Вдоль каждой из четырех новых палуб тянулась полоса иллюминаторов. Посередине верхней солнечной палубы устремлялась вверх угловатая конструкция наподобие лестницы, которую венчали сигнальные флажки. Хотя на картине судно было изображено в спокойном море, казалось, что оно зримо режет волну, неподвластное закону земного тяготения.Джиджи вдруг заметила, что все, кто был в комнате, молча взирают на открывшуюся их взорам картину. Она порывисто повернулась к Монтегардини.— У меня нет слов.— Вы уже все сказали, — с улыбкой ответил он. — Четыре минуты молчания — для меня это знак успеха.— Выше всяческих похвал, — заверила она.— Джиджи, — напомнил Бен, — я знал, что тебе понравится, но давай же посмотрим на общий план судна.— Беннито, по-моему, чертежей с мисс Орсини уже хватит, — вмешался Ренцо Монтегардини — У нее усталый вид. Почему бы тебе не показать ей макеты кают, ресторана, казино? А если после всего у мисс Орсини останется желание взглянуть на чертежи — милости просим.— Это не усталость, а удовольствие, — поправила Джиджи. — Но вы правы, я не хочу портить впечатление от этого прекрасного корабля разглядыванием его с чертежей, во всяком случае — не сейчас.— Как скажешь, — согласился Бен, неохотно откладывая в сторону папку. — Идешь с нами, Ренцо?— А как же? Я хочу сам убедиться, что макет понравится la bella signora. — Ты покорила еще одно мужское сердце, — пробормотал Бен, когда они с Джиджи в сопровождении свиты шли назад к лифту.— А что это он зовет тебя уменьшительным именем?— Он всех зовет так, как ему нравится. Он ведь художник, а мы дельцы.— Зато на борту судна написана твоя фамилия, — возразила Джиджи.— С этим он смирился, но не более того, — кивнул Бен.Лифт был забит битком, все хотели своими глазами видеть, какое впечатление на Джиджи произведут макеты в натуральную величину. Рука Бена скользнула на уже привычное место на ее ягодицах, и даже сквозь плотный твид Джиджи чувствовала ее жар.— Если ты сейчас же не прекратишь, я не выйду из лифта, — прошипела Джиджи. — Поскольку все очень вежливы и будут пропускать меня вперед, то мы останемся в лифте до понедельника.На следующем этаже кабина остановилась, и Бен послушно убрал руку. Вся компания вывалила в коридор, где несколько комнат были оборудованы как судовые помещения.— Расскажи-ка мне о своей каюте, — повернулась Джиджи к Бену.— На каждом лайнере будет одна такая каюта, по размерам — вдвое больше других апартаментов.— Можно мне начать с этой каюты? Вернее — нам с тобой? Остальные пусть подождут.— Но…— Разве не ты здесь за все платишь?— Джентльмены, — начал Бен, — свою каюту я хочу показать мисс Орсини сам. Прошу вас минуту обождать.Макеты были изготовлены в натуральную величину, в строгом соответствии с размерами судна, и поэтому их стены не доходили до высоких потолков бывшего склада и напоминали перегородки. Джиджи шагнула в комнату, за спиной гулко стукнула дверь, но голоса оставшихся в коридоре людей были хорошо слышны.— Наконец-то мы вдвоем, — сказала она и, сбросив туфли, закружилась на месте.— Ну же, деточка, перестань дурачиться. Ну, как тебе? Правда, фантастика? Ты когда-нибудь видела что-нибудь похожее? А ведь это только спальня. А там еще гостиная, кухня, столовая, солярий, ванные комнаты и встроенные шкафы. Все продумано до мелочей.Джиджи улеглась на середину необъятной кровати, накрытой шелковым покрывалом золотисто-бежевого цвета, и растянулась во весь рост.— Отличный матрас. Иди-ка сюда и поцелуй меня. Мне положительно необходимо чуточку полежать, иначе я упаду в обморок.Бен пожал плечами, присел рядом, наклонился и легко поцеловал ее в губы.— Нет, не так, — прошептала Джиджи. — Ты умеешь лучше. Попытайся меня оживить, я как выжатый лимон.Бен лег рядом и обнял ее.