Девушка оказалась с характером, а ее красота и талант полностью соответствовали трудностям роли.После этого Мелани Адаме снялась еще в трех фильмах, каждый из которых пользовался большим успехом, чем предыдущий. Продюсером этих картин неизменно оставался Уэллс Коуп, которому теперь было под пятьдесят. Это был спокойный, очень скрытный и поразительно умный человек, умевший держаться вдалеке от суеты и шумихи. Он уже не один год работал в Голливуде, знал здешнюю публику как облупленную, но никогда не становился членом этого клана.Характера отношений Коупа с Мелани не могли понять даже те, кто по роду деятельности должен был разбираться в подобных вещах. Ни один журналист не проник в эту тайну. Они никогда не состояли в браке — ни друг с другом, ни с кем-нибудь иным; никто не знал наверняка, состоят ли они в любовной связи. Однако, согласно благородной традиции, Уэллс был импресарио Мелани — то есть человеком, руководившим каждым ее шагом. Участие в «Хрониках», где Мелани должна была играть главную и единственную женскую роль, было ее первым самостоятельным решением, принятым сразу после окончания срока договора с Коупом.«Спайдер Эллиот!» — подумал Зак. Спайдер мог кое-что знать о Мелани Адаме, а в таком деликатном деле пригодится любая информация. Зак посмотрел на часы и попросил секретаршу соединить его с «Новым магазином грез», пытаясь не вспоминать, сколько раз он сам звонил туда Джиджи.— Привет, Спайдер, это Зак Невски.— Зак! Как поживаешь? Как Монтана? Рассказывай!— Я в порядке, Монтана великолепна, но «Хроники» следовало снимать летом. Я только здесь узнал, что такое ледяной ветер. Живя в Нью-Йорке, я думал, что Монтана — это Дикий Запад, а выяснилось, что это почти Канада. Сугробы здесь высотой в два моих роста. Но обо мне хватит. Как поживают Билли и близнецы?— Спасибо, все замечательно. Как идут съемки?— В сроки почти укладываемся, в бюджет тоже, отснятый материал вполне приличный, но есть одна вещь, о которой я хотел с тобой поговорить.— Валяй.— Ты знаешь, что в картине снимается Мелани Адаме?— Господи, Зак, кто же этого не знает?— С ней нет никакого сладу. Естественно, она привыкла, чтобы все было по ее. Уэллс Коуп ее разбаловал. Вот и решил попросить у тебя совета. Ты знаешь ее давно. Нет ли у тебя слов, которые могли бы на нее подействовать?— Слов? Зак, ты обратился не по адресу. Я понятия не имею, как управляться с Мелани Адаме. Я с радостью помог бы, но общение с этой девицей — не сахар. Я не виделся и не разговаривал с ней лет шесть, со времени выхода ее первого фильма.— Спайдер, мне доводилось слышать, что ты мужчина, который знает о женщинах все.— Это сильно преувеличено. Даже самый умный мужчина на свете знает о женщинах лишь малую часть. Моя репутация основана только на понимании этого факта. Как бы там ни было, я никогда не мог понять, чем дышит Мелани. Она ни на кого не похожа.— Но ведь именно твои фотографии привлекли к ней внимание Голливуда, — возразил Зак.— Зак, я знал, как ее сфотографировать, вот и все. Это было нетрудно. Я включал лампы и нажимал на затвор, а все остальное делало ее лицо. Снять ее плохо было просто невозможно. Слушай-ка, я кое-что вспомнил. Еще до знакомства с Мелани Вэлентайн увидела ее снимки и сказала мне, что эта девушка должна быть пустой внутри. А после знакомства решила, что Мелани очень грустная. Вэлентайн жалела ее. Бог знает почему, потому что Мелани ей не нравилась. Зак, вот тебе слова женщины, которую никогда не обманывал инстинкт. «Пустая» и «грустная». Дай бог, чтобы тебе это помогло.— Поможет, Спайдер. Спасибо тебе. Огромное спасибо.— Ты у нас всегда желанный гость. Жаль, что не могу сказать тебе ничего более утешительного.— Большой привет Билли. И поцелуй за меня ребятишек.— Конечно. Держись, дружище, все наладится. И смотри не замерзни. Счастливо.
