сама она была в ярко-оранжевом платье, Эбби — в бледно-голубом, Д’Арси — в розовом, Фрэнки — в темно-красном, и лишь Джудит — в черном, казалось — скрывает какую-то тайну. Билл — на нем был пиджак цвета морской волны и белые брюки — заметил, что дамы напоминают ему букет весенних цветов.
— За исключением Джудит, — съязвил Ред. — Впрочем, она может сойти за черный георгин.
— Черный георгин выглядит несколько зловеще, — улыбнулась Джудит.
— Перестань, — прервал ее Билл. — Ты выглядишь замечательно — как загадочная волшебница.
— Я? — Джудит изобразила удивление. — Да меня насквозь видно! — При этих словах Ред громко расхохотался, и мать бросила на него недовольный взгляд.
Ред — на нем, в отличие от Билла, были брюки цвета морской волны и белый пиджак — выглядел отлично. Целый день он провел на теннисном корте, и к загару, приобретенному в Ньюпорте, добавился свежий оттенок. Джейд заметила, что он как-то особенно обворожителен. Она изо всех сил старалась не смотреть на Реда и Билла — ей было страшно неудобно. Но когда один раз ее взгляд встретился со взглядом Реда, она прочитала в его глазах такую острую боль и обиду, что с трудом сдержала слезы.
Когда официант спросил, что подать из спиртного, Ред ответил:
— Я бы выпил мартини. — Потом, очень громко и четко он произнес: — Джейд, ты сделаешь мне мартини?
Его тон был столь явно враждебен, что все присутствующие повернулись в сторону Джейд, ожидая, что она ему ответит.
— Нет, Ред. Ты еще не дорос до моих коктейлей!
Джейд хотела пошутить, но по лицам собравшихся — особенно Реда, покрасневшего как рак, — поняла, что
зашла слишком далеко. «Как я похожа на маму, — подумала Джейд, — сжигаю за собой все мосты!»
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошел Трейс. Он походил на человека, боявшегося опоздать к застолью. На нем были облегающие черные брюки и белоснежная рубашка, расстегнутая чуть ли не до середины груди. Трейс широко улыбался. Франческа подумала, что он выглядит как настоящий игрок, а Билл вспомнил, что еще много лет назад, при первой встрече с Боудином, понял, что это просто типичный сутенер.
Судорога скривила лицо Джейд, а Д’Арси, чуть привстав, нараспев произнесла:
— Ах, дядя Трейс! Ты так похож на Рэтта Батлера!
Тут Джейд заметила, что в руках у Трейса была маленькая желтая птичка.
— Что это ты принес? — спросил, прищурившись, Билл.
— Посмотрите, — Трейс протянул вперед ладонь. — Это канарейка — маленькая певчая птичка. Я нашел ее на пороге этого дома. Бедняжка мертва — кто-то проломил ее крошечную головку. До чего же обидно, не правда ли?
— Где ты был все это время? — спросила Абигайль. — Джейд так волновалась.
Трейс рассмеялся:
— Волновалась? Совершенно напрасно. Я увидел, как вам здесь хорошо, и решил смотаться на пару дней в Майами.
— Ах, вот что, — проговорила Абигайль, с трудом сдерживая слезы: она помнила, что Джейд собиралась уехать, как только вернется отец. — Ну и как ты провел время?
— Спасибо, дорогая. Все было очень хорошо.
Трейс не лгал: он действительно хорошо провел эти два дня. В Майами ему удалось напасть на золото, на кубинское золото. В кармане у него было сейчас сто тысяч. Хватит на первое время, а там — видно будет.
Одеваясь к ужину, Билл смотрел телевизор. В выпуске новостей сообщали, что ураган наконец прекратился, — на последнем издыхании он нанес сильный ущерб побережью в районе Бостона. Билл помнил, что Эбби беспокоилась о стариках Трюсдейлах, отправившихся отдыхать в «Дори Инн». Прежде чем спуститься вниз, он попросил одного из своих помощников выяснить подробности о ситуации в штате Массачусетс.
Сейчас, когда все гости уже сидели за столиком и доедали картофель, фаршированный черной икрой, к Биллу подошел помощник и что-то шепнул ему на ухо. Билл поднялся и вышел из-за стола. Минут через десять он вернулся в гостиную и шепнул что-то Франческе. Она пошла к гостям и стала как можно более тактично объяснять, что пора расходиться. Билл взял Абигайль за руку, отвел ее в сторону и приготовился поведать ужасную весть. Когда Абигайль пришла в себя, она сидела, откинувшись на спинку дивана. По бокам от нее были Джудит и Джейд.
— Надо вызвать врача — пусть даст ей успокоительное, — сказала Франческа.
