– В азартные игры не играю, – ответила Мин.
– Вдвое больше: вы носите простой белый лифчик.
– Если вы думаете, что я такая скучная, зачем пошли со мной?
– Я видел его, когда вы засовывали туда двадцатку. Вы старомодны, и у вас не может быть телефона с ромашками. Самое привлекательное в вас – это ваши туфли.
«М-да…» Мин усмехнулась.
– А зачем я пошел с вами?.. – Он явно терял терпение. – Просто хочу пригласить вас в отличный ресторан неподалеку; так что если мы не будем ссориться…
Мин зашагала дальше.
– Не хотите спорить? – крикнул он вслед.
– Не хочу. – Она пошла быстрее, но он легко догнал ее.
«Вот что значит длинные ноги», – мысленно сказала она и тут же отругала себя за то, что думает о его фигуре. Или о том, что он заметил, как хороши ее туфли. Мастак! «Помни о пари, – твердила она себе. – Он зверь и азартный игрок».
Зверь и игрок тем временем остановился перед слабо освещенной витриной какого-то магазинчика, завешенной бархатной шторой. Над окном шла золоченая надпись: «У Эмилио».
– Это ваш ресторан? – поинтересовалась Мин, подивившись его скромному выбору.
Кэл кивнул и направился к двери.
– Постойте! – Мин глянула на табличку. – По будням закрывается в десять. Уже опоздали. Может, нам…
– Эмилио меня обожает, – ответил он, входя. – Так что, если вы не испортите ему настроение…
– Решили сменить тактику?
– Нет, – сказал он, стараясь сдерживаться. – Лупите меня что есть силы по щекам во время ужина и получите от Эмилио бесплатный десерт.
– Вы же его любимый клиент, – озадачилась Мин.
– Без сомнения. Однако это не помешает ему оценить подобное зрелище. Так мы идем или нет?
– Идем, – отозвалась Мин и прошла вперед.
Лишь через целых полторы минуты ожидания Орешек тронул наконец Лайзу за плеяо:
– Извините, но я заметил, что вы выразительно на меня смотрели.
Она сощурилась:
– Даже не верится, что вы так медлительны.
– Я медлителен? – Он явно обиделся. – Никто не смог бы пробраться сквозь толпу быстрее меня.
Лайза покачала головой:
– Вы заметили меня еще час назад. Что вы делали – сидели и раздумывали?
Орешек округлил глаза.
– Меня предупреждали, что рыжие несговорчивы. – Он облокотился на стойку. – Я Тони. А за вами должок.
«Ну, поехали», – подумала Лайза и тоже облокотилась на стойку. Полная симметрия.
– Какой должок? – Он усмехнулся:
– Есть такая теория хаоса. – И, наклонившись к ней, пояснил: – Эта теория гласит, что при появлении внешнего возмущения сложная динамическая система теряет устойчивость, после чего аттрактор, то есть притягивающий объект, определяет траекторию ее движения.
Лайза скептически посмотрела на него:
– Это ваша тактика знакомства?
– Я сложная динамическая система, – заявил Тони.
– Не такая уж и сложная, – возразила она.
– И я сохранял устойчивость, пока вы не вызвали возмущение.
– Какая уж там устойчивость, – отозвалась Лайза. Тони ухмыльнулся.
– А так как вы – самый сильный аттрактор в этом баре, я проследовал к вам по прямой траектории.
– Ничего подобного. – Лайза повернулась, чтобы отрезать ему отступление. – Придумайте что-нибудь получше, или я найду себе парня поинтереснее.
Краем глаза она увидела, как блондин с бессмысленным лицом наклонился к Бонни.
–Она всегда такая? – спросил он Бонни. Высокий, крепкий, не особенно интересный.
– Да и ваш друг не очень-то мил, – ответила Бонни и одарила Тони своей самой обворожительной улыбкой.
Он просиял.
– Я тоже. Но ведь это не беда, правда?
Да уж, подумала Лайза и поймала взгляд Тони.
– Он правда так думает. У Роджера не бывает никакой тактики, – пояснил Тони.
– Ну, если теория хаоса развенчана, это уже хорошо, – заметила Лайза.
– Бедняжка, – промолвила Бонни, держа ладонь на рукаве Роджера. – Конечно, не беда. Меня зовут Бонни.
Роджер смотрел на нее сверху вниз с откровенным обожанием.
– А меня Роджер. Знаете, я никогда не видел таких красавиц, как вы.
Бонни улыбнулась еще шире и придвинулась к нему.
– Но это еще не значит, что ему не везет с женским полом, – несколько удивленно сказал Тони.
– Я уже вся во власти его обаяния, – сострила Лайза и повернулась к Тони: – А о себе что скажете?
– Я хорош в постели, – заявил он.