— Что тебя так подкосило — система опреснения воды или Ренцо?Приподнявшись, она стянула с себя жакет.— Скорее лифт, — пробурчала она. Одним ловким движением Джиджи расстегнула и сняла юбку. — А может, меня кто-то достал своими щипками. Мне надо посмотреть, не осталось ли синяков. — Говоря это, она быстро стягивала колготки и трусики.— Что на тебя нашло? — зашипел Бен. — За этой тонкой перегородкой куча народу. Тебя же могут услышать.— Ничего, я буду говорить тихо, — ангельским тоном ответила Джиджи, стремительно наклонилась над ним и расстегнула «молнию» на брюках. — Смотри, сам не шуми.— Прекрати!Не давая ему опомниться, она оседлала его и заглянула в глаза.— А помнишь ту старую песенку «Только сделай вид»? Как там было — «Только сделай вид, что я тебя люблю, только сделай вид, что любишь ты меня». Что-то в этом роде, — тихонько промурлыкала она. — Только сделай вид, что мы одни, дорогой, только сделай вид, что ты хочешь меня…— Черт знает что!— Да, Бен, ты прав, меня захватила романтика дальних странствий. Я сделаю вид, что стены доходят до потолка и нас никто не слышит, — прошептала Джиджи, запуская пальцы ему в трусы.— Остановись!— Тише, а то тебя услышат! — предупредила она и начала возбуждать его, действуя руками, губами и языком.Как только ей стало ясно, что Бен уже почти не контролирует себя, она начала действовать еще активнее. В тот момент, когда по его напряжению и тяжелому дыханию она поняла, что Бен близок к оргазму, Джиджи привстала на коленях, моментально впустив его в свое лоно, которое жаждало принять его.Раскачиваясь так, что ее груди колыхались под блузкой, она смотрела Бену в лицо. В экстазе он прикрыл глаза.Она не отрывала взгляда от его лица, на котором отражалось нарастающее с каждым мигом блаженство. Он скрежетал зубам» и обеими руками сжимал ее ягодицы, притягивая ее как можно ближе к себе. Джиджи видела, что ему стоит больших усилий не издавать ни звука. Бен с такой силой кусал себе губу, что выступила кровь. Наконец она зажала ему рот ладонью, заглушая глухие звуки, которые он издал в момент неистового освобождения. Как только к ней вернулась способность двигаться, Джиджи откатилась от него и с невинным видом уставилась в потолок.— Зачем? — первое, что сумел произнести Бен.— Как зачем? Мне показалось, ты этого хотел… там, в лифте… твоя рука…— Ты… сумасшедшая.— Должно быть, я неадекватно среагировала. Зато теперь ты знаешь, как кончить, не сотрясая весь дом своими криками. Когда-нибудь это пригодится.— Ты сука!— Конечно! Так и знай!— Но как же я тебя люблю!— Спасибо, Бен. Фу-ты, не могу найти трусов.— Плюнь на них. Одевайся, ради бога. О черт, а покрывало!— Не можем же мы оставить комнату в таком беспорядке. Что о нас люди подумают? — Джиджи отыскала и быстро натянула на себя вещи. Потом подошла к туалетному столику напротив кровати и придирчиво оглядела себя в зеркале.— Есть свои преимущества в положении сверху — по крайней мере, не испортили прическу. Зато по лицу сразу заметно, что меня только что трахнули.— Не преувеличивай. Никто и не догадается.— Ренцо сразу все поймет, да и остальные тоже, даже если они девственники.— Тогда не выходи, пока не остынешь. Прими душ. Я скажу, что ты себя плохо почувствовала, что у тебя разболелась голова.— Да я себя прекрасно чувствую! — объявила Джиджи, накладывая помаду. — Я готова к продолжению экскурсии. По-моему, это покрывало придется заменить, — небрежно бросила она. Сунув ноги в туфли, Джиджи решительно направилась к выходу. — Ты идешь? — спросила она и распахнула дверь. — Джентльмены, — объявила Джиджи, — осмотр хозяйских апартаментов придал мне новых сил. Итак, продолжим?