— Не надо, — возразила Джудит. — Абигайль — сильная девочка. С тобой все в порядке, Эбби, не так ли?
— Может быть, тебе стоит подняться к себе в комнату и немного полежать? — предложила Франческа.
— Нет, нет, — заговорила Эбби. — Я не хочу лежать! Я не хочу оставаться одна!
— Ну конечно, конечно, — стала успокаивать ее Джудит.
— Ты будешь не одна, — вступила в разговор Джейд. — Я пойду с тобой.
— И я тоже, — неохотно проговорила Д’Арси: с одной стороны, она понимала, что нехорошо оставлять в беде родственницу, с другой — ей очень хотелось побыть с Редом. Может быть, и Ред поднимется вместе с ними к Эбби? — А может быть, пойдем все вместе? Джейд, я и Ред?
— Нет! — замахала руками Абигайль. — Я лучше останусь здесь. — Ей было очень страшно, а рядом с Джудит этот страх куда-то отступал.
— Конечно, оставайся здесь, — проговорила Джудит, гладя Абигайль по руке.
— Ну вот, — тяжело вздохнула Абигайль. — Теперь я круглая сирота.
— Но ты не одна, — сказала Джейд. — У тебя есть я.
— И я, и мы… Мы не бросим тебя! — подхватила Франческа. Она знала, что говорит. На этот раз у нее хватит сил сдержать свое обещание — она позаботится о дочери Карлотты. Пусть Эбби станет членом ее семьи — такой же, как Билл и Д’Арси. Каковы бы ни были ее отношения с Биллом, к Эбби это не имеет никакого отношения. — Правда же, Билл? Правда, Д’Арси? — Она повернулась к мужу и дочери, ища их поддержки.
Билл был готов сейчас согласиться с Франческой в чем угодно.
— Да-да, конечно, — выпалил он.
— Конечно, конечно, — поддержала его Д’Арси. — Мы ведь родственники.
Но Абигайль, казалось, не слышала их: ее взгляд перебегал с Джудит на Джейд — только им двоим было до нее дело. Она еще не успела оправиться от известия о гибели дяди Джорджа и тети Селены, но в душе ее уже поселилось беспокойство о своем будущем. Что ей делать? Куда идти? Ведь у нее не оставалось больше родственников по линии Трюсдейлов, а перспектива жить у тети Фрэнки казалась безрадостной и унылой. Эта женщина с первого взгляда не понравилась Абигайль. Что ждало ее — круглую сироту, уже не ребенка, но еще не взрослую девушку?
Когда Абигайль не отозвалась на ее предложение, Франческа поняла, что девочка отказалась жить с ней, с ее семьей. Да и могла ли она рассчитывать на другое? Разве сама она хоть раз вспомнила о крошке Эбби за все эти годы? Было слишком поздно: Фрэнки не суждено заменить ей мать, не суждено даже занять место любящей тетки. И все же Абигайль придется жить у них — пусть даже не по собственной воле! Куда ей еще деваться?
Ред и Трейс молчали — им было нечего сказать.
Ред думал о том, что Эбби — пусть сама она еще не поняла это — не нуждается в соболезнованиях. Скорее, ее можно поздравить. Еще бы! У нее теперь все трюсдейловские миллионы и полная свобода действий — ни тети с дядей, ни матери. Абигайль свободна! Точнее, полностью свободной она станет через пару лет, когда достигнет совершеннолетия и сможет распоряжаться наследством по своему усмотрению.
Трейс думал приблизительно о том же. Его дочь стала наследницей огромного состояния, и ему надо было решить, как вести себя дальше. Конечно, ни в коем случае не стоит сразу же заявлять, что он — ее настоящий отец, — Джудит не даст. Тут еще Джейд с этими проклятыми дневниками. Трейс понимал, что должен преподать себя так, чтобы Эбби не смогла отказать: надо избрать единственно верную тактику — тактику хитрости, лести…
Абигайль вдруг вспомнила, что не знает даже, как погибли тетя и дядя, — ей сказали только, что их нет больше в живых.
— Ничего не понимаю! — сказала Абигайль. — Почему они не вернулись домой, зная о приближении урагана? Это так непохоже на тетю Селену! Она была такая предусмотрительная. Дядя Билл, что случилось конкретно?
— Не знаю, детка. Подробности пока неизвестны. Мне удалось узнать только, что во время урагана они были на побережье и… В общем, их тела были опознаны. По прибытии в Бостон ты сможешь узнать больше.
Да, подумала Франческа. Несмотря ни на что, Эбби надо будет поехать в Бостон на похороны. Конечно, она поедет с ней.