Когда Зак Невски положил трубку, он знал еще две вещи, о которых Спайдер и не заикнулся. Во-первых, когда-то Спайдер был отчаянно влюблен в Мелани Адаме; об этом можно было догадаться по его голосу. Во-вторых, Спайдер знал, что между Заком и Джиджи все кончено. Он ни разу не упомянул ее имя… в доме повешенного не говорят о веревке. «А какого дьявола ты ждал?» — спросил себя Зак. Что Джиджи никому не расскажет, что выгнала его, что она будет несколько месяцев делать вид, будто все в порядке, потому что… почему, черт побери? Что кончено, то кончено. О господи, как тяжело ничего не знать о ней! Заку отчаянно хотелось спросить: «Как там Джиджи?», но он не доверял собственному голосу. Если бы телефону можно было прочитать мысли Спайдера… Впрочем, вполне возможно, что сам Спайдер его мысли прочитал.
Спайдер опустил трубку и уставился в окно. Звонок Зака всколыхнул в нем воспоминания. За семь лет блестящей карьеры Мелани он не видел ни одного фильма с ее участием. Она внезапно исчезла, причинив Спайдеру нестерпимую боль и оставив в свое оправдание глупое, лживое письмо. Мелани была его первой любовью, первой настоящей любовью. С тех пор много воды утекло, но он так и не избавился от горечи, как всякий человек, первая любовь которого оказалась осмеянной и растоптанной. Только Вэлентайн сумела вывести Спайдера из депрессии, в которую он впал после ухода Мелани.Он вычеркнул Мелани из своей жизни, а потом полюбил Вэлентайн. Это была совсем другая любовь, зрелая и взаимная. Но через год с небольшим Мелани вновь напомнила ему о себе. Вэлентайн умерла, задержавшись допоздна над эскизами костюмов для Мелани. Она задремала от усталости, и тлеющая сигарета стала причиной пожара.Спайдер понимал, что Мелани не была виновата в ее смерти, но факт оставался фактом: если бы Мелани Адаме не существовало на свете, Вэлентайн была бы жива…Но если бы Вэлентайн была жива, они с Билли не поженились бы… Спайдер вздохнул, дивясь причудливым поворотам своей судьбы. Судьбы, в которой Мелани Адаме занимала не последнее место. Все, чего он достиг, все, о чем скорбел и чему радовался, существовало либо благодаря, либо вопреки этой женщине и в конечном счете определялось ею. Если бы Мелани не бросила его, Спайдер женился бы на ней и они счастливо жили бы до сих пор. Возможно, он стал бы модным фотографом, потому что именно в этом заключался его главный талант, а она все еще была бы моделью… Впрочем, едва ли.Спайдер встал, подошел к высокому окну кабинета и посмотрел на красное зимнее солнце, садившееся в серый Тихий океан. Лучше бы Зак Невски не звонил и не ворошил старые воспоминания… Он любил Зака, искренне любил независимо от его разрыва с Джиджи, причины которого не знала даже Билли. Спайдер решил, что Джиджи Орсини сама разберется в своих чувствах. Зак Невски при всех его талантах был Джиджи не пара… насколько он, Спайдер, разбирался в женщинах.