Как только Джиджи отбыла в Нью-Йорк, Виктория Фрост приступила к осуществлению своего плана, который вынашивала на протяжении долгих месяцев. Еще когда Арчи и Байрон в первый раз заговорили о том, чтобы пригласить на работу в агентство Джиджи, она взяла с них слово, что они никогда не будут стремиться к заказам от «Нового магазина грез». Джиджи была полна решимости не тянуться к этому лакомому кусочку, а оборот ее старой фирмы достигал уже тринадцати миллионов в год и возрастал с каждым годом, поскольку понимала, что тем самым обяжет Спайдера и Билли давать заказы «ФРБ» независимо от того, хотят они того или нет.Это была ее плата за независимость и родственные связи, как она объяснила Арчи и Байрону. Пока они не согласились на ее условия, Джиджи отказывалась всерьез рассматривать их предложение. Оба убедили и Викторию в том, что «Новый магазин грез» — это не их делянка.«Как глубоко они заблуждались», — подумала Виктория.Во-первых, никакого ущемления интересов тут нет: если агентство подпишет контракт с «Новым магазином грез», это отнюдь не будет означать, что Джиджи работает сама на себя, поскольку она не имеет акций «ФРБ». Во-вторых, своим успехом «Магазин грез» был в значительной степени обязан рекламным текстам, сочиненным для каталога именно Джиджи. И в-третьих, чрезмерная щепетильность Джиджи в деловых вопросах граничит с непрофессионализмом, которому не место в рекламном бизнесе. Арчи и Байрон не должны были принимать ее условия, но уж слишком они хотели тогда заполучить Джиджи, чтобы вступать с нею в пререкания и убеждать ее, что она излишне щепетильна.Времени с тех пор прошло более чем достаточно — почти год. И Виктория рассудила, что Джиджи получила уже куда больше, чем заслужила, чтобы по-прежнему держаться своих прежних условий. Настал час Виктории. Она уже достаточно скрупулезно проанализировала работу агентства «Руссо и Руссо», которое вело рекламную кампанию «Магазина грез». «Арчи и Байрону пока ничего не скажу — надо сперва заручиться успехом», — решила Виктория и набрала номер Спайдера Эллиота.
— Добро пожаловать в «Новый магазин грез», — этими словами Спайдер приветствовал Викторию. — Не каждый день видишь начальство Джиджи… Впрочем, едва ли у нее когда-либо было начальство в обычном смысле этого слова. Это, так сказать, клуб для избранных — вы, да я, да наш поставщик Эмили Гэтерум. И, разумеется, моя жена, но она сейчас не работает — сидит с малышами.— Я много слышала о ваших двойняшках, — улыбнулась Виктория. — Всякий раз, как мы с Джиджи обедаем, она рассказывает об их новых проделках — настоящая любящая тетушка. Вы должны ими страшно гордиться.— Я от них просто без ума, но это, по-моему, нормально. Что вам предложить выпить — кофе, чай или что-нибудь прохладительное?— Спасибо, ничего не хочу, мистер Эллиот.— Называйте меня, пожалуйста, Спайдер. Меня все так зовут.— А я — Виктория.Спайдер прекрасно разбирался в женщинах и сразу угадал в Виктории незаурядную личность. В светло-бежевом шерстяном костюме она являла собой образец деловой и преуспевающей женщины. И в то же время в ней было столько строгой чистоты, что она в этом наряде производила впечатление некоего трагизма. Странно, но Джиджи никогда не говорила, что Виктория настоящая красавица — причем того классического типа, который многие мужчины находят весьма интригующим.Виктория тоже составила себе представление о Спайдере и не замедлила пожалеть о том, что с этим мужчиной ей не суждено провести вечер наедине. Все ее знания относительно манеры поведения, сигналов и флюидов, исходящих от мужчины, позволили сделать ей моментальный вывод о том, что Спайдер Эллиот никогда не будет испытывать к ней сексуального влечения. Он принадлежал другой женщине — настолько, насколько мужчина вообще может принадлежать женщине.