— Думаю, нам с Эбби имеет смысл полететь завтра утром с тобой, Джудит, — если, конечно, в твоем самолете найдется для нас местечко. Я побуду с Эбби в доме Трюсдейлов до тех пор… Может быть, и ты полетишь с нами, Джейд? — Конечно, Джейд смогла бы поддержать Абигайль в эти трудные дни: Франческа понимала, что общество сестры гораздо приятнее для девочки, чем ее собственное.
— Конечно, конечно, — отозвалась Джейд. — Я хочу быть с Эбби.
— И я тоже, — выпалила Д’Арси. — Надо, чтобы в этот тяжелый час рядом с Эбби было как можно больше родственников! И потом, разве можно, чтобы на похоронах почти никого не было? — Какое счастье, подумала Д’Арси, полететь в Бостон на личном самолете Джудит и Реда и пробыть с ними еще несколько дней до конца каникул!
Но тут в разговор вступила Джудит:
— Я прекрасно понимаю, что все вы хотите быть рядом с Эбби в эту трудную минуту. Однако мне кажется, что в этом нет необходимости. Я знаю, как привык Билл полагаться на твою помощь, Фрэнки, — ему будет трудно без тебя. Если вы беспокоитесь насчет устройства похорон и оформления завещания, то для этого существуют опекуны имущества Трюсдейлов. Они все уладят. А что касается того, где жить Эбби, то я просто не разрешу ей жить сейчас в этом доме — слишком это будет тяжело. Так что она поживет у нас с Редом.
Абигайль невольно прижалась щекой к руке Джудит.
Пожалуй, она права, подумала Франческа. Эбби действительно не стоит жить сейчас в доме Трюсдейлов, к тому же ей так хочется побыть с Джудит. Процедурными вопросами займутся опекуны и адвокаты. Сама она приедет в Бостон только на похороны и остановится в отеле. А потом вернется во Флориду, взяв с собой Эбби.
— А можно Джейд полетит с нами? — с надеждой в голосе спросила Абигайль. — Всего на несколько дней?
Ред почувствовал, как в ожидании ответа его сердце забилось чаще.
— В принципе это возможно, — задумчивым голосом произнесла Джудит. — Но нельзя же думать только о себе — у Джейд скоро начнутся занятия в школе.
— Я могу опоздать на несколько дней. Это не имеет никакого значения.
— А зачем? Похороны займут каких-нибудь два часа. Лучше приезжай на Рождество — тогда и у Эбби настроение будет получше и ты сможешь пожить у нас подольше. Да и вообще, рождественские каникулы куда более подходящее время для такой поездки. За Эбби не беспокойся: ей будет хорошо у нас.
Абигайль во все глаза уставилась на Джудит. Неужели ей не послышалось? Неужели завтра она поедет к ней домой и останется жить там? Жить с ней.
Когда Джейд поняла, что Фрэнки собирается взять Эбби к себе — даже несмотря на ссору с Биллом, она вздрогнула. Хотя было логично предположить, что Эбби поселится именно у Шериданов. Фрэнки действительно искала дружбы с обеими племянницами, особенно с Эбби — невинным созданием, так остро нуждавшимся в любви.
— Что ты говоришь, Джудит? — изумленно произнесла Франческа. — Ты хочешь, чтобы Эбби жила у тебя?
— Конечно. За эти дни мы так подружились. Правда, Эбби?
— Конечно! — воскликнула Абигайль. — Конечно!
Франческа еще раз поняла, что безнадежно опоздала. Еще несколько минут назад она была уверена, что Абигайль будет жить у нее дома за неимением выбора. Теперь оказалось, что выбор у нее был, более того, она уже его сделала, предпочтя ей Джудит.
— Вот видите, Эбби тоже хочешь жить со мной, — спокойным голосом продолжила Джудит. — Я, конечно, понимаю, что ты, Фрэнки, ее тетка, но ведь вы с Биллом — как бы это сказать — такие занятые. Жизнь политика ко многому обязывает. И потом, Эбби не придется столь резко менять образ жизни — она будет ходить в ту же школу, общаться со старыми друзьями, потом сможет поступить в Редклифф. Не волнуйтесь, Эбби будет хорошо со мной, с нами. У нее будет все, что она только пожелает. И потом, мне всегда хотелось иметь дочь…
— Ах! — вздохнула Абигайль, блаженно улыбаясь.
Франческа кинула взгляд на Джейд — она не возражала. Более того, она, кажется, была довольна. Несмотря на презрение к Джудит, Джейд понимала, что та предлагает разумные вещи. В свои пятнадцать лет Джейд уже знала, что такое борьба и какие у нее законы, умела идти на компромисс. К тому же самой Эбби так хотелось этого. Что тут говорить?
