюсь разбудить его в тебе.
У меня масса возможностей, чтобы завоевать ее любовь. Фантазией и воображением я, слава Богу, не обделен. Деньгами тоже. Разнообразные курорты, старинные поместья в самых прекрасных уголках Англии и Шотландии, любые красивейшие места – все к моим услугам. Надо создать романтическую, легкую атмосферу, пленить Джулию разнообразием. Лесли сделала все от нее зависящее, чтобы облегчить мне задачу. Теперь мне известно о Джулии очень многое – ее вкусы, привычки, музыкальные и литературные пристрастия, даже такие детали, как любимые цвета и предпочитаемый по утрам сорт чая. Познакомлю ее со своими оксфордскими друзьями, буду водить на праздники и вечеринки в самые интересные места. И конечно, покажу Эйшем-хаус – лучшее поместье на свете, а о Левенс-холле расскажу такое, о чем она даже не догадывается.
Всякий раз, когда Майкл вспоминал об этих усадьбах, приходило чувство, куда более сложное и сильное, чем наследственная гордость. В его сердце жила страстная, несокрушимая любовь к этой земле. Все в ней казалось ему бесценным даром: уникальная красота гор, лесов и долин, веками вдохновлявших поэтов и живописцев; древнее, овеянное легендами прошлое, продолжающее жить в старинных фермах и поместьях, замках и развалинах монастырей, величественных соборах и домах старинных городков; вереск горных пустошей, густая трава пастбищ на склонах холмов, звенящие родники и речки, шумные водопады и множество озер, в прозрачной глади которых отражается вечно изменчивое небо…
Майкл был уверен – поэтическая красота этих мест покорит воображение и сердце Джулии. Он вообще был невысокого мнения о людях, равнодушных к природе. Если бы хоть одна из бесчисленных добивавшихся его внимания девиц догадалась, что на самом деле он предпочитает всему на свете, и сыграла на этом, возможно, он был бы уже женат.
Этот неожиданный вывод развеселил Майкла. Как мало знают о нас женщины, воображающие, что знают нас прекрасно, подумал он.
Машина приближалась к Оксфорду.
– Когда-то я тоже жил неподалеку, – болтал Майкл, внося чемоданы Джейн в прихожую ее дома, симпатичного особнячка на Мэг-пай-лейн. – Теперь у меня квартира на Мертон-стрит. Буду рад видеть вас у себя в гостях.
– О, благодарю. – Весь облик Джейн так явно свидетельствовал о еще одной одержанной Майклом победе, что Джулия решила положить конец этому обмену любезностями.
– Майкл, ты не мог бы подождать меня немного в машине? Мне нужно перекинуться с Джейн парой слов наедине.
Он лучезарно улыбнулся.
– Конечно. Всего хорошего, Джейн. Приятно было познакомиться.
– Мне тоже.
Майкл поклонился и вышел. Девушки прошли в гостиную.
– Ну, подруга, на твоем месте я чувствовала бы себя как медведь в малиннике, – мечтательно произнесла Джейн, бросаясь на диван. – Там – такой друг, здесь – такой кузен! Даже не знаю, кто из них привлекательнее. И не пытайся убедить меня, что ты никогда не была влюблена в Майкла. Не поверю ни за что. Ни одна женщина не может остаться равнодушной к такому парню. Господи, какое лицо, – со вкусом и знанием дела продолжала она. – Глаза, губы… И бездна обаяния!
– Дорогая, остынь, пожалуйста, – поморщилась Джулия, возвращаясь из кухни с двумя банками кока-колы. От бесконечного ритуала английских любезностей у нее пересохло в горле. Она подала одну банку Джейн, открыла свою и с наслаждением глотнула холодную жидкость. – Должна тебя разочаровать. Наши отношения с Майклом всегда отличались полным отсутствием взаимного интереса. Я понятия не имею, чего это он вдруг решил проявить ко мне внимание и примчался в аэропорт. Джейн хитро прищурилась.
– Не думаю, что только из желания угодить твоей матери. Он так на тебя смотрел!
– Господи, да он на все так смотрит, – отмахнулась Джулия. – Он родился с таким взглядом.
– Ну, тогда это просто дар небес, – заключила Джейн.
Джулия улыбнулась и подсела к ней.
– Ладно, если Майкл тебя зацепил, разрешаю заняться им. Ты ведь у нас известный специалист по сокрушению мужских сердец. Только смотри, будь осторожна. Этот, как ты выразилась, «дар небес» может представлять определенную опасность. Я мало что знаю о Майкле, – добавила она серьезнее. – Виделись мы редко, и вряд ли я смогу помочь тебе ценным советом относительно его личности.
В глазах Джейн заплясали чертики.
– Дорогой мой дружочек, неужели ты думаешь, что я не в состоянии сама кое-что разузнать о столь интересном предмете? Неужели ты настолько плохо меня знаешь?
– Ты неисправима, – рассмеялась Джулия. – По тебе наверняка давно плачет чья-нибудь разведка.
Подруги еще немного поболтали, условились встретиться на следующий день, и Джулия вернулась к машине, Майкл стоял, небрежно прислонившись к капоту. Опять сесть на заднее сиденье она сочла невежливым и села впереди. Ее кратковременное оживление исчезло, уступив место печали. И девушка была благодарна Майклу за то, что он не стал втягивать ее в разговор. Машина неспешно ехала по оксфордским улицам. Джулия смотрела в окно и размышляла.
Конечно же, я покривила душой, утверждая, что отсутствие интереса друг к другу было у нас с Майклом обоюдным. Но угрызения совести меня не мучают. К чему теперь вообще обсуждать все это – ведь прошло столько лет.
… Она была тогда юной, неопытной девочкой, живущей в мире своих грез. Разве могла такая заинтересовать Майкла? Вспоминая о том времени, Джулия удивлялась: как Майклу удавалось смущать ее? Ведь он не добивался этого специально, никогда не бывал с ней ни груб, ни высокомерен. Но она всегда испытывала почти паническое волнение, стоило кузену оказаться рядом. Конечно, всячески старалась не подать виду, но это давалось с трудом. Иногда с каким-то отстраненным восторгом она думала, что простой смертный не может обладать таким немыслимым, фантастическим обаянием. Оставшись одна, то и дело представляла себе его чудесные глаза, улыбку, его манеру пристально смотреть на собеседника…
Да, Джулия была влюблена в Майкла. Влюблена по уши, безумно и безнадежно. Он был для нее человеком из другого мира, и она не помышляла о том, чтобы когда-нибудь в этот мир проникнуть. Не потому, что считала его недоступным или плохим, нет. Просто в самой глубине души она не хотела разрушать ту непостижимую, бесконечно волнующую загадку, которой являлся для нее Майкл.
Наверное, это и есть высшая степень романтической любви: любоваться своим объектом на расстоянии, боясь прикоснуться к нему. Какая глупость. Какое детство. И какое чудо!
Потом ей пришлось научиться любить, как любят взрослые, и сколько горечи доставила ей на первых порах эта наука!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16