— Спайдер, я пришла поговорить о рекламной кампании «Магазина грез», — начала Виктория с той убежденностью, которая немедленно настраивает слушателя на серьезный и вдумчивый лад, подобно тому как при первых аккордах в исполнении великого музыканта зал обращается в слух. — На протяжении последних четырех месяцев я внимательно слежу за вашей рекламной кампанией и абсолютно убеждена, что мы в состоянии сделать ее гораздо лучше, чем «Руссо и Руссо».— Правда? — «Она сразу берет быка за рога», — подумал Спайдер.— Истинная правда. Они далеко не лучшие для вас рекламные партнеры. Бьюсь об заклад, у них в команде одни мужчины.— Угадали, но должен сказать, очень смышленые ребята и прекрасные художники.— Вы выпускаете каталог женской одежды, и ваша реклама должна преследовать одну-единственную цель — пробудить к себе интерес у как можно большего числа покупательниц. А вы прибегаете к услугам рекламных агентов с мужскими мозгами. В их продукции слишком много тестостерона, Спайдер.— Вы в самом деле считаете, что мужчины не в состоянии делать хорошую рекламу, адресованную женщинам? А наоборот? Женщины могут делать рекламу для мужчин?— Иногда, если женщина незаурядна, да. Например, моя мать. «Мужской» рекламы она делала не меньше, чем «женской». Но ее золотая пора уже давно миновала, и женщины с тех пор изрядно переменились. Они стали другими — особенно женщины, покупающие вещи по вашему каталогу, работающие женщины, молодые матери, деловые женщины, у которых нет времени ходить по магазинам. Это совсем новая порода женщин, Спайдер, с новым набором потребностей и желаний, с новыми приоритетами. И что еще важнее — с новыми фантазиями, женскими фантазиями. — Она сделала маленькую паузу, дабы убедиться, что ее внимательно слушают, и продолжала: — И ни один мужчина в мире не в состоянии понять, что происходит в головах у этих женщин и какими они хотели бы видеть сами себя.— Мы это хорошо понимаем, Виктория, иначе наш каталог не шел бы нарасхват.— Да, я согласна, с каталогом в этом смысле все в порядке, но в рекламных текстах вы продолжаете использовать идеи Джиджи. У меня есть полный комплект каталогов «Нового магазина грез», и вынуждена констатировать, что ваши тексты едва ли изменились с момента ухода Джиджи. Вы только переставляете ее слова и применяете их в отношении других изделий.— Тут вы правы. — «Не просто правы, а слишком правы», — добавил он про себя. Такое положение дел уже не первый месяц беспокоило его. Спайдер терпеть не мог повторяться, но в сочинении рекламных текстов никто не сравнится с Джиджи.— По-моему, ваша реклама… как бы это сказать… не попадает в цель. Конечно, для «Руссо и Руссо» и такая реклама — большая удача, но это их предел. Тут нужно совершенно новое направление. Кроме того, вам необходима серьезная, планомерная работа с прессой. Вас не найдешь во многих популярных журналах, адресованных именно вашим клиентам, и на телевидении надо давать рекламу. Для ваших объемов продаж вы слишком мало тратите на рекламу.— Что вы конкретно предлагаете?— Я бы хотела предложить вам несколько новых идей, провести презентацию.— Вы ставите меня в затруднительное положение. На ком будет творческая часть? На Джиджи?— Разумеется, иначе я бы не осмелилась к вам заявиться. Джиджи очень быстро стала нашим ведущим текстовиком, не считая, конечно, Арчи Рурка, к тому же Джиджи — женщина и хорошо знакома с вашей продукцией. Нет сомнения, мы бы хотели поручить это ей, хотя у нас есть и другие талантливые творческие работники. Мы бы вот что сделали — «озадачили» бы все агентство в полном составе, выудили из каждого мало-мальски способного сотрудника — независимо от пола — все возможные идеи, хотя я не сомневаюсь, что лучшие идеи будут исходить от Джиджи.