— Корпоративное спонсорство, — повторила Жожо. — В точности как мы с тобой говорили с год назад. Мы тогда решили, что это пакость. Я и сейчас считаю, что пакость.
— Если правильно себя повести — можно сделать так, чтобы все выглядело корректно.
Она долго, озадаченно на него смотрела.
— Это не получится, Марк, ты глубоко ошибаешься. Ты мне сам говорил, это затея с душком.
— Жожо, это же бизнес, дело может оказаться весьма прибыльным.
Он не стал продолжать, но подтекст был ясен. Чтобы уйти от Кэсси и обзавестись новым жильем, ему придется раскошелиться.
Плевать. Она разозлилась.
— Когда я высказала эту идею, почему ты сразу не посоветовал мне ее осуществить?
— Потому что мы просто дурачились, и я видел, что она тебе претит. Если бы ты считала эту мысль действительно достойной, тебе не нужны бы были никакие советы, ты бы сама пошла и сделала.
Может, это и так, но сейчас она лишь еще больше возмутилась.
— Так что все-таки произошло? Гант пришел к тебе, ты выслушал и погладил по головке? «Молодец, мальчик»?
— Нет. Я сам только сегодня утром узнал. А он уже навел мосты и даже кое-какие предложения подготовил.
— Но моих авторов ни одно из них не касается, — с горечью произнесла она. — А как получилось, что Гант выдвигает мою идею?
— Может, вы с ним мыслите одинаково?
Жожо вздрогнула:
— Я не имею с этим мерзким типом ничего общего. И знаешь, Марк, я разочарована.
Он был спокоен. Так, что страшно стало.
— Я управляю бизнесом. Моя работа состоит и в том, чтобы изучать любые предложения, способные принести фирме больше дохода. У меня есть кое-какие принципы, но в коммерции чрезмерная щепетильность только мешает. Да, я считал эту идею низкопробной, но позволь мне оставить за собой право изменить свое мнение. Особенно если мне это преподносится как свершившийся факт.
— Ясно, — сказала Жожо — Четко и ясно.
Она стремительно вышла, а Марк даже не пытался ее задержать. Она стояла на улице и с таким ожесточением курила, что какой-то прохожий произнес:
— Чем вам эта несчастная сигарета не угодила?
Интересно, как Ричи Ганту удалось установить эти контакты, размышляла Жожо. Если бы она работала в крупной корпорации и к ней вдруг заявился этот слизняк, она бы велела охране гнать его взашей. А потом, когда он бы валялся распростертым на улице, еще бы и сама вышла и надавала ему по почкам. А это очень болезненно. И по яйцам, само собой. И по голове — но тогда пришлось бы испачкать сапоги в этой маслянистой дряни, которой он мажет волосы… Фу!
Больше, чем на Ричи, она злилась на себя. Не надо было слушать Марка, надо было прорабатывать свою идею. И дело не только в уязвленном самолюбии — все это может иметь далеко идущие практические последствия: до голосования остается меньше недели. Надо отдать ему должное, подумала Жожо и глубоко затянулась, — выбрать такой удачный момент, чтобы у партнеров потекли слюнки от мысли о корпоративных миллионах.
Утешением было лишь то, что она продолжала считать этот способ добывания денег не совсем достойным. И в глубине души надеялась, что алчность не застит партнерам глаза и они с ней согласятся.
Пятница, утро, совещание
Все уже знали о новых связях Ричи Ганта в крупном бизнесе, так что Жожо по крайней мере не пришлось выслушивать одобрительный гул, как если бы он на глазах у всех вытянул засаленный шелковый платок из засаленного шелкового цилиндра.
Но это еще был не конец. Ричи, с его любовью к эффектным зрелищам, принялся расписывать возможные сценарии. Он протянул руку и воскликнул:
— Ольга!
— Тебя, мадам, — негромко, но так, что все слышали, сказала Жожо.
Ричи повернулся к ней:
— Ты, Жожо, можешь не беспокоиться, о твоих авторах я тоже не забуду. Думаю, немножко спонсорских денег и им перепадет.
— В этом нет необходимости, — с сарказмом ответила Жожо. — Мои авторы достаточно зарабатывают тем, что пишут книги.
— Им видней, — пожал плечами Ричи. — Могут и отказаться от дармовых денег, если захотят. Я только хочу сказать, странно им такое советовать. Хорошо, что ты не мой агент!
— А я-то уж как рада! Зараза ты такая! — Последние слова были произнесены себе под нос.
Ричи вновь обратился к Ольге.