Но тут заговорил Трейс:
— Постойте. Вы все забыли одну немаловажную деталь, умолчать о которой я не вправе. Эбби — сестра Джейд. В их жилах течет одна кровь. Девочки должны жить вместе. О Господи! Если я не возьму Эбби к себе, если я позволю снова разлучить их — что я тогда скажу Карлотте, когда мы встретимся с ней на небесах? Но я знаю, что она мне тогда скажет… — Он сделал небольшую паузу и вытер платком глаза. — Она скажет мне: «Трейс, милый, почему ты не взял мою дорогую дочку к себе? Я так хотела, чтобы они были вместе!»
«Ну что? — злорадствовал Трейс. — Как они смогут мне возразить?!»
Боудин продолжал:
— Поверьте, мне совершенно не хочется услышать от Карлотты эти горькие упреки! Думаю, и Джейд этого не хочется. Не так ли, моя принцесса?
Джейд молча смотрела на Трейса, не зная, что ответить.
— Нет, эти девочки должны быть вместе. Если я не добьюсь того, чтобы Эбби жила с Джейд, я предам… предам память Карлотты! — Трейс повернулся к Эбби: — Ты ведь хочешь жить вместе с сестрой, дорогая моя? — Боудин знал, что Абигайль ни за что не выберет его, именно поэтому он предлагал ей Джейд.
Джейд хотелось закричать: «Нет! Она не хочет жить со мной!» Но как можно произнести эти слова? Что подумает тогда Эбби? Она беспомощно посмотрела на Франческу… на Джудит: что же делать? Помогите! Помогите мне спасти Эбби от Трейса!
Эбби перевела взгляд с Джудит на Джейд. Она знала, что ей хотелось их обеих. Чтобы Джудит была ей матерью, а Джейд — сестрой. Франческа и Билл обменялись многозначительными взглядами: они прекрасно знали, кто такой Боудин, но что они могли сказать? Трейс переплюнул всех — даже Джудит. Почему же она молчит?
Паузу прервала Д’Арси:
— Можно мне, дядя Трейс? То, что вы сказали сейчас о встрече с тетей Карлоттой на небесах, — самые прекрасные слова, которые мне доводилось слышать за всю жизнь. Ах, Эбби, как я рада, что все кончается так хорошо — что ты будешь жить вместе с Джейд!
«Аминь, — подумал Ред. — Да, милая Эбби, сделай милость, отправься жить с этой шлюхой — твоей сестрицей и этим дерьмовым актеришкой — ее папашей!» Но потом подумал, что, если бы Эбби поселилась у них в доме, это могло бы ослабить давление матери на него. Гм, а это было бы совсем неплохо!
Но Джейд и Абигайль по-прежнему хранили молчание.
— Что же ты молчишь, принцесса? — поторопил Трейс. — Хотим мы, чтобы Эбби жила у нас?
Абигайль не моргая смотрела на Джейд — она ждала ее ответа.
«Почему же молчит Джудит?» — переживала Джейд, но вслух произнесла единственно возможные в этой ситуации слова:
— Конечно, да. Конечно, я хочу, чтобы Эбби жила с нами!
— Ну что ж, — проговорила упавшим голосом Франческа, — раз все решено, не пойти ли нам спать? Утро вечера мудренее.
— Прекрасная идея, — отозвалась Джудит. — С утра решим все окончательно. — Она посмотрела на Джейд, и та прочитала в ее взгляде: я сделала все, что могла. Теперь твоя очередь действовать. Ты умная девочка — обдумай все хорошенько!
Но о чем тут было думать? Эбби разрывалась между сестрой и Джудит, не в силах сделать выбор. Варианты? С одной стороны — хищный оскал Трейса, с другой — Джудит с Редом: безбедная жизнь, золотое будущее, может быть, даже самый золотой мальчик. Какой уж тут выбор? Надо было лишь подтолкнуть сестру в нужном направлении.
Наутро Джейд пропала! Сначала с Эбби случилась истерика, ее сменило состояние растерянности. Зачем Джейд говорила ей эти слова о любви? Для того лишь, чтобы бросить ее, как однажды сделала это Карлотта? Оставила лишь записку: «Я тебя люблю. Буду писать». Но что значат все эти слова после того, как она бросила ее? Рядом с запиской лежало ожерелье Карлотты с бриллиантами и изумрудами. Что значит этот дар по сравнению с предательством? Эбби бросила ожерелье на пол:
— Мне не нужны драгоценности Карлотты! Мне от них ничего не надо — ни от Джейд, ни от Карлотты!
Джудит подняла ожерелье. Если Эбби не возьмет его, то Трейс не столь щепетилен. Придет время, и она будет носить эту вещь, поймет, как красиво это ожерелье, станет относиться к нему просто как к ювелирному изделию.