Мелани понимала, что Зак Невски попросил ее встретиться с ним наедине не для того, чтобы обсуждать роль. Она сама знала, что играет хорошо. Роль молодой учительницы музыки, ставшей причиной кровавой распри между двумя самыми могущественными мужчинами маленького городка в Монтане, привлекала многих актрис, но она приняла ее по двум соображениям. Во-первых, ее партнерами должны были стать Клинт Иствуд и Пол Ньюмен; во-вторых, это была первая главная роль, которую ей предложили после окончания контракта с Уэллсом Коупом.Когда она была никому не известной и неопытной, Уэллс, сраженный ее красотой, увез Мелани из Нью-Йорка в Голливуд, стал ее наставником и судьей, а потом, увидев отснятые пробы, тут же заключил с ней контракт на четыре фильма.Тогда Мелани была рада подписать договор, который защитил бы ее от всех угроз и соблазнов, подстерегающих девушку в незнакомом городе — тем более таком, как Лос-Анджелес. Уэллс обещал «сделать» ее. Порукой тому были его острый ум, непререкаемый авторитет на студиях, умение сдерживать ее жгучее нетерпение и выбирать подходящие для Мелани роли. Именно ему Мелани была обязана своей карьерой, в ходе которой она не совершила ни одной ошибки.Мелани Адаме был позарез необходим наставник. Однако Уэллс Коуп оказался не только наставником, но и единственным мужчиной, который любил ее, не требуя ничего взамен. Уэллс хотел только одного — быть ее хозяином. Мелани не сразу поняла, что длинный, шелковистый и невидимый поводок на самом деле был стальным и туго охватывал ее шею.Она могла тратить на наряды сколько угодно, но самостоятельно выбрать платье для получения награды Академии киноискусства ей не доверяли. Уэллс лично отбирал для нее роли и не хотел слышать никаких возражений. Она могла отвергнуть — и отвергала — сексуальные притязания Уэллса, когда тот начинал ей надоедать, но, когда она обольщала мужчину, который ей нравился, Уэллс никак не реагировал на это. Во всяком случае, ей так казалось.С другой стороны, Уэллс обрекал ее на долгие периоды безделья — приходилось ждать, пока он не найдет сценарий, достойный Мелани. Она могла бы выйти замуж, однако это значило бы просто сменить владельца. Какой муж согласился бы ничего не требовать от жены, даже если бы этой женой была Мелани Адаме?«Я могла бы влюбиться», — думала Мелани. Уэллс не мог бы помешать этому, но она никогда не влюблялась, что бы это ни значило, и со временем привыкла считать, что это ей не суждено.Кино было для нее всем. Она должна была играть, иначе не стоило бы жить на свете. Понимая это, она соглашалась быть объектом любви. Любовь была платой за возможность играть.Дети? Мелани Адаме пожимала плечами. Если на свете существовало что-нибудь хуже, чем иго Уэллса Коупа, то это было иго детей, рождение которых считалось неизменным предназначением каждой женщины. По крайней мере, официальный контракт со временем кончался, а материнство оставалось до самой смерти. Она никогда не понимала и даже не пыталась понять, как можно быть такой тупой и неосторожной, чтобы хотеть ребенка. Скорее всего, в женщинах срабатывал рабский инстинкт. Им требовалось быть нужными. Но детей хотели даже красивые женщины. Это было просто непостижимо.«Я хочу только одного: свободы, — говорила себе Мелани. — Хочу, чтобы никто не предъявлял на меня прав, не задавал вопросов. А самое главное — хочу неопровержимого доказательства собственного существования. Настоящего, реального существования, не зависящего от неприемлемых, но неотвратимых требований других людей».Мелани находила это отчаянно нужное ей доказательство только тогда, когда играла роль перед объективом камеры в окружении толпы людей, которые интересовались только тем, что она делает, а не кто она такая. Людей, которые платили ей за то, чтобы она находилась на съемочной площадке. Слава богу, платили не за любовь, а за то, чтобы самим в конце концов получить прибыль.Она чувствовала удовлетворение только тогда, когда ее просили стать кем-то другим, кем-то, кто был не Мелани Адаме. Только тогда, когда ее просили забыть о себе, своем теле и душе и превратиться в другое существо. Только тогда она ощущала, что использовала все свои способности. Только собственное искусство было способно на время отвлечь ее от мучительного поиска истинного смысла своего существования. Только собственная игра позволяла ей приближаться к счастью. Но Мелани всегда останавливалась слишком далеко, чтобы можно было дотянуться до него рукой.