— Возьмем, к примеру, Энн Палмер. — Одна из самых успешных Ольгиных авторов. Сногсшибательные боевики. — Ей бы из ассортимента «Лоусон Глобала» подошло дорогое шампанское. Если она воспримет нашу затею — а зная эту дамочку, могу сказать, что наверняка воспримет, — он хмыкнул с такой самонадеянностью, что Жожо сунула под себя руки, чтобы невзначай не отхлестать наглеца, — то ей могут отвалить «лимон». Ты, Ольга, получишь свои десять процентов, а если хорошенько попросить, еще и пару ящиков шипучки подкинут.
Жожо чуть не лопнула от бессилия. Как ни крути, а миллион фунтов с лихвой перевешивают видеокассету с фильмом о брачных играх императорских пингвинов.
— А они это реально предлагают? — полюбопытствовал Марк. — Назывались такие суммы в отношении конкретных авторов?
Назывались. Причем не просто, а совершенно официально! А как же, — кивнул Ричи с серьезным выражением. — Можете мне поверить, так оно и будет.
Все так и ахнули. Казалось, даже молекулы воздуха остановили свое вечное кружение. Миллион фунтов только за то, что в книге будет упомянута конкретная марка шампанского!
Жожо смотрела, как меняется выражение лиц — все благоговейно уставились на Ричи, как на колдуна. И каждый уже знал, как распорядится добычей. Новый «мерс». Вилла в Умбрии. Круиз на океанском лайнере. Денег хватит на все — даже чтобы бросить жену и купить уютное гнездышко на пару с возлюбленной. Все, даже Аврора Френч и Лобелия Холл, которые ненавидели Ганта и которым в любом случае мало что перепадет, поддались общему настроению. Сумочки и туфли заблестели в глазах Авроры, а Лобелия уже мечтала, как целую неделю будет просаживать деньги за игорными столами Вегаса. Надо было что-то делать.
— Тогда пусть Ольга им сейчас и позвонит, — предложила Жожо, — скажет, что Энн Палмер согласна, и пусть высылают посыльного с мешком денег. Миллион в старых мелких купюрах. — Она открыла сумочку и протянула Ольге мобильный. — Давайте позвоним.
Комната снова оцепенела. Двигались лишь глазные мышцы — все смотрели поочередно то на Ричи, то на Жожо. Секунды тянулись очень долго, у Жожо уже вспотела ладонь, и наконец Ричи сдался.
— Ну, я это для примера сказал…
— А! — Жожо делано удивилась. — Только для примера? Пожалуй, не будем пока звонить. — Она сложила телефон и подмигнула Ольге. — А то еще впросак попадем.
По мере того как таяли в воздухе их мечты, все поворачивались к Ричи с таким выражением, с каким смотрят на прохвоста.
Но самое неприятное, как водится, всплыло в конце. Выяснилось, что назавтра трое из «Лоусон Глобала» едут с Ричи Гантом, Джимом Свитманом и Марком Эвери в элитный загородный клуб играть в гольф. Жожо не могла скрыть изумления. Марк ей ничего не сказал, и вообще, где этот мерзавец Гант выучился играть в гольф?
— А меня почему не пригласили?
— С какой стати?
— С той стати, что за прошлый год я заработала для фирмы больше всех и намерена сделать это и в нынешнем году.
— А ты, может, и в гольф играешь? — спросил Ричи.
— Естественно. — Это же нетрудно, правда? Особенно если представить, что бьешь не по мячу, а по его омерзительной башке.
— Вот жалость! — Ричи округлил глаза. — Все уже заказано, мест больше нет.
— Значит, одни мужчины? А это не половая дискриминация? Такие вещи преследуются по закону.
— В каком это законе сказано, что несколько мужиков не могут сыграть в гольф? И кто сказал, что там не будет женщин?
Он еще наслаждался произведенным эффектом, когда Жожо сказала:
— Ах да, я совсем забыла, ты у нас любитель стриптиза.
— Почему только я? — Ричи усмехнулся, отчего Жожо еще больше вскипела. — У нас и Джим любитель, да думаю, что и Марк бы…
— Минуточку! — перебил Марк.
Всегда рассеянный Дэн Суон встрепенулся и воскликнул:
— Бокс!
Марк взял на себя роль председательствующего.
— Достаточно. И, Ричи, не надо болтать ерунды, никакого стриптиза не будет. По крайней мере, лучше, чтобы его не было.
Марк лишь усугубил дело. Теперь все решили: Жожо не хочет, чтобы ее любовничек любовался стриптизершами. Своих коллег она знала: для них она сейчас не лучше сварливой жены.
После совещания она прошла в кабинет Марка, закрыла за собой дверь и сказала:
— А ты мне не говорил, что едешь с этими ребятами играть в гольф.