– Ясно, – ответила Лайза. – Вы неисправимы. Так и быть, закажите мне что-нибудь выпить и расскажите о себе.
– Все, что вам угодно, – согласился Тони и помахал кудрявой барменше. Когда она подошла, он спросил: – Ну что, Шанна, ты на моей стороне?
Она покачала головой.
– Значит, где-то посередине, – подытожил Тони. – Шанна, это Лайза. Нам надо подзаправиться.
– Вы его знаете? – спросила Лайза Шанну.
– Он приятель моего соседа, – ответила Шанна. – Я познакомилась с ним через Кэла.
– Кэла? – удивилась Лайза и подумала: «Вот черт, можно было обойтись без знакомства с этой деревенщиной и все узнать у барменши».
– Вам будет неинтересно про Кэла, – заверил Тони. – Он нехороший, и женщинам лучше держаться от него подальше.
Шанна, странно посмотрев на него, удалилась.
– Нам о-очень интересно, – возразила Лайза, улыбаясь. – Расскажите-ка все про него – чем же это он так плох?
– Да я соврал, на самом деле он отличный парень. Мы познакомились в школе.
– Вы учились в одной школе? – поинтересовалась Лайза.
– В третьем классе. А почему вас это интересует?
– Хочу все знать о тебе, моя радость. Ты восхитителен. – Тони кивнул, словно принимая это за чистую монету.
– О тебе и твоих друзьях, – поправилась она. И Тони принялся рассказывать.
Тем временем Бонни за спиной Лайзы говорила:
– Знаешь, ты понравился бы моей маме.
– Буду рад с ней познакомиться, – отвечал Роджер. Лайза кивнула в сторону Роджера:
– Он что, всем это говорит?
– Что говорит? – не понял Тони, увлеченный рассказом о том, как в третьем классе он стал футбольной звездой.
– Не важно, – отмахнулась Лайза. – Перейдем к отроческим годам. Ты, Роджер и Кэл…
Кэл заметил, как поразилась Мин, когда рассмотрела стильный ресторанчик: металлические светильники с янтарными плафонами, старые черно-белые фотографии на стенах, белые с красным скатерти на квадратных столиках, свечи в бутылках из-под кьянти с отбитыми горлышками, написанные как будто от руки меню, разнообразное столовое серебро. Он ожидал, что она недовольно скривит губы. Но она явно была в восторге. Что ж, вполне уместно.
– Восхитительно, – произнесла она и засмеялась. – И как только такие, как вы, находят подобные места!
– Что значит «такие, как я»? – возмутился Кэл. Мин подошла к стене и стала рассматривать фотографии семьи Эмилио за восьмидесятилетний период.
– Где они все это отыскали?
Она улыбалась, мягкие губы раскрылись, темные глаза сияли.
К ним вышел сам Эмилио.
– О, мистер Морриси, счастлив видеть вас! – воскликнул он, и Кэл радостно приветствовал старого приятеля.
– Эмилио… Мин Доббс. Знаешь, Мин, у Эмилио лучший хлеб в городе.
– Не сомневаюсь, Эмилио, что вы все делаете лучше всех. – Мин протянула руку, взглянув на него снизу вверх из-под ресниц и озорно улыбнувшись.
Это произвело впечатление на Эмилио, а Кэл подумал: «Почему же со мной ты другая?» Хозяин ресторанчика сжал ее руку.
– Ради вас я превращу мой хлеб в поэму. Дарю ее вам за вашу красоту и очаровательную улыбку.
Он поцеловал ей руку. Мин не возражала и даже ослепительно улыбнулась в ответ.
– Эмилио, это моя девушка, – напомнил Кэл. – Хватит целоваться.
Она посмотрела на него без тени улыбки.
– Я ничья девушка. Между нами ничего нет. – И снова с улыбкой обратилась к Эмилио: – Посчитайте нам, пожалуйста, отдельно.
– Никаких отдельных счетов, – рассердился Кэл. – И устрой нас получше.
– Ради вас я сделаю все возможное, – заверил Эмилио и опять поцеловал Мин руку.
«Что это с ним?» – удивился Кэл и пнул приятеля ногой в лодыжку, когда Мин отвернулась, снова оглядывая ресторан. Хорошо, что Эмилио женат.
– Прошу сюда, – сказал тот, морщась от боли, и провел их к лучшему столику у окна, усадил Мин, а затем встал возле Кэла и очень тихо произнес: – Мерзавец, я же отправил всех своих людей домой полчаса назад.
– Пожалуйста, – попросил Кэл.
Эмилио ретировался на кухню. Мин внимательно рассматривала помещение.
– Такие итальянские ресторанчики показывают в фильмах. Правда-правда. Здесь очень здорово. И Эмилио мне понравился.
– Заметно, – ответил Кэл. – Я и раньше приводил сюда женщин, но ни с кем он не целовался.