Для Мелани Адаме, Иствуда, Ньюмена и четы Роуэн были сняты четыре самых удобных дома в городе. Остальные артисты, члены съемочной группы и администраторы жили в уютных мотелях. Что же касается массовки, то она была набрана из местных жителей.В шесть часов вечера Зак вышел из «Аутлоу-Инн», сел в машину и направился по расчищенным улочкам к просторному дому в викторианском стиле, где Мелани разместилась со своим личным парикмахером, женщиной по имени Роз Гринуэй. Роз, причесывавшая Мелани с самого начала ее карьеры, стала ее незаменимой помощницей во многих делах, компаньонкой и даже подругой — если Мелани действительно была способна на дружбу. Когда Мелани ушла от Уэллса Коупа, то забрала Роз с собой.С помощью мисс Гринуэй Роджер Роуэн обеспечил Мелани все удобства во время съемок, которые включали наем повара, специалиста по вегетарианской кухне, штатного массажиста, личного секретаря (сидевшего в Лос-Анджелесе и пересылавшего звезде вырезки из мировой прессы), а также личного костюмера, заботившегося о ее нарядах. Уэллс Коуп окружал ее роскошью, подобающей звезде, и Мелани привыкла, чтобы о ней как следует заботились.— Входите, мистер Невски, — сказала Роз Гринуэй, принимая у Зака куртку и меховую шапку. — Мисс Адаме просила вас подняться. Она ждет. Пожалуйста, закройте за собой дверь, чтобы не выветрился пар от увлажнителей. Этот горный воздух, — с недовольным видом добавила она, — слишком сушит кожу мисс Адаме.— Я знаю, мисс Гринуэй, — ответил Зак, услышав знакомую жалобу.Он поднялся по лестнице и вошел в просторную спальню с окнами-фонарями. На втором этаже Зак был впервые и ожидал увидеть здесь ту же безликую мебель, которая стояла внизу. Однако мисс Адаме сумела преобразить комнату с помощью тонких псевдокашемировых шалей разного размера, экзотических оттенков и таинственных узоров. Она затянула этими шалями все стены, диваны, кресла, столы, изголовье двуспальной кровати и даже плафоны светильников. Вместо штор также были использованы шали. На паласе, протянувшемся от стены к стене, лежали пушистые белые коврики, а неубранная кровать была застелена вышитым итальянским постельным бельем. В камине горел огонь, повсюду стояли горшки с цветами, в воздухе стоял аромат, источаемый четырьмя зелеными свечами «Риго».— Входите, — позвала Мелани Адаме из-за открытых дверей ванной. — Вода замечательная. «Очень мило», — подумал Зак.— Спасибо. Я подожду, пока вы закончите принимать ванну, — ответил он и сел на диван. Зак закрыл глаза и вдохнул искусственно увлажненный теплый воздух с ароматом свеч. Из ванной доносился негромкий плеск воды.Что это? Экскурсия в сады Альгамбры? Вторжение в гарем султана? Самый элегантный публичный дом Персии? Чем бы это ни было, по выходе отсюда он схватит пневмонию, если не снимет свитер и фланелевую рубашку. Зак разделся и остался в майке и джинсах. «Мелани ловко это замыслила, — лениво подумал он. — Лучший способ добиться победы — это смутить соперника и сбить его с толку…»Решив, что Зак ждал достаточно долго, Мелани вышла из ванной. Ее волосы были обернуты в тюрбан из полотенца, тонкий белый шелковый халат прилипал к влажному телу, пояс туго охватывал тонкую талию, на лице не было ни следа косметики. Она широко раскрыла глаза. Зак спал мертвым сном.