Франческа смотрела, как Джудит обняла Эбби: неужели она действительно любит девочку? Впрочем, разве это важно? Абигайль будет думать, что ее любят. Этого будет достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— За исключением Джудит, — съязвил Ред. — Впрочем, она может сойти за черный георгин.
— Черный георгин выглядит несколько зловеще, — улыбнулась Джудит.
— Перестань, — прервал ее Билл. — Ты выглядишь замечательно — как загадочная волшебница.
— Я? — Джудит изобразила удивление. — Да меня насквозь видно! — При этих словах Ред громко расхохотался, и мать бросила на него недовольный взгляд.
Ред — на нем, в отличие от Билла, были брюки цвета морской волны и белый пиджак — выглядел отлично. Целый день он провел на теннисном корте, и к загару, приобретенному в Ньюпорте, добавился свежий оттенок. Джейд заметила, что он как-то особенно обворожителен. Она изо всех сил старалась не смотреть на Реда и Билла — ей было страшно неудобно. Но когда один раз ее взгляд встретился со взглядом Реда, она прочитала в его глазах такую острую боль и обиду, что с трудом сдержала слезы.
Когда официант спросил, что подать из спиртного, Ред ответил:
— Я бы выпил мартини. — Потом, очень громко и четко он произнес: — Джейд, ты сделаешь мне мартини?
Его тон был столь явно враждебен, что все присутствующие повернулись в сторону Джейд, ожидая, что она ему ответит.
— Нет, Ред. Ты еще не дорос до моих коктейлей!
Джейд хотела пошутить, но по лицам собравшихся — особенно Реда, покрасневшего как рак, — поняла, что
зашла слишком далеко. «Как я похожа на маму, — подумала Джейд, — сжигаю за собой все мосты!»
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошел Трейс. Он походил на человека, боявшегося опоздать к застолью. На нем были облегающие черные брюки и белоснежная рубашка, расстегнутая чуть ли не до середины груди. Трейс широко улыбался. Франческа подумала, что он выглядит как настоящий игрок, а Билл вспомнил, что еще много лет назад, при первой встрече с Боудином, понял, что это просто типичный сутенер.
Судорога скривила лицо Джейд, а Д’Арси, чуть привстав, нараспев произнесла:
— Ах, дядя Трейс! Ты так похож на Рэтта Батлера!
Тут Джейд заметила, что в руках у Трейса была маленькая желтая птичка.
— Что это ты принес? — спросил, прищурившись, Билл.
— Посмотрите, — Трейс протянул вперед ладонь. — Это канарейка — маленькая певчая птичка. Я нашел ее на пороге этого дома. Бедняжка мертва — кто-то проломил ее крошечную головку. До чего же обидно, не правда ли?
— Где ты был все это время? — спросила Абигайль. — Джейд так волновалась.
Трейс рассмеялся:
— Волновалась? Совершенно напрасно. Я увидел, как вам здесь хорошо, и решил смотаться на пару дней в Майами.
— Ах, вот что, — проговорила Абигайль, с трудом сдерживая слезы: она помнила, что Джейд собиралась уехать, как только вернется отец. — Ну и как ты провел время?
— Спасибо, дорогая. Все было очень хорошо.
Трейс не лгал: он действительно хорошо провел эти два дня. В Майами ему удалось напасть на золото, на кубинское золото. В кармане у него было сейчас сто тысяч. Хватит на первое время, а там — видно будет.
Одеваясь к ужину, Билл смотрел телевизор. В выпуске новостей сообщали, что ураган наконец прекратился, — на последнем издыхании он нанес сильный ущерб побережью в районе Бостона. Билл помнил, что Эбби беспокоилась о стариках Трюсдейлах, отправившихся отдыхать в «Дори Инн». Прежде чем спуститься вниз, он попросил одного из своих помощников выяснить подробности о ситуации в штате Массачусетс.
Сейчас, когда все гости уже сидели за столиком и доедали картофель, фаршированный черной икрой, к Биллу подошел помощник и что-то шепнул ему на ухо. Билл поднялся и вышел из-за стола. Минут через десять он вернулся в гостиную и шепнул что-то Франческе. Она пошла к гостям и стала как можно более тактично объяснять, что пора расходиться. Билл взял Абигайль за руку, отвел ее в сторону и приготовился поведать ужасную весть. Когда Абигайль пришла в себя, она сидела, откинувшись на спинку дивана. По бокам от нее были Джудит и Джейд.
— Надо вызвать врача — пусть даст ей успокоительное, — сказала Франческа.
— Не надо, — возразила Джудит. — Абигайль — сильная девочка. С тобой все в порядке, Эбби, не так ли?
— Может быть, тебе стоит подняться к себе в комнату и немного полежать? — предложила Франческа.