— Верно, не говорил.
— А почему?
— Ты мне не начальство.
Удар в самое сердце.
— Марк! Что с тобой? Почему ты себя так ужасно ведешь?
— Это ты почему себя так ужасно ведешь? — Он был подчеркнуто сдержан, и в такие моменты Жожо понимала, что ее в нем привлекло с самого начала: сила характера, способность видеть картину в целом…
— Я не ужасно себя веду, Марк. Он пожал плечами:
— А я просто делаю свою работу. Он держался по-прежнему холодно.
— Даже если идешь вразрез с моими интересами?
— У меня на это иной взгляд. Можешь мне не верить, но все, что я делаю, — это для нас.
Благодаря слизняку Ганту отношения с Марком совсем испортились; нет, она этого не допустит. Жожо сделала над собой нечеловеческое усилие и проглотила обиду.
— Я тебе верю.
Суббота, утро, квартира Жожо
Провожая Марка в гольф-клуб, Жожо сказала:
— Не вздумай рассказывать этим орлам из «Лоусона», какая я в постели.
— С чего бы я стал?
— Да знаю я вас, мужиков, вечно анекдоты сальные травите да бабами хвалитесь.
— А ты-то при чем?
— При том, что я тоже баба.
Марк положил ей руку на талию, потом скользнул выше.
— Нет, я так не думаю.
Он убрал руку, а она вернула ее на место.
— Жожо, у нас времени нет.
— Есть.
— Я опоздаю.
— И хорошо.
Двадцать минут спустя
— Жожо, мне правда надо ехать.
— Поезжай. — Она улыбнулась, не поднимаясь с постели. — Ты мне больше не нужен. Пока, дорогой. Оторвись по полной.
— Непременно.
Воскресенье, вторая половина дня, квартира Жожо
Прямо из отеля Марк приехал к ней.
— Привет, котенок. — Она кинулась ему на шею, как будто он вернулся с войны. — Все в порядке, теперь все в порядке.
Следом за ним она прошла в гостиную и спросила:
— Ну как, не очень опозорились?
Он улыбнулся:
— Очень. Мне даже пришлось курить сигару. Вот ты, например, знаешь, как правильно у нее кончик откусывать?
Жожо не знала.
— А один из этих хмырей все отпускал по этому поводу шуточки про обрезание.
Жожо присвистнула:
— А как наш милый Гант?
Марк лишь пожал плечами.
— Нет, ну ты мне скажи, как ему удается всем нравиться? Мне-то чего не хватает?
Марк снова задумался:
— Он умеет себя вести с людьми, угадывает их пристрастия, а потом на этих слабостях и играет.
— Со мной он к этому не прибегает.
— Ему нет необходимости нравиться тебе.
— Придется нравиться, когда меня произведут в партнеры, а его — нет.
Слова повисли в воздухе. Волнение, не отпускавшее ее все выходные и даже приведшее к покупке дорогой до неприличия сумочки, вдруг прорвалось наружу.
— Мы можем поговорить о завтрашнем дне? Как ты думаешь, у меня получится?
— Ты это заслужила.
— А проголосуют-то как?
— Тарквин Вентворт, Аврора Френч и Лобелия Холл работают в агентстве дольше твоего. Если исходить из выслуги лет, надо продвигать Тарквина.
Она шлепнула его.
— Перестань! А то мы не знаем, что выбирать будут между Ричи Гантом и мной!
— Верно, между ним и тобой.
— Ну вот давай и взвесим все обстоятельства. Я отличный агент, я больше всех приношу фирме денег, включая и Ганта. К тому же я приложила все усилия, чтобы подпортить ему репутацию. Что еще я могу сделать? Думаю, что ничего.
Жожо была убеждена, что надо настраиваться на победу. Но посреди ночи проснулась и впала в пораженческие настроения. Марк уехал домой, и слава богу; не хотела бы она, чтобы он видел ее такой. Она стала представлять, что будет, если завтра ее не выберут в партнеры. Если оставить в стороне эмоции, то Ричи Гант станет ее новым боссом, точнее — одним из боссов. А он не из тех, кто проявляет великодушие к побежденным. Ей придется уйти из агентства и начинать все с нуля в другом месте. Утверждать себя, налаживать контакты, генерировать прибыль. По меньшей мере на два года она будет отброшена назад. Внутри у нее заклубилась паника и стала подниматься выше и выше, пока не встала в горле.
Жожо взяла себя в руки. Ричи Гант хороший работник — но подлая душа. Его проект касательно корпоративного спонсорства — сплошной треп. В обозримом будущем никому там ничто не обломится. Как агент она лучше. И денег приносит больше. А ее авторы имеют прекрасные долгосрочные перспективы. Как она может проиграть?