Спайдер поднялся с кресла, присел на край стола, скрестил руки на груди и уставился на Викторию.— А Джиджи об этом знает? — строго спросил он.— Нет. Она согласилась работать в «ФРБ» при условии, что мы не станем брать заказы на рекламу от вас. Но это было давно. Теперь она более чем зарекомендовала себя; никто не сомневается в том, что она в состоянии крепко стоять на ногах без посторонней помощи. Вот почему я взяла на себя смелость явиться сюда с этим предложением.— А что, если мы выслушаем ваши идеи, но решим продолжать сотрудничество с «Руссо и Руссо»? Джиджи не будет смущена?— Джиджи?! Не знаю, как вы, Спайдер, а я еще никогда не видела ее смущенной. С тех пор, как она работала у вас, она стала другим человеком. Она теперь настоящий профессионал.— Вы в этом уверены? Та Джиджи, которую я знаю, при всей ее деловитости, все же сильно подвержена эмоциям.— Это верно. Однако работа в рекламном агентстве быстро приучает оставлять свои эмоции дома.— Так-так-так… А знаете, Виктория, в том, что вы предлагаете, есть смысл. Мне нравится ход ваших мыслей. Кроме того, мне недостает идей Джиджи, а нам как раз нужно делать новый текст к каталогу. Будет ли у нас возможность нанять для этого Джиджи?— Спайдер, в случае, если вы сделаете нас партнерами по маркетингу и расстанетесь с «Руссо и Руссо», это будет составной частью нашего контракта.— Буду с вами откровенным, Виктория. Я готов на все, чтобы только вернуть Джиджи к работе над каталогом. Я знаю ваших художников — отличные ребята, в особенности Бернхейм. Если вы дадите мне Джиджи и Бернхейма, я готов хоть сейчас подписать контракт.— Вы быстро принимаете решения, — улыбнулась Виктория, с успехом скрывая свое изумление и торжество.— Только когда против предложения невозможно устоять, — ответил Спайдер и протянул руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Как только Джиджи отбыла в Нью-Йорк, Виктория Фрост приступила к осуществлению своего плана, который вынашивала на протяжении долгих месяцев. Еще когда Арчи и Байрон в первый раз заговорили о том, чтобы пригласить на работу в агентство Джиджи, она взяла с них слово, что они никогда не будут стремиться к заказам от «Нового магазина грез». Джиджи была полна решимости не тянуться к этому лакомому кусочку, а оборот ее старой фирмы достигал уже тринадцати миллионов в год и возрастал с каждым годом, поскольку понимала, что тем самым обяжет Спайдера и Билли давать заказы «ФРБ» независимо от того, хотят они того или нет.Это была ее плата за независимость и родственные связи, как она объяснила Арчи и Байрону. Пока они не согласились на ее условия, Джиджи отказывалась всерьез рассматривать их предложение. Оба убедили и Викторию в том, что «Новый магазин грез» — это не их делянка.«Как глубоко они заблуждались», — подумала Виктория.Во-первых, никакого ущемления интересов тут нет: если агентство подпишет контракт с «Новым магазином грез», это отнюдь не будет означать, что Джиджи работает сама на себя, поскольку она не имеет акций «ФРБ». Во-вторых, своим успехом «Магазин грез» был в значительной степени обязан рекламным текстам, сочиненным для каталога именно Джиджи. И в-третьих, чрезмерная щепетильность Джиджи в деловых вопросах граничит с непрофессионализмом, которому не место в рекламном бизнесе. Арчи и Байрон не должны были принимать ее условия, но уж слишком они хотели тогда заполучить Джиджи, чтобы вступать с нею в пререкания и убеждать ее, что она излишне щепетильна.Времени с тех пор прошло более чем достаточно — почти год. И Виктория рассудила, что Джиджи получила уже куда больше, чем заслужила, чтобы по-прежнему держаться своих прежних условий. Настал час Виктории. Она уже достаточно скрупулезно проанализировала работу агентства «Руссо и Руссо», которое вело рекламную кампанию «Магазина грез». «Арчи и Байрону пока ничего не скажу — надо сперва заручиться успехом», — решила Виктория и набрала номер Спайдера Эллиота.