— Нет, нет, — заговорила Эбби. — Я не хочу лежать! Я не хочу оставаться одна!
— Ну конечно, конечно, — стала успокаивать ее Джудит.
— Ты будешь не одна, — вступила в разговор Джейд. — Я пойду с тобой.
— И я тоже, — неохотно проговорила Д’Арси: с одной стороны, она понимала, что нехорошо оставлять в беде родственницу, с другой — ей очень хотелось побыть с Редом. Может быть, и Ред поднимется вместе с ними к Эбби? — А может быть, пойдем все вместе? Джейд, я и Ред?
— Нет! — замахала руками Абигайль. — Я лучше останусь здесь. — Ей было очень страшно, а рядом с Джудит этот страх куда-то отступал.
— Конечно, оставайся здесь, — проговорила Джудит, гладя Абигайль по руке.
— Ну вот, — тяжело вздохнула Абигайль. — Теперь я круглая сирота.
— Но ты не одна, — сказала Джейд. — У тебя есть я.
— И я, и мы… Мы не бросим тебя! — подхватила Франческа. Она знала, что говорит. На этот раз у нее хватит сил сдержать свое обещание — она позаботится о дочери Карлотты. Пусть Эбби станет членом ее семьи — такой же, как Билл и Д’Арси. Каковы бы ни были ее отношения с Биллом, к Эбби это не имеет никакого отношения. — Правда же, Билл? Правда, Д’Арси? — Она повернулась к мужу и дочери, ища их поддержки.
Билл был готов сейчас согласиться с Франческой в чем угодно.
— Да-да, конечно, — выпалил он.
— Конечно, конечно, — поддержала его Д’Арси. — Мы ведь родственники.
Но Абигайль, казалось, не слышала их: ее взгляд перебегал с Джудит на Джейд — только им двоим было до нее дело. Она еще не успела оправиться от известия о гибели дяди Джорджа и тети Селены, но в душе ее уже поселилось беспокойство о своем будущем. Что ей делать? Куда идти? Ведь у нее не оставалось больше родственников по линии Трюсдейлов, а перспектива жить у тети Фрэнки казалась безрадостной и унылой. Эта женщина с первого взгляда не понравилась Абигайль. Что ждало ее — круглую сироту, уже не ребенка, но еще не взрослую девушку?
Когда Абигайль не отозвалась на ее предложение, Франческа поняла, что девочка отказалась жить с ней, с ее семьей. Да и могла ли она рассчитывать на другое? Разве сама она хоть раз вспомнила о крошке Эбби за все эти годы? Было слишком поздно: Фрэнки не суждено заменить ей мать, не суждено даже занять место любящей тетки. И все же Абигайль придется жить у них — пусть даже не по собственной воле! Куда ей еще деваться?
Ред и Трейс молчали — им было нечего сказать.
Ред думал о том, что Эбби — пусть сама она еще не поняла это — не нуждается в соболезнованиях. Скорее, ее можно поздравить. Еще бы! У нее теперь все трюсдейловские миллионы и полная свобода действий — ни тети с дядей, ни матери. Абигайль свободна! Точнее, полностью свободной она станет через пару лет, когда достигнет совершеннолетия и сможет распоряжаться наследством по своему усмотрению.
Трейс думал приблизительно о том же. Его дочь стала наследницей огромного состояния, и ему надо было решить, как вести себя дальше. Конечно, ни в коем случае не стоит сразу же заявлять, что он — ее настоящий отец, — Джудит не даст. Тут еще Джейд с этими проклятыми дневниками. Трейс понимал, что должен преподать себя так, чтобы Эбби не смогла отказать: надо избрать единственно верную тактику — тактику хитрости, лести…
Абигайль вдруг вспомнила, что не знает даже, как погибли тетя и дядя, — ей сказали только, что их нет больше в живых.
— Ничего не понимаю! — сказала Абигайль. — Почему они не вернулись домой, зная о приближении урагана? Это так непохоже на тетю Селену! Она была такая предусмотрительная. Дядя Билл, что случилось конкретно?
— Не знаю, детка. Подробности пока неизвестны. Мне удалось узнать только, что во время урагана они были на побережье и… В общем, их тела были опознаны. По прибытии в Бостон ты сможешь узнать больше.
Да, подумала Франческа. Несмотря ни на что, Эбби надо будет поехать в Бостон на похороны. Конечно, она поедет с ней.
— Думаю, нам с Эбби имеет смысл полететь завтра утром с тобой, Джудит, — если, конечно, в твоем самолете найдется для нас местечко. Я побуду с Эбби в доме Трюсдейлов до тех пор… Может быть, и ты полетишь с нами, Джейд? — Конечно, Джейд смогла бы поддержать Абигайль в эти трудные дни: Франческа понимала, что общество сестры гораздо приятнее для девочки, чем ее собственное.