– Что ж, это прекрасно характеризует мужчину. – Она расправила на коленях салфетку, и вдруг ее улыбка исчезла, а на лице снова появилось напряжение. – Знаете…
Кэл приготовился к худшему.
– Я не могу есть хлеб или макароны. Можно попросить что-то еще?
– Ну конечно, – согласился удивленный Кэл. – Закажем салат, цыпленка-марсала.
– Спасибо, – улыбнулась Мин. – Очень не хочется портить вечер.
– Думаю, что вечер зависит от вас, – сказал Кэл.
Губы у нее были полные и мягкие, и когда она благодарно улыбнулась ему, ее лицо совершенно преобразилось: она стала похожа не на тюремную надзирательницу, как прежде, а на симпатичную куколку. Жаль только, что озорная искорка в ее глазах промелькнула и исчезла.
Эмилио принес хлеб.
– Какой аромат! – воскликнула Мин. – А я, между прочим, голодная.
– Ну и отлично, – обрадовался Кэл. – Эмилио, принеси для начала домашний салат, а потом цыпленка-марсала.
– Превосходный выбор, мистер Морриси, – одобрил Эмилио, наверное, потому, что все это легко приготовить. – Возьмите хорошего красного вина.
Пришлось подбирать то, что еще оставалось на кухне.
– А мне воды со льдом, – вздохнув, попросила Мин, не отрывая глаз от аппетитного хлеба.
Когда Эмилио ушел, Кэл сказал:
– Хлеб чудесный, его пекут прямо здесь.
– Там углеводы, – заметила Мин и снова нахмурилась. Кэл достаточно наслушался об углеводах за те девять месяцев, пока длился его роман с Синтией, поэтому тема не вызвала у него интереса. Ему хотелось узнать другое. – А чем вы занимаетесь? – спросил он.
– Я статистик в страховой компании, – ответила Мин с некоторым холодком в голосе.
Боже! Мало того что она со странностями и совершенно неподступная, к тому же сидит на диете – она еще и статистик. Как низко он пал!
– Интересно, – пробормотал Кэл. К счастью, она уже не слушала его, рассматривая хлеб.
Он отломил немного и протянул ей:
– Попробуйте.
– Не могу, – вздохнула Мин. – Через три недели мне надо влезть в вечернее платье.
– Один кусочек… – Он помахал ломтиком, уверенный, что запах этого хлеба соблазнит самого волевого человека.
– Ни за что. – Она зажмурилась и сжала губы. И напрасно, потому что запах продолжал волновать.
– Вдруг у вас больше не будет возможности поесть такого хлеба.
Мин сделала глубокий вздох, взяла ломтик и воскликнула:
– О Боже, как это жестоко!
– Вы обо мне? – удивился Кэл.
Она, не отвечая, жевала хлеб, глаза ее были закрыты, а по лицу растекалось блаженство.
«Посмотри на меня так, как смотрела на него», – мысленно просил он. И вдруг почувствовал прикосновение к плечу. Это был Эмилио с бутылкой в руках. Он тоже загляделся на Мин и, кивнув Кэлу, прошептал:
– Тише.
Мин открыла глаза и сказала:
– Эмилио, вы гений.
– Таково мое предназначение, – с довольным видом ответил он.
Кэл поспешил взять у него бутылку и сказал «спасибо» с таким видом, что Эмилио покачал головой и исчез на кухне.
Когда он принес салат и снова удалился, Кэл продолжил разговор:
– Так, значит, вы статистик. – Ее взгляд опять стал колючим.
– Какая разница. Главное, ночь для вас потеряна, господин обольститель.
– Неужели? – Он отломил кусочек хлеба. – Во-первых, для этого есть не только ночь, во-вторых, я уже какое-то время вообще обхожусь без женщин.
Мин взглянула на часы, проглотила хлеб и сказала:
– Двадцать восемь минут, если не ошибаюсь.
– Я не о вас говорю. Мой последний роман закончился пару месяцев назад, и сейчас я наслаждаюсь миром и покоем.
Ее глаза округлились, и он добавил:
– И вот, решившись на новую связь, я выбрал девушку, которая меня ненавидит. Отчего такая враждебность?
– Враждебность? Какая враждебность? – Мин попробовала салат. – Ох, что за прелесть!
Кэл наблюдал, как она ела салат, а сам размышлял, почему у него ничего не получается. При его обаянии он обязательно должен был ей понравиться.
– Ну а чем вы еще интересуетесь, кроме красивых туфель?
– Ах, оставьте, пожалуйста. Я-то знаю, почему я вас выбрала. Скажите, зачем я вам понадобилась.
Он не донес стакан до рта.
– Вы меня выбрали?
– Конечно. Я видела вас на площадке в баре. Моя подруга Лайза первой вас заметила и уступила мне.