Мелани была разочарована: ее эффектный выход пропал даром. Хотя, с другой стороны, ей удалось застать его врасплох. Можно будет рассмотреть его пристальнее, чем раньше, когда они обсуждали роль или какую-то сцену и она видела его глаза, в которых светился ум. Даже сейчас, охваченный сном, Зак продолжал излучать физическую энергию.Да, она желала его. Желала с самого начала, несмотря на наставления Уэллса, который заклинал Мелани ни в коем случае не вступать в связь со своими режиссерами. Коуп убеждал ее, что она таким образом потеряет свое главное преимущество.«Слава богу, теперь я плевать хотела на поучения Уэллса Коупа», — с удовлетворением подумала Мелани. Теперь она была сама себе хозяйкой, и Зак Невски должен был дать ей возможность на деле проверить теорию Уэллса. А вдруг связь со своим режиссером окажется для нее более полезной, чем попытка держать его на расстоянии?Зак пошевелился, открыл глаза, увидел напряженный взгляд Мелани и все понял.— Хорошо искупались? — сразу придя в себя, спросил он.— Спасибо, чудесно. — Мелани сладко потянулась. — Вы много потеряли.— Предпочитаю душ.— Напрасно. Вы лишаете себя огромного удовольствия.Голос Мелани, который ей никто не ставил, навсегда сохранил акцент уроженки Луисвилла. В нем чувствовались мягкое тепло южных субтропиков, музыка, доносящаяся откуда-то издалека, и легкий, но отчетливый призыв.Мелани села в низкое кресло около дивана, позволив халату распахнуться и обнажить ее ноги до самых бедер. Она развернула тюрбан и тряхнула только что расчесанными длинными волнистыми волосами. На ее плечи хлынул умопомрачительный водопад волос, цвет которых никто до сих пор так и не смог определить.— Как здесь тихо… — промолвил Зак, внезапно почувствовав, что пауза слишком затянулась.— Все отправились есть пиццу и смотреть кино, — ответила Мелани. — Хотите выпить?— Нет, спасибо.— А я налью себе немного хереса… Не передумали?Ее тон был невинным, обезоруживающим и слегка насмешливым. Мелани встала и подошла к столику, на котором стоял поднос с бокалами и бутылками. Зак следил за ее движениями, каждое из которых было тщательно обдуманным. Демонстрируя безукоризненные запястья, руки и пальцы, она взяла бокал, подняла подбородок и прижала очаровательные пухлые губки «к его краю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Когда Зак Невски положил трубку, он знал еще две вещи, о которых Спайдер и не заикнулся. Во-первых, когда-то Спайдер был отчаянно влюблен в Мелани Адаме; об этом можно было догадаться по его голосу. Во-вторых, Спайдер знал, что между Заком и Джиджи все кончено. Он ни разу не упомянул ее имя… в доме повешенного не говорят о веревке. «А какого дьявола ты ждал?» — спросил себя Зак. Что Джиджи никому не расскажет, что выгнала его, что она будет несколько месяцев делать вид, будто все в порядке, потому что… почему, черт побери? Что кончено, то кончено. О господи, как тяжело ничего не знать о ней! Заку отчаянно хотелось спросить: «Как там Джиджи?», но он не доверял собственному голосу. Если бы телефону можно было прочитать мысли Спайдера… Впрочем, вполне возможно, что сам Спайдер его мысли прочитал.