— Конечно, конечно, — отозвалась Джейд. — Я хочу быть с Эбби.
— И я тоже, — выпалила Д’Арси. — Надо, чтобы в этот тяжелый час рядом с Эбби было как можно больше родственников! И потом, разве можно, чтобы на похоронах почти никого не было? — Какое счастье, подумала Д’Арси, полететь в Бостон на личном самолете Джудит и Реда и пробыть с ними еще несколько дней до конца каникул!
Но тут в разговор вступила Джудит:
— Я прекрасно понимаю, что все вы хотите быть рядом с Эбби в эту трудную минуту. Однако мне кажется, что в этом нет необходимости. Я знаю, как привык Билл полагаться на твою помощь, Фрэнки, — ему будет трудно без тебя. Если вы беспокоитесь насчет устройства похорон и оформления завещания, то для этого существуют опекуны имущества Трюсдейлов. Они все уладят. А что касается того, где жить Эбби, то я просто не разрешу ей жить сейчас в этом доме — слишком это будет тяжело. Так что она поживет у нас с Редом.
Абигайль невольно прижалась щекой к руке Джудит.
Пожалуй, она права, подумала Франческа. Эбби действительно не стоит жить сейчас в доме Трюсдейлов, к тому же ей так хочется побыть с Джудит. Процедурными вопросами займутся опекуны и адвокаты. Сама она приедет в Бостон только на похороны и остановится в отеле. А потом вернется во Флориду, взяв с собой Эбби.
— А можно Джейд полетит с нами? — с надеждой в голосе спросила Абигайль. — Всего на несколько дней?
Ред почувствовал, как в ожидании ответа его сердце забилось чаще.
— В принципе это возможно, — задумчивым голосом произнесла Джудит. — Но нельзя же думать только о себе — у Джейд скоро начнутся занятия в школе.
— Я могу опоздать на несколько дней. Это не имеет никакого значения.
— А зачем? Похороны займут каких-нибудь два часа. Лучше приезжай на Рождество — тогда и у Эбби настроение будет получше и ты сможешь пожить у нас подольше. Да и вообще, рождественские каникулы куда более подходящее время для такой поездки. За Эбби не беспокойся: ей будет хорошо у нас.
Абигайль во все глаза уставилась на Джудит. Неужели ей не послышалось? Неужели завтра она поедет к ней домой и останется жить там? Жить с ней.
Когда Джейд поняла, что Фрэнки собирается взять Эбби к себе — даже несмотря на ссору с Биллом, она вздрогнула. Хотя было логично предположить, что Эбби поселится именно у Шериданов. Фрэнки действительно искала дружбы с обеими племянницами, особенно с Эбби — невинным созданием, так остро нуждавшимся в любви.
— Что ты говоришь, Джудит? — изумленно произнесла Франческа. — Ты хочешь, чтобы Эбби жила у тебя?
— Конечно. За эти дни мы так подружились. Правда, Эбби?
— Конечно! — воскликнула Абигайль. — Конечно!
Франческа еще раз поняла, что безнадежно опоздала. Еще несколько минут назад она была уверена, что Абигайль будет жить у нее дома за неимением выбора. Теперь оказалось, что выбор у нее был, более того, она уже его сделала, предпочтя ей Джудит.
— Вот видите, Эбби тоже хочешь жить со мной, — спокойным голосом продолжила Джудит. — Я, конечно, понимаю, что ты, Фрэнки, ее тетка, но ведь вы с Биллом — как бы это сказать — такие занятые. Жизнь политика ко многому обязывает. И потом, Эбби не придется столь резко менять образ жизни — она будет ходить в ту же школу, общаться со старыми друзьями, потом сможет поступить в Редклифф. Не волнуйтесь, Эбби будет хорошо со мной, с нами. У нее будет все, что она только пожелает. И потом, мне всегда хотелось иметь дочь…
— Ах! — вздохнула Абигайль, блаженно улыбаясь.
Франческа кинула взгляд на Джейд — она не возражала. Более того, она, кажется, была довольна. Несмотря на презрение к Джудит, Джейд понимала, что та предлагает разумные вещи. В свои пятнадцать лет Джейд уже знала, что такое борьба и какие у нее законы, умела идти на компромисс. К тому же самой Эбби так хотелось этого. Что тут говорить?