– Какая заботливая подруга! – удивился Кэл. – Так что, вы ждали, когда я подойду?
– Ну хватит. – Она решительно отодвинула от себя хлеб. – Заберите, а то я сама себя обманываю.
Он придвинул хлеб к себе.
– Тогда почему у нас с вами дело не идет? К чему эти сложности?
Мин фыркнула:
– Да разве это сложности? Вряд ли женщины доставляли вам много хлопот, если вы так говорите.
– Ну, по крайней мере не в первые минуты знакомства. Они приберегали все свои шпильки на будущее.
– У нас с вами нет никакого будущего. – Мин с вожделением взирала на хлеб. – Мне надо быть предусмотрительной.
Кэл снова подтолкнул к ней хлебницу.
– Почему нет будущего? – на всякий случай спросил он, хотя понял это в первые же пять секунд знакомства.
– Потому что мне не нужен секс. – Она съела еще кусочек, и Кэл опять увидел на ее лице выражение неописуемого удовольствия.
«Врешь», – подумал он.
– А значит, у вас не может быть ко мне интереса.
– Вот как! – сказал он, задетый. – Почему ж вы думаете, что меня только секс интересует?
– Потому что вы мужчина. – Она снова отщипнула кусочек хлеба. – По данным статистики, мужчин интересуют три вещи: карьера, спорт и секс. Вот почему они любят профессиональных заводил из групп поддержки.
– Ну, это сексизм.
Мин слизнула с губ крощки, и его раздражение исчезло. На нее приятно было смотреть, когда она не злилась: молочная кожа, широко поставленные темные глаза, небольшой носик и сочные розовые губы.
– Может быть, – согласилась она. – Но ведь это правда.
– Что именно? – Кэл старался не упускать инициативу в разговоре. – Ах да, спорт и секс. Вовсе нет. Сейчас двадцать первый век, и мы достаточно развиты эмоционально.
– Кто – вы?
– Да я, например. Сначала чувства, а постель уже потом.
Она удивленно посмотрела на него: Кэл взял бутылку и налил ей вина.
– Не могу. Слишком много выпила в баре. – Он подвинул к ней бокал.
– Не сомневаюсь, что вы благополучно доберетесь до дома.
– А кто даст гарантию, что я от вас выберусь благополучно? – спросила Мин.
Кэл поставил бутылку.
– Удар ниже пояса. – Ответ прозвучал резковато. Мин кивнула:
– Верно, вы пока этого ничем не заслужили. Прошу прощения. – Она нахмурилась, будто вспомнила что-то. – В самом деле простите. У меня сегодня неудачный вечер: сперва бросил любовник, а буквально через полчаса подошли вы.
– Понимаю, – посочувствовал Кэл.
– Я была просто в ярости. А потом немного остыла и сама удивилась, зачем я вообще с ним связалась. Оказывается, сердилась-то я на себя, на свою тупость.
– Вы совсем не тупая, – возразил Кэл. – Ошибки происходят не от тупости, они учат нас.
Мин бросила на него смущенный взгляд.
– Как бы то ни было, этот вечер – не ваша ошибка. То есть вы тоже не безгрешны, но за другого расплачиваться не обязаны. Простите.
– Ладно, забудем, – тоже смутившись, предложил он. – Давайте выпьем.
Он так и не понял, какие грехи она ему приписала. Мин похвалила вино. Кэл обрадовался:
– Ну и отлично. Будем и впредь сюда заходить. – И тут же пожалел о своих словах: не будут они никуда заходить.
– Опять перемена тактики, – заметила Мин без всякого сарказма. – Вы же знаете, что это невозможно. Что с вами? Увидели женщину и сразу размякли?
– А это тоже из-за вашего бывшего дружка? Я ведь не параноик. Вы совершенно меня не понимаете.
– Не к лицу вам жалобы, – произнесла Мин и отломила немного хлеба. – У вас такое прекрасное лицо и тело, при виде которого у женщин слабеют ноги, а вы ещё хнычете.
Кэл улыбнулся:
– И у вас слабеют?
Мин откусила хлеб, не спеша прожевала, проглотила и только тогда ответила:
– Слабели, пока вы не захотели меня разжалобить. Теперь очарование прошло.
Кэл наблюдал, как она облизывает пухлую нижнюю губу. Явно сказывались два месяца воздержания.
– Дайте мне шанс. Спорю, что мне удастся вернуть это очарование.
Кончик языка замер у нее на губе, глаза их встретились, и миг этот длился целую вечность; казалось, вспышка молнии озарила их, и все звуки растворились в тишине. Каждая клеточка в ней трепетала и пела: «Вот она, твоя судьба».
Наконец язычок исчез, и она помотала головой, чтобы прояснить мысли.
– Я никогда не спорю, – сказала Мин. – Статистика показывает, что азартные игры – непрактичный способ получения дохода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34