Спайдер опустил трубку и уставился в окно. Звонок Зака всколыхнул в нем воспоминания. За семь лет блестящей карьеры Мелани он не видел ни одного фильма с ее участием. Она внезапно исчезла, причинив Спайдеру нестерпимую боль и оставив в свое оправдание глупое, лживое письмо. Мелани была его первой любовью, первой настоящей любовью. С тех пор много воды утекло, но он так и не избавился от горечи, как всякий человек, первая любовь которого оказалась осмеянной и растоптанной. Только Вэлентайн сумела вывести Спайдера из депрессии, в которую он впал после ухода Мелани.Он вычеркнул Мелани из своей жизни, а потом полюбил Вэлентайн. Это была совсем другая любовь, зрелая и взаимная. Но через год с небольшим Мелани вновь напомнила ему о себе. Вэлентайн умерла, задержавшись допоздна над эскизами костюмов для Мелани. Она задремала от усталости, и тлеющая сигарета стала причиной пожара.Спайдер понимал, что Мелани не была виновата в ее смерти, но факт оставался фактом: если бы Мелани Адаме не существовало на свете, Вэлентайн была бы жива…Но если бы Вэлентайн была жива, они с Билли не поженились бы… Спайдер вздохнул, дивясь причудливым поворотам своей судьбы. Судьбы, в которой Мелани Адаме занимала не последнее место. Все, чего он достиг, все, о чем скорбел и чему радовался, существовало либо благодаря, либо вопреки этой женщине и в конечном счете определялось ею. Если бы Мелани не бросила его, Спайдер женился бы на ней и они счастливо жили бы до сих пор. Возможно, он стал бы модным фотографом, потому что именно в этом заключался его главный талант, а она все еще была бы моделью… Впрочем, едва ли.Спайдер встал, подошел к высокому окну кабинета и посмотрел на красное зимнее солнце, садившееся в серый Тихий океан. Лучше бы Зак Невски не звонил и не ворошил старые воспоминания… Он любил Зака, искренне любил независимо от его разрыва с Джиджи, причины которого не знала даже Билли. Спайдер решил, что Джиджи Орсини сама разберется в своих чувствах. Зак Невски при всех его талантах был Джиджи не пара… насколько он, Спайдер, разбирался в женщинах.
Мелани понимала, что Зак Невски попросил ее встретиться с ним наедине не для того, чтобы обсуждать роль. Она сама знала, что играет хорошо. Роль молодой учительницы музыки, ставшей причиной кровавой распри между двумя самыми могущественными мужчинами маленького городка в Монтане, привлекала многих актрис, но она приняла ее по двум соображениям. Во-первых, ее партнерами должны были стать Клинт Иствуд и Пол Ньюмен; во-вторых, это была первая главная роль, которую ей предложили после окончания контракта с Уэллсом Коупом.Когда она была никому не известной и неопытной, Уэллс, сраженный ее красотой, увез Мелани из Нью-Йорка в Голливуд, стал ее наставником и судьей, а потом, увидев отснятые пробы, тут же заключил с ней контракт на четыре фильма.Тогда Мелани была рада подписать договор, который защитил бы ее от всех угроз и соблазнов, подстерегающих девушку в незнакомом городе — тем более таком, как Лос-Анджелес. Уэллс обещал «сделать» ее. Порукой тому были его острый ум, непререкаемый авторитет на студиях, умение сдерживать ее жгучее нетерпение и выбирать подходящие для Мелани роли. Именно ему Мелани была обязана своей карьерой, в ходе которой она не совершила ни одной ошибки.Мелани Адаме был позарез необходим наставник. Однако Уэллс Коуп оказался не только наставником, но и единственным мужчиной, который любил ее, не требуя ничего взамен. Уэллс хотел только одного — быть ее хозяином. Мелани не сразу поняла, что длинный, шелковистый и невидимый поводок на самом деле был стальным и туго охватывал ее шею.Она могла тратить на наряды сколько угодно, но самостоятельно выбрать платье для получения награды Академии киноискусства ей не доверяли. Уэллс лично отбирал для нее роли и не хотел слышать никаких возражений. Она могла отвергнуть — и отвергала — сексуальные притязания Уэллса, когда тот начинал ей надоедать, но, когда она обольщала мужчину, который ей нравился, Уэллс никак не реагировал на это. Во всяком случае, ей так казалось.