— Добро пожаловать в «Новый магазин грез», — этими словами Спайдер приветствовал Викторию. — Не каждый день видишь начальство Джиджи… Впрочем, едва ли у нее когда-либо было начальство в обычном смысле этого слова. Это, так сказать, клуб для избранных — вы, да я, да наш поставщик Эмили Гэтерум. И, разумеется, моя жена, но она сейчас не работает — сидит с малышами.— Я много слышала о ваших двойняшках, — улыбнулась Виктория. — Всякий раз, как мы с Джиджи обедаем, она рассказывает об их новых проделках — настоящая любящая тетушка. Вы должны ими страшно гордиться.— Я от них просто без ума, но это, по-моему, нормально. Что вам предложить выпить — кофе, чай или что-нибудь прохладительное?— Спасибо, ничего не хочу, мистер Эллиот.— Называйте меня, пожалуйста, Спайдер. Меня все так зовут.— А я — Виктория.Спайдер прекрасно разбирался в женщинах и сразу угадал в Виктории незаурядную личность. В светло-бежевом шерстяном костюме она являла собой образец деловой и преуспевающей женщины. И в то же время в ней было столько строгой чистоты, что она в этом наряде производила впечатление некоего трагизма. Странно, но Джиджи никогда не говорила, что Виктория настоящая красавица — причем того классического типа, который многие мужчины находят весьма интригующим.Виктория тоже составила себе представление о Спайдере и не замедлила пожалеть о том, что с этим мужчиной ей не суждено провести вечер наедине. Все ее знания относительно манеры поведения, сигналов и флюидов, исходящих от мужчины, позволили сделать ей моментальный вывод о том, что Спайдер Эллиот никогда не будет испытывать к ней сексуального влечения. Он принадлежал другой женщине — настолько, насколько мужчина вообще может принадлежать женщине.— Спайдер, я пришла поговорить о рекламной кампании «Магазина грез», — начала Виктория с той убежденностью, которая немедленно настраивает слушателя на серьезный и вдумчивый лад, подобно тому как при первых аккордах в исполнении великого музыканта зал обращается в слух. — На протяжении последних четырех месяцев я внимательно слежу за вашей рекламной кампанией и абсолютно убеждена, что мы в состоянии сделать ее гораздо лучше, чем «Руссо и Руссо».— Правда? — «Она сразу берет быка за рога», — подумал Спайдер.— Истинная правда. Они далеко не лучшие для вас рекламные партнеры. Бьюсь об заклад, у них в команде одни мужчины.— Угадали, но должен сказать, очень смышленые ребята и прекрасные художники.— Вы выпускаете каталог женской одежды, и ваша реклама должна преследовать одну-единственную цель — пробудить к себе интерес у как можно большего числа покупательниц. А вы прибегаете к услугам рекламных агентов с мужскими мозгами. В их продукции слишком много тестостерона, Спайдер.— Вы в самом деле считаете, что мужчины не в состоянии делать хорошую рекламу, адресованную женщинам? А наоборот? Женщины могут делать рекламу для мужчин?— Иногда, если женщина незаурядна, да. Например, моя мать. «Мужской» рекламы она делала не меньше, чем «женской». Но ее золотая пора уже давно миновала, и женщины с тех пор изрядно переменились. Они стали другими — особенно женщины, покупающие вещи по вашему каталогу, работающие женщины, молодые матери, деловые женщины, у которых нет времени ходить по магазинам. Это совсем новая порода женщин, Спайдер, с новым набором потребностей и желаний, с новыми приоритетами. И что еще важнее — с новыми фантазиями, женскими фантазиями. — Она сделала маленькую паузу, дабы убедиться, что ее внимательно слушают, и продолжала: — И ни один мужчина в мире не в состоянии понять, что происходит в головах у этих женщин и какими они хотели бы видеть сами себя.