Но тут заговорил Трейс:
— Постойте. Вы все забыли одну немаловажную деталь, умолчать о которой я не вправе. Эбби — сестра Джейд. В их жилах течет одна кровь. Девочки должны жить вместе. О Господи! Если я не возьму Эбби к себе, если я позволю снова разлучить их — что я тогда скажу Карлотте, когда мы встретимся с ней на небесах? Но я знаю, что она мне тогда скажет… — Он сделал небольшую паузу и вытер платком глаза. — Она скажет мне: «Трейс, милый, почему ты не взял мою дорогую дочку к себе? Я так хотела, чтобы они были вместе!»
«Ну что? — злорадствовал Трейс. — Как они смогут мне возразить?!»
Боудин продолжал:
— Поверьте, мне совершенно не хочется услышать от Карлотты эти горькие упреки! Думаю, и Джейд этого не хочется. Не так ли, моя принцесса?
Джейд молча смотрела на Трейса, не зная, что ответить.
— Нет, эти девочки должны быть вместе. Если я не добьюсь того, чтобы Эбби жила с Джейд, я предам… предам память Карлотты! — Трейс повернулся к Эбби: — Ты ведь хочешь жить вместе с сестрой, дорогая моя? — Боудин знал, что Абигайль ни за что не выберет его, именно поэтому он предлагал ей Джейд.
Джейд хотелось закричать: «Нет! Она не хочет жить со мной!» Но как можно произнести эти слова? Что подумает тогда Эбби? Она беспомощно посмотрела на Франческу… на Джудит: что же делать? Помогите! Помогите мне спасти Эбби от Трейса!
Эбби перевела взгляд с Джудит на Джейд. Она знала, что ей хотелось их обеих. Чтобы Джудит была ей матерью, а Джейд — сестрой. Франческа и Билл обменялись многозначительными взглядами: они прекрасно знали, кто такой Боудин, но что они могли сказать? Трейс переплюнул всех — даже Джудит. Почему же она молчит?
Паузу прервала Д’Арси:
— Можно мне, дядя Трейс? То, что вы сказали сейчас о встрече с тетей Карлоттой на небесах, — самые прекрасные слова, которые мне доводилось слышать за всю жизнь. Ах, Эбби, как я рада, что все кончается так хорошо — что ты будешь жить вместе с Джейд!
«Аминь, — подумал Ред. — Да, милая Эбби, сделай милость, отправься жить с этой шлюхой — твоей сестрицей и этим дерьмовым актеришкой — ее папашей!» Но потом подумал, что, если бы Эбби поселилась у них в доме, это могло бы ослабить давление матери на него. Гм, а это было бы совсем неплохо!
Но Джейд и Абигайль по-прежнему хранили молчание.
— Что же ты молчишь, принцесса? — поторопил Трейс. — Хотим мы, чтобы Эбби жила у нас?
Абигайль не моргая смотрела на Джейд — она ждала ее ответа.
«Почему же молчит Джудит?» — переживала Джейд, но вслух произнесла единственно возможные в этой ситуации слова:
— Конечно, да. Конечно, я хочу, чтобы Эбби жила с нами!
— Ну что ж, — проговорила упавшим голосом Франческа, — раз все решено, не пойти ли нам спать? Утро вечера мудренее.
— Прекрасная идея, — отозвалась Джудит. — С утра решим все окончательно. — Она посмотрела на Джейд, и та прочитала в ее взгляде: я сделала все, что могла. Теперь твоя очередь действовать. Ты умная девочка — обдумай все хорошенько!
Но о чем тут было думать? Эбби разрывалась между сестрой и Джудит, не в силах сделать выбор. Варианты? С одной стороны — хищный оскал Трейса, с другой — Джудит с Редом: безбедная жизнь, золотое будущее, может быть, даже самый золотой мальчик. Какой уж тут выбор? Надо было лишь подтолкнуть сестру в нужном направлении.
Наутро Джейд пропала! Сначала с Эбби случилась истерика, ее сменило состояние растерянности. Зачем Джейд говорила ей эти слова о любви? Для того лишь, чтобы бросить ее, как однажды сделала это Карлотта? Оставила лишь записку: «Я тебя люблю. Буду писать». Но что значат все эти слова после того, как она бросила ее? Рядом с запиской лежало ожерелье Карлотты с бриллиантами и изумрудами. Что значит этот дар по сравнению с предательством? Эбби бросила ожерелье на пол:
— Мне не нужны драгоценности Карлотты! Мне от них ничего не надо — ни от Джейд, ни от Карлотты!
Джудит подняла ожерелье. Если Эбби не возьмет его, то Трейс не столь щепетилен. Придет время, и она будет носить эту вещь, поймет, как красиво это ожерелье, станет относиться к нему просто как к ювелирному изделию.
Франческа смотрела, как Джудит обняла Эбби: неужели она действительно любит девочку? Впрочем, разве это важно? Абигайль будет думать, что ее любят. Этого будет достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70