ЛИЛИ

8
Антон пришел с работы. Влетел в комнату и сказал:
— Смотри, что мне сегодня прислали.
Я давно не видела его таким оживленным.
Он достал книгу — это была книжка Джеммы «В погоне за радугой». Я схватила ее, так мне хотелось ее поскорей прочесть. Поднялась привычная тошнота.
— Как ты ее раздобыл?
— Корректура. Рекламщик из «Липман Хейга», Джим Свитман, прислал мне экземпляр. И хорошая новость состоит в том, — просиял Антон, — что это совсем не про нас.
— А плохая?
— Плохой нет.
Но в таком случае никто не говорит: «хорошая новость».
— И как книжка? — спросила я. — Хорошая?
— Не-а. — Он так и лучился радостным возбуждением, посылая вокруг себя энергетические волны.
Я удивилась.
— Она тебе понравилась?
— Нет!
— Понравилась!
— Нет!
Я задержала дыхание, поскольку сейчас должно было последовать «но».
— Но, — сказал Антон, — я бы хотел снять по ней фильм.
Я остолбенела. По моей книге он ничего снять не хотел. Ни по первой, ни по второй.
Прошло пять недель с нашего переезда, а казалось, что целая вечность. В этой безликой квартире и Рождество вышло унылым — в довершение ко всему ожидавшиеся Джесси и Джулиан в последний момент сообщили, что задерживаются в Аргентине.
У нас было несколько приглашений на новогоднюю ночь — от Майка с Чарой, Вив, База и Джеза, от Ники и Саймона, — но мы встретили Новый год вдвоем и чокались шампанским, которое мне прислали из «Докин Эмери» в те незапамятные времена, когда «Мими» блистала в лучах славы, а я еще была им мила. Мы поднимали тост «за новый год» — в надежде, что он окажется лучше года минувшего. Потом наступил январь. Что тут скажешь? Январь он и есть январь. Ничего не остается, как только вдохнуть, выдохнуть и ждать, когда он кончится.
Вопреки всем надеждам в последнюю минуту «Кристальные люди» не пошли в гору. От моей уверенности в себе и творческого настроя остались одни руины, с самого октября я не написала ни строчки. Какой смысл писать, если никто этого не издаст? На улице стояла стужа, и я по большей части сидела дома с Эмой, смотрела детские передачи и мультики.
Утрата дома явилась для нас катастрофой, но иллюзий я не питала: всю пропасть до дна мы еще не пролетели. Отношения с Антоном не клеились. Я наблюдала за этим как бы со стороны, как если бы это происходило не с нами, а с другой парой.
Нам больше нечего было сказать друг другу; мы еще не оправились от разочарования. Меня бесило беспечное отношение Антона к деньгам. Я по-прежнему была одержима утраченным домом и считала, что во всем виноват Антон. Ведь это он втянул меня в его покупку — я не забыла, как долго я сопротивлялась, — а если бы мы его не купили, то и терять было бы нечего. Утрата же оказалась настолько мучительна, что во мне крепла уверенность: я никогда не смогу его простить. И почему-то я все время вспоминала, как он потащил меня за покупками в «Селфриджес»; мы сидели без гроша — и что мы сделали? Влезли в новые долги. Тогда я восприняла это как чудесную способность радоваться сегодняшнему дню, теперь же все это воспринималось не иначе как идиотская безответственность. Такая же безответственность подвигла нас на покупку дома.
И еще я знала, что Антон винит меня в том, что я не пишу новую книгу, хотя вслух этого не говорит. Короче говоря, нас ненадолго вынесло на гребень волны, а теперь мы никак не можем свыкнуться с тем, что все наше радостное возбуждение и надежды канули в прошлое.
Мы почти не разговаривали, а когда это все же случалось, лишь обменивались указаниями насчет ребенка.
Было такое ощущение, что я уже очень давно не дышу полной грудью. Каждый вдох был испуганным поверхностным движением, не приносившим облегчения, а спать мне удавалось не больше четырех часов в день. Антон продолжал уверять меня, что жизнь наладится. А посмотришь на него — так и вовсе можно было решить, что она уже наладилась.
— На главную роль лучше всего подойдет Хло Дрю! — мечтал он.
— Но у вас ведь даже нет денег, чтобы права на экранизацию купить!
— Би-би-си проявляет интерес к совместному проекту. Если Хло согласится, деньги они дадут.
Я с любопытством взглянула на него. Он и с Би-би-си успел переговорить? Выходит, и сделка не за горами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59