— Мы это хорошо понимаем, Виктория, иначе наш каталог не шел бы нарасхват.— Да, я согласна, с каталогом в этом смысле все в порядке, но в рекламных текстах вы продолжаете использовать идеи Джиджи. У меня есть полный комплект каталогов «Нового магазина грез», и вынуждена констатировать, что ваши тексты едва ли изменились с момента ухода Джиджи. Вы только переставляете ее слова и применяете их в отношении других изделий.— Тут вы правы. — «Не просто правы, а слишком правы», — добавил он про себя. Такое положение дел уже не первый месяц беспокоило его. Спайдер терпеть не мог повторяться, но в сочинении рекламных текстов никто не сравнится с Джиджи.— По-моему, ваша реклама… как бы это сказать… не попадает в цель. Конечно, для «Руссо и Руссо» и такая реклама — большая удача, но это их предел. Тут нужно совершенно новое направление. Кроме того, вам необходима серьезная, планомерная работа с прессой. Вас не найдешь во многих популярных журналах, адресованных именно вашим клиентам, и на телевидении надо давать рекламу. Для ваших объемов продаж вы слишком мало тратите на рекламу.— Что вы конкретно предлагаете?— Я бы хотела предложить вам несколько новых идей, провести презентацию.— Вы ставите меня в затруднительное положение. На ком будет творческая часть? На Джиджи?— Разумеется, иначе я бы не осмелилась к вам заявиться. Джиджи очень быстро стала нашим ведущим текстовиком, не считая, конечно, Арчи Рурка, к тому же Джиджи — женщина и хорошо знакома с вашей продукцией. Нет сомнения, мы бы хотели поручить это ей, хотя у нас есть и другие талантливые творческие работники. Мы бы вот что сделали — «озадачили» бы все агентство в полном составе, выудили из каждого мало-мальски способного сотрудника — независимо от пола — все возможные идеи, хотя я не сомневаюсь, что лучшие идеи будут исходить от Джиджи.Спайдер поднялся с кресла, присел на край стола, скрестил руки на груди и уставился на Викторию.— А Джиджи об этом знает? — строго спросил он.— Нет. Она согласилась работать в «ФРБ» при условии, что мы не станем брать заказы на рекламу от вас. Но это было давно. Теперь она более чем зарекомендовала себя; никто не сомневается в том, что она в состоянии крепко стоять на ногах без посторонней помощи. Вот почему я взяла на себя смелость явиться сюда с этим предложением.— А что, если мы выслушаем ваши идеи, но решим продолжать сотрудничество с «Руссо и Руссо»? Джиджи не будет смущена?— Джиджи?! Не знаю, как вы, Спайдер, а я еще никогда не видела ее смущенной. С тех пор, как она работала у вас, она стала другим человеком. Она теперь настоящий профессионал.— Вы в этом уверены? Та Джиджи, которую я знаю, при всей ее деловитости, все же сильно подвержена эмоциям.— Это верно. Однако работа в рекламном агентстве быстро приучает оставлять свои эмоции дома.— Так-так-так… А знаете, Виктория, в том, что вы предлагаете, есть смысл. Мне нравится ход ваших мыслей. Кроме того, мне недостает идей Джиджи, а нам как раз нужно делать новый текст к каталогу. Будет ли у нас возможность нанять для этого Джиджи?— Спайдер, в случае, если вы сделаете нас партнерами по маркетингу и расстанетесь с «Руссо и Руссо», это будет составной частью нашего контракта.— Буду с вами откровенным, Виктория. Я готов на все, чтобы только вернуть Джиджи к работе над каталогом. Я знаю ваших художников — отличные ребята, в особенности Бернхейм. Если вы дадите мне Джиджи и Бернхейма, я готов хоть сейчас подписать контракт.— Вы быстро принимаете решения, — улыбнулась Виктория, с успехом скрывая свое изумление и торжество.— Только когда против предложения невозможно устоять, — ответил Спайдер и протянул руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46