С другой стороны, Уэллс обрекал ее на долгие периоды безделья — приходилось ждать, пока он не найдет сценарий, достойный Мелани. Она могла бы выйти замуж, однако это значило бы просто сменить владельца. Какой муж согласился бы ничего не требовать от жены, даже если бы этой женой была Мелани Адаме?«Я могла бы влюбиться», — думала Мелани. Уэллс не мог бы помешать этому, но она никогда не влюблялась, что бы это ни значило, и со временем привыкла считать, что это ей не суждено.Кино было для нее всем. Она должна была играть, иначе не стоило бы жить на свете. Понимая это, она соглашалась быть объектом любви. Любовь была платой за возможность играть.Дети? Мелани Адаме пожимала плечами. Если на свете существовало что-нибудь хуже, чем иго Уэллса Коупа, то это было иго детей, рождение которых считалось неизменным предназначением каждой женщины. По крайней мере, официальный контракт со временем кончался, а материнство оставалось до самой смерти. Она никогда не понимала и даже не пыталась понять, как можно быть такой тупой и неосторожной, чтобы хотеть ребенка. Скорее всего, в женщинах срабатывал рабский инстинкт. Им требовалось быть нужными. Но детей хотели даже красивые женщины. Это было просто непостижимо.«Я хочу только одного: свободы, — говорила себе Мелани. — Хочу, чтобы никто не предъявлял на меня прав, не задавал вопросов. А самое главное — хочу неопровержимого доказательства собственного существования. Настоящего, реального существования, не зависящего от неприемлемых, но неотвратимых требований других людей».Мелани находила это отчаянно нужное ей доказательство только тогда, когда играла роль перед объективом камеры в окружении толпы людей, которые интересовались только тем, что она делает, а не кто она такая. Людей, которые платили ей за то, чтобы она находилась на съемочной площадке. Слава богу, платили не за любовь, а за то, чтобы самим в конце концов получить прибыль.Она чувствовала удовлетворение только тогда, когда ее просили стать кем-то другим, кем-то, кто был не Мелани Адаме. Только тогда, когда ее просили забыть о себе, своем теле и душе и превратиться в другое существо. Только тогда она ощущала, что использовала все свои способности. Только собственное искусство было способно на время отвлечь ее от мучительного поиска истинного смысла своего существования. Только собственная игра позволяла ей приближаться к счастью. Но Мелани всегда останавливалась слишком далеко, чтобы можно было дотянуться до него рукой.
Для Мелани Адаме, Иствуда, Ньюмена и четы Роуэн были сняты четыре самых удобных дома в городе. Остальные артисты, члены съемочной группы и администраторы жили в уютных мотелях. Что же касается массовки, то она была набрана из местных жителей.В шесть часов вечера Зак вышел из «Аутлоу-Инн», сел в машину и направился по расчищенным улочкам к просторному дому в викторианском стиле, где Мелани разместилась со своим личным парикмахером, женщиной по имени Роз Гринуэй. Роз, причесывавшая Мелани с самого начала ее карьеры, стала ее незаменимой помощницей во многих делах, компаньонкой и даже подругой — если Мелани действительно была способна на дружбу. Когда Мелани ушла от Уэллса Коупа, то забрала Роз с собой.С помощью мисс Гринуэй Роджер Роуэн обеспечил Мелани все удобства во время съемок, которые включали наем повара, специалиста по вегетарианской кухне, штатного массажиста, личного секретаря (сидевшего в Лос-Анджелесе и пересылавшего звезде вырезки из мировой прессы), а также личного костюмера, заботившегося о ее нарядах. Уэллс Коуп окружал ее роскошью, подобающей звезде, и Мелани привыкла, чтобы о ней как следует заботились.— Входите, мистер Невски, — сказала Роз Гринуэй, принимая у Зака куртку и меховую шапку. — Мисс Адаме просила вас подняться. Она ждет. Пожалуйста, закройте за собой дверь, чтобы не выветрился пар от увлажнителей. Этот горный воздух, — с недовольным видом добавила она, — слишком сушит кожу мисс Адаме.— Я знаю, мисс Гринуэй, — ответил Зак, услышав знакомую жалобу.Он поднялся по лестнице и вошел в просторную спальню с окнами-фонарями. На втором этаже Зак был впервые и ожидал увидеть здесь ту же безликую мебель, которая стояла внизу. Однако мисс Адаме сумела преобразить комнату с помощью тонких псевдокашемировых шалей разного размера, экзотических оттенков и таинственных узоров. Она затянула этими шалями все стены, диваны, кресла, столы, изголовье двуспальной кровати и даже плафоны светильников. Вместо штор также были использованы шали. На паласе, протянувшемся от стены к стене, лежали пушистые белые коврики, а неубранная кровать была застелена вышитым итальянским постельным бельем. В камине горел огонь, повсюду стояли горшки с цветами, в воздухе стоял аромат, источаемый четырьмя зелеными свечами «Риго».— Входите, — позвала Мелани Адаме из-за открытых дверей ванной. — Вода замечательная. «Очень мило», — подумал Зак.— Спасибо. Я подожду, пока вы закончите принимать ванну, — ответил он и сел на диван. Зак закрыл глаза и вдохнул искусственно увлажненный теплый воздух с ароматом свеч. Из ванной доносился негромкий плеск воды.Что это? Экскурсия в сады Альгамбры? Вторжение в гарем султана? Самый элегантный публичный дом Персии? Чем бы это ни было, по выходе отсюда он схватит пневмонию, если не снимет свитер и фланелевую рубашку. Зак разделся и остался в майке и джинсах. «Мелани ловко это замыслила, — лениво подумал он. — Лучший способ добиться победы — это смутить соперника и сбить его с толку…»Решив, что Зак ждал достаточно долго, Мелани вышла из ванной. Ее волосы были обернуты в тюрбан из полотенца, тонкий белый шелковый халат прилипал к влажному телу, пояс туго охватывал тонкую талию, на лице не было ни следа косметики. Она широко раскрыла глаза. Зак спал мертвым сном.Мелани была разочарована: ее эффектный выход пропал даром. Хотя, с другой стороны, ей удалось застать его врасплох. Можно будет рассмотреть его пристальнее, чем раньше, когда они обсуждали роль или какую-то сцену и она видела его глаза, в которых светился ум. Даже сейчас, охваченный сном, Зак продолжал излучать физическую энергию.Да, она желала его. Желала с самого начала, несмотря на наставления Уэллса, который заклинал Мелани ни в коем случае не вступать в связь со своими режиссерами. Коуп убеждал ее, что она таким образом потеряет свое главное преимущество.«Слава богу, теперь я плевать хотела на поучения Уэллса Коупа», — с удовлетворением подумала Мелани. Теперь она была сама себе хозяйкой, и Зак Невски должен был дать ей возможность на деле проверить теорию Уэллса. А вдруг связь со своим режиссером окажется для нее более полезной, чем попытка держать его на расстоянии?Зак пошевелился, открыл глаза, увидел напряженный взгляд Мелани и все понял.— Хорошо искупались? — сразу придя в себя, спросил он.— Спасибо, чудесно. — Мелани сладко потянулась. — Вы много потеряли.— Предпочитаю душ.— Напрасно. Вы лишаете себя огромного удовольствия.Голос Мелани, который ей никто не ставил, навсегда сохранил акцент уроженки Луисвилла. В нем чувствовались мягкое тепло южных субтропиков, музыка, доносящаяся откуда-то издалека, и легкий, но отчетливый призыв.Мелани села в низкое кресло около дивана, позволив халату распахнуться и обнажить ее ноги до самых бедер. Она развернула тюрбан и тряхнула только что расчесанными длинными волнистыми волосами. На ее плечи хлынул умопомрачительный водопад волос, цвет которых никто до сих пор так и не смог определить.— Как здесь тихо… — промолвил Зак, внезапно почувствовав, что пауза слишком затянулась.— Все отправились есть пиццу и смотреть кино, — ответила Мелани. — Хотите выпить?— Нет, спасибо.— А я налью себе немного хереса… Не передумали?Ее тон был невинным, обезоруживающим и слегка насмешливым. Мелани встала и подошла к столику, на котором стоял поднос с бокалами и бутылками. Зак следил за ее движениями, каждое из которых было тщательно обдуманным. Демонстрируя безукоризненные запястья, руки и пальцы, она взяла бокал, подняла подбородок и прижала очаровательные пухлые губки «к его краю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46